Текст книги "Автобиография одного мага (СИ)"

Автор книги: Неизвестный Элементал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 34 страниц)

Я выбрал иной вариант: прикусив девушке слегка дрожащую руку, чтобы не поранить ее, я развернулся в боевую форму. И просто спросил:

– Ты жить хочешь человек? – судя по той скорости с которой развернулся и бросился к соседям с криком:

– Монстр! В деревне монстр!!! – жить мужик явно хотел. А я же быстро проведя диагностику мой второй формы, что начала уже восстанавливаться благодаря Элен, вернулся в прежнюю форму.

Девушка смотрела на пушистого зверька глазами полного ужаса, этот ужас начинался с отца который на ее глазах превратился в головореза и завершался тем костяным монстром, которого она видела мгновение назад.

У нее было стойкое чувство кошмара, от которого она еще не проснулась. Голубые глаза этого существа, которого она лишь пару ударов сердца назад держала на руках, словно упрашивали ее не бояться, но она не могла. Ужас заставлял ее отползать по скамейке все дальше и дальше. И тогда во взгляде зверька отразилась боль, он словно тяжело вздохнул и пошуршал сквозь траву прочь. И как только он исчез из виду, ужас отпустил девушку, а вместо него пришло ранящее сердце чувство вины. Она поняла что сейчас поступила ничуть не лучше и своего любовника, и своего отца, и тех жителей деревни что теперь открыто призирали ее.

И приглушенно вскрикнув от стыда, она бросилась за пушистым зверем, чтобы больше уже не оставлять его одного, как оставили ее сейчас все родные и знакомые.

Глава вторая

Уже с утра, младший принц стоял перед его величеством преклонив колено. Нет, он не гадал зачем его позвал отец, ему виднее; скорее его внезапно заинтересовало одна мелочь: зачем в этом кабинете три кресла если ему, его сыну, при нем даже стоять нельзя? И тут пришел ответ: в этом мире есть люди которых император считает равными себе!

– Мой сын, встань, и подойди ко мне, – голос императора казалось был слишком силен для такой спокойной просьбы, – посмотри на этот город, – рука с крупным перстнем указала на окно из которого были видны множества крыш домов всех возможных ярких расцветок и лишь приглядевшись можно было заметить серую массу бедных районов вдали, – жители которые его населяют в большинстве своем бездарные трусы и неспособные ни к чему лентяи, но каждый из них все равно выполняет в это городе свою роль, хочет он того или нет. Но такие в нашем городе не все, среди этой толпы выделяются лидеры, те за кем это стадо следует как овцы за пастухом… – Нагосу хотелось увидеть лицо отца при этих словах, но тот встал прямо за его спиной, – можно выбросить пару овец волкам на растерзание и это нечего особо не изменит… – принц подошел ближе к окну, и таки образом ему удалось встать в пол-оборота к императору, лицо того было серьезно, тем не менее сейчас его отец впервые говорил с ним на равных, – но нельзя терять пастуха, без него стадо теряется, разбредается и погибает. Инквизиция контролирует больше половины всех жителей этого города, это я уже тебе говорил тебе, но ты меня понял неправильно, ты услышал то что тебе хотелось… и теперь когда Святая Инквизиция лишилась своего пастыря как думаешь что будет дальше? – парень молчал, он понимал что сделал, но черт побери даже сейчас стоя рядом со своим отцом и осознавая все последствия своего поступка, он не на мгновение не пожалел о содеянном!

– Второй принц, Нагос, слушай императорское веление своего отца! – на лицо императора вернулось его обычное превосходство – принц послушно опустился на одно колено перед его величеством, – устрани свою ошибку, верни пастуха стаду пока оно не разбежалось, я хочу чтобы следующий глава Святой Инквизиции был не слабее предыдущего, что бы паства даже помыслить не могла о ропоте, умеешь рушить, умей создавать!

– Это все отец? – холодно поинтересовался его высочество.

– Да, через три дня я увижу твоего ставленника на место архиепископа.

