Текст книги "Двое под прикрытием (СИ)"

Автор книги: Miss Doe

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– У Сивиллы. Мы так хорошо посидели с девчонками. Они такие классные! – язык у Рэйчел слегка заплетался, но, кажется, она ещё соображала, что говорит.

– Курицы бестолковые! – зло прошипел Снейп, беря её под руку, – иди ровно и не пой.

Нужно было как можно скорее увести её отсюда. Мало ли кто мог пройти здесь, несмотря на позднее время. Снейпу не хотелось, чтобы кто-нибудь увидел её такой. Поэтому он быстро тащил Рэйчел по коридору, направляясь к её комнате. Она едва поспевала за ним, постоянно спотыкаясь и ругая его, но он крепко держал её за локоть и не обращал внимания на её брань.

Хвала Мерлину, она не накладывала на свою дверь никаких заклятий, так что комнату удалось открыть с помощью «Алохоморы». Снейп почти швырнул Рэйчел на стул и замер напротив, грозно хмурясь.

– Мисс Хаксли. Какого лысого тролля вы так нажрались?

Рэйчел громко икнула и с вызовом уставилась на Снейпа мутными глазами.

– А что такое? Имею я право расслабиться?

– Где же это вы так напряглись, чтоб настолько расслабиться? Неужели танцы отняли у вас столько сил?

– Танцы? – Рэйчел ударила кулаком по столу, спьяну не рассчитала силы и схватилась за ушибленную руку. Из глаз её брызнули слёзы, и Рэйчел заговорила громко, быстро и путанно, пытаясь избавиться от всего, что мучило её долгие месяцы, выплеснуть это из себя, выкричать боль, разрывавшую её изнутри.

– Чёрт бы тебя побрал, бесчувственная ты скотина! Долго ты ещё будешь мучить меня, гад слизеринский? Ты же видишь, как я по тебе с ума схожу! Но мы же такие верные! Мы храним верность женщине, которая нас никогда не любила. Ни-ког-да!!! Что она сделала для тебя? За что ты любишь её? За то, что она попользовалась тобой, а потом, когда ты стал ей не нужен, бросила тебя ради мерзавца, который издевался над тобой? Да после того, что он сделал, мне с таким противно было бы на одном гектаре…– тут Рэйчел запнулась. Несмотря на опьянение, воспитание не позволило ей продолжить фразу. – А она с ним в одной постели… – Рэйчел снова запнулась. Злые пьяные слёзы ручьём катились из её глаз, она размазывала их рукавом своей шикарной праздничной мантии, но они продолжали заливать ей лицо, и она, наконец, оставила попытки утереть их полностью.

– Она стыдилась тебя. Стыдилась и искала повод от тебя избавиться! И ты ей такой повод предоставил. Подумаешь, на «грязнокровку» она обиделась! Просто ты стал для неё обузой – как чемодан без ручки. Нести тяжко, бросить жалко. Бросить просто так – некрасиво, предательство будет слишком явным. А ты ей помог, обозвал потому что понял – ей Поттер нравится. Она и ухватилась за эту возможность. Ты считаешь её необыкновенной, а она самая обычная. Это ты своей любовью возвёл её на пьедестал. А когда она умерла, вообще превратилась для тебя в святую. Предательница! Она предала тебя! Предала! А ты на неё молишься! – последние слова Рэйчел утонули в рыданиях. Она уронила голову на руки и плакала совсем по-детски, громко, отчаянно и безутешно. Снейп стоял над ней. В его лице не осталось ни кровинки. Оно казалось застывшей безжизненной маской с пустыми, потухшими глазами и намертво сцепленными зубами. Какое-то время всё его существо находилось во власти внезапно нахлынувшей гулкой, тяжёлой, беззвучной пустоты. Прошла вечность, прежде чем эта пустота заполнилась гулом крови в его ушах. Постепенно он стал различать и другие звуки, самым отчётливым среди которых были затихающие всхлипы обессилевшей Рэйчел.

Снейп взмахнул волшебной палочкой:

– Акцио, Отрезвляющее зелье.

В его руках оказался флакончик с неприглядной на вид бурой жидкостью. Он вылил содержимое в стакан с водой и поднёс его Рэйчел:

– Пей.

