Текст книги "Оковы Амайнаны (СИ)"
Автор книги: Nataly Nelson
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
Глава 9
На следующий день с самого утра в замке собрался совет. Съехались всё те же военные. Оказалось, что они из Высших. Эруфаилон с несколькими эльфами и, конечно же, Магистр Ульрих. Мага я услышала, еще будучи в спальне. Он басил на весь дом:
– Нет, ну вы поглядите! Набрались же наглости эти западники. Средь бела дня прут, как к себе домой! Надо послать протест в Западный Кварт!
В ответ ему что-то пробубнили, и я опять услышала громогласное:
– Как кто? Пусть королевская семья и отвечает!
Опять неразборчивый бубнёж, за которым:
– А вот это они пусть ещё докажут! Да даже если докажут, она уже замужем. И ни вот за не пойми кем, а за самим Верховным Аддиром Северного Кварта!
И снова «бу-бу-бу», а в ответ:
– Да видали мы эту королевскую семью! Раньше должны были думать! Бросили девчонку на произвол судьбы, а теперь, когда она подросла, подай им на блюдечке.
Я судорожно заталкивала в себя еду, чтобы не начать при гостях «кормиться», Эйнар же давно стоял готовый и ждал меня. Через минуту, запивая всё по-быстрому чёрной жижей, я вскочила. Было до жути интересно узнать, что там внизу творится. Мы спустились по лестнице в холл к стоящим там членам Совета. Произошедшее далее повергло меня в шок. Все находящиеся в зале мужчины, увидев меня, опустились на одно колено, за ними со словами «Ваше высочество» последовал и Эйнар. Вот это номер. Я по совершенно понятным причинам «зависла», правительственные мужи продолжали коленопреклоняться, и только Магистр Ульрих что-то сигналил мне лицом и бровями, выпучивая глаза, но я ничего не понимала. Затем маг показал ладонью движение вверх, и до меня дошло.
– Господа, приветствую вас и прошу всех подняться, – пропищала я, горло в очередной раз перехватило.
Все наконец-то встали, а я опять разозлилась на скрытность своего мужа. Вот морда вампирская, предупредить не мог, явно ведь что-то знал.
Большинство маленьких девочек мечтает стать принцессой, но не каждая доживает до осуществления мечты. На своё счастье или несчастье, я дожила. Сопоставив события последних дней со своим туманным происхождением, сделала вывод, что мой отец – король или принц из Западного Кварта, ну а я, соответственно, принцесса. И что теперь с этим делать, непонятно. А вдруг меня расхотят теперь убивать, и я смогу немного попутешествовать по этому миру. Под ложечкой засосало от предвкушения приключений.
В этот момент наконец подал голос Магистр Ульрих:
– Ваше Высочество, от лица Совета Северного Кварта приветствую вас!
Нет, всё плохо. Может кого-то и радует социальное неравенство, но это точно не про меня. Теперь я в моменты эмоционального раздрая к магу поприжиматься не смогу, по званию не положено. А новые подруги точно перестанут называть меня по имени. И я выдала фразу, которую сама от себя не ожидала:
– Господа, давайте без церемоний. Как я понимаю, есть более важные дела, чем взаимные реверансы. Безопасность Кварта, например.
– О, Ваше Высочество, вас не должно это волновать, – это сказал кто-то из военных.
– Может и не должно, но меня волнует. Поэтому прошу вас рассказать подробности вчерашнего инцидента.
Вперёд вышел Эруфаилон, поклонился и начал доклад:
– Вчера, сразу после полудня, в четырёх милях от юго-западной границы был замечен разведотряд из пяти Высших и пяти эльфов. Ещё с ними был маг-менталист. Наш отряд достиг места возможной встречи через семь часов. Однако, почувствовав наше приближение, они резко развернулись назад. Догнать их мы не смогли. Но Магистр Хельмут успел зацепить информацию, что отряд из Западного Кварта. Сегодня же рано утром в столицу оттуда прибыла делегация во главе с третьим наследным принцем и тем самым вчерашним магом в составе. Они объявили, что вы, ваше высочество, являетесь членом королевской семьи. А именно, дочерью третьего наследного принца Тириона. Сейчас они требуют встречи с вами, чтоб воссоединиться семьями, так сказать.
– Но с чего они взяли, что это я?
– Я думаю, менталист с кого-то считал. Это мог быть любой из членов этого Совета. Сопротивляться магу его уровня практически невозможно. Да и расстояние в несколько миль – не преграда. Ему достаточно было узнать, кто ваша мать. В любом случае, мы никак не сможем уклониться от встречи.
– Господа, я не знаю возможностей здешней магии, но есть ли хоть какой-то шанс, что они не знают, что я без ауры.
Вмешался Ульрих:
– Если даже до сих пор не знали, то завтра узнают. И предугадать их реакцию на это мы не можем. Они и так собираются потребовать вернуть вас в родительскую семью. Брак был заключён непозволительно быстро после помолвки.
Я почувствовала, как Эйнар сжал мою руку.
– А разве они смогут это сделать? Я же связана оковами Амайнаны.
– Я так понимаю, западники не особо в это верят и относятся к этому, как к мифу. Даже если они убедятся в их наличии, всё равно могут потребовать вернуть вас после падения оков.
Эйнар вцепился в мою руку так, что я поморщилась от боли.
– Надеюсь, моё желание будет учитываться при этом? Или желание моего мужа?
Все молчали, опустив головы. Я так понимаю, не будет. Магистр вздохнул и ответил:
– Решать будут Его Величество и Его Высочество Кронпринц. И это, скорее всего, будет политическое решение.
И тут я неожиданно для себя ляпнула:
– Надеюсь, это решение меня несильно расстроит. Не хотелось бы губить население всего Кварта.
Я пожалела о своих словах уже в следующую секунду, но было поздно. Все присутствующие смотрели на меня враждебно, ну может кроме Магистра и Эруфаилона. Магистр попытался сгладить ситуацию:
– Господа, речь идёт о неконтролируемом поглощении аур. Её высочество Алинальдиль пока ещё не в состоянии управлять потоками энергии.
Однако сказанная мною фраза уже всколыхнула присутствующих. Члены Совета тихо переговаривались между собой, периодически бросая в нашу с Эйнаром сторону тревожные взгляды. Даже леди Соллейя выглядела настороженной.
Я разозлилась. На себя, на мужа, на этот долбанутый мир, где меня, как вещь, могут передать кому угодно. Я приложила невероятные усилия, чтобы не показать степень моего раздражения. Старалась ровно дышать и слушала. Кроме возмущений о том, что я опасна для общества, всплыла информация о том, что мне придётся посетить королевский дворец. Именно там состоится встреча с делегацией Западного Кварта, и это будет буквально послезавтра. Эта новость ввергла мою свекровь в состояние лёгкой истерики.
– Мы не успеем подготовить гардероб для приёма, – она смотрела на меня с ужасом.
– Наденем то, что есть, – жёстко ответила я.
– И опозоримся перед особами королевской крови и двором?
Леди Соллейя быстро выбежала из холла, по пути отдавая приказы прислуге. Все забегали. У меня же язык чесался выяснить отношения с собственным мужем.
– Господа, если я вам больше не нужна, позвольте мне покинуть Совет. Как я поняла, мне необходимо собираться в дорогу. И ещё я хочу поддержать слова Магистра Ульриха. У меня нет намерений кому-либо навредить.
Все снова со словами «Ваше высочество» отвесили мне поклоны, а я присела в реверансе. Затем, вцепившись клещом в локоть Эйнара, потащила его в сторону нашей спальни.
Как только за нами захлопнулась дверь, я, помня, что дом полон Высших и наш разговор может стать достоянием общественности, тихо прошипела:
– Эйнар, вы меня регулярно выводите из себя, и я задаюсь вопросом, намеренно ли вы это делаете или неосознанно.
Ну в ответ я, конечно же, получила поднятую левую бровь и холодный взгляд.
– Перестаньте поднимать на меня свою бровь! – Мой шёпот стал ещё более злобным. – Это уже ни в какие ворота не лезет!
– В какие такие ворота?
Я проигнорировала его фразу и не стала объяснять суть выражения.
– Вы ничего не рассказываете, не отвечаете на вопросы, и сейчас в очередной раз бросили меня на амбразуру!
– Простите, куда?
Тьфу ты, я в стрессе начинаю использовать слишком много «иномирных» словечек.
– Вы что, не могли предупредить меня по поводу, мать его, «Вашего Высочества»? Вы же знали об этом с утра, не отпирайтесь. Уж слишком это «Ваше Высочество» легко слетело с ваших губ.
Эйнар поморщился.
– Я услышал это уже на выходе из спальни. Объяснять вам всё в тот момент было бы потерей времени.
– То есть вы предпочтёте поставить меня в неудобное положение перед Советом, чем потерять время? Я стояла там перед всеми и чувствовала себя полной дурой!
– Алина, я уже давно понял, что вы легко справляетесь с такими ситуациями. Вот моя сестра точно бы устроила истерику. Вы же всегда ведёте себя достойно.
Я резко почувствовала усталость. Ругаться дальше расхотелось. Объяснять ему, какой кровью мне даётся этот невозмутимый вид, сил не было. Я подошла к постели и молча улеглась на кровать поверх покрывала лицом к опостылевшему шкафу. Что-то слишком часто мне приходится упираться в него носом.
– И ещё, дорогая моя жена, мне не нравится тон, которым вы со мною разговариваете. Я – глава семьи и извольте это помнить. Не лезьте в мои дела и не смейте мне выговаривать. Вы должны быть милой и послушной, чтобы не бросать тень на наш род.
Ага, сейчас мне в руки всунут тряпочку и заставят вышивать крестиком. Я злобным шёпотом сказала по-русски «да пошёл ты…» и снова замолчала. Вот разобью о камни баночку с мазючкой и посажу тебя на голодный паёк, и тогда посмотрим, кто и кому чего должен. Все нервы вымотал, змей подколодный. Но в одном он был прав. Я совсем забыла, где нахожусь. Чужой мир со своими законами, где все права у мужчин. Успокаивало одно – вряд ли меня начнут сечь розгами или запирать в подвале, лишая еды. Я им тут всё население тогда положу.
Не прошло и часа, как замок загудел. Набежала прислуга, уже знакомые портнихи, которым нужно было срочно сшить мне платье для послезавтрашнего приёма во дворце. Они умиротворяюще щебетали, предлагая разные идеи праздничного туалета, чтобы «все рухнули на месте». Я же чувствовала себя выжатой и в обсуждении почти не участвовала. Как бы кормиться не начать.
– Мирра, пожалуйста, принеси фарша и сладкого чего-нибудь.
– Да, миледи, сейчас.
Я намеренно не смотрела в сторону Эйнара, хотя краем глаза замечала его взгляды, но слишком уж я была сердита на него и на всю эту ситуацию. Наконец портные и портнихи, обсудив фасоны, ретировались. Я с энтузиазмом жевала фаршик, запивая его сладко-горькой жижей. Может дать ей имя «кофий»? Или всё-таки узнать название этого напитка?
Пришёл сапожник и принёс мне обувь, среди которой были туфли для фламенко, заказанные мною ещё до свадьбы. Всё как положено – каблук, железные набойки. Ну держись пол в гостиной.
Я официальным тоном обратилась к Эйнару:
– Милорд, не подскажете ли мне, когда члены Совета покинут этот дом?
– Часть гостей уже разъехалась.
– Что ж, прекрасно. Сегодня буду танцевать.
Фарш лёг живительным бальзамом на мой организм, успокоил и подлечил израненную душу. Я ушла в ванную комнату, сняла там корсет и переоделась в удобное платье с широкой юбкой. Выйдя из ванной, я заявила:
– Мы с Миррой пойдём в гостиную, а вы, я думаю, сможете заниматься документами в кабинете, если конечно вы не против. Надеюсь, этой веревочки хватит.
Я посмотрела на ненавистную золотую нитку, взяла с подоконника смартфон, и мы втроём начали спускаться вниз.
Пока шли в гостиную, «обросли» компанией. Сначала Магистр бросился мне навстречу и стал бормотать мне в ухо:
– Алина, девочка моя, не беспокойтесь. Никто не отдаст вас этим извергам. Я сумею убедить Его Величество, что это крайне неразумно.
Я улыбнулась его словам. С первых часов пребывания в этом мире Магистр Ульрих начал относиться ко мне заботливо и пытался защитить. Если бы вокруг не было нескольких малознакомых мне гостей, я уже повисла бы у него на шее и сопливила ему сюртук.
На выходе из холла к нам присоединилась группа эльфов. Друзья Эруфаилона расточали комплименты мне, моему платью, причёске. Я опять смеялась, уж больно это всё со стороны выглядело потешно. Каждый пытался отодвинуть другого и проникновенным голосом начинал речь с «Ваше Высочество». Перед дверью в гостиную я не знала, как отделаться от них. Но тут генерал окликнул одного, и все остальные эльфы стайкой потянулись за ним к выходу. Остались я, Магистр, Эйнар, Эруфаилон, Мирра, да ещё леди Соллейя.
– Алина собирается танцевать, – ляпнул мой муж, и все заголосили:
– О, это здорово!
– Хотелось бы на это посмотреть.
– Сейчас не до танцев.
Последняя реплика была, конечно же, любимой свекрови.
– Господа, мне необходимо потанцевать, чтобы отвлечься, поэтому простите меня, но выступать на публику я не смогу.
– Алина, девочка моя, мы же одним глазком, ты нас и не заметишь, – сказал похожий на Обеликса «незаметный» Магистр Ульрих. И я, пусть и нехотя, уступила, потому что ломаться перед ним не могла. Люблю я его и уважаю.
Вся компания ввалилась в гостиную. Я переобулась в туфли для фламенко. Надеюсь, леди Соллейя не будет возмущаться, что набойки портят пол. Тяжело вздохнув, я мысленно удивилась, что волнуюсь меньше, чем обычно, когда танцую на публику. Включила музыку и сунула смартфон Мирре. Мирра торжественно держала его на вытянутой руке, чтобы музыку слышали все.
Я помню только начало, так как была слегка напряжена, затем музыка и сам танец захватили меня вихрем так, что я не видела ничего вокруг. И только, когда музыка остановилась, я очнулась от этого дурмана. В гостиной – тишина. Мирра явно сдерживала эмоции, Эруфаилон выглядел потрясённым, леди Соллейя слегка недовольно поджала губы, ну а муж… Ну как и всегда – лицо каменное, как на заседании Совета. Магистр же смотрел на меня так странно, что я не удержалась и спросила:
– Господин Магистр, что-то не так?
– Даже не знаю так или не так. Алина, вы во время танца кормились. Не пугайтесь! – Магистр увидел, как я нервно дёрнулась.
– Я никому не навредила? – сразу стала рассматривать Мирру и Эруфаилона как возможные жертвы.
– Нет, – Ульрих подошёл ко мне и сжал мои ладони в своих. – Я вижу такое впервые. Это даже не очень похоже на кормление. Вы не тянете ауру из конкретных живых существ, а будто пользуетесь энергией мира. Она втекает в вас органично и плавно, словно вы – часть природы. Я слышал, что так умели заряжаться только Древние Маги самого высшего уровня.
В уголках его глаз появились слёзы.
– Девочка моя, твои способности растут с каждой минутой пребывания здесь. Главное, что этот мир принял тебя и течет через тебя рекой энергии.
Звучало как-то не очень. Вся энергия этого мира из-за танцев потекла через меня. Возникает вопрос, а куда это всё утекает? Или я, как конденсатор, сначала накопила, а потом, если что не так, армагедец?
Тут подошёл очнувшийся Эруфаилон:
– Алина, этот танец… Вы – просто чудо.
Он слегка оттёр от меня Магистра и выдернул у него мои руки.
– Это настолько феерично! Говорят, что в стародавние времена феи могли так увлечь танцем и голосом путешественников, что те гибли от восторга. Вы, как фея, очаровали нас.
– Ну, путникам я точно не страшна, так как пою просто ужасно, – он меня немного смутил тем, как смотрел на меня и как стискивал мои ладони.
Я бросила тревожный взгляд на Эйнара. Он о чём-то тихо переговаривался со своей матерью и не следил за мной, поэтому я позволила себе улыбнуться эльфу и пожать его руку в ответ.
В другой ситуации, я думаю, мне было бы очень приятны и его слова, и его прикосновения. Но сейчас мои мозги были заняты совсем другим. Я продолжала думать об этой самой энергии и о том, что ни контролировать, а уж тем более управлять ею, я не могу. Мне снова стало страшно и одиноко.
– Господин Магистр, – я, оторвавшись от эльфа, вцепилась в мага мёртвой хваткой. – Что мне делать?
– Ну что ты, девочка моя, не беспокойся, ничего страшного не происходит. Ты, скорее всего, ушла с пути энергетического питания Высших, и будешь поглощать энергию, как Древний Маг.
– То есть я уже не смогу никого убить?
– Я не могу быть в этом уверен, – Магистр смотрел на меня немного виновато. – В момент опасности всё может измениться. Но я понял, что совершил ошибку. Я учил вас питаться, как это делают Высшие, а вы – другая. Может и тип питания более сложный, в вас же понамешана кровь всех высших рас этого мира.
– Не может же быть, чтобы за всю историю я была одна такая. Где-то должны быть упомянуты похожие случаи. Или может можно у Оракула спросить?
Магистр вздохнул.
– Да спрашивали уже неоднократно. Велел искать книгу судеб Детей Хорса.
– И что?
– Ищем.
– А кто эти «Дети Хорса»?
– Похоже, что это древний магический род, который был практически истреблён во время последнего пришествия Гелала. Возможно, что ваша мать – одна из потомков этого рода.
У меня начала пухнуть голова. Кто такой Гелал, я не знала, но поняла, что кто-то жутко страшный. Уж больно трагическим тоном было произнесено это имя. И всё-таки я спросила:
– Гелал, кто он?
– Демон древнего мира, первородное зло.
– Ну понятно, что-то типа балрога, – я вспомнила «Властелин колец» и жуткую рогатую тварь с огненным кнутом.
– Что вы, Алиночка, балроги – это его дети, – Магистр несколько оживился.
Да твою же налево, у них здесь ещё и балроги есть, и как я понимаю, не один.
– Но хоть что-то вы нашли?
– Только то, что Дети Хорса – воины против первородного зла.
Самое время начать ругаться матом. Так, Алина, если ты – потомок этого рода, то тебе придётся воевать с балрогами и неким Гелалом. Жесть! Меня резко замутило, причём от страха. Какой из меня, к такой-то матери, воин, если я пауков и ночных бабочек боюсь с детства. А от вида балрога на экране телевизора мне становится нехорошо, а это всего лишь мультик! Нет, надо срочно учиться генерировать портал и валить отсюда.
– И ещё. Если в мире рождается Круйдрен, значит, скоро можно ждать пришествия Гелала.
– Круйдрен? – я вспомнила, как Оракул произнёс это слово. – И он уже родился?
Магистр смотрел на меня печально и немного виновато.
– Алина, это вы. Это вы – Круйдрен.
Я почувствовала дрожь и слабость во всём теле, поэтому просто села на пол у ног мага и закрыла лицо руками. Вокруг как-то всё потемнело, а в голове стали проноситься какие-то образы. Сквозь толстый слой ваты я слышала слова: «Алина, что с вами? Давайте я вам помогу», затем женский голос:
– Ана, доченька, стой здесь, только никуда не уходи, обещаешь?
Передо мной смутные очертания женского лица. Светлая кожа, почти платиновые волосы. Она куда-то исчезла, а я стою, прислонившись спиной к стволу дерева. Мне очень хочется пить, просто невозможно как. Во рту язык прилип к нёбу, губы сухие и шершавые, как наждачная бумага. Дышать из-за этого очень тяжело. Каждый вдох обжигает горло. Вдруг я вижу недалеко огромный лист, наполненный водой после дождя. Он совсем недалеко. Я ведь не нарушу обещание маме. Я же никуда не ухожу. Я здесь рядом, только вот попью и всё…
Меня грубо трясли.
– Алина, очнись! Да что с тобой?
Эйнар сжимал мои плечи, а вокруг все столпились и обеспокоенно смотрели на меня. Я поискала глазами Магистра и с трудом проговорила:
– Я видела свою мать и себя ребёнком. Мы от кого-то убегали… У неё светлые волосы…
Дальше меня снова накрыла темнота.
Глава 10
Грета уже четвёртые сутки тряслась в повозке, когда наконец-то увидела берег родной Силани. Через реку строился постоянный мост, по-видимому, скоро паром станет и не нужен. Женщина спустилась к пристани и подошла к паромщику. Всё тот же старый Вилмар.
– Доброго дня, дядя Вилмар.
– Доброго, красавица. Ну-ка, кто это у нас. Вижу, что Хольм. Грета, неужто ты? – старик всматривался ей в лицо.
– Я, дядя Вилмар.
– А что же Лутбальд, он не с тобой?
Чтоб демоны взяли этого Лутбальда. Грета в деревне не была почти шестьдесят лет, а первый вопрос об этом паразите.
– У него всё хорошо, дядя Вилмар. Женат, трое сыновей, – она решила ничего не скрывать. Тем более, что эти переживания уже мхом поросли.
Паромщик усмехнулся в усы:
– Ну и шурал с ним! Чтобы девку Хольм в жёны взять, надо смелость иметь, а не быть каким-то там слизняком. Залезай, милая, к кому едешь-то? Дом Хольмов давно продан.
– Думаю к Нойманнам, уж пустят переночевать.
– Ну не знаю, племянница-то твоя ещё летом сбежала. Но все до сих пор на ушах стоят. Эмелина рвёт и мечет.
– А чего это она сбежала? Наверное, извели девку, вот и не выдержала.
– Да, говорят, пленному эльфу с запада помогала.
– Зачем это ей врагам помогать. Про нас, Хольм, вечно гадости болтают.
– И то верно. Ладно, разберётесь. – Вилмар присмотрелся к ней повнимательнее. – А ты почти не изменилась. Всё такая же. Даже аппетитней стала. Вот что значит баба без забот. Возраст стороной обходит.
Он наклонился к ней поближе и, понизив голос, чтобы не услышали другие пассажиры, сказал:
– Староста овдовел позапрошлым летом, сама знаешь, мужик он видный, смотри, не теряйся, – старик игриво ткнул Грету локтем.
А вот это как раз кстати, ой как кстати. Надо сказать, Энхильд Майер ей всегда нравился, но смотреть в его сторону было равнозначно опале. Когда Грета ещё только вошла в брачный возраст, он был уже несколько лет как женат на дочери предыдущего старосты. Все в деревне знали, что это не по сильной любви, а скорее по необходимости. Его родители погибли на границе, а он остался совсем ещё мальчишкой с двумя малышками-сёстрами и практически без денег. Вот тогда староста и взял над ним опеку. Парень он был видный, хорошо учился, вот старостина дочка его себе и присмотрела, а папа подсуетился. Зато сам теперь староста, да и сёстры не пропали, обе пристроены.
Дело было в том, что ключи от архива и библиотеки Совета всегда хранились у старосты. И если бы его жена была жива, она бы на два полёта стрелы ни одну Хольм к Управе не подпустила. Репутация у их семьи была сомнительная. Все мужчины деревни неровно дышали к Хольм, непонятно по какой причине, что крайне не нравилось их жёнам и невестам. Получить доступ к историческим документам архива можно было только по решению Совета, а без важной причины разрешение получить невозможно. Причина, конечно, есть, и серьёзная, только озвучить её нельзя, а попасть в архив очень важно. Ну что ж, староста, держись! Придётся испытать на себе природное очарование Хольм.
Грета прямиком направилась к дому бабки и отца Берты, но по дороге немного задержалась, встретив свою школьную подругу. Поэтому, когда она подходила к калитке, там её уже ждала делегация из Нойманнов и всех соседей.
– Доброго здоровья, земляки! – Грета обратилась ко всем присутствующим.
– Да уж, здоровья нам не помешает, – голос Эмелины был сварливее, чем обычно. – Племянница-то твоя натворила дел, да сбежала, прихватив мой единственный светильник. Что ещё было ждать от этих малахольных Хольм!
– Ну что ж. Жизнь ей в любви и уважении, наверное, надоела, захотелось по лесам, по болотам побегать, да поголодать, – Грета решила, что в долгу не останется.
Соседи все притихли в ожидании ответной реакции старшей Нойманн, но та, просто посмотрев сердито, спросила:
– Чем обязаны твоему приезду?
Дальше разговаривать у калитки Грета не собиралась.
– Может в дом пустишь, или так и будем во дворе препираться?
Они вошли в дом и, как только за ними закрылась дверь, Эмелина встревоженно взглянула на Грету, а та поспешила её успокоить:
– Да у меня она, у меня, и светильник твой я привезла. Знаю, что без него тебе никак.
– Да шурал с этим светильником. Как она?
– Как-как, Магистр Мертен взял её в ученицы, вот только понесла она от этого вашего эльфа.
Бабка рухнула на табурет:
– Ой, как же теперь она, дитятко наше. Выгонит теперь её этот магистр.
– Не выгонит, пока я здесь, она у него живёт под присмотром.
– Ох и пронырливые всё-таки вы, бабы Хольм. Она прямо с пузом уже самого Мертена окрутила?
Грета поморщилась, нет, не вытравишь из этих Нойманнов страсть к приукрашенной сплетне.
– Ничего такого. Ему скорее я нравлюсь. Да и по возрасту мы с ним больше подходим, – Грета замолчала на мгновение. – Помоги мне. В архив Совета мне надо, сведения кое-какие поискать.
– О чём?
– О нас, Хольмах. Да, и о пришествии Гелала.
Эмелина дёрнулась в испуге:
– Неужто сплетни деревенские верны о том, что вы – невесты Гелала?
– Не знаю, но сплетен на ровном месте не бывает. Надо кое в чём убедиться. Какой предлог придумать, чтобы к старосте подкатить?
Бабка задумалась.
– Давай скажем, что ты в архив за рецептурником Хольмов приехала, свой, дескать, потеряла. Тебе его не отдадут, но разрешат переписать. А пока будешь переписывать, присмотришься там. Идём к столу, голодная поди.
Грета сидела за столом в конторе Совета и с деловым видом переписывала родовой рецептурник, копия которого уже была у неё дома. Ну будет ещё одна. Берте, в конце концов, подарит. За соседним столом справа от неё сидели староста и его помощник и сводили воедино доходы и расходы за последний год. Близилось заседание Совета. Всё складывалось для Греты пока неудачно. Вчера староста даже не дал ей войти внутрь архива, оставив за дверью. Сам Энхильд Майер выглядел уставшим и измученным. Неделю назад отряд Западного Кварта вновь видели на границе, впервые за долгое время с момента перемирия. Староста сообщил об этом в Форт, снова началась возня в лесу, а торговые обозы стали обходить деревню стороной, что сказывалось на доходах постоялого двора.
– Давайте-ка я чайку заварю укрепляющего. Вы устали, я тоже утомилась.
Грета встала и вышла на террасу, которая служила ещё и местом отдыха. Там стояла небольшая плитка, чайник, чашки. Думай, Грета, думай. За неделю ты рецептурник перепишешь, а дальше что? Нужно как-то ключи от архива изъять. А для этого Майера нужно или соблазнить, или усыпить. Усыпить – это более подозрительно. Она заварила чай и вернулась с чашками и пирогами в контору. Энхильд наконец-то поднял на неё глаза, впервые за всё утро.
– Грета, ты тоже устала, попей с нами.
Она пододвинула себе стул и села рядом со старостой. Как бы невзначай, коснулась грудью его руки, заглянув в отчётную книгу.
– Ну и как в нашей деревне с доходами?
Помощник охотно отозвался:
– Неплохо, если бы ещё торговые обозы вернуть…
– А что западники? У нас же вроде договорённость с ними была с конца лета?
– Нам ответили, что этот отряд не имеет отношение к Западному Кварту, что это просто кучка бандитов.
– Эльфы-бандиты? – Грета усмехнулась. – Только на западе таких и встретишь. Что же они своих бандитов не приструнят?
– Провоцируют. Ждут агрессивных действий с нашей стороны, я думаю.
– Понятно. Вы кушайте. Пироги Эмелина Нойманн пекла. Вот эти с рыбой, а круглые – с ягодами.
Она прекрасно знала, что староста – сладкоежка, а помощник сладкое есть не будет. Сыпь у него на ягоды. Вчера, когда они с Бертиной бабкой голову ломали, что же со старостой делать, решили порошочку возбуждающего в начинку добавить. Совсем чуть-чуть. Чисто, чтобы староста вспомнил, что на свете женщины есть. А там уже Грета со своим Хольмовским обаянием его добьёт. А чтобы никто ничего не заметил, нужно помаленьку сыпать. Женщина с удовлетворением смотрела, как мужчины берут по второму пирогу. Нужную дозу сегодня Майер получит.
Ближе к вечеру помощник ушёл, а Грета стала замечать на себе внимательные взгляды. Главное сейчас не давать старосте повода подумать, что она в нём заинтересована. Чтобы потом у него и в мыслях не было, что это не им затеяно. Женщина сидела, уткнувшись в тетрадь, куда старательно и аккуратно переписывала рецепты. Он первым нарушил молчание:
– Грета, расскажи, как ты там живёшь в столице.
Женщина «неохотно» оторвалась от записей.
– Когда расстались с Лутбальдом, я в чайный дом попала с очень хорошей аптекой. С тех пор там и работаю. Жильё есть, посетителей в магазине много. Мне нравится.
– Вернуться не хочешь?
– А куда? Дом наш продан. Жить в приживалках не хочу. А потом… Да ты и сам заешь, как в деревне к Хольм относятся. Что-то и правда не так с нашим родом.
Он слегка смутился.
– А что же замуж не вышла? В Зальхубе уж точно про Хольм ничего не слышали.
– Спасибо, мне Лутбальда хватило. Не верю я больше мужчинам, – она немного помолчала. – А сам-то как? Слышала старший твой тоже в город подался, да и дочь после окончания школы уезжать собралась.
– Их понять можно, тревожно у нас. За время войны столько народа потеряли, молодёжь бежит в более спокойные места. В лечебницу за последние тридцать лет ни одного молодого мага не пришло. Вот и зазываем на работу.
Ну маг из меня так себе, хотя, наверное, могла бы в школе травологию преподавать. Уж что-что, а зелья я умею варить.
Он улыбнулся.
– Я уже это почувствовал. Ночь не спал, поэтому с утра клевал носом, голова не соображала, а после твоего чая наконец-то смог закончить отчёт. Спасибо.
– Да не за что, – она улыбнулась в ответ.
Женщина снова взяла ручку, чтобы продолжить переписывать, а сама думала: «Давай, Майер, смелее, у тебя же три года бабы не было». Но он вдруг резко поднялся из-за стола и стал складывать учётные тетради со стола в ящики. Ага, вот он повод подойти поближе. Она встала со словами «я помогу» и толкнула стопку тетрадей на пол. Конечно же ей пришлось броситься ему под ноги, чтобы собрать то, что упало, а попутно поприжиматься к нему и понять, что мужчина «готов». Он стоял немного оглушённый этим её напором. Она же поднимала с пола тетради с таким виноватым и несчастным видом, что он только и мог тихо повторять:
– Ничего страшного, Грета, ничего страшного.
– Энхильд, давай я помогу тебе разложить всё по ящикам. Это, я так понимаю, несложно. Более старые тетради внизу, а новые вверху. Номера и даты на титульном листе написаны.
Грета бросила взгляд на мужчину, но он как будто был не здесь. Стоял, мял учётную книгу в руках и смотрел куда-то в сторону. Ей вдруг стало его жаль. Он же никогда не ухаживал за девушкой, да и женщина у него была одна за всю жизнь, в деревне ведь такое не скроешь. Майер просто стоял и не знал, что ему делать. Спугнуть его было нельзя, поэтому она отодвинулась и просто дотронулась рукой до его рукава.
– Энхильд, давай расходиться по домам. Ты устал. На тебе лица нет. Завтра утром здесь всё уберём.
– Да, Грета, конечно, до завтра.
Он произнёс эту фразу, не глядя на неё и продолжая тискать тетрадь. Грета собрала свои вещи и пошла на выход. Ничего такого страшного вроде не сделала, а чувствовала себя паршиво. А позже вечером, уже в постели, продолжала думать о том, какой же он приятный мужчина и совсем неиспорченный.
Утром Грета с новой порцией пирогов направилась в сторону Управы. Староста был один. Тетради уже все разложены. В конторе порядок. Поздоровались немного сухо, Майер всё отводил взгляд. Сходил в архив за тетрадью, положил ей на стол и зарылся в бумаги. Грета села и заскрипела ручкой. В конторе за утро перебывала половина деревни. Кто просил помощи в поисках домашней скотины, и староста организовывал группу. То пришли ругаться бабы, что у амбара крыша обваливается, того и жди, что кого-нибудь придавит. Пришлось пообещать срочно отремонтировать. Помощник побежал искать плотника. Все входящие в контору посетители подозрительно косились на Грету. На их лицах так и было написано: «А что эта Хольм здесь делает?». Но она сидела тихо и продолжала аккуратно переписывать рецептурник в тетрадь, а в перерыве между посетителями снова поила Майера чаем с пирогами. Наконец, ближе к вечеру поток иссяк. Староста сидел, зарывшись в свои тетради, но Грета заметила, что он в течение длительного времени не может сосредоточиться, перелистывая страницы туда-сюда.