– Для меня честь служить вам! – встав, отвесив поклон, Наг развернулся и вышел.

Едва дверь в тронную залу закрылась, как улыбка тронула усы мужчины: старший сама благодетель, любим народом и знатью, младший хитер и в меру жесток, когда в его глазах вспыхивает ярость даже самые гордые из знати отводят глаза, не говоря о черни – король и ферзь, им можно доверить эту страну… а сам сделает то, что давно мечтал… нет, рано, – его величество одернул сам себя, вернув свой взор от заманчивых далей к бумагам на столе, – хоть и оба его сына теперь по своему сильны, все еще неопытные мальчишки они в этом мире.

Дия в это время была вся в заботах, а как же иначе?

За рабынями смотри, уроки учи, с парнями кокетничай! Вообщем ее учебные дни пролетели незаметно и вот пришла пора летнего отдыха. Почти все ученики разъехались по домам и эльфике бынально было скучно.

Она сидела на окне в своей комнате и болтала ногами, свесив те с карниза на улицу. Проходящие мужчины замедляли шаг, видя такую картину в окне школы проклятий, и это хоть как-то развлекало девчонку.

– Может сходишь куда-нибудь? – задала вопрос своей госпоже как всегда прямолинейная Джина.

– Куда например?

– Я слышала сегодня вечером будет бал в дворце Императора...

– Я тебя умоляю! – Дия скорчила рожицу, – кто пустит темного эльфа туда где собирается элита людей?

И когда Джина замолчала обдумывая поставленную задачу, в дверь раздался вежливый стук, так тактично вел себя только один человек во всей школе, ее директор.

Поэтому Дия спустившись с подоконника откликнулась в то же мгновение:

– Прошу, войдите.

И он вошел. Дия никогда не понимала как такое сочетание дешевой рубашки с еще более дешевыми штанами на стройном мальчишеском теле может производить на нее такое ошеломляющие впечатление. Хотя возможно все дело было в доброжелательной улыбке Маширо что так странно сочеталась с его глазами наполненными тьмой и пепельными коротко остриженными волосами.

– Прошу прощения, но я нечаянно подслушал ваш разговор, – улыбка стала более озорной и теперь более подходила мальчишескому лицу, – и теперь у меня появился вопрос.

Девочка лишь смогла промолчать в ответ, она наблюдая за его губами просто не поняла что он спросил.

Джина лишь усмехнулась и поторопила директора:

– И какой это вопрос? Озвучьте его и госпожа возможно ответит на него, – Джина как верный слуга никогда не принимала решений за хозяйку и даже такой явно запущенный случай не был исключением.

– Вы составите мне компанию на Императорском балу? Обещаю защиту от всех неприятностей и даже иллюзию что придаст вам вид человека.

Дия наконец собралась с мыслями, и с достоинством (по крайней мере ей так казалось) ответила:

– Нет, прощу прощения, но я вынуждена вам отказать.

Маро удивлено изогнул бровь, а Джина и вовсе растерялась.

Дие было знакомо это удивленное выражение лица мужчины. Она уже знала все эмоции что находили отражение на его лице. Раздражение – когда брови прикрывали его глаза с неспокойной тьмой внутри.

Или его снисходительную насмешку – бледные, почти не отличимые по цвету от остальной кожи, губы слегка растягивались показывая самые кончики клыков.

Она наблюдала за ним часами весь этот год, сначала из любопытства – человек который известен даже у темных эльфов определено заслуживает интереса. Потом все больше осознавая как красив этот мужчина – он одевался всегда одинаково – всегда чистая клетчатая рубашка, с темными штанами на подтяжках какие обычно носят состоятельные, с пузом размером с бочку, торговцы.

Но, то ли все было бесполезно, то ли так и задумывалось самим создателем Проклятий – эта одежда лишь резко подчеркивала, что перед тобой элита из живущих в этом подлунном мире; черты аристократии, могущество магической силы – все это светилось сквозь эту одежду словно пламя сквозь тонкую бумагу.

