Текст книги "Freak-show (СИ)"

Автор книги: Mistress_Alien

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Sometimes I cannot take this place

Каролина не была им рада.

Точнее – вообще не была рада возвращению парней в лагерь. Что было достаточно странно, учитывая ее симпатию к Крису. Том думал, что девушка затеяла очередную игру со всеми участниками шоу, но зачем, и, главное, какова цель – они не узнают до тех пор, пока она сама не захочет рассказать.

Как только Том попал на стоянку цирка, все тут же двинулись в путь. Они отставали от графика, и хоть Том не смог бы выступать ближайшие две недели минимум – шоу никто не отменял. Поэтому парню оставалось только лежать, порой погружаясь в беспокойный сон, и тоннами намазывать на свое тело мази и разные субстанции, часто воняющие так, что у брюнета слезились глаза – но, что самое главное, они неплохо помогали и снимали боль.

Крис ходил задумчивым и подавленным.

Том прикрыл глаза, лежа в фургоне и краем уха слушая, как ребята тренируются. Они растягивали свои номера, чтобы заполнить паузу, которая образовалась из-за отсутствия Тома со змеями. Парень будто всем своим нутром чувствовал, как тоскует блондин по их совместным ночевкам, разговорам, которые успокаивали обоих, и просто по самому Тому. Да что скрывать – он тосковал не меньше.

Но они решили прекратить какие-либо отношения и остаться друзьями.

Тонкие губы дрогнули в горькой полуулыбке, и Том аккуратно потянулся на кровати, пытаясь немного размять ноющие от постоянного лежания мышцы.

Снова в памяти возник тот разговор, который состоялся между ними и принес столько боли, что оба до сих пор не могли от этого отойти.

После того, как он немного пришел в себя, Крис сразу же появился на пороге его «дома» с серьезными, грустными глазами и усталостью, сквозящей в каждом жесте.

– Мы можем поговорить? – интонация, хоть и была вопросительной, явно давала понять, что Тому не отвертеться от разговора в любом случае.

Поэтому парень просто кивнул и, поморщившись, сел на кровати, подложив под спину подушку и подогнув ноги, давая Крису место, чтобы сесть рядом.

Блондин так и сделал, сразу же накрывая кисть Тома, лежащую на простыне, своей горячей рукой.

Брюнет аккуратно вытащил руку из-под крисовой, с трудом сохраняя спокойное выражение лица, видя почти болезненную гримасу, исказившую лицо иллюзиониста.

– Так ты серьезно? – тихо спросил Крис, глядя парню в глаза.

Тома не хватило ни на что, кроме одного кивка.

– Я думал, ты тогда просто бредил от боли и нехватки сил, – Крис немного сжал губы, затем глубоко вздохнул, – я не буду за тобой бегать, Том, кричать о том, что ты мой, или что я буду тебя добиваться, как принцессу. Сейчас я хочу спросить еще раз – ты уверен? Объясни такую перемену своего настроения, и я уйду.

Пока мужчина говорил все это, у Тома по спине пробегали мурашки, холодной волной страха спускаясь вниз по позвоночнику.

Парень только сейчас осознал в полной мере, что снова останется один на один со своими страхами, змеями, и полным отчаянием, которое преследовало его все последнее время, проведенное в цирке. Так же он понимал, что его решение – единственно верный вариант в такой ситуации. Он может дать Крису возможность – и он сделает это, чего бы ему это не стоило.

– Честно, Том. – Крис испытующе смотрел на брюнета.

Он поднял руку и положил горячую ладонь на коленку Тома. Парня будто обожгло даже сквозь ткань, и он вздрогнул, как-то беспомощно и жалобно посмотрев на блондина. Но тот не собирался облегчать «повелителю» змей задачу, и делать вид, что разговор и так ясен и он «все понял сам». Крис просто сидел и ждал.

Правды.

И ничего, кроме нее.

