Текст книги "Вечный Рим. Акт 3. Месть крылатых (СИ, Слэш)"

Автор книги: neisa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Вендер отстранился. Ему внезапно стало холодно. Он хотел спросить: «Значит, ты предпочел бы быть с ними?» – но вовремя понял, что этот вопрос не приведёт ни к чему. Вместо этого он сказал:

– А ты не думаешь, что идеализируешь их? Не бывает жизни без конфликтов, споров, злобы и борьбы. Ресурсов всегда меньше, чем богачей, власти меньше, чем власть имущих. Можно сковать инстинкты, запрятать их на дно души, нацепить маску благодетели и обходительности – но нельзя инстинкты истребить. Всегда есть обиды и горькие воспоминания. А где есть обиды – будет и месть. Всегда есть несправедливость и зависть, а значит, всегда будут интриги и борьба. Мир, где наши желания едины с нашими возможностями – это смерть. И слава Предкам, потому что иначе мы превратились бы в растения. Взгляни на своего Учителя. Как прищурены его глаза. Как сжаты челюсти под белоснежной кожей. Готов поклясться, не будь здесь тебя, он уже вцепился бы мне в горло, твой человек, сражавшийся ради мира.

– И я не могу его винить, Вендер. Он жил, чтоб сохранить жизнь Савена. Вряд ли мы можем представить, что он чувствовал, когда Ларэ «погиб». Ты сам сказал – он шесть раз бросал крепости на штурм Помпеев.

– И люди – не энтари и не эдайн, простые люди, которым принадлежал этот город, – гибли сотнями и тысячами, чтобы удовлетворить его жажду мести.

– И эдайн гибли сотнями…

Авель замолчал.

– Это должно его оправдать? – спросил Вендер. – Разве тебе станет легче от того, что ты погибнешь ради моей мести?

Авель покачал головой.

– Нет. Наверное, в чём-то ты прав. Но каким бы ни был он, и каким бы ни был его намэ, они – всё, что осталось от нашего маленького мирка, где было место любви, – он повернул лицо к энтари и увидел горечь в уголках улыбнувшихся ему губ. – Прости меня, Вендер, я не хочу быть неблагодарным. И всё же решение я хотел бы принять сам.

– Благодарность… – улыбка Вендера стала ещё шире и ещё горче. – Спасибо и на том. Я не буду мешать, как и обещал. Вечереет. Двигайтесь по прямой, до берега Дуная. Я поохочусь и нагоню вас там.

Не ожидая ответа, он ударил шпорами коня, одновременно разворачивая его вправо, и растворился в закатной дымке.

***

Всё время, пока Рим находился в пределах видимости, Дайнэ боялся лишний раз вздохнуть. Когда же впереди заблестели кристальные воды великой реки, он замедлил ход коня лишь на секунду, явно намереваясь перейти её вброд.

– Нет смысла идти дальше, – окликнул его Авель из-за спины, – утром мы пройдём вдоль берега и найдём паромщика. Спускаться по реке быстрее и безопаснее, чем ехать верхом.

– Безопаснее оказаться подальше от Рима, – отрезал Дайнэ.

– Нас никто не преследует. Мы оба это знаем. К тому же Вендер приказал ждать здесь, – он сказал «приказал», рассчитывая напомнить Дайнэ, кто руководит экспедицией, но аран-тал сделал из его слов свои выводы.

– Ты смеешь выполнять приказы римского патриция, когда рядом с тобой твой намэ?

Щёки Авеля вспыхнули, но он стиснул зубы и собирался было ответить, когда его опередил тихий слабый голос:

– Хватит.

Оба воина перевели взгляд на Ларэ.

– Предложение Хайна разумно. К тому же я не могу больше ехать. Мы остановимся и переночуем здесь, остальное можем решить утром.

Ларэ кривил душой лишь самую малость. Держаться в седле было всё более невыносимо с каждой минутой, и он давно уже впивался изломанными ногтями в обескровленные ладони, чтобы не закричать.

Глядя на безвременно постаревшее лицо, Авель видел и понимал его состояние. Он подумал, что даже если бы Ларэ не был намэ, он не смог бы противиться этому слабому голосу.

– Вам помочь? – спросил он, заметив, что Ларэ неловко пытается соскользнуть с лошади, но Дайнэ уже был рядом, и Авель решил оставить их наедине. Он оглядел степь – Вендера нигде не было видно, но отправляться на поиски было глупо. Убийца спешился и принялся обустраивать лагерь.

