Текст книги "Несовместимые (СИ)"
Автор книги: Мята Перечная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)
Вошла седая ведьма в аврорской мантии.
– Прости, Кингсли.
– А на этот-то раз что?
– Четверо маглов в Бексли. Семья маглорожденного волшебника… забыла, как фамилия. Опять Пожиратели Смерти…
– Тебе придется работать еще быстрей. Время, коллеги, время! Впереди еще 2 случая Империо – в Дартфорде и Грейвсенде!
Ведьма встала посреди комнаты, закрыла глаза.
– Эванс, а ты не стой зря – заканчивай колдографии.
Лили сделала колдографии комнаты, вид дома снаружи. Тело погибшей было колдографировано еще до посмертной диагностики, и в одежде, и без нее. А миссис Уилшоу все пыталась войти в транс…
– Прости, Кингсли, – повторила она.
– Эмма, да что с тобой такое! Соберись наконец!
– Не могу. До сих пор вижу ту убитую семью – так и стоят перед глазами…
– Нельзя быть такой впечатлительной! Столько лет работаешь в аврорате! Возвращайся в штаб-квартиру. Но завтра – а еще лучше – сегодня вечером – ты должна увидеть!
– Спасибо. – Ведьма нисколько не выглядела обрадованной. Скорее, бесконечно усталой. Когда она аппарировала, Кингсли повернулся к Лили.
– Эванс, может, ты сможешь? Нужно всего-то увидеть последние минуты ее жизни. И убийц, само собой.
Всего-то?!
– Мне очень жаль, сэр. Мне никогда это не удавалось. Нет дара, и все.
– Тогда возвращаемся. Пока Эмма не сможет войти в транс – здесь делать нечего. И если она не увидит момент смерти в ближайшие дни – эманации развеются, дело останется нераскрытым…
– Как это – возвращаемся? Разве вы больше ничего не будете делать?
– А что тут еще сделаешь?
– Акцио…
– Стой!! Сначала скажи, что собираешься колдовать, потом делай!
– Я хотела сделать «Акцио следы убийцы»! Он же мог потерять здесь что-то!
– Я понял твою идею, Эванс. Дай-ка я сам. Акцио вещи убийцы с тела жертвы!
Из-под ногтей мертвой девушки вылетели какие-то белые крошки и плавно полетели в сторону аврора.
– Мерлин, это еще что! Эванс, у тебя есть что-нибудь, чтобы собрать это?
Лили протянула начальнику носовой платок.
– Акцио следы убийцы с платья!
Ничего.
– Акцио следы убийцы с пола!
С пола неподалеку от тела погибшей прилетел черный короткий волосок. То тут, то там с пола поднялись в воздух еле заметные скопления земли.
Таким образом Шеклболт обыскал весь дом. Последней его добычей стали несколько черных нитей с дверного косяка.
– Теперь заворачивай. Я подержу. – Кингсли продолжал держать в напряженной руке палочку, и все найденное висело в воздухе.
– Сэр, нету у меня столько носовых платков!
– Трансфигурируй что-нибудь.
– Колдограф? Протоколы вчерашних допросов?
– Нет, их не стоит. Придумай что-нибудь еще. И побыстрей!
Лили достала из кармана мантии любовно приготовленный с утра многослойный бутерброд, вытряхнула его из салфетки прямо на пол и завернула вещдоки в разные углы.
– Неплохо для начинающей, Эванс. Я не совсем уверен, куда двигаться дальше – но ничего, разберемся.
После опроса попавших под Империо и осмотра еще двух мест убийств они наконец вернулись в аврорат. Эмма Уилшоу резко выделялась среди остальных авроров, сосредоточенных на работе – как неприкаянный призрак, медленно и бесцельно бродила по штаб-квартире.
– Не переживай, Эмма. У нас для тебя сюрприз. Эванс, доставай.
– Это еще что? – подозрительно спросила ведьма.
– Ничего страшного, – Кингсли будто говорил с малышом, боящимся уколов – очень мягко, очень ласково… – Просто вещи, принадлежащие одному человеку. Тебе нужно его описать.
– Странно… – Уилшоу осторожно водила ладонями над вещдоками. – Ты неправ насчет одного человека – их явно двое. Светлый магический след принадлежит женщине, 18 лет, маглорожденной…
– Это мое, миссис Уилшоу, – раздраженно пояснила Лили. – Платок и салфетка – мои, от них и фон.
