Текст книги "Мертвыми руками по клавишам судьбы (СИ)"

Автор книги: Недочасовщик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Кого я обманываю? Какие могут быть мечты? Мне просто нужно дотерпеть до конца жизни. А что еще остается такому как я? Призраку при жизни, который лишился всего, даже, как иногда кажется, собственной души.

========== 3. ==========

На следующий день я долго не мог подняться с кровати, наверняка желая отговорить себя идти. Вот только не хотел я отказываться. Не хотел и все.

Если так случится, что он меня увидит, мне же лучше. Смогу снова запереться дома и сидеть за книгами.

После обеда, надев бордовые джинсы, теплую белую толстовку и пальто, я привел в порядок прическу, нацепил маску и отправился в парк. Я на всякий случай взял с собой книгу. Если вдруг придется его ждать.

Однако ждать себя он не заставил. Мэтт просто сидел на той самой скамейке, изредка глядя по сторонам. Он меня ждал? Ну да, сказал же, что будет.

Я несколько минут простоял у входа в парк, не в силах сделать шаг к нему. В конце концов, взяв себя в руки, я медленным шагом направился к парню.

– Привет, – обронил я сухо, присаживаясь рядом.

– Ты пришел, – красивое лицо озарилось улыбкой. Чему это он так радуется? Теперь, при свете, я мог лучше его рассмотреть. А глаза и правда аметистовые. Как же красиво.

В душе неприятно заскребло.

– Сказал же, что приду.

Я опустил глаза, разглядывая сложенные одна на другую руки на своих коленях. Согнул один палец, второй, вывернул так, что услышал хруст. И ничего. За этот год я привык обходиться одной рукой, но ощущение отсутствия пальцев на правой так и не стало обыденным.

– Так и будем молчать? Ты меня за чем-то конкретным звал?

И с чего я такой грубый? Просто не с той ноги встал. Или все же разучился говорить с людьми.

– Расскажи о себе.

Рассказать? Ладно, я расскажу.

– Ария Клайд, семнадцать лет, учусь, раньше давал концерты.

Ну, собственно, все. Я не знал, что еще сказать. Наверное просто не хотел. Я же его совсем не знаю.

– И все?

– И все.

– Почему больше не выступаешь?

– Не могу.

– Почему?

– Потому что. Хватит уже, – я начинал закипать. – Зачем я вообще пришел? Устроил мне тут допрос с пристрастием.

Я уже хотел подняться и уйти, но он схватил меня за руку. И снова только половина. А руки у него теплые, несмотря на то, что он наверняка долго сидел на холоде.

– Ну не злись, Ария. Я просто хотел тебя узнать.

Снова улыбается. Даже противно становится от этой его улыбки. Такой доброй, нежной, искренней, черт возьми.

– Не чувствую.

– Что?

– Я не могу играть, потому что не чувствую руку. Отпусти пожалуйста.

– Да… да, прости. Теперь… твоя очередь. Спрашивай.

Я сам не понял, как начал легко улыбаться его словам. Хорошо, что он не видел. И почему бы не поговорить?

Так я думал, начиная задавать вопросы.

Мэтт оказался старше меня на два года, был студентом первого курса одного из престижных институтов города. Жил он в общежитии на соседней улице и часто выбирался погулять в этот самый парк. Альфа оказался большим любителем классической музыки, правда больше тяготел к скрипке. Он любил книги, читал все, что попадалось под руку, обожал хорошее кино и видеоигры.

Я стал медленно к нему привыкать. К его вечной улыбке, к горящим позитивом глазам, к разговорам без пауз.

Иногда мы задерживались до глубокой ночи, ходили греться в кафе на углу моего дома. Мэтт часто провожал меня до дома.

Так продолжалось около месяца. Мне было хорошо с ним. Но рано или поздно все должно было рухнуть.

В тот день Мэтт как обычно провожал меня до дома. Перед самым моим уходом он остановил меня.

– Ари?

– Да?

Я обернулся к нему.

– Мы ведь уже давно общаемся, верно? – я кивнул. – Знаешь, я много думал, и сейчас хочу спросить. Ты… можно мне тебя поцеловать?

