Текст книги "Коронный удар (СИ)"
Автор книги: Neakrie
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
Черт! Не успела!
– Ай-яй-яй, – раздался из-за спины насмешливый голос Романа, – как не хорошо, – обойдя нашу замершую троицу, он встал передо мной, прожигая меня недовольным взглядом. – И с кем же ты собиралась связаться?
Вопрос был явно риторическим, поэтому я только поджала губы, в бессильной злобе смотря на насмехающегося мужчину.
Забрав у меня телефон, Роман просмотрел на недописанное сообщение и недовольно поцокал языком:
– Как опрометчиво.
Нажав на удаление смски, он, с каким-то садистским удовольствием смотря мне в глаза, набрал чей-то номер и приложил телефон к уху.
Раздавшийся через несколько секунд взволнованный крик "моя Луна" заставил меня вздрогнуть и неосознанно дернуться к Роме в попытке отнять телефон. Обрушившийся на затылок удар рукояткой пистолета взорвал мозг вспышкой боли и волной сильного головокружения.
Уплывая в беспамятство, краем сознания уловила насмешливое:
– Не угадал...
***
Надо как-то выбраться от сюда. Но как?
Как это сделать, если голову простреливают вспышки боли даже от малейшего движения? Мне даже держать открытыми глаза мучительно, а волны подкатывающей все сильнее тошноты еще больше ухудшают и так не радужное состояние.
Думай, Селена, думай. Должен же быть из этого положения какой-то выход. Вот только какой? Даже если мне удастся справиться с головокружением, встав, и выбить дверь ногой (это только в американских фильмах герои три часа долбятся в фанерную дверь, а на самом деле достаточно нескольких сильных ударов в определенное место), охрану никто не отменял. Да меня одним ударом без особых проблем можно отправить в нокаут – сейчас я не сильнее беспомощного котенка. В принципе, это опять возвращает меня к двери, выбить которую, у меня не хватит сил. И что мне остается?
Только ждать.
Я надеюсь, что Владислав что-нибудь придумает, чтобы вытащить меня от сюда.
***
– Может, ты объяснишь наконец, что произошло? – встретил Владислава голос отца, стоило только ему появиться на пороге своей квартиры.
Сказав отцу, чтобы их люди были готовы в любую минуту, Барс вылетел из квартиры, прихватив с собой близнецов. Все это время он пытался осторожно разыскать ее. Посетив практически всех информаторов, он пытался узнать, где этот убл*док может ее держать. Но все было тщетно, – с*ка хорошо спрятался, – а искать его в открытую, значит, подписать девушке смертный приговор.
И сейчас по прошествии больше шести часов со звонка его разрывало на части чувство тревоги и страха за Селену.
«Маленькая моя... Глупенькая... Как же ты умудрилась попасть к нему?»
– Она у Ромы, – коротко бросил он, плеснув на дно пары бокалов для себя и отца коньяк.
Кинув в свой еще и несколько кусочков льда (ему нужна трезвая голова), он прошел к креслу и, протянув Льву бокал, пригубил свой.
Может, ставший привычным горький вкус и воспоминания о ЕЕ сладких губах помогут ему мыслить здраво?
– Что он хочет? – сделав небольшой глоток янтарной жидкости, спросил пожилой мужчина.
– Власти, – холодно усмехнулся Барс, прикурив сигарету.
– В смысле?
– В прямом, – выдохнул горький дым Владислав. – Мне дали трое суток на то, чтобы убрать ПашУ и его цепных псов.
– Хм... Значит, девочка теперь заложница. Дай угадаю, – хмыкнул Лев Геннадьевич, – в противном случае за день промедления тебя будет ждать посылка с пальчиком, ушком или еще какой-нибудь не менее важной частью ее тела.
– В точку.
– Детский сад, – покачал головой отец. – Неужели он не боится, что мы потом ему отомстим за это.
– Нет. Во избежание этого он потребовал видео, на котором я лично убью ПашУ. Как он мне подробно объяснил, если с ним что-то случится, копия этого видео сразу попадет не только в полицию, но и к "крыше" ПашИ.
– Хм... Крепко же он тебя схватил за я*ца, – нахмурился отец, раздумывая над сложившейся ситуацией. – Кстати, где близнецы?
