Текст книги "Навстречу буре (СИ)"

Автор книги: Mortarion40k

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

×××

– Знаете, как это бывает, – Кори опустил голову и провёл ладонями по лицу, словно пытаясь оттереть с него что-то, – у тебя есть кто-то близкий, но юридически он тебе никто. – Он закурил и коротким взмахом кисти указал куда-то за окно. – Когда моего лучшего друга сбила машина, меня не пустили в интенсивку. По документам ведь я ему никто, верно? И плевать всем, что кроме меня у него никого не было. – Он сделал затяжку и, едва выпустив дым, начал покусывать губу. – Так он и умер на столе, а ведь я мог успеть сказать ему что-то. До сих пор это мучает.

Эрик не торопил своего собеседника. Он вообще уже давно никуда не торопился. Энтузиазм, распалённый той горой улик, что дал ему Берри, угасал с каждым отброшенным потенциальным свидетелем. Многие и правда продали свою землю Прескоттам по нормальной цене без каких-либо подковерных интриг, просто желая свалить из неумолимо беднеющей Аркадии и начать новую жизнь. Часть земли ушла в руки Шона через взятки, о которых взявшим их было болтать совсем не резон. Некоторые были так запуганы, что отказывались говорить, и никакие уговоры не помогли. Эрик сам умел шантажировать людей, но вот мягко убеждать их в чем-то… нет, это было не его. Зацепки таяли одна за другой, и это происходило совсем не быстро. Силы и желание что-то делать тоже иссякали медленно и тягуче. Аркадия, с ее чистенькими и почти безлюдными улицами на проверку оказалась липким болотом, которое всё утягивало и утягивало…

Новый день, новый потенциальный свидетель, ещё одна история, которую стоило послушать внимательно. Вдруг он тот самый? Вдруг?

– Мой двоюродный дядя Денни… ну, вы сами можете представить, насколько не близко это звучит. Но жизнь нас как-то свела, так что он стал мне ближе всей остальной семьи. И теперь вот он торчит в психушке, а я ничего не могу сделать. Мне его не доверят, говорят, он опасен для себя и других. Человек, который мне всю жизнь помогал, можете себе такое представить?! – Кори фыркнул и снова затянулся, после чего начал нервно постукивать каблуком ботинка по полу.

– Думаете, Денни попал туда из-за Прескоттов? – с сомнением спросил его Эрик, – Сейчас всё-таки не прошлый век, мало кто может себе такое позволить.

– Что ж… – лицо Кори ожесточилось, – жирный ублюдок смог.

– Всё из-за земли?

– Из-за неё, конечно, – потушив сигарету, парень попытался прочистить горло и сплюнул прямо себе на пол. Эрик сделал вид, что не заметил. С ним запои и стресс делали и не такое. – Он бы и рад был её сплавить кому-то, но только не Шону Прескотту. Тот обанкротил союз портовых грузчиков три года назад, вы знали?

– Конечно, – кивнул Эрик. Поначалу именно это громкое дело он собирался использовать, как отправную точку в борьбе против Прескоттов, но провинциальные змеи на проверку оказались хитрее иных их представителей с Уолл-Стрит.

– Так вот, дядя Денни в нём состоял. От матери ему досталась земля, так что с моря он ушёл туда, но дохода из неё выжать так и не смог. Собрался продавать, только вот покупатель был всего один. Я пытался убедить его… – он вздохнул и покачал головой. – «Кто угодно Кори, но только не он». Сначала юристы вокруг него крутились, потом мордовороты. Однажды нам с ним за ружья пришлось браться, чтобы отогнать этих стервятников. А потом я на неделю уехал по делам в Сиэтл, возвращаюсь, а дядя Денни уже, оказывается, невменяемый. И врачи к нему не пускают, потому что я, видите ли…

– Не близкий родственник, – закончил за него Эрик.

– С этим ведь можно что-то сделать, я знаю, – сжав кулаки, проговорил Кори, – но у меня нет денег, чтобы с ним тягаться.

– Может, они и не понадобятся, – приподняв руку, успокоил его Эрик. – У меня уже есть спонсор. Начнем с того, что добьемся встречи с вашим дядей, и если с ним и правда всё в порядке, то сможем его вытащить. С его показаниями лёд тронется.

– Спасибо вам.

