Текст книги "Несовместимые (СИ)"
Автор книги: Мята Перечная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)
Северус рассеянно наблюдал, как Малфой учтиво провожает свояченицу, и думал о своем.
– Неужели тебе и правда нравится план переворота? А как же то, что она сказала о Лорде?
– Тоже мне проблема! – фыркнул Снейп. – По сути, она ничего нового не сказала. Да, Темный Лорд всегда интересовался проблемами бессмертия. Да, он вполне мог провести какой-то темный обряд с самим собой. Не берусь гадать, что это, но побочные эффекты темной магии, в принципе, давно известны – разрушение психики мага, вплоть до полного, необратимого изменения личности. Вопрос лишь в степени. В эти изменения входит и угнетение основных инстинктов. Пищевой инстинкт – в нашей ситуации не вызывает интереса. Инстинкт размножения – его угасание так расстроило твою милую родственницу...
– Нашу, Сев, нашу. – Не то что Малфой не слышал всего этого раньше – но когда для тебя вот так раскладывают информацию по полочкам, многое начинаешь видеть иначе. Севу бы лекции читать по темным искусствам. – Следующий в твоем списке – инстинкт самосохранения, и его Лорд должен неизбежно потерять, верно? Вот что напугало Беллу – только она не смогла сама сформулировать. Итак, ты считаешь, что во главе организации – маньяк? И он заведет всех нас, как Крысолов крыс – куда?..
– Люц, а когда было иначе?! Ты вспомни, с чего мы начинали!
– С голосования за ограничение прав маглорожденных, – возразил Люциус.
Снейп только рукой махнул.
– Все Пожиратели – по уши в крови. А кто все это планировал?
– Ты не думаешь, что переворот сейчас будет… несколько преждевременным? Выяснить бы сначала, все ли с Лордом в порядке…
Малфой пригладил волосы, и так лежащие идеально, поправил запонку – золотую, с топазом – и Снейп вдруг с жуткой ясностью понял: не поможет. Вопрос, который его мучил последнее время – сказать или не сказать? – однозначно решился в пользу «не сказать». Главное, что интересует его друга – безопасность. Ну, еще выгода. Может, ему и не нравятся планы Пожирателей, но Люц явно хочет слиться, а вовсе не мочить Волдеморта.
– И как ты себе это представляешь – «выяснить»? Хочешь заботливо так спросить, в здравом ли он уме? А может, легилименцией владеешь? И вообще, переворот назначен через неделю, чего тянуть?
Северус встал.
– Я тоже пойду, Люц.
– А ты куда так спешишь?
– Повезу Лили на Тилсхедский источник. Собираюсь провести с ней два обряда… в общем, это на всю ночь.
С тех самых пор, как Волдеморт заставил Люциуса вступить в организацию, он все время мечтал соскочить. В прошлые годы Волдеморт, пожалуй, не мешал ему… особенно когда некоторые из партнеров и родственников тоже стали Пожирателями Смерти. Но захват власти – это посерьезнее, чем акции устрашения, масштаб преступления другой. Люциус будто бы случайно спросил у всех Пожирателей, у кого только мог – что они думают о плане Волдеморта? Несогласных или хотя бы сомневающихся не нашлось – ни одного! А ему, Люциусу Малфою, ни к чему этот дурацкий переворот! Влияния и имущества у него и так достаточно, лишние ни к чему! И рисковать своей шкурой, чтобы исполнять мечты полукровки Риддла, ему хотелось меньше всего на свете! С потерей любого из членов магический клан заметно слабеет, и страшно подумать, как его смерть скажется на Малфоях – их и так мало, из-за того проклятия у них в каждом поколении рождается только один ребенок! Он не может участвовать в перевороте, это приведет его или в Азкабан, или на кладбище. И отказаться не может – ни один из Пожирателей никогда не забывал, чем грозит попытка уйти из организации. И в успех он не верит ни на кнат. Когда назревает схватка между Волдемортом и Дамблдором, самое разумное – бежать как можно дальше! Стук в дверь.
– Дорогой, можно к тебе?
– Нарси, я не в настроении.
Возня за дверью.
– Папа, ты там? Пап, давай поиграем!
