Текст книги "Коронный удар (СИ)"
Автор книги: Neakrie
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
Ничего мне не ответив, мужчина достал из кармана черных брюк мобильник и, позвонив кому-то, рявкнул в трубку:
– Аптечку в гримерку, живо! – а этот мужчина умеет командовать.
Отвернувшись от него, я подошла к зеркалу и посмотрела в него, решив еще раз осмотреть рану, но увидела только горящие желанием серебряные глаза, нежный румянец на щеках и опухшие после страстных поцелуем губы. Поплескав в лицо холодной водой, чтобы привести себя в чувство (а то у меня до сих пор коленки подгибались, и тянуло низ живота), я спросила:
– Что Вы здесь делаете?
– Отдыхаю, – хмыкнул мужчина, усаживаясь на стул Анжелы и прикуривая сигарету, взятую с Лесиного стола, – и мы, кажется, договаривались на "ты".
– Интересный способ, – холодного посмотрела я на него, никак не прокомментировав вторую его фразу.
– Зачем ты танцевала? – зло выдохнул мужчина. – Рана еще не зажила, а у тебя бой через три недели.
– Что?! – пораженно выдохнула я.
– Значит, Рома тебе еще не сказал, – задумчиво протянул он.
– Нет, – качнула я головой.
– Я... – начал говорить Владислав, но тут в гримерку влетели два одинаковых урагана.
– Что случилось? – спросил один из близнецов, отдавая аптечку Владиславу.
– Ты глянь-ка, живая, – весело добавил второй, сверкая насмешливыми голубыми глазами.
– Помолчите, – рыкнул на них мужчина.
Парни понятливо замолчали, с любопытством посматривая на нас.
Влад с холодным выражением лица подошел ко мне и, усадив на стул, стал аккуратно обрабатывать рану. Закончив только минут через десять, он туго перебинтовал мне плечо со словами:
– Отправляйся домой. Ты должна принять лекарство.
– Спасибо, – тихо сказала я так, чтобы услышать мог только он. Сказала, хоть и не понимала, для чего он все это делает.
Опять ничего не ответив, он собрал аптечку и, взяв у Никиты сигареты, прикурил, и сделал жадную затяжку. Все это он сделал, не гладя на меня, словно ему было противно на меня смотреть.
Уже открыв дверь, я обернулась к нему:
– Зачем ты отправлял мне цветы?
– Какие цветы? – быстро обернулся он ко мне. В его глазах я увидела непонимание и растерянность.
– Никакие, – ответила я и быстро вышла из комнатки.
Уже закрывая за собой дверь, краем уха услышала какой-то шум и выкрик: "Барс, успокойся!"
Глава 16
Моя Луна... Почему он меня так назвал? Я знаю, что имя Селена с древнегреческое переводится именно как «Луна», но все же. Это прозвучало так интимно, так обжигающе, так ласкающе...
Все, хватит! Все мои мысли должны быть о предстоящем бое, который состоится через три недели. Дьявол! Рука двигается хорошо, но при этом каждое движение ею еще отдается острой болью, проходящей сквозь все тело. Из-за этой раны пришлось на время забыть о тренировках, так что я сейчас не в самой лучшей форме для боя. Последнее слово отозвалось во мне дрожью. Два боя... Мне осталось два боя, и ПашА меня отпустит... Наверно... Надеюсь...
С такими мыслями я и шла домой, кутаясь в теплый шарф, в попытке закрыть лицо от холодного ветра. Время перевалило за полночь, но улицы были все так же оживленны. Свернув с одной из таких, я оказалась в темном переулке, через который все время ходила на работу и обратно. Ну вот, еще пять минут, и я буду дома. Обычно здесь всегда тихо, но не сегодня.
– Парни! Гляньте, какая цыпочка заглянула к нам на огонек! – раздался сбоку от меня пьяный мужской голос.
Только этого не хватало!
Ко мне вальяжно подходили трое мужчин, характеризующихся одним словом – гопники. Хм... До этого я их не видела в нашем районе, да и живи они здесь подольше, знали бы на кого следует нарываться, а кого лучше обходить стороной.
– Я не в настроении, мальчики, – спокойно сказала я, продолжая идти к арке между дворами, – рассоситесь.
