Текст книги "Мертвыми руками по клавишам судьбы (СИ)"

Автор книги: Недочасовщик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Я еще какое-то время сидел неподвижно. Я пытался переварить все, что только что услышал. Кто это был? И о чем он говорил? Нет, ну не может такого быть. Да даже если довериться логике, то кому придет в голову…

Я дрожащими от гнева пальцами набираю свой номер. Есть шанс, что Ария взял мой телефон.

– Ало?

Ответил не он. Это был Эли.

– Элиот, дай трубку папе.

– Папа сейчас не может говорить. Он сказал, что занят.

– Позови его.

– Он не здесь. Увидимся дома, пап.

Я хотел что-то сказать, но вызов оборвался раньше. Мысли в голове мешались, становясь вязкой жижой. Было мерзко думать о чем-то.

Так, Мэтт, спокойно. Психовать пока рано. Нужно во всем разобраться, а потом, если придется, срываться.

А грязные мысли так и лезли в голову, не желая оставлять меня в покое.

Вечером я вернулся домой. Я задержался по важному делу. Нужно было заменить одного коллегу на совещании.

Толку от меня было мало, так как я не мог взять себя в руки и выдать хоть пару связных фраз.

Pov Ария

Я жду Мэтта уже пару часов, не меньше. Дети уже накормлены и уложены спать. А я просто сижу на диване и переключаю каналы.

Как только из прихожей послышались шаги, я поспешил переложить пульт в левую руку.

– Ты сегодня поздно.

– Да, были дела.

В его голосе какой-то холод. Проблемы на работе? Или что-то серьезнее?

Мой альфа подошел, снял верхнюю одежду и пристроился рядом на диване. Я хотел с ним заговорить, но Мэтт быстро преодолел расстояние между нами, яростно впиваясь в губы. Я, пораженный таким напором, слегка потерялся. После пары секунд бездействия, я все-таки ответил на поцелуй. Было немного неприятно. Я успел от такого отвыкнуть.

На секунду прервав это действо, я вопросительно посмотрел на своего мужа.

– Мэтт? Все в порядке?

– Нет.

Так резко, что хочется от него отшатнуться.

– Ты меня пугаешь.

– Взаимно.

Он припадает губами к шее, и я не могу удержаться от бесстыдного стона, что через долю секунды сорвался с моих губ.

Плечо пронзает резкая жгучая боль. Я не понимаю, почему не кричу. Это слишком неожиданно, чтобы как-то реагировать.

– М-Мэтт. Отпусти. Мэтт, мне больно.

Я пытаюсь его оттолкнуть, но он слишком сильно прижимает меня к дивану. На глаза раворачиваются слезы.

– Ты только мой, слышишь? – раздается хриплый шепот над самым ухом. Страшно. Мне страшно.

– Что… Да что с тобой такое?

Он на секунду ослабил хватку, и я смог вырваться. Встав рядом с диваном, я опустил ладонь на кровоточащее плечо.

Мэтт смотрел на меня как-то неясно. И с сожалением, и с немой мольбой о чем-то мне неизвестном. А еще там, в его взгляде, была злость. Он злится на меня?

– За что?

– Ты знаешь, за что, – огрызнулся он, вставая рядом. Я отступил на шаг.

– Я не понимаю…

– Не ври. Не смей мне врать! Ты все прекрасно понимаешь! И когда ты думал мне сказать?

Я уже не мог держать в себе слезы.

– Объясни. Мэтт, на что ты злишься? Что я сделал?

Сам я не понимал. Все же было хорошо. Когда я смог дать ему повод так на меня разозлиться?

– Кто он? Этот Дин.

– Откуда ты…

И тут меня как громом поразило. Телефон. Я сегодня перепутал свой телефон с его.

– Он звонил тебе. Сказал, что ждет у себя. Где ты был?

Как он все это понимает? Что он видит под этим «Дин».

– Я хотел сказать. Правда хотел. Просто я не знал, как ты к этому отнесешься. Это сложно объяснить…

– А мне кажется, что все просто, – он прижал меня к ближайшей стене. – Я просто тебя больше не устраиваю? Как ты мог так со мной поступить? А дети? Что было бы, если бы они о нем узнали?

– Они знают.

Я не понимал, что говорю. Я хотел сказать, что Мэтт все не так понял, но что-то меня останавливало. Он кричал. Мэтт еще никогда так на меня не кричал. Очень долго. Я не хотел его слушать, я не хотел…

– Да чем ты вообще думал, раздвигая ноги перед этим козлом?!..

– Ч-что? Что ты сказал? Я… Как ты мог такое подумать? Я же не… Да ты сам себя слышишь?