Меня отбросило от него на пару метров. Я отрицательно замотал головой. Я хотел что-нибудь сказать, объяснить, но вместо этого просто стоял на месте и глотал почему-то появившиеся слезы. Мэтт подошел ко мне и обнял.

– Эй, ну ты чего? Прости, я просто…

– Нет. Это я виноват. Я… Нет. И нам лучше пока не видеться.

Что ты несешь, Ария?! Ты сейчас высказался как герой мыльной оперы. Ты же сам такое не любишь, так что это было?

Я вырвался из кольца его рук и зашагал прочь. Переступил порог дома и скрылся на лифтовой площадке.

На душе скребло. Придя в квартиру, я, не раздеваясь, рухнул на диван в гостиной и уснул. Было слишком больно, чтобы открывать глаза. Ну зачем ему было вот так все портить? Хотя, чего я ожидал? Что в нем не проснется любопытство? Чушь.

Я просто сидел дома, днями не поднимаясь с кровати. Было очень тоскливо. Я боялся выйти на улицу, потому что там мог встретить Мэтта. А потом пришлось бы все объяснять…

Мы не виделись неделю. Должен признаться, мне было без него плохо. Уж слишком я привык, что рядом постоянно кто-то есть, что кто-то постоянно что-то говорит.

Когда в холодильнике кончилась еда, мне все же пришлось выйти на улицу. Благо, от моего дома до ближайшего магазина недалеко.

Был уже поздний вечер, когда я возвращался с покупками домой. Нести тяжелый пакет было сложно, так что я периодически останавливался размять ладонь и перевести дух.

И вот надо было именно сегодня за мной увязаться. Что же за день такой, а?

– Эй, котенок! – окликнули меня сзади. – Не хочешь сегодня повеселиться? Мы с друзьями скучаем.

За мной шли трое альф, явно настроенных враждебно. Я к такому привык и мне было как-то плевать на эти домогательства. Пока я иду к ним спиной, они двигаются следом. Сброшу их у дома.

Вдруг на мое плечо легла чужая рука и потянула назад. Я успел среагировать и, уронив пакет с продуктами, потянулся к застежке маски, что была на шее сзади.

Кусок ткани отлетел в сторону, а этот назойливый альфа все же удосужился от меня отпрыгнуть.

– Че за на хрен?!

– Говорил же, чтоб отстали, – тихо вздохнул я.

– Да ну его, пошли отсюда, – крикнул кто-то сзади.

Мне не было страшно. Это привычно. Я понимаю, что смотреть на мое лицо страшно. Ну в конце концов, не только же минусы в этом искать.

Я шел домой, прикрываясь капюшоном и держа в руке пакет и маску. Я знал, что рискую, что просто так свечу лицом, но именно в этот момент мне было на это плевать.

И зря, очень даже зря.

На плечо легла рука. Я уже хотел обернуться и высказать этим упырям все в лицо, но тут почувствовал кисловатый запах лимонов и мяты, совсем близко. Прямо у меня за спиной.

Я перестал дышать, я за секунду перебрал в голове десяток вариантов развития событий, но ни в одном не было намека на более-менее хороший конец.

– Ария? Эй, это ты?

Я дернулся.

– Не подходи. Не… Не смотри.

Я прячу лицо в руках, многострадальный пакет падает на землю. Он обходит меня и становится напротив. Прошу, умоляю…

– Не бойся меня.

И где он нашел лист с моим текстом? Это я должен говорить, я!

Руки мягко отнимают от лица, я закрываю глаза и напрягаюсь, словно жду удара.

И я его получаю. Я словно сам слышу, как колотится сердце.

Лицо приподнимают за подбородок и поворачивают на свет фонаря. Я смотрю на него. Фиалковые глаза расширяются, рот приоткрывается, а рука, ослабев, падает, отпуская мое лицо.

Не знаю, откуда, но во мне просыпается жуткая злость. На него, на себя, на весь мир, на тех, по чьей вине я такой…

– Ну что, доволен? Этого ты хотел, да? Все эти твои разговоры о симпатии, намеки на эту вшивую любовь, все взгляды. В этом нет никакого смысла. Ты… нет. Просто забудь мой номер, хорошо?

– Я…

Вот он, страх. Наконец-то показался на дне его глаз. И сразу стало так больно, что я с трудом держался на ногах.