– Понимаешь, Каролина ведь сказала, что твои кошмары могут отступить, если ты с ней… – Том кусал губы, пытаясь говорить спокойно и ровно, – короче, ты должен быть с ней, если это хоть как-то поможет избежать последствий проклятья.

– Но я не хочу. Зачем ты решаешь за меня? Том, я понимаю, что ты пострадал отчасти из-за этого, но Каролина, похоже, просто не особо тебя любит, а это послужило толчком, и…

– Крис, да я не боюсь побоев! – Том даже слегка пересел, начиная взволнованно жестикулировать, что было ему совсем не свойственно, – все это заживет. Просто у тебя есть шанс, как ты не понимаешь? Да каждый из нас все отдал бы за то, что бы хотя бы одну чертову ночь не посыпаться от кошмаров, а ты хочешь от этого отказаться… ради чего? Меня? Ты совсем не знаешь меня!

Крис смотрел на Тома, не отводя глаз. Что-то было такое в голубизне взгляда, от чего брюнету стало не по себе.

– Ты любишь одиночество и своих змей. Постоянно пытаешься казаться сильным, но на деле обожаешь обниматься и любишь, когда тебя гладят по пояснице. Тебе нравится теплое молоко ночью, черные ленты на волосы и темно-зеленые цвета в одежде. Еще ты часто грубишь, но порой специально, потому что любишь, когда я начинаю тебя целовать, заставляя замолчать. Когда ты улыбаешься, у тебя мелкие морщинки в уголках глаз, и кажется, что глаза улыбаются тоже. У тебя прохладные пальцы, поэтому ты постоянно греешь руки, когда садишься, просовывая ладони между бедрами, и затем всегда закидываешь ногу на ногу. Когда ты наносишь грим, и у тебя что-то не получается, ты дергаешь правым плечом и морщишь нос. Потом ты обязательно умываешься целиком и делаешь все заново, при этом всегда, когда стоишь, опираешься только на одну ногу. Что еще? Пожалуй, когда ты читаешь, тебе одна прядка волос падает на глаза, и ты заправляешь ее за ухо, всегда недовольно шипя. Ты – язва, и из тебя потоком льется сарказм на окружающих, но все почему-то любят тебя, не смотря ни на что. И я люблю.

Крис замолчал, все так же не отводя взгляд.

У Тома появилось желание оказаться где-нибудь в заснеженных горах, подальше от этого выворачивающего душу откровения, от этих искренних слов человека, который за столь короткое время узнал о нем столько, что становилось страшно.

В приюте о парне знали лишь размер его одежды и дату рождения.

Наставник в питомнике, где они вместе выхаживали животных, знал многое, но никогда не интересовался тем, какое молоко любит Том и любит ли вообще.

В цирке всем хватало его масок, и никому не хотелось гладить его по пояснице.

Тот, кого Том любил всем сердцем, никогда не целовал просто так, чтобы поддержать настроение парня или просто сделать приятное.

А теперь появился Крис.

Крис, который, мать его, запомнил про теплое молоко и прядку волос.

Который теперь выворачивал его наизнанку своей любовью и просто не давал шанса оказаться от нее, при этом совершенно не держа около себя насильно.

– Крис, я… – слова застревали где-то в горле. Том просто не мог вспомнить, когда еще ему было настолько тяжело врать.

– Ты до сих пор считаешь, что я не знаю тебя? Или что вру, говоря о том, насколько сильно успел привязаться к тебе?

– Нет, я так не считаю, – на удивление спокойно вырвалось у Тома. Наверное, потому, что он действительно думал именно так. Крис не пытался как-то специально расположить к себе брюнета, втереться в доверие – он просто со всей присущей ему прямотой говорил то, что думал. Не видя смысла скрывать что-то или просто врать.

Еще один плюсик в его коллекцию и еще один кусок сердца, который Том отрывает сам от себя.

– И что? В чем проблема? Мы будем пытаться вырваться из этого замкнутого круга, вместе, – тихо, словно с маленьким ребенком, разговаривал Крис.