– Еще и приплачиваешь ему. Наверное страшно было парню в ваш первый раз? Да такого как ты врагу не пожелаешь.

Наступила тишина. Было больно. Внутри что-то непереставая рвалось. Больно. Он же знает, что кроме него мне никто не нужен. Я же люблю его. А он допустил мысль о том, что я могу ему изменять. Как… как у него только язык повернулся?..

– Вон.

Я не узнал свой голос. Слишком спокойный для сложившейся ситуации. Я не мог больше находиться с ним рядом.

– Ари, я…

– Пошел вон. Уходи.

– Ари, малыш, прости меня, я не знаю, что на меня нашло, я…

Он касается моих плеч и я вздрагиваю от боли.

– Руки убери.

– Прости, пожалуйста, прости.

– Просто уйди. Уходи, Мэтт.

Я не думал, что он послушает, правда не думал. Я видел в его глазах раскаяние, но мне было плевать. Если уж сказал, будь добр, ответь.

– Но я…

– Ни слова больше. На выход.

Он оставил меня. Просто отпустил и ушел. Я закрыл за ним дверь и опустился на пол, оперевшись на нее же спиной. Я чувствовал, как с той стороны на нее облокотились. Я знал, что это Мэтт…

Я просто сидел под дверью и плакал. Было слишком больно, чтобы думать. Я не хотел, чтобы так получилось, не хотел. Я думал, что он обрадуется.

Я все эти годы притворялся. Я лгал, но лгал во благо, чтобы он не переживал лишний раз и не беспокоился.

Я всего лишь хотел сделать ему сюрприз на годовщину нашего знакомства. Я нашел Дина, он согласился мне помочь… Ведь это он несколько лет назад выкупил у меня мое фортепиано.

Я всего лишь хотел заново научиться играть…

========== 9. ==========

POV Мэтт.

Я проснулся на полу рядом с дверью в свою квартиру. Голова и шея болели адски. Через пару минут после пробуждения меня это уже не волновало. Вспоминая события прошедшего вечера, я хотел рвать на себе волосы. Какой же я идиот. Как, ну как я мог такое сказать ему? Я же знал, знал, что Ари ничего не делал. Я просто хотел с ним поговорить, попросить объяснить ситуацию. И я уверен, что понял бы его. Может этот альфа просто его знакомый? Или друг… Но это никак не хотело укладываться у меня в голове. Когда я увидел его вчера, у меня внутри что-то замкнуло. Я набросился на своего мальчика с обвинениями, я сделал ему больно. Я же обещал себе, что никогда не буду причиной его слез. А вчера он стоял передо мной, не трудясь утирать слезы спрашивал, что он сделал не так. А я, как последний баран, уперся и продолжал на него кричать. Я был зол. Я раньше не понимал, что могу быть зол на него. Ария для меня ангел. Я не смогу себя простить за то, что причинил ему боль.

Но все же. Почему он скрывал от меня этого Дина? Даже если они не любовники, во что я и так с сомнением верил, то кем они друг другу приходятся? От всех этих вопросов в голове гудит еще сильнее. Я не могу больше думать. Но думаю же. Действительно, куда я смогу деться от мыслей о самом дорогом, что есть у меня в жизни?

Для меня же нет никого дороже, чем Ари и наши дети. Я люблю их больше жизни. И я так просто поддался необоснованным эмоциям… Я должен попросить у него прощения. Если понадобится, я упаду ему в ноги и буду умолять. Мне не будет стыдно. Я просто должен вернуть его доверие. Я должен.

POV Ария.

Из сна, который нельзя было назвать сладким, меня вывел какой-то шум с улицы. Сонно протерев глаза, я поднялся с дивана, до которого смог дойти в беспамятстве вчерашней ночью. Слишком плохо. Нет, не могло все в один миг взять и рухнуть.

Я прислушался. Дети еще спят. Сегодня выходной, им не надо в школу, а Мэтту на работу. Мэтт…

Интересно, он все еще там? Я так разозлился на него вчера, что не понял, как выставил его за дверь. Было немного стыдно. Вру. Очень стыдно. Я не хотел, чтобы моя тайна вот так раскрылась. Я ведь был уже в конце пути, мне оставалась еще пара недель. Держать что-то в тайне от любимого человека четыре года и не иметь возможности во всем признаться, потому что ты сам так захотел… Это низко. Низко и тяжело.