Вот и сейчас она наблюдала знакомую, но от этого не менее волнующую картину:

Удивление на его взрослом лице сменилось выражением усталости – веки слегка прикрылись, а пальцы левой легли на прямой нос и принялись слегка массировать его.

– Могу я узнать почему? – такой тихий голос и безукоризненно лицемерный. Именно это вызывало восхищение у эльфийки, сколько бы масок этого человека она не изучила он всегда лгал, казалось лгал каждым своим движением, словом и частью тела.

Мудрая и сочувствующая тьма смотрела из его глаз на нее вопросительно-успокаивающе, призывая ее доверится ей... но где-то там, в глубине этой тьмы, плясала искра темного веселья; он знал что она видела их той ночью, той ночью когда Джина решила пойти и заработать свой хозяйке на платье для имперского бала.

Зная, что скоро бал, и зная что ее госпожа там хотела бы присутствовать, она могла заработать деньги только убийствами или постелью, убийства бы привлекли внимание к ней преступных кругов, и потому Джина выбрала второй способ.

Но в ту ночь, для Дии это было все еще не так прозрачно и понятно.

И именно поэтому прежде чем она поняла что делает ее рабыня и остановила ее, Джину увидел Маро.

Тогда она впервые увидела его не взрослую сторону характера. Когда мальчишка с пепельно-серыми волосами гулял вечером по столице на его лице была поистине детская беззаботность.

Маро невозможно было узнать, с его озорной улыбкой на устах и плещущейся темной стихией в глазах.

И тем разительнее была его детская обида, когда он увидел Джину только присоединившуюся к другим девушкам легкого поведения. Но это было лишь мгновение когда черные глаза стали похожи на темную, непрозрачную воду, а улыбка наполнилась печалью.

Когда сама же Джина увидела его, у него на лице уже было привычное всем ученикам раздражение.

А когда он спросил «Сколько?» у рядом стоящего с девицами стражника(у людей они контролировали такие мероприятия, больше половины заработка девушек забирая в казну), у него было то самое скучающее выражение лица с которым он мог часами наблюдать за неудачами учеников не давая им не одной подсказки своим поведением.

Шесть золотых монет в ту ночь отошли стражнику, а четыре Джине, которая собственно и не знала что делать, позволяя директору взять ее под руку и отвести в ближайшую гостиницу.

По дороге, смотря на звезды он лишь сказал ей:

– Мне все равно если честно, но вот если бы на моем месте оказался Вауэр, твой господин, ему бы сейчас было очень больно, – от этих слов не только у Джины, но и у Дии перехватило дыхание, хотя я узнала об этих словах уже гораздо позже, от самой рабыни, и не могла тогда услышать их из-за расстояния между нами.

– Но, – продолжил архимаг, – возможно он бы тогда осознал, что семью нужно не только защищать, но и обеспечивать.

Маширо на самом деле был в тот вечер слишком жесток к моему младшему брату.

Нет, тот играл роль старшего для меня как мог. И Дия даже верила иногда его игре, забывая сколько лет мне и сколько ему. Это жестоко и необоснованно по отношению к мальчишке которому нет и двух десятков.

А потом, доведя Джину до гостиницы, Маро четко обозначил свои намерения глубоким поцелуем, добавив к нему ехидную фразу: «Я же заплатил за эту ночь» и скрылся вместе с девушкой в гостинице.

Дия почувствовала себя «преданной», с горечью понимая что у темных эльфов уже почти забылось название этого чувства. Она вернулась в школу и забравшись в объятия Кары еще долго проплакала там.

Маширо Исаки был действительно элитой Тьмы этого мира.

– Вы сами знаете ответ на этот вопрос, – выдавила из себя шепотом девушка, вернувшись из своих воспоминаний.

– Если бы знал, не спрашивал, – снова это притворное раздражение, – но если вы так хотите, я вас оставлю, но при этом все же напомню что у вас есть время до вечера еще подумать.