– Ты не охренела ли, девочка? – прохрипел второй, самый здоровый из троицы. – Пойдешь с нами, глядишь, к утру мы тебя и отпустим.
После жарких поцелуев с Владиславом в крови все еще бурлил адреналин, заставляя меня быть более резкой:
– Я, кажется, ясно сказала. Отвалите, – в груди стала сжиматься тугая спираль гнева.
Сколько еще мне придется драться, доказывая свое право на место под солнцем?! Как мне все это надоело! Этот чертов ПашА со своими дурацкими боями! Урод брат, из-за которого мне приходится рисковать своей жизнью! Непонятный Влад, рядом с которым я чувствую себя непозволительно слабой! Как же меня все достало! Еще и эти дебилы прикопались!
Вдруг левое плечо сжала сильная рука, останавливая меня и посылая по усталому телу волну злой боли...
– Я же тебе ска...
Сильный удар кулаком в лицо не дал ему договорить.
– С*ка! Убью! – взревели оставшиеся двое, размахивая кулаками и налетая на меня, пока их собутыльник медленно поднимался с грязного асфальта.
Через пару минут все было кончено. Будь эта троица трезвая, я бы так легко с ними не справилась. И уж точно не отделалась бы парой ушибов и сбитыми костяшками пальцев на обеих руках, но к этому я привыкла. Так что можно сказать, что мне крупно повезло. Зато душу отвела...
Продолжив свой путь домой, я тихо рассмеялась. Только вот почему-то в этом смехе мне послышались истеричные нотки, да и глаза что-то стало щипать. Над кем я смеюсь? Над собой или сложившейся ситуацией? Не знаю. Только вот мне до спазмов в горле хочется закричать: "Спасите! Спасите меня от этого жестокого мира". Мира, где или ты, или тебя, где "перегрызть глотку" человеку ничего не стоит, где брат готов бросить сестру на произвол судьбы. Но ведь я сильная, я все выдержу. Правда? Но иногда так хочется быть слабой, хочется, чтобы меня защищали, чтобы лелеяли, чтобы... Боги, о чем я?! С самого детства я всегда сама решала свои проблемы. Папа всегда говорил, что спасение утопающего – дело рук самого утопающего. И он был прав: в нашем мире нельзя полагаться ни на кого. Даже Макс (внутри опять кольнуло острой болью, которую я старательно затолкала вглубь себя) никогда не просил помощи у отца, преодолевая трудности самостоятельно. Тогда почему же он так со мной поступил? Почему бросил? Почему предал меня?
Ладно, хватит заниматься самобичеванием – это все равно ничего не изменит. Да и Димка не поймет моего подавленного состояния после похода в клуб. Так что стоит взять себя в руки, ведь слезами делу не поможешь... и ничего не исправишь.
Уже зайдя в подъезд, я смогла-таки справиться со своими чувствами, так что Димка, открывший мне дверь, увидел весело улыбающуюся меня.
– Как отдохнула? – помогая мне стащить куртку, участливо спросил он.
– Отлично, – хмыкнула я, зная, что он мне все равно не поверит.
– Да? – ну не делай такое скептическое лицо! Я все равно не скажу тебе, что мне сейчас очень плохо. И ты это прекрасно знаешь.
– Да, – для надежности еще и кивнула, – только выступить пришлось, теперь рука болит.
– Все с тобой ясно, звезда, – тяжело вздохнул друг, – дуй уж спать.
– Сладких снов, Димуль, – чмокнув его в покрытую легкой щетиной щеку и на миг прижавшись к большому телу, пробормотала я и потопала в свою комнату.
– Сладких снов, – тихо сказали мне в след нежным голосом.
Лежа на холодных простынях в своей кровати, я пыталась заставить себя забыть сегодняшние поцелуи с Владиславом. Зажмурив глаза и закусив нижнюю губу, я силилась выкинуть эти воспоминания из головы. Но вместо этого в памяти как назло всплывали прикосновения сильных рук, удерживающих меня, твердость прижимавшегося ко мне горячего тела, волшебный мускатный запах, который, кажется, и сейчас улавливался тонким оттенком от моей кожи, и губы... Твердые, жаркие, властные губы, прижимавшиеся к моим так, словно хотели поглотить меня всю без остатка. Даже сейчас я чувствую этот обжигающий поцелуй с пьяным вкусом коньяка. Не сдержавшись, я осторожно, словно боясь стереть следы ЕГО прикосновений, кончиками пальцев дотронулась до горевших с момента поцелуя губ и еле слышно застонала – настолько они стали чувствительны.