***

Дайнэ заметил, каким лёгким стало тело намэ, но не подал виду.

Ларэ изменился и остался прежним одновременно. Когда аран-тал отворачивался и слышал голос намэ – это был голос того Ларэ, которого он запомнил, но когда он поворачивался и смотрел на его лицо – он не мог поверить, что перед ним тот человек, которого он любил. Кожа Ларэ стала тонкой и прозрачной, как высохший папирус, она плотно обтягивала широкие скулы, а на лбу, напротив, залегли глубокие морщины. Но самым страшным были глаза. Они оставались такими же огромными и голубыми, чуждыми этому высохшему лицу – и в то же время стали другими, будто внутри них горел светильник, а теперь потух.

– Как вы себя чувствуете? – спросил Дайнэ, усаживая почти неподвижного и лёгкого, как куклу, намэ, спиной к большому булыжнику.

– Спасибо, – бывший аран-тал видел, что Ларэ говорит через силу. – Лучше, чем вчера.

Дайнэ опустился на колени рядом с намэ и заглянул ему в глаза. Ему так много хотелось спросить и ещё больше рассказать… Но он не знал, с чего начать.

– Простите меня, – сказал он. – Я не уберёг вас.

Ларэ сухо рассмеялся. Потом лицо его стало серьёзным.

– Ты всё выполнил?

Дайнэ кивнул. «Но это не помогло», – хотел сказать он и промолчал. Стоило ли упрекать Ларэ в ошибках тридцатилетней давности?

– Скоро мы доберёмся до свободных эдайн, и вы снова станете нашим намэ, – сказал он, надеясь сменить тему.

Ларэ устало прикрыл глаза и откинул голову. Он покачал головой.

– Если бы вы знали, как я искал вас, – продолжил Дайнэ, не замечая этого слабого движения. – Я убил всех энтари, которые стояли на моём пути. Разорил столько замков, что уже не помню всех. Я боялся, что вы умерли… Так боялся, как не боялся ничего в жизни. И если б я мог, я пришёл бы раньше…

Ларэ снова покачал головой, на сей раз он открыл глаза и посмотрел на своего аран-тал:

– Я стал твоей болезнью, Дайнэ, тебе не стоило отдавать мне свою жизнь. Поверь, ты будешь разочарован.

Дайнэ непонимающе улыбнулся:

– Вы – наш намэ. Одно это стоило моей жизни. А кроме… Кроме того…

Он замолчал и отвернулся, пытаясь побороть ком, подступивший к горлу.

– Что я могу сделать для вас? – спросил он, когда совладал с собой. – У нас немного еды, но если вы хотите, я попробую найти дичь. У нас есть вино и хлеб.

Ларэ покачал головой.

– Чуть-чуть вина и хлеба, если можно. Дичи не надо, один из нас уже отправился её искать.

– Один из нас? – Дайнэ сверкнул глазами. – Выродок-энтари.

Ларэ покачал головой.

– Ты совсем не изменился. Эти люди помогают нам. Они заслуживают хотя бы капельки доверия.

– С чего вдруг? Возможно, он сейчас зовёт на помощь своих дружков энтари.

Ларэ вздохнул, в душе умиляясь упрямству своего спутника.

– Хайн был единственным, кто не лгал мне. К тому же, если бы они хотели, отдали бы нас Флавию той же ночью. Ты хороший воин, но неужели ты думаешь, что справился бы с полноправным патрицием? А с ним к тому же, – по лицу Ларэ пробежала тень, – аран-тал… Дайнэ, как это может быть? Он – катар-талах? Ты знаешь его?

Дайнэ кивнул.

– Он узнал меня, но я его не помню.

– Катар-талах древней Империи не слушали ничьих приказов, даже своих братьев.

– Это были другие катар-талах. Мы ведь боялись, что они выйдут из-под контроля. Стремление к подчинению было смоделировано на генетическом уровне. Абсолютная дисциплина. Катар-талах испытывает удовольствие, слыша приказ, и ещё большее удовольствие – когда выполняет его. Но это не объясняет того, что он склонился перед энтари. Любой катар-талах, да что там, любой эдайн, прошедший войну, должен ненавидеть энтари.

Оба эдайн обернулись к Авелю, который хлопотал над костром. Занятый своими мыслями, он не прислушивался к разговору двух намэ. В этот момент порыв ветра ударил его в лицо, рванул прочь серебристые волосы, и взгляды эдайн упали на металлический обруч у него на висках.