– Нет, – один Том знает, сколько ему потребовалось сил, чтобы сказать это слово из трех букв, – нам лучше остаться… друзьями? – то, каким это получилось сказать тоном, и как данная фраза прозвучала в контексте их с иллюзионистом ситуации, он старался не думать.

– Друзьями? – злая усмешка исказила губы Криса, – ты серьезно?

Том кивнул, понимая, что их потолок, тот максимум, который оба смогут себе позволить после всего, что произошло между ними – это общение на тему проклятья и обсуждение появившихся идей в кругу всех участников цирка. Но ничего поделать он не мог, да и не хотел, твердо решив дать Крису призрачную возможность хотя бы какое-то время избегать страшных снов.

– Ну да.

Снова усмехнувшись такому ответу Тома, мужчина встал с кровати, убирая ладонь с его колена.

Тепло руки исчезло, и парень с трудом подавил в себе желание остановить блондина, схватить его за руку и переплести пальцы, успокоить разбушевавшееся сердце.

Но он понимал, что сам только что лишил себя права прикасаться к дорогому человеку.

– Ваша собака сдохла, но вы можете оставить себе ее труп, если вам жалко с ней прощаться, – вдруг сказал Крис, уже стоя около дверей.

– Что? – Том не сразу осознал такую перемену темы.

– Это я к твоей фразе об «остаться друзьями», – ответил иллюзионист, – я на репетицию. Если будет что-то нужно, я… ребята помогут тебе. Поправляйся.

Хлопнула дверь и в фургоне воцарилась тишина.

Том запустил пальцы в и без того растрепанные волосы. Со всей силы сжал пряди, причиняя себе боль, пытаясь этими ощущениями заглушить то, что происходило внутри.

Крис не из тех, кто будет повторять по три раза, или бегать за ним, пытаясь наладить отношения. Он дал Тому возможность изменить свое решение – но парень не воспользовался ей.

Ощущение того, что он поступил правильно, не приходило.

С каждой секундой все больше хотелось встать, и, наплевав на боль, броситься за Крисом, сказать, что он просто вспылил, да что угодно – лишь бы снова почувствовать то тепло, которое иллюзионист давал почувствовать одним только взглядом.

Но Том сам принял решение и теперь должен пережить его последствия.

Долбанный псих снова остался один на один со своими кошмарами.

Порой парню казалось, что скелеты в его шкафах куда больше, чем у всех остальных.

Что та случайность, благодаря которой он оказался проклятым, не так уж случайна.

Может ему вообще не следовало появляться на свет?

Сначала приют, потом любимый человек, оставивший после себя шлейф из проклятья, сам цирк, теперь Крис.

Смысл в существовании, которое только и успевает крутиться между теми испытаниями, которые выпадают на его долю?

Отпустив волосы, Том механически лег на кровать, закрывая глаза.

Первый раз, пожалуй, за все время, парень со змейками вместо волос показался куда более привлекательным, чем та боль, которую он испытывал сейчас.

Из воспоминаний вырвал резкий хлопок двери, и Том открыл глаза, сразу видя Криса, да и всю команду, протискивающуюся в тесный фургон.

– Что? – парень видел по взволнованным лицам, что что-то случилось.

– Помнишь книгу, которую я спер из библиотеки? – без предисловий начал Крис и сел рядом с Томом, поднимая его ноги и укладывая их себе на колени.

Брюнет вздрогнул от такого обращения, но заметил, что мужчина тут же положил руки, в которых держал книгу, поверх его ног, начиная судорожно перелистывать страницы. Том понял, что это движение было скорее машинальным, да и сидеть в его фургоне было особо негде, стоять его точно никто не заставил бы, а на кровать залезть никто, кроме Криса, тоже не захотел бы.

– Том, прием! – голос Леи вывел парня из ступора.

– Да, помню, и что там? – он вспомнил, что вся труппа цирка вряд ли завалилась его проведать поздним вечером.

