Текст книги "Вечный Рим. Акт 3. Месть крылатых (СИ, Слэш)"

Автор книги: neisa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Акт 3. Пролог. Приказ ==========

Катар-талах медленно шёл по тёмному коридору. Мягкие подошвы его сапог едва касались неровного пола.

Лязг оружия. Замер на секунду. Хруст костей в тонких руках. Тело энтари оседает на пол и остаётся лежать неподвижно. Эдайн переступает гору тряпок и продолжает идти вперёд.

Вот она. Замок навесной, примитивный. И засов. Как можно удержать его таким замком… его, который двенадцать лет шёл по следу.

Он достаёт из складок плаща электронную пластинку и прикладывает к замку. Всё сложнее искать источники энергии, приходится беречь такие мелочи как зеницу ока. Щелчок, и замок соскальзывает с дуги. Убийца убирает в сторону дубовую задвижку и открывает дверь.

***

В камере было темно. Всегда темно. Но время можно было считать по щелчкам замка. Они приходили трижды. По крайней мере, раньше. Первые пять тысяч дней или около того. Утром приносили еду. Днём забирали на допрос. Вечером приходили развлекаться.

Потом, где-то в начале седьмой тысячи, палач приходить перестал. Он всё думал, что же это значит. В душе он догадывался, что его тайны больше никому не нужны. Но поверить в это означало сдаться, и он снова и снова изобретал объяснения того, что допросы прекратились.

Ещё через тысячу дней или около того они стали забывать приносить пищу. Он тешил себя надеждой, что война не даёт им сосредоточиться на таких мелочах, как полумёртвый пленник, хоть и знал, что это самообман.

Ночные гости приходили всё так же регулярно, так что он продолжал считать. Им нравились его волосы и лицо, так что они не были излишне жестокими. Редко применяли плеть и не калечили его, только унижали. И всё же – он уже начал сбиваться со счёта – через пару тысяч дней они стали приходить реже. Он догадывался, что виной тому то ли шрамы, то ли покорность.

Один раз никто не приходил долго… Он бы сказал, что дней шесть или семь. И еду никто не приносил. Он уже не хотел гадать, что случилось наверху. Только сидел в самом углу, обхватив колени руками, и смотрел на темноту. Он видел эти стены так долго, что мог бы и не открывать глаз. А когда они наконец пришли – конечно, не для того, чтобы накормить его, – он готов был броситься им в ноги и целовать грязные сапоги, только чтобы упросить их не оставлять его одного так надолго.

Кажется, это понравилось им, и на какое-то время их игры обрели новый смысл.

И всё же время шло. Не только душа его, но и тело понемногу старело. Эдайн живут долго, если соблюдают элементарные правила – правильное питание, здоровый сон. Их бессмертие не той природы, что у демонов и их потомков.

Они стали приходить всё реже, и приходили теперь другие. Эти, новые, не знали его имени и называли его просто «раб». Это, конечно, было некорректно, ведь он был военнопленным, а военнопленный заслуживает другого обращения. Но он не спорил. Они были жестоки и уже не щадили его.

И всё же последнее время редкостью стали и они. Он не видел себя в зеркало, но предполагал, что стал уже слишком стар и уродлив, чтобы заинтересовать даже этих.

Они не приходили… он не знал… десять дней?... еду приносили семь раз, но он был уверен, что пару раз её принести забыли. Итак. Они не приходили десять дней, когда дверь открылась. На пороге стоял человек в голубовато-сером плаще. Слишком стройный для местных энтари. Слишком гордый для местных эдайн.

Он вошёл в комнату и, немного привыкнув к темноте, посмотрел на него. Человек протянул руку. Рука ощутимо дрожала.

Ларэ не шевелился, не уверенный в том, чего от него хотят. Тогда человек свободной рукой сбросил с головы капюшон, и Ларэ задохнулся. Чувства накрыли его водопадом,  стремительной лавиной. Он схватил руку и, прижав к губам, принялся её целовать.

***

– Ларэ… – он произнёс имя, которое не называл в слух никогда, но столько лет произносил во сне, и тут же поправился, – намэ…

Дайне упал на одно колено как тридцать три года назад, когда увидел своего повелителя впервые. Он изменился. Постарел сильнее, чем может постареть эдайн. Лицо будто ссохлось, и свет в глазах… Дайнэ не был уверен, что от него остались хотя бы угли. Он смотрел в лицо – такое чужое и такое родное, и не мог оторвать взгляда, вопреки этикету, вопреки инструкциям. Ларэ должен был приказать встать. Он должен был стоять так, пока намэ не прикажет встать, но он видел, что Ларэ совсем не в состоянии принимать решения.