– Контроллер, – тихо сказал Дайнэ и протянул руку к такому же обручу сжимавшему его собственные виски.

– Это всё объясняет, – подтвердил Ларэ. – Нужно ему помочь. Мы обретём ещё одного союзника.

Он против воли сжал кулак.

– Значит, Хайну доверять действительно не стоит. Избавим его от контролера до того, как энтари вернётся, и затем избавимся и от энтари.

– Разве можно снять контролер, не повредив носителю? – Дайнэ снова коснулся обруча, обвившего его лоб много лет назад.

– Можно, я могу, – Ларэ, кажется, не заметил его жеста. – Если, конечно, он не будет сопротивляться. Сможешь его обездвижить?

Дайнэ сосредоточенно кивнул.

Он в полшага пересёк пространство, отделявшее его от костра. Всё ещё погружённый в свои мысли и, кроме того, уверенный, что поблизости нет никого, кроме эдайн, Авель не сразу заметил его движение. Тонкие пальцы впились в его шею пониже затылка. Он рванулся, силясь оторвать от себя руку нападавшего, но уже в следующую секунду упал в темноту.

***

Авель очнулся от боли, разрывавшей затылок.

– Какого… – спросил он спросонья, но тут же рот ему зажала сухая рука с длинными пальцами.

– Лежи тихо.

Авель со всей силы укусил ладонь, она инстинктивно отдёрнулась, и убийца попытался повернуться, но его всё ещё крепко прижимали к земле.

– Мастер Инаро? – спросил он.

– Да, это мы.

– Какого… Простите… – он скрипнул зубами, – что вы пытаетесь сделать?

– Я удаляю контролер, – другой, тихий, успокаивающий голос.

Новый приступ боли пронзил затылок.

– Если будешь дёргаться, я могу навредить тебе.

– Это я уже понял, – сквозь зубы. – Зачем – так? Мы могли поговорить, думаете, я не хочу от него избавиться?

Ларэ и Дайнэ переглянулись.

– Пока контролер был на тебе, ты бы не позволил его снять.

– Вы думаете… – истеричный смешок. – Демоны, вы хоть раз видели как работает контролер?

Ответа он не услышал, лишь почувствовал кивок. Попытался пошевелить руками – те были связаны. Авель застонал и уткнулся носом в землю.

***

Вендер уже приближался к лагерю, когда услышал приглушённый стон. Он остановился, прислушиваясь. Звук не повторялся. На всякий случай он взял в руку хлыст и спешился. Когда костёр оказался в пределах видимости, он побежал. Двое фигур прижали третью к земле, и он был уверен, что среди стоящих Авеля нет.

***

Последний надрез был сделан, и обруч лёг в руку Ларэ. Намэ поднял глаза и увидел, как Дайнэ падает назад, прижимая руку к горлу.

За спиной его стоял энтари. Он бросил короткий взгляд на тело Авеля, поднял Ларэ в воздух за шкирку, как котёнка и, хорошо приложив затылком о ствол ближайшего дерева, несколько раз методично и размерено ударил по лицу. Голова Ларэ шаталась из стороны в сторону. Затем он отбросил Савена прочь, развернулся и полуприсев, уходя от удара, быстро и чётко ударил Дайнэ в солнечное сплетение. Одна рука аран-тал выпустила саркар и непроизвольно коснулась груди в том месте, куда пришёлся удар. Ещё один взмах хлыста, и Хайн, полностью владевший ситуацией, легко сломал бы ему шею.

– Нет! – крикнул Ларэ, но энтари не обратил на него внимания. Хайн рухнул на землю, как подкошенный, и, притянув к себе катар-талах, осторожно перевернул его лицом вверх. Хлыст оказался на земле, а энтари молниеносным движением ножа уже вспарывал верёвки, связывавшие руки эдайн.

– Ты в порядке? – спросил он.

Авель слабо кивнул.

– Тебе больно?

– Не очень.

Это была ложь. Вендер видел, как напряжено лицо убийцы, Авель с трудом удерживал маску спокойствия. Он прижал плечи эдайн крепче к себе и несколько секунд сидел так, пока Авель не отстранился.

– Нужен бинт, – сказал эдайн тихо.

Ларэ осторожно сделал шаг по направлению к ним.

– Я перевяжу, – сказал он, как мог спокойно, и тут же натолкнулся на полный звериной злобы взгляд патриция.

