Текст книги "Оковы Амайнаны (СИ)"
Автор книги: Nataly Nelson
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
Глава 6
Утром я никак не могла встать с постели.
– Алинальдиль, поднимайтесь, вам уже приготовили ванну. Через полтора часа нужно спуститься вниз.
Мой муж уже практически одетый стоял и застёгивал манжеты на рубашке.
– Зовите меня Алина, – вяло пробормотала я и не двинулась с места.
Он подошёл со стороны моей половины кровати, присел на край и нежно провёл пальцами по щеке и шее. Это подействовало бодряще. Я в ужасе от того, что ласки могут продолжиться, сразу проснулась, сползла бочком и бросилась в ванную. Быстро вымылась, помазалась мазью, опасливо поглядывая на дверь, надела висящий на вешалке халат и закрутила полотенце на голове. Когда вернулась в спальню, уже пришла Мирра помочь мне одеться, а Линтон, слуга Эйнара, плёл ему над ушами косички-колоски.
Мирра всплеснула руками.
– Барышня, зачем же вы голову вымыли, волосы высохнуть не успеют. Придётся утюгом гладить.
Вот ещё засада, забыла, что здесь же фена нет! Я состроила виноватую моську.
– Утюги, плойки, Мирра, я на все согласна. Забыла я про волосы.
Весь последующий час меня активно сушили, чесали, вталкивали в платье, всячески наводили красоту. Результат превзошёл все мои ожидания. Цвет лица свежий, глаза блестят, даже губы стали как-то аппетитней.
– Мирра, да ты волшебница!
– Да что вы, барышня!
Мой муж подал голос:
– Мирра, моя жена больше не барышня, называй её миледи.
– Да, милорд, простите.
Девушка опустила глаза и стала суетливо раскладывать косметику и шпильки по шкатулкам. Ох уж этот этикет, она меня даже по имени не может назвать при других. Вот они издержки социального неравенства. А может им тут революцию устроить? «Кто был ничем, тот станет всем». Мой муж дёрнулся и посмотрел на меня почти испуганно. Услышал! Эх, затравлю бедного мужика в конец.
– Даже думать об этом не смейте! – Он был совершенно серьёзен. – В тюрьму и за меньшее сажают.
– Это же всего лишь «поток сознания». Я правильно цитирую?
– Правильно. Идёмте, нам пора.
Эйнар взял меня за руку, и мы стали спускаться вниз.
Насколько я помню, сейчас будет завтрак на свежем воздухе, затем там же какие-то
развлечения, а ближе к вечеру бал. Просто невозможно как хотелось танцевать.
На лужайке перед замком под навесами стояли круглые столики, на них вазы с фруктами, цветы. Вокруг сновали официанты, разносил еду, чайники. Птички щебечут, насекомые жужжат, обстановка безмятежная, как на жанровых картинках. Эйнар подвёл меня к столику леди Соллейи.
– Миледи, доброе утро, поручаю вам мою жену. Мне нужно переговорить с министром внешних связей.
Он направился к соседнему столику и поздоровался с мужчиной, скорее всего, тоже Высшим, раз министр. Что они вообще делают все на завтраке?
– Леди Соллейя, а позвольте задать вопрос?
– Да, конечно, Алинальдиль, задавайте.
– Я так понимаю, здесь около половины гостей – Высшие. Вы же не едите…
Свекровь остановила меня жестом и улыбнулась
– Я поняла вас. Что мы делаем на завтраке, если не едим? Мы здесь общаемся, сплетничаем, решаем дела, как мой сын, например. Редко встретишь почти всех Высших в одном месте. Но, как вы правильно подметили, вторая половина гостей питается традиционно, для них мы и устраиваем застолье.
Рука дёрнулась, Эйнар отошёл чуть дальше и поводок сработал. Я бросила взгляд в его сторону, он разговаривал с девушкой-эльфийкой и выглядел, как обычный человек, улыбался и жестикулировал. Леди Соллейя перехватила мой взгляд.
– У Эйнара слабость к представителям эльфийской расы. Эруфаилон – его лучший друг с раннего детства, а девушка, с которой он разговаривает, – младшая сестра Эруфаилона Эннеллин. Он её с пелёнок знает. Наши семьи больше тысячи лет живут по соседству...
