Текст книги "Грязь (СИ)"

Автор книги: Mouse-chan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Его выносливость осталась где-то в машине, воздух закончился уже через несколько сотен метров. Как и фора. Дже расслышал за спиной топот. Бежать сил не было, и он встал. Обернулся к опасности лицом. Первый удар пришелся в живот. Открыв рот, Дже согнулся. Задыхаясь, он застонал от боли, жидким металлом растекающимся по туловищу.

– Ха-ха-ха, это весело, – звонкий голос полоснул по ушам.

Получив по лицу, Джеджун опрокинулся на спину. Ребра затрещали под градом ударов, острой болью прострелило бедро. Во рту появился отвратительный вкус крови. Свернувшись клубочком, он прикрыл голову руками. Гаснущее сознание услужливо подсунуло детские воспоминания. Когда-то давно, в другой жизни, его мочалили дети. Били с той необъяснимой яростью, которая встречалась в этих «ангелочках». Били за печенье. А сейчас? Неужели за то, что ушел, не желая терпеть унижения. За то, что хотел сохранить свое достоинство и уважение. У него что, даже на это не было права? Только потому, что он знаменит?! Именно сейчас все пошло по наклонной, стоило лишь погрузиться в счастье любить и быть любимым. Значит, он и на это не имеет права?

Удары стихли. Джеджун обмяк, несколько минут лежал, прислушиваясь к вопящему от дикой боли телу. Странно, что еще не отключился. В глазах двоилось, из разбитого носа текла густая теплая кровь. Дышать было больно. Сама жизнь, тлеющая в его полуживой тушке, причиняла боль.

– Дай-ка, – послышалось за спиной.

Дже не узнал голос. Его тошнило, звон усилился. Словно во сне, он перекатился на спину и взглянул на тех, кто бил. Неясные силуэты окружали его. Сколько их было, два или двадцать, Джеджун не понимал. В этот момент он не смог бы даже имени своего назвать. И все же ясно расслышал, как по земле скрежетнула бейсбольная бита. И вновь воспоминания захлестнули его. Два подростка в комнатке для персонала, сидят на полу и негромко переговариваются. Один – кажется он. А второй? Его лицо размыто, все размыто. Остается только рычать от раздражения. Только вместо рыка раздался стон.

– Эй, ты чего? – голос над ним налился тяжелым басом, любой звук теперь раздавался на низкой частоте, что давило на уши и грозило расплющить мозги.

– Заткнись.

Джеджун почувствовал, как на его правую руку наступили чуть ниже локтя. Раз все еще было больно, значит, он еще не умер. Какая жалость, столько усилий вложили в его избиение, а он еще способен думать. Плохо, но все же пока мог. Он направил оставшиеся силы на то, чтобы вспомнить лицо парня, сидящего рядом с ним тогда, а слезящиеся глаза наблюдали, как бита взмывает в черное небо. Он вспоминал и тогда, когда она со свистом опустилась.

И вспомнил, когда жесткая поверхность биты разнесла его ладонь, превращая кости в страшные обломки.

– Юнхо-оооо!

– Я убью его! Своими руками придушу!

Юнхо стоял у кровати, сжимал холодный пластик поручней и пустыми глазами взирал на бледное лицо Джеджуна. Фиолетовые синяки и ярко-красные ссадины составляли болезненный контраст, шина скрывала поврежденный нос. Тонкая трубка пролегла над верхней распухшей губой, и была одной из множества, опутывающих тело Кима.

– Найдите Чхве! Кто привезет его, получит столько миллиардов, сколько синяков на Джеджуне! Его же пальцем не трогать! Сам с него шкуру спущу!

– Босс, его нигде нет.

– Значит плохо ищите! – рявкнул он, обернувшись.

Бандиты притихли, столпились у двери. Они никогда не видели босса таким раздавленным. Его губы дрожали, на шее вздулись вены. Он едва сдерживался, чтобы не разнести здесь все.

– Он сказал, мелкая моторика не восстановится, – проскрежетал зубами гангстер, имея в виду врача, минуту назад едва не задушенного прямо у кровати пациента его разъяренным посетителем. – Никогда, вы слышите? Вы понимаете, что это значит?!