Я медленно отхожу от него, поднимаю причину сегодняшней вылазки с земли и иду домой. Благо, здесь уже недалеко.

Как-то быстро начался дождь. Я шел и плакал, и слезы капали на асфальт, смешиваясь с каплями дождя. На душе было тяжело. У меня словно забрали… нет, оторвали от меня что-то очень, очень важное.

Дома было темно и холодно. Разбираю покупки, иду в ванную, встаю напротив зеркала. Долго смотреть на свое отражение я не могу физически. Я заношу правую руку, что есть силы ударяю, и зеркало разбивается, падает на пол, а осколки впиваются в пальцы руки и ноги. По щекам не переставая катятся слезы, я оседаю на пол и кричу. Громко или тихо, я сказать не могу. Долго. Я здесь слишком долго.

Кажется, я видел свет в гостиной. Ну, а как же, ведь окна выходят на восток.

Я встретил рассвет, проливая не желающие заканчиваться слезы, сидя на полу в ванной. Медленно вынимая из правой ладони осколки, я провалился в забытье.

И в который раз за последний год не хотел приходить в себя.

========== 4. ==========

Белая гладь идеальных клавиш взрывается под пальцами гения. Эта идиллия длится бесконечно долго. Настолько, что за окнами под самым потолком зала стало темно. А ведь начиналось все ранним утром.

А пианист без устали роняет пальцы на клавиши, поправляет ноты, переворачивает очередную страницу и зрители, что не в силах оторвать взгляда от пианиста, погружаются в обволакивающую атмосферу еще одного произведения.

Рано или поздно все прекрасное кончается. Звуки затихают, но всего на миг. В следующую секунду зал взрывается возгласами восторга. Хрупкая тень встает из-за инструмента и открывает небесно-голубые глаза.

Глаза распахиваются слишком резко, не давая привыкнуть к яркому свету откуда-то сбоку.

Я сижу на полу в ванной с раскроенной рукой. Она вся в порезах, что уже пару часов не кровоточат.

Который час? Что вчера случилось? Что это… за шум?

На трясущихся ногах выхожу из ванной и иду на звук. Это всего лишь телефон. Он лежит на тумбе в прихожей. Как только я приближаюсь, он замолкает. На экране загорается надпись «У вас 64 пропущенных вызова». Я сначала думаю о том, чтобы позвонить на этот номер, но он определяется. Мэтт. Что такое? Что ему нужно? Зачем он звонит?

Сбрасываю звонок и ставлю телефон на беззвучный режим. Иду в ванную и смываю с правой ладони кровь. В раковину падают слезы, а я не собираюсь их останавливать. А зачем? Я потерял часть собственной души. Мое сердце словно пронзила тысяча ножей, когда я встретился с его глазами. Мне было настолько плохо, что я готов был рвать на себе волосы.

И зачем только тогда согласился прийти к нему на встречу? Ведь еще тогда знал, что добром это не кончится. Но там, в парке, мне показалось, что между нами что-то произошло. Может это была та самая искра, которая пролетает между истинными? Хах! Даже смешно, вот же не повезло ему. Такой урод и истинный. И что там про то, что любовь слепа? Ложь, наглая ложь.

Да-да, я влюбился в этого веселого альфу по уши. Наивный идиот. На что я, собственно, надеялся? Что он поймет, прижмет к себе и скажет, что все хорошо? Поцелует? Сделает мне предложение, и мы будем жить долго и счастливо, заведем детей и состаримся вместе? Чушь. Я же никому не нужен, так на кой-сдался такому видному альфе? Лучше бы я тогда умер, тогда не пришлось столько страдать.

Я провел следующие две недели в каком-то трансе. Не было сил на то, чтобы что-то чувствовать. Я был совершенно разбит, почти не ел. Мой телефон первые пару дней разрывался от звонков и смс, уведомления о которых я не слышал, после чего был выключен и засунут в карман пальто, которое висело дальше всех в шкафу.

Было по-настоящему плохо. Мне казалось, что даже после нападения мне не было так больно. Да, треснувшее сердце – вещь жутко болезненно.