– Они сейчас придут. Отдайте приказ.

Глаза Ларэ заметались по комнате.

– Намэ…– лицо Дайнэ озарила счастливая улыбка.

– Бежать… ты пришёл, чтобы мы бежали? Или ты тоже пленник? Или… или мы победили?.. – в последнем вопросе надежда – слепая, как тьма вокруг.

Дайнэ покачал головой.

– Как вы приказали. Пришёл за вами. Прикажите встать. Прикажите убить их всех.

Ларэ улыбнулся – совсем не весело, одними губами.

– Ты же не любишь убивать.

– Прикажите.

Ларэ опёрся на руку, протянутую к нему, и попытался встать. Он был слишком слаб, и, не дожидаясь разрешения, Дайнэ вскочил и подхватил на руки падающего талах-ар.

Ларэ лежал в его объятиях и смотрел снизу вверх поблёкшими, почти серыми глазами.

– Уведи меня, – прошептал он, – прочь отсюда. И мы будем говорить.

Дайнэ кивнул и поднял голову к выходу, туда, откуда уже доносился топот ног.

***

Когда в проёме двери показалась фигура, закутанная в алый гербовой плащ, Дайнэ осторожно опустил пленника на землю и отвернулся. Перед глазами всё ещё стояло лицо с выцветшими ресницами, сухой, как папирус, кожей, бледными губами. Нет, перед глазами стояло другое лицо, молодое, освещённое улыбкой, поймавшей очарование солнечного луча.

Ему не требовалось думать, чтобы рука легка на саркар и пальцы нажали кнопку до предела. Из небольшого цилиндра, не занимавшего много места, выскочили с обоих концов такие же продолжения, ещё раз и ещё раз, пока на концах их не появились обоюдоострые лезвия. С некоторых пор Дайнэ смазывал их ядом.

Ему не требовалось думать, чтобы один за другим нанести серию молниеносных ударов, которые не оставили противнику шанса приблизиться на расстояние удара меча, зато в лохмотья распороли его руки и щёку.

Ему не требовалось думать. Кровавые всполохи неслись перед глазами не останавливаясь, но настоящие его глаза видели только одно лицо, окутанное золотыми волосами, растрёпанными после бессонной ночи.

Он бил, бил и бил, пока не услышал крик, и голос, кричавший совсем рядом, не принадлежал энтари.

– Хватит! – тонкая рука легла на его предплечье, и он в ярости отбросил её, но в ту же секунду замер, осознав, что сделал.

Аран-тал упал на колени и прикоснулся губами к только что отброшенной руке. Ларэ тоже тяжело дышал.

– Уведи меня отсюда. Просто уведи. Уведи.

– Принято.

Он встал и, сложив окровавленное оружие, снова пристегнул его к поясу. Затем взял намэ на руки – нежно, будто девушку, – и пошёл прочь, не глядя на то, что осталось от стражи.

========== Акт 3. Глава 1. Сделка ==========

Авель замер в полумраке под стеной и осторожно оглянулся. Оставалось дождаться, пока посланник Флавия отправится к советнику. Этого не было в поручении командора, но он предпочитал делать работу до конца. Не разгибаясь, так, чтобы не шелохнулась ни одна тень, он стал ждать.

Времени потребовалось немного –  раньше, чем затекли руки убийцы, упёртые в землю, маленькая дверца меж двух колон открылась, и оттуда появился мужчина, закутанный в серо-голубой плащ. На руках он нёс свёрток размером с тело подростка. Последнее показалось Авелю странным и не относящимся к их с Вендером делу, но тем больше интриговала его ситуация. Он подождал, пока незнакомец исчезнет за поворотом, и отправился следом.

Он двигался бесшумно и был уверен, что ни позади, ни впереди никто не обнаружил его присутствия, когда за очередным поворотом замер, ощутив у горла холодную сталь.