Она безропотно повиновалась. Снейп взял из её руки пустой стакан, поставил на стол, рывком поднял девушку со стула и довёл до кровати. Рэйчел уснула мгновенно. Северус обессиленно опустился в широкое кожаное кресло, стоящее неподалёку, сцепил пальцы и в изнеможении склонил голову на руки.

Никому и никогда он не позволил бы произносить то, что услышал от пьяной Рэйчел Хаксли. Он голыми руками задушил бы любого, кто посмел осквернить память Лили такими словами. Почему же он не закрыл рот этой алкоголичке? Не потому ли, что в её словах была страшная, неприкрытая, ничем не приукрашенная правда, которую он не хотел знать и от которой прятался столько долгих лет? Да, он возвёл Лили на пьедестал, поднял на недосягаемую высоту, где её не могла бы достать никакая земная грязь. Её сияние было единственным светом в его пустой и мрачной жизни. Он обвинял себя в том, что не послушал Лили и перешёл на сторону Пожирателей смерти. А если бы он не сделал этого – осталась бы она его другом? Раньше он тешил себя надеждой, что их дружба не прервалась бы, послушай он её тогда. Теперь он со всей отчётливостью осознал, что у него не было никаких шансов остаться другом Лили. Просто другом, не говоря уже о чём-то большем. Эта пьяная дрянь отняла у него самую сладкую, самую дорогую иллюзию, которая давала ему силы жить. Выбила у него единственную опору, без которой Северус не представлял дальнейшего своего существования. Его голова склонялась всё ниже на руки, веки наливались свинцом. Снейп незаметно для себя медленно погружался в тяжёлый тревожный сон.

Пелена, застилавшая его сознания, постепенно спадала. Он увидел себя в коридоре Хогвартса. Избитые Мародёры, пошатываясь, убирались прочь, а он крепко сжимал руку стоявшего рядом мальчишки с длинным крючковатым носом и неряшливыми сальными волосами. ОН? Северус оглядел себя. Никакой он был не Северус. Во сне он был ею, Рэйчел Хаксли и чувствовал всё, что чувствовала она в тот вечер, который он постарался навсегда вычеркнуть из своей памяти. Это у него кружилась голова от поцелуев и всё внутри дрожало, звенело и переливалось от страха и нетерпения в предвкушении чего-то неизвестного, тревожного и такого манящего. Он ощутил, как каждая клеточка её тела впитывает жадные взгляды Северуса (то есть, его взгляды?), как ей хочется, чтобы он любовался её обнажённым телом. Он испытал то, что испытала она – удивительное наслаждение и дикое возбуждение от его губ и языка в самых потаённых местах своего тела. Он узнал, с какой силой она хотела отдаться ему и оказаться в полной его власти. Он почувствовал боль от проникновения своего члена в её тело и неразрывно связанное с этой болью ощущение счастья. Её сердце, только что ликовавшее от того, что она сумела доставить ему удовольствие, как ножом полоснул его стон «Лилиииии….» И он сполна прочувствовал всё то, что ощутила Рэйчел, сползая по стене на пол приютившей их тогда комнаты. А ещё он ощутил дикую, страшную, постоянно грызущую её сердце тоску по нему, Северусу Снейпу, её страстное желание обнять его, прижаться к нему и никогда никуда от себя не отпускать.

Проснувшись, Северус долго не мог прийти в себя. Так вот что значит – быть Рэйчел Хаксли. Вот что чувствует эта девочка, глядя на него! В своё время он приложил столько усилий, чтобы добиться от окружающих ненависти, страха и презрения к себе. Чтобы все оставили его, наконец, в покое, не лезли с любовью, дружбой, жалостью или сочувствием. И он сумел добиться желаемого результата от всех, кроме неё. Ей было абсолютно наплевать на его маску. Она видела его таким, каким он сам себе быть давно уже запретил. И любила его так, как никто никогда в жизни не любил.