После этих слов Маширо слегка поклонился, позволяя озорной мальчишеской улыбке проскользнуть у него по лицу, и прикрыв за собой дверь, вышел.

Дия схватила первое, что попалось под руку, и кинула в кровать. Чтобы не разбилось. Эта была фарфоровая ваза. Девушка прекрасно себе отдавала отчет в том что на бал ей хотелось. Там собиралась элита людей и это было интересно, многие бы полученные там связи могли пригодится в будущем. Но составить пару на этом балу Маширо! Дия не хотела. Она взъерошила свои остриженные после смерти сестры и теперь отросшие до плеч волосы, и упала рядом с вазой. Время подумать еще было.

– Ну Мели, ну давай один раз, – ныл принц.

– Давай просто сыграем и все.

– Так неинтересно, надо на что-то важное...например на поцелуи.

– Нет, – эльфийка поморщилась, – играть на поцелуи я точно не буду.

– Тогда на раздевание? – достаточно спокойно предложил Наг, по крайней мере ему так казалось.

– Тебе так этого хочется? – вздохнула Мели.

– Еще как, пожалуйста...– просто парень пока не придумал другого способа соблазнить свою девушку, ему казалось что это самый романтичный.

– Хорошо, но условимся так, – видя почти детскую радость принца девушка с трудом оставалась серьезной, – если ты выигрываешь, я снимаю одну вещь, а если я выиграю три раза подряд ты вообще больше с такими глупыми предложениями ко мне не подходишь, согласен?

Самодовольcтву Нага не было предела:

– Конечно, я за шахматами.

Едва парень вышел, Мели рухнула головой на стол:

– О боги, почему он просто не поцелует меня? Или даже попросит открытым текстом? Мне ведь тоже хочеться этого... Но это же Наг, – тяжко вздохнула девушка…

– Ха, – потянулся Наг, – я так и думал что лучший. Все-таки женщины отвратительно играют в шахматы, вы не видите простейших разводок.

Тут эльфийке стало обидно, очень обидно и она пошла ва-банк, встала скинула платье и прикрыв грудь рукой села обратно расставлять фигуры.

Наг резко вспотел, по его планам первой вещью должна быть заколка, ну или туфелька, но никак не платье!

– Ээээ... Мели...

– что такое ваше высочество? – обворожительно улыбнулась Мелисса, – вы же готовы к следующей партии?

– Да, конечно, всегда готов,– теперь принц явно намеревался сосредоточиться на игре полностью.

Пол-оборота спустя принц продул вторую партию подряд, стоило девушке просто поменять положение руки на груди, и можно было не только фигуры менять местами, но и всю доску, принц все равно бы не заметил разницы. Но Мели играла честно, почти.

Проблема была в другом, Наг выглядел настолько убитым, что ее уже хотелось его обнять, такое ощущение что в следующей партии он может жизнь проиграть, но так как это был лишь дурацкий спор, эльфийка решила все же не жалеть принца и бить до конца.

– Что такое Наг? Ты столько раз до этого видел меня обнаженной, мы выросли вместе, а тут я без платья и разум тебе уже отказывает? – "Ну же, просто признайся, что хочешь меня…", – мысленно умоляла Мели.

– Нет, все нормально, сейчас играем последнюю партию, после нее либо все, либо продолжим завтра.

Наг снова проиграл. Тогда он молча вышел на балкон и закрыл глаза, а Мели разочаровано вздохнула и принялась одевать платье, идиотизм, она же собиралась его сегодня аккуратно соблазнить, когда эти партии успели превратиться в настоящее соревнование? Плюс она нередко скрывала фигуры от взгляда принца во время игры, стыд да и только.

Она обошла столик и тут заметила кусок бумаги с карандашом на табуретке. Подняла, пробежала глазами, так и есть принц записывал все ходы последней партии надеясь уличить ее в жульничестве, но она не двигала фигуры, она лишь накладывала на них отвод глаз, поэтому принца и не спасла эта запись ходов. А вообще так ему и надо! Манипулятор фигов… Девушка снова горестно вздохнула.