Авель плавно повёл рукой, приближая её к ножу, уверенный в том, что человек не может заметить этого движения. Лезвие сильнее впилось в горло, и он осознал очевидный факт – в руках противника был саркар. В груди что-то дрогнуло, легко отклонившись назад, он провёл рукой, не пытаясь заблокировать удар, а всего лишь срывая с противника капюшон. Саркар тут же взлетел в воздух, так что он едва успел уйти от удара и только вскрикнул коротко:

– Мастер Инаро!

***

Дайнэ остановился. Неведомый преследователь говорил на языке эдайн и называл его именем эдайн, что само по себе ничего не значило. И всё же… Он привык убивать энтари. Эдайн он не убивал никогда.

Противник молниеносно уклонился от удара и тут же сдёрнул собственный капюшон. Дайнэ всматривался в лицо, высохшее и суровое, как и лицо Ларэ теперь.

Видимо, эдайн надеялся, что Дайнэ узнает его, но он не узнавал.

– Вы учили меня, – сказал Авель тихо. Глаза его потухли.

Вот оно что. Действительно, он мог и не помнить кого-то из катар-талах. Но катар-талах помнили его.

Он чуть отвёл в сторону саркар, но не опустил его.

– Моё имя Авель. Кто с вами?

«Почему я должен отвечать?» – хотел огрызнуться Дайнэ, но тут же вспомнил, что перед ним эдайн. И один из тех, кто считает его учителем.

Дайнэ скосил взгляд на Ларэ. Тот был без сознания. Он всё время терял сознание, так что Дайнэ мог только скрипеть зубами.

– Мой спутник болен. Ему нужна помощь.

– Я вижу. Вам есть куда пойти?

Дайнэ опустил саркар ещё на полдюйма. Он не мог решиться сказать это. Но тут Ларэ застонал – гортанно и глубоко.

– Нет. Нам некуда идти.

Катар-талах протянул руку к Ларэ, возможно, всего лишь пытаясь помочь тому встать. Глаза намэ тут же широко открылись, и он попытался отползти к стене. Саркар Дайнэ молниеносно взметнулся вверх, опять оказавшись у горла катар-талах.

Тот поднял руки, в которых не было оружия. Как будто катар-талах нуждались в оружии, чтобы убивать.

– Следуйте за мной. Я отведу вас в дом, где вы сможете поесть, а ваш друг немного оправиться. Потом… Вы решите, что делать.

Он развернулся и сделал несколько шагов прочь, однако Дайнэ видел, как напряжены плечи человека, который вслушивался в воздух.

Дайнэ опустил глаза на Ларэ. Тот снова бредил. Дайнэ осторожно приподнял его за пояс и пошёл следом за незнакомцем.

***

Эдайн миновали большую часть квартала роз и остановились у довольно изысканного – по меркам энтари, по крайней мере,  – небольшого особняка.

– Куда мы идём? – спросил Дайнэ.

– В дом моего… – Авель замешкался с ответом, но решил не врать, – хозяина.

Он сжал кулак. Сказать такую фразу в присутствии учителя было последним из возможных позоров.

По лицу Дайнэ пробежала злая улыбка, и Авель не хотел знать, кому она адресована. Но Дайнэ улыбкой не ограничился.

– Как случилось, что катар-талах служит энтари?

Авель обернулся. Губы его были плотно сжаты.

– Это долгая и сложная история. Нет смысла повторять её здесь, посреди улицы. Пройдёмте в дом, мастер.

Он отвернулся и открыл дверь своим ключом. Вендер, по всей видимости, спал.

«Уже хорошо», – подумал Авель. Он остановился, пропуская беглецов вперёд, но Дайнэ замешкался. Войти в жилище патриция… было плохой идеей. Последний раз он был в таком доме, когда энтари и эдайн ещё не убивали друг друга открыто. Впрочем, теперь он уже не был юнцом, боявшимся крови. И Ларэ… Дайнэ бросил косой взгляд на свою ношу… тот снова метался в бреду. Решившись, аран-тал перешагнул порог.

Ни один мускул не дрогнул на лице Авеля, пока он наблюдал за этой заминкой, лишь когда Дайнэ всё же ступил на мраморный пол, и на лестнице, как по заказу, появилась Ариана, губы его едва заметно сжались.

– Великие предки…

Дайнэ непроизвольно потянулся к саркару, но Ариана и без того поняла всё, что думал про неё эдайн. Он не интересовал её. Гетера уставилась сначала на щуплую фигуру, закутанную в ткань, затем медленно перевела взгляд на Авеля.

