Текст книги "Один день (СИ)"

Автор книги: Mouse-chan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

========== Часть 1 ==========

Его глаза были чернее, чем небо над нашими головами. Глубже, чем океан, несущийся прямо на нас. Они смотрели на меня, но страха уже не было, только… как назвать это? Что-то такое, что я позабыл уже давно… кажется, это называлось доверием. Боже, он доверял мне, а я тащил его в ад… и он был готов умереть со мной. На мгновение я отвернулся, взглянул вперед во мрак, который стремительно пожирал противный болезненный желтушный свет фар. И он почувствовал мое сомнение, протянул руку. Этот маленький ублюдок был гораздо смелее меня, вот так сюрприз… нет, в несчастливый день родила меня мама… Отдираюсь от рычага переключения передач, сжимаю его теплые пальцы. Его улыбка шире, он так счастлив сейчас. Я тоже. И улыбаюсь ему в ответ, потому что успокоился, ведь я не один, ведь он доверяет мне. Черные волны впереди кажутся теперь незначительными, свист ветра в ушах заглушает стучащее как набат сердце. Нестерпимо яркий луч бьет по глазам, но тут же соскальзывает и исчезает, промахнувшись – ему за нами не угнаться, не теперь. Мы быстрее.

Горячий воздух, наполненный вонью потных подмышек, давно не мытых ног, и отрыжки от газировки, гоняли лопасти вентилятора. С каждым новым кругом эта чертова машина разносила потоки кислого запаха по помещению, ее гул раздражал хуже комариного писка. Пара жирных черных мух наворачивала над головой, от них лениво отмахивались. А те искали себе кусок говна, чтобы присесть и отдохнуть. Наконец, выбрали и расположились на спине толстяка, тайком жрущего мармеладных червяков. Было противно наблюдать, как его малюсенькие свинячьи глазки метались из стороны в сторону, не видит ли кто, а потом клешня с короткими пальчиками швыряла в безразмерный рот химическую гадость. Кажется, занавески взметнулись, когда он-таки пукнул. Класс заржал, словно бы эти эксцессы не происходили каждый божий день практически на всех гребаных уроках. Букет ароматов, наполняющих учебное помещение, даже учителя ушатал. Отвернувшись под предлогом записи на доске очередной даты никому не интересной гражданской войны, он прикрыл нос учебником.

Джеджун уронил голову на парту, сильно стукнувшись лбом. Как же он ненавидел этих уродов, чьи желания и стремления являлись тремя китами, на которых зиждилось их жалкое существование – поесть, поспать, потрахаться. Зловонное убожество сидело прямо перед ним, и парень уткнулся носом в сгиб локтя, чтобы не упасть в обморок от вони. К счастью гомерический хохот перекрыл звонок, и стадо животных ломанулось наружу, не слушая преподавателя, который орал им вслед домашнее задание. Дже ненавидел каждый день в их обществе, каждый урок, который он понимал на треть, ибо был не силен в английском. Список можно было продолжать бесконечно: пресная жратва, жара, местная гопота, снова эта жратва, одиночество… хотя, это даже лучше – он думал, что его, «узкоглазого», превратят в объект насмешек и издевательств. Однако его просто игнорировали. Американским недорослям в гораздо большей степени были интересны вещи материальные, гаджеты да шмотки, и чей дом разрушить в очередной угарной вечеринке. Американцы вообще представлялись ему нацией, всю жизнь положившие на алтарь праздности, все бы им тусоваться и бухать до зеленых соплей и желтушной блевотины. Возможно, большие города наполняли целеустремленные и умные молодые люди, но в такой глуши как Рузвельт, деградация была в самом расцвете.

Швырнув тетрадь в рюкзак, Дже поднялся и вышел последним. Насколько он знал, коренное население индейцев Юта выперли с насиженных мест в начале двадцатого века, а земли разобрали фермеры, однако многие люди здесь имели характерный разрез глаз и темную кожу, больше напоминающую древесную кору или красноватые пески многочисленных каньонов. Возможно, его принимали за потомка индейцев с его миндалевидными глазами и густыми, черными волосами. Правда кожа парня была довольно светлая, к тому же имя выдавало в нем корейца. В общем, равнодушие окружающих его нисколько не заботило. Хотел бы он, чтобы и дома было так же…

Около школы был небольшой парк, и там было довольно комфортно, однако стоило уйти из центра, жара дала о себе знать. Джеджун проживал на окраине, путь предстоял неблизкий, однако трястись в полусгнившем школьном автобусе не хотелось. Парень вообще старался любым возможным способом оттянуть дорогу домой. Вот и сегодня поперся пешком, хоть на небе не было и облачка, а он как назло забыл дома бейсболку. Солнце стояло высоко, горячий воздух сушил рот, отчего в гортани першило. Стоило глотнуть воды, как она тут же выступала потом на грязной шее, впитывалась в футболку, оставляя желтое пятно.