Грейвер закончив наблюдение за огрызком рода Рассен вернулся в свой замок, что теперь принадлежал его внучке. Это было приятно, что она сохранила его. Он поднялся в спальню и налил себе вина, посмотрел на кровать... и зло сплюнул в камин. Это кровать напоминала ему о многом, и о Алекс, что убила его в первую брачную ночь, и его внучке которая к себе в кровать таскала проклятого, хорошо хоть тот был слабохарактерным идиотом настолько, что не позволил себе по отношению к ней нечего лишнего... не то чтобы он был против их совместных утех, просто он тогда наблюдая мир глазами Вауэра жутко боялся что ему придется выступить невольным участников в этих утехах. Что-что, а уж такой близости с внучкой он бы Вауэру никогда не простил. Но тот и без этого ему крови попортил достаточно. Каждый шаг в этом гребаном проклятом теле был для него как по краю пропасти.

Но теперь все, баста. Сегодня вечером Грей рассчитывал встретиться с Дией Рассен и вежливо проводить ее к Проклятому. На самом деле ему самому нужен был проводник к темным. Ведь собираясь немедленно разобраться с ним, он наткнулся на одну мелочную несуразность: создатель порталов не разу не был у темных, кроме того раза когда избавлялся от их богини.

Но теперь образ того места для телепортации был бесполезен, оно наверняка исчезло под завалами после их схватки. Он не мог попасть к темным по этому образу, а значит первый раз придется туда добраться пешком.

И в этом ему как раз и поможет сестра проклятого.

Нужно чтобы она пошла на бал, и если она все-таки решиться, клетка захлопнется.

Уж ему то хватит мозгов убедить девочку в том, что ей надо сбежать от злого директора к доброму брату.

Опустившись в кресло, мужчина вздохнул. Избавившись от всех личных воспоминаний, он теперь и не имел цели кроме того что убить Вауэра. Это единственное что он помнил четко. А потом, а потом будет видно.

Избавив этот мир от проклятого, он сможет начать все сначала. Помирится с Александрой, ведь теперь он уже не знает даже, почему она поступила с ним так жестоко? Убила его, а он когда вернулся изнасиловал ее.

Это было слегка странно для него, ведь если он хотел ее то мог просто соблазнить даже в теле этого мальчишки. Или между ними было еще что-то? Часть воспоминаний ему вернет Элео, но не разобравшись с проклятым, возвращать эти воспоминания будет преждевременно – Грейвер просто интуитивно чувствовал это.

Теперь ему казалось, что он даже знал кто поставил защиту на Вауэра, конечно, это был человек который либо знал, что он станет проклятым, либо сам его таковым сделал. Но эти воспоминания почему-то оказались утеряны.

Но если он поторопится с их возвратом, то может вернуть еще целый клубок проблем связанный с его прошлой жизнью. А Вауэр к этой жизни не имел никакого отношения, кроме того что имел несколько кусков памяти мага. Вообще, Грейвер вспоминал с отвращением, тот момент когда решил отдать ему один кусок своей памяти добровольно, он лишь хотел показать мальчишке какие коварные женщины бывают если их любишь, но тот, место того чтобы научится полезному, получив один кусок воспоминаний потянулся за другими, поглощая память мага как какой-то паразит! Но Грейвер был Грейвером. Он защитил свои воспоминания блокируя их уже в голове Вауэра.

И это была еще одна причина, по которой Проклятого нужно было уничтожить, ведь столько знаний у совершенно неуправляемого человека, это катастрофа для создателя порталов. И эту катастрофу он, конечно, предотвратит, вместе с остальными бедами, что несет проклятый – Грейвер уже твердо решил это для себя.

Дия поднимаясь по ступеням из белого мрамора действительно сильно волновалась.