– Я нашел тут упоминание о цирке, где было всего два человека, – Крис нашел в книге какое-то место, и теперь бегло водил пальцем по строчкам, явно освежая в памяти то, что недавно читал, – и угадай, какой у них был главный атрибут выступлений?

Том приподнял брови.

Сам по себе цирк из двух человек вызывал удивление. Это было, по меньшей мере, странно. А по факту – невозможно. Никто не пойдет на выступление, состоящее из двух номеров. Только если та парочка не была универсальными циркачами, выдавая разные номера подряд, что тоже вряд ли, ибо сложно быть, к примеру, иллюзионистом и дрессировщиком одновременно.

– Том! – окрик Криса заставил вздрогнуть вновь.

Он вопросительно посмотрел на блондина.

– Они выступали с зеркалом.

Брюнету показалось, что он ослышался.

Пораженно обводя взглядом всю взволнованную команду, Том просто не знал, что ответить на это.

– Я одного не пойму, почему мы за столько лет не нашли ничего об этом, а ты справился за месяц с небольшим? – Мик дернул плечом, смотря на Криса.

– Вы искали не там. Смотрите, тут пишут…так… вот: «… два знаменитых иллюзиониста покорили весь мир своим шоу с зеркалом, вызывая двойников и заставляя даже самых крепких бояться их шоу и в панике выбегать из шатра, оставляя пустыми купленные за большие деньги места». Я думаю, что Каролина это какой-то аналог.

Все кивнули, соглашаясь с Крисом.

– Скорее всего, то зеркало аналог нашего, – подал голос Краун, – не думаю, что призыв двойников и обман зрения настолько страшен, что люди реально выбегали в панике. Там явно замешана та же магия, что у нас.

– Энергия и аура страха? – уточнил Мик, на что получил положительный ответ.

– А что если… – Том закусил губу от собственной догадки.

– Нет, точно нет, – обрубил Крис, – это вряд ли именно она.

Даже не удивившись тому, что иллюзионист понял, о чем он говорит до того, как Тому удалось это произнести – уже не удивило его. Парень с грустью понимал, что эмоции по отношению друг к другу не пропадут у них еще долго.

Поэтому решил направить свои мысли в нужное русло и уточнил:

– Почему нет? Ее напарник мог умереть.

– Шоу, о котором тут пишут – более двух веков. Представляешь, как она должна выглядеть сейчас? И, кстати, Каролине по идее тоже должны сниться кошмары, потому что она тогда является главной жертвой зеркала. Только жертвой добровольной.

Том вскинул брови.

– То есть, те двое, которые выступали тогда, настолько съехали с катушек, что сами посмотрелись в это зеркало? Что за бред?

– Подожди, не совсем, – Лея прервала парня, – помните, мы читали о началах проклятий? Зеркало должно что-то разбудить. Что-то сильное, эмоционально или физически. Допустим, оно должно было «видеть», если так можно выразиться, несколько смертей разом и впитать в себя энергетику. Плюс ко всему, рядом должен оказаться либо убийца, либо жертва, которые добровольно отдадут ему свою душу. При всем том, что я Каролину боюсь – не думаю, что она могла бы убить перед зеркалом несколько человек. Или не сойти с ума, увидев кровавое месиво трупов, да еще и продать зеркалу душу. Это было бы … странно, пожалуй? – девушка усмехнулась.

– Да уж, странно – именно то слово, – Крис хмыкнул и снова уткнулся в книгу, – тут пишут, что есть вторая часть с подробным описанием зеркала той парочки. И эта вторая часть находится в городской библиотеке… города, где мы, если мне не изменяет память, будем через неделю.

Том подался вперед и глянул в книгу, которую Крис придвинул немного ближе к нему.

– Да, память тебя не подвела. Этот город следующий в списке.

– Отлично, – Краун даже немного прихлопнул в ладоши, – как раз ты оклемаешься и пойдешь. Каролина следит за нами, но не особо следит за тобой, думая, что ты постоянно в фургоне.