– "Шерстят дно". Может, у них получится что-то разузнать. Руева я тоже просил осторожно пробить информацию по своим каналам.
– Ясно. Что будем делать? Ты согласен плясать под его дудку?
– Не думал, что ты обо мне такого плохого мнения, – губы Влада скривились в циничной улыбке. – Если он добьется своего, то Селене не жить. У меня еще есть два с половиной дня.
– Хорошо, – кивнул Лев Геннадьевич и, допив содержимое своего бокала одним махом, поднялся с кресла. – Пойду-ка я, пожалуй, повидаюсь с братишкой, – хмыкнул он, подмигнув сыну.
Отлично. Помощь дяди не окажется лишней. Все же он живет в этом городе и знает очень многих людей.
Как только отец в сопровождении своих молчаливых людей покинул квартиру, Барс достал из кармана брюк телефон и, найдя нужный номер в контактной книжке, нажал на вызов.
– Здравствуйте, Владислав, – ответили ему спустя несколько секунд.
– Добрый вечер, Анатолий Викторович, – ровно произнес он. – Не ожидал, что Вы меня узнаете.
– Ну что Вы? – деланно удивился его невидимый собеседник. – Как я могу забыть человека, перед которым нахожусь в долгу за помощь в спасении сына?
– Очень хорошо, что Вы сами упомянули о долге. Настала моя очередь просить Вашей помощи, Анатолий Викторович.
– Слушаю.
Завершив разговор, Барс, уперев локти в расставленные колени, сцепил пальцы в замок и устроил на них подбородок.
С одной стороны он понимал амбициозного Романа и в другое время, возможно, даже помог бы ему убрать ПашУ, с которым было довольно тяжело вести дела. Хороший знакомый в роли смотрящего был бы для него намного предпочтительней. Влад смог бы обыграть все так, чтобы "начальство" ПашИ не стало мстить за убийство своего человека. А сейчас, согласись он выполнить требования Ромы, все так и будет. Ему не простят беспочвенного убийства партнера, коим и является сейчас смотрящий, ведь они уже успели договориться о процентах, которые будет платить Влад от своей "работы". Да ему просто объявят войну за такое. Пусть они и живут в криминальном мире, договоры здесь соблюдаются намного стороже, чем в обычной жизни. Такого "кидалова" ему не простят. Но все эти проблемы ничто по сравнению с тем, что сейчас у Романа в руках его "Сердце".
Бл*ть! Как же он жалел, что не рассказал ЕЙ все раньше. Этого бы не случилось! Если хоть единый волос упадет с ЕЕ головы, он заставит Рому захлебнуться в собственной крови!
«Решил поиграть со мной в прятки, с*ка? Хорошо. Но вот когда я тебя найду, ты сильно пожалеешь о том, что связался со мной»...
Глава 40
Тошнота накатывала волнами, готовясь в любой момент накрыть меня с головой.
Черт. Сколько времени я здесь лежу? Минута? Час? День? Из-за постоянной головной боли и подступившей к горлу тошноте время растянулось для меня как жвачка. Ладно хоть за все это время меня никто не удостоил визитом.
Вообще странно, что Роман еще не появился предо мной преисполненный гордости и тщеславия за свой гениальный злодейский план. Ха-ха. Похоже, что это сотрясение мозга изрядно испортило мне чувство юмора. Или это из-за похищения? Да какая, в принципе, разница? От перемены мест слагаемых сумма не меняется.
Губы неожиданно задрожали.
Где ты, Барс? Ищешь ли меня? А может, ты наоборот рад, что избавился от такой ходячей проблемы как я? Глупости, Селена. Не стоит забивать этим голову, в которой и так сейчас царит полный бедлам. Не стоит жалеть себя. Этим я никак не смогу себе помочь.
Звук приближающихся шагов выдернул меня из задумчивости. Притворяться, что до сих пор без сознания, бесполезно и глупо – ко мне явно идут поговорить, а информация для меня сейчас на вес золота. Да и строить из себя всю такую гордую и неприступную тоже не самая лучшая идея – чем я слабее и беззащитнее, тем меньше будет охраны. А значит, лежим и притворяемся ветошью, коей практически и являемся.