Глаза Кори загорелись надеждой, и он благодарно сжал обеими руками протянутую ему ладонь.

Только выйдя из дома, до Эрика дошло, что только что произошло. После стольких безуспешных визитов этот пролетел словно на автомате, а ведь это был целый, мать его, прорыв! На лице Эрика медленно растянулась торжествующая улыбка. Он обернулся, прикидывая, стоило ли еще раз поблагодарить Кори за предоставленные сведения, но ноги сами понесли его обратно в машину. Двинув обратно в Аркадию Бэй, Эрик набрал номер офицера Берри и втянул в легкие побольше воздуха, чтобы одной большой порцией выдать тому всё, что он узнал. Сам полицейский, поначалу рвавшийся на рожон и совавший нос буквально в каждый шаг Эрика, через несколько недель всё чаще стал отвлекаться на собственную работу, периодически причитая, что ничего у них не выйдет. Теперь-то Эрик утрёт нос этой пессимистичной тряпке.

– Страм? Ну как прошло? – послышался из динамика голос Берри.

– Я нашёл его, – торжествующе произнес Эрик.

Пауза.

– В смысле?

– Этот парень, Кори, его история – это просто манна небесная. Если всё подтвердится, Прескотт огребёт по самое не хочу.

– Ты… уверен в этом? – напряженно спросил Берри. В его тоне не было и намека на радость.

– Нет, блядь, разыгрываю тебя, – нетерпеливо ответил Эрик, – конечно уверен! Ты сможешь приехать завтр…

– Едь-ка ты лучше ко мне, – оборвал его на полуслове Берри.

– В участок?

– Нет, я скину тебе адрес, – всё с тем же серьезным тоном ответил он.

– И… что там? – осторожно поинтересовался Эрик. Радость от победы потихоньку начала из него выветриваться. Андерсон Берри умел любую новость преподносить так, словно это была доставка похоронки.

– Небольшой земельный надел за городом. В участок позвонил владелец, говорит, что задолжал большую сумму, и теперь Шон спекулирует на этом, пытаясь отнять этот участок. Думаю, мы сможем…

– Конечно-конечно, – пытаясь взять хоть небольшой реванш, прервал его Эрик, и так прекрасно понимая, к чему идёт разговор, – но тебе это не кажется странным? Прескотт ещё полгода назад закончил со всей кадастровой волокитой, чтобы поскорее начать строительство. Куда ему ещё земля?

– Уже планирует расширение? – после небольшой паузы предположил Берри. – Нам-то какая разница? Лишь бы уже закончить всё это.

И снова – никакого оптимизма. Ерунда какая-то. Не убивать же они его, в конце концов, собрались. Берри как будто был не рад, что его главное дело неуклонно ползет к своему разрешению.

– Похоже… нам одновременно крупно повезло, – неуверенно произнес Эрик, – ты точно не сорвал с утра четырехлистный клевер?

– Страм…

– Нашел золотую подкову?

– Просто езжай сюда. Мы со всем разберёмся.

– Ладно, похоже ты не в духе, – сдался Эрик. – Скоро… чёрт, ещё кто-то звонит. Встретимся на месте, – он посмотрел на экран телефона и впервые увидев это имя на экране не напрягся, а наоборот расслабился: – Здравствуйте, миссис Майерс.

– Страм, мы отзываем ваш контракт.

– Что? Нет, постойте…

– С нас хватит, мы больше не нуждаемся в ваших услугах.

– Да подождите же, у меня появилась крупная зацепка, даже две! Миссис Майерс, скоро…

– Я слышу это «скоро» уже почти год, Страм.

– Но в этот раз я правда…

– Если беспокоитесь за деньги – не нужно, мы не потребуем их назад. Я только рада избавиться от его подачки.

Эрик поморщился, живо припоминая, куда в итоге спустил большую часть денег. Вовсе не на дело, конечно. Впервые ему стало за это стыдно. Он так давно копал под Прескотта, что даже забыл, ради чего всё затевалось изначально.

– Простите, что спрашиваю, но это из-за Саманты? Из-за того случая на вечеринке?

– Я думала, все беды шли от Шона и его психованного сына, – глухо произнесла миссис Майерс, – но теперь понятно, что весь этот чёртов город – чёрная дыра. Нашей дочери будет лучше держаться подальше от него, и я не хочу, чтобы что-то напоминало нам об Аркадии Бэй.