– Драко, папа занят.
Шебуршание за спиной. Добби. Люциус прицелился в него палочкой, и эльф поспешил убраться. Фууу, вроде всех разогнал. Теперь никто не посмеет его беспокоить. Никто... кроме отца! Отцу нельзя отказать, в кабинете не отсидишься! Люциус постучал по крышке стола, и Добби вернулся.
– Если хозяин Абраксас будет спрашивать, скажи, что я улетел по делам!
Две аппарации – и он был в своем тайнике в Мотли Хиллс. Очень кстати, что Сев повез свою убогую подружку лечиться именно этой ночью. А магла ему не помешает. Тяжелая правая створка двери наконец распахнулась. Магла открыла дверь и, вместо того, чтобы пропустить хозяина, уставилась на него снизу вверх с немым восхищением. А Петуния и впрямь все слова потеряла, увидев Люциуса Малфоя вблизи. Великолепные ледяные серые глаза... точеный нос... широкие плечи...
– Добрый вечер. Могу я, наконец, войти в собственное поместье?
– Простите, сэр...
– Милорд, с вашего позволения.
Явно чем-то расстроенный, милорд сбросил черное пальто, прошел в гостиную, упал в кресло и прикрыл глаза. Стук посуды рядом.
– Это – кофе, а это – немного глинтвейна, выбирайте, сэ... милорд.
– Благодарю, – проворчал Люциус без особого энтузиазма. Но, унюхав ароматы кофе и корицы, все же открыл глаза. Как это она догадалась подать то, что надо? Начнем, пожалуй, с глинтвейна.
– Очень мило, – заявил Малфой, осушив кубок до дна. Женщина по-прежнему таращилась на него во все глаза – так, будто... будто ничего красивее в жизни не видела? – А в эту жидкость, – он указал на чашку кофе, – нужно добавить немного коньяка из буфета. Уже можно нести, не стойте столбом! – прикрикнул он.
Магла обернулась довольно быстро – для человека. Сама ловко открыла бутылку – что за манеры! Разве она не знает, что леди не должна откупоривать бутылки, когда рядом – джентльмен... впрочем, она же не леди и вообще не волшебница... Петуния прекрасно знала, что отступает от правил хорошего тона. Но так приятно было сделать что-то для этого странного красавца... смотрите-ка, вроде он оттаивает – с ехидным интересом наблюдает, как она щедро добавляет коньяк в его чашку.
– Не хотите ли перекусить, сэр? В доме есть мясо, дичь, овощи. Приготовление займет буквально...
– Нет. Оставьте меня.
– Приятного отдыха. Я буду поблизости и готова выполнить любые распоряжения.
Петуния прошла к двери, скрылась за портьерой, но не ушла. Люциус сидел к ней спиной, почти скрываясь за высокой спинкой кресла – было видно только светлую макушку. Расстроенный хозяин поместья, у которого что-то случилось – и она ему поможет! Какая такая помощь может понадобиться от нее потомственному магу, Петуния не думала. В ее голове бродили неясные обрывки множества любовных романов, которые она тайком читала, и собственных мечт, которым так же тайком предавалась. Она поможет ему, и он отвлечется от своих неприятностей, и тогда...
– Подойдите.
Петуния замерла на месте и на всякий случай перестала дышать.
– Не притворяйтесь, что вас там нет! Я прекрасно чувствую ваше присутствие. Я жду!
Петуния приблизилась и встала так, чтобы лампа освещала ее в профиль – в таком освещении она должна выглядеть неплохо. И новое форменное платье ей шло – в нем она выглядела не тощей, а стройной. Вот только волосы не уложены, и не накрасилась она сегодня... надо было пойти привести себя в порядок, а не подглядывать из-за занавески, как дура!
– Вы весь вечер глазеете на меня. Вас не затруднит объяснить, почему?
Люциус прекрасно знал, почему, но злорадно ждал, как она будет выкручиваться. Насладится ее лепетом, потом жестко отчитает и отошлет вон – скорее всего, в слезах.
– Похоже, у вас какие-то неприятности, сэр, – просто ответила магла. – Я понимаю, глупо предлагать помощь волшебнику. Поэтому просто пытаюсь быть полезной. – Она с улыбкой указала на коньяк.
Петуния судорожно перебирала в уме все, что она когда-либо слышала об этикете и о женском очаровании. Было противное ощущение, что она делает все не так, переигрывает. Он ведь волшебник, да еще такой важный – кто ж их знает, как у них принято заигрывать, чтобы тебя не послали! Но отступать некуда – Снейп говорил, что Люциус месяцами сюда не заглядывает. Может, они никогда больше не увидятся! На ее счастье, Люциус не слишком вникал, какое она производит впечатление. Он был расстроен и напуган. Но, видя рядом это слабое существо, он казался себе не таким уж и беспомощным. А это ее немое восхищение! Теперь магла уже смотрела не только в лицо, оглядывала его с ног до головы – серебристая рубашка, темный медальон на груди, узкий ремень... О чем она думает, было понятно без всякой легилименции.
– Что вы там говорили о любых услугах? – равнодушным голосом спросил Малфой.
Петуния покраснела, но взгляд не отвела.
– Да.
Что «да», объяснять было не нужно. Люциус взял ее за руку и увел на второй этаж. Он давным-давно не заглядывал в спальню Мотли Хиллс и был приятно удивлен наведенным в ней порядком. Люциус совсем потерял счет времени и очень удивился, заметив, что уже давно рассвело. Магла была не самой красивой из его любовниц, и не самой опытной, и он даже сам себе не мог объяснить, что же ему так понравилось. Но, если бы все сложилось немного по-другому, он бы с удовольствием встретился с ней еще раз. И не один. Пора. Люциус потянулся за волшебной палочкой, Петуния приоткрыла глаза и сонно улыбнулась.
– Обливи...
– Экспеллиармус! Импедимента! – прозвенел с порога яростный женский голос.
– Ты что себе позволяешь! – взревел Люциус, падая с кровати. Чертова грязнокровная подстилка Сева!
– Петрификус Тоталус! Туни, какого Мордреда?! Ты соображаешь хоть чуть-чуть?! Что ты делаешь в постели Малфоя?!
– Что здесь происходит?
– Сев, только не расколдовывай...
– Фините инкантатем. Малфой, ты первый. Только спокойно, – прибавил Северус, оценив выражение лица друга.
– Снейп, объясни, пожалуйста, своей... даме, что когда ты в гостях – неприлично вламываться в хозяйскую спальню. Вдвойне неприлично – если от кого-то скрываешься, и только чужое гостеприимство отделяет тебя от быстрой и неприятной смерти! И уж тем более – если я терплю здесь вашу теплую компанию вопреки собственным убеждениям! Ты думаешь, мне приятно видеть в своем поместье бывшую авроршу! Маглорожденную!! Да она в жизни бы не застала меня врасплох, если б не напала со спины! – начав речь спокойно, под конец Люциус совсем потерял выдержку.
– Он как раз собирался стереть Туни память! Я искала ее по всему дому, даже подумать не могла ТАКОЕ!
Впутались сестрички в историю. Возмущение Лили можно понять – испугалась за мозг сестры, та и без Обливиэйтов не блещет интеллектом. Но Люциуса нельзя выводить из себя, не тот это человек, с которым можно себе позволить поссориться...
– Лорд Малфой, приношу свои извинения за поведение моих друзей. Лили, будь любезна вернуть Люциусу палочку. Остальное я бы хотел обсудить наедине. – Он глянул на сестер как можно более выразительно, Петуния кое-как влезла в платье, и женщины наконец убрались.
– Сев, я вынужден принести встречные извинения, – церемонно ответил Малфой. С точки зрения этического кодекса, еще неизвестно, у кого было больше поводов для недовольства.
– Оденься для начала. – Снейп отвернулся, давая Малфою возможность привести себя в порядок. – Петуния, конечно, дура, нахалка и вообще магла. Только я знаю ее с детства, и она мне крупно помогла. Это была плохая идея, Люц.
– Но так было бы лучше для всех. В первую очередь – для нее, – упрямо продолжал Малфой. Полностью одевшись, он двинулся к двери. – Сейчас у нее и спросим, идет?
При виде Люциуса Лили вздрогнула и схватилась за палочку.
– Остынь! Все хорошо. Я не для этого тебе палочку купил! – Недавно Олливандер по заказу Снейпа сделал копию палочки, которую когда-то продал Лили – ива и волос вейлы, гибкая, десять с четвертью дюймов.
– Ты не понимаешь!
Не обращая внимания на перепалку, Малфой подошел прямо к Петунии.
– Миссис Дурсль, – он взял ее тощую лапку в свои холеные белые руки. – В первую очередь я забочусь о вашей безопасности. Полагаю, вы не знаете всей специфики волшебного мира.
– Еще как знаю, – выпалила Петуния. – У меня сестра – ведьма!
– Значит, понимаете, что связь со мной может быть опасной. Возможно, мне стоило предупредить, прежде чем колдовать Обливиэйт. Давайте просто уберем это воспоминание, вы ведь не возражаете? и все будет хорошо.
«Люц, в этом нет необходимости»... «Туни, не слушай его»... Голоса доносились будто издалека. Петуния смотрела в колдовские бледно-серые глаза, не в силах отвести взгляд. Он такой красивый... он волшебник, он лучше знает, она не может ослушаться...
– Нет. Это мое лучшее воспоминание, Люци. И я не согласна отказаться ни от одной его минуты.
– Тетя, почему вы зовете лорда Малфоя «Люци»? Сэр, а где же Драко?
Малфой стоически стерпел «Люци» и «сэра», проигнорировал мальчишек, усмехнулся Снейпу – ну и компания, мол, у тебя! – и попрощался. Переворот был назначен на завтрашнее утро, и, кажется, Снейп закончил все свои дела. Гарри со всеми родственниками познакомил. Добился от Люциуса обещания (не слишком охотного) позаботиться не только Гарри, но и о Лили «в случае чего». За Петунию Снейп просить не стал. За прошедшую неделю она успела получить от Малфоя в подарок изысканный букет и томик стихов, и Северус решил – разберутся и без него. Оплатил долги матери. Новые шмотки ее не интересовали, но когда дело дошло до лавочек с ингредиентами для зелий, мать оказалась транжирой не хуже Лили – кто бы мог подумать! Северус купил ей новый котел, серебряный кинжал, большую серебряную ложку, с десяток магических книг, флакончик молока единорога, два флакона драконьей желчи, и еще, и еще... Правда, заставить ее съехать из Паучьего тупика не удалось. Но Северус твердо решил переселить ее оттуда, а дом попросту взорвать – если выживет завтра, конечно. Завещание написал. Все накопленное разделят поровну между Лили, Гарри и матерью, а вот его записи о зельях передадут лорду Малфою-старшему – сам он, конечно, не сможет воспользоваться его рецептами, но вот превратить их в целое состояние вполне способен. Освоил новое заклинание. Наконец, ванну принял. Конечно, у него все получится, надо верить в себя и все такое, но если что – не хотелось, чтобы те, кто найдет его труп, снова называли его сальноволосым ублюдком. Единственное, что не удалось сделать – сварить Феликс Фелициус. Он не собирался выполнять требование Беллатрисы – настоящий Фелициус сделал бы для себя и Малфоя, а ей и остальным Пожирателям подсунул бы фальшивку. Поддельный Фелициус так же сверкал золотом, как настоящий, но реальной удачи не приносил – всего лишь поднимал настроение до легкой эйфории, меняя отношение к происходящему. Самая паршивая погода начинала казаться романтичной, мелкие неприятности забавляли, а крупные, вроде внезапного увольнения, казались началом нового этапа жизни… короче, получалось что-то вроде дебильного гриффиндорского оптимизма, и принявший подделку даже не мог осознать, что зелье ненастоящее. Но ни на Диагоналлее, ни на Дрянналлее он не смог купить слезы феникса, а все лунные камни были, как назло, с дефектами – то с трещинами, то с пятнами, и пришлось отказаться от всей затеи. Сейчас Северус сидел за столом в кухне Мотли Хиллс. Было очень тепло, зачем они включили отопление на полную мощность? А, это, наверное, Лили – так счастлива, что снова может колдовать, что пользуется новой палочкой почем зря. Но, надо признать, получается у нее ничуть не хуже, чем раньше. У нее теперь многое получалось не хуже, чем раньше. Сколько раз он наблюдал такую же идиллическую картину – Лили готовит что-то офигительно вкусное, постоянно ловко двигаясь от рабочего стола к плите, от плиты к раковине, от раковины к шкафу с продуктами, кухню заполняют дразнящие запахи, а сама хозяйка болтает без умолку:
– Хороший дядька этот Финбоу, он столько всякого нам из города привез... кстати, спасибо тебе, так много денег оставил! Ты, кстати, знаешь, что он считает себя духом этого места?
– Шизофреник.
– Нет, серьезно, он столько рассказывает о прошлом, причем о далеком – что здесь происходило восемьдесят, сто лет назад... Никто ему не верит, а я думаю, он сквиб. Ты заметил, как легко он ориентируется в зачарованной части поместья? Никто из маглов не знает, что здесь дом, Петуния как-то раз ушла погулять – да, Туни? – и потерялась бы, если бы Малфой не проводил ее обратно!
– Отстань, – мечтательно пробормотала Петуния.
– Не слишком увлекайся! Забыла, как выносила мне мозг – «держись подальше от колдунов, они до добра не доведут»!
– Да что ты понимаешь! – вспылила Петуния. – Он такой... волшебный! Он поставил такой невидимый купол, и сквозь него не проникал дождь, и под ним было так тепло! А когда мы... – она запнулась и покраснела, – в общем, через полчаса под ним вереск зацвел, и утесник тоже, и еще такие мелкие цветочки… он нарочно свое поместье так назвал, потому что тут такие цветы! Он джентльмен, ясно? тебе такие и не снились! У вас обоих одни пакости на уме – то жабы, то совы, то лягушачья икра в карманах, то ветки роняете на живых людей! – окончательно выйдя из себя, она с грохотом поставила солонку на стол и вышла из кухни, хлопнув дверью.
– Тяжелый случай, – пробормотал Снейп себе под нос.
Лили кивнула.
– Влюбиться в Малфоя может только самоубийца. Слушай, а может, сваришь ей Отворотное зелье?
– Оно ведь готовится в три этапа, разве не помнишь? Это займет не меньше недели!
– И что?
Снейп молчал. Лили поняла его молчание по-своему.
– Ладно, сами разберемся.
– Ты лучше скажи, что за безобразие у тебя на голове.
Лили пожала плечами. Она обрезала волосы по плечи, обесцветила их, да еще выкрасила несколько красных прядок. – Редкая безвкусица, – заявил Северус, не отрывая от нее взгляд. На самом деле любая прическа была лучше прежней. По контрасту с яркими волосами глаза стали казаться чуть более… зелеными?
– А уши-то зачем?!
В каждом ухе у нее торчало по 3 сережки.
– Для красоты.
– Ты похожа на маглу.
Лили только улыбнулась. Веселое самодовольство, которым она ответила на критику, было совсем как раньше. Она была такой яркой, солнечной... и двигалась так же ловко и красиво, как раньше. И почему это в первые дни она казалась ему некрасивой? Видимо, та девушка, чей труп он украл из морга, любила спорт. Может, бегала по утрам, слушая музыку через наушники, или играла в волейбол, или чем там магловские девицы развлекаются. Хорошая девочка. Ее тренированное тело, стройное и сильное, подходило к шебутному характеру Лили даже больше, чем прежнее. А если бы можно было увидеть ауру Лили, она, наверное, была бы золотистой с красными искрами – в полной гармонии с цветом волос. Он мог бы слушать ее болтовню часами и поймал себя на том, что ищет предлог дотронуться до нее. Значит, пора уходить. Не хватало еще расплескать свою сосредоточенность перед Завтра. Но он не мог заставить себя уйти. Северусу казалось, что он прекрасно держится. Лили была готова стерпеть Северуса и ворчащим, и злобным, и нежелающим общаться. Но Северус, не дотрагивающийся до полной тарелки еды – тушеное мясо со спагетти, ни больше ни меньше! – это что-то новое! Она могла бы поставить чашку чаю на стол, но нарочно подала ее ему в руки. И увидела, что его рука, протянутая за чашкой, подрагивает.
– Может, расскажешь, что случилось?
Снейп поднял брови.
– У Гарри получается Протего?
– Да…
– А ты хорошо себя чувствуешь?
– Как видишь…
– Это все, что я хотел узнать. – И он аппарировал прямо из кухни.
– Уже ушел? – Петуния, успокоившись, вернулась и снова занялась приготовлением салата. – Надо же, сегодня он выглядел почти прилично!
– Он опять во что-то влип! – Лили смотрела на табуретку, где только что сидел Снейп, и чуть не плакала. – Пойду догоню его!
С неожиданным проворством Петуния подскочила к ней и схватила за руку.
– Куда ты собралась?
– В его лабораторию! А потом к миссис Снейп, вдруг что-то знает! А потом... ну, не знаю...
– Гарри ищут, забыла? И всех, кто что-нибудь о нем знает! Те, в белых масках – Северус считает, что они опасны! Он что сказал – «не высовываться!» Настрого запретил!
Лили потерянно молчала. По тому, как поникли ее плечи и потухли глаза, Петуния поняла, что ее можно больше не держать. Те Пожиратели Смерти, которые сумели придумать предлог для посещения Министерства, опускались сейчас на лифте. Большая же часть с Волдемортом во главе должна была проникнуть в здание Министерства сквозь тайный подземный ход. Он был проложен еще при постройке здания и очень пригодился во время второй гоблинской войны, начинался на одной из лондонских свалок и должен был привести заговорщиков на один из «этажей 0». Все это Волдеморт рассказывал, будто магловский экскурсовод, своим звучным, хорошо поставленным голосом – то ли выделывался, то ли пытался приободрить сообщников… то ли сам недооценивал опасность. Он был одет в красную мантию и шел впереди. «Я буду вашим главным ориентиром», говорил он, когда обсуждали план захвата. Выпендрежник. Видно, представляет себя шахматным королем, за которого должны отдать жизнь все остальные – от пешки до ферзя! Нееет, Томми, сегодня мы играем в покер… или, пожалуй, в русскую рулетку! Остальные Пожиратели шли молча. Черные мантии, белые маски. Снейп всегда считал этот маскарад не самым лучшим, а сегодня он и вовсе казался идиотизмом. Оборотное зелье замаскировало бы их гораздо лучше. Какой толк от масок, если он точно знает, что вон та сутулая спина принадлежит Нотту, маг, хромающий на правую ногу – Эйвери, а высокий рост и тяжелая походка с головой выдают Краббе. Один из Пожирателей изящным жестом поднял руку, поправляя капюшон, и на тонком запястье сверкнули целых 2 браслета. Судя по собранности и молчанию Беллатрисы, сегодня она не принимала никаких стимуляторов, и Снейп не знал, радоваться этому или огорчаться. На этажах 0 им не попался ни один волшебник. Первый этаж. Наконец, дверь зала заседаний. Пожиратели выбили дверь несколькими Редукто, ворвались внутрь, стремительно рассредоточились по залу. Некоторые члены Визенгамота схватились за палочки, но большинство продолжало неподвижно сидеть, глядя прямо перед собой… перетрусили? Парализованы страхом?
– Мой Лорд, измена! – вдруг пронзительно закричала Беллатриса. – Это иллюзии! Круцио! – Она швырнула красный луч заклинания прямо в толпу фиолетовых мантий – и ни одного крика в ответ. – Измена!
Пользуясь тем, что всеобщее внимание было приковано к Беллатрисе, Снейп поднял палочку и негромко произнес «Фумус Нигрус». Помещение заполнил густой черный дым. Его концентрация была неравномерной – кое-где видимость падала до нулевой, а местами дым был разрежен настолько, что вполне можно было сориентироваться. Прекрасное маскировочное заклинание – именно его Снейп старательно отрабатывал всю неделю. Сейчас дым скрывал его ото всех. Последний раз он видел Волдеморта у самой трибуны, будем пробиваться туда. Почему-то Снейп совсем не чувствовал страха и даже не удивился, услышав вдруг глубокий бас, однообразно колдующий «Фриз! Фриз! Фриз!..» и сопровождающие его крики боли, все ближе и ближе. Лили рассказывала, что боевые заклинания должны быть как можно короче – пока выговоришь «Авада Кедавра», противник успеет несколько раз обезвредить тебя Секо или Круцио, всех авроров этому обучали. Профессионалы, значит, пожаловали, да не один – вон другой голос, хрипловатый, повторяет «Секо», и еще один, и еще… это какая-то грандиозная подстава, их всех тут поубивают, ему бы только успеть! Северус пытался пробиться в сторону трибуны, шарахаясь и от серых, и от черных, и от немногочисленных фиолетовых мантий, уворачиваясь от заклинаний, поймал несколько Экспеллиармусов – неужели авроры надеются захватить Пожирателей живыми? Получил Ступефай – ну кто пользуется в бою Ступефаем! – швырнул в ответ Круцио и вдруг прямо перед собой увидел широкую красную спину, красная мантия здесь единственная, Северус скорее прицелился и начал заклинание, Волдеморт стремительно обернулся и выпустил из волшебной палочки огромный светящийся шар, Северус почему-то вспомнил, что не успел научить Гарри Непростительным, теперь они ему точно понадо... Заклинание Волдеморта на полуслове прервало неоконченное Убивающее проклятие, и Снейп потерял сознание. Как только черный дым внезапно заполнил помещение, Люциус понял, что это его шанс. Пожалуй, он все же сумеет выжить – вот только надо забрать отсюда кое-кого!
– Лестранж! – громко позвал он. Еще громче: – Снейп! – и снова, но уже во все горло: – ЛЕСТРАНЖ!
Из мутной, рваной темноты слышались заклинания и крики боли. Резкий женский голос, не переставая, четко и яростно орал проклятия. Чертова маньячка! Раз она в сознании – забрать ее с поля боя удастся разве что ногами вперед. А подходить к ней, чтобы вырубить – увольте! Он двигался по залу и шепотом обзывал родственничков, горе-террористов, такими словами, которые даже Снейп нечасто себе позволял. Люциус продолжал окликать своих по именам, никто не отзывался, он швырял проклятия в серые мантии противников, и никто из встречных Пожирателей не был тем, кто ему нужен, у братьев Лестранж были одинаковые серебряные цепи поверх мантий, а как же опознать Снейпа, хоть бы голос подал, может, он уже ранен или убит, идиот, сидел бы дома! Как же Люциусу надоело быть самым умным! И тут он чуть не наступил на тело. Волшебник в черной мантии, с толстой серебряной цепью на груди! Люциус окликнул его в очередной раз, сорвал с лежащего маску, открытые глаза Рабастана Лестранжа смотрели в никуда, на мертвом лице навсегда застыл злобный азарт, а под ним еще одно тело, Лестранжи должны были сражаться спина к спине, может, Руди еще жив! Люциус с трудом сдвинул труп Рабастана на пол, испачкавшись в его крови, перевернул второго раненого лицом вверх, у Родольфуса была рана в области шеи, он тоже не дышал, они, видно, попали под одно и то же Секо, ну как же так, что он скажет их отцу? Из мутного черного тумана прямо на него выскочил аврор, Люциус крикнул «Протего», упал на пол, откатился на несколько шагов, попал на очередное открытое пространство, увидел, как один из Пожирателей направляет палочку на Волдеморта, видимо, хочет усилить его защиту? Но нет, низкий глухой голос – голос Снейпа ни с чем не спутаешь! – с ненавистью колдовал «Авада Ке…», и кончик его палочки уже светился зеленым, Волдеморт стремительно повернулся и жахнул по Снейпу незнакомым заклятием, Люциус только и успел, что палочку поднять, а огромная желтая вспышка уже сбила Снейпа с ног, и тут же к Волдеморту и его жертве метнулись несколько серых мантий, три, пять, восемь… окружили… Люциус направил Бомбарду на пол прямо перед собой, дубовые доски и обломки каменного перекрытия разлетелись вверх и в стороны, один из камней больно ударил его по ноге, Люциус спрыгнул в дыру в полу, снова ударился, сквозь боль поднялся на ноги и бежал по подземному ходу, сшибая в темноте углы, пока не смог наконец аппарировать.
====== Сюрприз ======
Очнувшись, Северус увидел перед собой высокий белый потолок, стены, обшитые дубовыми панелями. Откуда-то слева – мягкий свет. Прозвучало несколько твердых шагов, и над Снейпом склонился Волдеморт.
– Поговорим?
Темный Лорд зловеще улыбался. По мнению Снейпа, издевка была излишней – разговаривать он не мог, как и шевелиться, мог только моргать и дышать.
– Я допускал возможность, что твоя Авада была направлена в кого-то другого, пока не обнаружил на твоей палочке следы «Фумус Нигруса». – Палочка по-прежнему была зажата в руке Снейпа – спасибо верному артефакту. – Ты, значит, нарочно все это проделал. Чуть не саботировал весь переворот и хотел меня убить. Невероятная глупость. Много лет никто меня так не удивлял... мой мальчик.
Знакомые интонации, и опасения Беллатрисы, и план переворота, так отличавшийся от прежних террористических актов... Разрозненные кусочки пазла сложились наконец в единую картину – жуткую, невероятную, и Северус всей душой рванулся навстречу двуличному подонку, он убьет его, растерзает на клочки! Мысленно рванулся. Он не мог сделать ни малейшего движения, мог только пытаться сосредоточить во взгляде всю свою ненависть и впервые в жизни исполнить невербальную Аваду.
– Седацио. Не стоит так смотреть на меня, мой мальчик. Ты будешь первым кандидатом в преподаватели, если когда-нибудь в Хогвартсе введут предмет «сглаз»... впрочем, этого никогда не будет. Седацио.
Первое Седацио лишь немного снизило накал эмоций, зато после второго Северусу показалось, будто ему вышибли мозги. Самая старательная окклюменция, самая крепкая выпивка никогда не давали ему такого полного, бесконечного покоя. В черных волосах Волдеморта появились проблески седины.
– Видимо, сейчас ты готов к разговору.
Поговорить? Почему бы и нет, лениво подумал Северус и перестал прожигать врага черным взглядом. На гладком лбу противника прорезалась пара морщинок, а его глаза немного посветлели. Негромкое заклинание – и Северус смог сесть.
– Судя по твоей первой реакции, ты явно решил, что все эти годы я и бедный Том были одним и тем же человеком. Помысли логически, Северус. Сотни людей видели меня и Тома вместе.
Снейп провел рукой по лицу. И верно – взять хоть известную газетную колдографию «Директор Дамблдор вручает диплом лучшему ученику выпуска». И Дивангард рассказывал, как Дамблдор впервые привел в Хогвартс полукровку, обнаруженного в магловском приюте...
– Может, с самого начала? У меня столько вопросов!
– Изволь. Многие меня недолюбливают, но когда возникают серьезные проблемы – кто поможет лучше старика директора? Вот и Аластор Хмури явился просить о помощи, когда начали пересматривать дела бывших Пожирателей. Почему, по-твоему, Том Риддл добился такого влияния? Только потому, что идеи чистой крови витали в воздухе. Он просто озвучил то, что чистокровные и так думали, но не признавались прилюдно. Сочувствующих Темному Лорду гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. В Азкабан, как ты понимаешь, попали самые горячие головы. Люди действия, так сказать. Когда их начали освобождать, многие боялись, что Лестранжи и Крауч не будут сидеть сложа руки в ожидании возвращения Волдеморта. Белла и Барти были фанатично преданы лично Тому и вполне могли продолжить террор, чтобы подготовить магический мир к его возвращению. А Рабастан Лестранж был способен примерить роль лидера на себя.
Конечно, Аластор не анализировал ситуацию так глубоко. Он был переполнен эмоциями, – Дамблдор снисходительно улыбнулся. – Я бы сказал – растерян, насколько это применимо к Аластору. Он все повторял – зачем бороться, зачем арестовывать и сажать, если через пару лет все убийцы и садисты вернутся на свободу и будут еще более озлобленными? Говорил, что не видит смысла в своей работе. А учитывая, что вся его жизнь состоит из работы, картина вырисовывалась безрадостная...