Скрежетание ключа в замке противным визгом отозвалось в ушах, а скрип открываемой двери окончательно меня добил. Ох... Кто-нибудь дайте мне лекарство от головы. Топор подойдет лучше всего. У меня просто нет сил терпеть эту боль, которая даже превосходит ту, что была, когда меня ранили в плечо.
– Так-так-так. И кто это у нас проснулся? – раздался наигранно задорный и доброжелательный голос Романа, вставшего на пороге комнатки и смотревшего на меня так, словно я была призом в лотерее, в которой он выиграл.
Хм... А что? Почти так и есть. Сейчас я для него – счастливый билет в жизнь, которой он так долго и упорно добивался.
– Как самочувствие?
– А что, по мне не видно? Цвету и пахну, – хрипло выдохнула, с трудом проглотив ком в горле.
– Язвишь, – губы мужчины исказила злая усмешка.
– Это все, что мне остается, – буркнула я, стараясь медленно принять сидячее положение.
Тошнота только усилилась, как, впрочем, и головная боль, а руки заметно дрожали, готовые подломиться в любой момент.
– Не понимаю, – пробормотала, приняв наконец-то сидячее положение, свесив ноги с койки и откинувшись на холодную стену. – Зачем тебе я?
– Влад у меня под колпаком, пока ты в моих руках, – самодовольно ответил мужчина и, заметив мое плачевное состояние, без боязни прошел в комнатку.
– С чего ты взял, что ему есть какое-то дело до моей жизни?
Может, еще не поздно? Может, я смогу убедить его, что Барсу на меня глубоко наплевать?
– Есть, Селена, – ухмылка не желала слезать с лица мужчины, – и еще какое.
Черт! Значит, они уже успели поговорить. Плохо, Селена, очень плохо. И для тебя, и для Владислава.
– Он с удовольствием согласился мне помочь, стоило только намекнуть, что с тобой случится в противном случае.
Роман, подойдя практически в плотную, смотрел на меня со смесью превосходства и жалости. Угу. Значит, добившись своего, он, скорее всего, захочет от меня избавится. Логично.
– И сколько мне здесь куковать? – задала я самый насущный вопрос.
– Не бойся, моя Луна, – промурлыкал этот козел, протянув руку, чтобы дотронуться до моего лица. Уклонившись от нежелательного прикосновения, я скривилась от усилившегося головокружение, на что Роман только хмыкнул, – через два дня все закончится.
Ну что, дорогая, довольна? Счастлива от знания того, что жить тебе осталось плюс-минус сорок восемь часов? Да, довольна, и да, счастлива. Теперь у меня хотя бы есть возможность подумать, как выпутаться из всего этого дерьма, не вздрагивая от малейшего шороха за дверью и не боясь умереть в любую секунду.
Пока я пыталась отдышаться, чтобы не выплеснуть на Романа содержимое своего желудка, он все же потрепал меня по голове ("Как послушную собаку", – мысленно хмыкнула, прикрыв глаза) и добавил:
– Отдыхай, я загляну к тебе завтра.
Звук захлопнувшейся двери и повторное скрежетание ключа показали, что в комнате я осталась в гордом одиночестве. Оттолкнувшись от стены и уперев локти в расставленные ноги, я устроилась лбом на сцепленных в замок пальцы.
Надо бежать. Как? Куда? Много ли можно навоевать с сильным сотрясением мозга, при котором положено минимум неделю валяться в кровати, и не зная ни количества Роминых людей, ни расположение комнат? Значит, нужно при разговоре с Барсом (а он точно захочет убедиться в том, что со мной все в порядке) как-то намекнуть, где я нахожусь. И опять тот же вопрос: здесь – это где? Придется узнать. А как: побег (все равно далеко не убегу) или поход до туалета (в моем состоянии нестояния подходит лучше всего), не имеет значения. Владу нужна будет подсказка, где меня прячут. Наверно, нужна... Стоп, Селена, хватит. Не стоит забивать голову ненужными сомнениями. Ты же прекрасно видела это чувство в его глазах.
«Видеть, не значит слышать», – мелькнуло в голове.