– Знаешь, что Вендер с тобой сделает?

– Знаю, – процедил Авель сквозь зубы.

Ариана сделала два шага вниз по лестнице и протянула руки к Ларэ. Высокий темноволосый эдайн ощетинился ещё больше, и Ариана решила демонстративно не обращать на него внимание.

– Он ранен? – спросила она, бросив короткий взгляд на Авеля и почти касаясь пальцами тяжёлого покрывала.

– Мне кажется, да. Но думаю, его спутник убьёт тебя, если ты не остановишься.

– Идёмте, – она кивнула в сторону лестницы. Авель дождался, пока Дайнэ начнёт подниматься – это случилось не сразу, он опять остановился и долго думал – запер дверь на засов и пошёл следом.

***

Ариана открыла дверь в одну из пустующих комнат для прислуги и сдёрнула с кровати шелковый полог.

– Кладите его, – бросила она, не оглядываясь. – Им нужно две спальни?

– Нет, – ответил Дайнэ, так же старательно игнорируя, что обращаются не к нему, – я должен быть с ним. Это… – он бросил короткий взгляд на Авеля, потом на Ариану и замолчал, – просто я должен быть с ним.

Ариана пожала плечами и обернулась к Авелю:

– Только скажи потом, что эдайн не агрессивны.

– Не будем об этом.

– Конечно. Вам принести ужин? Мы думали, ты вернёшься раньше.

Авель покачал головой и отошёл к окну:

– Всё как ожидалось, – взгляд его был прикован к теням, плясавшим во дворе.

– Ну да, я вижу.

– Почти.

– Ариана… думаю, нужно разбудить Вендера.

Она подняла брови.

– Это ещё зачем?

Раньше, чем Авель успел ответить, раздался стук в дверь, а во дворе заполыхало пламя. В комнату влетел камень. К счастью, Авель стоял сбоку так, чтобы снаружи нельзя было прицелиться.

– Верно. Незачем. Просто оставайся тут.

Он собирался выйти, но в проёме окна показалась всклокоченная фигура в алом плаще. Не останавливаясь, эдайн вынул из-за голенища нож и одним движением всадил его глубоко между пластинами доспеха.

В дверях показался ещё один мужчина в плаще. Дайнэ с раскрытым саркаром был уже рядом, когда нападавший схватился за шею и осел вниз.

В дверях показался ещё один энтари. Он был одет лишь частично: в шёлковые синие штаны и мягкие ботфорты, чёрные волосы его были всклокочены, а в руках он держал кнут. Никакого другого оружия у него, похоже, не было.

Саркар рванулся к горлу энтари, но раньше, чем Авель успел перехватить удар, патриций шагнул назад и, коротко взмахнув кнутом, выбил из рук противника оружие.

– Какого лемура здесь посреди ночи делают наёмники Флавия? – спросил он, ощупывая сапогом бездыханное тело. Оглядел комнату и, не дожидаясь ответа, добавил: – Хотя это я могу понять. А вот откуда здесь столько эдайн?

В проёме окна снова показалась фигура нападавшего, давая Авелю возможность замять вопрос. Минуя Инаро, Вендер в два шага преодолел расстояние до окна, схватил наёмника, который лез следом, и, ударив его разок кулаком по лицу, приложил головой о стену так, что на виске нападавшего показалась кровь. Он снова вышвырнул его наружу и оглянулся на Авеля.

– Сколько там?

– Четверо с арбалетами напротив и шесть где-то в доме. Командир ломится в главную дверь, это не Флавий.

Вендер, похоже, уже не слушал. Секунду он разглядывал что-то во дворе.

– Моя конюшня, – сказал он тихо.

Он высунулся из окна и крикнул во всю глотку:

– Флавийская шваль, с вас два таланта золота за лошадей! Оставьте у дверей, и можете драпать, или к утру будете висеть в колодках на площади.

Авель критически осмотрел лохматую голову и голый торс.

– Я бы не поверил, – заметил он.

Вендер ожёг его яростным взглядом.

– Спрячь Ариану и убей тех, что наверху. Я выясню, кто там у руля.

Не дожидаясь ответа, он вскочил на подоконник и выпрыгнул в окно.

Авель обернулся и сделал шаг к Ариане.