– Понимаю-понимаю, – сглотнув, бросил Эрик, – но, послушайте, я не врал, когда говорил, что почти добрался. И я не собираюсь бросать это дело. С вашей поддержкой или без, но я доведу его до конца. Это уже дело принципа, знаете ли.

– Делайте, что хотите, Страм, – шумно выдохнув в трубку, пустым голосом ответила миссис Майерс, – только нас в это не втягивайте. Ничем хорошим это не кончится.

– Но…

Звук оборвался. Не вовремя, чертовски не вовремя.

Эрик выругался и собрался было швырнуть телефон на сиденье, когда снова посмотрел на экран. Теперь на нем всплыло сообщение от офицера Берри. Название места не было указано. Это был даже не адрес, а точные координаты. Списав это на какие-то дурацкие полицейские привычки, Эрик забил координаты в поиск и двинулся на место назначения.

Добрался он туда уже глубокой ночью. Вдоль проселочной дороги и даже внутри найденного практически на ощупь участка не оказалось ни одного фонаря, так что единственным источником света были фары его автомобиля. Выйдя наружу, Эрик включил заодно фонарик на телефоне и стал рассматривать местность. Одинокой грудой досок над пустырем возвышался старый амбар, дыр в котором время и природа понаделали уже столько, что ни один замок не защитил бы содержимое. Жить тут явно никто не мог, да и вряд ли владелец хоть как-нибудь эксплуатировал это место. Странно.

Машина Берри стояла неподалеку от распахнутых ворот амбара. Эрик сразу подметил, что это был его личный автомобиль, не полицейский. Берри иногда пытался проворачивать трюк в стиле «зайдем к ним в штатском». К его несчастью, в таком маленьком городе офицеров полиции знал в лицо почти что каждый. Зачем он пытался снова и снова? Да, в сущности, Эрику было на это глубоко насрать. Берри добыл им ещё одного свидетеля – пусть говорит с ним в любом виде.

Почему он не показывается?

– Вы там, офицер? – позвал его Эрик.

– Идите внутрь, Страм, – откликнулся знакомый голос.

Берри стоял внутри, положив одну руку на пояс и шаря фонариком вдоль скрипевших от каждого порыва ветра досок. Помимо него внутри больше никого не было.

– И где твой парень? – спросил его Эрик и прикрыл лицо рукой, когда Берри посветил на него.

– Он не придет, – продолжая смотреть по сторонам, рассеянно ответил офицер Берри, – слишком стар для этого.

– Тогда к чему это всё? – разведя руками, нетерпеливо произнес уже порядком уставший от этих загадок Эрик.

– Там в углу стоит сундук, – Берри кивнул куда-то в темноту, – на нём письмо. Прочитай и всё поймешь.

Закатив глаза и устало вздохнув, Эрик хлопнул себя ладонью по бедру и побрел к одной из стен амбара, у которой и впрямь лежал старый сундук, похожий на те, в каких его бабка хранила свою старую одежду. На нем покоился, придерживаемый за уголок камнем, слегка помятый лист бумаги. Взяв его в руки и посветив на него лучом телефонного фонарика, Эрик отметил, что тот был уже очень старым.

Мартин Льюис Прескотт

Ранчо Прескоттов

Аркадия Бэй, Орегон

– Ничего не понимаю, – нахмурившись, покачал головой Эрик. – Кто этот Мартин Льюис?

– Читай.

Уважаемый мистер Линдон,

Я пишу вам в связи с непогашенными долгами, которые вы, в свою очередь, решили проигнорировать. Быть может, Прескотты – не лучшие в своём деле, но мы всё ещё бизнесмены и требуем уважения.

Ваше молчание было расценено как оскорбление, поэтому вам придётся оплатить всё, но с прибавкой десять процентов и письменным извинением.

Если вы не предпримете никаких действий до 24-го июля 1905-го года…

– Андерсон, тут какая-то ошибка, – Эрик усмехнулся, убеждаясь, что правильно прочитал дату. – Кажется, вы нашли компромат на прадеда Шона. Интересно, конечно, знать, что сволочизм у Прескоттов – это семейное, но…

…мы превратим вашу жизнь в настоящий ад.