Бандиты понурили головы, кивнули. Юнхо мотнул головой, чтобы убирались, вновь обернулся к Джеджуну. Тот спал, накаченный лекарствами, полусидя. Под бледно-голубой пижамой его грудь покрывал бандаж, не стесняющий и не мешающий дышать – медики обнаружили у него два сломанных ребра, повезло, что они не вызвали повреждений внутренних органов и тканей.

– Я найду его, Дже. Обещаю! Из-под земли достану!

Юнхо без содроганий не мог взглянуть на руки Джеджуна. Они были загипсованы и пристегнуты ремнями к кровати, чтобы тот, очнувшись, не начал метаться и махать ими в предсказуемом приступе паники. Правая кисть была измочалена с особой жестокостью, пришлось прибегнуть к спицам. Кроме этого было диагностировано сотрясение мозга. Сколько бы сам бандит ни дрался, сколько бы не бил сам, никогда не мог и представить, каким образом ему вернется содеянное. Он бы вытерпел, случись это с ним самим. Всю жизнь ведь терпел и выкарабкивался, а сейчас был растерян и подавлен. Он не знал, что сказать, когда Ким очнется. Какие слова вообще могли бы утешить его?

Вечером больницу сотряс очередной приступ ярости гангстера.

– Членовредительство и хулиганство?! – Юнхо стиснул бумаги в дрожащих кулаках. От ярости те аж побелели, а вот его лицо наоборот покраснело. Он оскалил зубы, как раненный волк, испепелил взглядом помощника. – Это официальное заключение?

– Да, босс.

– Найди другого юриста, пусть костьми ляжет, но добьется пересмотрения. Вон – лучший в таких делах, позвони ему. Деньги не играют значения. Хулиганство, мать его… Поссать в миску собаки, вот хулиганство, блять! Его чуть до смерти не забили!

Скомкав бумаги, гангстер запустил ком в стену. Его жутко выбесила работа полицейских. Ну ладно, в нем сейчас говорили ярость и горечь, возможно до покушения там не хватает пары пулевых или ножевых ранений. И все же его Джеджун сейчас лежал в больнице! Он имел право буйствовать! Гематомы и ушибы по всему телу. А руки… Тонкие пальцы, порхающие по клавишам рояля теперь в прошлом. Даже если неизвестные ублюдки сохранили жизнь Дже, они убили его второе «Я».

– Босс, у вас сегодня две встречи.

– Помню, – Юнхо досадливо потер шрам. – Подготовьте машину, сейчас спущусь. Тэ, на тебе юрист. Пусть надавит на этих насекомых в форме, там явно действовали несколько человек. Они должны сесть как можно скорее. Мин, к утру доложишь о Чхве, он не мог просто сбежать. А раз прячется, значит, виновен.

Отдав распоряжения, гангстер толкнул дверь в палату. Ему жизненно необходимо было сейчас увидеть Дже. И пусть он был без сознания, явно чувствовал присутствие мужчины. Об этом всегда твердили доктора и монахи. И Юнхо хотел, чтобы Джеджун знал, что не один.

У больницы околачивались журналисты, многие сидели в холле или пытались выяснить хотя бы какие-нибудь новости о Дже. Самые ретивые лезли по пожарной лестнице и даже запускали дронов, чтобы те сделали снимки через окна. Менеджер был вынужден сделать заявление в прессу о приостановке деятельности, так как другой причины отсутствия Джеджуна на публике так долго выдумать было невозможно. Да и отрицать факты и улить было бессмысленно. Очевидцы автоаварии выложили отснятые ролики в интернет, фотки помятой машины, в которой Дже не раз видели фанаты, гуляли по сети. Слухи расползались тараканами, обрастали выдумками. Поднялась новая волна неподдельного интереса к Ким Джеджуну. Происшествие обсуждалось на кухнях, в студенческих столовых и женских раздевалках в бассейне. Шоумены с умным видом разглагольствовали о небывалом уровне насилия и преступности. Раз уж звезды со всеми своими деньгами не могли обеспечить себе безопасность, то как быть простым гражданам? Отсюда вытекал новый вопрос – что так поздно Джеджун делал один в том районе? Неужели газетенки не врали, и он действительно был замешан в чем-то темном? Осознав, что рейтинги подскочат, стоит лишь произнести имя звезды, многие продюсеры запускали в эфир ток-шоу с псевдо-экспертами, вороша прошлое Дже и пытаясь найти ниточки, ведущие его к преступникам. Наряду с фотографиями Джеджуна мелькали лица крупных бизнесменов и назывались имена сомнительных личностей, которым приписывались связи с певцом. Ажиотажа добавляла новость о том, что держатель основного пакета акций звукозаписывающей компании пострадавшего Чхве Чидо бесследно пропал. Попахивало криминалом, и публика со всей страстью нереализованных личных мечтаний кинулась разгребать дерьмо, не разбираясь, где проверенная информация, а где обыкновенная «утка».

Юнхо приехал один. Его старый, но любимый Гелик не привлекал внимания так, как пафосный BMW банды. Оставив машину на подземной парковке, мужчина надел медицинскую маску и бейсболку, и покинул салон. Вместо костюма на нем были обычные джинсы и куртка. Зажав под мышкой огромный букет цветов, он запер машину и поднялся на лифте на нужный этаж. Ким лежал в особом крыле, куда доступ был ограничен неулыбчивой охраной и дополнительной стойкой дежурной медсестры. Просторные палаты были наполнены современными удобствами, больше напоминая номера отелей. На стенах висели картины, имелся свой санузел и душевая, небольшой холодильник и телевизор.

Гангстер отметился в электронной книге для посетителей поддельным именем, сменил куртку на белый халат, после чего прошел в палату. Джеджун смотрел пустым взглядом в одну точку, выглядел чуть лучше. При виде мужчины слабо улыбнулся. Это движение далось ему с трудом, словно бы мышцы лица окаменели. Глаза были красные, словно он рыдал всю ночь напролет, но хотя бы синяки начали выцветать.

– Привет, – Юнхо наклонился и поцеловал Дже в свободную от пластыря щеку. – Смотри, что я тебе принес.

– Собрался делать предложение? – прошептал Джеджун, глядя на крупные бутоны алых роз.

Гангстер улыбнулся. Юмор – это хорошо.

– Пришлось объехать несколько магазинов, чтобы найти твои любимые.

– С чего ты взял, что я люблю розы?

– Но ведь это… – бандит, занятый тем, что запихивал старый букет в мусорное ведро, выпрямился. – Ты никогда не жаловался, когда я присылал их.

– Кончено, это ведь был подарок.

Юнхо вернулся к кровати Дже.

– Значит, не нравятся?

– Красивые. Спасибо. Но я бы предпочел букет из гамбургеров и пиццы. И еще горсть анальгетиков.

Поставив цветы в воду, мужчина придвинул стул и уселся.

– Очень больно?

Джеджун лишь кивнул. Ему сейчас даже дышать было больно, держать открытыми глаза. И все же находиться в темноте казалось невыносимым.

– Все очень плохо? – прошептал он через несколько минут.

Юнхо облизал губы.

– Покойники покраше тебя будут.

Дже зажмурился и рассмеялся, насколько мог. По изломанным бровям и появившейся на ресницах влаге было ясно, что при этом истерзанное тело обдало волной боли. И все же он смеялся.

– Ты, как всегда, честный.

– Дже, – бандит придвинулся к нему, словно заговорщик. – Кто там был? Ты их знаешь? Может, видел кого-то и запомнил?

Лицо Кима вновь застыло безжизненной маской. Он молча уставился на мужчину. За приоткрытым окном отчетливо раздался шум, кто-то крикнул имя Джеджуна. Потом последовал смешок и свист. Дже, казалось, ничего не услышал, по крайней мере выражение глаз не изменилось.

– А что? – спросил он наконец. – Убьешь их? Одного за другим или всех сразу? Даже если их было десять и двадцать?

Юнхо не слышал издевки. Некогда эмоциональный голос Дже, способный пробраться в самые потаенные уголки души и вывернуть наизнанку, теперь был пуст, как и его взгляд.

– Да, убью. И начну с Чидо.

Ким через силу сглотнул. Ответ глаза.

– Он приказал, чтобы я ехал в клуб… Название не помню… Там на входе статуи львов… Он был в сиську пьян, пресмыкался перед какой-то мразью. Средних лет мужик, бородатый, ростом чуть выше меня. Носит крупные перстни почти на всех пальцах, как ебаная Мадонна. Его телка… Женщин тоже не пощадишь?

– Продолжай.

– У нее был день рождения типа, меня попросили петь, – Джеджун с каждым словом впадал в состояние прострации, словно бы живо представил себя вновь в прокуренной комнате. Он не видел лица ублюдков из-за полумрака, но слышал смех и шепот, звон бокалов и звук пережевываемой пищи. А потом все перекрыла музыка.

Юнхо вскочил, когда Дже вдруг расплакался.

– Убей их, Юнхо, пожалуйста! Убей!

– Тише, малыш, тише.

– Им было весело… Этой сучке было весело! Господ-иии, я рук не чувствую!

Полный боли и отчаянья крик слышали даже в коридоре. Спустя минуту в палате появился врач с медбратом. Джеджун дергался в руках Юнхо, а тот давил на плечи и уговаривал успокоиться. Врач поспешил наполнить шприц успокоительным, а медбрат упал грудью на ноги пациента, удерживая. Медикаменты, введенные буйствующему, подействовали быстро. Врач вызвал медсестру, чтобы проверить, не сместился ли бандаж на торсе Дже. Юнхо отошел в угол, чтобы не мешать. Его кулаки подрагивали, мозги переваривали полученную информацию. Горечь Джеджуна выплеснулась скомкано и торопливо, но он уяснил одно – мразей нужно было искать в клубе. Если они надеялись, что Ким не вспомнит или побоится рассказать правду, то ошибались. Чхве исчез не просто так. Зная, кто стоит за Джеджуном, он мог сбежать заграницу, спасая жизнь, либо же подвергся «операции» или «зачистке», не угодив своим хозяевам. Возможно, главной целью было устранить именно его, а над Дже просто посмеялись, получив случайную игрушку. Здесь нельзя было действовать необдуманно. Слепая спешка могла погубить и его, все же Сеул держали могущественные люди, и ссориться с их группировками было себе дороже. И пусть хотелось разбить кулаки о лица, слышать, как хрустят зубы, но в его положении намного действеннее была игра закулисная. Шантаж, спекуляции, подкуп, подстава. Нужно было узнать, кто был тем вечером в клубе, и начать дергать за ниточки прикормленных в разное время специалистов своего дела.

Время для Джеджуна словно остановилось. Он не чувствовал перемен, тело по-прежнему представляло собой один большой синяк, все болело. Пугал вид рук, вид трубочек и проводов. Пугали крики за окном, особенно девичьи «оппа-ааа!» Он вслушивался в шаги в коридоре, вздрагивал от шума и шороха. Так продолжалось несколько дней, после чего обострение сменилось апатией. Пациент вяло ел, отмалчивался. Посещающие его детективы уходили ни с чем, их в свою очередь прессовал юрист, на которого давил Юнхо. Сам гангстер вовсю работал над тем, чтобы найти Чхве и остальных. Стоило немного прийти в себя, как вернулся страх.

Одним вечером Джеджун проснулся от острого чувства, что на него смотрят. В голову полезли картины мясорубки, пыток и избиений. Однако паника схлынула – в кресле сидел менеджер, наблюдал за своим несчастным подопечным.

– Менеджер Ли?

– Привет, Джеджун, – мужчина поднялся и подошел. – Извини, что разбудил.

– Зачем вы тут? – непонимание вновь переросло в тревогу.

– Принес бумаги.

– Что? – Джеджун нахмурился, глядя на услужливо подсунутые под нос документы. – Что это?

– Господин Чхве не выходит на связь, поэтому генеральный директор компании созвал совет по твоему вопросу. Они решили, что в обоюдных интересах будет лучше расторгнуть контракт. Нужно просто поставить печать.

Дже глянул на проставленную дату.

– Задним числом? – усмехнулся он невесело. – Так получается, я свободный агент аж с марта.

– Компания полагает, что риски слишком велики. Акции стремительно падают.

– Какие риски?

– Банкротства, – менеджер взял пульт и включил телевизор. К нему был подключен интернет, и вскоре Дже увидел страницу популярного сайта, где пользователи обсуждали происходящее в стране. Джеджун увидел собственную фотографию, не самую качественную, снятую после рождественской вечеринки. Он тогда здорово напился и заигрывал с фанатами с идиотской улыбкой, едва не пошел обниматься, хорошо, что охрана вовремя развернула и увела к машине. Все писали только о нем. Одна статья краше другой.

«Черный пиар увядающей звезды!»

«На что еще готов пойти айдол, чтобы не идти в армию?!»

«А было ли нападение?»

«Ким Джеджун и его спонсоры»

«Уход из группы. Уход из компании. Что дальше? Уход из жизни?»

Перед Джеджуном замелькали самые рейтинговые комментарии, наполненные злорадством, откровенной насмешкой и завистью. Его имя смешали с дерьмом, растоптали.

«Он вытягивает ваши денежки и живет на широкую ногу, в то время как вы даже курицу не можете себе позволить, ебаные фанючки!»

«Спорим, медсестры позволяют ему лапать себя, тск тск! Жалкий тип»

«Сдохни. Тогда мы поверим, что тебя так сильно избили»

«Я отдала свои юные годы, поддерживая его, а он взял, и бросил группу, разбил мое сердце, ненавижу его!»

Желчь, казалось, способна была выесть экран телевизора. Безымянные ублюдки, словно сговорившись, вспоминали его промахи и курьезные ситуации со времен дебюта. Здесь он поклонился недостаточно низко, здесь нетрезвым сел за руль, а тут позволил запостить фотографию с девушкой, чем испортил ее репутацию. Факты перевирались, сплетни, слухи и домысли облепляли их снежным комом, который грозил задавить под собой Джеджуна.

– Замечательная подборка, – выдавил Дже.

– Я ничего не делал, это реальная ситуация. Как видишь, весьма плачевная. От такого не отмыться.

– Корабль дал течь, и крысы поспешили на выход, – Дже перевел взгляд с телевизора на менеджера. – Зачем было приходить? Уверен, у вас есть возможности поставить печать без меня.

– Мы действуем… стараемся действовать в рамках закона.

– Точно, – усмехнулся Ким, сгорая от желания дать Ли в морду. Ногой, потому что от рук сейчас толку мало. – Поэтому составили эти документы.

Менеджер опустил глаза. Возможно, он действительно чувствовал себя не в своей тарелке.

– Я ведь остался жив, – спазм истончил голос Джеджуна, и он шумно сглотнул, отчаянно заморгал, чтобы унять жжение в глазах. – Голова на месте… Я все еще могу сочинять песни, продюсировать…

– Дже… – менеджер поджал губы и покачал головой.

Ким не удержал слезы, и те заструились по щекам, хоть он и боролся изо всех сил. Проиграл даже здесь. Гордость рассыпалась в прах. Вскоре рядом окажется и самоуважение.

– У меня нет с собой печати, как ты можешь заметить, – выждав несколько минут, чтобы окреп голос, произнес Дже.

– Я принес.

Мужчина поспешно достал из кармана маленький цилиндр, снял крышку и продемонстрировал Джеджуну. Тот не ожидал, на миг потерял дар речи.

– Проникли в мою квартиру или сделали сами? Вообще то и то и другое преследуется по закону.

– Джеджун, пожалуйста…

– Убирайся отсюда. Печать поставишь где-нибудь в другом месте, не хочу тебя видеть.

– Слушай, я тебе не враг. Можешь отказаться, тогда снова будет суд, есть возможность отсудить куда большие отступные.

– Да пошли вы все.

– Юрист свяжется с тобой позже. Поправляйся.

– Иди на хуй.

Джеджун демонстративно уставился в окно. И мозолил влажными глазами занавески, пока палата не опустела. Тогда он дал волю слезам, не стесняясь всхлипываний. Щеки обжигало и щекотало, но он не мог даже уткнуться в ладони, от этого выл еще громче.

– Я стал бесполезным, мама, – прошептал он сквозь рыдания. – И они убили меня. Т-ты… п-поэтому приходила? Хотела предупредить или что-то типа того, а я не понял… Глупый, бесполезный сын.

Вымотавшись, Джеджун погрузился в сон. Медперсонал с тревогой наблюдал, как он сдавал. Нервное истощение било по нему сильнее молота. Ким замкнулся в себе, часто плакал, а когда слезы иссякали, часами смотрел в никуда, ни на что не реагируя. Он игнорировал еду, посетителей, превратившись в молчаливую бледную куклу.

Прошел месяц. Репортеры из-под окон убрались, им на смену вышли фанаты. Медсестры, желая порадовать его хоть как-то, приносили пакеты с подарками и письма. Их читал ему Юнхо. Джеджун по-прежнему молчал, только на лице теперь отражалось раздражение. Под предлогом усталости, он отмахивался от визитов гангстера, ворчал или открыто просил не приезжать.

«Вчера эти тупые сучки перекрыли улицу у больницы, я простояла целый час в пробке. Что поделать, какой кумир, такие и фанаты»

«Хватит строить из себя жертву! Мы вынуждены вставать в семь утра и переться на работу, в то время как ты дрыхнешь в ВИП-палате до обеда»

«Вместо того, чтобы стоять часами под окнами того, кто даже ни разу не вышел и не поблагодарил за поддержку, лучше бы провели это время с родителями»

– Я к кровати привязан, как собака, ты, тупая тварь! – вскрикнул Джеджун, брыкаясь.

– Г-господин Ким, – медсестра испуганно стиснула пульт. – Не читайте этот хейт, лучше посмотрите какой-нибудь фильм.

Дже покосился на девушку злобным взглядом, буркнул.

– Что-нибудь кровавое.

– Вам бы комедию.

– Включи самый трешовый треш, пожалуйста! И оставь меня в покое.

Девушка включила первый попавшийся фильм с соответствующим содержанием, поклонилась и выскочила за дверь. Джеджун с тоской посмотрел на пульт, оставшийся лежать на краю кровати. Пришлось смотреть в экран. Жестокость картины не оставляла эмоций в еще обглоданной душе, крики несчастных жертв, медленно бегущих от маньяка, не трогали. Он глядел в экран, но мало что видел там, в середине фильма совершенно выключившись.

Спицы из правой руки вытащили, вновь загипсовали. Врачи с особым трепетом обследовали его, с облегчением отмечали, что кости срастаются правильно. Следы избиения прошли, с носа сняли шину. О серьезности ситуации говорили лишь капельница и ремни, которыми так же были зафиксированы его руки. Дже медленно сходил с ума в четырех стенах, разговаривал вслух сам с собой, день и ночь крутил ужастики. Его ужасала перспектива тишины. Словно бы он сам мог впасть в забвение.

Мне не больно и не страшно. Ждете моих слез, суки? Ждете, что я буду жалеть себя?! Сосите, твари! Я никогда не покажу, что чувствую на самом деле. Просто буду думать о другом. О том, что приносит счастье. Юнхо… Мой Юнхо… Стоит ему улыбнуться мне, дотронуться рукой, поцеловать, я как будто лечу в лучший мир. Почему это случилось со мной? Почему в моей жизни так много боли? Чем я заслужил? Если бы я тогда набрался немного терпения и остался с придурком Ёнгилем, ничего такого не случилось бы. Я облажался и теперь мое будущее разрушено.

– …джун.

Я сам себя уничтожил.

– Джеджун!

Ким встрепенулся. Ему в лицо заглядывал Юнхо. Осознав, что тот вернулся к нему, мужчина улыбнулся.

– Привет. О чем задумался?

– Да так. Привет.

Руки гангстера не отягощал букет. Дже обвел глазами палату, но так и не нашел цветов.

– Где мои розы?

– Я торопился, совсем про них забыл, извини, – Юнхо накрыл поцелуем щеку Джеджуна, а потом с маниакальным энтузиазмом прошептал в мягкую кожу. – Я нашел его!

Ким нахмурился, не понимая. Потом ахнул, отодвинулся и изучил лицо бандита.

– Чхве?

– Да.

– Убил?!

– Нет, приехал сюда, – мужчина нагнулся и взял с пола сумку, поставил на стул. – Врач разрешил тебе немного проветриться.

– З-зачем? Я… я не хочу его видеть, – Джеджун почувствовал жуткий страх. – Просто прикажи своим закатать его в асфальт и все!

– Из-за этой твари ты оказался здесь, – сурово посмотрел на него Юнхо. – В первую очередь ты должен с ним повидаться, а не мои парни.

Мужчина позвал медсестру, чтобы помогла отстегнуть ремни и переодеть Джеджуна. Футболка была велика, иначе гипс не прошел бы через рукава. Закрепив руки пациента повязкой, девушка хотела помочь и с брюками, но Юнхо сказал, что справится сам. Он расцеловал колени и бедра Кима, прежде чем скрыть их денимом. Потом в ход пошли носки и легкие кеды. Набросив на плечи звезды легкую спортивную куртку, Юнхо нацепил ему нос солнечные очки, а на голову надел бейсболку.

– Готово, пойдем.

Хотя в кровать был встроен массажер и Джеджун последнюю неделю ходил на своих двоих до туалета, ноги отказывались гнуться. Либо кровь застоялась, либо от нервов. С большим трудом мужчины спустились на парковку. Врач сопровождал их, давал указания Юнхо, какие принять таблетки, если начнет мучать боль. В машине Дже оказался зажат подушками. Слева от него уселся незнакомый мужик с мощными бицепсами, справа – Юнхо. Пристегнув Кима ремнями безопасности, он велел водителю ехать аккуратнее. Когда автомобиль выехал на поверхность, Джеджун увидел у ограды несколько венков и цветов, плакаты со своим изображением.

Дже с тоской окинул взглядом это выражение фанатской любви, отвернулся. Он еще не говорил Юнхо о том, что вновь оказался без работы. Хотя не был уверен, что тот не в курсе. Проведя в больнице больше месяца, он всматривался в людей на улице, подмечал смену магазинов и пафосных салонов. Заметив фургон, на котором был наклеен баннер, возвещающий о скором камбэке бывших мемберов, почувствовал в груди ноющую боль. Оставив позади забитые транспортом улицы, они выехали на объездную, на которой Дже когда-то сбил то ли собаку, то ли барсука.

– Куда мы едем? – спросил он Юнхо.

– На похороны.

– Не помню, чтобы в той стороне было кладбище, – растянул в улыбке сухие губы Ким.

– Возможно, когда-нибудь появится.

Ехали довольно долго, потом свернули на небольшую дорогу, ведущую на запад. Еще несколько минут за окном мелькал лес. Начало трясти. За кустами показался багажник черного джипа. Рядом флегматично курил оставленный за дозорного бандит. При виде босса он отшвырнул окурок и сложился в поклоне. Юнхо вышел, помог выбраться Джеджуну. Выпрямившись, тот огляделся. Было тихо, только ветер играл верхушками деревьев. Да слышен был странный лязг. Ким похолодел – недавно смотрел триллер, где вот так закапывали придурка, перешедшего дорогу боссу клана.

– Сюда, – Юнхо положил руку на спину Джеджуна, мягко увлек к зеленым деревьям.

Сопровождаемые качком, мужчины углубились в лес. Звук становился все громче и громче. Дже смотрел под ноги, чтобы не споткнуться и не свалиться. Юнхо не отпускал его, поддерживая. Вдруг настала тишина, только мошка тонко жужжала над головой – заметив начальство, гангстеры отошли от груды земли. Ким взобрался на пригорок и увидел измазанного грязью Чидо. Босой, в изорванной рубашке, он стоял на дне ямы и трясущимися руками держал лопату.

– Джеджун! – взвыл он, бросаясь к краю. – Слава богу, с тобой все в порядке.

Дже отступил, чтобы его ног не коснулись толстые, похожие на сосиски, пальцы несчастного. Бандит поднял палку и ударил Чхве по голове, а когда тот, вскрикнув, скрючился, добил в лоб. Бизнесмен рухнул на колени. Юнхо тем временем снял с Джеджуна очки, чтобы не мешали.

– Может, тоже переломать ему все пальцы, босс? – прогудел бандит, покосившись на начальство.

Тот в свою очередь посмотрел на Джеджуна. Дже стоял, ничего не замечая, смотрел на ползающего внизу мудака. Тот хныкал и стонал, пытался подтянуть грузное тело на ноги. И бормотал, не останавливаясь, как сожалел все это время о содеянном.

– Прости меня, прости! Я не понимал, что творю, они напоили меня.

– Я не заметил, чтобы они силой вливали в тебя портвейн, – проговорил Дже холодно.

– Я не мог отказать им. Они хотели веселья, заставили позвонить тебе.

– Именно мне?

Чидо закивал так, что его двойной подбородок шумно затрясся. Юнхо протянул руку, и бандит поспешил вложить в нее нож. Стремительно присев на корточки, гангстер вонзил его по самую рукоять под ключицу. Взвыв, Чхве свалился на задницу, ухватился за нож, но выдернуть не смог, разревелся.

– Не ври, тварь.

– Они п-попросили к-к-кого-нибудь… Ч-чтобы поразвлечься… Дже всем нравится, я и подумал…

– Неправильно подумал, – Юнхо протянул руку за вторым ножом.

При виде второго лезвия Чидо обмочил штаны. Джеджун думал, что ему станет плохо от зрелища откровенного насилия, но его совершенно не трогал вид крови и унижения. В голове долбился пьяный хохот, которым сопровождался каждый удар. Если бы он только мог, стиснул бы кулаки от вспыхнувшей ярости. Или сам схватил бы нож. Ведь по вине урода его прежняя жизнь осталась лишь ярким воспоминанием.

– Если бы т-ты не убежал, н-ничего бы не случилось! Их это только раззадорило!

– Так это он виноват? – уточнил Юнхо.

Чхве остекленевшими глазами уставился на него. Его трясло от ужаса и осознания, что скоро умрет.

– Нет…

– А кто? Ты?

– Минджи. Она вертит своим любовником, как хочет. Ей стало скучно, она и предложила догнать его, наказать за неучтивость.

Юнхо прищурил глаза.

– Что за баба?

– Не знаю, шалава какая-то.

– Какая-то шалава не сможет вертеть таким человеком, как… твоя амнезия, случаем, не прошла? Вспомнил имя козла с битой?

Чхве истекал кровью, уже не дергался, сидел безобразным кульком и ныл.

– Он убьет меня… Я не могу…

– А я сейчас с тобой, что, играю?

Чидо часто-часто заморгал.

– Т-т-ты не м-можешь меня убить. Я… Знаю тебя… Мы так давно знаем друг друга!

Джеджун устал стоять и пялить глаза на исходящего смрадом толстяка. С каждой секундой его гадливость и раздражение росли. Появилась тягучая боль. То ли в голове, то ли в поломанных конечностях. А может в израненном испытаниями сердце.

– Прикончи его, – бросил Дже, разворачиваясь, чтобы вернуться в машину.

– Нет! Юнхо, это просто пиздец! – Чидо всполошился, как будто его в зад ужалили. – Ты реально послушаешься этого педика?! Да он нас обоих использует! Тянет бабки, а сам хвостом крутит, я знаю! Брат, ну ты чего?! Одумайся! Мы с тобой повязаны делами, а это просто дырка ходячая! Просто нельзя быть таким красивым и не воспользоваться этим! Он обманет тебя!

Юнхо поднялся и махнул ребятам. Джеджун стиснул губы в тонкую ниточку, молча шел к редким деревьям, за которыми виднелась машина. За спиной орал, как резанный, Чидо.

– Эта блядь и ко мне лезла! Юнхо! Юнхо-ооо!

Возобновился лязг. Вопли срывались, часто слова перерастали в бульканье, когда в лицо попадал ком земли. Джеджун сел в машину, благо дверь перед ним учтиво открыл «дозорный». Подошел Юнхо, достал из пачки сигарету. Ким взглянул на него, открыл рот, получил свою порцию никотина.

– Как так ты своему «брату» не поверил, а? – прожевал он сигарету, выпуская дым носом и уголком рта.

Гангстер осклабился.

– Задел тебя, да?

– Ну знаешь, за последний месяц меня как только не называли, но вот подстилкой… – Джеджун подавился густыми клубами дыма, выплюнул недокуренную сигарету. – Я устал и хочу есть. Поехали, папочка.

Юнхо шепнул одному из бандитов, чтобы убедились в смерти Чхве и подчистили хвосты, а также взялись за поиски некоей Минджи. Сам втиснулся в салон.

– Куда теперь, босс? – спросил его водитель.

– Домой.

Джеджун откинулся на спинку сидения и прикрыл глаза. В сон не клонило, просто так легче было терпеть головную боль. Злость улеглась, оставив пустоту, которая грозила засосать черной дырой. Юнхо удивленно приподнял бровь, когда Ким вдруг засмеялся.

– Что случилось?

– Ничего. Просто подумал, почему многие думают, что постель откроет безграничные возможности. Ну глупость же, – Дже поднял глаза на бодигарда. – За возможность чпокнуть мисс Мира ты бы подставил шею?

– Нет, господин.

– Точно?

– Проблемных баб посылаю.

– Умно, – развеселился Джеджун. – А ты, Юнхо? Ну дал я тебе… предположим, переписал бы ты на меня свои мотели?