сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
В назначенное время в назначенном месте стоял взрослый мальчик и боялся набрать заветные цифры домофона. Даже звучит странно, не то, что выглядит. Антон переминался с ноги на ногу, думая, почему вообще согласился на это. Если честно, он знал причину, но не хотел признавать, что перспектива проводить с учителем мужчиной в которого влюблён по уши больше времени радовала парня настолько же, насколько пугала. Он жутко боялся показаться навязчивым, но в то же время шанс сблизиться с Арсением Сергеевичем напрочь сносил ему крышу. «Будь, что будет», — подумал Антон, и это была последняя его мысль перед тем, как в беспокойную голову прилетел неслабый удар подъездной дверью.
— Тоша?! — Да уж, Арсений Сергеевич явно не ожидал такого развития событий, когда решил прикупить в соседнем магазине сладостей перед приходом ученика, но у судьбы, видимо, были свои планы.
У мальчишки всё ещё плыло перед глазами, когда учитель поднял его и, перекинув через плечо, потащил домой.
— Живой я, живой. Труп прятать не придётся. — успокоил нависающего прямо над ним мужчину Антон, распластавшийся на диване в гостиной Попова.
Арсений ничего не ответил, но и не отстранился. Антон перевёл взгляд на губы учителя, находившиеся относительно близко, и уже задумался о том, что один очень глупый поступок можно будет списать на сотрясение мозга, но не тут-то было. Мужчина направился к холодильнику и вернулся уже со льдом.
— Давайте… — Антон протянул руку.
— Я сам. — сказал Арсений и приложил холодный пакет ко лбу мальчишки.
Антон смешно поморщился и зашипел.
— Ты на котёнка похож. — Улыбнулся учитель и вскоре убрал лёд, аккуратно стирая влажные капли рукой.
— Сочту за комплимент. — не задумываясь, ответил Антон.
— А были какие-то другие варианты? — усмехнувшись, Арсений взъерошил волосы мальчишки и сел рядом.
— Арсений Сергеевич, вы обещали научить меня изображать лужу.
— Чего? У тебя точно нет сотрясения?
— Сотрясение может и есть, а вот про лужу вы мне сами говорили. Ну, тогда, после собрания в актовом зале.
— А, ты про это. Сегодня ты со своей ролью уже справился. Отдыхай.
И Антон отдыхал. Он чувствовал, как учитель перебирал его волосы, слышал мягкий голос, повествующий о поступлении в институт, вдыхал аромат дорогого парфюма, который источала подушка, любезно предоставленная учителем. Однако Шастун соврёт, если скажет, что большего ему и не надо. Он был вполне счастлив, но где-то внутри становилось безумно тоскливо от осознания того, что даже такие взаимоотношения с учителем — лишь стечение каких-то странных обстоятельств, не говоря уж об остальном. Хотя что наша жизнь, если не череда безумных случайностей?
Они бы ещё долго могли сидеть так, но телефонный звонок нарушил и без того хрупкую идиллию.
Арсений Сергеевич вышел из гостиной, а вернулся уже одетый в строгий костюм.
— Тош, мне нужно ехать в офис. Тебе уже лучше? Давай, я тебя домой отвезу.
— Я могу и сам, если вы спешите…
— Шастун, если ты ещё не привык: я не спрашиваю. Я предлагаю, но это не значит, что у тебя есть выбор.
***
Просторный кабинет, выполненный в темных тонах, освещался лишь настольной лампой. Арсений тяжело выдохнул и потёр глаза, а когда открыл их, то неслабо напугался, потому что напротив него сидел Паша.
— Тихо-тихо, я недавно пришёл. — Усмехнулся мужчина, заглядывая в удивлённые глаза.
— Я и не заметил…
— Ты за своими бумагами ничего не замечаешь. Ни-че-го. А жизнь идёт. — Добровольский произнёс последнюю фразу нараспев.
— Ну, ты же понимаешь…
— Понимаю. — снова перебил мужчина. — Понимаю, что ты с этой работой скоро коньки отбросишь.
— Ты в этом тоже отчасти виноват, не забывай. Затащил меня в школу, приходится в офисе сидеть до рассвета. — Арсений скрестил руки на груди и кивнул в сторону многочисленных бумаг.
— Арсюш, вот мне заливать не надо, пожалуйста. Ты прекрасно знаешь, что можешь бросить школу в любой момент.
— Не могу. — Не задумываясь, ответил Попов.
— Почему? — прозвучал вполне резонный вопрос.
Арсений задумчиво посмотрел сквозь друга и сказал:
— Паш, поехали у меня посидим? Выпьем, да и поговорим заодно?
— Так бы сразу. — Подмигнул Добровольский и улыбнулся.
Двое мужчин, прикончивших уже не одну бутылку дорогого алкоголя, сидели на полу, облокотившись на диван.
— Ну и что ты с этим делать собираешься? — подал голос Паша.
— С чем? — Попов, недавно изложивший другу всё о своих «странных» чувствах, непонимающе уставился на Добровольского.
— С тем самым, придурок ты влюблённый.
— Я н-не-не…
— Ой, Попов, лучше молчи. А я скажу. Скажу то, что ты никогда не признаешь сам. Жизнь у нас одна. Найти человека, которого ты искренне полюбишь — сложно. А чтобы ещё и взаимно — так это вообще из разряда фантастики. Ты подумай, вдруг не так уж всё и плохо.
Ответа не прозвучало. Арсений прилёг на плечо друга и прикрыл глаза, вскоре уснув.
========== Глава 12: О советах. ==========
Комментарий к Глава 12: О советах.
Всем доброго времени суток^^
Это снова я и мне снова стыдно за то, что главы маленькие и выходят редко. Ну, тут только "понять и простить" ))
Стихотворение, которое читает Антон, принадлежит поэту по имени Арчет. Я недавно открыла для себя его творчество, причём благодаря одному замечательному Артон-видео :3 Мне очень хочется поделиться тем, что меня вдохновляет, так что буду безумно рада, если вы заинтересуетесь этим прекрасным современным поэтом)
Приятного прочтения, не забывайте писать отзывы и ставить оценки❤️
Стоило Арсению едва приоткрыть глаза, как голову пронзила резкая боль. Мужчина потянул одеяло, чтобы спрятаться от света, но что-то, а точнее кто-то придавил его своим весом. Попов рассеяно махнул рукой по постели и попал прямо по лицу своему товарищу по несчастью. Добровольский издал что-то среднее между воплем чайки и арией охрипшего бомжа Валеры. Арсений собрал все свои силы и повернул голову в сторону звука. Паша нащупал на полу спасительную бутылку воды и, выпив большую часть, отбросил в сторону. Попов, на чей живот пришёлся удар этой самой бутылкой, быстро осушил её до конца.
— Зачем мы столько выпили? — немного придя в себя, подал голос Арсений.
— Затем, Сень, что иногда в жизни происходят вещи, о которых сложно говорить на трезвую голову. — Спокойно ответил Паша, но встретился с непонимающим взглядом голубых глаз.
— Смотришь так, будто бы это я в своего ученика втюхался. — Сказал Добровольский и направился в ванную.
Арсений жалобно простонал и забрался под одеяло. Хорошо, что впереди выходные и есть время подумать.
***
Антон стоял у той самой двери, встреча с которой в прошлый раз окончилась не очень хорошо. Арсений Сергеевич снова пригласил ученика к себе, чтобы помочь с подготовкой к поступлению. Шастун искренне не понимал, почему учитель помогает ему, и ссылался на то, что удача наконец-то улыбнулась ему. Преодолев подъездную дверь, мальчишка ещё немного помялся у входа в квартиру, но всё-таки вошёл, когда понял, что дверь уже открыта. Дом встретил его мягким теплом, забирающимся под мокрую куртку, и пряным запахом… подгоревшего пирога? Шастун часто оставался один и, в какой-то момент устав от заказной еды, решил освоить искусство кулинарии. Так что, да, запах сгоревшей выпечки парень знал хорошо. Аккуратно пройдя на кухню, Тоша стал свидетелем ужасно милого зрелища. Арсений Сергеевич в спортивных штанах и фартуке, небрежно накинутом на обнаженный торс, стоял, уперев руки в бока, и созерцал результаты своего творчества.
Тоша оперся плечом о дверной проём и решил обозначить своё присутствие:
— Арсений Сергеевич, ему уже ничего не поможет.
Мужчина не удивился, услышав голос ученика, которому пару минут назад открывал домофон, и лишь многозначительно кивнул. Учитель снял с себя фартук и, кажется, услышал, как Тоша сглотнул. Попов сразу вспомнил слова Добровольского, который вдруг решил податься в свахи, и советовал ему действовать по плану «накормил-соблазнил». Правда, Арсений всё-таки решил отложить этот план на самую дальнюю полку.
Когда Арсений Сергеевич всё-таки соизволил отправиться за футболкой, парень убрал последствия творческого беспорядка и плюхнулся на диван в гостиной. Долго учителя ждать не пришлось. Он начал с того, что истинное творческое состояние актёра складывается из четырёх важнейших взаимосвязанных элементов, один из которых — сценическая свобода.
— Тош, первым делом усвой: актёр, как и любой другой артист, не должен смущаться. Нет, это не значит, что ты превращаешься в робота на сцене. Наоборот, ты должен открыться зрителю.
— Знаете, если честно, я, когда выступаю, вообще ничего не замечаю вокруг. — Пожал плечами ученик.
— И это не очень хорошо. Твой разум ставит блок от волнения, но ты не должен закрываться. Научись контролировать это.