Не важно. Плевать. Главное выбраться из этой дыра, а все остальные проблемы буду решать по мере их поступления.
В любом случае все решит завтрашний день.
***
– Нашли что-нибудь? – первый вопрос прозвучал прямо на пороге квартиры. Голос вошедшего мужчины после нескольких часов безуспешного поиска был безэмоционален.
– Прости, – удрученно качнул головой Даниил.
– С*ка! – кулак Влада впечатался в стену.
Костяшки пальцев тут же заныли, но эта боль была ничто по сравнению с той, что терзала его сердце.
«Где же ты, моя Луна?»
Они прошерстили весь город. Федор Геннадьевич так же подключился к поискам. Благодаря Анатолию Викторовичу за Роминым телефоном постоянно следят, отслеживая перемещения мужчины. Им даже удалось поймать одну из шестерок Романа, который после допроса Влада заливался соловьем... Но все это не дало никаких результатов. Правая рука ПашИ хорошо подготовился, изучив Барса и его методы, и теперь успешно прятал Селену.
Пройдя в гостиную и не удосужившись скинуть с себя короткое пальто, Барс устало упал в кресло, откинувшись на спинку, и прикрыл глаза.
Черт! Ее нигде нет! Эта мразь слишком хорошо ее спрятал! Если Селены нет в городе (а ее нет точно), значит, Рома прячет ее в где-то за его чертой. Только вот где? С помощью того же самого Анатолия Викторовича они узнали, что ни у Романа, ни у его людей нет в пригороде ни дачи, ни чего-то наподобие – да, и эта сволочь не дурак, чтобы прятать девушку в таком месте. И что остается? Да ничего! Черт! Да он бы давно избавился от ПашИ, если бы был уверен в том, что она будет жить. А уверен он в противоположном – стоит только ему выполнить требования Ромы, от Селены, как от ненужного свидетеля, избавятся. По крайне мере он поступил бы именно так. А значит, и Рома сделает так же.
Остается только тянуть время до последнего и надеяться, что при завтрашнем телефонном разговоре Селена сможет дать хоть какую-нибудь подсказку о своем местонахождении.
«Никогда не чувствовал себя таким беспомощным», – обессиленная мысль на краю сознания.
– Киснешь? – вывел его из полудремы громкий голос отца, вошедшего в гостиную.
– Есть новости? – стряхнув с себя сонливость, спросил Влад.
Лев прошел к пустующему креслу, сняв тяжелое пальто, на котором еще поблескивали не успевшие растаять снежинки.
– Есть.
Сердце взволнованно трепыхнулось.
– Кофе, – коротко бросил близнецам Барс, повторив действия отца.
Скинув пиджак, он ослабил узел галстука и закатал рукава рубашки. Нехитрые привычные действия помогали ему взять верх над собственными чувствами. Сейчас не время, чтобы идти на поводу эмоций.
– Слушаю, – сдержанно произнес он, закурив и пристально смотря в глаза отцу.
– Новости две, – ответил пожилой мужчина, – одна хорошая, другая плохая.
– Конкретней, – Владислав, не выдержав неспешности отца, поторопил его.
Тот на такое нетерпение только хитро прищурился.
– Около часа назад у меня состоялся один очень интересный разговор с Хитрым...
– С вором в законе? – перебил его Барс, кивком головы благодаря Ника за принесенный кофе.
– Верно, – кивнул Лев. – Несколько лет назад, как ты, наверное, помнишь, мы с ним провернули парочку очень прибыльных дел и остались друг другом довольны. Так вот наш разговор шел насчет всей этой ситуации с пропавшим общаком. Я смог убедить его, что твоя девочка хороший боец и умеет держать язык за зубами. Решающим фактором, конечно, стал мой намек на то, что у нас есть на нее виды. В общем, девчонку отпустят, но, – веско добавил он, заметив, что сын опять решил его перебить, – во избежание подобной ситуации наказать кого-то все-таки придется. Есть идеи? – хитро прищурился пожилой мужчина.
– Есть, – понимающе оскалился Владислав. – Что за вторая новость?