– О-о, в самом деле? Дай руку… И в самом деле – аура твоя. Теперь второй. Мужчина, лет тридцати, чистокровный в 5 поколении. Владеет магией огня, неплох в боевой магии. На его счету не менее 20 убийств. Анимагическая форма – уж.
– Ухх ты! Как тебе удалось так подробно увидеть?
– Это ведь не просто вещи – это частицы его самого: волосы и кусочки кожи.
– Так вот что было у нее под ногтями! Жертва оцарапала его – видно, он не сразу ее обездвижил! Эванс, бегом в архив, попроси у них данные… Хотя нет – сначала перекуси. Заслужила.
– Мне нечем перекусывать, сэр. Мой ланч остался на месте убийства.
– О, Мерлин… Все прекрасно в наших красавицах-стажерках… кроме того, что они ужасно много едят! – с этими словами Кингсли выдал Лили два ломтика ароматного домашнего хлеба с куском запеченной баранины между ними. Только сейчас Лили почувствовала, насколько проголодалась. Поблагодарила и, жуя, ушла в общий зал.
Его размеры, а главное – пустота тоже раздражали своей нецелесообразностью. Здесь можно было бы разместить рабочие места для множества авроров! Организовать спецлабораторию! Расширить хранилище артефактов! Но нет – все прячутся по своим кабинетам… Шелестят шепотки, стихающие при стажерах – о тех, кого отстранили от дел, кого уволили, кого и вовсе убили… Да, господа, что-то не так в нашем с вами аврорате…
Сейчас в общем зале было лишь несколько столов. В последнее время завелась новая традиция: те из стажеров, кто был свободен, приходили в обеденное время сюда и приносили что-нибудь вкусное. Вот и сейчас Алиса как раз заваривала чай на всех, Поттер нарезал тыквенный пирог…
Лили рухнула на стул и, продолжая жевать и перескакивая с одного на другое, описала друзьям все, что видела за день. Те мрачнели на глазах.
– Наглеют они, да, Джеймс? – спросил Лонгботтом. – Раньше не было столько убийств.
– Были, – возразил Поттер. – Пожиратели активизировались, это верно. Но ритуальных убийств и раньше было немало.
– Думаешь?
– Не думаю – точно знаю. Отец здесь работал задолго до моего рождения. Он чего только не рассказывал! Мать вообще отказывалась слушать его рассказы о работе. Ненавижу темную магию. Ненавижу, – с нажимом повторил Джеймс, почему-то глядя на Лили. – Для темных обрядов нужны ведь не только тела взрослых. И обескровливание – далеко не самый жестокий способ убийства. Я и в аврорат-то пошел…
– Да ты вообще никогда не говорил, что собираешься здесь работать, – сказала Алиса. – Весь факультет только и твердил: Поттер будет звездой квиддича!
– Да, я полон загадок, – улыбнулся Поттер. – Я очень разносторонний. А насчет работы – всегда знал, что однажды приду сюда. Но в сборной Англии действительно хотел поиграть лет пять. Спортивная карьера – она ведь недолгая. Но отец рассказывал, что у них тут творится. Такое ощущение, будто кто-то нарочно саботирует работу аврората. Вот я и решил, что квиддич – не главное.
Быстро проходя через большой зал, Хмури, почти не целясь, запустил в толпу стажеров заклинанием. На этот раз это было Инкарцеро, и все успели увернуться. Тем не менее Хмури остался недоволен.
– Плохо, никуда не годится! Щиты нужно ставить, щи-ты! А не прятаться под столы! Вы же маги!
Поттер усмехнулся. Он сто раз слышал от отца, что старый параноик добьется только одного – стажеры будут шарахаться исключительно от него. Но Хмури продолжал воспитывать бдительность все тем же способом.
– Эванс! – прозвучал издали красивый баритон. – Перерыв окончен.
Лили отставила чай, встала.
– Я сам побывал в архиве, – продолжал Шеклболт, приближаясь. – Маги с такими характеристиками у нас не проходили. Это порция Оборотного зелья. Добавляем твою улику, – он просунул тонкий черный волосок в узкое горлышко флакона. – А это – письмо в Азкабан, Хэвишему, он тебе поможет.
– Кому??? Разве у дементоров бывают имена?
– Это единственный человек среди охраны Азкабана, – укоризненно ответил Шеклболт. – Стыдно не знать такие вещи. Это – на случай, если окажешься слишком близко от дементоров, – он протянул плитку горького шоколада. – Ты должна убедить кого-то из заключенных выпить зелье и сделать его колдографии в облике подозреваемого. Взамен предлагай уменьшение срока на... начинай, допустим, с месяца, они наверняка будут торговаться... Или можете предложить смягчение режима -посоветуйся с Хэвишемом.
– Сэр... Я мог бы слетать вместо Эванс.
– Нет, Поттер, – мягко ответил Шеклболт. – Каждый из вас должен мочь все и делать все, что скажут. Никаких страхов. Авроры не делятся на мальчиков и девочек.
– А Поттеру плевать, что я девушка, – мстительно напомнила Лили. – Как-то раз он всерьез собирался со мной драться. – Поттер покраснел и явно собирался спорить, но она его перебила. – После экзамена по Защите, как сейчас помню. Я готова, сэр. Кружку мою не трогайте! – это было адресовано уже стажерам. Те хором пожелали ей удачи.
Арестант, выбранный Хэвишемом, производил впечатление полного придурка. Он то подмигивал, то высовывал кончик языка, то передергивал плечами, и даже кандалы не мешали ему чесаться. Но начальник тюрьмы предупредил, что этот тип – один из самых адекватных.
– Ухх, какая шлюшка! – поприветствовал Лили “адекватный”.
– Придержи язык, чмо!
Не обращая внимания на ругань, Лили подняла флакон с Оборотным зельем на уровень глаз заключенного.
– Пьешь Оборотное – срок скостят на три месяца. Не пьешь – пиздуй обратно вниз. Думай быстро. – И со скучающим видом отвела глаза.
– Не врете, мисс?
Лили молчала.
– Согласен... только чтоб без обмана... Давайте ваше зелье.
После приема зелья заключенный уменьшился в росте и помолодел лет на 10. Седые нечесаные волосы превратились в темный аккуратный «ежик», глаза налились голубизной... Лили старательно снимала его – во весь рост, крупный план анфас, в профиль, сзади...
– Теперь раздевайся. – Заключенный замешкался, нерешительно покосился на Хэвишема. – Ну?
– Мисс хочет полюбоваться на настоящего мужика?
– Силенсио, – вступился за Лили Хэвишем. Тем временем арестант скинул робу. Лили сделала колдографию родимого пятна на правой голени и татуировок на груди. Это привлекло внимание колдуна, он нагнул голову и попытался прочитать последовательность рун, нанесенных на иллюзорное тело, потом показал на татуировку, умоляюще открывая-закрывая рот.
– Фините Инкантатем.
– Я его знаю, сэр! Мисс! Видел такую надпись у одного типа! Мне бы зеркало!
– Мне кажется, он лжет, сэр. – Лили пристально рассматривала заключенного, наклонив голову набок.
– Я лгу? – оскорбился тот. – Да я на Веритасерум согласен! Видел, мисс!
– Никаких зеркал. Опиши этого человека.
– Ростом мне по плечо – ну, в смысле, настоящему мне. Надпись – «Чистая кровь дарует свободу». Волосы черные, глаза светлые... Говор у него чудной – гнусавый такой голос, слова будто непрожеванные... Но палочка его слушалась безотказно, вот что странно! Гримсби Лоусон его звать. Живет в Стаффордшире. Чем зарабатывает – не знаю... – арестант запнулся.
Лили и Хэвишем по очереди стали задавать наводящие вопросы. Когда стало понятно, что больше заключенный ничего не знает, Хэвишем скомандовал:
– Вызывайте Патронуса.
– Экспекто Патронум!
Своего патронуса Лили любила, пожалуй, не меньше, чем сову и радужного краба. Ее лань была прекрасна. Ярко-белые пятна на серебристой шкурке, изящные рожки, точеные копытца... Такая же, как у Северуса.
– Держите патронуса до моего возвращения. К окну не подходите. И уж тем более запрещено выходить! – и открыл дверь, толкая вперед заключенного.
Лили добросовестно держала палочку в нужном положении, пока не затекла рука. Все вокруг было серым и холодным. Тускло-серая мебель, прохладные стены, каменный потолок, ледяной пол... Справа доносилась перебранка на два голоса. Откуда-то снизу – нечленораздельный вой. Ну и местечко...
Но уж море-то здесь должно быть нормальное? И небо, по идее – такое же, как везде?
Ничего не случится, если она на минутку выглянет в окно.
Конечно, она обезопасит себя от дементоров. Лили повторила “Экспекто патронум”, и побледневшая было лань снова налилась серебром. Свободной рукой отломила кусок шоколада, сунула в рот и бесстрашно подошла к окну.
На нее смотрело самое белое, плоское, неживое небо. Стоял полный штиль, и море тоже было плоским и безжизненным.
За окном показался первый дементор. Убеждая себя, что ничего не боится и все о них знает, Лили повернула палочку в его сторону, и движение оказалось слишком неловким – патронус пропал. Дементор явно что-то почувствовал, подлетел вплотную к стеклу – была ясно видна шелушащаяся кожа, пятна грязи на черной одежде.
– Экспекто патронум!
Никакого эффекта. Лили попыталась вспомнить что-то если не счастливое, то хотя бы приятное...
Вместо этого вспомнила ночь смерти отца. Его мучительную агонию в магловской больнице, рыдающих Туни и маму... Холод охватывал Лили, проникал под кожу...
С той стороны окна подлетели еще два дементора.
Сквозь дверь проскользнул большой серебристый еж. Только после этого дверь открылась, пропуская Хэвишема. Удерживая своего патронуса, начальник тюрьмы быстро подошел к окну, схватил Лили за плечо и силой оттащил к противоположной стене.
– Значит, не выполняем инструкции. Храбрая стажерка пошла изучать дементоров под прикрытием шоколада. Что ж, я видал и более дурацкое поведение на первых визитах в Азкабан.
И это все? Мягкая насмешка вместо громов и молний?
– Гриффиндор, конечно?
– Да, сэр.
– Шоколад-то доедайте. Весь, весь. Перемещаться будете, когда прекратите реветь.
– Как только Вы все это выдерживаете...
Хэвишем улыбнулся в бороду, но отвечать не стал.
– Кстати, на допросе Вы неплохо держались, стажер Эванс.
– Старалась, – буркнула Лили. Казаться недоверчивой хамкой с непривычки было непросто. – Сэр, нельзя ли помягче с этим человеком? Ну, перевести в более удобную камеру... парочку лишних свиданий... Мне кажется, это важные показания.
Хэвишем осуждающе зацокал языком.
– Ай-яй-яй, Эванс, рано я Вас похвалил. Не допускаете возможности, что все может оказаться враньем? Что никакого Лоусона не существует в природе? Или, может, у Вас с собой еще и Веритасерум?
Лили потерянно молчала.
– Благодаря ему поголовье английских единорогов уменьшилось на треть. Поверьте, у него не так уж много совести. Смягчение режима он получит не раньше, чем Кингсли ответит, что ваше дело раскрыто. Кстати, свидания ему не нужны. За полгода, что он здесь, никто ему даже не писал. Держите, – он вернул ей письмо от Кингсли, – я на обороте черкнул чернявому пару слов в ответ.
Лили распрощалась и торопливо схватилась за портключ. В аврорате она показала Шеклболту колдографии, пересказала новую информацию, потом все то же самое пришлось повторить в письменном виде, на пергаменте. Собираясь домой поздно вечером, она прикидывала, что дома, должно быть, нечего есть, и Северус, наверное, недоволен... да еще сегодня как раз день кормления краба... вот перенесется она домой и все-превсе сделает...
Аппарировала она на редкость удачно – прямо в постель. Северус не спал – читал при свете свечи, лежа в кровати.
– Привет, милый, – устало улыбнулась Лили, бросила туфли в сторону двери и, не успев раздеться, плюхнулась поверх одеяла и заснула.
Когда проснулась, на ней уже не было ни мантии, ни платья. Пушистое одеяло аккуратно укутывало ее сверху. Северус сопел рядом. Вчера она не успела ни словечка ему сказать. И ужин не приготовила. Неудобно как-то. Ну ничего, плотный завтрак вполне подойдет в качестве извинений.
Был один из тех романтичных моментов, когда весь мужской организм еще спит, и только один из органов уже проснулся и поднимает голову. Этим Лили и воспользовалась.
– Это было лучшее утро за последние несколько недель, – пробормотал Снейп, открывая глаза.
– Спасибо, милый.
– Но вообще это безобразие.
– Согласна, милый. Полное безобразие.
– Тебя никогда нет дома. Порядка нет. Есть нечего.
Ну начинааается...
– Поэтому я купил нам домового эльфа.
– Кого?
Нет, Лили отлично знала, кто такие эльфы. Но чтобы у них – и вдруг эльф? У Эвансов и людей-то в услужении никогда не было... И что теперь с ним делать?
– Финни!
Будто из ниоткуда рядом с кроватью появился крохотный эльф. Носовой платок был завязан на плече, образуя тунику. Шерстка была зеленоватой, большие выразительные ушки чуть просвечивали, в глазах – испуг.
– Это – хозяйка Лили, – ледяным тоном произнес Северус. – Слушайся ее во всем. Не послушаешься – накажу.
– Ты – девочка?
– Она не девочка, Лили, она вообще не человек, не забывай. Но отчасти ты права – это самка.
– Почему такая мелкая? – Лили настороженно вглядывалась в эльфийку.
– Ну у Ноттов эльфы слишком размножились, он и предложил мне одну.
– Она же совсем детеныш, ты оторвал ее от родителей! В Хогвартсе не было таких маленьких! Думаешь, она сможет работать?
– В школе много чего не было. А в старых колдовских семьях и не такое бывает. Пошла вон, завтрак готовить! Нечего на нас глазеть!
Эльфийка испугалась до слез и выбежала вон.
Лили уже собиралась обругать Северуса за грубость, сказать, что так нельзя с малышкой, но вдруг вспомнила...
– Сев, какой сегодня день?
– Воскресенье.
– Мерлин! Ко мне же девочки придут! Сегодня! К обеду! Сев, дай мне денег! Пожалуйста! Мне бы галлеонов сто!
– Даже не знаю... Говоришь, в мой законный выходной заявится десяток куриц и будут трещать по всему дому?
– Не десяток, всего семь, я – восьмая! И не по всему дому, а в столовой: сделаю мясо по-трансильвански, фаршированную тыкву, пару бутылок “Пения сирены”, а на сладкое...
– Новую кулинарную книгу опробуешь?
– Ну да, и еще мне новые карты Таро нужны, и...
– Ладно, понял. Вон на столике возьми.
Лили взяла со столика кожаный мешочек, развязала. Отсчитала десять золотых десяток, посмотрела на оставшееся, высыпала на стол.
– Сев, да тут пятьсот... больше...
– Восемьсот. Мне вчера оплатили один из заказов.
– Спасибо, милый. Финни! Пойдешь со мной!
Северус забрался обратно под одеяло, прикрыл глаза.
Пока она болтает и смеется в его доме, пока наводит порядок пополам с беспорядком и тащит в дом своих дурацких гостей – можно жить дальше.
====== Темная магия-2 ======
Поначалу новый способ поиска доказательств авроры приняли тепло. Скупое «Молодец, Рыжик» от Хмури дорогого стоило. Но когда Скримджер приказал написать про это новую должностную инструкцию, энтузиазм подувял. В каком порядке собирать вещдоки? Как переносить их, не оставляя посторонних магических следов? Самым сложным оказалось требование начальства «Медиум должен осматривать вещдоки в месте, не травмирующем его эмоционально, в условиях строгой секретности». Отчаявшись понять, как это организовать, Хмури и Шеклболт отправили Лили в отдел Тайн.
Маг, который консультировал авроров, был на голову ниже Лили. Но у нее было стойкое ощущение, что это он смотрит на нее свысока. Несколько часов они потратили на обсуждение помещений Министерства (насквозь пропитаны магией), камер и карцеров (применение магии заключенными ограничено, а в карцерах – и вовсе невозможно, но эмоциональный фон ужасный), возможной организации изучения вещдоков в каком-нибудь магловском районе (невозможно, совершенно невозможно! Странные у Вас понятия о надежности!)… Закончил Монтегю Холси строгим запретом на осмотр вещдоков медиумом в “ненадежных” местах. А где их все же изучать? Он подумает, он обязательно сообщит…
– Почему у нас все организовано через жопу? – сорвалась Лили, вернувшись из отдела Тайн. – Полдня потеряла с этим придурком!
– Потише, – нервно оглянулся Фрэнк. – Вдруг услышит кто…
– Ну и пусть слышат, будто они сами не знают! – Лили несло. – Уилшоу все, что надо, увидела тогда, какая еще надежность нужна! Веритасерума не допросишься! Хроноворот – один на все отделы! Было бы их несколько в аврорате – мы бы просто предотвращали преступления!
– Я тебе больше скажу. Отдел организованной магической преступности вообще не нужен – только запутывает работу. Любое из их дел можно передать или буржуям, или отделу особо тяжких. И легилиментов не хватает, одного Смита мало для такой нагрузки. А когда пользуешься хроноворотом – можно разве что незначительно менять ход событий, это основы магической теории. Мы занимаемся херней, Эванс, – Поттер спокойно улыбнулся.
И все вдруг почему-то успокоились – будто получили подтверждение, что они все делают правильно, что только этой херней и стоит заниматься…
С тех пор, как началась стажировка, Поттер гораздо меньше раздражал Лили. Честно говоря, с ним было легче общаться, чем с вечно мрачным Северусом! Ладно, если уж совсем честно – Снейп не бывает мрачным, когда занимается любовью. Или ест. Или читает что-то интересное. Но по большей части он в плохом настроении – то клиенты недоплачивают, то не получается какое-нибудь новое зелье… А скандал, который он устроил позавчера!
Начался вечер совершенно невинно. Перед Северусом стояла порция лазаньи. Ну, не совсем лазаньи – скорее, вариации на тему, как это обычно бывало у Лили. Красное вино она заменила тыквенным соком, помидоров не хватило и их пришлось дополнить сладким перцем. Северусу было все равно, главное – получилось вкусно.
Перед ним была приставлена к кувшину с тыквенным соком методичка «Ядовитые лягушки в современном зельеварении». Между кусочками лазаньи Северус зачитывал вслух самые интересные места.
Лили крутилась на кухне в зоне досягаемости. Вернее, это была кухня-столовая: в одной ее половине – длинный рабочий стол, печь и шкафы для припасов, в другой – круглый обеденный стол с 10 стульями. Лили нарезала листовой салат для краба и ахатин и время от времени комментировала.
Что еще надо человеку для счастья?
В окно постучалась серая сова. Северус снял письмо с лапы. Скорее всего – очередной заказ... а может – письмо от одной из подружек Лили...
Развернул.
В окнах кухни вылетели стекла. Вдали, в магловском районе, надрывно завизжали автосигнализации. У стола подломились две ножки, и на пол съехали и лазанья, и приправы, и хлеб, и кувшин с соком...
Лили только брови подняла.
– Сучий выблядок!!
Письмо начало тлеть. Северус скомкал его и, дополняя экстремальный интерьер, швырнул в общую кучу.
– Продолжай, дорогой. Кто-то из клиентов тебя подвел?
– Поттер! Ты с ним работаешь!!
– Ну. Работаю. Ну и что?
– Почему мне не сказала!!
– Забыла.
Молчание. Злобное, напряженное молчание.
– А почему я должна была помнить о Поттере? Не много ли чести?
Молчание.
– Сев, я семь лет проучилась с этим типом. Никогда не видела в нем ничего интересного. И сейчас не вижу. Ну честное слово! не стоит он того, чтобы так расстраиваться.
Сработали!
Целая неделя прошла, горы отчётов, вылеты на места новых убийств, несданный зачёт по боевой магии и наказание от Хмури – и вдруг сработали сигнальные чары на доме Лоусона!
Лили аж трясло – как фокстерьера, увидевшего кошку. Ей было ещё нельзя самостоятельно задерживать подозреваемых в особо тяжких. Она еле дождалась напарника – толстяка Малькольма. Аппарировали в кусты недалеко от места сингала. Малькольм запустил поисковое заклинание и резюмировал: «Один– в гостиной». Дальше Лили ждать не стала, быстро и бесшумно рванула к домику – прямо к тому окну, где из-под штор пробивался свет.
– Редукто!
Посыпались осколки, в шторах появилась неслабая дыра. Лили перелезла через подоконник, порезалась о торчащие остатки оконного стекла.Черный силуэт метнулся от камина, но до кресла не добежал – попал под Петрификус Лили.
Она подбежала к упавшему, заглянула в лицо. Те же голубые глаза, те же черные волосы, что она уже видела в Азкабане. Она его поймала. Сама поймала. Она вытрясет из этого подонка правду, и больше он никого не убьет…
– Эванс!... Ну, Эванс! Ты меня в могилу сведешь!
Малькольм, в отличие от Лили, вбежал через дверь и теперь пыхтел, как Хогвартс-экспресс. Малость отдышавшись, он продолжил:
– Дура!
– Простите, сэр? – Лили обернулась. – Мы ведь задержали его, что не так?
– Маффлиато! Во-первых, много шума – на твое Редукто сейчас сбежится вся округа! Может, у него дружки поблизости!
– Но никто же не появился…
– Еще бы – я наложил Обскурус на все здание! А ты об этом подумала?
– Нет, сэр…
– Во-вторых, какого Мордреда ты полезла внутрь! Я что говорил перед задержанием?! Если окна занавешены-колдуешь Чары Прозрачности, когда увидишь объект –направляешь поражающее заклинание перпендикулярно стеклу, и оно пройдет насквозь!
– Я забыла, сэр, – повинилась Лили. – Пока собирались, помнила, весь порядок задержания в голове держала. А когда уже близко оказались – руки как-то сами все сделали…
Малькольм только рукой махнул. Про неудачный выбор заклинания – слишком длинное! – даже говорить не стал.
– А если бы он сильней тебя оказался? Тебе просто повезло! Никогда больше тебя с собой не возьму. Пусть Кингсли мучается. Это его дело, в конце-то концов!
– Вам так не нравятся удачные аресты, сэр? – Лили так разозлилась, что забыла о субординации.
– Нет, неохота отписываться, когда тебя убьют, – в тон ей ответил толстяк.
– Смит, у тебя сегодня будет помощница. Плохо вела себя во время ареста.
Смит покивал. Лоусон, связанный Инкарцеро, лежал на полу.
– Запоминай как можно подробней. Начинай.
Лили никогда раньше не занималась легилименцией. Каково это вообще – вламываться в чужое сознание? И почему оба аврора явно считают чтение мыслей наказанием? А, все равно с первого раза не получится – все говорили, что это непросто… И Лили бесстрашно произнесла «легилименс».
Умирающие, мертвые тела, живые … Вопли, стоны, просьбы о пощаде… Поток воспоминаний, ураган мыслей… Запомнить их и описать было совершенно нереально. И все это время Лоусон излучал… скуку! Орудовал он палочкой или кинжалом – не было ни злобы, ни тревоги, ни радости маньяка – одно только липкое, удушливое, серое равнодушие…
Лили швырнула палочку, опустилась на пол, закрыла лицо руками.
– Соберись, Эванс. Одиннадцатое правило техники безопасности – забыла?
– Нет, сэр. – Она подобрала палочку с пола. 11-е правило гласило: «Не выпускай палочку из рук в присутствии подозреваемых, как бы качественно они ни были обездвижены».
– Иди за стол, будешь записывать. Вот, возьми мое. Хоть бы кто изобрел самопишущее перо, что ли…
Смит, конечно, прочитал мысли преступника гораздо удачнее. За несколько проникновений ему удалось рассмотреть и подробно описать 15 жертв. Он быстро диктовал Лили описания внешности, мест убийства, всякие другие подробности… информацию о похищении какого-то магла… Девушка, которую обнаружили со вскрытыми венами, тоже была маглой. Собранную кровь Лоусон передавал одной и той же ведьме… некрасивой высокой брюнетке…
А вот имя заказчицы выяснить не удалось. В воспоминаниях Смиту удалось прочитать только невнятное «леди Ирен», то же самое Лоусон подтвердил и на словах – так ведьма представилась ему при первом знакомстве. Лили не очень поняла, почему Смит был уверен, что это не ее настоящее имя – но ему видней…
– Все, Эванс, уводи. С меня хватит.
Смит опустил палочку, устало потер глаза рукой. Не помогло.
Лили выбралась из-за стола, обновила Инкарцеро, отлевитировала Лоусона через несколько коридоров в камеру и сдала охраннику. Когда вернулась, Лео Смит сидел на ее месте, положив голову на стол.
– Конфирмацио. Седацио.
Смит поднял голову.
– Спасибо, Эванс. Не стоило.
– Да ну?
– Силы тратить не стоило. У Хмури на этот случай есть запасец огневиски.
– Не вопрос, пойдемте к Хмури.
После Седацио Смит выглядел немного заторможенным. Лили взяла его за руку и повела обратно в отдел.
– Вы так расстроены, сэр… Нет, я понимаю, что это ужасно – но убийства же раскрыты, и заказчицу нашли, так почему же…
– Умеешь ты настроение испортить. Я только было отходить начал… С чего ты взяла, что мы нашли эту тварь?
– Он же описал внешность! И имя! И места, где они встречались – она передавала деньги, а он ей – кровь!
– Какие деньги?
Лили еще не понимала, к чему он клонит.
– Эээ… галеоны. Золотые. За каждую такую девушку она приносила ему по 15 тысяч.
– Кровь он сливал у пятерых жертв. По крайней мере сегодня я столько рассмотрел. Много ли в стране ведьм, которые могут оплатить такое?
– Нет, вряд ли…
– Вот именно, Эванс. Их и десятка не наберется. Выяснить, кому из них нужна кровь в таких количествах, несложно. Существует, видишь ли, такой обряд – «Омовение кровью семи девственниц». Молодость возвращает. С одной стороны, ты права – круг подозреваемых очень узок. А с другой – попробуй-ка привлечь к ответственности одну из богатейших чистокровок… Подумаешь, внешность! Подозреваемая просто скажет, что кто-то принял ее облик с помощью Оборотного зелья.
– Уилшоу говорила, что Лоусон совершил минимум двадцать убийств, а Вы увидели 15. Как бы теперь узнать про остальных… Если он уже достал ей кровь семерых девушек – значит, убийств больше не будет…
– Отстань, Эванс. Не сегодня. Ты совсем как Хмури – он тоже с меня не слезет теперь!
– А самое страшное – все это время ему было скучно! – рассказывала она Северусу вечером. – Будто он делал сто раз надоевшую работу…
– Это нормально. Что тебя так удивляет?
– В смысле? – Лили так возмутилась, что облилась кофе. – Что ж тут нормального?
– Жалостливые не идут в киллеры. А у магов, скажем так, определенного сорта это вроде дела чести – не бояться, не переживать, какую бы отвратительную работу ты ни выполнял… Профессиональная деформация. И нечего на меня смотреть взглядом аврора!
Лили действительно изучающее уставилась на Северуса – вспомнила о его работе на Дрянналлее и пыталась прикинуть, не зацепила ли и его эта профессиональная деформация… Работенка ведь была та еще… Но у них была негласная договоренность – не обсуждать его работу на Слингера и их разрыв.
– И весь твой аврорат этим же страдает, я уверен!
– Неправда! Они не такие!
– Серьезно? Плачут над каждым трупом?
Нет, никто не плакал. Лили стала перебирать в памяти товарищей – двужильного Хмури, каменно-спокойного Хэвишема… даже Поттера, который стал вдруг таким ответственным, таким знающим…
– Они хорошие! Ни у кого нет этой твоей деформации!
От греха подальше Северус решил сменить тему.
– Смотри, какую статью хорошую сегодня нашел.
Лили взяла у него журнал. Статья называлась броско – «Магия и интеллект». «Интеллект помогает волшебнику выбрать оптимальное заклинание – наиболее эффективное и при этом требующее минимума затраты магической силы… В конечном итоге интеллект может отчасти заменить волшебнику силу, увеличив его природные возможности на 50 – 100 %. Так, например, во время поединка опытный боец легко победит более сильного, но необученного…» Она бегло просматривала текст – дальше шло описание нескольких поединков между известными магами с подробным разбором их особенностей, боевых и мирных способностей… «Основа интеллекта – внимание и память… Чтобы развить то и другое, следует…» – и список упражнений еще на пару страниц. Автором статьи был Монтегю Холси. Лили вернула журнал Северусу.
– Статья, может, и хорошая, только автор – дебил.