С обеих сторон от дороги стояли двухэтажные дома с облупившимися боками, окна в них практически всегда были закрыты, чтобы не пускать внутрь изнуряющий зной. Заборы зачем-то огораживали кактусы во дворе от их собратьев в канавах. Американцы были слишком ленивы, чтобы выращивать овощи для стола, считая, что проще купить их, чем ковыряться в земле. Хотя, зачем им морковка, когда на четыре с лишним тысячи человек в городишке было аж четыре ресторана быстрого питания. Жилые дома сменились заброшенными развалюхами с заколоченными окнами и дверями. Впрочем, проторенные тропки к ним говорили о том, что пустыми они не стояли. На кактусах там висели презервативы, а под ними сверкали на солнце жестянки из-под пива и коктейлей.

Громко стрекотали кузнечики в пожелтевшей траве, многие из них выскакивали на дорогу. Так же как и ящерицы. Джеджун шел, понуро опустив голову, с каждым шагом рюкзак становился все тяжелее. До дома было еще далеко, примерно полмили. Вздохнув, Дже вытер капельки пота, выступившие над верхней губой, тыльной стороной ладони. Мимо промчался пикап, полный улюлюкающих малолеток. Наверное, поехали в Уолморт, подумал Джеджун, поправляя лямки на плечах. Кроме огромного супермаркета в округе не было развлечений, ближайший торговый центр с кинотеатром был в шестидесяти милях. Хотя, ему было плевать, он уже свыкся с мыслью, что подохнет от скуки в своем подобии комнаты.

Размышляя о своей идиотской, с какой бы стороны ни посмотреть, жизни, парень добрался до остановки. Если свернуть направо, то через пятнадцать минут он будет дома. Только так подумал, как послышался шелест шин. Джеджун почувствовал неладное, оглянулся. В этот момент рядом затормозила развалюха.

– Эй, ты почему меня не дождался? – папаша лихо облокотился на опущенное стекло.

– Ты никогда за мной не заезжал.

– А сегодня вот решил! Погнали, пожрем где-нибудь. Все-таки у тебя день рождения.

– У меня много уроков, я лучше пойду.

– Да садись ты, – с досадой протянул отец. – Завтра я уезжаю.

Джеджун решил, что не отделается так просто от упрямца, обошел машину и забрался на пассажирское сидение.

– Надолго?

– Недели на две.

Дже еле сдержал вздох облегчения. Не то чтобы он не ладил с отцом. Это было бы слишком мягким словом. Он его ненавидел. И, кажется, нелюбовь у них была взаимная.

– Опять шахта?

– А что еще? В этом гребаном штате либо киркой машешь, либо нефтедоллары считаешь.

– Либо валяешься перед телеком и пропиваешь пособие, – проворчал Дже, тут же схлопотал весьма болезненный подзатыльник.

Стиснув зубы, Дже промолчал, хоть было стыдно за слабоволие и унижение. Папаша молчал несколько минут.

– Я стараюсь для нас обоих.

– Не начинай.

– Здесь лучше, чем в Корее! – рявкнул мужчина.

– Для тебя.

– И для тебя тоже! Ты получишь нормальное образование.

– Там тоже хорошие колледжи.

– Почему ты всегда со мной споришь?

Джеджун потер пальцами глаза.

– Это ты меня не слушаешь, не считаешься с моим мнением, – сказал он как можно спокойнее. – Я не хотел сюда ехать. Мы здесь чужие, никому не нужные голодранцы. О каком образовании ты говоришь, если меня едва приняли в эту деревенскую школу, где физику и английскую литературу преподает биолог?!

– Мы справимся.

– У тебя даже работы нормальной нет. Еще одна проверка, и в пособии нам откажут.