Я слушала и продолжала наблюдать за ними. Эйнар что-то оживленно рассказывал, улыбался и даже один раз закатил глаза на какую-то фразу девушки. Вот, значит, какой он на самом деле, когда не нужно «держать лицо». А эльфийка-то красавица. Платиновые волосы убраны в затейливую причёску, две длинные пряди с двух сторон обрамляют идеальное лицо. Голубые глаза, ушки. Чудесные, слегка подрагивающие, ярко-розовые по краям, краснее, чем обычно. Вот она бросила на него смущенный взгляд… Так… ей определённо нравится Эйнар.
Я не упомянула о своей способности очень тонко чувствовать отношения между людьми. Я всегда была очень наблюдательной, и улавливала почти мимолётные взгляды, жесты, до которых другим и дела не было. И сейчас, наблюдая за этой парочкой, поняла, что девушка влюблена. А вот со стороны Эйнара романтических чувств, скорее всего, нет. Он просто рад встретить подругу детства и не более.
– А когда им было по двадцать два, а Эннелин всего пятнадцать, они ушли в лес строить домик на дереве, чтобы жить там как древние лесные эльфы. Мальчики забрались по веткам, а Эннелин была слишком мала, поэтому сидела и голосила внизу так надрывно, что жители соседней деревни прибежали в замок с просьбой забрать детей.
Свекровь рассказывала истории из детства сына, я слушала краем уха и вежливо кивала. К Эйнару с Эннелин подошли ещё две эльфийки, стали безбожно кокетничать и заливисто смеяться.
– Леди Соллейя, а есть какие-то правила поведения для замужних женщин? Можно ли флиртовать с другими мужчинами, ходить одной на прогулки и в магазины?
Свекровь опешила, потом внимательно на меня посмотрела и спросила:
– Вы хотите флиртовать с другими мужчинами?
– Не вот чтобы уже собралась, просто пытаюсь понять, насколько неприлично в здешних понятиях будет выглядеть замужняя женщина, веселящаяся в компании нескольких посторонних мужчин.
– У нас к этому относятся спокойно. И ходим мы везде без сопровождения.
– А насколько часты у вас случаи супружеских измен?
– О нет! Это большая редкость. Просто это противоречит нашей натуре. Если любишь мужа, то не будешь искать приключений. Если же брак по договоренности, а ты полюбил другого, то супруги просто расстаются. Любовь превыше всего.
– А вам, дорогая, вообще не о чем волноваться, – добавила она, заметив, что я наблюдаю за Эйнаром и группой девушек. И правда, что мне волноваться, закованной в оковы.
– Просто мне бы не хотелось поставить вашу семью в неудобное положение своим неправильным поведением. Эйнар всё-таки Верховный Аддир.
– Это очень мило с вашей стороны, но можете вести себя свободно.
После завтрака я стала свидетелем небольшого переполоха, слуги уносили столы, а стулья и скамейки ставили в ряд перед небольшой сценой. Натягивали ткань, вешали занавеси, создавая театр под открытым небом.
– А что сейчас будет? – спросила я у Эйнара.
– Спектакль по старой пьесе.
– А название спектакля?
– «Оковы Амайнаны». – невозмутимо ответил он
Я усмехнулась.
– И как это они с тематикой угадали?
– Этот спектакль из стандартного свадебного репертуара.
Эйнар снова выглядел скованно и официально.
Тем временем, к театру под открытым небом стал стягиваться народ. Я увидел Эруфаилона с группой других эльфов. Все высокие, светловолосые, с правильными чертами лица, немного высокомерные и необыкновенно красивые. Моё любование этой группой прервал Эйнар, загородив своим телом обзор, со словами:
– Нам пора занять свои места.
Я взяла его под руку, и мы направились ближе к сцене.
Площадка под была выбрана очень удачно. Высокие деревья загораживали зрителей от солнца и создавали сказочную атмосферу. Стулья и скамьи с резными спинками, да и зрители в длинных платьях и сюртуках, по моим понятиям, под старину, давали ощущение, что я на очередной RP, где-то за городом. Волнующее чувство. Боковым зрением я видела Эруфаилона с его компанией, они шутили, смеялись. Я еле удержалась, чтобы снова не бросить взгляд в их сторону. А то будут потом говорить, что невеста всю свадьбу пялилась на молодых эльфов, и это при живом-то муже!
Заиграла торжественная музыка, а зрители захлопали. Спектакль начался.