Снейп встал и подошёл к кровати. Рэйчел спала, свернувшись клубком Её волосы спутались и разметались по подушке, лицо имело нездоровый сероватый оттенок, дыхание было неровным. Он присел рядом с ней на краешек кровати и заглянул в лицо. Первые морщинки у губ. Тёмные круги под глазами… «Дурочка…», – подумал Снейп с внезапно нахлынувшей, такой неуместной и непривычной для него пронзительной нежностью и тихонько коснулся её щеки кончиками пальцев. Она улыбнулась во сне и показалась ему трогательно-прекрасной, несмотря на следы усталости и вчерашней попойки на лице.

Снейп ненавидел пьяниц. Он помнил, как в детстве каждый вечер его сердце замирало и сжималось от страха в ожидании того момента, когда отец возвращался домой. Если он был не очень пьян, можно было расслабиться. Если же выпито было много, он начинал ругаться с мамой, иногда мог даже ударить её. Уложить его в постель было невозможно, он до поздней ночи не мог угомониться и изводил домашних пьяными криками и руганью. С тех пор все пьяницы вызывали в нём стойкое отвращение и презрение. Все, кроме спящей Рэйчел. Глядя на неё, он испытывал острую жалость, смешанную с лёгкой снисходительной иронией. Снейп вздохнул. Ему не хотелось покидать эту комнату, но новый день требовал от него выполнения своих обязанностей педагога и декана. В замке полно студентов. Должен ведь кто-то следить за порядком.

Он поднялся на ноги, с помощью «Акцио» призвал Антипохмельное зелье, оставил его на столе в пределах прямой видимости Рэйчел, присовокупив записку: «Пять капель на стакан воды, если хотите избавиться от похмелья» и быстрым шагом вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.

***

Поздно вечером, когда все студенты уже готовились ко сну, в дверь Снейпа тихонько постучали.

– Войдите, – разрешил он, думая, что это кто-то из учеников хочет обсудить какие-то свои проблемы.

Дверь неслышно отворилась и быстро захлопнулась, пропустив в комнату Рэйчел Хаксли. Снейп, приподняв бровь, с наигранным интересом воззрился на вошедшую. Он с удовлетворением отметил прекрасный цвет её лица, аккуратно заплетённые в косу волосы и довольно свежий общий вид. Вот только не было в ней сейчас обычной задиристой самоуверенности. Рэйчел как-то неуверенно топталась у двери и прятала глаза.

– Проходите, мисс Хаксли. Присаживайтесь, – он указал ей на кресло, а сам уселся на стул напротив.

Рэйчел неловко умостилась на краешке и, не поднимая глаз, тихо произнесла:

– Северус, я пришла поблагодарить вас за Антипохмельное зелье и…и извиниться за вчерашнее, – она ещё ниже опустила голову.

Снейп сложил руки на груди, снисходительно взирая на неё.

– Не стоит благодарности. Я, конечно, имею здесь репутацию чудовища, но даже я не настолько жесток, чтобы дать вам умереть в похмельных муках. Хотя стоило бы… Чтобы отучить вас от привычки так напиваться. А извиняться вам передо мной не за что. Мне нет никакого дела до того, напились вы или нет. Вы вольны делать всё, что вам заблагорассудится. Меня это не касается.

– Если бы вас это не касалось, вы бы не привели меня в мою комнату и не оставили бы мне зелье. Но дело даже не в этом…

– А в чём же?

– Мне кажется, мы с вами вчера довольно долго разговаривали. Хотя, возможно, мне это только кажется. Моё вчерашнее состояние не позволяет мне вспомнить подробности. Но я могу предположить, что наговорила вам много такого, чего говорить не стоило. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. А я-то знаю, что у меня на уме. Если я вам сказала хоть малую часть из того, о чём я обычно думаю… Вы должны возненавидеть меня за это. Мне бы этого не хотелось. Вот я и пришла попросить у вас прощения, если своей пьяной болтовнёй задела вас. Поверьте, я этого вовсе не хотела.

Рэйчел и впрямь выглядела виноватой. Это было так не похоже на её обычную вежливую дерзость, что у Снейпа пропала охота пикироваться с ней.

– Рэйчел, всё, что ты сказала мне вчера – это чистая правда. А на правду не обижаются. Ты ни в чём не виновата передо мной. Тебе не за что извиняться. Если кто и виноват – так это я, – он сгорбился на стуле, уставившись в пол.