– Нет! – крикнула та и взяла в руки кувшин.

Авель на секунду замер.

– Дайнэ, будьте любезны, проследите за девушкой. Я скоро вернусь.

Он вышел.

***

Вендер решил не размениваться на шестёрок. Двух рядовых наёмников, дубасивших в дверь сапогами, он сбил с ног парой ударов кнута и остановился, глядя на их командира.

– Вы укрываете преступников, – сообщил тот.

– А вы на моей земле.

Пару секунд они буравили друг друга глазами.

– Я уйду, если вы выдадите эдайн, я не хочу ссориться с Хайнами, патриций.

– Вы уйдёте, если оплатите ущерб и поцелуете мне сапог. Заметьте, цена растёт, – в доме громыхнуло, – с каждой разбитой вазой.

– Вы не слишком самоуверенны, господин Хайн? Сколько у вас людей?

– Я бы сказал – двое. На остальных я не рассчитываю. А у вас всего лишь десять. Так что уйдите по-хорошему.

В доме опять громыхнуло.

Командир наёмников обнажил меч. Вендер быстро хлестнул кнутом, выбивая оружие из рук. Говорить здесь было не о чем. Левой рукой он придавил нападавшего за горло к стене и держал так, пока в глазах его не помутилось. Затем добавил контрольный удар кулаком в висок и обернулся ко входу. Он внезапно вспомнил, что дверь закрыта на засов изнутри.

***

Авель вернулся в комнату минут через десять. Он усиленно тёр носовым платком лезвие кривого кинжала.

– Где Вендер? – спросил убийца, переводя взгляд с Арианы на Дайнэ.

Вместо ответа в раскрытое окно влетел булыжник и больно ударил его по предплечью.

– Мать вашу, дверь откройте!

***

Когда дверь была открыта, тела собраны в погребе, а выжившие связаны и обезоружены (таких оказалось немного, и то лишь потому, что Вендер твёрдо решил выполнить угрозу с колодками), патриций накинул на плечи рубаху и камзол и развалился в единственном кресле в комнате, где Ариана устроила эдайн. Сама гетера села в изголовье кровати. Она задумчиво рассматривала лицо больного. Всё остальное было плотно закутано в покрывало, и при малейшей попытке прикоснуться к ткани черноволосый скалил зубы и тянулся за оружием.

– Ариана, не накроешь на стол? – Вендер был зол, но Ариана только вздёрнула брови.

– И всё пропустить? Найми кухарку.

Вендер почувствовал, что злость усиливается. Несколько секунд он буравил гетеру глазами, как будто вина за разгром лежала на ней, пока Авель не сказал:

– Я накрою, – и он бесшумно вышел из комнаты.

– Сбегаешь от ответственности? – бросил Вендер ему вслед.

Тот остановился, молниеносно развернулся и спросил:

– С чего вы взяли? – но в глазах его плясало что-то недоброе. Он вышел.

– Хорошо, – Вендер вздохнул, заставляя себя успокоиться, и перевёл взгляд на незнакомого эдайн. – Может, кто-то наконец объяснит мне, что происходит?

– А заодно и мне, – прозвучал с постели слабый голос, и Ариана чуть не подпрыгнула. Прямо перед ней раскрылись глаза цвета васильков, и теперь эти глаза внимательно её изучали.

– Какой хорошенький, – мурлыкнула она вполголоса. Дайнэ тут же оказался рядом с прижатым к её горлу саркаром.

– Убери эту игрушку, или вышвырну в окно, – сказал Вендер очень тихо. Он не шевелился, и только чёрные глаза впивались в Дайнэ не хуже стрел.

– Дайнэ, – тонкая рука выпросталась из-под покрывала и легла на запястье черноволосого эдайн. Саркар тут же сложился.

Ариана демонстративно потёрла горло и обожгла эдайн ледяным взглядом.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она, обращаясь к блондину.

Тот нервно хихикнул.

– И кто вы вообще такие?

– Меня зовут Ларэ Савен.

За спиной раздался звон разбитого стекла. Все присутствующие обернулись на звук. Брови Вендера уползли далеко на лоб.

– День чудес, – заметил он.

Уронивший поднос Авель стоял, упираясь коленом в пол и опустив голову в полной покорности.