– Заткнись! Ты как твоя мать! Слишком труслив! Всю жизнь бы сидел в этом болоте Гурьонг, боясь носа высунуть наружу.

Джеджун не хотел продолжать спор, поэтому отвернулся и уставился в окно на проносящиеся мимо сухие кустарники. Через пару минут из-за холма показалась огромная буква M. Местный макдональдс Дже терпеть не мог, папаша это знал, может, поэтому и выбрал для очередного прощального ужина. Старший Ким хранил молчание все то время, что заняла парковка. Как ни странно, но паркинг был забит под завязку. Будь воля Джеджуна, он бы спалил тошниловку вместе с жиробасами, наполнявшую ресторан после уроков. Наконец, отыскалось одно место на самом солнцепеке. Господин Ким дернул вверх стояночный тормоз и заглушил двигатель. Джеджун выбрался с неохотой, забросил рюкзак за спину и угрюмо поплелся к общепиту. Парень только протянул руку к ручке двери, как та распахнулась. Из приятной прохлады помещения на жару стремительно вышел молодой человек. Он слегка посторонился, пропуская Джеджуна, а тот помедлил, оборачиваясь на ходу. Незнакомец обладал высоким ростом, бронзовым загаром и… восточным разрезом глаз. Причем без двойного века, что выдавало его происхождение с потрохами. Парень тоже обернулся, почувствовав на себе пристальный взгляд, уставился на Дже. Это длилось не более пары секунд, но в то же время казалось, что они стояли на парковке целую вечность, обдуваемые сухим ветром вперемешку с пылью.

– Ну, чего встал? Пошел! – мужчина грубо толкнул сына в проем двери, не обратив внимание на причину заминки.

Джеджун влетел в ресторан, покраснев от стыда. Ведь наверняка, тот парень заметил это, сейчас поди идет к машине и смеется. Выругавшись сквозь зубы, Дже выпрямился. Хорошо хоть внутри довольно прохладно, даже волосы встали дыбом на руках. На кондиционеры тут явно не поскупились. Уж лучше бы бабки пустили на котлеты из настоящего мяса, а не эту соевую парашу.

– Ну-с, что будешь? – отец извлек из кармана неряшливый сверток денег.

Дже перевел, было, взгляд на табло меню, как вдруг рывком вернулся к рукам папаши, сжимающих банкноты. Внешняя пятидолларовая купюра была надорвана.

– Это мои деньги, – ошарашено прошептал он. Темные глаза его налились злобой и отчаяньем. – Ты взял мои деньги!

– Ты живешь в моем доме, а значит, все в нем принадлежит мне.

Но Джеджуна словно ледяной водой окатило.

– Я заработал их! Ты не имеешь права…

– Имею! Я твой отец!

– Да пошел ты! – Дже было плевать, что их семейный концерт привлек внимание людей.

– Так, послушай, Джеджун, – Ким схватил парня за предплечье и больно дернул. – Ты сейчас закажешь гребаный гамбургер и колу, сядешь за столик в углу и сожрешь все до последней крошки. Иначе…

– Что? Опять изобьешь? – прошипел тот. – Валяй!

– Дже, – угрожающе прорычал отец.

– Спасибо, но я не голоден, – вкрадчиво ответил ему Джеджун, рывком высвободил руку и вышел из макдональдса.

Он был в бешенстве. Ярость просто душила, отчего горячий воздух казался ну просто адским пеклом. Скрипя зубами и изо всех сил сдерживая слезы ненависти, Дже пересек парковку и вышел на дорогу. Как же ему хотелось убраться, убежать так далеко, чтобы никогда в жизни больше не видеть этого ублюдка. По щеке, щекоча, стекла влага. Джеджун размазал ее и пошел быстрее, даже не обратив внимание, что устремился дальше по шоссе, а не в обратную сторону.

Шел он довольно долго, кипящая злость улеглась, оставив лишь усталость и покорность судьбе. Хотелось просто упасть на тонкий матрас на железной кровати и забыться глубоким сном, забить на школу и всех этих говнюков вокруг. Между тем солнце уползло за холмы, отчего тени редких деревьев и кустов удлинились, напоминая сцену из трешевых фильмов ужасов. Парень сунул руки в карманы и передернул плечами, ежась. В этот момент рядом с ним мягко затормозила машина. Облезный, светло-синий когда-то, большой пикап, на котором фермеры перевозили сено. Возможно. По крайней мере ассоциация возникла именно с душистым теплым сеном.