Сюжет прост: Лорейн и Охтарон родились в семьях Высших по соседству и росли вместе в Центральном Кварте. Когда же подошёл брачный возраст, родители Лорейн выбрали ей в мужья Альтара, принца из Северного Кварта. Лорейн особо этому не противилась, что наводило на мысль, что Охтарон был ей по барабану. Что не скажешь о самом Охтароне, который страдал, не спал ночами, посвящая любимой оды и серенады. Во время брачного обряда Амайнана наградила брачующихся своими оковами, что в конец лишило Охтарона надежды. Он обезумел, стал изучать магию подчинения. Как я поняла, здесь это страшно незаконно лишать других живых существ воли и заставлять бездумно выполнять приказы. Пока он там рефлексировал, Альтар и Лорейн полюбили друг друга и готовились вступить на трон Северного Кварта. Ну всё хорошо было у людей, нет так влез этот Охтарон со своей магией, разорвал оковы Амайнаны, подчинил девушку, и она, как зомби, сама вернулась в Центральный Кварт. Да еще, как оказалось, она к тому времени уже понесла. Тут настало время Альтару беситься. Ещё бы, беременную жену спёрли из-под носа. Ну и пошёл он войной на Центральный Кварт. Полегло почти всё население обоих Квартов. Пока шла война Лорейн померла родами, ребёнка спрятали. Альтар убил Охтарона в честном поединке, а сына потом принесла на руках лично Амайнана.
И всё это в стихах.
В целом, мне понравилось. Я совершенно искренне хлопала актёрам, а настроение снова выправилось к лучшему.
После спектакля к нам подошла компания эльфов с Эруфаилоном во главе, мне представляли всех по очереди. Эльфы улыбались, глядели на меня с интересом, шутили над Эйнаром.
– Эйнар, теперь я понимаю, почему Амайнана наложила оковы. Разве ты смог бы удержать такую красавицу, – один из эльфов демонстративно плотоядно на меня поглядывал.
– Милая Алинальдиль, он, наверное, убедил вас, что все мужчины кроме него вымерли, иначе, разве вы бы согласились?
Я решила подыграть, опустила глаза и вздохнула, изображая вселенскую скорбь.
– Да он, наверное, её через весь Кварт в повязке на глазах вёз, чтобы у неё выбор не появился.
Все громко засмеялись. Я тоже.
– Ах, леди Алинальдиль, почему вы, не глядя, вышли за первого встречного, не оценив, может, более удачные варианты.
Говоривший эльф, подбоченившись, встал в позу «более удачный вариант», слегка кокетливым жестом откинув одну из косичек назад. В этот момент перед его носом зажужжала какая-то букашка, и он стал отбиваться с недовольным видом. Выглядело потешно. Я снова засмеялась.
– Ах, господа, вы не правы, – я изобразила восторженную барышню. – Как только я узнала, что мой жених Верховный Аддир, поняла, что это судьба. Уж больно я падкая до мужчин в форме.
Эльф с косичкой застонал:
– Милая Алинальдиль, да здесь у каждого есть форма. Вы бы видели мою форму.
Последнее предложение он произнёс таким двусмысленным тоном, что все просто заржали. Эльфы продолжали глумиться, я тоже забавлялсь, пока не увидела слегка обеспокоенное лицо Эруфаилона. Он поглядывал на моего мужа и не участвовал в нашем веселье. Я бросила взгляд в сторону Эйнара. Он, как обычно, выглядел слегка равнодушно, улыбаясь только уголками губ. А вот глаза… В глазах я увидела такую тьму и холод, что стало жутко. Ему всё это совсем не нравилось. Вот ведь! Что делать-то? Нужно разрядить обстановку, но как? Или просто попробовать увести его отсюда?
– Ах, господа, нам придётся вас ненадолго оставить, мне необходимо поправить причёску, – произнеся эту невозможно глупую фразу, я потянула Эйнара в сторону замка. Он послушно побрёл за мной. Пока мы шли, я прокручивала в голове весь разговор, пытаясь понять, не вела ли себя неподобающе, и не сказала ли что обидное. Может не надо было про форму? Или я не к месту смеялась. Когда мы вошли в спальню, у меня внутри всё тряслось, и я уже заранее чувствовала себя виноватой. Два раза вдохнула-выдохнула, повернулась и подняла взгляд на его лицо. Вроде уже не так страшно, хотя что-то жуткое в глубине глаз угадывалось. Ещё раз вздохнула и решилась заговорить.