Северус сейчас был не похож сам на себя. Рэйчел посмотрела на него с нескрываемым изумлением. Что это с ним? Почему он такой… покладистый? Куда подевался его обычный сарказм и желание говорить гадости? Видимо, она вчера действительно наговорила ему лишнего. В порыве раскаяния Рэйчел подошла к нему, присела перед ним на корточки и взяла его руки в свои.

– Северус… Хватит винить себя за всё. Сколько можно жить с этим чувством вины? Прошу тебя, не надо…– она погладила его руки. Он, на удивление, не отстранился, не убрал руки и не возмутился.

– Что сделано, то сделано. За всё нужно отвечать, – он ещё ниже опустил голову. Рэйчел встала перед ним на колени, притянула его голову к себе на плечо, прижалась щекой к его волосам и стала медленно поглаживать их. Северус замер, боясь вздохнуть и спугнуть что-то тёплое и щемящее, разлившееся в его груди и застрявшее комом в горле. Разве он имеет право на такие чувства? «Встань. Оттолкни её. Скажи какую-нибудь гадость и прогони прочь. Она возненавидит тебя и будет права», – скомандовал он себе. Но вместо этого обнял её и крепко прижал к себе. «Слабак, – обругал себя Снейп, – не смей портить ей жизнь». «Жизнь ей портит твоя нелюбовь, – тут же возразил ему внутренний голос, – Ты ведь сам всё видел».

А Рэйчел всё глубже запускала пальцы в его волосы, и от этого у него по телу пробегали мурашки. Она прижималась к его волосам щекой, касалась губами сначала их, потом его виска, щеки, шеи. Северус поднял голову и стал покрывать её лицо быстрыми лихорадочными поцелуями. Он снова забылся, как тогда?.. И после всего обвинит её в том, что она воспользовалась его слабостью? Будь что будет. Пусть он потом убьёт её, колесует, сожрёт заживо, но сейчас, когда он не сопротивляется и отвечает на её ласки, она не в состоянии остановиться.

Рэйчел стала медленно, одну за другой, расстёгивать пуговицы его сюртука.

– Северус… Ты даже наедине с собой застёгнут на все пуговицы. Ты когда-нибудь позволяешь себе расслабиться?

– Так, как ты вчера? – он взглянул на неё насмешливо. Она легонько стукнула Снейпа кулачком в грудь и продолжила расстёгивать его сюртук. Её пальцы дрожали от нетерпения, но она нарочно замедляла движения, испытывая от этого особое удовольствие.

У него ещё была возможность остановить её. Схватить за руку, оттолкнуть, прогнать. Он должен был сделать это! Но всё его естество сопротивлялось такому исходу, скулило и умоляло: «Не надо! Пожалуйста! Не отталкивай её!» Всё меньше сил и решимости оставалось у него на это действие. Наконец, точка невозврата была пройдена. Он понял, что не сможет ей сопротивляться.

Рэйчел тоже это поняла. Вот она постепенно дошла до пуговиц, расположенных ниже пояса. Каждое её прикосновение ощущалось Северусом, как маленький электрический разряд, увеличивающий его напряжение. Её ладонь чувствовала это напряжение под плотной тканью сюртука и брюк. Расстёгивая очередную пуговицу, Рэйчел поглаживала его твердеющую плоть, испытывая приятное томление во всём теле.

Наконец, все пуговицы на сюртуке были расстёгнуты. Рэйчел, как будто нарочно не замечая, какими тесными стали его брюки, занялась рубашкой Снейпа, так же медленно расстёгивая пуговку за пуговкой. Он в это время избавил её от мантии, под которой оказался мягкий и пушистый тёплый халатик персикового цвета. Северус ловко развязал поясок, и халат распахнулся, открывая его взору милое кружевное бельё. Рэйчел наконец справилась с пуговицами на рубашке и поцеловала его тощую грудь. Снейп в этот момент расстегнул на ней лифчик. Она коснулась губами впадинки между его ключицей и шеей. По его телу пробежала дрожь. Рэйчел покрыла поцелуями его грудь и живот, спустившись туда, где его брюки уже трещали от невыносимого напряжения. Она, наконец, расстегнула их и приспустила его плавки.