–  И ужина я явно не дождусь…

***

– Встаньте, – Ларэ не оставляло чувство, что он сходит с ума. Слишком отличалось то, к чему он привык, от того, что он видел. Ему оставалось только играть ту роль, которую ему предлагали.

– Моего спутника зовут Дайнэ Инаро. Это всё, что я понимаю.

– Ларэ Савен погиб… Пропал во время первого штурма Помпеи, – сказал Авель, собирая с пола осколки.

– Да… это я тоже помню. А были ещё штурмы?

– Было шесть штурмов, – сказал Вендер. – В них погибло большинство Хайнов старшей ветви. Моё имя – Вендер Хайн, и я тешу себя надеждой, что я хозяин этого дома.

Ларэ приподнялся на постели.

– Моё почтение. Простите, что не приветствую вас, как полагается.

– Взаимно. Вернёмся к тому, что тут происходит. Почему в моём доме наёмники Флавия?

– Полагаю, это связано с нами. И мы готовы уйти, – сказал Дайнэ сухо.

– Было бы неплохо. Я имею в виду, чтобы это было связано с вами, – Вендер оглянулся на Авеля. – Что с нашим делом?

Авель опустил на тумбочку поднос с остатками ужина и, достав из голенища сапога бумагу, сложенную в четыре раза, протянул её Вендеру. Тот развернул лист и бегло прочёл. Затем спрятал бумагу в собственный сапог.

– Вы узнали, что хотели?

– А то ты не читал. Полагаю, у тебя уже есть предложения?

Авель кивнул – сначала в знак согласия, а затем в сторону окна.

Вендер встал и вместе с эдайн подошёл к окну.

– Сколько Флавиев ни трави, – заговорил убийца шепотом, – придут ещё. В отличие от вас у них большая семья. И императрица не защитит вас, если Флавий в сговоре с тайным советником. Нужно обеспечить гарантию их молчания.

– Шантажировать. Не хочешь ли ты сказать… – Вендер стрельнул глазами в сторону эдайн.

– Ларэ Савен был пленником Флавия, судя по всему.

– Ты уверен, что он ему ещё нужен?

Авель замешкался.

– Ларэ Савен – последний глава касты талах-ар.

Вендер поднял бровь.

– И что тебя сейчас интересует: Флавий или твои талах-ар?

– Подумай.

– Неубедительно, – Вендер покачал головой. – Даже если удастся что-то выудить из твоих эдайн, мне проще перерезать глотку Флавию. Быстрее, эффективнее, веселей.

– Командор… Хотите перерезать глотку Флавию – я перережу. Но прошу вас, эдайн нужно переправить подальше от столицы.

Вендер сжал губы.

– У вас ведь есть имения на востоке?

– Есть. Там нет Хайнов, но есть плантация и заброшенная вилла под Александрией.

– Командор… – в голосе Авеля прозвучала мелодичная нотка, которая заставила Вендера всмотреться ему в лицо, – если сделаете это… Я буду вам должен. Вы знаете. Я возвращаю долги.

– Должен что? – уточнил Вендер.

– То, что вы хотите. Так, как вы захотите.

– Как захочу? – Вендер насмешливо поднял бровь. – А если я захочу быть очень жестоким? И слышать, как ты просишь меня продолжать?

– Что захотите и как захотите, – впрочем, эдайн заметно побледнел.

– И ты не вспомнишь мне этого? Не попытаешься убить меня наутро и не вытворишь ничего другого?

– Я знаю, что такое долг.

– Чтоб тебя… – он отвернулся и сказал уже громко. – Хорошо. Есть мнение, что у нас с вами общие интересы. Если это так, и вы, как я понимаю, в бегах, мы поможем вам переправиться в Александрию.

– С чего мы должны верить энтари? – спросил Дайне. – Где гарантии, что мы не окажемся снова в подвалах?

– Гарантий нет. Вы можете верить мне или выметаться прямо сейчас, – Вендер скрестил руки на груди и наблюдал за реакцией Дайне. Этот эдайн ему не нравился. Впрочем, как и тот, другой, перед которым решил встать на колени Авель.

Авель стиснул руку на предплечье Вендера, но тот решил сделать вид, что не замечает. Он впился взглядом в колючие глаза Дайне и ожидал, пока тот отвернётся.

– Мы принимаем вашу помощь, – сказал Ларэ спокойно, будто не видел этой перестрелки, – и благодарим за неё.