Негромко скрипнула дверь, и из машины вылез тот самый незнакомец. Кивнув на авто, он предложил.

– Подвезти?

Джеджун хмуро уставился на него, не совсем понимая, что тот говорит. Нет, дело было не в языке, просто он пропустил его слова мимо ушей, утонув в глубине черных глаз напротив.

– Ээ…

– Я еду в Душейн, если тебе по дороге, запрыгивай, – парень говорил на чистом английском без тени акцента.

– Я… я… – Дже оглянулся на красную букву M, практически скрывшуюся за холмом. – Мне нужно домой.

– А мне кажется не нужно, – молодой человек уверенно облокотился на крышу автомобиля. – Это не мое дело, конечно, но тот мужик вел себя по-свински. Если тебе нужно время, чтобы обдумать какие-то свои проблемы и проветриться, садись, прокачу.

Джеджуну не было страшно. Только одиноко. А еще он очень устал.

– Поехали.

И решительно забрался на пассажирское сидение.

Комментарий к

ну-с, зайчата, как оно? Не так весело, как предыдущие, да? ;)

========== Часть 2 ==========

В машине ощутимо пахло сигаретами. Потертый, потрескавшийся и местами отколотый пластик приборной доски когда-то был черным. А просиженное сидение, покрытое непонятного цвета тканью, наверняка, видело людей больше, чем Джеджун за всю свою жизнь. Салон отличался просторностью, как впрочем, у всех истинно американских машин. Рычаг коробки передач торчал справа от руля, что было на взгляд Дже абсолютно неудобно. О чем он и спросил незнакомца.

– Поначалу да, частенько переключал скорость, когда хотел включить дворники или стеклоочиститель, – усмехнулся парень.

– Что? – Дже захлопал глазами. – Я… мм… мой английский не на высоте, не мог бы ты говорить помедленнее?

– Без проблем, – молодой человек уверенно набрал скорость, устремившись к далеким холмам, за которыми скрылось солнце. Небо окрасилось кроваво-красными разводами с розовыми всполохами и тончайшими нитями облаков далеко на западе. Ветер завывал в открытое окно, впуская холод, и Дже поспешил закрыть его, вращая поскрипывающую ручку против часовой стрелки. Его примеру последовал и хозяин автомобиля. Сразу же стало тихо, только двигатель утробно урчал, заставляя машину резво убегать от наступающей позади нее тьмы. – Ты здесь недавно?

– В Америке?

– Угу.

– Три месяца, – Джеджун пожал плечами. – Но кажется, что вечность.

Парень улыбнулся.

– Не нравится, значит. Кстати, меня зовут Юнхо, – протянул он руку, на пару секунд отвлекаясь от дороги.

– Ким Джеджун.

– Ты еще такой кореец, – прыснул Юнхо.

– Это воспринимать как комплимент?

– Вряд ли.

– Что не так?

– Ты слишком формальный. Здесь не принято называть фамилию, пока ее не спросят, ну разве что на собеседовании, – заметив, как нахмурился Дже, парень добавил примирительно. – Прости, если обидел.

– Все нормально. Просто я мало с кем общаюсь, – Джеджуна смущали не собственные повадки чужака, а то, что не мог объясниться по-человечески. За эти полмили он произнес слов больше, чем за последнюю неделю, ибо с одноклассниками он не дружил, а с отцом лаялся на корейском. Конечно, попытки познакомиться были, особенно со стороны девушек, но им быстро надоедало ждать, когда парень сообразит, что они ему сказали, и составит ответ. За время, которое он тратил на поиск в закромах памяти подходящих слов и последующего подбора грамматики, девчонки исчезали из поля зрения. В классе были еще отщепенцы, в том числе и тот любитель желатиновой дряни, но Дже предпочел помалкивать, чем сближаться с противным ему ублюдком. Сейчас Ким понимал собеседника довольно сносно, но по-прежнему не мог так же быстро ответить. Ну и еще его словарный запас скорее напоминал тонкую книжку политкорректного разговорника, чем живого языка.

– Это многое объясняет, – Юнхо заметил нервозность своего пассажира, который сидел, обняв рюкзак и постоянно поглядывая в боковое зеркало заднего вида. Оказалось, отчасти языковой барьер был тому причиной. – И что же тебе не по нраву? Еда? Люди? Может, штат в целом?

Джеджун задумался.

– Погода, – кивнул он. – Днем очень жарко, ночью – холодно.

– Ну да, согласен.

– А ты давно переехал в Штаты?

– Я здесь родился. Точнее в Далласе, потом мотались по всей стране туда-сюда. А когда бабушка умерла… она меня воспитывала к слову… осели в Орландо.

– Куда сейчас едешь?

– В Солт-Лейк-Сити.

– А что там?

– Хм, – Юнхо задумался, потом честно признался. – Не знаю.

– Зачем тогда едешь? – недоуменно вскинул брови Джеджун.

– Просто так.

– Странно.

– Почему? У тебя ведь тоже нет дел в Душейн, но ты сел ко мне в тачку и поехал.

Джеджун почувствовал себя неуютно, вновь метнул взгляд на дорогу позади машины. Там была сплошная тьма, ни одного огонька фар, даже далекого. Они были одни посреди равнины.

– Я еду к друзьям.

Юнхо улыбнулся.

– Да расслабься ты. Резать, насиловать, убивать я тебя не намерен, поэтому врать нет нужДы. Я видел, как твой папаша… он ведь папаша, я угадал? Ну вот, видел я, как он тебя загнал в макдональдс, потом чуть руку не оторвал. – При этих словах Дже покраснел и опустил взгляд на колени. – То, что ты решил смыться из дома, возможно, ошибка. Но уверяю, что со мной ты в безопасности.

– Я не сбежал.

Джеджун почувствовал на себе взгляд и повернулся, наткнулся на насмешливые темные глаза.

– Но и в Душейне тебя никто не ждет. Я прав?

Джеджун не успел придумать ответ, как машину вдруг подбросило. Скорость была довольно высока, однако уверенная рука водителя не позволила ей вильнуть задом или выскочить на полосу встречного движения. Юнхо затормозил, съехал на обочину.

– Мы кого-то убили? – Ким обеспокоенно отстегнул ремень безопасности.

– Наверное, опоссум.

Юнхо заглушил мотор, включил аварийку и выбрался на улицу. Джеджун последовал за ним. Его сразу пробрала прохлада позднего вечера, парень обхватил предплечья руками. Над головой тусклыми точками висели звезды. Юнхо прогулочным шагом направился назад, отыскал и склонился над погибшим животным.

– Нужно же было ему перебегать дорогу именно перед машиной, – пробормотал парень, приподнимая труп за хвост.

– Кажется, ты не очень расстроен.

– Это всего лишь глупое животное.

Парень небрежно швырнул опоссума в канаву, залез в карман джинс и вытащил пачку сигарет. Вытряхнул одну на ладонь.

– Будешь?

– Не курю.

– И что же ты делаешь, чтобы преждевременная смерть настигла тебя?

Джеджун завис на секунду, пытаясь понять, что конкретно у него спросили. Юнхо перефразировал.

– Перехожу улицу в неположенном месте, – нашелся ответ.

– Если надеть капюшон, солнечные очки и заткнуть уши наушниками, шансы возрастут.

Джеджун улыбнулся – черный юмор, куда же без него.

– Еще можно подойти к байкеру и поцеловать его девушку.

– А если поцеловать самого байкера, результат гарантирован, – расхохотался Юнхо.

Дже рассмеялся, случайно вдохнул сигаретный дым, отчего смех перерос в кашель. Юнхо похлопал его по спине.

– Тебе сколько лет?

– Девят… восемнадцать.

– Так девятнадцать или восемнадцать?

– По-вашему восемнадцать.

Лицо Юнхо удивленно вытянулось. Джеджун пояснил корейскую возрастную особенность.

– Ого! Бабушка мне этого не рассказывала.

– У меня сегодня день рождения, – проговорил Дже, а потом подумал, зачем вообще поделился этим с незнакомым человеком.

Однако Юнхо вновь заулыбался, выпустил густую струю дыма и поздравил. Потом потер подбородок.

– Надо отпраздновать.

– Угу, уже пытались, в макдональдсе, – кисло поморщился Дже.

– Да ладно тебе. Я знаю одно место, поехали.

Парень выбросил окурок и пошел к машине. Джеджун вновь уселся на сидение и пристегнулся. Теперь чувство неловкости как-то поутихло, он перестал прятаться за рюкзаком и бросил его в кузов. Машина, взревев двигателем, помчалась дальше, двигаясь намного быстрее.

– Доберемся до Душейна, там и пожуем, окей?

– Ээ… Юнхо, мне очень неловко, но у меня с собой только пять-семь долларов.

– Об этом не беспокойся. Ты ведь именинник.

– Так нельзя.

– Тебе не восемнадцать, а восемьдесят, – усмехнулся Юнхо. – Зануда.

– Когда мы вернемся в Рузвельт, я все отдам.

– По рукам, – кивнул парень.

С минуту они ехали молча. Юнхо взялся крутить ручку радио, салон наполнился гудением и посвистыванием.

– А куда мы так торопимся? – Джеджун с опаской заметил, что тот управляет авто одной рукой на скорости под сотню, при этом часто отвлекается на настройку музыки.

– Слыхал про кинопаркинг?

– Это типа кино на открытом воздухе?

– Оно самое, – кивнул Юнхо. – В Душейне есть такое. Паршивое, но отдохнуть можно. Да и хотдоги у них такие, что пальчики оближешь. Устроим тебе мини-вечеринку.

Джеджун почувствовал смятение – ради него этот парень мчится так, будто у них где-то запрятана наркота, а по пятам следуют копы.

– Орландо, это ведь Флорида?

– Угу.

– Далеко. Откуда ты так хорошо знаешь дорогу и местные города?

– Когда мне было восемь, отец взял меня с собой в Вегас. Потом мы добрались до океана.

– Ты вспомнил дорогу?!

– Запомнил, – поправил его Юнхо. – Не ну, я сверяюсь с картой, конечно же. Если так подумать, тот кинотеатр мог уже закрыться… но все равно проверим.

Оба вздрогнули, когда салон внезапно залила музыка. Юнхо тут же взялся за ручку регулятора громкости, та щелкала и прокручивалась. Парень ругался сквозь зубы, но бит продолжал оглушительно стучать по ушам. В конце концов, он громыхнул кулаком.

– Эта машина, наверное, ровесница твоей бабушке.

– Она еще в гражданскую колесила. Блядь, заткнись уже!

Дже дождался, когда водила возьмется за руль обеими руками, входя в поворот, без особой надежды покрутил. И музыка стихла. Юнхо ревностно засопел.

– Я ей масло меняю, а она… У тебя, кажись, подход к машинам.

– Не думаю. Я даже водить не умею.

– Шутишь?!

Джеджун отрицательно покачал головой. Юнхо присвистнул в изумлении. Он не знал ни одного человека, который не имел бы прав. И знал кучу, кто гонял без документов.

– Не курит, не гоняет… поди еще не пьешь? – и снова парень отрицательно тряхнул волосами. – Господи, как скучно быть тобой. Не, ты молодец, Дже. Могу же я так к тебе обращаться?

– Да.

Вдалеке сверкнул фарами грузовик. А когда оказался вблизи, осветил салон ярким белым светом. И тут только Джеджун заметил рисунок на руке парня, убегающий под удлиненный рукав растянутой темно-зеленой футболки.

– У тебя тату?

– Ага, – Юнхо отпустил руль вовсе, чтобы задрать рукав.

– Красивая, – Дже, впрочем, не очень хорошо рассмотрел рисунок. – Что она означает?

– То, что лучше ползти домой, если напился до чертиков, а не искать приключения в сомнительном районе.

– Жалеешь?

– Нет. Сто раз пытался вспомнить подвал, где набивал ее, ничего. Потом проверился на СПИД и успокоился. Телкам опять же нравится.

Джеджун подавил желание рассмотреть его руку ближе.

– Лет в пятнадцать я думать сделать на лопатке. Меня отговорила тетя, ее старший сын вернулся из армии и рассказывал, какое отношение там было к разукрашенным парням.

– А что у вас с этим так серьезно?

– Да. Корея – консервативная страна, где татуировки прочно ассоциируются с мафией. Поэтому сделав глупость в юности, можно сильно пожалеть в дальнейшем.

– Фи, как скучно. Ты, получается, хотел служить?

