Текст книги "Барон страданий (СИ)"
Автор книги: Naruko
Соавторы: Андрей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 73 (всего у книги 140 страниц)
Глава 99
– Дурацкая затея…время на смарку, образцы на смарку, гормоны на смарку… – сидя на табуретке, перед кушеткой, Оскар источал своим взглядом чистое разочарование. Образец, а конкретнее пират, который лежал перед ним, умер. Уже десятый за несколько дней испытаний, – Чем люди хуже чертовых животных, что они так легко умирают от мутаций?
И лишь покачав головой, Оскар схватился за свою голову в сплошном непонимании. Возможность усиливать людей за счет особенностей других существ, напоминала Оскару ману небесную, которая бы приблизила его к цели, но на деле это была адская бездна, которая лишь поглощала время, и не давала пока ничего взамен. Десять попыток, десять разных экспериментов со значительными улучшениями. И последний был…пиком того, что мог пока создать Оскар.
– Я тупой? – Снова пробубнил доктор себе под нос, начав от простейших нервов постукивать ногой по полу. И так бы и продолжалось, если бы не…
– Да. Ты бы знал насколько, – Раздавшийся голос Хатимана резко заставил Оскара замереть. А через секунду он же перевел подавленный взгляд на нарушителя спокойствия, – Хотя в своей сфере ты может знаешь и много, – Снова дополнил свои слова Хати, и ничего не спрашивая, дошел до шкафчика, открыв который, ему предстала коробочка со шприцами, – Так и что у тебя не работает?
– Будто бы ты поймешь… – Все так же пробубнил себе под нос Оскар, однако взявший коробку Хати лишь слегка нахмурился, и повернулся к доктору с далеко не самым добрым лицом, – хмф…тело людей очень плохо переносит препарат. Оно живет только пару секунд, но дальше небольшие повреждения, которые происходят во время мутации, накапливаются, а потом появляются вовсе катастрофические для жизни. Тело словно…лопается
– Вот что… – Приподняв в легкой задумчивости подбородок, Хати под молчаливый взгляд доктора дошел до своего места, поставил на тумбочку шприцы с адреналином, и открыл ранее запертый шкафчик. Находилось в нем несколько грамм размельченной красной плесени, а еще очень маленькая баночка с мазью. Переложив все на свой стол, он попросту отдал последнее самому доктору, – Регенерирующая мазь. Работает не быстро, но много где помогает.
И только Оскар уставился на баночку, как…с ходу и завис. Простой вид того, что Хатиман ему отдавал для опытов свою мазь, вводил его в откровенный шок. Из-за него же он не смог сразу же забрать саму банку, на что Хати лишь дернул бровью, и бесцеремонно кинул ее в Оскара. Благо поймал он ее легко, хоть сразу же из-за этого его зрачки расширились.
Ну а пока Оскар с учащенным сердцебиением смотрел на баночку, как…Хати спокойно сосредоточился на той плесени, которую достал, и стал просто делать из нее препарат. Тот самый для обострения способностей к анализу.
Правда только он приступил к делу, как Оскар лишь сжав баночку в руках, уставился на работающего Хати странным взглядом.
– …Ты дал ее мне, чтобы я продвинулся с опытами, и привил тебе потом особенности других рас? – Наводящим тоном заговорил доктор, на что получил в ответ лишь молчаливый кивок, – Ладно…но почему тогда ты не разрешаешь мне даже смотреть, как ты работаешь с этой красной штукой? Я бы мог помочь тебе…пока ты бы тренировался, я бы создавал для тебя препараты…
– Просто я разделяю некоторые вещи. Если есть что-то, что я могу делать сам, я буду делать сам, не прося помощи. А ты же…трать время на исследования, а не на создание препаратов, которые смастерить могу я сам.
– …Наверно тебе непросто с тем, что твориться у тебя в голове, – И только Оскар подал голос, как Хати тут же замедлил свои движения, – Я про то, что ты не можешь нормально спать. Последствий у этого ведь много. Даже та же раздражительность…но знаешь, я изучаю людей, и я бы очень сильно хотел помочь и тебе. Я к тому, что если есть какой-то материал, способный тебе помочь, не стоит использовать его одному. Есть ведь вещи, додуматься до которых ты сейчас не можешь…а вот я бы мог, и заодно бы решил твою проблему.
– …Одно из правил, которое я хочу, чтобы ты выучил, гласит о том, что если человек говорит, что сделает что-то сам, ты должен понять, что сделает он все сам. Если есть в мире более бесполезные вещи, так это те, которые не развивают тебя. Твое предложение бесполезно ровно настолько, насколько много в мире воды.
Отвечать Оскар ничего не стал. И хоть с ходу он уже смог придумать чем ответить, ведь в его памяти все еще ярко горели воспоминания о том, как они вместе работали над не особо трудными проектами по изучению тела для техник Хати, все же говорить не стал, дабы попросту его не раздражать. Вместо этого он просто посмотрел на мазь в руках, и вместе с ней пошел к своим изобретениям. Предстояло создать еще один препарат.
И пока Оскар занимался своим делом, Хатиман неспешно создавал препараты. Не один, как раньше, а специально побольше. Не только для того, чтобы подольше потренировать сложную технику. Просто самих техник, которые стоило потренировать, было не мало.
И в конце концов, через пару часов он же покинул Лабораторию одновременно и со шприцами с адреналином, и с недавно созданными препаратами. Оставив только Оскара, который закончил в приблизительно с ним время.
– Странный он конечно…так ко всему относиться, но жизни ценит. И к тому же пытается научить ценить и других…он все же больше хороший человек, чем плохой, – Тихо улыбнувшись, Оскар посмотрел на шприц в своих руках, и двинулся к соседней комнате, – И уверенность мою поднимает. Учит быть открытым…интересно, он считает меня другом? – Задумчиво почесав подбородок, Оскар в конце концов вошел в комнату, и только он включил в ней свет, как…явил кучу железных клеток, в которых сидели люди.
Кто-то начал дрожать от вида доктора, кто-то валялся в отрубе из-за каких-то препаратов, которые проверял доктор. В любом случае объединяло всех то, что чуть ли не все запаниковали, как только появился Оскар. А вместе с этим снова поднялись и крики. Пираты начали угрожать и кричать доктору, треся при этом свои узкие клетки. Однако никого не слушая, он лишь дошел до ближайшей.
– П-прошу… – Заговорил в ней хриплый голосом какой-то старик, – Я умоляю, не нужно меня убивать…я житель города, в котором вы недавно были…отпустите, прошу, – Практически на грани истерики произнес старик, на что Оскар лишь нахмурился, и грубо пнул клетку со стариком.
– Не обманывай сам себя, чувак. Ты жестокий пират. Как и все вы, – В конце концов перетащив клетку в лабораторию, он вновь начал ставить опыты.
А в это же время, эксперименты проводил уже и сам Хатиман. Стоя на палубе, на носу корабля, он начал попросту колоть себя адреналином. Правда не просто так. Предварительно убрав кислород вокруг своей головы, он пассивно создал опасную ситуацию, в которой достаточно быстро начал задыхаться.
Естественно, в такие моменты адреналин ассимилировался куда эффективнее. И хоть благодаря искусственности такого процесса, в котором он мог спасти себя в любой момент, эффективность была далеко не полной, ведь со временем даже тело перестало напрягаться от этого, все же все шприцы быстро кончились, и Хати сосредоточился на том адреналине, который он теперь мог вырабатывать:
– В точности такой же силы, как когда я раньше погружался на дно моря…значит и скорость пассивного сору будет теперь больше, – Посмотрев на свои руки, Хати не сходя с места, просто проверил предположение.
И как итог, движения все были действительно ускорены, и в любой момент можно было управлять этой скоростью, регулирую то количество адреналина, которое выходило из тела. Оставил же он ровно столько, чтобы в пассивном режиме тело было ускоренно на двадцать процентов, для любых экстремальных ситуаций. Возможный же максимум ускорения был прямо как в режиме парения, правда без прибавки скорости от особенности организма, который пародировался в режиме.
– Скоро максимальную скорость сору я смогу использовать без затрат энергии. Правда, перенапряжение все же есть, – Смотря на свои быстро краснеющие руки, Хати в конце концов просто убрал весь эффект ускорения, и покачал головой. Избавиться от перенапряжения целиком было невозможно. Лишь заглушить эффект стилем крови или же режимом парения, и это было самой главной проблемой, а не какой-то высокий расход энергии.
Но в конце концов, Хати все же отложил техники сору, и поднявшись на ноги, спокойно выпил недавно созданный препарат. А следом лишь взяв в руки катаны, начал новый уровень тренировки. Как и раньше, он все так же продолжал изменять стиль. Однако сейчас предстояло убрать каждый минус, и соответственно улучшить технику под себя. Две задачи, и все было бы готово.
Правда, времени это отнимало не мало. Лишь приступив к делу, Хати занимался целые часы, понемногу приближаясь к достижению цели, которую он поставил в самом начале – изменить технику Фрейдена, и ассимилировать ее со своим стилем ускорения. Было это в сотню раз труднее, чем к подавляющему стилю приспособить пиратский, который он выучил после ухода из родного острова. Уровни были совершенно иными, но что самое важное, простым оружием все не ограничивалось.
Это правда, что в первую очередь увеличивалась скорость оружия. Однако влияние шло на руки в целом, и только благодаря этому Хатиман пытался приспособить стиль, как бешенный. Вплоть до ночи. Пока все наконец не закончилось.
Несколько дней тренировок привели наконец к полному пониманию всего стиля.
– Найти способ противодействия легче, чем выучить его…раздражает, – Пробубнив себе под нос, Хати лишь смотрел за взмахами своих катан, и скоростью, которые они развивали. Используя сугубо стиль Фрейдена, они уже были быстрее, чем он мог достичь с ними раньше при помощи одного ускоряющего.
Однако только же он воспользовался тем же ускоряющим стилем, который увеличивал скорость еще немного, то…скорость была раза в три медленнее, чем то, что мог показать сам Фрейден. Впрочем, Хати результату лишь обрадовался, прекрасно понимая, что для лучших результатов придется тренироваться сугубо в одном направлении.
– С кулаками куда лучше…совмещённый стиль позволяет развить куда больше скорости, чем с мечами. Впрочем, как-раз почти все и заточено под ближний бой…это значит, если бы я еще раз встретил Бундира, на этот раз от серии моих ударов он бы умер моментально…еще много дел, – В конце концов покачав головой, Хати лишь поставил пометку насчет того, что с одной техникой он покончил, и приступил сразу же ко второй.
Точнее к тому, над чем он работал весьма давно. Попытки познать тело настолько, чтобы объединить четыре стиля. И в теории, Хати понимал, что сейчас для него это было достаточно просто. Будь то знания о теле или же возможности на него влиять, с помощью крови, у него было все. А потому лишь вколов препарат для увеличения всех шансов, он сразу же приступил к улучшению своих возможностей.
А в то же время, пока Хати засел в медитирующей позе, результаты тренировок начали появляются у того же Фрейдена. Стиль ускорения, которому его учил Хатиман, показывал наглядные результаты, правда ситуация у него не была равносильной тому, что и у Хатимана. Стиль собирался активно развивать, а не откладывать его в сторону.
И лишь благодаря тому, что работать с ним в начале было проще, чем с той техникой, которую он отрабатывал множество лет, он достаточно быстро совершал прогресс, что так сильно увеличивало радость Фрейдена, что он не мог даже заснуть. То и дело каждый час благодаря своему опыту он совершал прорывы, увеличивая максимальную скорость на пару процентов. И так, пока он не решил посмотреть, как две техники будут работать друг с другом.
Сам стиль ускорения хоть и не был целиком приспособлен под мечи, все же ориентир его был на том, чтобы ускорять движение рук. И как итог, в мгновение ока скорость взмахов Фрейдена скаканула на такой уровень, что сам воздух резко завибрировал, от чего находящийся не так далеко Хати раскрыл глаза. Ну а только же он уставился на Фрейдена, как…тот прямо на его глазах резко испустил из меча слеш. Большой, и в то же время невероятной быстрый, что заставило Хати приподнять даже брови.
Он прекрасно знал какое было мастерство меча у его члена команды, и он понимал, что раньше он создавать слеши попросту не мог. Правда еще сильнее удивился сам Фрейден, смотрящий за тем, как с его нодати после каждого взмаха слетали острые порывы ветра, улетающие далеко в море…неспешно, но вместе с преисполнением стиля, он начал непроизвольно увеличивать и мастерство меча.
Прямо на глазах слеши неспешно становились больше, и вместе с этим немного более плотнее. И смотрящий на него Хати, лишь прищурив свои глаза…все же приподнял уголки губ.
– Наконец хоть какой-то мечник, способный создавать их, – Правда только Хати вспомнил, как хотел себе противника мечника…он непроизвольно скосил взгляд к устройству из ракуш, которые выпускали куда более мощный порыв ветра, – мм…ну да, придется еще подождать, – И лишь слегка разочарованно выдохнув, Хати снова закрыл глаза, дабы попросту не тратить время.
И хоть вскоре на палубу из-за небольшого шума поднялись заинтересованные Бароны, и начали мешать ему своим удивлением за Фрейдена, он все же не отвлекался. Познание в возможностях своего тела приспосабливалось для того, чтобы стало возможно использовать одновременно четыре стиля. И в конце концов…
– Готово, – Пробубнил себе под нос парень, смотря на свои руки немного иным взглядом, нежели раньше…
Теперь он понимал, что потенциально, при достаточной скорости… неуязвим. Для использования совершенного ками-э, требовалось три резерва, атаковать в таком состоянии нормальным стилем он не мог, ибо был сильно ограничен. Сейчас же, когда резерва четыре, ему не хватало разве что…воли наблюдения, чтобы подловить было вовсе нереально.
Правда только он задумался над волей наблюдения, как сразу же вспомнил то, что хотел проверить еще до того, как вообще овладел волей.
– Можно ли создать техники воли самому? – Задумчиво прошептал Хати, и только покрыв руку волей вооружения, с ходу использовал активную технику укрепления, просто чтобы сосредоточиться на том, что происходило. И на первый взгляд, после укрепления воли, рука просто начала словно ощущать эффект сжатия. Давление на нее сейчас было максимально возможным, и как результат, сейчас ей было даже трудно шевелить, словно он использовал несовершенный Тэккай. Правда соответственно и прочность воли была куда более выше. На деле, весь резерв использовался как-раз для того, чтобы укрепить его.
И под действием препарата просто изучив не только работу своей воли в данный момент, но и то, какие были последствия на тело, он просто взялся за свою волю, и…начал ее изменять ровно так, как когда он учил фолианты. А имея простой опыт работы с обычной энергией тела, он даже не попадал ни в какие тупики, пока изменял саму волю, что в итоге вылилось в действительно кое-что новое.
– Их и правда возможно создавать самому. Это не труднее, чем с энергией, – Пробубнил себе под нос Хати, легонько взмахивая своей рукой. Сейчас от каждого взмаха она издавала такое подобие рева, словно казалось, что была переполнена мощью.
А всего лишь понадобилось увеличить не прочность, а увеличить саму мощь воли. Благодаря фолианту он понимал, как сделать саму волю сильнее, нужно было лишь сделать все так же, как когда он увеличивал свою прочность, за счет более высокого давления. Словно новая активная способность, работающая по принципу старой. Даже ладонь еле шевелилась, настолько идентичное было сходство.
– …Значит это как конструктор? При появлении новых секретов воли, их можно будет совмещать или изменять друг с другом, создавая все что угодно для усиления. Значит можно попытаться создать их с нуля, прямо как со сверхчеловеческими техниками, – И только на секунду задумавшись…Хати понял, что это явно будет труднее, чем кажется. Пассивное усиление начало работать лишь тогда, когда сама воля начала работать по иному способу. Та же ситуация и с увеличением прочности, создать что-то такое лично, не имея познаний в том, как направлять волю, это словно бродить по лесу с самым густым туманом.
К тому же Хати так же быстро осознал, что были и ограничения. Он не мог сделать себя пассивно прочнее, как он это делал с усилением. Либо он пока не знал как, либо воля направленная подобным образом, способна только на один результат, из-за чего в итоге Хати был вынужден отложить и эту силу на полку. Дабы попросту освободить свои мысли от ненужных сейчас идей, которые нельзя проверить, и продолжить тренировки.
По крайней мере, пока осталось всего пара дней до того, как они прибудут на остров Фейна, он хотел заняться еще одной, последней важной вещью. Воссозданием стиля Грязных червей, который ему продемонстрировал пират Бундира, благодаря которому можно ослаблять мышцы противников, не давая им напрячься и показать полную мощь.
Что удивило Хати, так это то, что сработал стиль даже на нем. И хоть стиль не блокировал сверхчеловеческие техники, а значит наверняка не блокировала и фрукты, это все еще было на удивление мощным подспорьем, минусы которого пока что не виднелись. Знал Хати сейчас лишь одно – стиль сможет хорошо совместиться со стилем выпадов, который сам основан на том, чтобы атаковать по слабым местам и ослаблять противников.
А потому лишь вколов себе еще один препарат, Хати создал в голове образ того самого противника, и начал попросту его анализировать. Предстояло потратить не один день.
Ну а уже утром произошло еще одно событие, никак не касающееся Хатимана. Попросту желающий улучшить корабль Либал, случайно переоценил собственные навыки в управлении механической рукой.
– Бл-я-ять!
Бах*
Рука, которая прибивала лист металла к мачте, не только резко сломалась от тяжелых движений, но и собой же повалила саму мачту. Точнее, заставила ее накрениться, пока она сама повисла на куче веревок.
– Ебанное изобретение дьявола, ненавижу ничего нового! – закричал от гнева Либал, и пока стоящий за штурвалом Кумабити с попросту широко раскрытыми глазами смотрел за тем, что твориться, Либал поспешно начал все спасать. Правда спасение это вылилось в куда-более опасное действие.
Раздражение, которое начало накапливаться из-за неудачи, и самого факта того, что он пользовался чем-то таким странным, постепенно начало выводить Либала из себя. Как результат, во время спасения мачты он попросту стал еще сильнее все ломать. Ракушки, которыми он мог что-то отрезать для того, чтобы что-то спасти, он от всплеска негатива попросту использовал, чтобы сломать еще сильнее руку.
Он попросту начал снимать с нее листы металла, именно с помощью материалов руки чиня палубу. Однако как только в приступе до боли странного гнева, который заставил даже Хатимана открыть свои глаза, он выпустил струю острого ветра прямо в болон с газом рядом с рукой…тогда же взорвало сильнее не только руку, но и мачту, из-за чего она сразу же завалилась, и словно домино начала ломать все остальные мачты.
И хоть на шум такой быстрой поломки, сразу же сбежались Бароны, на то, как корабль складывался пополам, они могли лишь смотреть со стороны. А как только же все сломалось, внимание медленно перевелось к тому, кто стоял среди всех этих разрушений. На Либала, который с буквально разгневанным лицом держался за лист металла.
– …Ивадзару, принеси мне динамита, я взорву эту хуетень!
– Не смей ничего взрывать на корабле! – Тут же в ответ ему закричала Пандора, пока все остальные Бароны только осмотревшись по сторонам, покачали головой.
– У него опять приступ… – Начал Мизару.
– Как в тот раз, когда он взорвал наши реагенты, – Продолжил за него Киказару.
– Это после того, как я, чтобы отомстить ему, потом еще раз взорвал наши запасы? – Закончил Ивадзару, и на корабле встала сущая тишина. Все наглядно увидели почему конкретно Либал не любил новые изобретения. Он сгорал, когда они работали неправильно или ломались, после чего…разрушал все еще сильнее.
Глава 100
Целые сутки на корабле Баронов прошли в совершенно не такой беззаботной атмосфере, как обычно. Все было настолько нестандартно, что это превосходило даже те некоторые тяжелые ситуации, которые создавал своим поведением Хатиман – сейчас делов натворил конкретно Либал. И он же был вынужден их и решать.
Несколько часов подряд корабль стоял на месте, двигаясь лишь в непонятном направлении благодаря течению, а механик команды, под взгляды самой команды, вынужден был чинить то, что ему было так противно – механическую руку. Без нее повреждения восстановить было бы проблемно.
– Это не первый. И на самом деле даже не второй раз, – А в то же время, небольшая группа людей, состоящая из Ваттера, Кумабити и Фрейдена сидели не так далеко от Хати, смотря за работающим членом команды. Впрочем, слова Ваттера все же привлекли к себе окружающее внимание, – Когда он только вступил в нашу команду, мы с Пандорой хотели, чтобы он плавал на немного более современных кораблях…нам пришлось потом плыть до ближайшего острова с огромным количеством дыр в палубе, он подорвал судно порохом. А еще раз он направил все корабельные пушки друг на друга, и заставил их разом выстрелить. Настолько они его бесили.
– …Я думал он более спокойный. Разве что ситуация с тем, как он взорвал всю взрывчатку братьев мне показалась странной, – Спокойным, но в то же время слегка удивленным тоном проговорил Кумабити, заставив Ваттера ухмыльнуться.
– Обычное состояние Либала это тупняк. Он пялиться в одну точку с открытым ртом, и о чем-то думает. Бывает более обыденным, когда и не скажешь, что он какой-то необычный. Но бывают моменты…когда он выходит из зоны комфорта. Вы это, поосторожней с ним, если будете мешать ему с изобретениями, он снова что-то сломает.
В конечном итоге, каждому пришлось найти чем себя занять уже на сломанном судне. Было это, впрочем, и не трудно. Не малая часть людей за время пути к острову-кладбищу, с интересом сидели во второй лаборатории. В той, которую начали обстраивать братья – дабы заняться взрывчаткой – и просто наблюдали за интересными изобретениями, которые хранились ранее у Оскара. Что-то из них позволяло обрабатывать взрывчатые вещества, что-то не давать им взрываться. Безделушек было много, и братья все радостно настраивали
Только вот, во всем этом была одна странность, на которую внимание обращали только два человека. Оскар и Хатиман. Проблема была в самих братьях, конкретнее в Мизару и Ивадзару, цели которых казались совершенно необычными. И хоть прошло уже не мало дней с тех пор, как они оба узнали о том, что они хотят совершить с собой после всех приключений, наблюдения вывели интересный факт. Всем было на это плевать. В частности Пандоре, которая об их мечте точно знала.
И если в целом Хатимана это заставляло лишь приподнимать слегка брови, ведь он продолжал думать о том, действительно ли Пандора что-то ценит, то вот Оскар то и дело каждый день изводился. То незаметно, то наглядно ведя себя как-то нервно. А потому вскоре настал день, в котором он не выдержал.
Ночью, перед прибытием к острову, сидящий в лаборатории Хатиман услышал своим чутким слухом беседу за пределами каюты. Оскар встретился с Пандорой, которая направлялась к ним:
– Пан, я хотел бы поговорить над одной весьма ужасной вещью, которая лично мне кажется ненормальной. Она в целом покажется ненормальной любому, кто об этом услышит, потому что это касается мечты Мизару. Ты ведь знаешь, что он хочет? А знаешь, что еще и Ивадзару спародировал его мечту?
– Оу…Оскар, это как бы…буквально поэтому они оба выбрали себе достаточное броские и отличающиеся от всех остальных, псевдонимы, – Словно само собой разумеющимся тоном проговорила девушка, тихо при это хмыкнув, – Мизару является Баронов преданности, а Ивадзару – верности. Первый взял себе псевдоним из-за того, что ему больше нечего делать, кроме как следовать за мной. А Ивадзару…ну думаю ты понял, он скопировал всё у брата.
По самой манере речи казалось, что она и капли не была взволнованна этим вопросом. И сидящий за своим столиком Хати, от этого непроизвольно прищурился. В голове весьма быстро всплыли слова Либала о том, что о членах своей команды она очень заботиться. В результате лишь в некотором разочаровании он покачал головой.
Однако:
– Но на самом деле, как бы грустно это не было, ты должен принять все, как есть, – Голосок Пандоры слегка поутих, – Мизару признался мне в желании, как только ступил на мое судно. Сказал, что будет верен, и не предаст, но как только пути начнут расходиться, он пожелал бы просто сгинуть, при этом не хотел, чтобы его кто-то из команды запоминал…просто тебе может показаться, что раз он не такой пустой, как Ивадзару, желания у него должны быть более благими. Но я бы сказала, что именно из-за чувств он такой. Он чувствует боль, всегда хмурый, ну и…ты сам видишь, что он наименее активный среди всех людей на моем борту.
– …
– Даже Ивадзару не уговорить. Только он начинает перенимать у всех определенные черты, он от них уже не отказывается. Только Киказару разве что более в этом плане нормален.
– Насколько? – Сдавленно спросил Оскар, пребывая в совсем недовольных чувствах. И в качестве ответа, Пан сначала лишь тяжело выдохнула.
– Не могу сказать, раз он сам об этом не распространяется. Но он единственный их братьев, кто прочувствовался духом к команде…если думаешь, что я странная, раз ничего не делаю, то просто посмотри на него. Он уже как только мог пытался уговорить братьев…и в конце концов принял все, как есть. Их не спасти, Оскар. Как и ту ушастую девочку, которую мы взяли в команду до тебя. Я уже рассказывала тебе о ней, есть такие люди, для которых смерть – спасение…в общем, забудь. И да, не стоит так сильно стремиться спасти своими изобретениями Ивадзару. Он страдает, но даже если ты ему поможешь, все уйдет на смарку.
И только прищурившийся Хатиман услышал, как Пан похлопала Оскара по плечу, так всего через пару секунд дверь в лабораторию открылась. Это была все та же Пан, которая направлялась конкретно к Хатиману.
– Привет, – Сразу же целиком ее тон сменился на полностью обыденный, и с легкой улыбкой она нагнулась над столом Хати. А только же он скосил к ней свой холодный взгляд, как… – Там наверху проблема небольшая. Мы приближаемся прямо к сильному шторму, молнии там бьют, как из пулемета. Поможешь? А заодно и на громоотвод попялишься.
В конечном итоге путь продолжился, как обычно. Серьезных проблем не было, тренировки не заканчивались, а корабль после починки начал неспешно совершенствоваться, пока в конце концов лог пос не привел всех к необходимому острову. Правда его название – остров кладбище, для приближающихся Баронов показалось чересчур…точным.
Были по крайней мере две вещи, которые заставляли удивиться. Во-первых, весьма не маленькое количество потопленных кораблей вокруг самого острова. Притом, как явно старых, от которых были видны лишь точащие из моря куски, так и более свежие – корабли дозора, которые еще плавали на поверхности, совсем неспешно уходя под воду.
А вот вторая удивительна вещь…была в самом острове. А точнее в огромном количестве гигантских скелетов, которые находились на нем. Даже просто приближаясь, Бароны могли видеть, как кучу скелетов разных гигантов, которые либо просто валялись на земле, либо опирались на горы, так и кучу скелетов немного иных существ, напоминающих каких-то Морских Королей, которые своими размерами уже буквально напоминали горы. И мало того, что этими скелетами был заполнен весь остров, так и от каждого черепа исходил жуткий, фиолетовый дым.
– …Пиздец конечно, – Подал первым голос Фрейден, посматривая на всю картину в целом, – Этот дым и есть Биологическое оружие? – С ходу заинтересованно развернулся он к Хатиману, который с прищуром смотрел как-раз на остров.
– Если учесть, что всех бывших жителей этого острова необходимо было убить, я бы и правда предположил, что это именно остатки биологического оружия. Правда…кажется в отличии от остальных подобных оружий, это убивало буквально наповал, без шанса на спасение, – В конце концов, именно Фрейден после пояснения сглотнул слюну с легкой паникой на лице. Именно он больше всех боялся биологической угрозы.
– Может уплывем? Смотрите кто от этой дряни умер: Гиганты и Морские Короли. Не удивлюсь, если даже люди на этих кораблях умерли, приближаясь к острову… Хей, я что, один паникую? – Осмотревшись по сторонам, Фрейден увидел лишь достаточно спокойные взгляды команды. Будь то Пандора или Оскар, каждый казалось ничего и не боялся.
– Корабли были потоплены кем-то, так что умерли они не от яда, – И Пандора стала той, кто пояснила вещь, которую поняли уже все окружающие. Лишь положив руку на голову взволнованного Фрейдена, она под молчаливый взгляд Хатимана начала его успокаивать, – Ты почти самый наблюдательный из нас, просто присмотрись. К тому же посмотри на место, к которому мы плывем. Там уже кто-то есть.
И только она заставила Фрейдена повернуться к подобию порта, который был еще сильнее разрушен, чем все местные корабли, как ему предстал человек. Точнее кто-то в броне…розовой, самурайской броне, от чего Фрейден на какой-то момент просто завис. Странный наряд неизвестного же, впрочем, приковал к себе внимание вообще всех, в том числе и Хатимана, который смотрел на незнакомца немного иначе. Он пытался понял, является ли этот кто-то, его знакомым, дабы понимать уровень угрозы.
И к счастью, розовую самурайскую броню никто из его знакомых не носил. Правда из-за того, что на человеке был шлем, нельзя было разглядеть и толику лица. Зато сам человек явно готовился их всех встретить.
Как только судно подплывало к порту, незнакомец подошел к еще не развалившемуся краю, и уставился на людей. А только Пандора приготовилась заговорить, как сразу же женский голос подала незнакомка:
– Вы охотники за головами? – Первый же вопрос тут же ввел всех в непонятный ступор, – Если да, то советую уходить. Я пришла сюда за головой Фейна, но…это чудовище победить невозможно. И уйти теперь тоже не могу, он сломал мой корабль, и ломает все корабли, которые приближаются к острову…Мне неудобно просить, но пожалуйста, можете довести меня до ближайшего населенного острова. Я отплачу, как только смогу.
И только она договорила, как сразу же поклонилась в просьбе. А тишина после этого переросла в напряжение. Бароны только и окинув ее взглядом, вновь посмотрели на находящиеся рядом разрушенные суда, и неспешно сжали свои руки. Удивительно, но достаточно быстро все снова возненавидели Хатимана, попросту за то, что у него был такой противник: Разрушающий суда, не дающий уплыть и живущий на острове с биологической угрозой.