Дайне стрельнул взглядом на намэ, но слабые пальцы держали крепко. Обсуждать не приходилось.

***

Вендер вошёл в спальню и сел на край постели.

– Вы хотели поговорить? – спросил Авель, закрывая за собой дверь.

– Не совсем.

Авель присмотрелся к Хайну. Тот сидел ссутулившись: и без того непростой день превратился в бурную ночь, а наутро уже следовало выезжать. Авель подошел и, приобняв господина за плечо, спросил негромко:

– Хотите забрать долг?

Вендер покачал головой и, не оборачиваясь, мягко улыбнулся.

– Так просто ты не отделаешься. Слишком долго я ждал, а сейчас слишком устал. Не могу уснуть. Ты не мог бы…

– Я понял.

Авель отстранился, расстегнул камзол и следом стянул рубашку. Потом снял сапоги и, забравшись на постель, потянул Вендера за собой. Тот не сопротивлялся. Энтари опустился на подушки боком, всё ещё не оборачиваясь. Авель обнял его за пояс и положил голову на плечо. Слегка сжал объятия и потёрся носом о жилку под самым ухом.

– Спите, командор. Я посторожу.

========== Акт 3. Глава 2. Александрийские каникулы ==========

За пределами Вечного Города расцветал июнь. Стрекотали сверчки, и травы, колыхаясь на ветру, дарили горькие запахи разлуки.

Вендер запряг двух своих любимых лошадей: вороного фризского жеребца Арея для себя и дымчатого рысака Немезиду для Авеля. Остальным он подобрал лошадей попроще – насколько можно было найти простых лошадей в конюшнях Хайна. Дайнэ достался арабский жеребец Аид, Ларэ – буланая Афина. Ещё двух цыганских вели под уздцы, нагрузив  боеприпасами и продовольствием. Последнего, впрочем, в доме нашлось немного, а откладывать исполнение своих решений Вендер не любил.

– Будем охотиться по дороге, – заявил он тоном, не терпящим возражений, разглядывая полупустой погреб, и возражений, действительно, не последовало. Дайнэ жгла спину необходимость оставаться в особняке энтари, Ларэ был едва в состоянии передвигаться, не то что возражать, а Авель по-прежнему считал, что не нуждается в еде.

С оружием дело обстояло гораздо лучше, однако эдайн почти не проявили интереса к обширной коллекции патриция. Дайнэ ограничился саркаром, отказавшись даже пересечь порог оружейной. Авель долго стоял, прислонившись плечом к косяку, и с улыбкой наблюдал, как Вендер любовно поглаживает рукояти клинков и станки арбалетов.  Наконец, он остановился на полуторном мече с обвитой чёрной замшей рукоятью, с клинком из дамасской стали и длинном кинжале с зазубренным лезвием. Поколебавшись, он добавил к комплекту короткий лук для охоты и один из самых шикарных своих хлыстов.

– Вендер, ты как ребенок… – сказал Авель тихонько, искренне надеясь, что его никто не слышит.

Вендер удивлённо приподнял брови.

– Ты собираешься таскать всё это с собой? Всё равно ничего, кроме кнута, использовать не будешь.

– В пути мы можем встретиться с чем угодно. Не каждое животное можно обездвижить кнутом.

– Пусть так, – Авель вздохнул, – но ты же не один.

Вендер подошёл вплотную к нему.

– Верно, не один. Нас двое. Но и тебя может не оказаться рядом, когда будет необходимо, – он помедлил, – и меня, когда это будет нужно тебе.

***

Тем не менее убедить упрямого телохранителя взять с собой такой же арсенал Вендеру не удалось. Авель ограничился обычной парой ножей и саркаром, согласившись лишь с идеей дополнить комплект луком.

Ларэ тоже оружием не заинтересовался.

***

Выехали на рассвете.

Бывший намэ с удовольствием вдохнул полной грудью запах степной травы. Дневной свет, едва пробивавшийся сквозь серые облака, дурманил его не хуже вина. Ему было всё равно, куда и зачем его везут, он наслаждался уже тем, что перед глазами его медленно проплывали картины дикой природы.