– Просто дайте бинт, – Авель поморщился, вставая. Непонятно было, к Ларэ он обращается или к своему господину.

Вендер потянул руку за дорожной сумкой и перебросил её Авелю. Покопавшись, тот извлёк бинт и принялся осторожно перевязывать голову.

Вендер подобрал хлыст и сидел, не двигаясь, готовый в любой момент вскочить и нанести удар – всё равно кому.

– Мы отходим, – сказал Ларэ негромко, успокаивающе. Вендер медленно кивнул. Ларэ огляделся в поисках обруча и, подобрав его, торопливо спрятал за пазуху. Мантия тут же пропиталась кровью.

Не поворачиваясь к Вендеру спиной, он медленно двинулся на другую сторону костра и сел там.

– Дайнэ! – окликнул он аран-тал, всё ещё стоявшего в боевой стойке. Дайнэ вскинулся, оглянулся на него, смерил последним ненавидящим взглядом Хайна и тоже пошёл прочь.

***

Вендер спрятал хлыст и посмотрел на убийцу, колдовавшего с бинтами.

– Иди сюда,– сказал он тихо, почти просительно.

Авель покачал головой.

– Мне нужно прийти в себя, – он посмотрел на Вендера, надеясь вложить во взгляд невысказанные извинения, и осторожно подвинулся, облокачиваясь о ствол дерева.

– Ты всё ещё хочешь их защищать?

– Они сняли контролер, – сказал он, искоса глянув на Хайна, но этот факт командора, похоже, мало интересовал. Глаза энтари всё ещё сверкали яростью. – Успокойся, Вендер.

– Не могу, – рука на хлысте сжалась так, что побелели костяшки.

Авель вздохнул и, пересев поближе, положил всё же голову на колени к энтари.

– А так?

Он лежал спиной к Хайну, так чтобы глаза могли смотреть на огонь – настоящий, а не отражённый в золотистых зрачках.

– Да. Так немного лучше, – Вендер наклонился и, крепко сжав плечо эдайн, прошептал в самое ухо. – Я никуда тебя больше не отпущу. Никогда не оставлю без присмотра, – а затем легко коснулся губами виска чуть ниже повязки.

Авель усмехнулся и перевернулся на спину. Теперь он смотрел Вендеру в глаза.

– Ты что-то сильно обо мне беспокоишься, командор. С каких это пор?

– Ты знаешь с каких, – ответ был неопределённым, но Авель понял. С тех пор, как он прокололся в особняке Флавиев. Выходит, почти с самого начала…

Эдайн не нашёл, что ответить. Он лежал молча, немного отвернув голову к костру.

Рука Вендера переместилась с его плеча на грудь, медленно расстёгивая запонки камзола.

«Там я не ранен», – хотел съехидничать Авель, но тихий бархатный голос опередил его:

– Каждый раз, когда ты уходишь, я не могу спать.

Рука закончила воевать с застёжками и прошлась от живота обратно к груди, задевая складки рубашки, так что ткань сползала наверх. Пупка эдайн коснулась ночная прохлада.

– Раньше мне снилась императрица… Теперь мне плевать на неё…

Рука совершила круговое путешествие к животу. Указательный палец нежно поиграл с пупком, и ладонь снова поползла наверх, каким-то чудом оказавшись уже под рубашкой. Авель чувствовал, как напрягается его тело ниже пояса.

– В своих кошмарах я вижу лишь тебя…

Пальцы сжали затвердевший от холода сосок, согревая и лаская его. Авель со свистом выдохнул воздух.

– Перестань, – прошептал он.

Вендер наклонился совсем низко, ловя своим ртом его губы. Горячий язык проник в глубину, он оказался мягким и ласковым. Эдайн с удивлением понял, что совсем не хочет, чтобы это тепло покидало его.

Пальцы отпустили сосок и поползли вниз. Вендер наслаждался бархатом этой кожи, холёной и сладкой. Запахом лимона, всё ещё исходившим от мягких волос. Его рука легла на выпуклость поверх кожи дорожных штанов.

Горячий язык исчез. Авель увидел глаза зелёные, как глубины моря, с пляшущими в них искрами золота.

– На нас смотрят, – выдвинул он ещё один довольно веский, на его взгляд, аргумент.

Вендер лишь улыбнулся. Не самоуверенно, как обычно, а как-то грустно.