– С превеликим уважением, – дочитывал он уже вслух, – Мартин Льюис Пр… вот чёрт.

Удар по скуле выбил его из равновесия и заставил отшатнуться. Расстояние между ними сократилось через долю секунды. Еще один удар пришелся по носу, заставив Эрика взвизгнуть от боли и схватиться за него. По губам немедленно начали растекаться струйки крови. Он был невесть каким бойцом, так что оказать хоть какое-то сопротивление офицеру полиции решительно не мог.

С полностью отстраненным выражением офицер Берри продолжил опускать кулаки на лицо Эрика, превращая его в месиво, затем выбил из него дух ударом в солнечное сплетение. Его рёбра словно обожгло огнем, и Эрик согнулся пополам, нелепыми движениями пытаясь ретироваться, но запутался в полах своего плаща и упал на спину. Берри даже не думал на этом останавливаться. Посыпались удары ногами, от которых Эрик пытался огородиться, свернувшись калачиком, но тогда Берри просто обошёл его и начал бить по спине. В школьном дворе такой приём посчитали бы бесчестным свинством, но в тёмном амбаре посреди пустыря никаких судей не было. Когда вспышки боли от избиения прекратились, Эрик услышал щелчок.

– Нет, – булькнул он, пытаясь шевелить языком в наполнившемся кровавой слюной рту, и заслонил лицо ладонью, словно она могла бы остановить пулю, – пожалуйста, не надо…

– Я бы даже не узнал о тебе, не полезь ты к его сыну, – пыхтя от усталости, пробормотал Берри, – думал, эта гора бумаг нихера не стоит. Не хотел до этого доводить. Но… ты не первый, – он присел рядом с ним, почти что ласково отвел ладонь, которой Эрик прикрывал свое лицо, и приставил к его виску дуло пистолета. – Кто тебя нанял?

– Т-только не убивай, л-ладно? – давясь слюной и соплями, всхлипнул Эрик.

– Я убью тебя.

– Это Майерсы! – взвизгнул он. – Р-родители девчонки! Шонов з-засранец отправил её в больницу, и они х-хотели отомстить… Пожалуйста, не надо со мной так!

– Как сможешь встать, садись в машину и уёбывай из города. Второго шанса не будет, и тогда с тобой уже не я буду говорить.

Хрустнув костяшками и тихо простонав от боли, Берри поднялся, стряхнул со штанин налипшее на них сено и, сопя, начал удаляться.

– Извиняй, Страм, – бросил он напоследок, – он нас тут всех крепко держит за яйца. У тебя не было шансов.

×××

До самого утра Хлоя так и не может уснуть. За окном уже скребутся и щебечут первые птицы, Рейчел мирно сопит под боком, а на её телефон, одно за другим, приходят сообщения. Хлоя морщится и едва давит в себе желание узнать, кто ей пишет в таком количестве – но так ведь делать нельзя, это неправильно. Тогда она, не выдержав, тяжело вздыхает и аккуратно, чтобы не разбудить, выбирается из объятий. Натягивает белую футболку Рейчел, подбирает брошенную на пол пачку сигарет и идёт к окну. Звёзды, уже блёклые и едва видные, всё ещё гуляют по комнате.

Хлоя садится напротив окна, прикуривает сигарету и с наслаждением затягивается. Она морщится снова, когда телефон Рейчел вибрирует, оповещая о новом сообщении, и устало трёт веки большими пальцами. Облако сигаретного дыма вырывается в окно, и тогда она поднимает взгляд: там, на улице, идёт снег. Пушистые белые хлопья снега медленно, словно кто-то спускает их по леске, ложатся на землю и укрывают траву. Хлоя делает ещё пару затяжек, выбрасывает сигарету, которая прокатывается по крыше и падает в первый небольшой сугроб, а затем закрывает окно и возвращается в кровать. Она выключает телефон Рейчел, жмётся к ней и наконец засыпает беспокойным сном.

×××

Когда Орегон сменяет собой Айдахо, на стекло начинают опускаться крупные белые снежинки, которые тут же перемалывают, превращая их в тяжелые капли, двигающиеся туда-сюда дворники.

Фрэнк гонит свой фургон, забыв о сне и отдыхе, лишь раз позволяя себе сделать остановку, чтобы заправить пустеющий бак.

Он тянется к стоящей в подстаканнике чашке кофе, но из-за рассеянности, вызванной недосыпом, опрокидывает её на пол. Чёрная жижа, вздымая клубы пара, разливается маленькой лужицей, стекая к его ботинкам. Коротко выругавшись, Фрэнк снова приковывает взгляд к дороге и видит приближающуюся приветственную табличку. Всё резко становится на свои места.

Аркадия Бэй.

Он снова в месте, которое, словно ненасытный хищник, словно самый живучий паразит, однажды впустив в себя, больше никогда тебя не отпустит. Волшебный город.

Кошмарный город.

×××

Белые хлопья снега кружатся в воздухе, оседают на ресницах и волосах, а затем тают, стоит им только соприкоснуться с тёплой поверхностью. Нейтан раздражённо отмахивается от них: глаза его мокрые от слёз и растаявшего снега, влажные дорожки струятся по щекам и забираются под воротник куртки. Он пьян и обдолбан, а перед глазами стоит одна единственная картина. Сара. Её светлые локоны, россыпь веснушек на щеках, шее и ключицах, голубые глаза, тоненькая фигурка. Ослабленные пальцы, которыми она пытается хвататься за деревянный стул. Вспышки фотоаппарата.

Щёлк-щёлк-щёлк.

Он идет, пошатываясь, через двор Академии, приближаясь к кампусу. Голова безвольно покачивается на расслабленной шее. Уже скоро Нейтан, наконец, доберется до своей комнаты в общежитии. Единственное место, в котором он чувствует себя в безопасности. В родном доме безраздельно властвует его отец. Другое же место… что ж, присутствие Марка Джефферсона ощущалось там, даже когда того не было рядом.

Вспышки отлетают от отражателей, как лучи, недовольный раздражённый голос Джефферсона указывает ему, что делать. Что-то вязкое и липкое стекает по его бёдрам, пока он сидит рядом с Сарой. Это что-то неприличное, постыдное, мерзкое. Может быть, его отец был прав, может быть он – ёбанный монстр.

Тихо, скрываясь в тенях, словно уж, Нейтан старается обогнуть кампус по краю, чтобы охранник не сцапал его вот так, обдолбанным, под конец ночи. Краем уха он слышит заливистый смех. Он знает этот смех. Представься такая возможность, Нейтан бы записал его и слушал, пока этот звук не отпечатался бы в его голове, доведя до помешательства.

Он осторожно выглядывает из-за дерева.

Первые секунды Нейтан хочет списать всё на свое состояние. Только бы он был в неадеквате. Только бы это было не правдой. И всё же… как это логично. Джефферсон не переставал смотреть на него свысока, но он был таким же. Та же страсть. Та же одержимость.

Он гораздо выше её, но смотрит на неё так, будто стоит вровень. С задором, с этой извечной хитрецой в глазах и такой добротой… не сочувственной, настоящей. Рейчел стоит спиной, так что Нейтан не видит, что сейчас выражает её лицо. Но вот она тихо хихикает, а затем тянет руку вверх, поглаживая ладонью его щеку.

Джефферсон.

Джефферсон!

Он обманул его!

Эта забота, похвала, обещания великого будущего – всё фальшивка! Он не даст ему того, чего он хочет, никогда! Никогда не посмотрит на него, как на равного. Он забрал себе самое лучшее. Отнял это у него!

Нейтан хочет выйти на свет, немедленно, сейчас же. Хочет плюнуть в его лживое лицо, а затем размозжить его, затолкав в клюв тотему, под которым они с Рейчел сейчас обжимаются. Вместо этого, полыхая от внутреннего жара, Нейтан проскальзывает в общежитие, влетает в свою комнату и в ярости швыряет о стены всё, что попадается ему под руку.

Рейчел. Он забрал его Рейчел!

Он за это заплатит. Ещё пожалеет, что не дал ему то, чего он хочет.

Схватившись за волосы, Нейтан опускается на стул и с яростным рыком бьется лбом о стол. Дрожащей рукой он хватает лежащую на краю стола тетрадь, открывает её, берет в руку чёрный карандаш и начинает толстыми линиями рисовать на листе бессвязные линии и пятна, пока стучащая в голове мысль не приобретает форму. Он переворачивает страницу и начинает писать, раз за разом, не в силах остановиться:

«Рейчел в проявочной

Рейчел в проявочной

Рейчел в проявочной

Рейчел в проявочной

РЕЙЧЕЛ В ПРОЯВОЧНОЙ».

×××

Боль от побоев не дает ему встать еще несколько часов, пересиливая даже отчаянное желание сбежать из этого места подальше.

Словно собрав свои кости в мешок, Эрик находит в себе силы подняться на колени и, на четвереньках, кряхтя и шмыгая носом, доползает до одной из балок, после чего, опираясь на неё, пытается встать на ноги. Помимо дерева в темноте ладонь нашаривает электрощиток и толстый чёрный провод, уходящий куда-то вниз. Эрику это кажется полной бессмыслицей. В амбаре даже нет ламп. Для чего сюда вообще подается электричество?

Неуверенно, с большой неохотой он всё же отпускает балку и старается устоять на ногах без опоры, а затем делает несколько шагов. Боль от ушибов на голенях молнией прошибает его, а болевой импульс проносится вверх, сквозь каждую рану. Эрик спотыкается и вновь падает на устланную сеном землю, но посадка оказывается неожиданно жесткой, сопровождаясь металлическим звоном. Он чувствует, как щека уперлась во что-то холодное и, на секунду забыв о боли, постукивает по полу амбара. Снова полый шум.

Эрик проводит ладонью земле, убирая слой сена, и видит кусок стального листа, на котором он лежит. Встав на колени, он начинает судорожно расшвыривать сено в стороны, быстро понимая, что это не просто брошенный кусок металла. Прямоугольный лист уходит на метр в сторону входа и еще больше от него. Эрик не прекращает работать руками, пока не натыкается на торчащую ручку. И на огромный литой замок, что её держит.

Он касается ручки и замка кончиками пальцев и тут же одергивает их, словно те раскалены. Поднимается на ноги, нашаривает выпавший во время избиения телефон и включает фонарик, освещая находку. Это не просто лист стали. Это дверь.

Дверь, ведущая вниз.

Нахмурившись, Эрик продолжает смотреть на неё, не в силах отвести взгляд.

– Какого…

×××

Беспокойный сон вырывает Хлою из своих объятий, слишком резко приводя в чувства. Издав испуганный вздох, она подскакивает, садясь в кровати, и одеяло соскальзывает с её груди.

Она оглядывается, чтобы убедиться, что она всё еще в комнате Рейчел, испуганная, что прошлая ночь была просто наваждением.

Нет, всё было взаправду. Это её комната. Но…

Хлоя смотрит на кровать и видит только отброшенный край одеяла, да слегка помятую подушку. Через неплотно закрытое окно в комнату задувает сквозняк. За окном всё ещё неторопливо отступают сумерки, давая пробиться первым лучам рассвета.

Она снова исчезла. Даже в ночь сброшенных оков и слов любви, она снова ускользнула от неё, растворившись, словно мираж.

Едва осознав, что Рейчел нет рядом, Хлоя стыдливо прикрывает обнаженную грудь одеялом и бессильно опускается обратно на подушку, пустым взглядом уставившись в потолок, где хреновы блеклые звёзды всё продолжают танцевать свой бессмысленный танец. Через минуту она медленно поворачивает голову на бок, давая хлопку впитать в себя бегущие по щекам слёзы.

Комментарий к Эпизод 4: На игле

От Никиты:

Чем вдохновлялся:

Заключительные моменты – Civil Twilight – Letters From The Sky

========== Эпизод 5: Ангелы не умирают ==========

Эта весна не принесла с собой ровным счётом ничего. У него всё также дрожали руки, а мысли бились в голове, словно стая запертых птиц. Они разлетались, взмахивая чёрными крыльями, и складывались в три единственных слова: «Рейчел в проявочной».

Рейчел в проявочной. Рейчел в проявочной.

Он высыпал на ладонь пригорок красных, синих и оранжевых пилюль, привычным движением затолкал их поглубже в глотку, чтобы не чувствовать горький привкус лекарств, запил водой и снова склонился над белым листом бумаги. Пилюли растворятся в нём так же, как растворялись сон, мысли и ярость.

Рейчел в проявочной.

Рука дрогнула, чернила смазались, и он яростно выдернул листок из тетради. Скомкал его, разодрал на мелкие кусочки и бросил на пол. Разорванная бумага с тихим шелестом улеглась на паркет, и Нейтан взвыл. Раскрыл нараспашку окно, схватил тряпку, насыпал в ведро порошок и принялся также яростно тереть пол, пока бумага не растворилась, не впиталась в его паркет. Его комната должна была быть стерильно чистой.

Потом он оттирал себя: стоял в ванной, растирая мочалкой кожу до крови, до ран, до маленьких красных язв. Он плакал, стоя под струями душа, а мысли всё бились и бились в голове: «Рейчел в проявочной». Он написал это на запотевшем стекле в ванной и стёр, затем написал снова и так до тех пор, пока его не отпустило.

Иногда Нейтана спасало пение китов. Он включал его, закрывал глаза и пытался заснуть. В такие дни ему казалось, что тень какого-то мужчины стоит у него над кроватью и смотрит, смотрит внимательно и осуждающе. Тень говорила – голосом мистера Джефферсона. Иногда молчала, но чаще требовала, чтобы он стал нормальным.

– Будь нормальным, Нейтан. Будь нормальным. Будь нормальным…

Он сворачивался на кровати, закрывал руками уши и не мог пошевелиться. Он был совершенно нормальным! У него не было никаких проблем! Наутро Нейтан снова глотал пилюли. В прошлом месяце ему нужно было порядка пяти штук, теперь он съедал их пачками, не заботясь о рецепте и инструкции. Отец услужливо покупал новые, а он продолжал глотать, запивая их вечерами бурбоном и колёсами. Другими, теми, что делали его жизнь легче; но совесть не давала ему покоя.

Рейчел в проявочной. Рейчел в проявочной.

Он вернулся в свою комнату, переоделся и наконец вышел в коридор. Сегодня он не ходил на занятия: руки его сильно дрожали, ноги почти не слушались, настроение скакало от горла к заднице. Этой ночью он снова слышал тень мужчины с голосом Джефферсона. Никто не посмеет сказать ему, что он пропустил занятия. Все слишком боятся его. Его и Шона Прескотта. Или их денег.

Он быстро прошёл по коридору, задел плечом какого-то парня и оскалился:

– Отойти с дороги, урод, – рыкнул Нейтан, оттолкнул его в сторону и пошёл дальше. Сзади послышалось приглушённое «мудак», но мысли его снова были далеко. В проявочной.

Он вышел из общежития, затем дошёл до кампуса и остановился, выискивая взглядом знакомое лицо.

Рейчел была там. Смеясь, общалась о чём-то с Майки. Нейтан порывисто подошёл к ним, оттолкнул в сторону Майки, затем заглянул Рейчел в глаза и улыбнулся, почти невинно и виновато:

– Нам нужно поговорить. Сейчас.

Рейчел бросила извиняющийся взял на Майки, и обеспокоенный – на него. Они зашли за Академию, Нейтан вытащил сигарету и прикурил. Рейчел сделала то же самое, затем кивнула ему, чтобы начинал. Нейтан прочистил горло, удерживая себя на месте, сунул сигарету в рот и опустил голову.

– Это по поводу мистера Джефферсона.

– Да? Что-то случилось? – в её голосе зазвучало волнение. В её ангельском голосе. Рейчел могла принадлежать только ему.

– Он… хочет… использовать тебя, – его рука сильно дёрнулась, и он обжёг пальцы. Тут же выругался и откинул сигарету. – Блядь! – его глаза налились кровью, ноздри раздулись, ему пришлось тряхнуть головой, чтобы привести себя в порядок. – Он не тот, за кого себя выдаёт.

– Нейт, о чём ты говоришь? – Нейтан поднял взгляд и невольно отшатнулся назад. В глазах Рейчел читалось только сожаление. Она жалела его? Испытывала к нему жалость?

– Я хочу защитить тебя! – со всей искренностью в надломленном голосе воскликнул он. Рейчел испуганно отшатнулась, но быстро взяла себя в руки и улыбнулась.

– Ты похоже немного перебрал сегодня? Всё в порядке, Нейтан, правда. Никто не хочет обидеть меня, – она опустила руку ему на плечо и ободряюще сжала.

– Да послушай же! – зарычал он, скинув ей руку. – Он хочет использовать тебя… в проявочной. Рейчел.

Нейтан схватил за голову и заскулил, но вдруг выпрямился:

– Я хочу защитить тебя, я люблю тебя!