И дело было вовсе не в одежде. Черное, длинное, обтягивающие платье с оборками на коротких рукавах и немного более свободной шелковой юбкой шло идеально к ее длинным волосам цвета вороньего крыла. Ну и конечно небольшой вырез делающий доступными взору белоснежные ключицы с нежной ямкой над ними при закрытой шее воротником, все того же платья, делал немного смущенное лицо эльфийки просто обворожительным.

Что-что, а уж женщин Маширо Исаки умел не только раздевать, но и одевать со вкусом.

И Дия подсознательно хотела чтобы этот парень идущий рядом с ней в черном костюме и туфлях из темно-коричневой кожи не только одел ее, но и раздел этой ночью.

Но к сожалению, как звезды на небе этой ночью не перемигивались, так и Маширо совершено не собирался спать с ней по каким то своим непонятно-злобным причинам.

И поэтому с одной стороны Дия боялась, что иллюзия наведенная на ее уши обнаружится, а с другой стороны странно желала этого, чтобы Маро попал в скандал.

Вообще она по натуре была очень эмоциональной девушкой, но последние события заставили ее повзрослеть и смотреть только на выгоду впереди. Поэтому-то она, и приняла в конце концов приглашение Маро, ведь не смотря на то, что он был по настоящему темным, какой была их богиня, которой они боялись, связи в высших кругах власти среди людей все же были ей нужны. Ее эльфийская кровь нашептывала ей, что стоит хотя бы издалека увидеть главу этой империи, а при идеальном стечении обстоятельств и познакомится с ним.

И вот они подошли к распахнутым дверям бального зала.

Когда еще массивные деревянные двери с изображенным на них императором взирающим с трона на поданных были закрыты, и слуги еще только стелили белоснежные скатерти на столы вокруг фонтана, Меллиса в своем изумрудном платье была уже там. Ее глаза цвета морской волны были затуманены грустью. Наг от нее скрывался. После того случая с шахматами, о котором она двадцать раз успела пожалеть, принц она так и не видела, что для нее, проводящей все время поблизости от его высочества, было очень мучительно. Вообще когда Мели тогда ставила условие победы: «если я выиграю три раза подряд ты вообще больше с такими глупыми предложениями ко мне не подходишь», она вовсе не имела ввиду сами любовные отношения, она говорила только про игры на раздевание и поцелуи... но этот молодой, озабоченный дурак естественно все понял по своему, и теперь желая ее тело(как впрочем и она желала его) упорно избегал встречи с девушкой. Конечно, будь она действительно элитным телохранителем, она бы его давно нашла и более не отпускала от себя не на шаг, но как женщина, Меллиса не могла навязывать юноше свое общество.

Вот она и решила быть здесь, в тени, за колонной что поддерживала балконы из желтого камня. Она наделась что не будет здесь особо выделятся, но и гостей всех разглядеть сможет, в конце концов сосредоточив все внимание на его высочестве, она довольно мало знала о остальных придворных, и сейчас собиралась хотя бы немного потешить свое любопытство.

Время для девушки погруженной в печаль пролетело незаметно.

Вот уже слуги распахнули парадные двери и через пол оборота прибыли первые гости.

Какой-то барон со своей дочерью вошли в зал стуча деревянными подошвами по полу с тем подчеркнутым достоинством, с каким ходят только люди из низшей знати.

Вошедший мужчина, заметив то,что зал еще почти пуст, словно присел от страха и уже попытался сдать назад, когда из боковой двери, под противоположным от Мели балконом, появился старший принц.

Христьян немедленно подоспевший к испуганному своим ранним приездом придворному, утешил его несколькими негромкими словами и тот вместе с страшненькой на вид дочерью прошел к накрытому столу.

Пока дворцовый слуга выспрашивал у дочери барона какие-нибудь особые пожелания (молодой симпатичный парень явно хотел составить компанию этой ночью в постели этой пусть и не красивой, но богатой и знатной девушке), в дверях появился граф со своей женой исыном. Тут же словно из воздуха у фонтана материализовался еще один слуга и громко их объявил:

– Чета Вильонских со своим наследником!