– Останови меня, – рука его скользнула снизу вверх, подбираясь к шнуровке, – твои руки не связаны, – пальцы распутывали завязки, но Вендер каким-то чудом умудрялся держать остальную часть ладони где-то на очень чувствительном месте, – ты полон сил, – Вендер слегка наклонился и легко коснулся губами губ убийцы. Прикосновение тут же растаяло, и Авель заметил, что тянется следом, в надежде продлить момент, – на тебе нет контролера, – обнажённой плоти коснулся ледяной воздух и тут же на его месте оказалась горячая рука, Вендер снова опустил губы к самому лицу эдайн и закончил, – останови меня.

Авель зашипел и схватил его за руку, но лишь за тем, чтобы крепче прижать её к себе.

– Давай, – Вендер улыбался в темноте, – покажи, как тебе нравится.

Эдайн медленно задвигал рукой вдоль ствола, увлекая за собой и ладонь энтари. Он прикрыл глаза, но мягкие губы снова коснулись его губ, мимолётно, как крылья бабочки, и он почувствовал горячее дыхание совсем рядом:

– Посмотри на меня.

Он не приказывал. Он просил. Но эти просьбы оказывались действеннее любого приказа. Отказать ему было бы труднее, чем контролеру талах-ар.

Авель открыл глаза. Водоворот зелёных глаз уносил его прочь. Горячие руки внизу живота ускорялись – так, как делал бы он сам. Только плоти его касалась чужая, уверенная и нежная рука.

Авель закусил губу. Его больше не терзали воспоминания, и всё же... С тех пор, как он оказался на свободе, это был первый раз, когда ему предстояло излиться в присутствии кого-то.

– Не бойся, – прошептали губы, обжигая кожу, и снова в глубины его рта проник горячий язык. Их языки сплелись в танце страсти и нежности, и эдайн почувствовал, как ускоряется стук его сердца, становится невыносимо быстрым – и взрывается удовольствием.

Он тяжело дышал.

Вендер ещё раз нежно потянул ртом его нижнюю губу и отстранился. Потом поднёс к лицу испачканную ладонь и попробовал на вкус.

Молнией воспоминание, в которое он не хотел вдумываться. Оно тут же исчезло, заслоненное фантастической картиной – энтари, облизывающий руку, испачканную его семенем. Распробовав вкус, Вендер достал из кармана шёлковый платок и ловко вытер сначала его живот, потом и свои пальцы. Платок исчез в темноте.

Авель всё ещё смотрел на него обезумевшим взглядом, когда он вернул на место шнуровку и опустил тонкую ткань рубашки. Провёл сверху рукой, прогоняя холодный воздух.

– Ты тоже хочешь? – спросил Авель. Вопрос был глупым, твёрдый комок находился у самой его шеи.

– Ну, императрицу я давненько не видел… – но когда пальцы эдайн потянулись к его застёжкам, он поймал их и, поднеся к губам, лишь нежно поцеловал. – Я и так всегда представляю, что это твои руки. В следующий раз мы что-нибудь придумаем.

– Мой долг, – сказал эдайн тихо.

– Не-ет, – глаза Вендера блеснули, – долг ты мне отдашь в Александрии. Так, как я этого захочу.

========== Акт 3. Глава 2. Александрийские каникулы. – продолжение. ==========

Следующий привал сделали поздней ночью. После ужина Ларэ и Дайнэ ушли куда-то в темноту. Вендер отправился осмотреть окрестности, а Авель остался сидеть в одиночестве. Он смотрел в костёр и вдыхал запахи степи – прелая трава и горячий ветер.

– Скучаешь по дороге? – Авель вздрогнул, почувствовав на плече тяжёлую руку.

– По бегам? Стуку копыт за спиной и нервным передышкам? Не очень.

– А я скучаю, – Вендер опустился на землю рядом с ним, – пока бои продолжались, я успел поучаствовать в западных кампаниях. Конечно, всё было не так, как сейчас… но самое главное… свобода. Её не найти в Риме.

– Это уж точно, – Авель усмехнулся, и оба замолчали. Каждый думал о своём.

– Я смотрю, со своими друзьями-эдайн ты не очень ладишь?

Авель бросил на Вендера косой взгляд, но тот, похоже, не пытался его задеть. Авель пождал губы, не сразу решившись ответить.

– Им не нравится, что я подчиняюсь энтари.

Вендер демонстративно возвёл глаза к небу.

– У них есть причины, – заметил Авель и снова отвернулся к огню.

– Я не заставлю тебя выбирать, Авель. Но они – могут заставить.