– Эйнар, я вижу, что все те шутки вам неприятны, и чувствую себя виноватой, поэтому, если обидела вас, простите. Мне не нужно было вести себя так фривольно.
– Вы ни в чём не виноваты, и извиняться нужды не было.
Голос был подчёркнуто равнодушным, а лицо нечитаемым. Нет, я на это не куплюсь. Сердце колотилось, но я решила выяснить всё до конца:
– Эйнар, вы меня не обманете. Я вижу, что-то не так, и прошу мне объяснить, что именно.
– Всё хорошо, вам не о чем волноваться.
Лицо нордическое, губы сжаты. Ушёл в полную несознанку. Снова вдох-выдох, спокойно, Алина, держись.
– Эйнар, в отличие от вас, я мысли своего супруга читать не могу. Но мне показалось, что вы были злы настолько, что это могло привести к определённым последствиям.
– Алина, я не подросток и не наврежу окружающим, даже если очень зол.
– Значит, вы всё-таки были злы?
Он на секунду замялся, затем снова надел маску невозмутимости. Вот ведь, «статУя в лучах заката». Нет, если я сейчас отступлю, то неизвестно, во что это выльется в дальнейшем.
Я подошла к нему ближе, взяла за руки и заглянула ему в глаза:
–Эйнар, у нас с вами на запястьях оковы Амайнаны, нам предстоит прожить вместе всю жизнь. Как мы будем существовать рядом, если совсем не доверяем друг другу?
Я увидела в его глазах смятение и продолжила:
– Тогда в храме…
Я замешкалась, не зная, как сказать это.
– Вы знали, что я чувствовала там, на алтаре, и после этого позаботились обо мне, и за это я вам очень благодарна. А представьте такую ситуацию: я иду, размазываю слёзы, спотыкаюсь, а вы не понимаете, что происходит. На ваш вопрос «что случилось?» я отвечаю, что со мной всё хорошо, а сама думаю, что вы чурбан бесчувственный.
Он продолжал молчать. Я продолжила:
– Вы понимаете, что прямо сейчас решается вопрос, а сможем ли вообще мы стать нормальной семьёй?
Эйнар дёрнулся, вырвал руки из моих ладоней, подошёл к столику, налил себе вина в бокал, выпил, какое-то время стоял ко мне спиной, затем произнёс:
– Хорошо, Алина, вы меня убедили.
Он повернулся ко мне, в глаза не смотрел, но зато стал говорить:
– С самого детства я знал, что когда-то из другого мира придёт девушка, которая предназначена мне судьбой, и на которой я женюсь. Я привык к этой мысли и даже не пытался противиться. И вот появляетесь ничего не понимающая вы, которая ещё и не верит в судьбу. Наверное, я слишком многого ждал от этой встречи.
Он мрачно усмехнулся, подошёл к столику, налил ещё вина. И стал отхлёбывать по глотку. Да что ж он пьёт-то как медленно. Я замерла, опасаясь спугнуть. Он продолжил:
– То есть, я всегда считал вас своей, а вы не моя. И сегодня, когда мы стояли в компании эльфов, я видел, как вы постоянно бросаете взгляды на Эруфаилона. Он вам нравится, не отрицайте. Именно тогда я и понял, что вы не моя. Только в этом нет ни капли вашей вины, просто насмешка судьбы какая-то.
Он снова потянулся к стакану, а у меня неприятно засосало под ложечкой. Старалась же не обращать лишний раз внимание на Эруфаилона, но всё равно рассматривала его, любовалась, вспоминала, какие милые его ушки на ощупь. Читай книги на Книгочей.нет. Подписывайся на страничку в VK. Нет, я не была влюблена, но этот эльф постоянно притягивал моё внимание, в душе рождалось какое-то тёплое чувство, когда я видела его. Может потому, что он первым пришёл мне на помощь? Этакий рыцарь на белом пегасе. Нет, не хватало мне ещё друзей рассорить, тем более, что с эльфом перспектив никаких. Я могу его элементарно убить, да и Амайнану никто не отменял.
– Мы не поссоримся, Алина. Он мой лучший друг и нет ничего, что бы встало между нами.