Дайнэ ехал рядом с ним на полкорпуса позади – как требовал того этикет, однако рука его лежала свободно, готовая в любую минуту перехватить поводья лошади Ларэ, если тот потеряет сознание – такое уже случалось несколько раз, и у Дайнэ не было повода отказываться от беспокойства. В отличие от своего намэ, он не получал от поездки никакого удовольствия. То и дело он окидывал окрестности цепким взглядом, прислушивался к шелесту травы, движениям ветра, отдалённым раскатам грома.

– Этот парень заработает гастрит, – пробормотал Вендер. Они с Авелем ехали следом, отстав на десяток метров. Их лошади шли нос к носу, так что Авель сомневался, хватит ли ему места, чтобы выхватить оружие в случае надобности. Он даже пытался слегка замедлить шаг коня, потом, напротив, ускорить – но Арей неизменно оказывался рядом, вплотную к Немезиде.

Расслышав слова патриция, он вскинулся, вырываясь из собственного круговорота недобрых мыслей.

– Зато ты будто на прогулку выбрался, – заметил убийца.

Вендер хохотнул:

– А то нет. Ни одного соглядатая на километр вокруг.

Авель прикрыл глаза, прислушиваясь. В округе действительно не было ни души.

– Что ты знаешь про эту парочку? – спросил Вендер тем временем, и голос его в миг оказался серьёзным.

– Немногим более, чем рассказал, – Авель искоса взглянул на Вендера, но не похоже было, что тот легко согласится сдаться.

– Я не из любопытства спрашиваю. Хочу знать, от кого зависит наша жизнь.

Авель горестно вздохнул.

– Савен, как я и говорил, последний намэ верховной касты эдайн. Говоря вашим языком, это что-то вроде… Главы сената? Только без императора. Это он принимает решение начинать войну или добиваться мира. И пока он был жив… Был среди нас… Он до последнего боролся за мир с энтари. Видимо, за это он и оказался в темнице Флавиев.

– Шла война, – сухо сказал Вендер.

– Нет, – Авель язвительно улыбнулся, – война ещё не шла.  Савена захватили во время переговоров о мире. Он успел только послать гонца к другим намэ с приказом готовиться к войне. Он был наивным идеалистом, как и все эдайн тогда. Это всё, что я знаю о нём.

– А второй? Полагаю, он из тех, кого ты называл катар-талах?

– Более чем. Он – основатель касты, верховный жрец храма Разрушения. Намэ катар-талах. Он… – Авель замолчал, погрузившись в воспоминания, а затем закончил очень тихо, – мой учитель.

Он снова замолчал, теперь уже надолго. Вендер попытался коснуться его руки, лежавшей поверх поводьев, но Авель отстранился и снова заговорил, спокойно и бесстрастно:

– До войны Дайнэ Инаро был аран-тал, так называют телохранителей высшего духовенства. Всего около пяти или шести эдайн обучаются боевым искусствам, чтобы защищать глав каст. Он не настоящий катар-талах. Он из той породы эдайн, для которых убийство – табу.

– Я так и подумал, когда он шинковал наёмников Флавия.

– Да… Я тоже об этом думал. Меня готовили к убийству с того момента, когда я смог стоять на ногах. Философия пацифизма в моём воспитании органично переплеталась с убеждениями патриота. Жизнь для меня священна, но моя судьба – убивать. Я выродок военного времени, его неизбежное зло. Что бы я делал, если бы эдайн победили?

Он пожал плечами, не желая давать ответ на свой вопрос.

Вендер ещё плотнее прижал бок своего фризского к боку Немезиды и, не обращая внимание на слабое сопротивление, одной рукой обнял Авеля за талию.

– В тебе больше добра, чем в любом в моём городе.

Авель горько усмехнулся.

– Это уж точно. Глядя на вас, можно подумать, что вы рождаетесь с ножом в зубах, а при рождении вспарываете брюхо своей матери, чтобы выбраться наружу. Но я краем глаза, краем сознания успел увидеть другую жизнь. Людей, которые хотят видеть друг в друге братьев. Которые готовы отдать все, чтобы их близкие выжили. Которые не хотят войны и не умеют воевать, но бьются до последней капли крови, чтобы победил мир. Я убиваю ради тебя и твоих интересов, и после того, как я попал в плен, я не выбрал бы иной судьбы, кроме как быть твоим убийцей. Но иногда мне кажется, что есть какая-то другая жизнь. Её не может не быть, потому что не может смыслом жизни быть смерть.