Спустя две недели после моей ночевки в ванной, я проснулся в конце дня с жуткой головной болью. У меня подскочила температура, перед глазами плыло. Я не мог нормально мыслить, мне катастрофически не хватало кислорода. Разумеется я знал, что со мной происходит. Течка, вторая в моей жизни, если быть точным. Первая прошла просто ужасно, не хочу даже думать. Как же я проглядел дату на календаре?.. Да, если бы не мое лицо, я бы знал, с кем проведу следующую неделю, но…

Не найдя в квартире подавителей, я, с не очень ясной мыслью о том, что мне нужно проветриться, вытащил из шкафа пальто, надел первую попавшуюся обувь и поднялся на крышу здания, даже не подумав закрыть лицо маской.

В лифте со мной ехал солидного вида альфа лет тридцати. Вел он себя вполне ожидаемо, стал принюхиваться, глаза за стеклами очков заблестели. Он сделал шаг мне навстречу, развернул к себе и тут же отпрыгнул. Когда двери лифта распахнулись на его этаже, он буквально вылетел из кабины, сопровождаемый моим отстраненным взглядом.

Дверь на крышу сильно скрипела, так что открыл я ее не сразу. Когда мне это удалось, я вышел на холодный воздух, почти сразу подходя к краю. Странно, а ведь я раньше боялся высоты. Должно быть теперь мне просто все равно, раз я так спокойно стою почти на самом краю крыши. Здание было очень высоким. Светящийся огнями, окутанный тьмой город был как на ладони. Дул несильный ветер, накрапывал мелкий дождь, больно резали по щекам его капли.

Я просто стоял на краю и ни о чем не думал, просто потому что не хотел сейчас нагружать себя еще сильнее.

Не знаю, сколько прошло времени перед тем, как я понял, что ужасно замерз. Кожу на лице щипало и жгло, рука почти онемела. Нужно было уходить. Медленными шагами я подошел к двери и дернул на себя ручку. Пальцы обожгло холодом. Я попробовал еще раз, но дверь не поддалась. Реакции не последовало и на третий раз.

Я здесь застрял.

И мысль словно обухом по голове. Перед глазами вмиг потемнело, я осел на холодный бетон и вздрогнул от пробившего озноба.

Как же мне отсюда… Я чихнул, шмыгнул носом и сморгнул с глаз выступившие слезы.

Я оставил тщетные попытки открыть эту чертову дверь и теперь стоял возле нее, пытаясь хоть как-то экономить тепло. Еще как назло из-за моего состояния подкашивались ноги, живот мерзко крутило…

Я поежился и сунул руки поглубже в карманы. Прикосновение чего-то холодного заставило вздрогнуть. Из правого кармана удалось достать этот, казавшийся куском льда предмет. Телефон.

Я глубоко выдохнул, чувствовал же, что все нормально будет.

Дрожащей рукой включаю аппарат, зарядки осталось только на один звонок. Я не знаю, чем я думал, набирая выученный наизусть номер Мэтта. На том конце не было гудков. Только голос, сразу, жутко беспокойный и какой-то… счастливый?

– Ария?!

– Д-да.

– Слава Богу. Где ты?

– Спаси… меня… Я у себя дома… на крыше…

Я снова плакал, сам не понимая, почему. Звонок сбросился, телефон отключился, жалобно пискнув.

Ну вот, теперь можно только ждать. А я уже не могу держаться на ногах, медленно, все меньше сопротивляясь, я сползаю по стене на мокрый бетон. Я не могу прекратить, я сам закрываю глаза. Я засыпаю.

Прошу, приди за мной.

POV Мэтт.

Я шел домой после встречи с друзьями. Я ушел оттуда раньше, у меня просто не было настроения веселиться. С тех пор, как я встретил Ари на улице, он не принял ни одного моего звонка, не прочитал ни одного сообщения. Я не находил себе места от тоски и от стыда. Как я мог тогда не остановить его? Я же мог, мог пойти за ним, остановить, прижать к себе и просто сказать «Мой!». Он же и правда мой, мой истинный. Я это понял еще когда впервые увидел. Он сидел в том парке, такой грустный, смотрел, как из дома напротив выносят прекрасного вида инструмент. Я тогда подумал, что раз этот омега не отрывает от того фортепиано глаз, оно определенно его. После я узнал, почему он не играет и мне стало его очень жаль. Я не мог себе представить, что ему довелось пережить. Это было ужасно.

И он отталкивал меня поначалу. Не хотел, чтобы я для него что-то значил, а я все это понимал и продолжал приходить на наше место в парке. К нему я никогда не приходил в плохом настроении, а если оно было таким поначалу, то через считанные минуты мне становилось невозможно хорошо.

Из-за встреч с ним я пропускал занятия в университете и почему-то ничуть не жалел. Я был… да я и сейчас на все готов ради него.

И я не хотел причинять ему боль. Да, я очень хотел узнать, как он выглядит, хоть это по сути не имело никакого значения. И я ненавижу себя за то, что тогда ляпнул про поцелуй. Я хочу украсть поцелуй у своего истинного, не один, тысячи и тысячи, хочу забрать его сердце, ведь мое он как-никак уже украл.

Я люблю его больше жизни, больше всех людей, которые меня окружают.

Я иду по улице и легко улыбаюсь, тут же становится до невозможности грустно. Я найду его. Буду жить под его дверью, ждать, когда он перестанет меня бояться. Ведь я тогда совсем не испугался, это скорее был легкий шок. Удивление, только и всего. И тогда ноги намертво приросли к земле. Я не мог сделать шаг еще несколько долгих минут и…

Поток мыслей прервал телефонный звонок. На дисплее высветилось имя, я тут же принял вызов и почти закричал в трубку.

– Ария?!

– Д-да.

– Слава Богу. Где ты?

Там на заднем плане дул сильный ветер, рваное дыхание омеги резало слух и заставляло нервничать. Он там что, плачет? И мысль как нож по сердцу.

– Спаси… меня… Я у себя дома… на крыше…

Я перестал дышать еще на первом слове. Что? Что он делает на крыше, да еще в таком состоянии, он же еле говорит…

– Ари? Ария!

Но на том конце были только гудки. Звонок прервался.

Я сорвался с места и помчался к дому своего истинного. Сердце бешено колотилось, норовя выскочить из груди. Я бежал и бежал, пересекая улицы на красный, судорожно сжимая в руке телефон.

Достигнув цели, я прыгнул в подъехавший лифт. Пусть он и поднимался быстро, я не мог перестать считать секунды до тех пор, пока наконец не вышел из кабины на последнем этаже. Лестницу на крышу я нашел не сразу. Поднялся, подошел к двери и толкнул, та не поддалась.

Запер? Нет… тогда не звонил бы мне… Может заклинило?..

На самом деле я довольно плохо соображал, так что просто разбежался и влетел в дверь на полной скорости, та, кажется, слетела с петель.

Мой истинный сидел на бетоне, опершись на стену у двери спиной, продрогший до костей, белый как полотно. Несмотря на это, мне стало легче. Пока я бежал к нему, перед моими глазами стоял его образ. Мальчик стоял на краю крыши и снова делал шаг в пропасть. Сердце раз за разом сжималось до нестерпимой боли.

И теперь я вижу его перед собой. Отойдя от транса беру своего мальчика на руки и несу прочь с этой треклятой крыши, подальше от ужасов, до этого момента не покидавших мое сознание. Ничего, теперь он в безопасности, и пусть я только попробую еще раз от него отдалиться. Сам себя убью.

Рядом послышалось некое подобие мычания. Я на минуту остановился. По впалым щекам бежали слезы, тихо всхлипнув, он прижался сильнее, дрожа.

– Ш-ш. Тихо, я здесь. Скоро будешь дома.

В следующую секунду омежка смотрел на меня прищуренными глазами, а на его губах проступала улыбка.

Мне плевать на то, как он выглядит. Я просто хочу, чтобы он не переставал улыбаться.

– До какой квартиры изволите нести?

Шею обвила тонкая слабая рука, Ари тихо смеялся, выглядел таким… счастливым? Да, скорее всего это именно так.

– До семидеся… апчхи!.. той.

– Хорошо.

В молчании прошли несколько долгих минут, пока я искал квартиру Арии. Сам омежка, кажется, задремал, так что я просто открыл нужную дверь ключом, что нашел в кармане его пальто.

Пройдя в холл, я вначале немного растерялся от количества места, но довольно быстро сориентировался.

Переодев моего мальчика, я завернул нас обоих в толстое одеяло и устроился на кровати в спальне, сжимая своего истинного в нежных объятиях. Он был холодным как кусочек льда, но быстро согрелся. Кажется, что я видел, как на мгновение приоткрылись в темноте голубые глаза. Я не ждал, что он меня оттолкнет, чего Ария не сделал, вызвав какой-никакой, облегченный выдох с моей стороны.

Я уже засыпал, когда вдруг подался вперед и коснулся губ омеги нежным поцелуем.

– Я тебя люблю.

Должен был сказать это раньше, еще намного раньше… Никогда больше не позволю так себя пугать.

С тобой больше ничего не случится, я обещаю.

Мой ангел.

Комментарий к 4.

Извиняюсь за задержку. Автор был немного в депрессии, поэтому прода задержалась.

Да, часть не отредактирована, так что за косяки в грамматике прошу сильно не бить

========== 5. ==========

Заставил проснуться меня запах фисташки и вкус сливочного мороженого на языке. Спешно открыв глаза, я увидел перед собой умиротворенное лицо спящего в кольце моих рук ангела. Светлые, мягкие словно шелк волосы скользили меж пальцев, пушистые ресницы дрожали. Я точно могу смотреть на него вечность.

– Ари? – омежка приоткрыл один глаз, но тут же зажмурился, смешно морща нос. – Э-эй, просыпайся. Уже день. Как себя чувствуешь?

– Мэтт? Хорошо, я в… апчхи!.. в порядке. А вчера… что было вчера? Ничего не…

– Я тебя спас. А еще ты пообещал, что выйдешь за меня замуж.

А почему нет?

– А-а, ну тогда… Стоп. Чего?! Врешь ты все, не могло такого быть!

Он подскочил на кровати и сейчас смотрел на меня такими глазами, что я начал опасаться за сохранение их местоположения в дальнейшем.

– Да ладно, я пошутил. Но все равно обидно.

Мне в лицо прилетела подушка.

– Дурак! Как так можно?! И что… что ты смотришь?

– Любуюсь.

Лучше бы я этого не говорил.

– Еще издеваешься! И какого черта мы в одной постели? Подожди, мы же не…

– Нет, – я замахал руками. – Ты просто сильно замерз и, наверное, заболел. В любой другой ситуации я бы спал на диване.

Я пожал плечами, улыбаясь. Кого я обманываю? Вчера я с трудом удержался от желания быть с ним, сделать этого необычного омегу своим. И с вечера ничего не изменилось, я до сих пор его хочу.

– Ты должен был уйти. Ты должен был хотеть уйти…

Омежка положил ладонь на свой лоб и прикрыл глаза. Я внимательно за ним наблюдал, улавливая в воздухе нарастающее напряжение. Я уже начал волноваться, как глаза Арии вдруг распахнулись, а рот чуть приоткрылся.

– Ари? Малыш, ты в порядке?

Я приблизился и коснулся губами покрывшегося легкой испариной лба. Горячий.

Омега дернулся и задрожал.

– У тебя жар.

– Уходи.

– Ты весь горишь.

– Я простудился, только и всего, – в детском голосе проскользнула сталь. – Ты можешь просто оставить меня в покое?

Он тяжело дышал, воздух вокруг быстро нагрелся, ноздри разрывало от запаха чего-то вроде фисташек…

– Ты правда думаешь, что я настолько глуп? Даже обидно. Ария, я не маленький и могу сложить два и два. Иди ко мне.

Я резко подался вперед и впился в податливые губы поцелуем, опрокидывая омегу на кровать. Слабая ладонь уперлась в мою грудь, прося прекратить. Я отстранился.

– Что такое?

– Мне страшно, – почти неслышно шепчет Ария, закусывая губу.

– Ты девственник? – омежка боязливо кивает, заливаясь пунцовой краской.

Я только улыбаюсь и оставляю на сладких губах нежный поцелуй.

– Не бойся, малыш. Я буду аккуратен.

Он хотел что-то возразить, но я вовремя заставил его молчать, снова и снова накрывая его губы.

Будучи не в состоянии сдерживаться, срываю с него одежду и нависаю над хрупким худым телом, изучая руками каждый сантиметр, перебирая пальцами выступающие ребра.

– Прекрасен.

Непонимание в его глазах на секунду перекрыло желание, давая рассудку последний глоток воздуха. Голубые глаза вспыхнули чем-то доселе незнакомым. Он приподнимается, обхватывает меня рукой за шею и целует, неудержимо и жадно, так, что сносит крышу. И весь мир отходит на второй план. Да, пусть весь мир подождет.

***

Я лежу на кровати, заложив руки за голову, на моей груди, обняв мой торс одной рукой, лежит в полудреме мой ангел.

За окнами уже давно стемнело, я даже не хочу знать, который час. Я вымотался.

Мы с Арией не выбирались из кровати весь день и оба устали. Нет, я не против продолжать, но сил нет уже ни на что.

Последние часы были лучшими в моей жизни. Несмотря на то, что Ари был невинен, лучше него в постели со мной не был никто и никогда. Наверняка сказывалось то, что мы с ним истинные.

Как же я его люблю… Он лучшее, что случилось со мной в жизни, и я готов благодарить судьбу, что послала мне такой подарок.

Да, признаюсь, я неисправимый романтик, мне это нравится, да и этому ангелу, что лежит сейчас рядом, кажется, тоже.

– Мэтт?

– М-м?

– Зачем ты сегодня остался. Нет, я конечно все понимаю…

– Не мог просто оставить своего истинного одного в квартире в таком состоянии.

Да, и удачно же однако у него течка началась…

– Я думал, что после вчерашнего она не возобновится. Видимо это из-за тебя я снова…

Стоп.

– Что?! Так ты со вчерашнего дня… Ты чем думал вообще? Ты себе на холоде здоровье подорвать мог.

Я приподнялся на локтях и заставил омегу смотреть мне в глаза.

– Никогда больше так не делай, ясно? – Может я слишком груб с ним? Это нежелательно, но я, наверное, слишком беспокоюсь, чтобы следить за тоном. – Прости, – однако опомнился я довольно быстро.

– Да… И еще. Спасибо, что спас меня.

Он поцеловал меня в губы и улегся на пригретое место на моей груди. Вскоре я услышал тихое сопение и улыбнулся спящему чуду, пропуская его волосы сквозь пальцы.

***

Следующая неделя прошла, напоминая собой некий марафон. Часто, долго, в спальне, на кухне, в ванной, в гостиной…

Я остался довольным, хоть и был нереально вымотан.

Перерывы мы устраивали только на еду, душ и сон, так что отдохнуть было затруднительно. Но эта неделя того стоила.

Квартира у Арии оказалась нереально большой, да еще со вторым этажом, о котором я узнал только спустя неделю после первого прибытия в эту обитель чистоты и порядка. Я серьезно, эта квартира сияла чистотой, что мне очень нравилось.

***

Я живу у Арии уже две недели. Не знаю, как так получилось, что мы вдруг решили съехаться. Это просто было принято как данность.

Все было просто прекрасно, я жил словно в раю. Ну, по крайней мере один ангел здесь точно был.

За эти две недели омежка окончательно привык ко мне. Привык просыпаться и шлепать на кухню, где его уже ждал приготовленный мной завтрак, привык делить постель с кем-то еще. Хоть я и не настаивал, Ари меня не прогонял, каждую ночь, где бы не засыпая, оказывался у меня под боком, обнимая, словно плюшевого мишку, щекоча кожу теплым дыханием.

Утром я уходил на занятия, во второй половине дня возвращался, готовил ужин. Потом мы с моим истинным шли смотреть какой-нибудь фильм, или занимались кое-чем, по моему мнению куда более интересным, чем просмотр кинофильмов. Правда одно часто перетекало в другое, что не могло не радовать.

Оказалось, что его течка закончилась за сутки до его дня рождения, так что его мы благополучно проспали, а после решили, что простого ужина с тортом достаточно, чтобы создать атмосферу праздника.

Как-то раз я пришел из университета и не обнаружил дома своего ангела. Сердце пропустило удар. Я уже хотел звонить ему, как увидел на кухонном столе записку. Почерк был неровным и резким, но понятным. Было видно, что правша писал левой рукой.

«Ушел в магазин, не волнуйся. Люблю»

Немногословен, впрочем, как всегда. Я тяжело вздохнул и принялся ждать его возвращения. Мои мысли, не спросив у меня разрешения, побрели в сторону темы, что касалась природы такого почерка у Арии. Я спрашивал, почему он не хочет вылечить руку. Он говорил, что если вылечит, то не сможет играть как раньше, а если руки будут в порядке, но он не сможет играть, станет ненавидеть себя за бездействие. Эта мысль идет по кругу, ведь сейчас он в некотором роде ненавидит себя за то же самое бездействие. Я тогда запутался, честно, я не понял того, о чем он говорил, но сейчас осознал все до последнего слова.

Хлопнула входная дверь, на кухню ввалился перегруженный сумками Ария, вызывая у меня мученический вздох.

– Я же просил звонить, если тяжело нести.

– А как бы я это сделал, а? Сумки же мешают.

Мы оба улыбнулись. Водрузив свою ношу на стол, Ари начал разбирать покупки, приказав мне не двигаться с места.

На ужин была рыба с сыром и овощами. Мои глаза полезли на лоб, когда я увидел, что за какой-то час смог приготовить мой ангел. Было до невозможности вкусно.

После ужина мы сразу отправились спать, так как за день оба очень устали.

Утром я проснулся в пустой кровати, нехотя открывая глаза, я начал осматриваться, ища признаки присутствия Арии.

Омега нашелся в ванной, сидя на полу в обнимку с унитазом, кашляя и тихо матерясь.

– Все нормально?

– Да… Наверное рыба была просроченная, – за этими словами последовал очередной рвотный позыв.

– А со мной почему все хорошо?

– У тебя организм сильнее, идиот.

Видимо Ари прибывал в не лучшем расположении духа. А я…, а я, видимо, и правда идиот, раз совершенно не знал, что делать.

– Может тебе таблеток каких принести?

– Нет, не нужно. Уже… уже отпускает.

Выпроводив меня из ванной, Ария остался наедине со своим белым другом. Вернулся только минут через двадцать, умытый и посвежевший, разве что бледный как простыня.

– Ты как? – спросил я, подходя к омежке.

– В норме.

Он легко улыбнулся и у меня на душе стало легче. Все же я так его люблю, хоть и говорю об этом не так часто, как хотелось бы.

Ари с каждым днем заставлял волноваться все больше. Он часто отказывался от еды, а если ел, то тут же несся в ванную. Часто просто так кидался в слезы, давая мне повод оставаться дома и успокаивать моего ангела. Точкой кипения для меня стало то, что как-то раз я пришел с учебы и увидел моего Ари, лежащего на полу в гостиной без сознания. Приведя его в чувства, я настоял на том, чтобы поехать наконец в больницу и узнать, что с ним. Возражать омега не стал.

И вот я сижу в приемной, ожидая, когда ко мне выйдет врач, что сейчас в кабинете с Ари. Присутствовать мне почему-то запретили, на что я был немного обижен.

Вот из кабинета выходит врач. Взрослый альфа с милой улыбкой на лице. Ох, он мне очень не нравится…

– Вы Мэтт?

– Да, – ответил я, встав со скамьи, на которой до этого сидел.

– С Арией все хорошо, он здоров. Зайдите к нему, после сможете забрать его домой.

Я кивнул, но перед тем, как разминуться с врачом, попросил дать полистать медкарту Арии. А что? Я же волнуюсь как-никак.

Доктор согласился, отдав мне папку и попросив занести ее в кабинет дежурного. Я открыл ее на первой странице.

Так, чем болел в детстве… дальше первая течка, вложенный календарик… эти страницы я решил пропустить. Дальше было место для описания его травм после нападения, направление на операцию… Так, стоп. А это еще что?..

POV Ария.

Со мной уже неделю творится какая-то чертовщина. То смеяться хочется, то плакать, тошнит постоянно, да и сознание регулярно теряю…

Когда Мэтт предложил поехать в больницу, я был совершенно не против. Каким было мое удивление, когда консультирующим врачом оказался Марк. Мы так долго не виделись, а он так и остался собой.

Марк внимательно меня выслушал, после сделал какие-то записи, а после начал говорить сам.

– Так значит тошнота, перепады настроения, потери сознания… Что ж, у тебя на лицо все признаки беременности. Я дам тебе тест, но это, как мне кажется, уже формальность. Поздравляю.

– Бер-беременности? То есть…подожди. У меня что, будет… ребенок?