– А вот тут дела обстоят не так радужно, – скривился отец. – Насчет ПашИ мне дали убедительный совет не трогать его, иначе нас сотрут в порошок. Так что его убийство принесет нам много неприятностей. Понимаешь?
– Да, – задумчиво нахмурив брови, кивнул Барс и сделал небольшой глоток горячего кофе.
– Нет, кажется, не понимаешь, – рыкнул Лев Геннадьевич, подавшись вперед и уперев руки в журнальный столик. – Даже если ты грохнешь смотрящего, Ромка все равно избавится от твоей девчонки, а нам объявят войну! Поверить не могу, что ты готов пожертвовать всем, чего мы смогли добиться ради очередной юбки!
– Что-то я не припомню, что моя мать была для тебя очередной юбкой, – тихо ответил Влад, холодно посмотрев в глаза отца.
Тот сразу весь как-то сдулся и словно постарел лет на десять.
Лев до умопомрачения любил свою жену вопреки всем доводам рассудка. Женившись на ней, он настойчиво обрывал все связи с криминалом. Но вот от врагов так просто не избавишься. Ее убили, когда Барсу было семь лет. Он помнил, как отец тогда сорвался с цепи, выслеживая ее убийцу, которым оказался один из его конкурентов. Вот тогда была действительно война – Лев, словно одержимый, избавлялся от всех людей этого конкурента, оставив того напоследок. Действуя на одних эмоциях, он плохо заметал следы, что привело к тому, что ему на хвост сели менты. Было заведено уголовное дело, главным подозреваемым в котором был Лев. Откуп обошелся ему слишком дорого, чтобы ни запомнить на всю жизнь: чувства хреновый советчик в бизнесе. Этому же он учил и своего сына.
– Не думал, что ты повторишь мою ошибку, – сдавшись, пробормотал отец.
– ОНА не ошибка, – с нажимом произнес Влад, продолжая буравить мужчину.
– Надеюсь, ты об этом не пожалеешь, – качнул головой Лев. – Хорошо. Что будем делать?
– Два варианта: грохнуть по указке Ромы ПашУ, что мне категорически не подходит, или выкурить эту мразь из его убежища.
– Не подходит, – возразил отец, – он мог дать людям приказ в случае чего убить Селену. Еще идеи?
– Рассказать все ПашЕ. Он может знать о логове своей "правой руки".
– Ты действительно веришь, что после того, как смотрящий узнает о том, что тебе приказали его убить, он решит помогать? – Лев Геннадьевич насмешливо вскинул брови. – Ему будет искренне плевать на то, что тебя шантажируют. И шантажирует не кто-то, а его "правая рука". Как думаешь, кому будет больше веры: тебе, который неожиданно объявился в городе и хочет замутить здесь свой бизнес, или Роме, который работал на него не один год и вызывает намного больше доверия?
– Разумно, – кивнул Барс, туша бычок о стоявшую на столике перед ним пепельницу и сразу прикуривая новую сигарету. – Значит, пока остается только одно – продолжать поиски и ждать завтрашнего разговора с Селеной.
«Прости, моя Луна. Я обещал тебя защищать, но в тот момент, когда тебе так нужна моя помощь, я вновь бессилен. Умоляю, дай мне какую-нибудь подсказку, где тебя искать!»
***
– Эй! – хрипло крикнула я. – Эй! Меня кто-нибудь слышит?!
Звук отпираемого замка, прозвучавший буквально спустя пару секунд после моего зова, показал, что люди Ромы были сразу за дверью. Хм... Похоже, что к моей охране отнеслись довольно серьезно.
В проеме резко распахнувшейся двери стояли двое мужчин, причем один на шаг позади второго. Да и пистолет, дуло которого "смотрело" точно на меня, был только у дальнего.
– Чего надо? – недружелюбно (а с чего ему взяться-то в такой ситуации?) спросил стоявший ближе ко мне.
– Мне надо в туалет, – практически простонала я, уже почти не в состоянии бороться с подступившей тошнотой.
– Твои проблемы, – хмыкнул мужик.
– Если меня вывернет здесь наизнанку, скажу Роме, что виноват в этом ты, – хмыкнула я, исподлобья наблюдая за реакцией этой парочки.
– Ладно, – нахмурился дальний, поудобней перехватывая ствол, – веди ее. А ты, су*ка, запомни – дернешься, получишь пулю в бедро. Ясно?
– Думаешь, я сейчас в состоянии куда-то бежать? – съязвила я, позволяя подошедшему напарнику говорившего вздернуть меня на ноги.
Не удержавшись на ногах, я покачнулась и практически упала на руки охраннику.
– Тебе что, реально хреново? – удивился он, перехватив мою руку и закинув ее себе на плечи.
– А не видно? – прохрипела я.
Черт! У меня столько раз было сотрясение мозга, но еще никогда я не чувствовала себя настолько ужасно. Голова болела настолько сильно, что я практически ничего не видела из-за пульсирующих черных точек перед глазами.
– Слышь, Сив, – обратился к продолжавшему стоять в коридоре тащивший меня, – у нее кровь идет. Девке, по ходу, голову разбили.
– Не наши проблемы, – отмахнулся Сива.
Просто отлично! Еще и голова разбита! То-то я думаю, почему волосы на затылке как-то странно стягивает.
Еле передвигая ноги, я побрела в коридор, подгоняемая этим самым Сивой, который, по всей видимости, мало верил в то, что мне действительно плохо, и ждал, когда я наброшусь на его напарника.
«А не хило их Рома проинструктировал – бояться меня», – хмыкнула про себя.
Второй же охранник почему-то молчал, практически неся меня на себе и шумно сопя.
"Соберись, глупая! – мысленно крикнула. – Соберись!"
Опустив голову, я осторожно, чтобы Сива, только и ждущий моего побега, ничего не заподозрил, стала осматривать место своего заточения.
Старый, грязный и плохо освещенный коридор с цепочкой дверей по обеим сторонам не дал практически никакой информации – ни окон, ни вывесок на дверях. Ничего. Плохо, очень плохо. Мне нужно хоть что-то... Помимо нашей троицы вроде больше никого не было, но точно утверждать это я бы не стала – мало ли сколько их может быть за пределами моей видимости, да и Рома не стал бы готовить "переворот" всего с двумя сподручными.
Открыв какую-то непримечательную дверку, Сива зашел внутрь, а следом и мы. Те же грязные стены, но у противоположной от входа стены есть окно с разбитым стеклом, сквозь которое в помещение проникал пронизывающе-холодный воздух.
– Давай шустрее, – хмуро бросил Сива, загораживая спиной вожделенный мной вид из окна.
Видимо, пожалев меня, второй охранник не только довел меня до кабинки, у которой, как и уставившихся трех, не было дверцы, но и поддержал, пока меня выворачивало на изнанку. А выворачивало меня долго. Спазмы не хотели отпускать мой бедный желудок даже тогда, когда вместо рвоты пошла слизь.
Когда, наконец, все закончилось, не отходящий от меня мужчина во время всего этого не слишком-то приятного действия помог мне дойти до умывальника.
Прополоскав рот, а заодно и сделав пару глотков ледяной воды (авось не помру от кишечных колик), я оперлась руками о раковину, борясь с новой волной тошноты.
– Опять тошнит? – отчего-то тихо спросил мой "носильщик".
– Да, – выдохнула, уже раскаиваясь о проглоченной воде, пока тело сотрясала дрожь от холода, а изо рта вырывались клубы пара.
«Надо же, а в моей камере было сравнительно тепло», – отстраненно отметила я.
– Хватит церемониться с ней, – недовольно буркнул молчавший до этого Сива. – Слышь, девка, давай быстрей заканчивай свои дела – я уже околел здесь стоять.
Словно в подтверждение своих слов, мужчина поежился и чуть сдвинулся в сторону от оконного проема, открывая мне вид на заснеженную улицу.
Кажется, я знаю, где меня держат...
Глава 41
– Пап! Ну, пааап! Пап, смотри, как я умею! – весело прокричала я, повиснув на высоком турнике с облупившейся синей краской.
Оторвавшись от спарринга с дядей Лешей, его другом еще со времен армии, отец повернулся в мою сторону:
– Ну, показывай, егоза, – хмыкнул он.