Он опять глотнул вина, а я как заправская русская жена подошла к нему, вырвала из рук стакан и выдала:
– Эйнар, вам хватит. Сегодня вечером бал, вам надо до ночи продержаться и быть адекватным.
Слово «адекватный» я сказала по-русски, чем озадачила его и немного отвлекла.
– Быть каким?
– Таким, как всегда.
– Алина, я Высший вампир, я поем, и все будет в порядке. А сейчас мне нужно ещё вина. Может тогда мне станет немного легче.
И снова взял стакан. Я не сдавалась и стал вырывать его.
– Эйнар, у вас нет причин для злости, я не влюблена в Эруфаилона, он мне приятен и не более.
– Алина, я больше не злюсь, сейчас мне нужно выпить совсем по другой причине.
Он взял другой бокал и стал наливать, а я бросилась изымать из его рук уже второй бокал, приговаривая:
– И какая же это такая причина?
Оставшись без бокалов, Эйнар посмотрел на бутылку, неужто будет пить из горла? Но нет, бутылка была водружена на место, а он бросил на меня неуверенный взгяд, как будто решая, говорить или нет.
– Да говорите уже, на вас серёжек нет, а я мысли читать не умею.
Он ещё немного помялся и выдал:
– Алина, я вас хочу.
Меня аж в жар бросило, щеки стали, как две сковородки, сердце заколотилось, как бешеное.
– Нет-нет, вы не волнуйтесь, я знаю, что пока нельзя, да и не буду я ничего делать против вашей воли.
– Ну и давно это с вами?
Я пыталась как-то справиться со смущением. Чёрт, теперь кажется уже мне надо выпить.
– С того момента, как нёс вас на руках в свой дом, ну и до сих пор.
– То есть и прямо сейчас?
– Именно. Может от вина станет легче?
– Эйнар, да не станет легче, станет только хуже.
Ну эти особенности мужского организма даже я со своим скудным опытом знала. Хотя, кто их знает этих Высших, может у них наоборот.
– По-моему, и правда хуже, – он произнёс это очень тихо.
Было непривычно видеть такую растерянность и смятение во взгляде этого внешне бесстрастного существа. И хватило ведь смелости признаться. Я почувствовала, что должна вернуть его в ряды высокомерно безэмоциональных Высших, причём прямо сейчас. Алина, ты сможешь! В конце концов, он – твой муж, и ты вполне можешь помочь ему своими пусть и небогатыми навыками. Не знаю, отчего я вдруг так осмелела. Нет, хотя знаю, от двух бокалов пунша, выпитых после спектакля.
– Раздевайтесь, – скомандовала я, пока не успела передумать.
Эйнар поглядел на меня округлившимися глазами. Я сбегала в ванную за жирненькой желтенькой мазючкой и полотенцем. Потом подошла, расстегнула пуговицы на его сюртуке и стала стаскивать рукава. Действительно, результат его желания был налицо и выпирал из штанов. Я практически насильно усадила его на стул и взялась за застежку на брюках. Он перехватил мои руки.
– Алина, что вы собираетесь делать?
– Сейчас узнаете, и поверьте, ничего неприятного для вас. Руки отпустите.
В нем явно боролось его аристократическое воспитание с любопытством, и хватка ослабла. Я продолжила. Не испугаться бы в последний момент, точка возврата уже пройдена. Расстегнув брюки, я поняла, отчего же мой первый раз был таким запоминающимся. Размеры ещё те. Звёзды немецкого порно нервно курят в сторонке. Ничего, Алина, не дрейфь. Я села рядом, нанесла на ладони мазь и взялась за это чудо необыкновенного размера сразу обеими руками. Эйнар слегка дёрнулся и снова ухватил меня за запястья. На секунду отстранилась, увидела его ошарашенное лицо и подумала, наверное, у них такое в принципе не принято. Ну и да ладно, разгребать последствия будем потом, а сейчас я обхватила и слегка огладила головку большим и указательным пальцами и услышала его тихий стон. Всё в порядке, как минимум, ему приятно. Мои пальцы заскользили вверх и вниз, скручиваясь «восьмёркой». Когда все закончилось, я встала, глянула в зеркало. Да, теперь причёска и правда слегка растрепалась. Надо Мирру звать. Мой муж сидел на стуле с ошеломлённым видом, пытаясь отдышаться. Кажется, я все-таки переборщила с его возвращением в ряды.
– Эйнар, – тихо окликнула я его. – Это было слишком?