Уже засыпая, почему-то разочарованно подумала:
"Жаль, что цветы не от НЕГО".
***
– Ну как, успокоился? – спросил Федор Геннадьевич, флегматично смотря на то, что буквально полчаса назад было гримеркой его танцовщиц.
Сейчас небольшая комната представляла из себя полностью разгромленное помещение: разбитые зеркала мелкой крошкой хрустели под ногами, поломанные столики и стулья (он их что, об стены что ли швырял?! Мда... глупый вопрос) живописными обломками украшали пол, вещи его девочек раскиданы по всей комнатке. Ну а сам виновник всего этого погрома сидел прямо на полу (стульев-то все рано уже нет), привалившись к стене, и курил, пустым взглядом уставившись перед собой.
– Да, – холодно ответил Владислав и спросил у дяди, – где близнецы?
– Смылись ко мне, когда ты начал громить гримерку, чтобы не попасть тебе под раздачу. И как я теперь объясню моим танцовщицам, что им теперь негде и не во что переодеваться? – вскинул брови Сорокин и пристально посмотрел на Барса.
Сейчас Влад понимал, что поступил некрасиво по отношению к собственному родственнику (все-таки ему не пять лет, чтобы закатывать истерики и погромы), но в тот момент, когда ОНА сказала о каких-то цветах и быстро ушла, у него словно сорвало крышу. Его душила мысль о том, что кто-то может ухаживать за НЕЙ. Перед глазами стояла кровавая пелена ярости, сердце билось в агонии боли, а в голове была только одна мысль: "Убью"!
– Я им заплачу, – отмахнулся молодой мужчина, повернув-таки голову к стоящему в дверях, – Ты знал о цветах?
– Нет, – честно ответил Генадьич, – и даже не представляю, кто это может быть. Можно вопрос?
– Валяй, – разрешил Влад, потушив окурок прямо об и так грязный пол.
Поморщившись, тот спросил:
– С чего бы такая реакция? – мужчина внимательно посмотрел племяннику в глаза. – Что-то раньше я не замечал за тобой такого, – запнулся на миг Сорокин, подбирая слова, – скажем так, бурного проявления чувств.
– Не знаю, – надрывно выдохнул Владислав и, прикурив новую сигарету, закрыл лицо руками. – ОНА сводит меня с ума. Я не могу ни о чем думать, только о ней и ее серебряных глазах. Она приходит ко мне даже во сне. Что мне делать? Как избавиться от этого наваждения? – посмотрел он на дядю с мольбой в глазах.
– А ты хочешь этого? – едва сдерживая нежную улыбку, поинтересовался Федор Геннадьевич. Он-то знал, в чем дело, и удивлялся, как Владислав еще не додумался до нужного ответа.
– Чего? – не понял Влад.
– Ты правда хочешь избавиться от этого, как ты сам сказал, наваждения? Хочешь избавиться от НЕЕ? – выделил последнее слово пожилой мужчина, давая понять кого именно он имел в виду. – Хочешь, чтобы ОНА досталась другому?
– Никогда! – прорычал Барс, представив на миг, как ЕЕ обнимает кто-то другой.
Он убьет любого, кто посягнет на НЕЕ!
– Тогда к чему эти глупые вопросы? – весело хмыкнул Сорокин и, уже не скрываясь, задорно улыбнулся.
«Генадьич прав. До этого я действовал слишком осторожно и нерешительно, но теперь все будет по-другому. Я, во что бы то ни стало добьюсь тебя, моя Луна. Ты слишком нужна мне. Я... Я не могу без тебя...»
***
Утро встретило меня обильным снегопадом. Выйдя из дома (Димка отправил за покупками, гад), я за пару минут оказалась вся обляпана снегом. Как же красиво на улице!
Я всегда любила зиму. Многим нравится тающая весна, почти все любят жаркое лето, немногим по душе дождливая осень, а мне... Мне дороже всех именно зима. Она дает сон уставшей земле, укутывает деревья белым "одеялом", кружиться миллиардами снежинок в известном только ей танце, завораживает блеском бриллиантов на солнце. А еще она успокаивает мою израненную душу. Хех... Что-то меня на философский лад потянуло. Пора с этим завязывать, а то вместо того, чтобы идти в магазин, буду так стоять и медитировать.