– По сути, так оно и есть, – Том приподнял бровь, смотря на пожирателя.

– Да, только в следующем городе придется покинуть насиженную койку, – усмехнулся мужчина.

– Запросто, – брюнет наконец-то почувствовал, что копившиеся все это время страх и отчаяние немного отступают, давая место какому-то нездоровому азарту, предвкушению ночной вылазки и ожиданию того, что у них, быть может, появилась возможность ухватить тоненькую ниточку зацепки.

***

– Пришел, наконец, – Каролина улыбалась, пропуская Криса в свой фургон.

Блондин лишь пожал плечами, молча проходя к девушке в «дом» и садясь на аккуратно заправленную кровать.

Если бы не проклятье, не тяжелая атмосфера и не очертания зеркала, стоящего в углу и завешенного черной тканью – Каролина вполне могла бы отвлечь Криса от Тома.

От собственного зеленоглазого проклятья, под которое он попал и совершенно не хотел терять. Но вот Том решил иначе. А навязываться было не в правилах блондина.

Он очнулся от своих мыслей, когда почувствовал руку, аккуратно опустившуюся на его бедро.

Смотря на тонкую кисть, по обыкновению затянутую перчаткой, Крис не ощущал ничего.

Совсем.

Когда его касался человек, который нравился, Крису всегда хотелось ответить, накрыть руку своей, обнять, поцеловать, наконец.

Когда касался Том – ощущения вырастали стократно. Он всегда сжимал хрупкого юношу крепко, целуя точеные скулы, прикусывая аккуратные ушки и смеясь от шипения и легких попыток увернуться от его ласк.

Сейчас же было пусто. Ни желания, ни отвращения – вообще ничего.

Каролина придвинулась ближе и легко коснулась губами шеи Криса.

Он повернулся к девушке и постарался поймать ее взгляд, но она, как обычно, не смотрела прямо в глаза, предпочитая поглядывать из-под полей шляпки.

Крису начали приходить в голову бредовые мысли на тему того, снимает ли она вообще с себя шляпу и перчатки, смывает ли грим, или так и спит всегда – готовая в любую минуту начинать шоу?

– Крис? – требовательные нотки в голосе хозяйки шоу заставили вновь вернуться в реальность.

– Извини, но… – начал он, аккуратно отодвигая от себя девушку.

– Что «но»? Меня не волнуют твои отговорки! – вдруг вспылила Каролина, хватая блондина за плечо неожиданно сильными пальцами.

Из головы Криса вылетел какой-то важный винтик, отвечающий за то, что девушек, вроде как, нельзя бить. Что на них нельзя повышать голос, ведь это слабый пол.

Схватив тонкую кисть, ощущая кожей мягкость бархата перчатки, иллюзионист отвел руку от себя, наблюдая чуть ли не с садистским удовольствием, как кривится в болезненной гримасе рот Каролины, которой, конечно же, было больно от жесткой хватки мужчины, но она старалась терпеть.

Через пару секунд Крис ощутил на собственной руке боль, говорящую о том, что он выходит за рамки, и проклятье предупреждает, что хозяйке цирка он не может нанести вред, не в ущерб себе.

– Послушай, я держу слово и пришел к тебе, хоть и не сразу, – хмыкнул Крис, – но уж прости, у меня не встанет, – грубо добавил он, разжимая пальцы и отпуская руку Каролины.

Девушка сразу прижала кисть к груди, тихо зашипев.

– Я могу целовать тебя, даже обнимать, и не обращать внимания на то, что мне это не особо нравится. Но вот члену моему не прикажешь. Он встает только тогда, когда у меня нет психологического барьера на человека. А ты мне не особо… уж прости, не страдаю ведьмофилией, – Крис подумал, что Том, кажется, заразил его сарказмом.

Каролина шарахнулась от мужчины чуть ли не на другой конец кровати, и Крису показалось, что он перегнул палку. По крайней мере, казалось до тех пор, пока в неровном свете свечей, горящих в фургоне, он видел, как у девушки дрожали губы.