– У меня нет выбора. Даже за это путешествие я тебе должен. Я не расплачусь до конца жизни.

Вендер обнял его за плечо.

– Иди сюда.

Авель чуть повернул голову и поднял бровь.

– Будешь отдавать долг.

Авель покраснел и огляделся.

– Давай, давай, все спят.

Авель расслабился, подчиняясь. Голова его опустилась на бёдра Вендера. Спина оставалась напряженной.

– Перевернись. Вот так, – Вендер уложил его на бок, так что Авель уткнулся носом ему в живот, – так и лежи.

– Ты сдурел?

Вендер влепил ему слабый подзатыльник и тут же закопался пальцами в волосы.

– И долго так лежать?

– До утра. И как договаривались – говори, что тебе нравится, и проси ещё.

Авель замолчал.

***

– Вендер, это несерьёзно, – сказал он спустя полчаса. – Давай, я отдам долг – и мы будем в расчете.

Рука Вендера глубже зарылась в шелковистые пряди.

– Я не хочу так, – сказал он.

– Как – так? Я согласился сам.

Вендер фыркнул – будто кот чихнул – и тут же затряс головой.

– Так. На холодной земле, на виду у всех. Я не для того ждал два года.

– Однако, ты придирчив.

– А ты – нет?

Авель пожал плечами. Вендер сунул руку ему под затылок и слегка перевернул голову, заставляя посмотреть на себя.

– Ты думаешь, я не понимаю? У тебя был секс до плена?

Авель попытался отвернуться, но сильная рука не пустила его.

– Как-то не до того было, – эдайн усмехнулся.

– Это заметно.

– И какие выводы? Опыта у меня достаточно.

– Опыта, который висит над тобой дамокловым мечом. Я временами думаю, что бы с тобой такое сделать, чего ты ещё не пробовал.

– И что придумал? – во взгляде сверкнула сталь.

– Пока представляется что-то такое. Второй этаж моего особняка. Там, знаешь, такая интересная спальня… с просторным балконом, с которого видно море. Так вот, мы на балконе, я спаиваю тебя. Но не до бесчувственного состояния. Всего лишь так, чтоб ты меня не изувечил к утру.

– Пока вроде ничего нового.

– Слушай дальше. Я беру тебя за плечи, и мы встаём из-за стола. Слегка пошатываясь, но ещё довольно трезвые. Я открываю дверь в спальню и пропускаю тебя вперёд. Сам захожу следом и, пока ты стоишь, потеряв дар речи, обнимаю тебя сзади за талию.

– Почему я стою, потеряв дар речи?

– Тут я не решил. Многие советуют лепестки роз, но этот запах… в Александрии должны быть орхидеи. И лотосы. Что ты выбираешь?

– Лотосы. Никогда их не видел.

– Хорошо. От балкона к кровати ведёт дорожка, выложенная лепестками лотоса. Кровать тоже усыпана лепестками.

– Стоп, Вендер. Ты в курсе, что я не девушка?

– Что, правда? Слушай дальше. Я прижимаюсь грудью к твоей… хм… спине. Опускаю голову тебе на плечо и целую твою шею чуть ниже уха, но выше камзола. Вот тут, – он коснулся пальцем этого кусочка кожи, заставляя Авеля поёжиться.

– Щекотно.

– Это пока. Ты запрокидываешь голову мне на плечо, и теперь я могу добраться до твоего горла. Я рисую губами дорожку от подбородка к ключицам. Потом резко отпускаю руки и поворачиваю тебя лицом к себе. Медленно, не прекращая целовать твою шею, расстёгиваю твой камзол. Он соскальзывает на пол по твоим плечам. Я опускаюсь перед тобой на колени и, постепенно приподнимая рубашку, целую твой живот, грудь, плечи. Наконец рубашка у меня в руках, она падает на пол следом за камзолом. Я швыряю тебя на кровать и замираю, любуясь капельками пота, которые бегут по рельефу мышц, по изгибам шрамов… Я люблю эти шрамы, ты знаешь?

– А что потом? – голос Авеля слегка охрип.

– Ну… дальше я пока не придумал. Думаю, к этому времени я так озверею, что просто сорву с нас остатки одежды и жёстко тебя оттрахаю.

– Очень романтично, – растрёпанная голова поднялась с колен, и эдайн попытался встать.

– Ложись, где лежал. И говори, что тебе нравится. Или сам знаешь что.

***

– Намэ!

Голос… чужой. Незнакомый.