Я не хотел скрывать что-то от Мэтта, так просто получилось. Это сложение обстоятельств. Я не считаю себя жертвой, но…

Мне то и дело вспоминаются его вчерашние слова. Что он имел в виду, когда говорил, что не пожелал бы такого как я даже врагу? А я знаю, что. Даже смешно. Я отучил себя думать, что недостоин любви такого человека как Мэтт. Чуткого, доброго, обходительного, ласкового, нежного… Перечислять можно до бесконечности. Так вот, я не хотел думать, что недостоин его, но вчера, протиснувшись между его криками, в мою голову тихо прокралась такая мысль. Она была не похожа на те, что были раньше. Вчера я подумал, что он считает меня недостойным себя. Он меня очень сильно ранил. И я не про метку на плече. Ее можно было поставить и раньше, как предусмотрено правилами, но он сделал это именно вчера. Побоялся, что может меня потерять? Наверное, может и так. Не знаю. Все слишком сложно.

Но так больно было от его слов. Он сомневался во мне. Я так хотел закрыть руками уши, чтобы не слышать его. Каждое слово словно нож по сердцу. И я не мог просто так это вытерпеть. Я заплакал. И не стыжусь.

Но… Я виноват перед ним хотя бы потому, что не рассказал ничего о том, что я проворачивал все эти годы. Мне нужно перед ним извиниться за это. Уж если я хочу помириться, все должно быть честно.

Кивнув самому себе, я встал с дивана, поправил волосы, находившиеся не в лучшей композиции и направился прямиком к входной двери.

Еще секунду постояв напротив, я привел дыхание в норму. Остановить бешено бьющееся сердце было сложнее, так что я решил просто открыть дверь и встретиться лицом к лицу с человеком, ставшим причиной моей вчерашней ночевки у двери.

Ручка повернулась, щелкнул замок. Дверь открылась. Я потерял дар речи. На пороге, с букетом белых роз в руках, стоял Мэтт. В его глазах была грусть, а рука с букетом немного тряслась.

Я хотел начать, но не мог сказать и слова. Я просто смотрел на него и думал, как можно было допустить возможность его потерять…

– Я…

– Я…

Мы заговорили одновременно и так же одновременно замолкли. Я хотел опустить взгляд, но он меня остановил. Мэтт поднял мое лицо за подбородок, заставляя смотреть в глаза. Я же утону. Прошу, не мучай меня.

Он меня целует. Нежно, испуганно, трепетно. Он боится меня?

– Прости меня.

Вот так просто я не думал, что сказать это будет так просто. Мне стало очень легко, когда он улыбнулся мне в ответ.

– Глупый. Я должен просить прощения. Я люблю тебя, Ари.

Такие важные слова. Я так хотел услышать их сейчас… Мне это было очень нужно.

– Я… я тоже тебя люблю.

Наши губы встречаются. В невесомом поцелуе он заставляет меня таять в его руках, что так ловко подхватывают меня, когда ослабевшие ноги подкашиваются.

Этот злополучный букет летит на пол, и мне, и Мэтту на него уже плевать. Мы целуемся очень долго. Я уже забыл, когда так жадно впивался в его губы, прося еще. Мне было его мало. Я понял, что не могу его от себя отпускать. Это слишком тяжело и слишком больно.

Мы движемся, я слышу, как захлопывается входная дверь, после то, как открывается другая. Меня бросают на кровать. Мэтт нависает сверху. Мне тяжело дышать. Я хватаюсь за его плечи, словно боюсь утонуть. Не могу удержаться от бесстыдного стона, когда его губы касаются шеи, после ключиц. Моя домашняя сорочка летит на пол, теплые, такие родные руки прижимают меня к горячей оголенной груди моего альфы. Мне хорошо. Мне уже давно не было так хорошо.

Нежные поцелуи трепетно пробегали по щекам, забирались стайками на губы, касались носа и щекотали. Мне пришлось открыть глаза, и я сразу встретился взглядом с его. Такой нежностью в его взгляде я не устану любоваться никогда. Мне тепло в его объятиях. Я не хочу от него уходить, я просто не могу найти силы оторваться от него.

– Ари? – звучит тихий шепот у меня над ухом.

– М-м? – так же неслышно отвечаю я.

– Дай мне слово, что я не потеряю тебя.

Я немного удивился такой просьбе, но быстро сориентировался.

– Не потеряешь. Обещаю, я никуда от тебя не денусь.

Я немного приподнимаюсь на кровати и достаю до его губ, оставляя в самом уголке поцелуй.

– Я люблю тебя, – мне было важно это услышать.

– Я знаю.

Я улыбаюсь, как самый счастливый человек на Земле. А почему бы и нет, ведь я именно такой.

POV Мэтт.