Вид его возбуждённого члена заставил её мелко задрожать. Рэйчел обхватила губами его головку и стала водить по ней языком, слизывая прозрачную жидкость, обильно покрывшую её. Его тихий стон чуть не довёл Рэйчел до экстаза. Она всё сильнее посасывала головку, продолжая ласкать её кончиком языка. Северус непроизвольно вцепился в её волосы, крепко прижимая голову Рэйчел к себе.

– Рэй… Рэээй… – задыхался он, а она от этих стонов заводилась всё сильнее и всё глубже вбирала в себя его пульсирующий член.

– Рэээээй… – Северус откинулся на спинку стула и задрожал, проливаясь в неё, не выдержав атаки её настойчивого рта. Рэйчел выпустила его член и выпрямилась перед Северусом. Он тяжело дышал, любуясь её телом. Немного придя в себя, он протянул руки и, лаская её бёдра, освободил Рэйчел от трусиков. Она вновь стояла перед ним, совсем нагая, купаясь в его восхищённом взгляде, как в струях мощного сверкающего водопада. Северус встал, крепко обнял её и прижал к себе. Их поцелуй был долгим и головокружительным. Отдышавшись, он быстро освободился от остававшейся на нём одежды, подхватил Рэйчел на руки и отнёс на кровать. Они неистово ласкали друг друга, гладили руками, покрывали поцелуями, пьянели от этих ласк и никак не могли насытиться ими.

Его подвижные, чувствительные пальцы, обласкав ей грудь, спустились по животу вниз, туда, где было горячо и влажно. Вот они нашли источник этой влаги и проникли внутрь, лаская её горячую, жаждущую плоть. Его губы тем временем продолжали покрывать поцелуями её небольшую упругую грудь, посасывать и покусывать твёрдые, торчащие от возбуждения соски. Рэйчел млела и таяла в его руках, полностью утратив представление о реальности. Для неё сейчас не существовало ничего, кроме этих горячих жадных губ, нежных пальцев и сладкой дрожи его тела.

Северус помнил, какие ощущения вызвали у Рэйчел во сне прикосновения его языка к тому месту, названия которого он не знал, но расположение запомнил. Его тогда поразило то острое, дикое, невыносимое блаженство, которое она испытала в те моменты. Он захотел подарить ей эти ощущения вновь, поэтому оставил в покое грудь Рэйчел, встал перед ней на колени и раздвинул её ноги. Она замерла в предвкушении, вся открытая, беззащитная перед ним, нетерпеливая и страстно желающая своего мужчину. Северус устроился у неё между ног и нащупал языком заветный бугорок. Она тихонько застонала. Он ласкал его всё быстрее, лизал и посасывал, а она всё громче стонала, извиваясь в его руках и пытаясь освободиться, прекратить это невыносимое острое блаженство на грани экстаза. Но Северус крепко сжимал руками её бёдра, не давая возможности вырваться и продолжал эту сладкую пытку, наслаждаясь пряным вкусом её тела. Рэйчел кричала, выгибалась и пыталась оттолкнуть его голову.

– Северус!!! – это была отчаянная мольба о пощаде, и он внял ей, чувствуя, что и сам уже находится на грани. Он навис над ней, остро ощутил самое первое, лёгкое прикосновение своей головки к её влажной горячей промежности и стал продвигаться вперёд, к заветной цели. Рэйчел обвила его руками и ногами и страстно рванулась к нему навстречу. Он видел, как она хочет его, чувствовал, как жадно и нетерпеливо вбирает она в себя его плоть, как стремится слиться с ним воедино, ощущая себя неразрывной частью его. И от этого душа его наполнялась удивительным, невозможным, безбрежным счастьем, и счастье это неудержимо рвалось наружу, грозя взорваться и разнести его в клочья. Северус пытался удержать его в себе, но, когда её тонкий пальчик скользнул меж его ягодиц и коснулся отверстия, он не выдержал. Замерев на секунду, он содрогнулся и дал выход своей страсти. Рэйчел прижалась к нему крепко-крепко и задрожала в экстазе. Северус, обливаясь потом, опустился на неё, а она снова испытала оргазм. Он лежал сверху, оставаясь в ней, и Рэйчел ещё раз содрогнулась от невероятного блаженства

………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………

– Се-ве-рус… Се-ве-рус… – Рэйчел произносила его имя тихонько, нараспев, как будто пробовала, перекатывала во рту карамельку, пытаясь понять, с каким вкусом леденец ей достался. – У тебя красивое имя. Се-ве-рус.