Но в следующую секунду он ощутил, как его щека загорелась и с опозданием понял, что она, просто на просто, врезала ему по лицу.

Так банально и по-женски, что Крис, вопреки ситуации, чуть не рассмеялся. Пришло осознание того, что Каролина, хоть и странная ведьма, такая же женщина, как и многие. Которую сейчас обидел мужчина, грубо отказав. А значит – ей еще не чужды человеческие эмоции и это может когда-нибудь сыграть им на руку.

– В следующий раз уж постарайся что-то придумать, или Том не отделается просто побоями, – прошипела хозяйка цирка, вставая и открывая дверь фургона, давая понять, что разговор окончен.

– Мы не вместе, так что можешь Томом меня не пугать, – Крис даже почти не соврал. Он надеялся, что Каролина поверит, что они с брюнетом ничего не значат друг для друга.

– Может и так, может… – когда Крис поравнялся с Каролиной, она придержала мужчину за плечо и встала на цыпочки, потянувшись к его уху, обжигая злым шепотом, – только не думаю, что тебе будет приятно видеть Тома, скажем, без ног, м?

То, как это было сказано и то, что подобное звучало из уст девушки, заставило далеко не нежного Криса вздрогнуть. А воображение, подкинувшее красочные ассоциации, и вовсе добило. Мужчина сделал пару глубоких вдохов, пытаясь успокоиться.

– Надеюсь, ты и твой член будете в следующий раз посговорчивее, – прикусив мочку уха блондина, Каролина отстранилась, – сладких снов, – уже в голос сказала она и захлопнула за спиной вышедшего из фургона Криса дверь, оставляя мужчину один на один со страшными картинками, которые в изобилии подкидывало сознание после ее слов.

***

Том проклинал все на свете, когда в сотый раз чихал от пыли, забивающейся в нос, покрывающей лицо, руки, и вообще его с ног до головы, пока он рылся на складе, в стопках книг.

После того, как все сделали вид, что спят, а Каролина, судя по всему, до утра закрылась в фургоне, парень тихо выскользнул из своего «дома», направляясь в библиотеку. Все время, пока они были в пути до этого города, он провел, как на иголках.

Крис с ним не разговаривал, ходил, погруженный в явно не радостные мысли.

Тому очень хотелось узнать, в чем дело. Лея рассказала, что видела, как иллюзионист выходил от Каролины, но спрашивать напрямую у него парень просто не решался. Сердце ныло, когда он думал о том, что могло произойти в фургоне хозяйки цирка, но тут же обрывал сам себя, понимая, что не имеет на Криса никаких прав. Он сам отказался от мужчины.

Стиснув зубы, Том терпел.

Старался занять себя чем-либо, разобрал завалы костюмов в фургоне, привел в порядок змей, о которых заботился меньше, пока не мог часто вставать с кровати, читал книгу, которую оставил после их последнего разговора Крис, пытался найти что-то новое в строчках, уже почти выученных наизусть.

Что угодно – лишь бы не думать.

Его сны, казалось, тоже успокоились. По крайней мере, змеиный парень не ходил кругами и не пугал так сильно. Он просто стоял и недовольно смотрел, хмурясь и сложив руки на груди. Том почему-то думал, что это временное затишье.

Что-то должно было произойти. И эта неизвестность пугала сильнее уже привычных агрессивных кошмаров.

Отложив в сторону очередную книгу, оказавшуюся не той, которая нужна, Том уже хотел покинуть библиотеку, в которой не было второй части, как увидел похожий переплет, затерявшийся в куче какой-то макулатуры. Судя по всему, книгу оставили на растопку, закинув в кипы бумаг.

Чихнув еще раз, брюнет выудил потрепанную книгу и улыбнулся – это действительно оказалось то, что он искал. Подумав, что с приходом Криса в цирке явно появилось хоть какое-то везение, он сел на пол, опираясь спиной на старый стеллаж, и согнул ноги в коленях, устраивая на них старый фолиант.