– Я… я просто не знал, что это можно делать так.
Он наконец-то поднял на меня глаза, потом встал и начал одеваться. Когда я увидела, что его дрожащие пальцы с трудом проталкивают пуговицы в петельки, почувствовала себя грязной совратительницей малолетних. Вот ведь стыд! Ещё позавчера была почти невинной девушкой. Но, как оказалось, не может быть невинной девушка, сидящая десять лет в интернете.
– Давайте, я помогу.
Он нервно дёргал одну из пуговиц. Я стала помогать застёгивать сюртук. Надо быстрее привести себя в порядок, нас где-то полчаса не было. Сейчас ещё спохватятся и искать начнут.
– Эйнар, а вы не могли бы Мирру позвать, мне надо причёску в порядок привести?
– Да, сейчас, мне только нужно поесть. Отодвиньтесь от меня, пожалуйста.
Я отошла немного назад. Он ровно встал, опустил вниз голову, а руки развёл в стороны.
И я это увидела! Это было похоже на смешение горячего и холодного воздуха, когда ты видишь движение воздушных потоков. Прозрачное пространство вокруг него втягивалось в ладони, а его волосы как будто наэлектризовались. Зрелище завораживающее! На моих глазах он снова стал прежним замороженным Верховным Аддиром. Ну что же, мы этого и добивались. Я решила пошутить, чтобы немного разрядить обстановку:
– Эйнар, в следующий раз сначала ешьте, а потом пуговицы застёгивайте.
– В следующий раз я так и сделаю.
Он сделал ударение на первых двух словах таким тоном, что мои уши запылали алым цветом. Что-то бросает меня из крайности в крайность. То я веду себя, как прожжённая девица, то, как скромница. Запылали ещё и щеки, когда я прокрутила в голове всё, что было после фразы «руки отпустите». Что он обо мне подумает?
– О боги! Алина, перестаньте. Я подумаю, что там, где вы выросли, всё это в порядке вещей.
Ну, в принципе, так и есть. Я вздохнула.
Пришла Мирра и стала возиться с моими волосами. Я же продолжала переживать, кусала губы и прижимала ладони к лицу, пытаясь остудить щёки. Мирра закончила, посмотрела на меня в зеркале:
– Миледи, вы просто необыкновенно похорошели, просто светитесь.
Я внимательно посмотрела в зеркало и ощутила какую-то нереальность происходящего. Кожа необычайно свежего цвета с лёгким румянцем, блестящие глаза, даже волосы выглядели живее, чем обычно. Какое-то смутное беспокойство охватило меня. Да только полчаса назад я была более блёклой.
– Спасибо, Мирра, это, потому что ты – искусница.
Девушка присела в реверансе и удалилась. А я обратилась к Эйнару:
– Вам не кажется подозрительным, что я так похорошела за короткое время?
– Не кажется. Вы покормились вместе со мной, я это видел.
– Я покормилась? Я даже этого не заметила.
– А вот это крайне прискорбно, тем более, что кормились вы через меня. Нам придётся срочно поговорить с магистром Ульрихом.
Мы вышли на поиски магистра. На площадке перед замком было оживлённо, дети играли в подвижные игры. Взрослые пили вино, разговаривали, смеялись, перетекали из группы в группу. А вот и магистр машет руками, рассказывая что-то захватывающе интересное. Мы направились к нему. По мере приближения к гуляющему обществу меня стало одолевать странное чувство. Как будто густой воздух обволакивает меня. Я резко встала:
– Эйнар, кажется, мне туда нельзя, со мной что-то не так.
Эйнар тут же повернул назад. По дороге бросил кому-то из слуг:
– Передай магистру Ульриху, что я жду его в кабинете. Срочно!
Мы почти бежали в сторону крыльца. Мне было страшно, нет, я была в ужасе от мысли, что из-за меня сейчас здесь все полягут.
– Алина, прекратите думать об этом. Мысли могут материализоваться.
Так, не думать, не думать, не думать.
Магистр Ульрих влетел за нами буквально через пару минут. Я сидела в кресле и чуть не плакала, надеюсь, я магистру не наврежу. Эйнар рассказал, что видел, как от него в мою руку шла энергия. А я про густой воздух. Магистр с облегчением выдохнул.
– Ну и напугали вы меня. Я уж думал, придётся всех гостей разгонять. Да и то, поможет ли.
