сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
Гермиона снова прикусила нижнюю губу, обдумывая все возможные варианты. Она действительно любила Маркуса, в этом она была уверена, но она даже не сказала ему об этом. Кроме того, он, казалось, был в порядке, принимая их отношения медленно, включая их физические отношения. У них было несколько месяцев ленивых поцелуев и робких исследований тел друг друга, они не раз находили друг в друге освобождение, но они еще не сделали этого последнего шага.
Прочистив горло, Гермиона надеялась, что ее остекленевший взгляд и красные щеки не выдали Дафне, о чем именно она думала.
— Ну, я думаю, мы перейдем эту грань, когда доберемся до неё, — твердо сказала она. — Но мне все равно нужно кое-что купить Маркусу…
Дафна поджала губы.
— Тебе действительно нужно что-то ему купить? Я думала, что обычно это работа мужчины-осыпать тебя подарками на годовщину свадьбы.
Гермиона рассмеялась.
— Возможно, но я все еще хочу дать ему что-то, чтобы показать, как сильно я забочусь о нем, как сильно к нему чувствую.
Ее слова вызвали еще одно воспоминание, в котором она искала способ показать Рональду Уизли, что он ей нравится. Но теперь она видела, как сильно ее чувства к Рону уступали по значимости тому, что она чувствовала к Маркусу. Она подумала о том, что Рон так и не получил подарок, который она выбрала для него, а Маркус все-таки получил его. Как он все еще носил перчатки, предназначенные для другого волшебника и по сей день.
От этой мысли у нее в горле образовался небольшой комок. Неужели его вообще волнует, что перчатки отражают ее чувства к другому мужчине? Как она могла позволить ему продолжать носить что-то подобное?
— Кажется, я знаю, что ему подарить, — весело сказала она Дафне. — Пожалуй, я подарю ему квиддичные перчатки. Что-то личное… может быть, с монограммой.
— Это хорошая идея, но… тебе не кажется, что у него есть определенный бренд или стиль, который он предпочитает? Он может выбрать любую перчатку, какую захочет, — спросила Дафна.
Покачав головой, Гермиона рассказала подруге, как заметила, что Маркус носит те же перчатки, которые она подарила ему несколько лет назад. Конечно, получить что-то, предназначенное исключительно для него, было бы лучше, чем перчатки, предназначенные для другого мужчины. Выслушав всю историю, Дафна, казалось, согласилась.
Остаток обеда девочки провели, обсуждая, что Гермиона наденет на церемонию бракосочетания Лавинии и Дункана в этом году. Очевидно, это был еще один случай очень специфических требований чистокровок, учитывая, что семья Монтегю была довольно близка к старой магии. Особые одеяния должны быть тщательно подобраны.
После обеда Гермиона поспешно вернулась к своему столу, но тут же отправила Гарри короткую записку. В последний раз, когда она выбирала перчатки для квиддича, она думала, что осталась одна, не имея возможности спросить Виктора или Джинни. Но теперь Гарри не только знал о ее отношениях с Маркусом, но и полностью одобрял их. Он мог бы помочь ей найти идеальную пару, которая подошла бы Маркусу.
Гарри появился после того, как она закончила свою дневную работу, и повел ее к каминной сети. Соглашаясь с Маркусом, Гарри настаивал на том, что Качественные принадлежности для квиддича — лучшее и единственное место для поиска предметов, связанных с квиддичом, поэтому они отправились в Шотландию. Коротко поздоровавшись с Розмертой и Ханной Эббот, ее ученицей, Гермиона и Гарри отправились в магазин.
Он быстро определил лучший бренд и показал Гермионе ассортимент перчаток, из которых он будет выбирать. Гермиона провела следующие полчаса, примеряя перчатки, ища мягкую кожу и хорошую гибкость. Ей хотелось чего-то такого, чего Маркусу хватило бы на долгие годы игры. Гарри с нежностью наблюдал, как она задает вопросы и натягивает на руки слишком большие перчатки.
— Знаешь, я никогда бы не подумал, что Маркус Флинт — это то, что привело бы тебя в квиддичный магазин, — сказал Гарри с кривой улыбкой на лице.
С пылающими щеками Гермиона быстро объяснила, что это не первый раз, когда она сама выбирала качественные принадлежности для квиддича.
— Рон и ты… вы никогда не подходили друг другу, — грустно сказал Гарри. — Я просто хочу, чтобы он был по-настоящему счастлив за тебя, — Рон упрямо отказывался радоваться за Гермиону или даже признавать ее отношения с Маркусом. Это сказалось на его собственных отношениях со Сьюзен Боунс, которая недавно решила разорвать их отношения, видя, как ужасно Рон обращается с Гермионой.
Гермиона кивнула, чувствуя, как знакомый комок снова встает у нее в горле. Теперь, оглядываясь назад, она могла согласиться, что они с Роном никогда не были достаточно хорошими друзьями, и ее отношения с Маркусом только еще больше обостряли эту дружбу. И все же она понимала, что ее отношения с Маркусом никогда бы не сложились, если бы Рон не поцеловал лаванду Браун в гриффиндорской гостиной.
Она действительно находила крайне раздражающим, что Рон не мог забыть, что она встречается со слизеринцем, но она не была удивлена. Она была уверена, что он сможет найти что-то неправильное в любом мужчине, с которым она захочет встречаться, слизеринец он или нет. По крайней мере, у нее была поддержка Гарри и Джинни.
Найдя идеальную пару перчаток, Гермиона направилась к стойке, чтобы заказать их с монограммой. Тонкая, темно-синяя нить появится на внутренней крайней стороне запястья материи. Она надеялась, что он оценит этот жест, желая, чтобы было ясно, что это его перчатки и только его. На этот раз ей не придется посылать их к другому волшебнику.
========== Глава 16: Юбилейной Волнение. ==========
Март 2001 года
После их юбилейного ужина в Косом переулке Маркус пригласил Гермиону к себе домой в Фалмут. Хотя они в основном избегали общения с прессой в ресторане, не было никакой гарантии, что их не потревожат. Ресторан предоставил им хороший столик в задней части, где они не будут предметом слишком большого количества любопытных глаз, хотя Гермиона полагала, что они, вероятно, всегда будут предметом обсуждения. В конце концов, кто не был бы очарован тем фактом, что Маркус Флинт и магглорожденная подруга Гарри Поттера встречаются?
Гермиона позволила ему аппарировать ее обратно в гостиную. Ленивым взмахом палочки он разжег в камине небольшой огонь. Несмотря на то, что стоял март, было все еще довольно дождливо и холодно, и каждый из обитателей комнаты был рад добавленному теплу. Она устроилась на диване, а Маркус пошел на кухню за бутылкой вина и бокалами.
— Не могу поверить, что убедил тебя так долго встречаться со мной, — сказал Маркус с кривой усмешкой, проводя пальцами по взъерошенным волосам.
Она фыркнула.
— Ну, я не знаю, как ты можешь мириться с моим сумасшедшим рабочим графиком и надоедливыми друзьями, — ответила она. — Может быть, это я тебя убедила?
Маркус наклонился, чтобы переплести свои пальцы с ее, крепко сжимая ее руку.
— Я бы сказал, что нам обоим очень повезло, — ответил он. Они погрузились в уютное молчание, откинувшись на спинку дивана.
Наконец Маркус нарушил молчание.
— Я хочу вручить тебе подарок, — сказал он, резко вставая с дивана и полез в карман своих брюк.
Глаза Гермионы расширились, когда она увидела, как он достает из кармана маленькую бархатную коробочку. Он держал её в дрожащей руке и шумно глотал. Гермиона начала паниковать, вспоминая о предположении Дафны, что Маркус может попытаться сделать ей предложение сегодня вечером. Она много думала об этом сценарии, и ей казалось, что они еще не достигли той стадии в своих отношениях. Что она ему скажет? Могла ли она сказать " нет " или вообще сбежать? Ее сердце бешено колотилось, шум крови в ушах заглушал все остальные звуки.
Маркус снова сел на диван, прежде чем осторожно открыть коробку.
— Я знаю, что ты обычно не носишь драгоценностей, — объяснил он. — Но я увидел их и подумал, что они придутся тебе по вкусу. И, это довольно практично… мне не стоит затягивать ещё этот момент?
Гермиона невольно вздохнула с облегчением, когда поняла, что это часы. По-настоящему красивые наручные часы с коричневым кожаным ремешком и розово-золотым циферблатом, усыпанным изящными бриллиантами. Вероятно, что-то столь простое и изысканное, как это, обошлось бы Маркусу в большое состояние. Этого было почти достаточно, чтобы она захотела отказаться от принятия такого прекрасного подарка. Но он был прав — часы действительно шли ей. Они ей очень понравились.
Наградив своего парня быстрым поцелуем, Гермиона протянула руку, чтобы он помог ей надеть их.
— Тебе нравится? — нервно переспросил он, вцепившись в ее изящное запястье.
Гермиона с энтузиазмом кивнула.
— Мне они очень нравятся, Маркус. Это прекрасно — просто и практично, но так красиво, — искренне похвалила она.
— Хорошо, — сказал он с облегчением. — У тебя был такой вид, будто я сказал тебе, что убил Живоглота и сделал из него шубу для тебя.
— О, просто… Мне вспомнились слова Дафны, — попыталась объяснить Гермиона, но Маркуса это не убедило.
— Да? Что она сказала? — он подтолкнул Гермиону, вероятно, задаваясь вопросом, Что же задумала его кузина. Дафна была очень милой девушкой, но это не означало, но так же она была слизеринкой. Она прекрасно умела манипулировать людьми, заставляя их делать то, что она хотела, с милой улыбкой на лице.
Гермиона густо покраснела от этого вопроса, но в конце концов решила поделиться с Маркусом. Для них было хорошо иметь такие открытые, честные дискуссии в их отношениях.
— Она просто… она думала, что ты сделаешь мне предложение сегодня вечером, — сказала она, глядя на свою руку, лежащую на коленях. — И, ну, я была немного ошеломлена этим предложением.
— Сделаю предложение? — Маркус заикался, очевидно, так же взволнованный этим предложением, как и она сама. — Я даже не думал об этом, — солгал он. Конечно, ему часто нравилось представлять, каково это — жениться на Гермионе и навсегда привязать ее к себе. Однако он понимал, что еще слишком рано говорить об этом.
— Хорошо, — согласилась Гермиона, яростно кивая. — Не то чтобы я была против замужества, просто… ну, я тебе даже не сказала… — она замолчала, удерживая его голубые глаза в напряженном, горячем взгляде. Гермиона глубоко вздохнула, чтобы набраться храбрости и открыть ему то, что собиралась сказать. — Я люблю тебя, Маркус, — тихо сказала она ему.
Маркус сначала выглядел немного ошеломленным, но быстро смягчился, притянув ее к себе на колени.
— Я тоже люблю тебя, Гермиона Грейнджер, — ответил он. — Уже несколько месяцев, — признался он.
Гермиона почувствовала, как ее сердце бешено заколотилось в груди, когда она поняла, что ее чувства к нему раскрылись. Она знала, что многие люди считали Маркуса жестоким, подлым человеком, но она видела в нем и другую сторону, нежного и милого парня. Тот, который всегда старался сделать для неё все максимально комфортной.
— Я должна подарить тебе и твой подарок тоже, — сказала Гермиона, сверкая часами в свете камина. Она потянулась к своей сумочке и потянула ее на себя. После того, как она была в бегах, она взяла на себя смелость установить чары расширения на большинство своих сумок. Нырнув в сумку рукой, она быстро нашла завернутую коробку и протянула ее Маркусу.
Он с нежностью посмотрел на завернутую коробку, очевидно узнав фирменную упаковку от качественных квиддичных принадлежностей. Длинные пальцы нетерпеливо развязали ленту и сняли верхнюю часть, только чтобы показать пару новеньких квиддичных перчаток.
Гермиона прикусила нижнюю губу, наблюдая, как он натягивает одну из перчаток на его руку, примеряя.
— Я заметила, что ты все еще носишь перчатки, которые я послала тебе на шестом курсе, — заявила она. — Почему ты все еще носишь? Они же старые. Я уверена, что у тебя было много вариантов перчаток.
Маркус вспыхнул при этих словах.
— Я не совсем уверен, — сказал он, запинаясь. — Я думаю, мне нравилось, что это было что-то связывающее меня с Англией, пока я был за границей. Потом, когда я вернулся домой, это было что-то, что связывало меня с тобой.
— Да, но..... они предназначались для кого-то другого. Тебя это не беспокоит? — спросила она, зная, что это ее очень беспокоит.
Он пожал широкими плечами.
— Не знаю. Наверное, даже зная это, я хотел быть рядом с тобой… желая оценить доброту, которую ты мне оказала. Это перевешивало все остальное.
— Ну, я надеюсь, что это компенсирует все, — сказала Гермиона, хватая перчатки и показывая Маркусу швы на внутренней стороне. — Я хочу, чтобы ты знал, что это предназначено только тебе, и ни для кого другого.
Отложив перчатки в сторону, Маркус обхватил ее подбородок одной рукой, а другой принялся запутываться в ее растрепанных волосах, удерживая ее в одном положении. Наклонившись к ее губам, он немедленно углубил поцелуй, его язык исследовал каждый дюйм ее рта, пытаясь передать сильную любовь, которую он чувствовал в этот момент. Через мгновение Маркус оторвался от нее и искренне улыбнулся.
— Спасибо. Я люблю их. Я люблю тебя, — повторил он, воодушевленный ее ответными чувствами.
Гермиона вцепилась в его плечи, глядя на него снизу вверх.
— Маркус? — спросила она. — Могу я разделить с тобой постель? — спросила она, и красивый румянец залил ее щеки. Теперь она знала, что Маркус был именно тем, кто ей нужен, и, наконец, была готова пойти с ним до конца, желая, чтобы он полностью овладел ею.
Ее бойфренду не нужно было повторять дважды. Легко подхватив ее на руки, он отнес ее в свою спальню, прежде чем любовно уложить на кровать, разметав волосы по подушкам. Ловкие пальцы работали, чтобы снять рубашку со своего тела, стремясь спуститься вниз, чтобы раздеться как можно быстре. Его брюки не скрывали того, как он желал её.
Сев, Гермиона потянулась назад, чтобы расстегнуть молнию на спине платья, прежде чем опустить плечи и выскользнуть из гладкой ткани, оставшись только в красивых кружевных трусиках. Она жадными глазами наблюдала, как Маркус снял брюки и остался в одних боксерах.
Подвинувшись, чтобы дать ему место, Гермиона удовлетворенно вздохнула, когда Маркус устроился на кровати рядом с ней, его теплое тело прижалось к ее. Их губы быстро нашли друг друга, вступая в страстный танец, от которого пальцы ног Гермионы согнулись от удовольствия. Они не были чужими друг другу, и за время их отношений научились мириадам способов поднять своего партнера на новые высоты.
Обхватив ее грудь, Маркус большим пальцем дразнил ее твердый сосок, пока она не начала мяукать рядом с ним, как счастливый котенок. Как раз в тот момент, когда она решила, что больше не выдержит, и уже была готова просить о большем, он провел руками по ее боку, следуя изгибы талии, забирая с собой трусики, пока они не оказались на коленях. Гермиона взволнованно вышла из них, оставшись совершенно голой.
Ее сердце колотилось о грудную клетку от волнения из-за того, что они собирались сделать. Она заставила себя расслабиться, зная, что Маркус сделает все возможное, чтобы это был замечательный первый раз для нее.
Он громко застонал от ощущения ее влаги на кончиках пальцев, когда погладил ее складки, легко найдя маленькую бусинку в верхней части ее лона. Позволив своему большому пальцу лениво кружить над ее клитором, он вошел в нее одним пальцем, затем другим. Она была горяча и готова к нему, и не хотела ничего, кроме полного слияния с ним. Беспомощно вцепившись в его плечи, она прервала их поцелуй.
— Пожалуйста, Маркус, я хочу, чтобы ты был внутри меня, — умоляла она.
— Терпение ведьмы, — пожурил он ее, чмокнув в кончик носа. Его пальцы ускорили темп, и все это время большой палец не переставал доводить ее до исступления. Он не остановился, пока она не кончила, со вздохом высвобождаясь из его объятий.
Только тогда он устроился между ее раздвинутыми бедрами, поглаживая свою твердую длину, покрывая себя её соками. Глядя в ее глаза, полные любви, он должен был быть уверен.
— Ты уверена, Гермиона? Это невозможно будет исправить, — спросил он, зная, что сейчас будет трудно остановиться, но все равно желая знать её мнение. Он ничего не сделает, если она не будет уверена.
— Да, пожалуйста, — честно ответила она, беспомощно покачивая бедрами.
Со стоном и ее согласием Маркус встал у ее щели, прежде чем медленно надавить, позволяя ей привыкнуть к новизне ощущений. Она чувствовала себя лучше, чем он ожидал, и ему пришлось успокоиться, когда он полностью вошёл, чтобы не смущать себя.
Как только она расслабилась вокруг него, и он понял, что может продолжать, он медленно вышел, только чтобы снова войти в неё. Наблюдая за ее лицом и прислушиваясь к прерывистому дыханию, он быстро нашел темп и угол, которые устраивали их обоих.