Листая страницы тонкими пальцами и напрягая болящие от вечного недосыпа и недостатка света глаза, Том искал что-то, что поможет им понять, с чем все же команда цирка имеет дело.

«Проклятья всегда были среди людей. Проклятые предметы погубили множество душ, не подозревающих часто, с чем они имеют дело. Под подобное проклятье мог подвести и случай. Случайно сказанные слова в нужное время и в нужном месте навлекали на ни в чем неповинных людей силы ада, не давая возможностей отступить».

Том задумался. Могла ли Каролина стать случайной жертвой?

Упорно отгоняя мысли о том, что эта стерва все заслужила, парень пытался представить, какой она могла бы быть «до». Быть может, какие-то события в жизни и в правду заставили девушку стать такой?

Задумавшись, брюнет перелистнул страницу.

«Бегая» глазами по строчкам, читая о предметах, Том просто поражался, сколько же могло их окружать вещей, которые были проклятыми. Подходило все – от пера для письма, до любимой человеком одежды.

Взгляд остановился на слове «зеркала» и парень ту же начал листать страницы, ища ту, на которой будет информация о них.

«Зеркала всегда несли в себе тайные силы. Каждое зеркало – сплетение тончайших слоев, которые накрывают один другой. Часто в каждом слое скрывается большой промежуток времени, события, которые зеркалу удалось отразить и запомнить. Сделать его проклятым проще, чем что-либо, потому что каждое зеркало связано с другим миром, полностью противоположным тому, в котором мы живем. Если зеркало изготовлено в ненависти, или стояло долгое время, «видя» кровь и страдания, оно становится опасным. Так как любые слова могут вывести его из баланса, делая проклятым предметом. Самые долгие проклятья связаны именно с зеркалом. Человека, заключившего с ним сделку убить можно, только погрузив в сам предмет. Отражение заключившего проклятье является его же смертью. Но если человек долго находится рядом с предметом – он теряет свою душу и свое отражение, тогда убить его сложнее. Они оба, и предмет и носитель проклятья, создают вокруг себя ауру страха, которую преодолеть может не каждый, не сойдя в процессе с ума от панических атак».

Том читал и не верил своим глазам. По всему выходило, что Каролину убить может только особенно сильный психологически человек. Первым в голову пришел Крис, который меньше всех подвергся проклятью, но парень сомневался, что иллюзионист на сто процентов выдержит панические атаки, как описывала их книга.

Прикрыв глаза и сделав пару глубоких вдохов, брюнет начал читать дальше.

«Самым знаменитым было зеркало, созданное в шестнадцатом веке, в самом начале «зеркальной моды». Французская королева оформляла зеркалами кабинет, называя его комнатой красоты. Заказав множество у разных мастеров, она получила и то самое зеркало, ставшее страшной легендой. Королеву испугала рама, которая состояла из переплетенных человеческих рук. Мастер посчитал это изящным, но женщину такое зрелище повергло в шок».

Том несколько раз перечитал написанное.

Руки… переплетение рук.

Либо в истории есть два чертовых одинаковых зеркала, либо это то самое, отвратительно-завораживающее изделие, стоящее сейчас в фургоне Каролины, накрытое темной тканью.

«Королева приказала поставить зеркало в подвал, где пытали людей, дабы арестованные сознались в деяниях».

Тома передернуло. Он хорошо знал историю и четко представлял, как раньше выбивали признания вины из якобы преступников.

«Зеркало создавало нужную атмосферу, когда жертвы видели свое отражение и собственные муки в отражающей поверхности. Так же был до смерти замучен тот, кто выковал раму для зеркала. Говорят, что перед смертью он успел проклясть дело своих рук».

– Твою мать, – выдохнул Том, сжав пальцами переносицу и заставляя себя дышать ровно. Теперь ясно было точно – это то самое зеркало.

И совсем не удивительно, что оно проклято.

Парень был уверен, что перед смертью мастер на самом деле мог от всей души пожелать проклятья тому, из-за чего, собственно, и был замучен.