Во-первых, на вас оковы Амайнаны и через них идёт энергообмен. Поэтому, Эйнар, пока вы питались, досталось и Алинальдиль. Вы ведь в первый раз ели после обряда?
– Да, в первый.
– А вот, что касается «густого воздуха», здесь нужно разбираться. Скорее всего, вы, миледи, стали чувствовать и видеть живую энергию, и это только начало. Зато можно смело снимать с вас серьги. Мы теперь точно знаем, что процесс пошёл. Завтра я приеду и начнём учиться отгораживаться от чужой энергии.
– Завтра? Нет, магистр, пожалуйста, – я со слезами смотрела на Ульриха, – сегодня бал, мы с Эйнаром танцуем два первых танца, а я боюсь идти в толпу.
– Значит, начнём сегодня. Эйнар, вы мне поможете. Я сделаю осязаемый энергетический контур вокруг Алинальдиль. А ваша задача стоять рядом с ней и не дать его подсосать. Для этого вам нужно представить вас двоих целым единым организмом.
– Алинальдиль, сядьте прямо, Эйнар, становитесь сзади кресла.
Я послушно выпрямилась.
– Алинальдиль, попробуйте осознать себя в этом мире.
– И как это сделать?
– Закройте глаза. Почувствуйте себя в своём теле. Смотрите только внутрь. Поймите, что это вы и есть.
Я послушно закрыла глаза. Ощутить себя было несложно.
– А теперь откройте глаза и попробуйте ещё раз.
С открытыми глазами получалось хуже, но на несколько секунд почувствовать себя я смогла.
– А теперь я начну. Эйнар, ваша задача оборвать поток в экстренном случае.
– Хорошо.
Воздух вокруг меня стал сгущаться, как тогда, на площадке перед домом. Мне снова стало страшно. Так, сказала я себе, спокойно, вот она я в своём собственном теле. А то, что вокруг, это чужое. Воздух щупальцами стал тянуться ко мне. Я напрягалась, пытаясь отгородить себя от этих жутких щупалец.
– Стоп, хватит.
Густой воздух тут же развеялся.
Магистр сидел с крайне задумчивым видом.
– Господа, всё не так, как мы думали. Дело в том, что не Алинальдиль поглощает живую энергию, а энергия сама стремится к ней. Ей достаточно просто открыться, чтобы её впитать.
– Значит, мне просто надо научиться закрываться.
– Алинальдиль, всё сложнее, чем вы думаете. Каждое живое существо находится в состоянии энергетического баланса с внешней средой. Закрыться ненадолго можно, но рано или поздно наступит момент, когда нужно будет открыться, и вот тогда приток энергии может стать неконтролируемым. Среди всех существ этого мира только Высшие вампиры умеют регулировать поток поглощаемой энергии, но они учатся этому несколько лет.
Мне что-то после этого экскурса совсем поплохело. Слишком много на сегодняшний день переживаний. Бал уже больше пугал, чем радовал. Убивать никого не хотелось. Я неожиданно разозлилась.
– Снимите уже с меня эти серьги!
– Алина, я вам обещаю снять их сегодня после бала.
– Но почему не сейчас?
– Эти серьги – символ нашего обручения, их нельзя снимать до окончания свадебных торжеств.
Мне хотелось что-нибудь разбить или сломать, но я смогла сдержаться, впрочем, как и всегда. Я вдохнула глубоко и спокойно сказала:
– Господа, всё это выше моих сил. Мне бы хотелось знать ещё кое-что. И прошу вас честно рассказать мне об этом.
И магистр Ульрих, и Эйнар напряглись.
– О чём, Алинальдиль? – магистр внимательно смотрел на меня.
– Как меня можно убить?
Вмешался Эйнар:
– Алина, вы опять думаете о глупостях. Когда в момент опасности вы начнёте неконтролируемо поглощать, никто просто не сможет подойти к вам живым.
– Даже Высший?
– Высший сможет, только какому Высшему это надо? – Эйнар был раздражён.
– Да любому, кто за сохранение баланса. Не отсюда, так из Центрального Кварта. Я должна знать, чего мне бояться. Мне уже говорили, что Магический Орден Южного Кварта пытался убить меня ещё в детстве.