Ясно что эту пару объявили во все еще почти пустом зале только потому что кое-кто хотел выслужится перед старшим принцем Империи. Родители от такого объявления же отпрянули и поспешили скрыться в тени колонн где их уже ждал Хрис. Когда он вместе со всей семьей своей невесты скрылся за одной из дверей, Мелиссе стало ясно, что принц только за этим здесь и появлялся.

Где-то через оборот, когда бальный зал уже наполнила знать, появилась принцесса Империи.

Ее платье состояло из корсета обтянутого розовым бархатом, к которому снизу была пришита длинная до полу юбка состоящая из огромного количества белых рюшечек-лент наложенных на друг друга, та же самое закрывало и грудь сверху, заканчиваясь на спине, где шнуровка корсета оставляла спину целиком открытой.

Надо сказать что это платье выгодно скрывало главный недостаток принцессы – довольно широкие бедра при очень маленькой груди. Вот Юниона и шла, красиво покачивая всей юбкой вместе со своими бедрами, взглядом при этом отыскивая донора. Им оказался молодой мальчик лет четырнадцати, который естественно растерялся когда к нему подошла такая эффектная леди. Юниона ему что проворковала, он покраснел, и ответил явно что-то с трудом разборчивое. Конечно женщину это ничуть не остановило, только наоборот раззадорило – она ему что-то жарко прошептала на ухо, и отстранившись, взяла его руку и положила себе на грудь. И тут до Мелиссы наблюдавшей эту сцену, дошло главное преимущество этого платья: если рюшечки сложенные вмести потянуть вверх, то они окажутся сетью из лент. А зная нравы принцессы, можно сказать что ее тело сейчас свободно доступно для прикосновения в всех интимных местах.

Юниона же пока Мели размышляла на тему ее гардероба, времени зря не теряла и утащила мальчишку в одну из внутридворцовых дверей.

И как раз в этот момент большая часть гостей притихла, на это было две причины: архимаг проклятий заходяший в парадные двери и его спутница – темный эльф.

Нрав этот человека в прошлом году имел удовольствие узнать почти весь двор – три года назад среди дворян появилась мода переводить каждый год своих детей в новую школу магии, чтобы они развивались «всесторонне», вот и в прошлом году все по новой моде дружно пошли в школу проклятий...

Половина юных дворян и дворянок бежали оттуда в первый же месяц, они не имеющие магического дара и ходящие в магическую школу только для теории, проходили проклятия только на практике. Директор наделав для них артефактов, на уроке ставил задачу активировать их на друг друге...

Нет, после урока специально приглашенные студенты с факультета жизни всех исцеляли, так что все были живы и здоровы... но, стоит вспомнить хотя бы проклятие боли которое создает фантомную боль в мышцах при движении, чем больше двигаешься тем сильнее боль... Конечно, Маро довольно мудро бросал паралич на тех, кто впадал в истерику, и только благодаря этому в первый месяц никто не сошел с ума. Но самые стойкие все же остались после первого изученного заклинания и продолжили учебу в этой школе. Так же среди них была пара дворян, которые не имели дара, и остались под лозунгом «Настоящий воин выдержит любое проклятие!».

Этих двоих по слухам Маширо обучал лишь лично, тогда как остальных часто передавал студентам из академии на время общеобразовательных уроков.

И в поведении тех двух парней, люди с ужасом начали отмечать странности: Они стали относится намного проще к смерти, всем окружающим говоря о том, что «госпожа Смерть добра ко всем», в их поведении появилось безразличие к любым конфликтам, вплоть до того, что когда одного из них вызвал на дуэль герцог, разозленный тем, что они просто игнорировали его замечания по поводу их поведения, они отклонили этот вызов даже не смотря на весь позор который мог обрушиться на их головы. Но позора не случилось, вконец взбесившейся герцог залепил пощечину мальчишке и тут же умер от сердечного приступа. Поверхностное расследование не к чему не привело: дара мальчишки не имели, артефакты никакие с собой не приносили.