– Мое желание бы и не спросили. Каждый мужчина должен отдать долг родине, без этого ни поступить в нормальный вуз, ни работу не найти приличную.

– Фига ты продуманный. Я никогда не думал об учебе.

– Чем ты занимаешься? – Дже никак не мог обрисовать образ Юнхо, какой-то он был… словно бы пустой. – Учишься?

– Нет. Кое-как закончил школу и забил.

– Работаешь?

– Нет, – поймав удивленный взгляд Джеджуна, он поправился. – Сейчас нет. А так у отца была автомастерская, я крутился там. Сейчас взял передышку и поехал колесить по стране.

– Путешествовать – здорово.

– Да.

Огромный экран погас на самом интересном месте, что, видимо, по задумке режиссера должно было впечатлить зрителя. Юнхо хмыкнул, мол, сейчас нужно приготовиться и ни в коем случае не вздрогнуть в испуге. И точно, через секунду динамик взорвался воплем актрисы, трансляция картинки возобновилась. Джеджун чуть кусок пиццы не выронил, вжался в спинку сидения. Его щеки залил румянец, ведь парень рядом сидел спокойный и весь из себя классный, а он, Дже, весь фильм ерзал и прятался за стакан с газировкой. Вот поэтому он и не смотрел ужасы. Только сейчас делать было нечего, ибо приехали в кинотеатр они уже поздно. И выбирать пришлось из идиотской подростковой комедии, романтической лабуды про любовь до гроба и ужастика о проклятом доме.

– Сейчас окажется, что призрак никуда не делся, – прокомментировал Юнхо, едва ли не зевая. – Как предсказуемо.

Проверещав еще с пару мгновений динамик замолк, а через секунду FM-частота потеряла сигнал и вновь зашумела – фильм закончился. Юнхо выключил радио и повернулся к спутнику.

– Ну, весело было?

– Пару раз я хотел сбежать, – честно признался Дже.

– Испугался что ли?

– Да. Еще в детстве было несколько похожих сцен, неприятные воспоминания короче.

– Понятно. Извини.

– За что?

– День рождения оказался испорченным.

– Не правда, – Джеджун улыбнулся. – Я лет сто не был в кино. И пицца здесь вкусная. Спасибо за все.

– Пожалуйста.

Юнхо посмотрел в зеркало заднего вида, выехать пока не представлялось возможным, ибо огромный джип заблокировал выезд. Дже рядом притих. Часы показывали половину второго, городишко спал, только главная улица освещалась фонарями да некоторые магазины обозначались неоновыми вывесками.

– Куда ты теперь?

Джеджун вздохнул тяжелее, чем хотел.

– Нужно возвращаться. Отсюда ходят автобусы до Рузвельта?

– Ага. Сейчас отвезу до вокзала. Только, думаю, придется ждать до утра.

Дже махнул рукой. Юнхо завел машину и аккуратно выехал задним ходом, а через пару минут и с территории кинотеатра. Ехали в тишине.

– Он всегда так с тобой обращается? – спросил вдруг Юнхо. – Почему?

Ким смял стакан и принялся ковырять ногтем красный лейбл напитка. Обсуждать семейные дрязги с кем бы то ни было он не хотел. И дело не в том, что не привык жаловаться или не хотел выносить сор из избы, просто чувствовал себя жалким и трусливым. От одного лишь воспоминания о пьяных скандалах его бросало в дрожь, глаза начинало щипать. Его мужская гордость была растоптана, потому что детский страх перед отцом не исчез. И более того, он все время подпитывался.

– Больше всего на свете я боюсь одного звука… поворота ключа в замке, когда он возвращается после пьянки, – прошептал Джеджун, не в силах больше держать боль в себе. – Он не ложится, пока не ударит, и не важно, молчу я или выговариваю ему. Он просто всем недоволен, а я не знаю, как это прекратить.

– Напиши заявление в соцзащиту. Пусть козла привлекут.

– Я несовершеннолетний, меня отправят в детдом. Я уже бывал там, – Дже невесело усмехнулся. – Уж лучше старый забулдыга под боком, чем малолетние нарики с заточками.

– Тогда нужно дать отпор.

– Я не могу. Не знаю, как это объяснить… что-то словно удерживает меня. Как бы я не бесился, я не могу ему врезать.