– Алинальдиль, вы совершенно правы, вы должны знать, откуда может прийти опасность. Может поговорим об этом позже? Сегодня всё-таки ваша свадьба. Давайте оставим это до завтра, а завтра я обещаю все рассказать. Сейчас вам не о чем волноваться, во всяком случае до тех пор, пока между вами существуют оковы Амайнаны. Пока они не слетели, вы не представляете серьезной угрозы, Эйнар легко сможет прервать поток поглощаемой энергии.
Вот уж не думала, что эти оковы начнут меня радовать. Амайнана их, оказывается, наложила, чтобы я не угробила этот мир. Ну что же, это очень предусмотрительный поступок с её стороны.
Значит, на бал я все-таки смогу попасть и даже потанцую два танца, как минимум.
Вечером после бала я в ночной рубашке, счастливая и одухотворённая, кружилась по спальне, вспоминая все туры. Я за эти две недели выучила все здешние бальные танцы, а Эйнар, надо отдать ему должное, честно оттанцевал со мной почти все, с перерывами на «припудривание носика». От выпитого вина слегка кружилась голова, и, когда Эйнар вышел из ванны, я подбежала к нему, обняла за талию и пыталась кружить, напевая а-ля вальс «Амурские волны». Он мягко пытался меня остановить, это пьяную-то меня! Кончилась всё тем, что он назидательно строгим тоном сказал:
– Алина, прекратите, это не место для танцев.
На что я, понизив голос, спросила:
– А для чего же предназначено данное место?
Произнесла я это медленно, растягивая слова и вероломно толкая его в сторону кровати. Он, осознав, что я делаю, на секунду растерялся, потом снова надел маску невозмутимости и серьёзным тоном произнёс:
– Алина, перестаньте, что за детские игры!
Детские? О, такие игры очень легко взрослеют. Я внезапно поняла, что мне нравится стирать с его лица это равнодушное выражение, и сейчас я хочу видеть в его глазах не мёртвый арктический холод, а животную страсть. И, так как сопротивлялся он вяло, явно только для проформы, то через полшага мне удалось завалить его на постель, рухнув сверху.
Я – в ночной рубашке из нежного батиста. Эйнар – в тонкой шёлковой пижаме. Как ни старайся, а скрыть от меня степень возбуждения ему не удалось бы при всём желании. Эта степень откровенно упиралась мне в живот. Я поёрзала и заметила, как его глаза потемнели. Вот оно, то, что я хотела увидеть. У меня аж дыхание перехватило. Я почувствовала, как его ладони заскользили вверх вместе с тканью моей рубашки, обнажая кожу всё выше и выше. Я судорожно вздохнула, вызвав новый всплеск страсти в его глазах. Алкоголь всё-таки лучший друг мужчины в соблазнении, потому что трезвой я бы никогда не решилась на ответные действия. А сейчас стала медленно, не отводя взгляд от его глаз, расстёгивать пуговицы на пижаме. А потом целовать туда, куда доставали губы – в правую ключицу, ниже по груди, в шею, мочку уха. Он застонал и, резко перевернув меня на спину, навис сверху. Рубашка моя после такого манёвра задралась до уровня груди. Эйнар стал поднимать подол ещё выше, пока не обнажились все мои прелести. Мне только осталось поднять руки, и рубашка улетела за спинку кровати, а следом за ней отправилась чёрная шёлковая пижама. А дальше… его губы, его руки они были везде. Его язык, немного шершавый, пугающе раздвоенный на конце, стал теребить левый сосок. Было немного жутко смотреть на кончик его языка, извивающийся двумя змейками, но, по-моему, именно от этого зрелища мой живот начал наливаться тяжестью, а в самом низу запульсировало и стало как-то подсасывать. Я впервые в жизни поняла, что это оно и есть, то самое сексуальное возбуждение. И когда его пальцы нащупали внизу самое чувствительное место, я не выдержала и застонала, прогнувшись всем телом и сжав ноги от острого ощущения и смущения. Он замер и немного подождал, продолжая вылизывать мой сосок. Я, заворожённая движениями его языка, расслабилась и снова открылась, давая ему возможность трогать то самое заветное место. А потом, в какой-то момент этих ласк, внизу зародилось особенное, немного зудящее чувство, которое всё нарастало и нарастало, пока не взорвалось и не разлилось сладострастной судорогой по всему телу. Я вцепилась ногтями в его руку, да ещё умудрилась укусить в плечо так сильно, что бедный мужчина зашипел:
