Текст книги "Шаг вперед (СИ)"

Автор книги: Nastyad87

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Гермиона с грохотом уронила грязную вилку в мойку.

– Джинни сейчас в Хогсмиде – обживается в доме, который ей дали как преподавателю Хогвартса. – сообщил Гарри, стараясь говорить обыденным тоном.

– Круто. – протянул Рон мечтательно. – Мне всегда нравился Хогсмид с его магазинчиками, пабами. Эх, а «Сладкое королевство» вообще – просто мечта!

– Особенно тебе нравилась мадам Розмерта. – решила пошутить Гермиона, ставя чайник на плиту. – И её сливочное пиво. – добавила она весело.

– Да ну тебя! – Рон махнул в её сторону рукой. А потом вновь обратился к Гарри. – Кстати, ты собираешься к ней? Я, конечно, в курсе, что Джинни буквально поселилась в Хогвартсе, но вы же вроде как вместе. Мама всё гадает: когда ваша свадьба-то?

Гарри опешил и растерялся. Он как-то не думал, что ему придётся обсуждать с друзьями свои непростые отношения с Джинни.

– Прекрати, Рон. – пришла на выручку Гермиона. Она повернулась к ним лицом, так и оставшись стоять рядом с кухонной плитой.

– А что я такого сказал? Опять тебе что-то не нравится! – накинулся Рон на Гермиону.

– Думаю, Гарри с Джинни сами в состоянии разобраться в своих отношениях. – Гермиона угрожающе положила руки на талии и сверкнула глазами.

– А мне, значит, и спросить нельзя! Я, между прочим, брат Джинни, как-никак. – Рон вновь начал заводиться. – И потом, про нашу с тобой свадьбу мама тоже давно интересуется, а мы до сих пор жених и невеста – и только!

Гарри посмотрел на Гермиону, по несчастному виду которой было видно, что она деморализована.

– Прошу тебя, не надо сейчас об этом. – взмолилась она.

– Знаешь, а я, пожалуй, пойду наверх, раз уж разговаривать с Гарри ты мне не даешь. – воскликнул Рон, вставая. – Займусь волшебным телевизором.

– Рон, постой, ты меня нисколько не обидел своим вопросом. – попытался остановить друга Гарри.

– И всё же, я пойду. – сказал Рон с явной обидой. Бросив сердитый взгляд на Гермиону, тоном, не терпящим возражения, он добавил напоследок: – Чай принесешь наверх.

– Хорошо. – ответила она тонким голосом, отвернувшись к плите. Гарри померещилось, что Гермиона усиленно делает всё возможное, чтобы не разрыдаться.

Когда Рон, прихватив свою коробку из гостиной, скрылся на лестнице, ведущей на второй этаж, Гермиона вновь повернулась к Гарри.

– Прости, я не хотела, чтобы мы с Роном портили тебе настроение в День рождения.

– О, не беспокойся, мне его испортили задолго до вас двоих. – усмехнулся Гарри, вертя в руках свою чашку для чая.

– Джинни? – осторожно спросила Гермиона.

Он молча кивнул.

– Вы поссорились?

Гарри неопределённо пожал плечами, сжав чашку так, что костяшки его пальцев побелели от напряжения.

– Ладно, если тебе тяжело говорить, то не надо. – продолжила Гермиона. – Я ей писала недавно на правах старой подруги. Ты не думай, Гарри, что я пыталась лезть не в своё дело. – замявшись, она бросила извиняющийся взгляд на него. – Но, в общем, я только сказала Джинни, что расстояние не всегда идёт на пользу чувствам и, возможно, ей стоит подумать об этом. А потом сова принесла мне ответ, где было написано, чтобы я оставила её в покое со своими советами и занялась собственной жизнью. Может, не так уж она и не права?

Закончив говорить, она повернулась к открытому окну и стала смотреть вдаль, пока закипевший чайник не нарушил тишину звонким свистом. Очнувшись, Гермиона выключила конфорку и полезла в кухонный шкафчик за заваркой. Всё это время Гарри внимательно наблюдал за ней.

– Видишь ли, Джинни отдалилась от меня. И я не уверен, что у наших отношений есть будущее. – сказал он ровным голосом, словно уже тысячу раз говорил это, продолжая смотреть на хлопотавшую Гермиону.

– Ай! – забыв о прихватке, она схватилась за металлическую ручку горячего чайника и, конечно же, обожглась.

– У вас лёд есть? – спросил Гарри, быстро вставая, в то время как Гермиона дула на красную ладонь.

– Посмотри в морозильной камере – там должны быть формочки с кубиками, я только вчера их поставила.

Гарри обошёл стол и, подойдя к холодильнику, отыскал в одном из отделений несколько аккуратных формочек со льдом. Прихватив одну, он направился к Гермионе. Ловко вынув пару кубиков, Гарри положил их в снятое с крючка вафельное полотенце, а затем взял её руку и осторожно прижал холодную ткань к ладони.

– Спасибо, Гарри. Чтобы я без тебя делала. – Гермиона выдавила из себя слабую улыбку.

Он продолжал прикладывать лёд к покрасневшей ладони как вдруг обратил внимание на глубокий шрам чуть выше запястья. Там довольно отчётливо было вырезано ужасное, оскорбительное слово «Грязнокровка». Гарри почувствовал, как волна лютой ненависти поднялась и забурлила в нём с новой силой. Он вспомнил ту, что оставила эту надпись острым кинжалом, ту, которая, бешено смеясь, хладнокровно убила Сириуса.

– Беллатриса. – скорее не спросил, а констатировал он сквозь зубы, поднимая глаза на Гермиону.

– Да, шрамы, которые останутся с нами на всю жизнь. – ответила она, бросив взгляд на лоб Гарри.

– Только, в отличие от душевных ран, эти хотя бы не болят. – произнёс он, аккуратно накрыв её обожжённую руку своей рукой, на которой можно было увидеть глубокий шрам от укуса змеи Нагайны, напавшей на Гарри и Гермиону в Годриковой впадине на Рождество 1997 года.

Лёд, укутанный в полотенце, стремительно таял под их горячими ладонями, и вода тоненькими ручейками потекла прочь сквозь пальцы, в то время как Гарри с Гермионой безмолвно смотрели друг на друга, не в силах отвести взгляд и произнести что-либо ещё.

***

– Гермиона, ну где там мой чай? – послышался со второго этажа недовольный голос Рона.

Они оба, словно очнувшись, одновременно вздрогнули. Гарри, оставив Гермиону с зажатым полотенцем в руке, подошёл к фарфоровому чайнику и, положив достаточное количество заварки, залил его дымящимся кипятком. Она же по-прежнему стояла, не шевелясь, с крайне задумчивым видом, рассматривая свою пострадавшую руку. Гарри тем временем взял одну из кружек, приготовленных Гермионой для чаепития, и, наполнив до краёв, взялся сам отнести Рону. Покидая кухню, он поймал себя на мысли, что что-то сейчас произошло между ним и Гермионой, иначе у него не колотилось бы так сердце. «Нет, чушь какая-то, этого просто не может быть.» – твердил он себе, взбираясь наверх и стараясь не расплескать чай.

Когда он вновь появился, Гермиона, присев за стол, обрабатывала обожженную руку экстрактом бадьяна. Рядом с его местом уже стояла чашка с душистым чаем, а на блюдце лежал щедрый кусок пирога.

– Кстати, Гарри, – как ни в чём не бывало произнесла Гермиона, не отрываясь от своего занятия. – хочешь с нами навестить Билла и Флёр в следующие выходные?

– Я… да… хочу. – ответил он несколько ошеломлённо.

– Мы с Роном регулярно получаем письма с приглашением в гости, но ему – она подняла глаза к потолку – вечно некогда. А ведь у них не так давно родилась дочка.

– Правда? Вот здорово!

– Её назвали Шарлоттой, в честь бабушки Флёр. – Гермиона закончила с рукой и, закрыв пузырёк с лекарством, отставила его подальше, а после потянулась к своей чашке с чаем. – И она, и Билл спрашивают о тебе периодически, так что, думаю, будут рады увидеться. По правде говоря, мы почти каждые выходные собираемся к ним, но из-за Рона… В общем, я приняла решение, что в ближайшую субботу поедем обязательно, потому как уже просто неудобно: дочке Билла и Флёр скоро исполнится шесть месяцев, а Рон до сих пор ни разу не видел свою племянницу.

– Я буду чрезвычайно рад навестить коттедж «Ракушка». – ответил Гарри, размышляя про себя о том, что Джинни он наверняка не увидит и в следующие выходные. Пожалуй, ему стоит перестать надеяться на её появление на площади Гриммо.

– Тогда ближе к выходным обо всём договоримся. – просияла Гермиона, отправляя в рот кусочек пирога.

– Эй, Гермиона, почему вы не принесли мне чего-нибудь к чаю? Сами решили всё съесть? – донёсся не то обиженный, не то раздражённый голос Рона.

Гермиона нахмурилась. А затем поднялась со своего стула и, достав из шкафа большую тарелку, стала собирать туда пирог, песочное печенье, конфеты и прочие сладости.

– Я пойду и отнесу ему. – сказала она. – А то Рон, чего доброго, затеет ещё один скандал – на новой почве.

Оставшись в одиночестве, Гарри пил свой чай, размышляя о том, что Гермиона не заслуживает такого обращения. Рон с малых лет относился к ней неуважительно, обидно подшучивал, доводил до слёз. А она всё ему прощала. Но и её чаша терпения когда-нибудь может переполниться, ведь трудно любить, если тобой так открыто пренебрегают.

Оказавшись поздно вечером на пороге своего дома на площади Гриммо, Гарри чуть было не наступил на открытку, упавшую ему прямо под ноги, пока он открывал входную дверь. Видимо сова, доставившая её, устала ждать именинника и не придумала ничего лучше, чем просунуть открытку в отверстие для почты. В сумраке коридора Гарри различил почерк Джинни, но ему совсем не хотелось читать то, что она ему написала, и он решил отложить это дело до утра, чтобы не портить себе настроение перед сном.

========== 3. У Билла и Флёр ==========

1

– А где же Рон? – удивился Гарри, глядя как Гермиона подходит к нему лишь в компании небольшого рюкзака за плечами.

Накануне днём, сидя в своём кабинете в Министерстве, Гарри получил коротенькую записку от Гермионы, где сообщалось время и место завтрашней встречи, если он не передумал. Быстро нацарапав внизу короткое «ОК», глава Управления мракоборцев отправил записку обратно к Гермионе, а сам поспешил на окраину Лондона, дабы успеть до вечера разобраться с одним непростым делом. И вот, в назначенный час субботнего утра, он вновь стоит неподалёку от коттеджа друзей.

– Рон не пойдёт с нами – сегодня с утра опять укатил в магазин, потому что там много работы. А завтра он поведёт Джорджа на какую-то вечеринку, которую устраивают бывшие однокурсники последнего. – Гермиона не сдержалась и фыркнула. – Ведь сам Джордж ни за что не пойдёт туда в одиночестве, а ему просто необходимо общество, в том числе и женское. Рон и миссис Уизли не теряют надежды женить его.

– Если тебе лучше остаться, то мы можем отменить наш визит к Биллу и Флёр.

– Нет, ни за что! – уж слишком экспрессивно выпалила Гермиона. Потом, опомнившись, добавила более спокойным тоном: – Я всё равно никому не буду тут нужна все выходные, так что, Гарри, если ты готов – вперёд. И не волнуйся, Рон отпустил меня, и, кажется, с радостью.

Пребывая в некоторой растерянности, Гарри взял Гермиону за руку.

– Не болит? – спросил он перед тем, как сосредоточиться на коттедже «Ракушка».

– Нет, зажило довольно быстро. – Гермиона улыбнулась и мягко сжала его ладонь в ответ. Гарри кивнул и закрыл глаза.

Зелёный холм исчез, и через пару мгновений они вновь оказались на возвышенности, только на этот раз сплошь покрытой светлым песчаником. До них сразу долетел шум моря, перебиваемый разве что порывами ветра. Надвигался шторм. Свинцово-серые тучи, низко плывущие над ними, затянули небо настолько, что было темно словно в сумерках.

– Гарри, Гермиона, давайте в дом! – они одновременно повернули головы к коттеджу и увидели на пороге Билла Уизли, старшего брата Рона.

Не сговариваясь, друзья направились к причудливому строению с двумя высоко торчащими дымовыми трубами. Этот дом когда-то послужил им спасительным убежищем и местом, где можно было прийти в себя после побега из поместья Малфоев, а также разработать дальнейший план действий. Гарри подумалось, что те события, которые стали всплывать в его памяти, кажутся ему настолько давнишними, словно он прожил целую жизнь и теперь, как древний старик, оглядывается куда-то вдаль – в свою молодость. Искоса взглянув на Гермиону, он заметил её напряжённое выражение лица – она тоже погрузилась в свои мысли.

– Приветствую вас! – Билл с улыбкой протянул руку Гарри – последовало тёплое рукопожатие. – Гермиона! – он приобнял девушку. – А где наш Рональд?

– Его нет с нами, Билл. – вздохнула Гермиона. – Дела в магазине, и всё в этом духе.

– Похоже, мой братец вконец заработался, раз даже в выходные не хочет проводить время с семьей и друзьями. – посетовал Билл, пропуская гостей внутрь.

– Гарри, дорогой! – Флёр в буквальном смысле выплыла из гостиной, держа на руках прелестную малышку, такую же белокурую, как и она сама. Подойдя к ребятам, она при помощи свободной руки заключила в крепкие объятия сначала Гарри, потом Гермиону. – Мы так рады, что вы с Гермионой решили навестить нас! Правда, сегодня штормит, поэтому, боюсь, пока придётся остаться дома, зато вы сможете познакомиться с нашей Шарлоттой! – И она поцеловала свою дочь, которая с интересом разглядывала незнакомцев.

Компания проследовала в столовую, где все дружно уселись за стол обмениваться новостями. Билл с неподдельным интересом расспрашивал Гарри о его работе в Министерстве, а также о деятельности Гермионы, связанной с защитой домашних эльфов. Флёр лишь изредка вставляла свои реплики в общий разговор – Шарлотта требовала ежесекундного внимания. Темы Рона больше никто не касался, что показалось Гарри слегка странным, учитывая что они с Гермионой уже который год числятся парой, которая вот-вот должна обручиться. Но он вспомнил свой визит к ним на День рождения и то, как друг постоянно цеплялся к Гермионе, и в голову Гарри вновь стали закрадываться вопросы, ответы на которые он пока так и не смог отыскать: давно ли Рон так ведёт себя с ней, и почему? И насколько посвящены в ссоры Рона с Гермионой остальные члены семейства Уизли?

Ветер за окнами постепенно стихал, шум волн становился не столь сильным, поэтому после обеда Гарри сказал Биллу, что хочет пойти прогуляться. Гермиона взялась помогать Флёр убирать со стола, в то время как Шарлотта, сидя на руках у своего отца и держа в правой руке игрушечную волшебную палочку, стучала ей по всему, до чего могла дотянуться, вследствие чего можно было наблюдать разноцветные искорки, разлетающиеся во все стороны.

Накинув куртку, Гарри вышел на свежий воздух. Налетевший порыв несильного ветра ласково потрепал его по волосам. Вдали у горизонта виднелась тёмная линия фронта, прошедшая стороной. Он обогнул коттедж и, пройдя через сад, взобрался на холм, где под небольшим камнем покоился Добби. Гарри присел на колени и коснулся рукой светлого камня, на котором когда-то написал палочкой

Здесь лежит Добби, свободный домовик.

– Думаю, ему здесь хорошо, Гарри.

Он не заметил, как к нему некоторое время спустя подошла Гермиона. Она робко присела рядом и посмотрела на написанные слова.

– Хотя мне очень жаль, что он погиб. Страшно подумать, чтобы было, если бы Волан-де-Морт оказался в доме Малфоев раньше, чем Добби пришёл к нам на помощь. Он спас нас всех ценой своей жизни. Готов был сделать всё ради друзей.

– Добби был очень хорошим эльфом и очень смелым. – Гарри улыбнулся, вспоминая лицо домовика с огромными глазами, которые ему всегда напоминали теннисные мячики.

– Я рада, что решила заняться в Министерстве именно проблемами домашних эльфов. Рада, что спустя столько времени они, наконец, могут быть свободными, не дожидаясь, когда хозяин даст им что-то из одежды, а могут просто уйти и поступить на работу к другому хозяину. И нисколько не жалею, что потратила столько времени на изучение их истории, разработку законов, защищающих их от насилия и жестокости. Даже несмотря на постоянный скепсис и брюзжание некоторых. – выдала на одном дыхании Гермиона и отвернулась в сторону волнующегося моря.

Гарри заметил, как она пытается украдкой смахнуть набежавшие слёзы. «Так вот какова возможная причина их напряжённых отношений. Видимо, Рон её и по этому поводу не гнушается изводить!» – с негодованием подумал он.

– Ты молодец, Гермиона. – Гарри придвинулся к ней ближе и приобнял за плечи. – Думаю, Добби тобой бы гордился. Помнишь, как он тебя любил? Я так уж точно горжусь, можешь не сомневаться.

– Спасибо. – Гермиона повернула своё лицо к нему – её глаза блестели. – Иногда мне очень не хватает поддержки и обыкновенного человеческого понимания. Неужели это так много: всего пара ободряющих слов вместо порицания?

– Ну, Рон всегда был таким излишне вспыльчивым. Но он ведь, как правило, быстро отходит.

– Да, но его слова очень больно ранят. И потом, мне бывает трудно забыть то, что он наговорил пять минут назад. Знаешь, Гарри, думаю я могу поговорить с тобой об этом. Я так давно ни с кем не беседовала по душам. Могу ведь?

– Конечно, можешь, мы ведь друзья.

Гермиона ненадолго зажмурилась, словно желая сосредоточиться на своих мыслях, после чего, открыв глаза и устремив их в одну точку, начала свою исповедь:

– Должна тебе сказать, что всё получилось не совсем так, как я думала. Мне мечталось, что после гибели Волан-де-Морта мы все заживём дружно и счастливо. Что мы с Роном поженимся, у нас появятся дети. А получилось так, что он дни напролёт пропадает в магазине, объясняя это тем, что, во-первых, Джорджу необходима моральная поддержка после потери Фреда, а, во-вторых, ему, Рону, элементарно нравится там работать, ведь благодаря «Волшебным вредилкам» у него появились деньги, при чём в таком количестве, о котором раньше он мог только мечтать! Мне очень жаль Фреда, но Джордж – взрослый мужчина и, думаю, вполне может справиться со своей болью, тем более, что прошло уже порядочно времени с тех самых пор. А Рон попрекает меня, что я недостаточно внимательна к миссис Уизли, и требует, чтобы мы почаще наведывались в Нору, в то время как я очень скучаю по своим родителям, которым он не сильно симпатизирует. И ему, кажется, не нравится моя деятельность в Министерстве. – Гермиона сделала паузу, чтобы перевести дух. Гарри сидел и внимательно слушал. – То есть нет: ему не нравится, что я вообще работаю, а не сижу дома, как миссис Уизли. Но ведь я хочу сделать что-то полезное и важное для нашего магического общества. При этом, неужели я плохая хозяйка? Дома всегда порядок, есть еда; все вечера я провожу только с ним, уделяя максимум внимания, ну, или рядом, занимаясь своими делами. Ох, Гарри, всё как-то не так! – закончив говорить, она спрятала лицо в свои ладони.

Гарри вспомнил о Джинни, которую он не видел вот уже несколько месяцев, и подумал о том, что был бы счастлив, если бы она проводила с ним вечера, возвращаясь с работы домой, как Гермиона. Он не был против того, чтобы Джинни работала, но в данном случае он, кажется, впервые задался вопросом: а не явилась ли для неё работа в Хогвартсе поводом уехать от всех, в том числе, и от него? Также как и работа на «Холихедских Гарпий». Тогда получается, что их разлука целиком и полностью является абсолютно осознанным решением Джинни. Но почему? Неужели она его разлюбила? И любила ли когда-нибудь вообще по-настоящему?

Он вновь посмотрел на Гермиону, которая уже отняла руки от лица и глядела на него страдальческим взглядом.

– Да, Гермиона, всё вышло несколько иначе, чем мы думали когда-то. Но, наверно, такова жизнь: не всегда всё выходит по-нашему, и необходимо принимать обстоятельства такими, какие они есть.

– И что же делать? – спросила она в надежде, что он даст ей ключ к разрешению проблем.

– Жить. – ответил Гарри с улыбкой. И, вновь взглянув на её несчастное лицо, вдруг с нежностью прижал к себе. – Вот сейчас, например, ты рядом, и мне очень хорошо, несмотря на то, что привели меня сюда грустные воспоминания о прошлом. А что будет дальше: время покажет.

Гермиона уткнулась носом ему в плечо и закрыла глаза. Ей вдруг стало так спокойно, словно она выпила исцеляющее лекарство от всех бед и тревог. Гарри, чувствуя тоже самое, стал слегка покачивать её в своих объятьях, время от времени бросая взгляд на камень, под которым покоился домовик Добби, одним из первых среди собратьев ставший свободным эльфом.

***

– Знаешь, Флёр, мне это не нравится. – задумчиво проговорил Билл, наблюдая в окно за парой, сидевшей в обнимку у могилы домовика.

– О чём ты, дорогой? – Флёр, только уложившая спать малышку Шарлотту, спустилась из детской и, неслышно подкравшись к мужу, заглянула ему через плечо. – О, не переживай, Гарри с Гермионой старые друзья. И они очень любили этого Добби, вот и грустят вместе о нём – что тут такого?

– Может быть, ты права, однако, по-моему, Рон ведёт себя в последнее время странно. Думаю, я должен с ним поговорить.

– Как считаешь нужным, милый. Но если тебя так тревожат эти двое, то, – Флёр отошла от окна и направилась к входной двери. Открыв её, она ступила на порог и крикнула: – Гермиона, не могла бы ты помочь на кухне? Я хочу напечь круассаны к чаю!

Сидевшие бок о бок разом встрепенулись. Гарри разжал свои объятья, а Гермиона, проверив, не осталось ли слёз на щеках, повернулась к коттеджу и ответила с улыбкой:

– Конечно, с удовольствием, уже иду! – И бросив прощальный взгляд на Гарри, встала и направилась помогать Флёр.

Когда до его ушей долетел звук закрывшейся двери, Гарри поудобнее устроился на том же месте, где был. Ему хотелось как следует подумать над тем, что он услышал из уст Гермионы, а также поразмышлять над собственной неудавшейся личной жизнью.

2

Этой ночью Гарри спал крепко и без сновидений – сказалась благоприятная смена обстановки. Шум моря убаюкивал, словно колыбельная ласковой матери, которую ему так и не пришлось ни разу услышать в детстве, а если Лили ему и пела когда-то, вряд ли он мог это помнить в силу слишком раннего возраста.

Когда он проснулся, в окно пробивались лучи рассветного солнца, смешивающиеся с голубизной чистого неба. Гарри посмотрел на часы – стрелки показывали восемь утра – довольно рано для воскресного пробуждения. Но он чувствовал себя выспавшимся, поэтому поднялся с постели и оделся. Одновременно чистя зубы и бросая взгляды в окно, где успокоившееся море напоминало огромных размеров синее зеркало, Гарри принял решение пойти прогуляться, пока остальные не проснулись к завтраку.

Выскользнув из своей комнаты, которую ему любезно предоставили Билл и Флёр, он, стараясь не скрипеть ступенями, спустился на первый этаж и вышел в сад. Нос приятно защекотало от близости морской воды, и Гарри с наслаждением стал вдыхать этот ни с чем не сравнимый запах, спускаясь к берегу по пологому песчанику. Оказавшись рядом с водой, он не спеша пошёл около лениво набегающих волн, слушая то приближающиеся, то отдаляющиеся крики чаек, иногда натыкаясь на отмели с лужицами, наполненными зелёными водорослями, ракушками и тиной.

Вскоре ему на пути попался большой плоский камень, отделяемый от морской воды короткой полоской суши. Гарри, поравнявшись с ним, присел, подставив лицо солнцу и лёгкому, едва уловимому ветру. Он закрыл глаза. Ему было настолько хорошо в это утро, что не хотелось ни о чём думать, а просто наслаждаться. Однако спустя какое-то время на его лицо упала тень: кто-то загородил ему солнце. Гарри открыл глаза и, посмотрев против света, увидел прямо перед собой женскую фигуру. На миг ему померещилась Джинни, но, конечно, он обознался. Перед ним стояла Гермиона в своём синем сарафане, бывшем на ней в его День рождения, державшая в руках какую-то небольшую ношу. Ворвавшиеся воспоминания о Джинни вызвали у Гарри досаду, которая немедленно отразилась на лице.

– Доброе утро, Гарри. Я проснулась и постучалась к тебе, но ты не открыл, и подумала, что ты ещё спишь. Но, вернувшись к себе, увидела в окно твою фигуру, идущую по берегу, и решила присоединиться. – Тут Гермиона заметила хмурое выражение Гарри. – Но если ты хочешь побыть один – я могу уйти.

– Нет, что ты, я рад тебе. – ответил он, морщась. Гермиона сдвинулась со своего места, и яркое солнце вновь ослепило его.

– Я захватила с собой термос с кофе и круассаны. – она указала на свои руки, в которых Гарри разглядел небольшую металлическую ёмкость, а также бумажный пакет. – Подумала, что можно устроить завтрак на свежем воздухе.

– Тогда, иди сюда. – Гарри немного отодвинулся и похлопал правой рукой по тёплому камню.

Гермиона подошла и присела рядом. Она протянула ему термос, и Гарри, открутив широкую крышку, налил в неё дымящийся кофе. Сама она, тем временем, положила на колени свой свёрток и аккуратно развернула его. Запах моря смешался с ароматом кофе и свежей выпечки. Гарри понял, что и вправду голоден, поэтому с удовольствием принял из рук Гермионы воздушный круассан, и они, наблюдая за немногочисленными барашками, стали поглощать свой нехитрый завтрак.

Когда с трапезой было покончено, Гермиона положила на песок рядом с камнем опустевший пакет и термос.

– Может, прогуляемся? – предложила она.

– С удовольствием.

Взглянув на него, Гермиона просияла счастливой улыбкой, а затем, наспех сбросив свои босоножки и оставив их здесь же – у импровизированной скамьи – побежала к воде. Подойдя к ней, она встала на влажный песок в ожидании, когда неспешная волна подкрадётся к ней.

– Вода замечательная! Такая прохладная! – воскликнула она весело. А затем пошла вдоль берега, забавно шлёпая по мелководью.

Он рассматривал её так, словно видел впервые в жизни – каким-то новым, одновременно удивлённым и изучающим взглядом пока она, пройдя значительное расстояние, не обернулась и не посмотрела на него вопросительно. Тогда Гарри, повоевав немного со шнурками, стянул с себя кроссовки, и закатав джинсы, встал с камня и последовал за ней.

Вода и впрямь была очень приятной. Приближаясь к улыбающейся Гермионе, он вновь ощутил то странное чувство, которое у него возникло на Дне рождения в доме друзей: словно что-то мягкое и тёплое обволакивает его, накрывает с головой, влечёт за собой куда-то вдаль, в неведомые просторы, где непременно будет хорошо и спокойно.

Когда он поравнялся с ней, они молча пошли вдоль берега, иногда соприкасаясь плечами. Волосы Гермионы слегка развевались от временами налетавшего ветерка.

– Как ты думаешь, местность может оказывать исцеляющее воздействие на человека? – первой нарушила молчание Гермиона и остановилась. Она повернулась к морю лицом и сделала несколько шагов вперёд, глядя на сияющий горизонт.

– Конечно, может. – ответил Гарри, подходя к ней.

Они немного помолчали.

– Я всегда хотела жить у моря. – сообщила Гермиона, обхватив себя руками.

– Я тоже.

Гермиона повернулась к Гарри и посмотрела ему в глаза, а после робко дотронулась до его щеки.

– Кажется, кому-то не мешало бы побриться. – произнесла она с улыбкой, задержав свою руку несколько дольше, чем было нужно, а затем всё же опустила её.

Сразу несколько мыслей промелькнули в его голове: что он, пожалуй, и впрямь слегка запустил себя, но Гарри ненавидел бриться каждый день, а теперь, когда рядом не было Джинни, необходимость в этом и вовсе отпала. Между тем, лицо Гермионы, такое красивое, нежное и по-настоящему родное было совсем рядом, настолько близко, что ему оставалось лишь чуть-чуть придвинуться, чтобы их губы встретились. Гарри, пытаясь прогнать это наваждение, повернулся к берегу и пошёл в сторону суши.

– Думаю, нам надо возвращаться – Билл и Флёр наверняка проснулись. Как бы они нас не хватились. – бросил он напоследок.

И, стараясь больше не смотреть на неё, направился прочь к коттеджу, чей силуэт виднелся вдали.

– Конечно. – прошептала Гермиона, глядя ему вслед. Она испытывала смятение и страх из-за того, что могло сейчас произойти, и в тоже время – безграничное разочарование из-за того, что этого не случилось.

Оставшуюся часть воскресенья они провели в компании Билла, Флёр и Шарлотты. Последняя своей неуёмной энергией никому не давала скучать. Наблюдая за тем, как малышка, сидя на руках у Гарри, периодически заглядывает в его зелёные глаза своими голубыми, сияющими очами, как она расточает ему улыбки, Билл с восхищением воскликнул:

– Да она прирождённая кокетка! Боюсь даже подумать, что будет, когда наша Шарлотта вырастет, и нам предстоит отправить её в Хогвартс. Придётся ей отбиваться от кавалеров!

Гермиона и Флёр, сидевшие на диване напротив, переглянулись и рассмеялись.

– О, ей просто понравился Гарри, который окончательно вырос и превратился в весьма привлекательного мужчину! Хотя, насколько я знаю, он и раньше не был обделён женским вниманием. – весело произнесла Флёр. – А нашей дочери нужен брат, ничего, что младший, всё равно будет защищать её от назойливых поклонников. – И она одарила Билла своей обворожительной улыбкой.

Гарри, несколько смущённый подобными комплиментами, меж тем встретился взглядом с Гермионой, которая смотрела на них с Шарлоттой с примесью гордости и восторга. Но к этому примешивалось ещё кое-что: где-то в самой глубине светло-карих глаз промелькнула огромная пропасть одиночества.

***

Через пару часов гости были вынуждены отправиться в обратный путь. Воскресенье подходило к концу, им предстояло возвращаться в свои дома, так как и Гарри, и Гермионе завтра необходимо было вновь идти на работу в Министерство магии. Попрощавшись с обитателями коттеджа, молодые люди подошли к песчаному холму, на который приземлились вчера утром. Гермиона окинула взглядом окружающие просторы: полоску суши, вылезшую на берег из-за отлива, шумящее море, небо, вновь затянутое серыми тучами, и вздохнула. Ей определённо не хотелось покидать это замечательное место.

– Ну что, простимся здесь? – спросил Гарри, разглядывая её профиль на форе морского пейзажа. – Думаю, мне незачем заходить сегодня – не хочу мешать вам с Роном – лучше я вернусь на площадь Гриммо.

Гермиона повернулась к нему.

– Как считаешь нужным.

– Если что, ты всегда можешь найти меня: в Министерстве или дома. – сказал он то, что говорить не планировал.

– И ты: если я буду тебе нужна – обязательно приходи ко мне, хорошо?

Гарри кивнул.

– До встречи, Гермиона.

– Прощай, Гарри.

Они стояли рядом, но на этот раз их руки не были сцеплены вместе. Их ждали разные дороги. И вроде бы они уже попрощались, однако какое-то время молча пытались сказать друг другу то, что невозможно было выразить словами. Гарри, испугавшись, что ещё миг – и он схватит Гермиону за руку, чтобы увлечь за собой на площадь Гриммо, поспешно закрыл глаза и растворился. Оставшаяся в одиночестве Гермиона долго стояла и смотрела на то место, где только что был Гарри, словно надеясь, что он вернётся, словно в её силах было взять и привести его обратно. Но когда мечтам было приказано замолчать, она зажмурилась и тоже исчезла с морского побережья. Наступила полная тишина, нарушаемая лишь шумом волн, набегающих вдали.

========== 4. Кафе в центре Лондона ==========

1

Когда август подошёл к концу, и попивавший в столовой утренний кофе Гарри увидел на волшебном календаре сияющую дату – первое сентября – его с новой силой охватило чувство глубокого разочарования. Сегодня Джинни будет встречать новых студентов Хогвартса и, конечно, своих любимчиков, к которым успела привязаться за время их обучения в школе. Она будет сидеть в Большом зале за преподавательским столом, слушать приветственную речь профессора Макгонагалл, вкушать праздничные яства. Ей суждено улыбаться и радоваться жизни. В то время как он, находясь в Лондоне, проведёт свой обыкновенный день в Министерстве магии, чтобы после, поздно вечером, вновь вернуться сюда – в пустой дом. «Если бы не Кикимер и не работа, я бы свихнулся. – подумал Гарри, придвигая к себе тарелку с яичницей и тосты с ветчиной. – Может, мне собаку завести, чтобы хоть кто-то дома ждал?» Но собаки напоминали Гарри покойного Сириуса. «И потом, – размышлял он про себя. – собака – не выход из положения. Больше так продолжаться не может, надо что-то решать. Если Джинни хочет уйти от меня, то пора бы мне услышать это, наконец, чтобы перестать тешить себя надеждами.» Он уже стал привыкать к своему одиночеству, но вовсе не хотел мириться с ним.