Затарившись продуктами по выданному мне Димкой списку (а он был ай-яй какой немаленький), я еще полчаса простояла в очереди из-за какой-то бабульки, которая за это время вывела из себя всех окружающих рассказами о своей молодости: и цены-то у них были ниже, и трава зеленей, и вообще даешь коммунизм и пионеров. В общем, вывалилась я из магазина взмыленная и злая, как тысяча чертей, еще и с тяжеленными пакетами в обеих руках, от чего левое плечо вновь разболелось. Завернув за последний поворот перед моим домом, я остановилась в нерешительности.
А возле моего подъезда стоял черный тонированный, а самое главное незнакомый мне джип. И кто это к нам приехал? У людей ПашИ таких машин нет точно, уж в этом я уверена на все сто. Владислав? Не думаю. Соседи купили? Бред. Большая часть жильцов нашего дома – это те же самые бабульки. Хотя, кто их знает, может родня приехала к кому-то из них. Но почему-то во мне все больше растет уверенность, что это ко мне.
Сделав глубокий вздох и продолжив движение к родным пенатам, я старалась не коситься на огромную машину. Что-то мне все это не нравится. Очень не нравится.
Словно в подтверждение моих мыслей, стоило мне только поравняться с машиной, как дверца переднего пассажирского места открылась, и из джипа вылез внушительный такой дядя:
– Оставь пакеты и залезай в машину, – сказал он хриплым голосом.
– С чего бы я должна это делать? – спокойно спросила я, медленно заводя правую ногу назад и делая упор на левую. Его лицо было мне смутно знакомо, и я силилась изо всех сил вспомнить, где могла видеть этого мужика.
– Садись, – уже с явной угрозой в голосе произнес он, заводя руку за спину, – с тобой просто хотят поговорить.
– Хорошо, – кивнула я и, не делая резких движений, положила пакеты на землю.
Блин, да на кого он работает?! То, что он прячет за спиной пистолет, ясно как божий день. Нет, конечно, могу врезать ему и попытаться сбежать, но недалеко от нас находится детская площадка, на которой сейчас играет несколько детей, да и их мамаши стоят совсем рядом. Если он начнет стрелять, то может попасть в кого-то из них, а я не хочу брать такой грех на душу. Невольно усмехнулась своим мыслям, все-таки я еще не так жестока, как мне казалось.
Под пристальным взглядом мужчины я открыла заднюю дверцу машины и, не давая себе времени передумать и, наплевав на всех, дать деру, залезла в машину. Увидев тех, кто являлись пассажирами джипа помимо меня и уже успевшего сесть на свое место мужика, я поняла одну важную вещь.
У меня большие проблемы.
Глава 17
– Здравствуй, Селена. Рад тебя видеть в добром здравии, – обратился ко мне сидевший на заднем сидении мужчина и приказал водителю. – Трогай.
Владлен Танаев – хозяин нескольких подпольных казино, промышляющих торговлей наркотиков. Статный мужчина лет под сорок крупного телосложения и приятной внешности, облаченный в строгий черный костюм – он смотрелся скорее бизнесменом, чем наркоторговцем. В свое время, а именно месяца три назад, ПашА меня предупреждал о нем. На сколько я знаю, Танаев хотел открыть в нашем городе точку по сбыту "белой смерти", но ПашА "обрезал" ему все пути к задуманной цели. Смотрящему этого города не нужна лишняя головная боль. Как он говорил, от наркотиков проблем всегда много. Так и началась их война. ПашА приказал мне держаться от Танаева подальше, что я и делала, несмотря на его довольно-таки постоянные предложения работать на него.
Пару раз он выставлял против меня, а значит и против ПашИ, своих бойцов, только вот потерпел крах в своих замыслах – я выиграла оба боя. И второй стоил мне сотрясения мозга.
– Здравствуйте, – стараясь выглядеть спокойно, ответила я и, посмотрев в зеркало заднего вида, уже с усмешкой добавила, – и тебе привет, Рашид.
– Не в твоем положении зубы скалить, с*ка! – прохрипел мне с водительского места бывший противник. Хотя такой ли он "бывший"? Судя по злым взглядам, бросаемым им, у нас еще все впереди...
– Рот закрой, – холодным тоном заткнул мужчину Танаев и вновь обратился ко мне. – Как твое плечо? Не беспокоит? – надо же сколько заботы и участия в голосе! Прям добрый самаритянин!
– Спасибо, все в порядке, Владлен Артурович, – предельно вежливо ответила я.
– Тебе уже сказали, когда будут проходить следующие бои? – смотря на меня, как кошка на уже пойманную еще живую (пока живую) мышку, скучающим тоном поинтересовался мужчина.
– Нет, – что-то мне все это уже ОЧЕНЬ не нравится. Если ПашА узнает о нашем с Танаевым разговоре, не сносить мне головы. Он меня лично на ленты порежет, если заподозрит, что я переметнулась на сторону этого наркоторговца. С предателями у ПашИ короткий разговор – нет человека, нет проблем.
Вот за что всегда уважала ПашУ, несмотря на всю мою ненависть к нему, так это за то, что он не давал наркодилерам как следует обосноваться в нашем городе. Нет, мелкие точки были и есть, но как такового "конвейера" не было и в помине.
– Значит, ты еще не знаешь, кто будет твоим противником, – задумчиво протянул Владлен Аристархович. К таким людям, как он, даже мысленно лучше обращаться по имени-отчеству, – а хочешь узнать?
– Зачем? – делано пожала я плечами, – мне это не важно.
– Как раз таки наоборот, моя дорогая, – вдруг резко подался ко мне всем корпусом мужчина.
Я же осталась спокойно сидеть на месте, не реагируя на явную провокацию. Хотя подавить уже даже не реакцию, а инстинкт, на "нападение" стоило мне невообразимых усилий. Дернись я хоть на миллиметр – это бы доказало Танаеву, что я его, если не боюсь, то опасаюсь-то точно. А вот это демонстрировать ему я никак не собиралась и подавно.
– Противника всегда надо знать в лицо, – явно недовольный моим спокойствием продолжил мужчина, откинувшись обратно, – а в твоем случае, я бы сказал, это знание даже жизненно важно.
– Что Вы имеете в виду? – нахмурилась я. Это угроза или, пока (!) только предупреждение?
– Видишь ли, в чем дело, – Танаев достал из кармана пиджака пачку сигарет и, выудив из нее одну, прикурил, наполняя салон машины едким дымом. Я еле сдержалась, чтобы не скривиться. "Странно", – мелькнуло на краю сознания, – "а от сигарет Барса пахло приятнее", – пару дней назад у нас с ПашОй состоялся очень важный для меня разговор, где мы решили наш спор, если можно так его назвать, небольшим пари.
И почему я так уверена, что это самое пари касается непосредственно меня?
– Так вот о нашем с ПашОй споре, – продолжил мужчина. – Во время следующего боя ты будешь драться с моим бойцом. Выиграет он – ПашА перестанет вставлять мне палки в колеса, победишь ты – мне придется уехать из города. А этого мне очень не хочется, – вкрадчиво сказал он и пристально посмотрел мне в глаза.
– Если я правильно понимаю, я должна проиграть, – задумчиво закончила я, повернув голову к окну.
Глядя на проносящиеся очертания улиц и машин, я задала до боли насущный вопрос:
– А Вы, Владлен Артурович, не забыли, что бой будет не простым, а на ножах?
– Конечно, – его отражение в стекле согласно кивнуло.
– А мне как-то не с руки умирать, – с прохладцей закончила я.
– Если ты согласишься мне помочь, то уверяю тебя, ты будешь жива и практически, все-таки бой есть бой, здорова.
– Боюсь, что Ваш боец таких гарантий мне дать не сможет. Правда, Рашид? – мой острый, как бритва, взгляд, впился в затылок водителя.
– Умница, девочка, голова у тебя "варит", – довольно усмехнулся Танаев, делая очередную затяжку, но тут же серьезно добавил, – за это не волнуйся. Жизнь я тебе гарантирую.
– А если я откажусь? – нужно же рассмотреть все варианты.
– Не советую, – от маски доброго дяди не осталось и следа. Сейчас со мной разговаривал расчетливый делец, добивающийся своего во что бы то ни стало, – ты же не хочешь проблем со мной?
– Не хочу, – подтвердила, – но и с ПашОй мне проблем не хочется.
– Меня это не касается, – небрежно махнул рукой мужчина. – Жизнь – достаточная цена. Да и не будет твой "хозяин" портить такого хорошего бойца. Разве что чуть-чуть, – кривая ухмылка изуродовала его казавшееся до этого приятным, лицо.
– А с чего я должна верить, что Вы сохраните мне жизнь? – насущный вопрос, так сказать.
– Ты мне нравишься, – пожал плечами торговец "белой смертью", – я бы не отказался от такого бойца, как ты.
– Мне надо подумать, – невозмутимо ответила я.
Мысли скакали в голове, как бешенные белки в колесе. Надо что-то придумать и срочно, потому что, если я правильно поняла его на миг брошенный в мою сторону взгляд, мои "бои" будут проходить в его постели с ним в роли "противника". И это если я переживу бой с Рашидом.
Взглянув еще раз в окно, заметила, что мы подъезжаем к моему дому, что несказанно меня порадовало: х*рен знает, где меня могли высадить.
Когда машина остановилась около знакомого подъезда, мужчина протянул мне свою визитку со словами:
– Я буду ждать твоего согласия. Не тяни с ним слишком долго.
Не дрогнувшей рукой (очень на это надеюсь) взяла кусок картона и вылезла из машины, бросив на прощание:
– До свидания.
– Ты где столько времени проторчала?! – грозно смотрел на меня Дима, стоя посреди прихожей и скрестив руки у себя на груди. – Я уже собирался тебя искать! Еще и мобилу дома оставила, звезда.
– Успокойся, – поморщилась я, отдавая ему пакеты с продуктами (которые так и стояли у подъезда, "дожидаясь" своей хозяйки) и медленно раздеваясь.
От пережитого разговора у меня ужасно разболелась голова, а визитка Танаева, лежащая в кармане штанов, слово обжигала меня, несмотря на разделяющий нас слой одежды.
Прошлепав на кухню, я поставила на газ чайник и села на свое законное место, сложив руки на стол и уткнувшись в них лбом. Что же мне делать? Не было печали, еще и Танаев нарисовался на пути к вожделенной свободе от теневого бизнеса. И это сейчас, когда мне осталось всего два боя! Как мне теперь быть?
Допустим, я соглашусь участвовать в этом фарсе и Рашид, не воспользовавшись ситуацией, меня не прирежет (как-то я в этом сомневаюсь, если честно), наркоторговец выиграет и откроет у нас в городе свое казино, но... Черт, это проклятое "но"! Но ПашА так и останется моим "хозяином". И если я продую бой, договора о трех боях уже не будет в силе, и мне придется драться еще оставшихся три месяца. Да и не думаю, что ПашА будет рад моему проигрышу, ведь он всегда ставит на меня. С него станется увеличить мой долг на сумму проигранных им денег. А это значит, что мне светит "боевая кабала" еще на неопределенный срок.
А если я откажусь от предложения торговца "белой смертью"? Он явно дал мне понять, что в таком случае сохранность моей жизни его не интересует. Но убить меня до боя он не сможет, как бы не кичился. ПашА не дурак, он сразу поймет, кто виновен в моей смерти. Только мне уже тогда будет ни горячо, ни холодно, а перпендикулярно. Значит, убить он меня не убьет, но сделать какую-нибудь гадость может. А его возможностей я не знаю. Как и не знаю, насколько хорошо мой будущий противник обращается с ножом.
В принципе, Владлен Артурович правильно сказал, своего врага (а в данной ситуации Рашид мне однозначно враг: не каждый мужчина спокойно перенесет свой проигрыш, особенно если его одолела девушка) надо знать в лицо. Только вот как? Можно, конечно, обратиться с просьбой к Роману, уж он-то точно обо всех все знает, но это будет мне дорогого стоить. Кстати, а с чего это Рашид связался с Танаевым? Насколько я знаю, он вольный боец и зарабатывает на этих боях деньги в случае своего выигрыша.
Вошедший на кухню вслед за мной Димка, сел за стол напротив меня и обеспокоенно спросил:
– Что-то случилось?
– Нет, – усевшись нормально, отрицательно мотнула головой, – плечо опять разболелось, – не буду же я втягивать его в свои проблемы. Он и так слишком много знает того, о чем даже догадываться не должен.
– Лекарство дать?
– Не надо, переживу, – отмахнулась я.
– Кстати, – хитро глянув на меня, сказал парень, – тебе опять букет принесли.
– Вот делать кому-то нечего, – скривилась я. Нет, мне, конечно, приятны эти цветы, но анонимность отправителя как-то напрягает.
"Да и не ОН их отсылает", – мелькнула в голове странная мысль.
– Давай-ка лучше чаю попьем, – тяжело вздохнув (все-таки хочет меня кому-нибудь сбагрить, сволочь), друг занялся заваркой.
– Давай, – улыбнулась я, уже предвкушая мой любимый каркаде. Может, хоть это поднимет мне настроение.
К концу дня я так и не решила, что делать с предложением Танаева. Занимаясь уборкой в квартире, я оценивала ситуацию с разных сторон. Выиграю – Танаев уедет, но может потом прислать кого-нибудь разобраться со мной в отместку, проиграю – ПашА будет на меня зол и за проигранные деньги, и за проваленное пари. Как говориться: куда ни кинь – всюду клин.
А может... Нет-нет-нет. Глупо это делать! Но вдруг... Лишь бы цена не оказалась слишком велика.
Взяв мобильник, нашла нужный номер, костеря себя всеми словами (приличных нашлось на удивление мало) и нажала на "вызов".
***
Влад проснулся в собственной кровати в гордом одиночестве (что стало в последнее время привычным) и полностью одетым. Кое-как сев, он стал вспоминать вчерашний вечер: Клетка", ЕЕ танец, их поцелуй (на этом моменте он застопорился на какое-то время, смакуя сладостные ощущения, вызванные их общей злостью и страстью), цветы (волна ярости прокатилась по всему телу, зарождая в его груди глухой рык), погром гримерки, разговор с Генадьичем и, наконец, очередная пьяная ночь в компании бутылки коньяка.
– Проснулся? – в комнату вошли его помощники. Дан держал в рука чашку горячего кофе, которая сразу перекочевала в руки уже успевшего передвинуться к изголовью кровати Владислава.
– Голова раскалывается, – простонал мужчина, отпивая небольшой глоток горького напитка и откидываясь на спинку кровати. Эти незамысловатые движения отдались тупой пульсирующей болью в висках, от которой он скривился.
– Как ты намерен поступить с Селеной? – поинтересовался Ник, оперевшись о дверной косяк.
– Завоевать, – несмотря на терзавшую его головную боль, Барс мечтательно улыбнулся.
– Наконец-то, – задорно улыбнулся Дан, – а то уж мы решили, что наш шеф стал слишком неуверенным в своих силах.
Мужчины весело рассмеялись.
– Что-то узнали об ее брате? – перешел на серьезный лад Барс.
– Там все неоднозначно, – отрицательно мотнул головой Ник. – Мы ищем его, не волнуйся.
– Это не мне, а ему надо волноваться. Когда мы его найдем, он сильно пожалеет, что предал ЕЕ.
– Чокнутый, – тихо буркнул Дан своему брату, чтобы Владислав, отпивающий очередной глоток горячей жидкости, ничего не расслышал.
– Любовь, – скривился Никита, полностью поддерживая брата.
– На сегодня все? – устало спросил Влад у близнецов.
– Да, с делами покончено, – посмотрел на него через зеркало заднего вида сидящий на водительском месте Даниил, – может в клуб?
– Нет, – твердо сказал Владислав, – хватит, нагулялись. Поехали в квартиру.
«Я хочу быть только с тобой, моя Луна. Но простишь ли ты меня за вчерашнее?»
Владислав иронично усмехнулся.
«Дожил. Когда меня в последний раз волновали такие вещи? Как же ты меня изменила, моя Луна.»
– А поесть? – обернулся к нему возмущенный Никита, – я жрать хочу. Мы весь день голодные!
– Закажите из ресторана, – огрызнулся мужчина, смотря в окно на вечерний город и нервно крутя в руках свой мобильный.
Внезапно его телефон зазвонил, мигая дисплеем и оповещая хозяина о входящем звонке. Не глядя на экран, на котором отобразился номер звонившего, Барс принял вызов и рявкнул в трубку:
– Да!