На миг расслабив тело, чтобы перестать раскачиваться, я стала напрягать руки, подтягиваясь, и одновременно с этим поднимать выпрямленные в коленях ноги вверх, чтобы спустя пару ну очень долгих мгновений кувыркнуться всем телом вокруг перекладины.
– Молодец, девка! – захлопал в ладоши дядя Леша, подходя ближе.
– Хорошо, – сдержанно кивнул отец, – только вот выполнила слишком смазано: ноги слишком быстро подняла и по инерции проскочила.
– Да полно тебе критиковать, – усмехнулся дядя Леша и, встав рядом с папой, не сильно ударил его локтем в бок, – сам-то, поди, так уже не сможешь.
– Смогу и еще как, – повелся на откровенную провокацию старого друга папа и крикнул уже мне, – ну-ка, слазь, мелочь! Папка сейчас покажет мастер клас!
Весело рассмеявшись, я спрыгнула с высокой перекладины, на которую взобраться-то смогла только после того, как несколько минут карабкалась по стоблу-опоре, и отошла в сторону.
Прикинув высоту перекладины, папа отошел на пару шагов назад, чтобы взять небольшой разбег для лучшего толчка. Замерев на пару мгновений, родитель быстро преодолел нужное расстояние и, сильно оттолкнувшись, подпрыгнул, вцепился в поручень перекладины... Чтобы спустя буквально миг свалиться с нее.
– Я, конечно, знал, что ты потолстел, но не думал, что настолько! – захохотал дядя Леша, а я его поддержала.
Обескуражено обернувшись назад, папа вторил нашему смеху... Потому что перекладина не выдержала напора моего родителя и сильно накренилась...
***
Каждые выходные мы с отцом и его друзьями ездили за город на территорию заброшенной базы, где когда-то в давние времена (ну не такие уж и давние, но лет двадцать-тридцать точно) была военная часть. Часть была небольшой, – всего-то несколько двухэтажных строений с потрескавшимися от старости стенами, гараж да площадка для тренировок, – довольно удаленной от города (около тридцати пяти километров, если мне не изменяет память) и трассы и явно не посещаемой военными. На территории этой самой части отец с друзьями и устроили своеобразную базу, где можно было свободно тренировать подрастающее поколение в моем лице. История с турникетом произошла именно там – мне тогда было чуть больше двенадцати лет. После папиной смерти я перестала посещать это место, не желая бередить душевную рану воспоминаниями детства.
И сейчас, глядя на до боли знакомый покосившийся турник, отчетливо заметный в оконном проеме, я еле заметно улыбалась, а в это время в уголках глаз скапливались горькие слезы от мелькнувших в сознании картинок счастливого детства.
– Холодно, – простучала я зубами, опустив голову, чтобы охранники ничего не заподозрили, и обхватив себя за плечи руками – в конце концов, в отличии от одетых в теплые куртки мужчин на мне по мимо берцовки была только толстовка, которая не слишком-то грела под пронизывающим ветром из разбитого окна.
– Пошли, – буркнул Сива, не опуская ствол ни на миг.
Он что, думаешь, что я сейчас ломанусь в бега? Вроде сотрясение у меня, а не у него... Сейчас бежать глупо. Почему? Все просто, как дважды два: в моем нынешнем плачевном состоянии марш-бросок до города практически невозможен, да и не настолько сильно мне отбили голову, чтобы совершать опрометчивые поступки без разговора с Владом. Надеюсь, что он сможет понять мой намек и дать свой. Мне просто необходимо (и я бы даже сказала жизненно необходимо) знать, что он предпримет: пойдет на поводу у Ромы или постарается потянуть время.
– Чего застыла? – Сива толкнул замершую меня в спину в сторону дверного проема.
– Успокойся, – шикнул его напарник, вновь перехватывая меня под руку, и, словно оправдываясь, пробурчал, – Рома нас порешит, если в несознанке.
"Спасибо", – слово почти готовое сорваться с моих потрескавшихся губ так и не было озвучено.
Мне не за что его благодарить – это он уложил меня прикладом пистолета по приказу Ромы.