Её голова лежала у него на плече. Она прижималась к его боку и пальцем очерчивала его профиль, проводя по высокому лбу, по большому крючковатому носу, по плотно сжатым губам… Он схватил губами её палец, она отняла его, взамен, приподнявшись, поцеловала его губы.

– Да нет в нём ничего красивого, – Северус повернулся на бок, подпёр голову одной рукой, а другой обнял Рэйчел.

– Не-ет, оно красивое. Ты вслушайся. Се-ве-рус…

– Как будто зимний ветер завывает, – он презрительно скривился.

– Ничего ты не понимаешь! – Рэйчел прижалась к нему всем телом и спрятала лицо у него на груди. Он крепко обнял её ощущая её приятное тепло, которое странным образом трансформировалось в тепло, разливающееся в его привыкшей к одиночеству душе. Такого покоя и умиротворения Снейп не испытывал ещё ни разу в жизни.

– Послушай, Рэй, – вдруг вспомнил он. – Мы ведь с тобой не закрыли дверь.

– И не наложили обеззвучивающие чары… А я так орала! – Рэйчел зашлась неудержимым хохотом. Снейп посмотрел на неё, и его губы сложились в неумелое подобие улыбки. Рэйчел заливалась счастливым смехом. Слёзы текли по её щекам, а она никак не могла остановиться.

– Дурочка моя… – ласково прошептал Снейп, зарываясь лицом в её растрёпанные волосы.

***

Турнир Трёх волшебников продолжался. Днём Северуса и Рэйчел кружил извечный водоворот будничных событий. Их безудержно тянуло друг к другу, как ненасытных подростков, недавно испытавших радость секса и ежеминутно стремящихся ощутить её снова. Но, не желая, чтобы весь Хогвартс узнал их тайну, они продолжали на людях свою обычную игру – она дразнила его, подтрунивала и злила, он шипел и плевался ядом. Впрочем, ему легко удавалось изображать раздражительность. К вечеру нетерпение Снейпа достигало такой силы, что он чувствовал ненависть к каждому, кто не лежал в своей постели после отбоя. Едва дождавшись того счастливого момента, когда все студенты наконец-то угомонятся, он мчался к себе в комнату и замирал там в ожидании Рэйчел. Их свидания всегда проходили на его территории. Они решили, что так удобнее и безопаснее. Его, как декана, могли потревожить ночью по какой-нибудь неотложной надобности. Покой Рэйчел по ночам обычно никто не нарушал, зная, что основная часть её работы приходится как раз на это время суток. А ей всё труднее было выполнять эту работу, потому что, засыпая, она не могла думать ни о ком, кроме Северуса. Приходилось делать над собой усилия, которые зачастую заканчивались полным фиаско.

Гибель Седрика Диггори потрясла всех. Рэйчел не присутствовала при допросе Барти Крауча, зато находилась в больничном крыле в памятный момент посещения Фаджем Гарри Поттера. Когда Дамблдор заставил Снейпа с Блэком пожать друг другу руки, у неё на щеках заходили желваки. Когда Фадж устроил всё это представление с выражением недоверия по поводу возрождения Волан-де-Морта, Рэйчел едва удержалась от искушения врезать по его холёной министерской морде. А когда Дамблдор, пожелав удачи Снейпу, с мрачным предчувствием во взгляде смотрел, как Северус выходит из комнаты, сердце Рэйчел сжалось и ухнуло куда-то вниз. Ему грозит опасность! «Всем нам грозит опасность теперь, когда Волан-де-Морт возродился», – услышала она свой внутренний голос. «Плевать мне на всех, – ответила она ему, – Если я его потеряю…» Рэйчел закрыла глаза и привалилась к стене, ощутив внезапную слабость в коленях. Дамблдор остановился, проходя мимо неё, сжал ей руку и тихонько, так, чтобы никто не услышал, произнёс:

– Ничего, девочка. Не могу тебе ничего гарантировать, но сделаю всё возможное, чтобы он остался жив.

Рэйчел с тоской посмотрела на него. Кажется, ничто не могло укрыться от пристального взгляда этих пронзительных голубых глаз. И их с Северусом тайна для него – вовсе не тайна. «Ну что же… Может, это и к лучшему», – думала Рэйчел, медленно спускаясь вниз по лестнице.

========== Глава 6 ==========

– Господин Директор! На каком основании вы запрещаете мне покидать Хогвартс? Я имею право проводить летние каникулы как мне вздумается, – стоя в директорском кабинете, Рэйчел не скрывала раздражения.

– Рэйчел, поймите – Хогвартс сейчас самое безопасное место для вас. Теперь, когда Он возродился, его слуги всегда могут найти вас и в вашем доме, и в доме ваших родных, – Дамблдор был терпелив и разговаривал с ней, как с капризным маленьким ребёнком, – Впрочем… Если вы не хотите провести лето в Хогвартсе, могу предложить вам погостить в фамильном особняке Блэков на площади Гриммо.

Рэйчел задохнулась от негодования. Когда к ней, наконец, вернулся дар речи, она изобразила на лице вежливую улыбку и ответила своим обычным подчёркнуто-вежливым тоном, который всегда был признаком её крайнего раздражения:

– Благодарю вас, господин Директор. Если у меня нет другой альтернативы, я предпочту Хогвартс.

– Я был уверен в этом, – Дамблдор понимающе усмехнулся. Рэйчел дёрнула плечом и покинула кабинет.

Лето в Хогвартсе оказалось вполне сносным. Когда позволяла погода, Рэйчел загорала на берегу озера, иногда даже купалась в нём. К её услугам была библиотека Хогвартса. Уж там было что почитать! Часть преподавателей на лето оставалась в замке, так что общением Рэйчел тоже не была обделена. Впрочем, всё это было не важно. Она понимала, что за неделю свихнулась бы от такого времяпрепровождения, если бы каждый вечер в её комнате не появлялся Северус. Она ждала его, сидя у камина. Время тянулось мучительно медленно. Рэйчел не могла заполнить его чтением. Она не могла ни на чём сосредоточиться, с каждой секундой ожидания всё больше напрягаясь, как натянутая струна, готовая лопнуть от малейшего прикосновения.

Обычно Снейп на лето никогда не оставался в замке. Теперь он с удовольствием изменил бы этому правилу, но не мог сделать этого, чтобы не вызвать подозрений. Теперь, когда Волан-де-Морт возродился и часто призывал Снейпа к себе, Северус не хотел, чтобы он узнал о его связи с Рэйчел. Это знание позволило бы Тёмному Лорду вить из него верёвки. Именно поэтому Рэйчел не могла провести лето в доме у Снейпа. Именно поэтому вся её жизнь превратилась в мучительное ожидание, полное тревоги за его жизнь.

Он выходил из камина, отряхивался и обнимал устремлявшуюся к нему Рэйчел. Она крепко прижималась к нему всем телом, как будто старалась с порога успокоить его, освободить от груза тревог и волнений. Он целовал её, вдыхая запах её волос, и его жгучее, болезненное беспокойство о ней и постоянный страх за её жизнь постепенно отходили на задний план.

Ощущение опасности придавало их свиданиям острый привкус, делая их пронзительно – исступлёнными. Их жёсткая страсть и мучительная нежность врезались каждому в память яркими воспоминаниями, которые помогали им дожить до следующей встречи.

Северус уходил рано, чтобы никто не заметил его тайных посещений. Разумеется, он легко сумел бы объяснить коллегам своё появление в замке. Гораздо труднее было бы оправдать столь раннее появление в комнате мисс Хаксли. Он предпочитал не искушать судьбу. Однажды, одеваясь перед зеркалом, Северус задержался взглядом на своём отражении. Пристально всматриваясь в него, он, не оборачиваясь, сказал лежащей в постели Рэйчел:

– Слушай, Рэй, ну и вкус у тебя! Как можно было влюбиться в такого урода? Рожа серо-зелёная, патлы висят, нос… вообще слов нет. Худой, бледный… Характер мерзкий… Как тебя только угораздило?

Рэйчел молча поднялась с кровати и как была, нагая подошла к нему сзади. Прижавшись к его спине, обвила руками спереди и потёрлась щекой о его торчащую лопатку.

– Может, кому-то и урод. А для меня – самый лучший, самый красивый, смелый и мужественный.

Северус уже успел надеть брюки и накинуть рубашку, не застегнув её. Руки Рэйчел гладили его грудь, ласково теребили соски. Северус спиной чувствовал через ткань рубашки прикосновение её груди. Он прижал к себе её ладони, тихо прошептав:

– Что же ты делаешь со мной, негодная девчонка?

Обернувшись, он жадно впился в её губы, властно проникая к ней в рот и сплетая их языки в страстном поцелуе. Его рука уже нетерпеливо ласкала её между ног. Рэйчел расстегнула его брюки и, достав член, приводила его в боевую готовность, играя крайней плотью. Снейп развернул её спиной к стене, крепко прижал и поднял её согнутую в колене ногу, придерживая её рукой. Он входил в неё грубо, настойчиво и страстно, и ей нравилось это. Она охотно помогала ему, насаживаясь на него и вцепившись ногтями в его спину. Северус закрывал ей рот долгими поцелуями, им обоим не хватало дыхания, и это тоже заводило их, будя какую-то исступлённую, животную страсть. Вот… вот сейчас…– почувствовала Рэйчел. И действительно, Северус напрягся и задрожал, изливаясь в неё. Она, привыкшая настраиваться на него, как музыкальный инструмент подстраивается к камертону, чутко ответила на его оргазм своим не менее страстным содроганием. Он отпустил её ногу и вышел из неё.

Небо стремительно светлело. Северус стал быстро одеваться. «Господи, – подумала Рэйчел, – я могу проваляться в постели хоть целый день, а ему приходится куда-то идти и рисковать собой, вместо того, чтобы быть тут, со мной…». Она задохнулась от этой вопиющей несправедливости. От невозможности постоянно быть рядом с ним ей хотелось плакать. Северус, уже полностью одетый, подошёл к ней, провёл кончиками пальцев по её щеке, нагнулся и прошептал ей на ухо:

– Я люблю тебя.

Она молча обвила его шею руками. Ком в горле не давал ей произнести ни звука. Он понял, прижался щекой к её волосам и срывающимся голосом сказал:

– Береги себя.

– Ты тоже, – выдавила внезапно охрипшая Рэйчел. «Пожалуйста, береги себя!» – мысленно повторяла она ему вслед, а слёзы катились и катились по её щекам, пока она вжималась в постель, ещё хранившую тепло его тела.

***

Наконец, лето подошло к концу. И Снейп, и Рэйчел с нетерпением ждали начала нового учебного года. Всё-таки они будут постоянно друг у друга на глазах. За эти месяцы Рэйчел извелась от тревоги за него. Не видеть его целыми днями стало для неё настоящим испытанием Они оба вздохнули с облегчением, когда это лето подошло к концу.

Впрочем, положительные эмоции у обоих длились недолго. После торжественного ужина Дамблдор представил новых преподавателей. Речь профессора ЗОТИ неприятно поразила всех. Рэйчел решила сегодня же ночью покопаться в мозгах у этой «розовой жабы», как она мысленно окрестила новую коллегу. Впрочем, осуществить это намерение ей так и не удалось, потому что полночи они с Северусом не давали друг другу возможности уснуть, а после отключились мгновенно, не в силах думать ни о ком и ни о чём, кроме как друг о друге.

Зато на следующую ночь Рэйчел ждал сюрприз. Попытавшись проникнуть в сновидения профессора Амбридж, она наткнулась на невидимый, но непреодолимый барьер. Промучившись всю ночь, она так и не смогла одолеть это неизвестное препятствие. Попытка взять эту крепость на следующую ночь также потерпела фиаско. Рэйчел задумалась. Значит, есть люди, умеющие защищаться от проникновения в сознание. Нужно было обязательно узнать, как они это делают. Но не спрашивать же об этом у них напрямую… Что же делать?