Глаза Рейчел расширились от удивления, и она отпрянула в сторону.

– Ты с ума сошёл?!

«Будь нормальным, Нейтан, ты сошёл с ума? Будь нормальным» – эхом отозвался в нём голос Джефферсона.

– Нет, нет… – забормотал он.

– Нейтан, ты… меня пугаешь, – прошептала Рейчел, отходя на несколько шагов назад. Он потянулся к ней рукой, но она быстро отпрянула в сторону. – Это какой-то бред, Нейт. Перестань! Ты сходишь с ума.

– Со мной всё нормально! – закричал он, и Рейчел отошла ещё дальше.

– Мне нужно идти. Нейт, приведи себя в порядок, ладно? Прости… – она развернулась и, не оглядываясь, быстро зашагала назад, вскоре скрываясь за поворотом.

«Рейчел в проявочной. Рейчел…»

×××

Он ждал её весь день, как Помпиду бывало терпеливо дожидался его, сидя по несколько часов у порога, задрав голову вверх, но когда она влетела внутрь его жилища, то никакой радости Фрэнк не испытал. Это было не понятное для него сочетание, и всё же он давился им каждый день, вот уже который месяц. Рейчел оставалась для него островком тепла и нежности, путеводной звездой, но звезда эта, как он успел убедиться, была не с неба, а с вывески придорожной забегаловки. И лампочки, служившие ей подсветкой, начали перегорать одна за другой.

– Привет, – Фрэнк резко встал со стула и подошел к девушке поближе, чтобы поскорее обнять её, – ты сегодня рано.

Рейчел не обняла его в ответ. Она позволила обхватить ему свои плечи, но сама подняла руки так, что они жестко уперлись кистями в его грудь. Рейчел подставила щеку для поцелуя, при этом кисло кривясь от прикосновения его губ. Она отошла от него на шаг, рассеянно осматриваясь, словно впервые тут оказалась, и шумно почесала предплечье.

Фрэнку даже гадать было не нужно, чем вызвано такое поведение. Раньше он пытался убедить себя, что держит самые пагубные желания Рейчел под контролем, но она знала, на что давить. В расход шли и смех, и слезы, и секс. Что она попытается рассказать ему сегодня? Очередной тяжелый день, требующий чего-нибудь такого же тяжеленького?

– Фрэнк, – Рейчел сжала губы и нахмурилась, медленно вертясь на месте, после чего защелкала пальцами, – Фрэнк, я не вижу где. Помоги мне, ну.

Он не шелохнулся. Просто продолжил стоять на месте, оглядывая её грустным взглядом. Отчасти это была его вина, нечего было искать себе оправданий. Его звездочка летела к Солнцу, а он, дурак, толкал её и даже не замечал, как сильно. Как же быстро она сгорела…

– Прости меня, милая, – тихо произнес Фрэнк, снова подойдя к ней поближе.

– Не надо, Фрэнк, – Рейчел снова скривилась, как будто съела что-то кислое, и отступила на шаг, после чего начала покусывать кончик ногтя, – просто дай мне…

– Тебе больше нельзя, – произнес он, словно не разрешал ребенку есть сладости, – посмотри на себя.

Рейчел демонстративно развела руки и осмотрела себя.

– Что? Я тебе больше не нравлюсь? – с вызовом спросила она.

– Нет, ты не поняла, я…

– Тогда прекрати читать мне мораль, – отмахнулась Рейчел, – Кто ты вообще такой, чтобы… Слушай, я не хочу сраться. День выдался паршивый, я вся на нервах, мне просто нужно расслабиться.

– Рейчел, у тебя теперь каждый день паршивый, – вздохнул Фрэнк.

– Ты прав, – фыркнула она, – у меня вообще жизнь паршивая.

– Но так нельзя…

– Нельзя?! Я что, по-твоему, выбирала, – дерганым жестом она обвела ладонями помещение, – всё это?

Фрэнк проглотил упрек, хоть и очень хотелось взорваться в ответ. Он твердил про себя, что во время своих вспышек ярости Рейчел никогда не имела в виду конкретно его, когда говорила о своих бедах.

– Но ты выбрала, – спокойно ответил он, – меня и… это. У тебя проблемы, Рейчел, и нужно с этим что-то делать.