Но весь двор прекрасно понял кто убил сварливого старика. По крайней мере так считали сами придворные, а истину знали лишь трое, включая самого директора школы проклятий.

Потом, начавшаяся весной война немного притупила воспоминания об этом инциденте у знати, но когда сама причина этого инцидента вдруг приходит на имперский бал, память у людей поневоле освежается.

– Лорд Исаки, архимаг Проклятий, директор одноименной школы и член совета магов со своей спутницей, членом древнего рода Рассен, Диаренной Рассен! – объявление наконец заставило всех отмереть и оживленно зашушкакться. Шепотки страха покатились по залу. Еще бы, один из самых непредсказуемых архимагов заявился на бал с темной эльфийкой в качестве спутницы.

Дело в том что хитрый Маро и не собирался накладывать на Дию иллюзий, он, прекрасно зная о том, что такой вид магии запрещен в Империи (конечно саму Дию об этом не известив) наложил вместо иллюзии на девушку обычное заклинание бодрости, о котором у темных эльфов естественно почти никто и не слышал.

Наверное весь успех того, что Дия сейчас считала себя выглядящей как обычный человек, был в том что она даже не подумала, что Маро может обмануть ее насчет Этого.

Сама же Дия несколько расстерялась встретив такую реакцию от знати по отношению к своей персоне и не нашла ничего лучше чем пойти в наступление – таковы были обычаи эльфов: «Если кто-то о тебе плохо отзывается, объясни ему в чем его ошибка».

Мелисса прекрасно понимая какое решения могла в этой ситуации принять Дия, выйдя из тени балкона перехватила взволнованную девушку на пол пути к гостям:

– Дия, – улыбка светлой эльфийки мягко остановила темную.

– Мелисса... – с трудом перевела внимание Дия с испуганных ее приближением людей, на девушку.

– Не стоит, поверь мне, – Мели мягко коснулась ее руки, краем глаза замечая архимага проклятий который явно был расстроен тем что Диареннета не погоняла хорошенько, знать по бальному залу, – не знаю как ты здесь оказалась, но большинство из находящихся здесь скорее бросится бежать, чем будет выслушивать темного эльфа.

Дия вздрогнула вспомнив кем приходится и испуганно прошептала:

– Неужели иллюзия слетела? Почему они видят во мне темного эльфа?

Маро тем временем разочаровавшись в неудавшемся представлении, пошел к столу за бокалом вина, заставляя знать поспешно освободить ему дорогу, парня теперь боялись не меньше темной эльфийки.

Мелисса наблюдая все это, ощутила себя беспомощной пастушкой, не способной отделить овец от волка, да не особо желавшей на самом деле, поэтому она снова заглянув в глаза Дие и как бы говоря ей «видишь?» потянула ее в сторону, в тень под балконом.

Пока Мелисса успокаивала Дию и уговаривала остаться на балу, герольд уже объявил следующих гостей:

– Создатель Света, директор одноименной школы и председатель совета магов...

В зал вошли Леон с Критофером и настроение присутствующих гостей сразу изменилось.

Если Маширо Исаки для них был Тьмой, то Леон Фламенский был для них Светом.

На Леона обрушился град бессмысленных вопросов которые были заданы только для того чтобы иметь повод подойти к нему – стадный инстинкт властвовал над знатью.

Естественно что Маро и так сегодня обделенный в зрелищах, не мог пропустить такой возможности как войти в эту толпу, как входит топор в чурку, разрубая ее на две половинки и тоже поприветствовать мага света.

Глядя на ошарашенные и растерянные лица людей, что наблюдали за тем как Маро вежливо интересуется самочувствием Создателя Света, Дия все-таки улыбнулась. Она уже поняла, что в большинстве своем, люди так и остались животными, просто среди этих животных есть исключения, с которыми нужно считаться, а ну остальное стадо можно просто игнорировать или забавляться с ним как это делает Маро.