На места вставали некоторые кусочки мозаики. Оставалось понять, как Каролина нашла это проклятое зеркало, и что ее заставило заключить сделку.

«После того, как пытки над людьми в качестве допросов были запрещены, подвалы и камеры разорили, а зеркало выкупил коллекционер. Вскоре его дом сгорел вместе с хозяином, а предмет был продан на аукционе в местный цирковой кружок. После этого о судьбе страшного зеркала не было слышно несколько лет».

Том закрыл книгу и снова попытался унять сбившееся дыхание.

Исходя из книги, которую нашел Крис, знаменитый странный «цирк на двоих» как раз по случайности пробился из циркового кружка. В то время это было единственным развлечением, да и богачи любили смотреть на фокусы и шоу, не жалея на это денег.

Том листал страницы, стараясь от эмоций не порвать пожелтевшую от времени бумагу, ища то описание, которое либо подтвердило бы его догадки, либо опровергло. И не известно, чего сам парень хотел больше.

Узнать, что тот кошмар, в котором они казались, уходит корнями глубоко в прошлое, или же понять, что хозяйка цирка лишь продолжает нести чью-то ношу, не являясь непосредственным начало всего.

«Парень и девушка, покорившие всех своими выступлениями, вносили смуту в ряды богачей, заставляя их раз за разом отменять заказы из-за страха. Вызывающие двойников вынуждены были начать гастролировать, давая шоу в разных городах, оставляя за собой шлейф из паники и ужаса. Но, так или иначе, их запоминали на долгое время. Особенно яркую девушку, которая была редким на то время видом альбиноса, имея не только отливающие красным глаза, но и столь же яркие волосы. Это и было их визитной карточкой. На каждой афише мелькала девушка, держащая за руку своего спутника, со страшными, маячащими на заднем фоне, двойниками».

Том захлопнул книгу, откладывая ее в сторону, будто она могла укусить.

Парень зажмурился и просто не хотел в это верить.

Как они могли быть слепы так долго? Если бы подумали, копнули чуть глубже – сразу же поняли бы всю суть. То главное, до чего не могли докопаться столько лет.

Страшная догадка, пронзившая Тома еще тогда, в фургоне, подтверждалась, заставляя холодеть от ужаса.

Каролине гораздо больше лет, чем им всем казалось.

И парень был почти на сто процентов уверен, что если они сорвут с головы хозяйки цирка одну из уродских шляпок – увидят красные волосы и такие же глаза.

Как по заказу вспомнился разговор с Крисом, когда блондин с гримасой брезгливости рассказывал о вынужденном поцелуе с девушкой, после которого его весь день преследовал вкус грима.

Таким сильным гримом, держащимся подолгу и оставляющим привкус, пользовались лишь тогда, когда выступления были в соседних городках и практически подряд. Он долго не смывался и не тек, но минус был в том, что он имел мерзкий привкус какого-то жирного крема, преследующий потом еще очень долго. И все они достаточно часто, по просьбе той же Каролины, мотались по лавкам в городах, ища дурацкий грим.

Тогда, в куче покупок, эта деталь оставалась незаметной.

Сейчас же Том, сидя и считая, как часто они его покупали, понимал, что Каролина явно пользовалась им постоянно.

И явно не для того, чтобы красоваться перед ними. Скорее всего – чтобы скрыть бледность, присущую альбиносам.

Как бы наплевательски не относились власти к цирку и как бы служители закона не боялись их, кто-то бы точно заметил одну и ту же девушку в труппе, путешествующую там давно и связали бы воедино несколько веков. Вот Каролина и приняла меры. Заодно и запудрила им всем мозги.

Том встал, поднимая книгу и собираясь обратно на стоянку цирка.

Догадку надо было проверить в любом случае.

И оставалось еще много вопросов, среди которых первое занимал тот, второй человек, который, судя по книге, путешествовал с Каролиной.

Кто он?

И где он сейчас?