Юнхо помолчал немного.

– Да уж, не айс.

Крохотное здание автовокзала возникло по правому борту. Джеджун поблагодарил парня, выбрался из машины и достал рюкзак. Забросив его за спину, подошел к двери и прочитал клочок бумаги, сообщающий часы работы. Нужно было ждать четыре часа. Глянув на грязную скамейку с батареей бутылок и кучей окурков, парень поежился от гадливости. Обернулся. Юнхо щелкал зажигалкой, прикуривая.

– Куда ты сейчас? – подошел к нему Ким.

– К океану. Пошел этот Солт в жопу. – Юнхо вытащил из-под сидения большую карту и развернул. – Так, я тут… на первой же развязке сверну на двести двадцать первый хайвей, доберусь до двести двадцать восьмого, там поверну на Вегас. А оттуда до океана рукой подать!

Джеджун оглянулся на вокзал, на скамью, потом посмотрел на темный город, словно клякса растекшийся улочками среди холмов. Где-то за ним в нескольких десятках милей остался Рузвельт, папаша, идиотская школа с дебилами-учениками, забитая жизнь в жалком подобии на дом. Повернувшись к Юнхо, Дже несколько неуверенно спросил.

– Можно с тобой?

Комментарий к

не забывайте смотреть ЧМ мира по хоккею ^__^

========== Часть 3 ==========

Где-то на краю сознания отобразился шум, причудливо смешавший бряканье двери, свистящий шепот и бормотание на незнакомом языке, рычание автомобиля. Последовал сильный рывок, отчего голова Джеджуна дернулась вбок и чувствительно ударилась о стекло. Сон практически сразу выветрился, правда, понимания ситуации это не добавило. Процедив ругательство, парень разлепил глаза и выпрямился. Шея затекла, а потому он не удержался от тихого стона, потер загривок и поясницу.

– Доброе утро.

Смысл этих слов был уже знаком, Джеджун повернулся к своему водителю. Юнхо сконцентрировался на дороге, которая мало ее напоминала, по мнению Дже. Они мчались довольно быстро, лавируя между ямами, оставляя за спиной стену пыли. Может, в огромном джипе подобная поездка была бы приятна и только слегка некомфортна, однако на такой рухляди трясло так, что в животе все внутренности перемешались

– Доброе. А где хайвей? – Ким оглядывал незнакомую местность, покрытую сплошь песком и пожухлой растительность.

– Я съехал чтобы заправится. Через пару миль выедем на двести двадцать восьмой.

– Куда мы так спешим?

– Бездорожье лучше проскочить, чем цеплять картером каждый ухаб и трещину.

Дже зевнул аж до боли в челюсти.

– Ты вообще не спал?

– Часа два под утро. Я ведь не железный, – улыбнулся Юнхо.

– Я бы поспорил. Пара часов это слишком мало.

– Не привык спать подолгу.

– Это моя мечта.

В салоне было душно, несмотря на ранее утро. Однако открыть окно представлялось невозможным – сразу бы задохнулись от пыли. Ощутимо пахло бензином. В горле першило, да и после сна на языке скопилась вязкая слюна, безумно хотелось почистить зубы и умыться. О чем Дже поделился с Юнхо.

– Сейчас проедем старый карьер, там остановимся.

Джеджун кивнул. Он побаивался засыпать с незнакомцем, но даже не заметил, как вырубился в четыре утра. И сейчас невольно шарил глазами по собственному телу, проверяя, ничего ли не изменилось. Ему было неловко подозревать Юнхо в чем-то таком, но поделать с собой он ничего не мог, слишком часто учитель в школе предупреждал о беззащитности детей перед лицом насильников. Конечно, он уже не был так уязвим, но взаимоотношения с отцом изрядно подточили веру в собственные силы.

Щеки парня расцвели от жуткого стыда, когда Юнхо вдруг усмехнулся.

– Расслабь булки, не трогал я тебя. В этом штате запрещено заниматься сексом с человеком, находящимся в состоянии сна, в том числе и коматозном.

– А ты, получается, законопослушный гражданин? – Джеджуну было стремно, что он краснел так легко, словно пятнадцатилетняя девица.

– Хоть что-то надо соблюдать, – кивнул довольный произведенным эффектом парень. – Иначе мир канет в анархию.