Ларэ открыл глаза. Перед ним сидел катар-талах.

Ладонь Авеля лежала поверх вспотевшего лба.

– Вам что-то снилось, намэ.

Ларэ судорожно кивнул. Он прекрасно знал, что ему снилось. Авель посидел секунду, а затем осторожно погладил Ларэ по волосам. Тот не отстранился.

– Разбудить мастера Инаро?

– Нет… не надо.

Ларэ обернулся к Авелю.

– Я немножко полежу вот так. Не убирайте руку.

Авель улыбнулся и исчез в темноте. Ларэ стало холодно. Он глубже закутался в полы мантии и пододвинулся к костру. Авель что-то смешивал в металлической кружке.

– Что это?

– Выпейте, – Авель протянул ему густой зелёный отвар. Ларэ сделал глоток. Напиток был горьким.

– Пахнет ромашкой и печалицей.

– Так и есть.

– Сонное зелье? – Ларэ поднял бровь.

– Скорее успокоительное.

Ларэ снова оправил мантию и, обхватив себя левой рукой, стал потихоньку пить отвар.

– Как вы себя чувствуете, намэ?

– Спасибо, хорошо.

– Я спрашиваю не только, чтобы поддержать разговор.

Ларэ поднял бровь и покосился на Авеля.

– Вы на меня не злитесь?

Авель отвернулся к огню.

– Вы первые настоящие эдайн, которых я вижу за четырнадцать лет. У меня нет сил злиться на вас.

– Тогда… всё нормально. Только сны. Вам они снятся?

Авель покачал головой.

– Мне снится Амариль. И Помпеи.

– Помпеи?

Авель не отвечал некоторое время, и голос его был таким, будто он давно не пил воды.

– Я участвовал в четырёх битвах за Помпеи. Когда в четвёртый раз энтари выбили нас с укреплений, командование… мастер Инаро… отдал приказ сжечь город дотла и уничтожить всех, кто попытается бежать. Думаю, это был жест отчаяния.

Авель протянул руки к огню, согревая пальцы.

– Вы попали в тюрьму всего лишь за то, что были намэ. Но мои руки всласть напились крови энтари, прежде чем оказались скованы.

– Теперь вас мучает вина? – спросил Ларэ тихо.

Авель рассмеялся.

– Вы снова пытаетесь искать психологические корни моей привязанности к энтари. Нет, меня не мучает вина. Но я изменился. Когда я был в плену, меня держали связанным, так что бы я не мог пошевелить пальцем. Двенадцать лет. Они боялись. И когда через двенадцать лет мой… как это называется? Тюремщик? Позвал меня к себе, он всё ещё думал, что я готов убить любого энтари, которого увижу. Я стоял связанный, и мышцы у меня были как кисель. Я бы и таракана, наверно, не смог раздавить. Но он всё ещё верил, что я опасен. Он, – Авель улыбнулся, – предложил мне убить Вендера.

Авель сделал паузу, потирая пальцы.

– Знаете, сейчас это кажется мне смешным. Тогда я и сам верил, что могу только убивать энтари. И вот судьба, направляемая моим тюремщиком, сложилась так, что я оказался в доме Хайна – связанный, конечно. Он думал, что это мелочь. А Вендер… вам, наверно, не понять этого, Ларэ. Он развязал меня и сказал, что я могу уйти. Что бы вы почувствовали, если бы вас вот так вышвырнули из темницы, которая была вам домом двенадцать лет?

 – Страх.

Авель сверкнул глазами.

– Отчасти. Пустоту. Я думал, эдайн больше нет.

Он поёжился.

– Но с тех пор многое изменилось, Ларэ. Два года в Риме это много больше, чем пятнадцать лет под Римом.

– Вы больше не эдайн.

Авель сжал кулаки, и это не ускользнуло от взгляда Ларэ.

– А я им был? Вы, талах-ар, творящий знание. Дайнэ – талах-ир, творящий красоту. И когда… если… война закончится, вы будете творить. А что стану делать я?

Ларэ пожал плечами.

– Я отвечу вам. Когда… или если… мы победим.

========== Акт 3. Глава 3. Кровные узы ==========

Вороной конь Вендера остановился и ударил копытом в пыль, ясно показывая, что дальше он не сделает и шага. Авель остановился рядом, опустив ладонь на рукоять ножа.

– Мы не сбились с пути? – услышал он суровый голос из-за спины. Вендер бросил короткий взгляд на Авеля. Отвечать Дайнэ, по-видимому, было ниже его достоинства.

– Мы не сбились с пути? – перевел для него Авель.

– Нет, – уверено сказал Вендер и хлестнул коня по бедру. Тот с неохотой тронулся с места, и Вендеру пришлось повторить движение. Авель постоял еще несколько секунд, рассматривая полуобгоревший остов особняка. Некогда роскошный фонтан перед фронтоном зарос плющом, и вода в нём зацвела. Левое крыло здания просело, и скульптура на фронтоне обвалилась.

– Но, – он легонько ударил жеребца по бокам и тоже стал спускаться.

***

– Когда ты был здесь в последний раз?

Вендера он нагнал уже у самых дверей. Тот привязывал коня к небольшому столбику у крыльца.

– Ты же знаешь, разве нет? – Вендер не смотрел на убийцу, но сверкавшие под густой пеленой волос глаза делали его похожим на небольшую грозовую тучку.

Авель покачал головой.

– Видимо, ты плохо слушал. Я жил здесь с семьёй… – он на секунду замолчал, затем сжал на мгновение зубы и продолжил. – Потом началась война. Когда вести о ней дошли до сюда, отец и братья уехали. Прошло три года, вестей о них не было, и мать тоже отправилась на запад – хотела их разыскать. С тех пор я не видел и её. А когда пришло письмо… весть о гибели Помпеев. Тогда меня вызвали в Рим для передачи регалий. Мне было пятнадцать. Я не утруждал себя назначением управляющего. Но моя сестра, Эстель, осталась в Александрии.

– И ты думал, что она присматривает за домом?

Вендер пожал плечами и, наконец, перевёл взгляд с конской сбруи на лицо слуги.

– У меня, кажется, не было времени, чтобы думать, я не прав?

Авель отвернулся и шагнул к входу в дом, но лицо Вендера всё ещё стояло перед глазами. Кажется, это был первый раз, когда Вендер допустил промах. И от этого он вдруг показался Авелю таким… живым.

– Ну, здесь, по крайней мере, можно укрыться от дождя. Деньги у нас есть, а в Александрии наверняка есть постоялые дворы, – он положил руку на ручку двери. За спиной тут же раздался вскрик, свист, и он едва успел отдёрнуть кисть, прежде чем стрела вонзилась в то место, где только что были его пальцы.

Авель резко развернулся. Ладонь его ласкала рукоять кинжала. Вендер уже стоял с мечом наизготовку, готовый отразить любой новый снаряд. Смущение и тоску с его лица будто смыло дождём. Краем глаза Авель заметил вдалеке движение – Дайнэ и Ларэ. Подходить они не спешили, и, пожалуй, в этом Дайнэ был прав. Незачем всем разом совать голову в петлю.

– Кто здесь?

Сад молчал. Авель слегка подтолкнул Вендера плечом и едва заметно шевельнул пальцами, указывая туда, где в ветвях дуба блестел металл. Вендер едва заметно кивнул.

– Ловкий убийца ждёт меня в моём же доме. Если думаешь, что можешь убить Вендера Хайна, покажись. Осмелься взглянуть мне в глаза.

Авель сильно сомневался, что эта речь возымеет действие. На месте неведомого убийцы он бы уже натянул тетиву и…

Подошвы сапог мягко опустились в дорожную пыль. Авель увидел стрелу на тетиве в полуметре от себя. Наконечник стрелы смотрел точно Вендеру между ключиц.

Это было хорошо. Он не сомневался, что и Вендер бы с ним согласился, будь у них время обменяться мнением.

– Убери оружие, энтари, – прозвучал высокий звонкий голос с до боли знакомым акцентом. Вендер воткнул меч в землю и чуть отступил назад. Авель осторожно поправил складки плаща, скрывая кинжал.

– Эдайн. Вооружённый эдайн угрожает мне смертью. Я что, случайно завернул в Преисподнюю?

Эдайн пропустил подкол мимо ушей.

– Ты назвался Вендером Хайном. Можешь ли ты подтвердить свои слова?

– Я патриций энтари. Я ничего не доказываю.

–  Я чувствую силу, что исходит от тебя. Но этого мало. Мне приказано убить любого, кто ступит на эту землю, будь то бродяга, что прячется от непогоды, или сам Габитус Цезарь. Но если ты в самом деле, Хайн…

– Кто отдаёт тебе приказы? – в голосе энтари звенел металл.

– Это не имеет значения для тебя.