Текст книги "Любовь вопреки (СИ)"

Автор книги: Miss Spring

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Глава 14 «Начало новой жизни»

На следующий день, Дарья поехала в офис компании «Sigma Group», оформилась в их отделе кадров и договорилась с секретарём Туманова о вылете 20 декабря, взяв себе месяц с лишним на то, чтобы морально подготовить себя к долгому прощанию с Москвой.

Через несколько дней, она сидела на приёме у своего гинеколога, у которой вела беременность Глебом.

– Екатерина Борисовна, ну как там? Всё хорошо? – волнуясь, спросила Суворина. Акушер-гинеколог Херсонская, приятная женщина лет пятидесяти, принявшая за всю свою практику не одну тысячу младенцев, изучала результаты анализов Даши.

– Ну, пока вроде да, всё хорошо, Дашенька. Давно вас ждала. Всё гадала, когда же ваша прекрасная семья за вторым ребёночком придёт. Как там Глеб наш поживает? – изредка поднимая взгляд от анализов на пациентку, спросила гинеколог.

– Глеб погиб, Екатерина Борисовна. – отведя взгляд в сторону, чтобы сдержать слёзы, ответила девушка.

– Как? – пребывая в шоке, произнесла врач, уронив лист с анализами и посмотрев на Суворину.

– Дурацкая случайность. Муж не уследил, сын выпал из окна. Меня тогда не было дома…

– Какой кошмар… – Херсонская сняла очки и вытерла покатившуюся слезу.

Каждый принятый ею ребёнок, значил очень много. Она помнила множество своих маленьких пациентов и их мам, пап. Семью Сувориных врач хорошо запомнила ещё с самого первого приёма. Они оба пришли такие счастливые и окрылённые… Давно Екатерина Борисовна не видела таких пар. Все обычно счастливы, но от четы Сувориных исходило особое счастье. На последующие приёмы они почти всегда приходили вместе – Владимир настолько ответственно отнесся к роли будущего отца, что выяснял о всех деталях, мог подолгу задавать интересующие его вопросы врачу, очень трогательно заботился о жене и опекал её. Роды сопровождались некоторыми осложнениями, но Суворины действовали как слаженная команда, муж ни разу не отошёл от жены, пока не раздался заветный первый крик их сына, пара была безумно счастлива.

Поэтому, поверить в сказанное Дашей было невообразимо трудно.

– Дашенька, хорошо, что вы с мужем решились на второго ребёнка. А где Владимир Александрович, кстати? Придет?

– Мы развелись, Екатерина Борисовна. – опустив глаза, сообщила вторую новость, из ряда вон выходящих, девушка.

– Это его ребёнок?

– Да. Он не знает о нём. Смерть сына разделила нас, мы теперь порознь. Я хочу этого ребёнка, хочу, чтобы у меня осталось хоть что-то светлое в жизни.

– Я понимаю. Держитесь, Дашенька. Это горе вам поможет пережить только ваш второй ребёнок… Жаль, что ваша с Владимиром семья распалась. Вы были прекрасной парой, из тех, у кого были все шансы прожить жизнь вместе. – заключила Херсонская.

– Откуда вы знаете? – горько усмехнулась Суворина.

– Больше чем я разных семей, видели только сотрудницы ЗАГСа. Поверьте, я знаю, о чём говорю. Ладно, оставим… Рожать будем в конце мая-начале июня. Хорошее время. – улыбнулась врач.

– Екатерина Борисовна, а вы сможете прилететь в Рим? – без перехода спросила Дарья.

– Погодите, в какой Рим? – удивилась женщина.

– Рим, тот что столица Италии. – улыбнулась девушка. – Я там теперь буду жить. Придётся переехать из-за работы.

Повисла пауза. Екатерина Борисовна лишь всплеснула руками.

– Понимаете, от Рима до Москвы минимум 2 часа лёту. А то и все 3,5. Я не могу, Дашенька. У меня здесь уже контрактов на год вперёд с пациентками. Было бы это хотя бы ближе где-то, я бы приехала точно.

– Жаль. Ну, ничего страшного. – погрустнела Дарья.

Не может же она насильно заставить врача бросить всё и заниматься только ей? Увы.

– А когда вы улетаете?

– Через месяц. Попросила этот срок у нового начальства, чтобы всё завершить, себя морально подготовить… Ну и, чтоб кое-кто подрос немного. – она, усмехнувшись, дотронулась до живота.

– Да, надо пока здесь побыть. В анализах то всё неплохо, но кое-что мне не нравится. Может быть угроза. – сосредоточенно посмотрев в бумаги, ответила доктор.

– Угроза? – тут же забеспокоилась девушка. Даже малейшие возможные нарушения серьёзно волновали её.

– Не факт. Просто мне надо вас понаблюдать, потому что перелёт… Сами понимаете – это непросто в вашем положении.

– Екатерина Борисовна, я вот что хотела ещё спросить… Может вы посоветуете мне кого-то из ваших коллег в Риме? Или больницу? Если знаете.

Херсонская задумалась.

– А вы знаете, могу! У меня ведь в Риме сокурсница бывшая работает. Она очень хороший специалист. Каждый раз радуется, когда к ней на приём попадают русские. Я вам дам её контакты. И что ещё интересно: госпиталь, где она работает, находится при монастыре. – Даша удивленно посмотрела на врача и улыбнулась. – Да, не смейтесь. У них это популярно до сих пор. Нет, там всё цивильно, современно… Но в госпитале на добровольных началах помогают ещё и монахини. И каждый раз, когда рождается ребёнок, они звонят в колокола. Это очень романтично и красиво! Вам там понравится. На моей памяти, таких больниц по миру сохранилось немного.

– Неожиданно конечно, но вам я доверяю. – улыбнулась Суворина.

Они с Херсонской обсудили ещё некоторые вопросы, до того как Дарья, уходя, договорилась о последнем визите перед отъездом.

Приближалось 20 декабря. Даша приехала в Златоустово перед тем, как улететь и проводила там последние дни.

– Как я хочу, чтоб у тебя всё сложилось там, Дашка. – тихо присев рядом с племянницей на скамейку под звёздным небом, произнесла Алёна.

– Я и сама этого хочу… Забыть бы всё, как страшный сон. Столько всего случилось за какие-то 3 месяца… Вся жизнь с ног на голову.

– Ничего, будет и на твоей улице праздник, звезда моя. – улыбнулась Синицына.

– Ты одна меня всегда так называла. Прости меня, Алёнушка, если чем обидела тебя. Я бываю очень резкой. – попросила Даша.

– Ну ты что… Я тебя так люблю, дорогая моя! Мы все тебя очень любим. Пойдём в дом, а то не дай Бог простудишься, не май месяц! Мама там шарлотку к чаю испекла.

Уезжать из деревни было тяжело. Дарья знала, что вернётся не скоро. Укладывая в сумку вещи, она грустным взглядом окинула свою комнату в прекрасном и уютном доме семьи Щербатовых. Всё было таким родным, но уже непривычно далёким. Где-то, в отдалённых уголках памяти, проносились воспоминания. Сколько счастья и несчастья было пережито в этих четырёх стенах…

– Даш, можно? – Лёша нерешительно открыл дверь и стоял на пороге.

– Можно, конечно. – девушка улыбнулась.

Он вошёл.

– Я пришёл… Ты ж уезжаешь сегодня… Я приеду в аэропорт в среду… – было очевидно, что слова не клеились.

– Спасибо, я буду очень рада тебя видеть.

– Я хотел сказать… Давай сядем. – выдохнул он.

– Давай. – она опустилась на кровать.

Мужчина сел рядом, заёрзал, потом поменял позу. Помолчал с минуту. Опять поменял положение тела и развернувшись поудобнее к ней взял её за руки. Было видно, что Алексей нервничает.

– Даш, у нас глупо как-то и неправильно всё вышло, но я хочу, чтоб ты знала: я желаю и всегда желал тебе счастья. Я люблю тебя. Сильно люблю. И никогда не хотел тебе делать больно. Так случилось, что мы, действительно, не сможем быть вместе, наверно… Не знаю, почему всё так… Всю жизнь как идиот ищу своё счастье, а оно в тебе… Просто сейчас ты надолго уезжаешь, ты меняешь свою жизнь… Знай, что я всегда рядом. Звони в любое время, – прилечу. Хоть в Италию, хоть в… Антарктиду. Ты всегда можешь на меня положиться. Это самое присловутое мужское плечо, оно есть у тебя. Моё, но оно надёжное, правда. – одной рукой он погладил её по щеке. – Чýдная моя девочка, будь счастлива, слышишь? Обещаешь?

– Обещаю. – по щеке Даши покатилась слеза.

Слишком многое для неё значил этот мужчина и эти слова, за которые ещё семь лет назад она бы отдала всё на свете.

Дорога до Москвы была лёгкой. Даша уже подъезжала к ставшей родной гостинице, где она жила всё это время после развода, отвергнув предложение Алёны и Корнея пожить вместе с ними в Выхино, но, внезапно, ей стало плохо.

Закружилась голова, перед глазами всё поплыло. Суворина пыталась часто поморгать, сжимала руль и старалась прийти в себя, но ничего не получалось. Тут, она поняла, что машину повело. Да и к тому же, откуда не возмись, пошёл снег, которого уже и не ждали. Стараясь хоть что-то разглядеть, она всматривалась в лобовое стекло, но через минуту потеряла сознание.

Оно возвращалось медленно, будто из небытия. Дарья с трудом открыла потяжелевшие веки и увидела белый потолок, а рядом штатив с прозрачным пузырьком, наполненным жидкостью – капельницей.

– Дашка! – послышалось рядом.

Она сразу узнала голос Татьяны.

– Ерёмина… Ты меня и с того света достанешь… – слова давались пока с трудом.

– Глупости не говори! Никакого «того света»! Как ты себя чувствуешь? – забеспокоилась подружка.

– Да фиг его знает… Не поняла ещё. Думать могу – это главное. – усмехнулась в ответ Даша.

– Она ещё и шутит!

– Ну, а что? «Cogito ergo sum» – я мыслю, значит существую… Не так ли, Татьяна Андреевна?

– Так, так… Ты хоть помнишь, что случилось? – решила поинтересоваться подруга.

– Мне стало плохо. Я сознание потеряла, да?

– Да.

– У меня только два вопроса: первый – с ребёнком всё хорошо? – обеспокоенно спросила Суворина.

– Да, с ребёнком всё в порядке. Срок маленький, он максимально защищён.

– И второй тогда: никто не пострадал от моей потери сознания? Я никого не убила?

– Нет, подруга. Успокойся. Убийство по неосторожности, или как его там… Непредумышленное… в твоей биографии значиться не будет. – успокоила её Ерёмина.

– Слава Богу! Тогда всё хорошо. Когда меня выпишут?

– Ну ты и прыткая, Дарья Юрьевна! – усмехнулась Таня. – Я ещё даже с врачом твоим не успела переговорить. – тут раздался стук в палату. – А вот, кстати, и он. Обещали, что зайдет скоро.

Дверь открылась, послышались шаги и, обернувшись, чтоб поздороваться с коллегой, Татьяна обомлела. На пороге стоял Лаврентьев.

– Добрый вечер. – равнодушно бросил он бывшей возлюбленной и прошёл к Сувориной.

– Здравствуйте, Роман Игоревич! – произнесла Даша, глядя то на врача, то на подружку.

– Дарья Юрьевна! – весело ответил Лаврентьев. – Не ожидал вас вновь увидеть! Что ж вы так?

– Нууу… Так получилось.

– Давно пришли в себя?

– Минут 5-10, примерно. Но я же была под контролем лучшего реаниматолога в мире. – улыбнулась подруге Дарья.

Роман обернулся и ещё раз посмотрел на Татьяну, словно не помня, о ком она говорит.

– Посторонних попрошу выйти. Мне надо осмотреть пациентку. – процедил врач и снова сел спиной к Ерёминой.

Обстановка накалилась. Даша чувствовала разряды, которые летели от этих двоих в сторону друг друга. Таня разозлённо и быстро развернулась и, хлопнув дверью, вышла молча.

Лаврентьев провёл обычную процедуру осмотра и вынес вердикт:

– Ну, отделались вы относительно легко. Недельку полежите у нас, подлечитесь, исправим ваше лёгкое сотрясение.

– Я никак не могу недельку! У меня в среду вылет в Италию, на новое место работы! – встрепенулась строптивая девушка.

– Дарья Юрьевна, я вас никуда не отпущу. В таком состоянии перелёты крайне нежелательны. Даже противопоказаны! Я настаиваю, чтобы вы на неделю перенесли ваш переезд. – строго произнёс Роман Игоревич.

– А я категорически не согласна! Я не могу больше откладывать перелёт. Мне нужна эта работа!

Уже хорошо зная настойчивость пациентки, Лаврентьев ответил, вздохнув:

– Хорошо, давайте несколько дней понаблюдаем и решим. Может получится отпустить вас раньше.

Даша, успокоилась, услышав, что врач согласился пойти на компромисс.

Таня мерила шагами коридор, когда дверь палаты распахнулась и оттуда вышел Роман. Он смело и дерзко взглянул ей в глаза.

– Роман Игоревич, я хочу знать всё о состоянии моей подруги. – перейдя на официоз, сказала Ерёмина.

– Татьяна Андреевна, с вашей подругой всё хорошо, за исключением того, что она собирается сбежать отсюда через несколько дней. И я хотел бы её остановить. Где Владимир Александрович? Он вообще знает, что с его женой? – попытался выяснить врач.

– Они поссорились, он ни о чём не знает, ни о беременности, ни об аварии. Я постараюсь её вразумить и уговорить не покидать больницу. Завтра ещё родственники приедут, вместе попытаемся повлиять. – повисла пауза.

Обс подуспокоились, но не понимали, что им делать дальше в отношении друг друга.

– Влияйте. – бросил Лаврентьев и зашагал прочь по коридору, не в силах вынести взгляда голубых глаз Тани.

Девушка молчала, оставшись в полной растерянности.

Татьяна ещё немного посидела с подругой, взяла у неё ключи от номера, выяснив, что привезти, а беседу о преждевременной выписке решила отложить на следующий день. Попрощавшись, она ушла.

Когда девушка выходила из корпуса больницы, её чуть не сбил чёрный джип, который резко затормозил посреди парковки. Через секунду из него выскочил никто иной, как Владимир Суворин. Он, не видя никого и ничего вокруг, помчался в здание.

– Володя! Стой! – Ерёмина окликнула его.

Мужчина, который пронёсся мимо, не сразу, но отреагировал и обернулся.

– Таня? – он кинулся к подруге бывшей жены. – Что с ней? Она жива? Что-то серьёзное? – почти кричал Суворин.

– Успокойся, с Дашей всё хорошо. Она жива, незначительные травмы. Сейчас в травматологии.

– Спасибо, Танечка! Увидимся! Спасибо! – с улыбкой, и уже на ходу выкрикнул Владимир и побежал в больницу.

Татьяна была удивлена. Как он узнал? Откуда? Это уже потом, по пути домой в такси, она поняла, что Лаврентьев не просто так интересовался местоположением Суворина.

Дарья ещё не могла уснуть. Медсестра почему-то не выключила свет, сама она встать не могла, так как была подключена капельница, и, видимо, надолго.

Она смотрела в окно, за которым падал снег и отражался свет лампы, а дальше была темнота. В голову пришло сравнение с её собственной жизнью: вот сейчас она находится где-то между. Свет прошлой жизни ещё даёт отражение, но новая пока неизведана и покрыта мраком… Что будет потом? Никто не знает.

В этот момент, в коридоре послышался какой-то шум, разговор на повышенных тонах, дверь распахнулась и девушка увидела бывшего мужа, собственной персоной.

– Дашка, ты как? – он кинулся к ней.

– Володя? – удивлению Даши не было предела.

Она не понимала как в больнице мог внезапно очутиться Владимир, откуда узнал о том, что с ней приключилось… Суворина начала было подозревать подругу в неверности, но потом откинула эту мысль.

– Что ты тут делаешь? – попыталась выяснить она.

– Мне позвонили из больницы, сказали, что ты в аварию попала, назвали адрес. Я как раз из офиса выходил и тут такое! Думал поседею за то время, пока летел сюда… Решил, что всё хуже… Слава Богу, ты жива. – сбивчиво объяснил Суворин. На его лице отражалось неподдельное беспокойство. Взгляд метался по кровати, где лежала бывшая жена.

Такой взгляд у него был всегда, если Владимир находил повод для волнения за неё. Этим обеспокоенным взглядом он смотрел, когда они поехали знакомиться с родственниками Даши и он боялся, что встреча с Алексеем принесёт ей боль; смотрел так, когда девушка тяжело болела с температурой под 40, а Володя сидел рядом не отходя от неё ни на секунду, ухаживал за ней, держал за руку и безумно переживал; такой же взгляд был, когда она, беременная Глебом часто теряла сознание и тяжело протекал токсикоз, так, что Суворина не могла ни есть, ни работать толком; во время родов его встревоженные ни на шутку, голубые глаза, тоже были направлены на неё… Да много, много раз этот взгляд поддерживал Дашу, помогал понять, что она не одна, что о ней беспокоятся, её берегут.

В этот момент, Дарью буквально накрыло внутри. Хотелось, чтобы всё произошедшее с ними было сном, хотелось всё вернуть, хотелось, чтобы этот мужчина кинулся к ней, обнял, поцеловал.

«Ненавижу-люблю» – промелькнуло в голове. Это было точно про неё. Она ненавидела того Владимира, каким он стал в последние годы, она ненавидела того Владимира, который изменил ей, который не уследил за их сыном, но так любила того, кого встретила шесть лет назад! И сейчас, именно тот Володя ворвался в её палату и радовался, что с ней всё хорошо больше, чем она сама.

– Просто мой врач теперь Роман Игоревич Лаврентьев, помнишь? – наконец, выговорила Дарья, так как самообладание к ней постепенно возвращалось. – Так вот он… Ты присаживайся… – Владимир всё ещё стоял в проходе, и только теперь взял стул и сел рядом. – Он не знает, что мы развелись, видимо. Наверно, попросил позвонить тебе. Он помнит нас, представляешь?

– Нас трудно забыть. – улыбнулся Суворин.

Он осторожно взял её за руку и с нежностью смотрел в глаза бывшей жены.

«Интересно, он о беременности знает, или не успели ляпнуть?» – подумалось Сувориной. «Наверно, начал бы с этого, если бы знал» – последовал логический вывод.

– Как ты? – прервала она затянувшееся молчание. – Работаешь не покладая рук, как и прежде?

– Работаю, – немного погрустнев и аккуратно опустив её руку на постель, ответил Владимир. – что мне ещё остаётся? Только вот, никому это не нужно уже, Даш. – Он вздохнул. – А ты?

– Тоже работаю. Как раз должна была лететь в командировку скоро. Сейчас, пару дней отлежусь и всё, снова в строю буду.

Бывший муж улыбнулся.

– Ты как раньше! Пчёлка-трудяга. Береги себя, я ведь тебя знаю.

В этот момент вошёл Лаврентьев, разрушив начавшуюся идиллию.

– О, смотрю, вы уже приехали? Добрый вечер, Владимир Александрович! – поприветствовал он Суворина.

– Добрый, Роман Игоревич! Спасибо, что позвонили! – ответил Володя.

– Можем поговорить? – и Роман кивнул на дверь.

– Я сейчас. Вернусь. – улыбнулся Суворин Даше, как бы извиняясь и не желая прерывать того волшебного момента, когда она его слушала, сама охотно говорила, даже позволив держать себя за руку. Смотрел такими виноватыми глазами, словно спугнуть боялся. А потом пошёл в коридор.

– Роман Игоревич! – выкрикнула в последний момент девушка.

Врач обернулся.

– Да, Дарья Юрьевна.

– Роман Игоревич, Владимир ничего не знает о ребёнке и пока ему знать не надо. Надеюсь, вы понимаете, о чём я?

– Понимаю. Это ваше личное дело. – Лаврентьев вышел из палаты.

Владимир, ожидавший в коридоре, сразу же шагнул к нему.

– Роман Игоревич, что с ней? Что-то серьёзное? Она плохо выглядит, бледная совсем… Да и вы же не просто так в коридор меня вызвали!

– Владимир Александрович, не надо так волноваться, пока ничего серьёзного. Хотя, как посмотреть… Сотрясение это всегда серьёзно, но пока она находится в больнице, это хорошо. Однако, Дарья Юрьевна, со свойственным ей упрямством, утверждает, что вместо положенной недели она выпишется через три дня, и никто ей не указ. Самолёт у неё видите ли. – высказался Роман.

Суворин вздохнул. Было видно, как он переживал за любимую женщину.

– Дашка… Всё по своему, как обычно… Она всегда была упрямой. Ладно, я всё понял, попытаюсь с ней поговорить, хотя уже не обладаю правом слова, Роман Игоревич. Мы в разводе. – наконец, признался Володя.

– Вы? В разводе? Ни за что не поверил бы, если бы сказал кто-то другой… – ощарашено проговорил врач. – Извините, что я вас побеспокоил, я не знал. Таня сказала, что вы поссорились. Без деталей.

– Ничего страшного, – Суворин похлопал Лаврентьева по плечу. – благодаря этому, я хотя бы могу с ней немного поговорить. Нам очень тяжело и после развода мы не общались несколько месяцев. Мне важно знать, что с этой женщиной всё в порядке. Так что, спасибо. – он улыбнулся. – И да, что мы всё на «вы». Можно и на «ты».

– Да, так комфортней будет. – улыбнулся Рома. – Володь, а ты не знаешь, случайно что… – видно было, как ему неудобно спрашивать. – что случилось у Тани? Почему она так внезапно исчезла, разорвала со мной все контакты? Я до сих пор не понимаю.

– Ром, ну… Странно, что ты не понимаешь такой ситуации. Ты же будучи женатым начал встречаться с девушкой. Твоя жена вас вычислила, поговорила с Танюшей. Таня девушка гордая у нас, не стала унижаться и статус любовницы её не устраивал. Вот и всё. – спокойно объяснил Владимир. – И если честно, будь я её отцом, я б тебя прибил. – усмехнулся он.

– Подожди, жена? – Роман явно был в шоке.

– У тебя же есть жена?

– Была. Мы развелись с ней через неделю, как Таня пропала. В то время, когда мы познакомились с Таней, уже заявление о разводе лежало в ЗАГСе! Детей не было и нет, развели нас сразу… Ничего не понимаю… Оля не могла же…

– Досадить тебе напоследок? Дружище, ты, похоже, ничего не понимаешь в женщинах. – усмехнулся бизнесмен. – Я не намного больше, но обиженная женщина готова на многое. Очень на многое. Так что, ты подумай, ладно? Не знаю, как ты объяснишься с Таней. Она уже долгое время встречается с другим мужчиной… Но мне кажется, шанс есть всегда. – посоветовал Суворин.

– А у вас с Дашей? – спросил Лаврентьев.

– Всё может быть… Я перед ней очень виноват. Так виноват, что искупить будет очень трудно. Не будь идиотом таким, не потерял бы самое дорогое, что было в жизни… – с горечью произнёс бизнесмен и тяжело вздохнул. – Ладно, удачи с Татьяной Андреевной. Если что, звони.

Роман кивнул.

Владимир вернулся в палату.

– Даш, нам надо поговорить. – он сел рядом и сурово взглянул на неё. – Роман Игоревич мне сказал, что ты не хочешь находиться в больнице положенную при твоём состоянии неделю.

– Да, Володь. Мне нужно улетать в командировку. – не отступая, ответила Дарья.

– Я знаю, что ты очень трудолюбива, ответственна, и упряма. Но я прошу тебя этого не делать. Нормальный работодатель всё поймёт и перенесёт сроки командировки, а твоё здоровье прежде всего выгодно ему самому. Если ты так сильно переживаешь, то давай я с ним поговорю. – мужчина пытался быть убедительным. – Помнишь, когда ты опоздала на первое же собрание, где меня объявили вашим новым генеральным?

– Не напоминай об этом позоре моей жизни! – закатила глаза девушка.

– Перфекционистка ты м… – Суворин хотел сказать «моя», как раньше, но осёкся. Уже не его. В глазах мужчины промелькнула боль. – Не стоит об этом вспоминать, как о трагедии. – продолжил он, будто ни в чём не бывало. – Вспомни лучше, как я тогда отнесся к этому.

– Спросил, завтракала ли я. – засмеялась Даша.

– Да. Потому что понимал, что такой пунктуальный… и я не шучу, ведь тогда мне рассказали, что ты никогда не опаздываешь, и ответственный зам, мне нужен здоровым. А не только потому, что влюбился в тебя с первого взгляда.

– Ну да… – сиронизировала Суворина.

– Даш, любой нормальный бизнесмен должен понимать, что хорошие сотрудники на дороге не валяются и способствовать тому, чтоб они были здоровы! Поэтому, я никого не загоняю и часто интересуюсь тем, как давно мои люди были в отпуске! – настаивал на своём бывший муж.

– Ладно, Володь, я поняла всё. Попробую перенести сроки командировки, обещаю. – сдалась девушка.

– Не попробую, а перенесёшь. С сотрясением не шутят. Даже с незначительным! А я проверю потом!

– Хорошо, проверишь. – улыбнулась она.

На мгновение Владимиру показалось, что Даша потеплела и можно попробовать дать им двоим второй шанс. Он наклонился к ней очень близко и хотел поцеловать, но она отвернулась.

– Володя, не надо. Я искренне благодарна за то, что ты приехал как только узнал, что со мной что-то случилось, но… Не надо большего. Это в прошлом. Я теперь буду идти вперёд одна.

– Зачем? – грустно спросил бизнесмен.

– Чтобы вернуться к себе. Прости. – Дарья взглянула на него каким-то печальным, но вновь холодным взглядом.

– Отдыхай. Тебе надо спать и набираться сил. Не вздумай лететь раньше, чем через неделю и… будь, пожалуйста, счастлива. – произнеся эти слова, Суворин ушёл, захлопнув дверь палаты.

Ведь говорить больше было не о чем. Кроме того, он понимал, что эта встреча обоим приносит боль, как и возможный дальнейший диалог.