С трудом добравшись до "облюбованной" мной каморки (и как я сразу не узнала знакомое место, которое успела облазить вдоль и поперек), меня не слишком ласково скинули на койку и накрыли сверху какой-то старой дырявой телогрейкой. Пусть. Сейчас главное поспать. Нужно набраться сил для завтрашнего дня. Что бы Рома ни говорил насчет двух суток, все решится именно завтра. И я заранее должа быть готовой к этому. Жалеть себя не хотелось. Уже не хотелось. Этот порог страха был уже давно позади, после которого наступили полное равнодушие и усталость. Нет, не усталость от такой жизни, а от собственного бессилия, когда дорогой мне человек рискует всем, чтобы вытащить меня из этой западни. Мелькнула даже предательская мыслишка помереть прямо сейчас. А что? Не будет меня – Роме будет просто нечем шантажировать Владислава. Но я быстро отогнала эту проклятую идею. Он не простит меня за это. А главное он не сможет простить себя...
Закрыв глаза и стараясь отвлечься от пробирающего холода и неприятных мыслей, я представила образ Влада. Сильного и нежного, властного и нерешительного... Такого противоречивого, но настолько нужного мне.
Я помолюсь, Барс... Я буду молиться всем Богам, чтобы в следующую нашу встречу я смогла признаться тебе в своих чувствах.
***
– Тебе необходимо поспать, – в кухню вошел отец, с самого утра одетый с иголочки.
– Не могу, – хмуро произнес Владислав, медитируя над чашкой кофе.
Сколько их было выпито за эту бессонную ночь? Не важно. Имеет ли это значение, когда стоит только прикрыть глаза, перед ними встает ее образ? Сосредоточенный взгляд при встречи с его отцом... Стремительные и плавные движения, когда она танцевала перед ним на столе... Ее раскинувшееся под ним тело с капельками пота...
Вторые сутки без сна. Вторые сутки, как он не видел, не слышал, не чувствовал ее рядом... Черт! Он скоро свихнется от этой ситуации!
– Во сколько он позвонит? – поинтересовался Лев Геннадьевич, налив себе кофе и сев за стол напротив сына.
– Без понятия, – пожал плечами Влад, не отрывая взгляда от своей чашки.
– Ты готов к разговору?
– Обижаешь, – насмешливо хмыкнул мужчина, – с минуты на минуту должен приехать друг Селены с людьми отца. Аппаратуру они захватят с собой, как и кое-какие вещи. Рома не позволит растянуть время разговора. Он знает, что мы попытаемся отследить ее местоположение.
– К чему тогда это? – недоуменно вскинул брови пожилой мужчина.
– Дмитрий знает Селену дольше меня и поймет, если она даст намек. А прослушка на всякий случай, может удастся хотя бы предположительно сократить зону поисков.
– Думаешь, девочка сможет дать подсказку?
– Надеюсь.
Мелодичный звонок в дверь прервал их разговор. Поднявшись со своих мест, мужчины прошли в гостиную, куда как раз зашли Дмитрий с парой сотрудников его Анатолия Викторовича в сопровождении близнецов.
– Дожил, – скривился один из пришедших, – помогаю бандитам в их разборках.
– Отец тебе все объяснил, – цыкнул на него Дмитрий, устанавливая на журнальный столик необходимые приборы из двух принесенных лично им сумок. – Мы не опоздали? – а этот вопрос был уже адресован Владиславу, пристально наблюдавшему за его действиями.
– Нет, – односложно ответил тот, – он позвонит ближе к вечеру. Устанавливай свои приборы и готовься ждать.
Весь день прошел в ожидании звонка, но как на зло подключенный к ноутбуку Дмитрия телефон предательски молчал.
Влад метался по квартире, словно загнанное в клетку животное. Сидеть на месте было просто невозможно. Готовясь к самому худшему, он позвонил ПашЕ и договорился встретиться с ним завтра с утра, чтобы обговорить проценты, что Барс готов платить в общак. Будто чувствуя надвигающуюся угрозу, мужчина согласился на эту встречу, но на своей территории.
– Барс, – прервав метания мужчины по гостиной, обратился к нему Никита, – я вот что не пойму: а к чему были все эти цветы?
Расстегнув пару верхних пуговиц на белоснежной рубашке и закатав до локтей рукава, Владислав подошел к окну и, скрестив руки на груди, ответил:
