Текст книги "Ещё не вечер...(СИ)"

Автор книги: Mrs. Lady Night

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

А вот мама поверила сразу же. Они с тётей Ариной вообще во всю фигню верят. Хорошо хоть Арина людей не берётся лечить, а просто ворожит тем на судьбу. И ведь сколько народу к ней ломится. И все хотят узнать про эту самую судьбу.

Да, мне этого не дано понять! Но… Если Арина сможет успокоить Марину, то я – «за» их встречу.

Интересно, а Марина спит? Сегодня она позволила мне посадить себя на колени (правда, будучи в панике). А потом держала меня за руку, пока мы спускались по лестнице. Какая у неё маленькая нежная ладошка… Мне так хотелось поцеловать её руки…

Нет… Пора заканчивать эти мечтания… Надо спать…

POV Арина

Как только Ирина переступила мой порог, я сразу почувствовала, что она привела за собой ужасное чёрное вязкое зло. И это зло буквально коконом окутывало очень красивую, но грустную женщину.

Я пригласила их пройти в зал. Ирина сразу села в своё любимое кресло у окна и сказала: – Аринушка! Помоги, если сможешь, этой женщине. В неё влюблён мой сын.

Я посмотрела внимательно на женщину. Да, очень красивая, но усталая, словно сгоревшая изнутри. Ей примерно лет 45, но она очень хорошо выглядит для своих лет. Если бы я не видела возраст внутренним взором, то дала бы ей от силы лет 30-35.

Женщина посмотрела на меня и тихо сказала: – Меня зовут Марина.

Я кивнула и попросила: – Расскажи мне всё, что случилось с тобой.

Марина кивнула, села на стул около стола (до сих пор она стояла в дверях, видимо, стеснялась пройти.) А я специально ничего не говорила по этому поводу. Всё ждала, как она себя поведёт в незнакомом месте. Это тоже для меня показатель!

Женщина рассказывала, а я всё острее ощущала потребность зажечь свечи с маслом ромашки и крапивы (как защиту от тёмных сил). Да, на этой женщине висело старинное родовое проклятье.

Вы не знаете, что такое проклятье? Так я поясню, как смогу, попроще.

Это определённые действия или заклинания, направленные на то, чтобы вызвать у человека разнообразные несчастья буквально во всём. Вплоть до летального исхода. Это может сотворить любой колдун с помощью определённых предметов. Он задействует свою энергию, а также призывает то, что простой народ называет сверхъестественными силами.

Проклятья бываю разные. И самое страшное из них – именно родовое проклятие. Магическому воздействию подвергается несколько поколений одной семьи (от него могут пострадать от семи до тринадцати поколений. Причём, такое проклятие может распространяться не только на родственников и потомков, но и на близких людей проклятого. *

В случае с Мариной, как я поняла, мы имеем дело именно с проклятьем, которое наслал человек, не связанный с ней кровными узами.

– Марина, – остановила я женщину, – а в каком возрасте умирали все мужчины по линии Вашего мужа? Ну, его отец, дедушка, прадедушка?

– Рано. Очень. Примерно все в возрасте моего мужа. Знаете, мне его бабушка рассказывала, когда мы только поженились, что их род прокляла какая-то ведьма. Конечно, в это никто не верил. Просто рассказывали это как сказку или семейное придание.

– «Вот оно!» – подумала я, а вслух спросила, – А совершенно случайно не знаете, чем же насолили мужчины этого рода той ведьме?

– Я точно не помню: то ли изнасиловал её кто-то, то ли бросил с ребёнком, то ли изменил. Как-то так! Мой муж не любил поднимать эту тему, но собирал семейные рукописи и даже хотел написать книгу. Да, и еще я вспомнила, что его бабушка говорила, что все мужчины в их роду не хотели заводить детей и делали это только под сильным давлением жён. А перед смертью требовали, чтобы жёны больше не выходили замуж и одни воспитывали детей.

– И их слушались?

– Конечно, нет. Ведь одной поднять ребёнка очень тяжело. Только вторые, а порой, и третьи браки счастливыми не были: мужья или спивались, или заболевали, или просто пропадали, как случилось со вторым мужем бабушки моего мужа. Пошёл на рыбалку и пропал.

– Марина, а у Вас остался от мужа какоё-нибудь дорогой или просто памятный (именно для Вас) подарок?

– Да. Когда мы только поженились, он подарил мне серьги и браслет из чернённого серебра с чёрным ониксом. А знаете, Вы сейчас спросили, и я вспомнила, что при жизни мужа часто носила этот набор. И мне было с ним как-то тепло и радостно. Камни на ощупь были тёплые и словно льнули к моим рукам. А когда муж умер, у меня словно отвращение появилось к ним. И они стали холодными и недобрыми.

– Марина, мне всё ясно. Вот что я думаю, и что посоветую Вам. Вы, конечно, можете мне верить или нет, слушаться или нет, но…

Род Вашего мужа действительно проклят, и это проклятие распространяется не только на мужчин, но и на их жён. Суть проклятия сохраняется и предаётся из поколения в поколение в свадебных подарках.

В Вашем случае – это ювелирные украшения.

Вы должны избавиться от всего, что связывает Вас с мужем: сменить фамилию на девичью, продать квартиру и украшения, раздать, а лучше сжечь все вещи мужа, особенно те его архивы. А потом уехать куда-нибудь на полгода, и… это – особенно важно, никогда ни при каких условиях больше не навещать его могилу.

Тут из кресла поднялась молчавшая всё это время Ирина и, подойдя к Марине, обняла ту за плечи, сказав: – Ты справишься со всем. А я тебе помогу!

И они ушли. Я даже не взяла с них денег за сеанс. Мне самой почему-то стало очень жутко и неспокойно. Я никогда раньше не сталкивалась с таким сильным, пронизывающим века, проклятьем.

POV Виктор

Мама позвонила мне в обеденный перерыв на работу и рассказала о посещении Арины. Я понял, почему она не стала дожидаться моего возвращения с работы. Она испугалась за меня и хотела знать, готов ли я так рисковать ради Марины. Я ответил, что готов и попросил маму не отпускать Марину из нашего дома никуда одну. А вечером мы все спокойно ещё раз обдумаем и, взвесив все «за» и «против», наметим какой-нибудь план.

Я сбросил вызов. Работа не шла на ум. Рука потянулась за ручкой, и вот уже на бумаге стали возникать строчки новой песни:

Поиграй со мной в любовь, поиграй.

Расскажи мне сотни лжи, расскажи.

Закружи меня, завьюжь, заиграй.

Весь пасьянс передо мной разложи.

Нагадай мне и любовь, и печаль.

Предскажи разлуку, боль и нужду.

Я поверю даже в дальнюю даль.

Потому что я тебя давно люблю.

А в твоих глазах кружится тоска,

Одиночество, холод со льдом.

Я и рад бы всё забрать у тебя.

Но огонь горит во мне лишь одном. **

_____

* Информация о проклятиях взята с:

http://www.echo.az/article.php?aid=97428

**Моя песня

========== Глава пятая. Странные дни и ночи ==========

POV Марина

Прошло две недели.

Всё это время я жила у Виктора. Он и его мама помогали мне выполнить все советы, которые дала Арина. Кстати, сама ведунья очень сильно заболела, и сейчас лежит в больнице с сильнейшим сердечным приступом

Вместе с Виктором я съездила в паспортный стол и подала заявление на смену фамилии и, соответственно, паспорта. Потом мы проехали к моей квартире. Там я собрала все свои вещи, книги, захватила ноутбук и шкатулку с подаренным мужем набором (решила сдать её и украшения в ломбард).

Пока я собирала вещи, Виктор созвонился со знакомым риэлтором насчёт продажи моей квартиры. Также, посоветовавшись перед этим с Ириной (так я теперь зову маму Виктора), я решила отдать все книги мужа в библиотеку, вещи – в приют для бездомных, а мебель оставить новым хозяевам: захотят – оставят, захотят – выкинут.

Единственное, что меня смущало и до сих пор смущает и от чего болело и болит сердце, так это от того, что Арина запретила мне приходить к могиле мужа. Я стыдилась сама себя, своих страхов, своего эгоизма. Ведь мы прожили плохо ли хорошо очень долго… И навещать его прах после смерти – мои обязанность, долг и ответственность. Мысли крутились, метались в голове, душу жгло и терзало на части.

Может, плюнуть на все предостережения и в последний раз сходить на кладбище, чтобы договориться с одним из тамошних работников о перечислении определённой суммы прямо ему на карточку за то, чтобы присматривал за могилой?!

От непомерных моральных и душевных метаний я по вечерам очень рано ложилась спать. Но и во сне мозг не отдыхал, и мне снились странные яркие чувственные сны. Я толком их и не помнила, проснувшись утром, пока однажды мне ни приснился этот сон:

Я в огромной оранжерее. Но стекла в ней не прозрачные, а разноцветные: одно – белое матовое, второе – с цветным витражом, другие – просто голубые или зелёные, или прозрачные.

В оранжерее – орхидеи: большие и маленькие, однотонные и разноцветные, некоторые искрятся, от других исходит слабое сияние.

Я поливаю их, держа в руках шланг. Когда вода попадает на горшки, веточки, листья и цветки, тогда почему-то по полу в разные стороны отпрыгивают маленькие зелёные лягушечки.

Вдруг из этих ароматных зарослей выходит человек. Он стоит против солнца, которое слепит меня, и я не вижу его лица. Но осознаю, что знаю его очень хорошо.

Человек подходит близко-близко, отбирает у меня шланг, бросает его на пол и обнимает меня сильно-сильно, как умеет делать только он один. Я буквально растворяюсь в его руках. Он жадно и страстно целует меня в губы. Я чувствую запах знакомого дезодоранта, я купаюсь в нежности его взглядов, прикосновений, в его ласках…

И отдаюсь ему прямо на мокром полу этой оранжереи…

Проснувшись с бешено бьющимся сердцем и вся в поту, я долго лежала в кровати, и в голове крутился один единственный вопрос:

– Кто был этим человеком?

POV Виктор

В кафе, где постоянно выступаю, я попросил отпустить меня в отпуск на месяц. Директор, конечно, опечалился, но согласился. До этого я вообще не был в отпуске ни одного дня. Но все: и сам директор, и официанты, и даже повара взяли с меня клятвенное обещание, что вернусь к ним. Я пообещал и даже спел им в качестве моральной поддержки две свои новые песни.

И с головой погрузился в решение Марининых проблем. Мне это было совершенно не в тягость. Наоборот, я радовался, что она позволяет помогать ей, просто быть рядом.

Ещё несколько раз навещал в больнице Арину. Да, годы и болезни не жалеют никого. Уж какая была Арина крепкая и сильная, но сердце, изношенное беспокойством за других, не выдержало. Хорошо, что в тот момент, когда начался приступ, она как раз разговаривала по телефону с моей мамой и вдруг пожаловалась на сильнейшую резкую боль в области сердца. Моя мама велела ей быстренько лечь на диван, а сама стала вызывать скорую и себе такси.

Две машины подъехали к дому Арины одновременно. Врачи потом говорили, что успели просто чудом, словно Арину что-то хранило.

Сейчас ей уже лучше, но врачи не спешат пока выписывать её домой. Хотят ещё понаблюдать. Мы советует Арине прислушаться к ним. Но… она такая упрямая. Я не удивлюсь, что она может уйти в самоволку.

Из-за всех этих забот, хлопот и треволнений я просто валюсь с ног ближе к десяти вечера и, забравшись в кровать, засыпаю тут же. Но ночью приходят странные сны. Я их помню смутно, но один из них почему-то врезался в память:

Я куда-то с кем-то (лица не видно) еду на машине. Потом она останавливается. Я открываю дверцу со стороны пассажирки и помогаю выйти. И почему-то меня не удивляет, что мы – около какой-то чужой дачи. Машина исчезает в ночи.

Незнакомка: Зачем мы здесь?

Я: Сейчас мы попытаемся это выяснить.

Я беру её за руку и веду за собой, в дом. Мы входим на террасу и тут же начинаем целоваться. Дверь захлопывается за нами. Полные тишина и темнота.

Я: Пойдём со мной.

Незнакомка: Куда?

Я: В спальню. (Опять беру её за руку и помогаю подняться по лестнице, в спальню.)

Мы продолжаем целоваться, я сквозь одежду ласкаю её. Мне жарко и холодно одновременно. Я медленно раздеваю гостью. Мне кажется, что руки сами собой движутся одновременно везде, но мне нравится это. Я явственно чувствую ответные поцелуи. Тело горит, мне хочется большего. Мне хочется всего. И она даёт мне это.

Земля вращается, всё плывёт. Я обладаю ей страстно, долго. Я слышу свой и её стоны наслаждения. Когда всё заканчивается, мы просто лежим рядом, крепко обнявшись…

Утром я проснулся очень рано, но почувствовал, что выспался и отдохнул морально и физически. Дома было тихо и спокойно. Я взял с прикроватной тумбочки планшет и начал набрасывать строчки новой песни:

Без обещаний новой встречи,

Надежд на счастье, на мечту,

Ты руки вновь кладёшь на плечи,

В глазах же вижу пустоту.

Я знаю, ты меня не любишь.

Просто время со мной проводишь.

«Нет», – на все вопросы ответишь,

Я ж опять встречаю твой поезд.

Без тебя дни полны тревоги,

И судьбу об одном молю я:

Ты струной зазвени на пороге,

Красотою холодной чаруя.

Без веры в чудеса и сказки:

Добро – химера для тебя.

В ответ целуешь без опаски,

Сама ни капли не любя.

И утром снова без оглядки

Уходишь в сероватой мгле,

Мне оставляя лишь загадки,

Да чашку кофе на столе. *

___

*Моя песня

========== Глава шестая. Страшный день ==========

POV Марина

И опять я – на кладбище. Вместе с Виктором и его мамой, вместе с двумя племянниками Арины.

Да. Ведунья всё-таки умерла…

Шесть дней назад её выписали из больницы. Виктор и я отвёзли её домой. Ирина звонила подруге раз по пять на дню. Всё было в порядке. Арина потихоньку прибиралась в квартире, но посетителей пока не принимала.

А три дня назад она вдруг перестала отвечать и по стационарному, и по сотовому телефонам. Ирина и Виктор поспешили к ней (меня с собой решили не брать), но в этот раз опоздали…

Арина сидела на диване, в глазах застыл ужас. Женщина была мертва, но, казалось, что и после смерти она куда-то напряжённо смотрит (как рассказал мне потом Виктор). Приехавшие скорая и полиция констатировали бытовую смерть из-за больного сердца. Ирина вместе с племянниками Арины (которые тут же приехали, как только узнали о смерти тёти) принялись за организацию похорон.

И вот… Вторые похороны в моей жизни… Потом мы поедем в кафе, где специально под поминки снят маленький банкетный зал.

Я смотрю, как рабочие уже насыпают холмик, как устанавливают венки и раскладывают корзины с цветами и просто букеты. Почему-то никто из клиентов Арины не пришёл проститься с ней! Не знали? Но Ирина дала объявление в местной газете. Не захотели? Вот это более вероятно и правдоподобно. Что стоит услуга, которая уже оказана?!

Очень жалко ведунью… Она мне понравилась… С такими людьми ощущаешь себя живой и тёплой…

В этот момент раздался резкий противный хохот, или лучше сказать, гогот. Я огляделась по сторонам. Нет, никого постороннего…

Остальные молчат и смотрят на готовую могилу. Может, у меня уже галлюцинации начались? Вот Виктор, словно что-то почувствовав, поднял голову и смотрит на меня. Я в ответ только пожимаю плечами, мол, нормально всё.

Мы постояли ещё несколько минут и потом медленно потянулись в сторону выхода с кладбища. Тут я вспомнила, что хотела поговорить с рабочими об уходе за могилой мужа и подошла к тем, кто сегодня помогал нам. Я объяснила им ситуацию так: мол, уезжаю на неопределённое время, но хочу, чтобы кто-то присматривал за могилой, естественно, не бесплатно. Вызвался один молодой паренёк. Мы обменялись номерами сотовых, договорились о сумме, и он попросил меня показать ему могилу, так как был новеньким здесь и не ориентировался пока на кладбище.

Я помнила о совете Арины не подходить больше к могиле мужа, но как по-другому я могла бы поступить?!

Виктор увидел, что я беседую с рабочими, и остановился в отдалении: не приближаясь, но и не уходя с кладбища. Когда он понял, куда я направляюсь, то подошёл ко мне и сказал: – Я иду с тобой!

Я попыталась его отговорить, но он не слушал. Так мы и пошли к могиле мужа втроём. А подойдя, не узнали могилы. Посередине сам собой вырос маленький кустик ветлы (я даже и не думала сажать сюда деревья), но… Он был живым, на ветках распустились маленькие нежно-зелёные листики. И это в конце ноября?!

Работник кладбища, конечно, не знал, что я не сажала ветлу, и увидев листья, сказал: – Вот что значит – глобальное потепление! Вот что значит – изменение климата! В ноябре деревья распускаются! Кстати, об этом вчера рассказывали в новостях. Так вот могила Вашего мужа? Хорошо, присмотрю!

И парень ушёл…

Я стояла и смотрела, как под лёгким ветром качаются тонкие веточки ивы, потом перевела взгляд на фотографию и вздрогнула. На меня смотрели молодые весёлые глаза моего живого молодого мужа. Виктор, видимо, этого всего не видел, так как спокойно стоял рядом и молчал. И тут я опять услышала тот ужасный гогот. Он исходил от этой могилы, но его могла слышать только я одна…

POV Виктор

Мне очень не нравилось намерение Марины пойди к могиле мужа. Но что я мог поделать? Правильно, только пойти с ней, только быть рядом, только оказать, если потребуется, помощь.

Я сначала не понял, почему она так удивилась и испугалась, увидев это деревце. Но потом припомнил, что, когда поднимал её с могилы – деревца не было! Тогда там лежали только розы.

Может, какие-то родственники по линии мужа посадили его? А то, что распустились листики, меня не удивило. Я был полностью согласен с тем, что сказал парень.

Марина продолжала молча стоять и смотреть куда-то вдаль. И мне очень не понравился её взгляд. Он напомнил мне посмертный взгляд Арины. Я подошёл, взял любимую за руку и тихо произнёс: – Нам пора! Пойдём! Начинается дождь.

И это было правдой. Начинался нет просто дождь, а настоящий ливень. В небе погромыхивало. К нам приближалась странная гроза. В конце ноября такого просто не должно быть, не бывает?!

Марина повернулась ко мне. Бледная кожа. Безумные и погасшие глаза. Синие губы. Она прошептала еле слышно:

– Виктор! Уходи и оставь меня здесь. Я уже мертва. Арина умерла из-за меня. Уходи! Спасайся! Прочь! Прочь!

И тут нас накрыло. Чернота. Всполохи молний. Оглушающие взрывы грома. И потоки, водопады, цунами ледяной воды.

Я, как и тогда, взял женщину на руки, но сейчас она отчаянно сопротивлялась, и побежал, буквально понёсся к машине. Воздух уплотнился, стал вязким. Я словно продирался сквозь чёрное желе. Или мне так казалось?!

Ну, вот, и машина. – Как хорошо, что я забыл её запереть, -впервые в жизни подумал я. Я быстро положил Марину на заднее сидение, она бредила, но уже не сопротивлялась. Сам быстро сел за руль, завёл мотор и тронулся с места. Мне показалось, что машина также протискивалась вперёд медленно, словно увязая в смоле. Но наваждение закончилось, как только мы покинули территорию кладбища.

Я вдавил педаль в пол и помчался домой, плюнув на правила дорожного движения. Около дома я резко затормозил, и грязь из-под колёс забрызгала стёкла. Плевать!

Я, открыв заднюю дверь, взял Марину на руки и понёс в дом. Мне на встречу выбежала мама и, ахнув, застыла. Я крикнул:

– Быстро! Врача!

Мама заспешила к телефону. Я понёс Марину в её комнату. Там, плюнув на условности, я снял с неё всю, абсолютно всю мокрую одежду и, завернув в плед, положил на кровать и накрыл пушистым тёплым одеялом. Женщина бредила, не открывая глаз. Я коснулся её лба. Жар!

Я плюхнулся в кресло и стал ждать, просто скинув мокрую одежду с кровати на пол в некрасивую кучу. Туда же полетели и мой шарф, куртка и ботинки.

Приехала доктор. Я вышел из комнаты и с ужасом подумал, что всё повторяется. Доктор на этот раз быстро вышла и сказала: «Горячка на нервной почве плюс странное, быстро прогрессирующее, воспаление лёгких. Я сейчас отлучусь за лекарствами, а потом вернусь. Её надо напоить чаем с малиной, чтобы немного сбить температуру.

Прошло две недели.

Марине немного лучше. Сейчас она спит. А я сижу около неё и набираю на планшете слова новой песни:

В сумрак прошлого заперта дверь.

Потерялись нарочно ключи.

Ты словам страшным больше не верь.

Слушай песню грозы и молчи.

Дождь стучит по душе, по судьбе.

Серый занавес землю накрыл.

Возгораться пожаром во мгле

Больше нет ни желанья, ни сил.

Стонет ветер, срывая листы,

И с деревьев, и с календаря.

Молний в землю вонзились персты

Многоточьем, надежд не даря.

Смоет дождь и обиды, и ложь,

Лунной радугой вспыхнув в ночи.

Больше сердце не рви, не тревожь.

Слушай песню грозы и молчи. *

____

*Моя песня

========== Глава седьмая. Шальное утро ==========

POV Марина

Я открыла глаза. Виктор спал, сидя в кресле. Я подумала, мол, всё повторяется, всё это уже было однажды.

Стоило мне пошевелиться, как он открыл глаза.

– Ты как? – тихо спросил он.

-Не знаю. Ещё не поняла. – ответила я. – А что сказала вчера врач?

– Вчера? Марина, прошло три с половиной недели. Мы уже стали отчаиваться.

– Что? А что со мной было?

– Ну, помимо горячки на нервной почве ещё и крупозное воспаление лёгких. У тебя вся попа исколота. Ты уж прости за откровенность! Я сам, конечно, не видел. Но мама, которая делала тебе уколы, даже стала мазать тебя йодом, чтобы скорее всё зажило и исчезли синяки и шишки.

– Да? А я ничего не чувствую. Дискомфорта нет. Спасибо твоей маме. Кстати, как она и где?

Виктор потупил глаза и нервно сжал руками колени:

– Понимаешь! Пока ты болела, звонили из редакции насчёт публикации твоей новой книги. Мы объяснили им, что ты болеешь, но они не хотели ждать…

– Да! Мне придётся заплатить неустойку. Я не уложилась в график. – перебила я парня.

– Нет. Не придётся. После того звонка, я, ты уж извини, влез в твой компьютер и начал искать черновики рукописи. Когда я всё нашёл, мама их вычитала и отредактировала. А я отослал их в редакцию по указанному ими электронному адресу. Вот сегодня мама поехала утрясать все вопросы о количестве экземпляров, подписании договора и т.д.

– Спасибо вам обоим большое! Я даже и не думаю сердиться. Я так рада!

– Ну, тогда радуйся дальше! С книгами и одеждой я разобрался. Квартира твоя продана. Драгоценности тоже. У тебя в сумочке, в кошельке, лежит банковская карточка, на которую я перевёл все эти деньги.

Тут Виктор запнулся и почему-то уставился куда-то на моё одеяло. Я опустила глаза и увидела, что одеяло немного сползло, и прозрачная ночнушка совсем не скрывает мою грудь. Виктор понял, что я перехватила его взгляд и, сказав: «Извини!» – отвернулся.

Я сначала хотела поправить одеяло, но потом поняла, что мне было очень приятно, когда он с такими любовью и желанием рассматривал меня. И ещё я осознала, что меня тянет к нему.

Я решила пойти на поводу у желания, и, быстро скинув ночнушку, придвинулась к парню и положила руку ему на сгиб локтя. Он обернулся, и его глаза стали огромными.

– Что ты делаешь? Зачем? – ошарашенно вдавил из себя он.

-Я хочу тебя здесь и сейчас! – твёрдо сказала я. – Иди ко мне! – и потянула его за руку на себя.

POV Виктор

Я честно пытался бороться и с собой, и с Мариною. Но я так долго безответно любил её, так желал, а сейчас она была страшно близко. Неимоверно красивая, раскованная, обнажённая. Я сдался.

Мгновенно скинув с себя всю одежду, я лёг к ней в постель и, прижав её спиной к простыни, стал осыпать поцелуями каждый миллиметр любимого тёплого тела. Мои руки и губы были везде. Она задыхалась и дрожала в моих объятьях.

Вот я прервался и, глядя ей в глаза, прошептал: – Я просто безумно тебя люблю и хочу.

– Так возьми, – прошелестел её голос. Она совсем не сопротивлялась, она действительно хотела этого.

И опять я ласкал и целовал её. Она обвила меня одной ногой, и я сразу вошёл в неё, резко и сильно. Марина застонала. Я ласкал и целовал её мягкие полные груди, потом нежно гладил клитор. И двигался, двигался, сливаясь с ней в одно целое. А потом я понял, что сейчас мы кончим вместе. В данный момент мы были одни во всём мире, и она ЛЮБИЛА меня.

Когда страсть иссякла, мы просто лежали, обнявшись. Я шептал Марине на ухо нежные слова и легонько покусывал мочку уха. А потом она предложила: – Может, мы повторим? Мне всё очень понравилось.

Я поцеловал её в засос и прошептал: – Всё, что пожелает моя госпожа…..

***

После душа я пошёл на кухню и приготовил завтрак. Марина ещё была в душе. У меня на душе пели птицы, и руки сами схватились за ручку и клочок бумаги. И все чувства, переполняющие меня в данный момент, вылились в новую песню:

1. К боли нужно привыкнуть,

Без любви можно жить.

Повстречав, не окрикнуть,

О тепле не молить.

Припев: Сны волшебны, прекрасны, чувственны.

И в реальности – пестрота.

Отношения не искусственны,

И рыдает от счастья мечта.

2. Взгляд горящий не помнить,

Вкуса губ не хранить.

Дни делами заполнить.

Не жалеть, не бранить.

3. И от песен отвыкнуть,

И судьбу изменить.

К боли можно привыкнуть,

Без любви НЕЛЬЗЯ жить.*

____

*Моя песня

========== Глава восьмая. Шальной вечер ==========

POV автор

Прошло полтора года…

Виктор и Марина поженились. Больше никакие призраки прошлого и проклятия их не беспокоили. Марина по-прежнему работала дома, Виктор, уволившись с первой работы, по большей части тоже работал дома над текстами песен.

Первое время после скромной росписи (свадьбу, тем более пышную и громкую, никто из них не приветствовал) супруги продолжали жить в доме матери Виктора, а потом купили себе трёхкомнатную квартиру в новом микрорайоне, очень зелёном, с полностью сформированной инфраструктурой: магазинами, кинотеатром, медицинскими учреждениями, детским садом и школой и т. д.

Марина очень хотела ребёнка, а лучше двоих, но у них пока ничего не получалось. Виктор утешал жену и говорил, что всё сложится хорошо, что у них будут прекрасные дети, надо только немного потерпеть и подождать. Такого же мнения придерживалась и его мама, хотя в душе страстно желала понянчиться с внуками.

***

Сейчас муж и жена – вдвоём в новой, но ещё не обустроенной до конца, квартире. Кругом не разобранные полчища коробок, корзин, ящиков, полураспакованная или полусобранная мебель.

Виктор лежит на полу лицом вниз. Марина сидит на его бёдрах и массирует ему уставшие от нагрузок плечи и спину.

И для них нет больше никого в целом мире: только он и она. Они вдвоем где-то когда-то. Марина уже практически заканчивает массаж, когда Виктор быстро переворачивается на спину, перехватывает и целует её руки, сажая жену к себе на колени.

Он дрожит, и Марина чувствует, что муж уже возбуждён. Мужчина притягивает голову жены руками к своей и жадно долго целует в губы. Она так же страстно отвечает. Под его руками как-то сами собой снимаются её кофточка и лифчик. Он ласкает грудь жены руками и ртом. Теперь начинает дрожать Марина. Виктор шепчет, что очень хочет её. Женщина встаёт с его колен, сама снимает брюки и трусики. Виктор тоже снимает брюки прямо с боксерами. Марина окидывает мужа влюблённым взглядом и прерывающимся от страсти голосом произносит: – Как же ты прекрасен в возбуждении, в своей мужской стати!

Затем она раздвигает ноги и опять опускается к мужу на колени, принимая в себя его возбуждение, от резкого наслаждения изгибаясь назад. Одной рукой Виктор поддерживает жену, другой продолжает ласкать её груди. Когда женщина наклоняется к нему, муж целует её в засос.

Начинается древний, вечный, как сама земля, лавинообразный танец мужчины и женщины. Здесь и сейчас есть только он и она, и их огненная такая выстраданная, но тем и драгоценная любовь.

***

После совместного душа они идут на кухню ужинать. Тут Виктор замечает очередную неразобранную коробку на кухонном столе. Он поднимает её и хочет отнести в комнату к остальным. На пол падает какая-то потрёпанная почерневшая от времени и сырости (видно, что на обложке плесень) книжица.

Виктор оставляет её на столе, а коробку, как и хотел, относит в гостиную. Пока Марина разогревает ужин и накрывает на стол, мужчина открывает книжицу и на первой странице видит надпись, сделанную женским филигранным почерком: – Жизнеописание моей покойной сестры, проклятой, как и все в нашем роду.

В этот момент Марина, не оборачиваясь, говорит: – Виктор! Бросай всё и садись, я сейчас буду раскладывать по тарелкам жаркое.

Виктор прячет книжицу, буквально сев на неё и решив показать эту старинную рукопись жене уже после ужина.

Супруги спокойно кушают, обсуждая вышедшие Маринину новую книгу сказок для детей и первый диск песен Виктора (он больше не выступает в кафе. У него своя музыкальная студия и два коллеги: гитарист и саксофонист. Вот с ними вместе Виктор и записал диск, который хорошо раскупается.)

После ужина супруги переходят в гостиную, и тут Виктор решается показать жене книжицу. Марина читает надпись на первой странице, и её глаза наполняются слезами.

– Я думала, что всё в прошлом, всё забылось. А проклятье снова напомнило о себе в виде этой старой рукописи. Виктор, давай просто сожжём её и не будем читать. – печально смотря на мужа, произносит Марина.

– Нет. Мы должны узнать, что же случилось. Кто предупреждён, тот вооружён, ты так не думаешь?

– Хорошо, давай прочитаем. Только читать будешь ты вслух, а я просто послушаю, так как боюсь прикасаться к книге.

– Договорились.

И Виктор переворачивает первую страницу, на её обороте – стихи:

Мы танцуем. Рыдает блюз.

Умирает в ночи закат.

Я плотнее к тебе прижмусь.

Чёрный бархат окутал сад.

Мы смеёмся. Но льётся грусть

И горчит в бокале вина.

Я в глаза твои окунусь,

Нежность взгляда выпью до дна.

Мы беседуем. Кольца рук

Гонят прочь обиды и ложь.

И кареты вновь слышен стук,

Капель звон: на улице дождь.

Плачет блюз. В крови ураган.

Недосказанность так гнетёт.

Дрожь по телу. Любви дурман…

Танец кончился…

Полночь бьёт… *

______

*Мои стихи

========== Часть вторая. Глава девятая. Шаг первый ==========

Вновь отпустила счастье погулять,

На изумрудной травке поваляться,

Играть в крикЕт; поплавав, загорать,

Дурачась, заразительно смеяться.

Потом любовь спустила с поводка,

Мечтой под звёздным небом наслаждаться.

Поверив в то, что жизнь, как мёд, сладка,

В лучах зари росинкой восхищаться.

У самых ног осталась лишь печаль,

В клубок свернувшись, ласково мурлычет

Баснь про цветущий за морем миндаль

И принца, что кустарник в муках ищет.

В волшебной сказке той концовка хороша,

И нежною слезой очистится душа.*

POV автор

Женщина сидела в кресле в беседке за столом, накрытом для завтрака. Пыхтел только что вскипяченный и принесённый заботливым слугой самовар. На нём в заварочном чайнике «доходил» травяной чай. На столе в молочнике стояли свежие сливки, на подносе были сложены горкой свежеиспеченные пирожки с яблоками, на подносе лежала крупная клубника.

Сладко пахло скошенным сеном, ягодами и парным молоком. Жужжали пчёлы и шмели, где-то далеко куковала кукушка. С нижнего пруда доносилось ленивое кваканье лягушек.

Но женщина не обращала внимания на всё великолепие летнего утра. Перед ней лежали открытая толстая тетрадь и фотография, и уже долгое время женщина, не отрываясь, смотрела на них. Слёзы ещё не катились по щекам, но уже дрожали в глазах.