Сегодня у нас с Ари годовщина. Осень, холодно. После нашей ссоры прошло несколько недель. Несколько сказочных недель. Я словно снова влюбился и снова без памяти. Я носил моего мальчика на руках, и мне кажется, что мы друг друга простили. Мы проводили много времени вместе, много гуляли… Я водил его в парк аттракционов. Ари боялся кататься на американских горках, так что после отплатил мне колесом обозрения. Я вроде не говорил, что боюсь высоты. Так вот. Я боюсь. А Ари смеялся и немного виновато на меня смотрел. Знал, что ему попадет. А потом мы поняли, что нам обоим несдобровать. Когда мы вернулись домой, получили нагоняй от детей, мол, как мы могли пойти в парк без них. В тот вечер было весело.

А сегодня мы отмечаем годовщину. Все должно быть на высшем уровне. Ари еще не проснулся, а я уже в полной готовности. На столе завтрак, дети на дополнительных занятиях, подарок рядом с букетом лилий на столе, за цветами я успел сбегать в круглосуточный магазин. Ну, вроде ничего не забыл. Осталось только дождаться, пока мой ангел проснется.

– Мэтт?

Переступив невысокий порожек, мое солнце прошло на кухню, сонно протирая глаза левой ладошкой.

– Доброе утро, любимый.

Я подхожу к нему и целую, приобнимаю за талию и прижимаю к себе. Ему нравится, когда я такой. А я люблю его такого. Растрепанные длинные светлые волосы, которые он отказывается состригать, чистые голубые глаза, смотрящие предано и нежно. Он ходит по дому в шортах и моей футболке, которая сильно ему велика. Такой милый, что оторваться от него нельзя.

– С годовщиной, – говорит он почти неслышно, и мне, словно в первый раз кружит голову его голос.

– И тебя.

Я провожаю его за стол. Сажусь напротив и умиляюсь, наблюдая, как загораются глаза моего мальчика при виде цветов. Это его любимые, я знаю.

– Откроешь?

Он смотрит на коробку с подарком. На секунду замечаю, как дергается его правое плечо. Но мне, должно быть, показалось. Да, одной рукой открывать такую коробку сложновато, но помогать я не стал. Ари мог бы обидеться. В коробке, на бархатной подушке, лежат новенькие блестящие часы. Ария не любит наручные, так что я выбрал часы на цепочке.

– Красивые.

– Тебе нравится?

– Очень. Спасибо. И за цветы тоже.

Он так красиво улыбается. Я уже давно перестал замечать его шрамы. За эти годы они побледнели и стали почти невидимыми. Он становился похож на того мальчика с фотографии, что висела на стене в гостиной.

– Я хотел пригласить тебя на концерт.

Ари смотрел в свою тарелку, нервно тыкая вилкой в блинчик с джемом.

Мне его предложение показалось странным. Сколько я его знаю, он никогда не проявлял желания выйти в люди. Обычно мы ходили на премьеры фильмов или просто гуляли по городу.

– Хотел, но приглашать не будешь? – Я улыбнулся.

– Нет, все же приглашу. Вивальди. Тебе же нравится?

– Да, очень.

– Отлично. Тогда сегодня в семь. Я позвонил Сэму, он согласился нас отвезти.

Его глаза радостно мерцали, переливаясь оттенками синего. И все же я не могу сдержать улыбку, когда вижу его. Я не думал, что смогу так сильно влюбиться. Я нашел своего истинного, и уже за это готов вечно благодарить Вселенную.

***

Я уже двадцать минут жду Арию перед входом в дом. Он сказал спускаться и ждать его, что я, собственно, и сделал. А его все нет и нет.

К дому подъехала знакомая машина. Кажется, что ничего не изменилось. А за рулем знакомый бета.

– Сэм, привет.

– Мэтт, – водитель слегка склонил голову, – выглядите роскошно.

Действительно, когда я еще надену свой новый парадный костюм? Черный классический пиджак, такого же цвета брюки и начищенные до блеска туфли. Рубашка темно-фиолетовая, галстук черный. Когда Ари его выбирал, сказал, что он подходит к моим глазам, так что я упустил тот момент, что мой костюм выбрали за меня и согласился на покупку, видя, как радостно сияли глаза моего мальчика.

– Ария уже на месте. Ждем только вас.

То есть как? Ари поехал один? Странно, на него не похоже. Ну, впрочем, раз так…

– Тогда поехали.

Я приземлился на заднее сидение, и машина сорвалась с места. Голова была на удивление пустой. Думать не хотелось. Казалось, если я обременю себя мыслями, испорчу общую атмосферу. А атмосфера сегодня праздничная.

В окне машины показалось богато украшенное здание концертного зала. В глазах рябило от безупречных украшений и скульптур на фасаде, красивая подсветка добавляла зданию некой торжественности. Я много раз был здесь на концертах с родителями…

– Прошу вас, – передо мной открыли дверь.

Я молча покинул салон, только бросил Сэму короткое «спасибо». Поднявшись по парадной лестнице в просторный холл, я в который раз поразился размерам люстры, что еле заметно покачивалась на прочных креплениях. Хрустальные капли переливались и красиво преломляли свет.

– Мистер Рэдрой?

Я обернулся. Передо мной стоял работник зала в аккуратненьком неброском костюме.

– Да.

– Я провожу вас в зал, прошу за мной.

Я просто послушно следую за ним, собирая на себе заинтересованные взгляды. Меня проводят к моему месту на балконе. Скоро должен начаться концерт. Я оглядываюсь, но Арии рядом не вижу. Место рядом со мной пустует. Я начинаю немного нервничать.

– Вам просили передать.

От мыслей меня отвлекает все тот же скромный молодой человек. Он протягивает мне лист бумаги, свернутый вчетверо. Я принимаю записку из маленьких ладоней и разворачиваю.

«Надеюсь, что ты не разочаруешься. Наслаждайся представлением, любимый.»

Почерк идеально ровный. Это от Арии? Странно. Может он просто…

– Господа, – разразился громкий голос откуда-то со сцены. А я и не заметил, как погас свет. – Сегодня вас ждет необычный концерт. Этим вечером на сцену выйдет давно забытый гений. Его талант не знает границ, а мастерство поражает. Так что желаю вам приятного вечера. Наслаждайтесь.

Свет на сцене на секунду погас. Человек, что стоял там и произносил свою небольшую речь, исчез. В самом центре сцены возник прекрасного вида белоснежный рояль.

Бледная тень поднимается на сцену. В зале собрались самые уважаемые люди города. Считая секунды, затаив дыхание, зрители ждут чего-то прекрасного.

Бледные тонкие пальцы падают на клавиши и мертвая тишина в зале пронизывается раскатами грома. Клавиша за клавишей, нота за нотой, звуки взрываются миллионами красок, словно яркий фейерверк в душе каждого зрителя.

На сцене Ария Рэдрой, юный гений, мастер своего дела. Он улыбается, когда играет. Он выглядит счастливым, это видно абсолютно каждому.

Хотя, может многие не замечают улыбку на его лице. Может быть ее вижу только я один. Прекрасно. Музыка, эмоции, неповторимая палитра чувств в каждом звуке.

Я никогда не слышал, как он играет. И теперь я понял, как много потерял. Я как-то обмолвился, что это мое любимое произведение. Поразительно, как он смог запомнить такую мелочь.

Времена года. Вивальди. Лето.

Я не успеваю понять, что только что произошло, как зал вдруг взрывается оглушительными овациями. Они разрывают слух. Так громко… Не знаю, сколько прошло времени. Я был не здесь. Я все еще находился в той сказке, в которую перенесла меня музыка.

– Понравилось?

Родной голос вырывает меня из бездыханного состояния. Я снова в зале. А рядом, нервно перебирая пальцы, стоит мой ангел.

Я поднимаюсь с места, делаю шаг навстречу и, наклонившись, целую это божье создание в губы. Он поддается и обнимает меня за шею. Длинные пальцы нежно касаются кожи, мягкие губы податливо мнутся под моими.

Я вынужден оторваться от него, я должен сказать, должен…

– Я… я…

– Не волнуйся, – он тихо улыбается. – Думаю, я тебя понял.

Мы смеемся. Я бы вечно простоял вот так, обнявшись, глядя в его кристальные глаза.

– Я тебя люблю, – слетает фраза с моих губ.

– Я знаю.

Говорить не хочется. В этом мире тишины сейчас только мы.

– Уйдем отсюда?

Он кивает, в его глазах вспыхивает искра озорства. Он берет меня за руку и ведет к выходу, аккуратно, чтобы не мешать людям слушать музыку, что доносится со сцены.

– Молодые люди, вернитесь на места. До конца концерта из зала нельзя…

Но мы не слышим. Распахиваем дверь и почти бежим, редкие лица смотрят недоуменно. Мы выносимся на улицу. Когда успел начаться дождь?

Я смотрю на своего любимого, покрасневшего, растрепанного, в белом концертном костюме, стремительно мокнущим под тяжелыми каплями. Сколько раз я в него влюблялся? Я сбился со счета после сотни.

Мы целуемся под дождем, и, наверное, оба понимаем, что у нас все еще впереди…