Глава 18
– Да! – рявкнули в трубку так, что я, испуганно дернувшись от неожиданности, чуть не слетела с кровати, на краешке которой умостилась в ожидании ответа.
– Здравствуйте, – спокойно сказала я.
Спокойно-то спокойно, только вот сердце глупое почему-то стало стучать быстрее от пережитого испуга... Или, может, от звука этого бархатного чуть хрипловатого голоса?
– Селена? – как-то надрывно выдохнули с другого конца телефона, – это ты?
Что это с ним? Только что Владислав был так зол, что я думала, меня сразу пошлют по непечатному адресу, не желая разговаривать, а сейчас его голос стал таким взволнованным. Это его так удивил мой звонок, что ли?
– Да, это я, – стараясь не показать своего замешательства, сказала я.
– Что-то случилось? – почти равнодушно прозвучал голос мужчины, по всей видимости, успевшего взять себя в руки.
– Я хотела с Вами поговорить, – замялась на миг, сомневаясь, правильно ли я поступила, что позвонила ему, – а точнее посоветоваться.
– Хорошо, – ответили мне не раздумывая. – Во сколько завтра заканчиваются твои пары?
– В четыре.
– Жди меня завтра перед входом в универ, я за тобой заеду.
Странно, он так быстро согласился...
– Хорошо, – еще одно мгновение неловкой тишины, – до свидания.
– До встречи, – ответили мне и скинули вызов.
***
Глупая улыбка не сходила с его лица. ОНА позвонила ему! И не просто позвонила, а попросила помощи, пусть даже совета. Значит, хоть немного, но девушка доверилась ему. В груди сладко щемило от нежности к НЕЙ.
– Отмените завтра все встречи, – обратился мужчина к сидящим впереди близнецам.
– Барс, не дури, – повернулся к нему Ник с серьезным выражением лица. – Завтра подписание двух контрактов. Ты не можешь так просто отменить их. Не можешь же ты из-за этой дев...
– Советую помолчать, – перебил парня Барс ледяным тоном, – и сделайте так, как я сказал.
– Ну, хоть в этом он остался прежним, – пробурчал Никита, обратившись к брату.
«Я сделаю все для тебя, моя Луна. Все и даже больше»
***
Утро началось просто отвратительно: мало того, что я проспала (и Димка, сволочь, не разбудил), так еще и на автобус опоздала. А первая пара была у МММ!
Влетев в аудиторию спустя почти двадцать минут после звонка, я обратилась к стоящему у кафедры преподавателю:
– Извините за опоздание, можно войти?
– Нет, – ехидно улыбаясь, ответил Максим Михайлович, – покиньте помещение.
Вот так раз! По ходу, я все-таки попала в число его "любимчиков". И как теперь быть? Унижаться? Да хрен ему! Все студенты нашего универа знают, как этот профессор любит стебаться над опоздавшими учениками (блин, убью Димку!). Под любопытными (а кто-то даже сочувствовал, судя по жалостливым моськам некоторых студентов) взглядами, я равнодушно пожала плечами:
– Хорошо, – и, быстро развернувшись, открыла тяжелую дверь и вышла из аудитории, чем, по-моему, повергла мужчину в шок. Что, козел, не ожидал?
Блин! И чего, спрашивается, так торопилась?! Теперь придется куковать под дверью кабинета целый час. Ну да ладно, зато есть время все обмозговать. Пристроившись на подоконнике, я задумалась.
Как вести себя с Владиславом? – вот главный вопрос, мучавший меня. С одной стороны, я ему не верила ни на грамм. Властный, сдержанный, циничный – он принадлежал именно тому кругу людей, которых я ненавидела и которых презирала. Такие люди ничего не делают просто так, они везде ищут свою выгоду, ради которой способны пойти по головам. Во время боя я краем глаза видела его, стоящего в VIP-ложе и равнодушно наблюдающего за "представлением". Но почему он тогда мне помогает? Почему голос этого мужчины дрогнул, когда он понял, что это я ему позвонила? И почему я никак не могу выкинуть из головы наш горько-сладкий поцелуй в клубе? Ну вот, по телу уже в который раз прошла сладкая волна дрожи при воспоминании о последнем. Черт! Надо выкинуть эти мысли из головы. Не хватало мне еще втюриться во Владислава.