Тоша кивнул и продолжил слушать Арсения.
— Давай попробуем. Представь: я зритель, а ты выступающий. У тебя есть любимое стихотворение? Прочти мне его.
Антон был удивлён тому, как быстро Арсений решил включить его в процесс. Ученик, не теряя времени, принялся декламировать первое пришедшее в голову стихотворение, благо наизусть он знал довольно много, особенно из того, что ему нравилось.
Спите с теми, кто снится.
Целуйте, закрыв глаза.
Почаще меняйте лица, страницы и адреса.
Парень мысленно стукнул себя по лбу за выбор, который хоть и был сделан искренне, но усугублял и без того сложную ситуацию. Мало того, что Шастун не смог отключить волнение и пойти на контакт со своим «зрителем», так ещё и зритель этот делал любимые строки какими-то ужасающе откровенными в глазах мальчишки. Это волнение, конечно же, не укрылось от Арсения.
— Тош, так дело не пойдёт. Смотри на меня. Ну же, Тош, — учитель взял парня за руку, — смотри мне в глаза и даже не думай отводить взгляд. Это сложно, знаю.
«Да ни черта вы не знаете, Арсений Сергеевич! Я готов смотреть в ваши глаза вечно, вот только от пульса у меня сейчас вена лопнет!» — подумал парень, но всё-таки продолжил.
По лестнице — прямо в Небо.
Под песни колоколов,
насвистывая нелепо, пиная болиголов,
отстукивая по вене, вселенную волоча,
отталкивая ступени из желтого кирпича —
несите на небо звёзды. Танцуйте на берегу.
Бросайте дома и гнёзда, потерянную серьгу,
утраченную невинность, почти завершённый стих…
Спите. С теми. Кто снится.
Вы сами — один из них.
Последние строки так и повисли в воздухе, будто бы сгущая его. Теперь уже Арсений опустил глаза и, откашлявшись, коротко сказал:
— Красивое стихотворение.
— Да, это современный Питерский поэт, он безумно талантлив.
— Кинешь ссылку на другие его стихотворения? — Арсений всеми силами старался избежать того, чтобы между ними появилось напряжение. Получив утвердительный кивок, мужчина продолжил.
— Так, со сценической свободой пока не очень хорошо. Тогда давай зайдём с другой стороны. Ты должен управлять своими эмоциями, а значит — уметь концентрироваться. Есть одно очень хорошее упражнение…
Но речь мужчины прервал настойчивый звонок в дверь.
— Паша? А чего ты не предупредил?
— Я тебе тоже очень рад! — Добровольский с невероятно широкой улыбкой распростер руки для объятий, но получив в ответ лишь ошарашенный взгляд, промаршировал на кухню.
— Есть что пожрать?
Арсений лишь недовольно закатил глаза, понимая, что Добровольский уже сам нашёл ответ на свой вопрос в его холодильнике. Учитель вернулся в гостиную, где всё ещё сидел слегка недоумевающий Антон.
— Я, наверное, пойду…
— Куда ты собрался? — Жуя какой-то сандвич, Добровольский обошёл неуспевшего ответить Арсения и сел на диван рядом с парнем.
— Дай угадаю: ты Антон?
Подросток рассеянно кивнул.
— Это мой друг, Павел Алексеевич. — Арсений Сергеевич неохотно представил Добровольского и упёрся взглядом в пол, скрестив руки на груди. Учителю совсем не хотелось бы знакомить этих двух дорогих его сердцу людей, особенно учитывая, что один из них знал чуть больше и был весьма неординарной личностью, от которой можно ожидать чего угодно.
— Сеня, мы с Тошей хотим пиццу! — Капризно заявил мужчина. — Ты же не оставишь своих гостей голодными?
Арсений закатил глаза и пошёл искать свой телефон, чтобы заказать доставку на дом. Паша, видимо, никуда уходить не собирался и Антону, в силу своего гаденького характера, уйти не позволил бы, тем или иным способом заставляя Арсения кататься по американским горкам своей нервной системы.
— Если хочешь спросить, откуда я знаю твоё имя, — Паша прочитал в глазах Антона вопрос, — то это наш с Арсением Сергеевичем большой секрет, точнее его часть.
Произошедшее за последние десять минут напрочь выбило Антона из колеи: он только и мог, что посылать ошарашенные взгляды в сторону нового знакомого.
— А вот и думай теперь. — Добил парня Добровольский и, ехидно улыбнувшись, подскочил с дивана и направился в другую сторону квартиры к делающему заказ Арсению.
Этот день выдался для Антона насыщенным: после прихода Павла Алексеевича атмосфера в квартире резко поменялась. Антон даже прочитал ещё одно стихотворение, правда, выбрав нечто более подходящее, и вышло у него намного лучше. Арсений Сергеевич дал мальчишке несколько советов, рассказал об остальных элементах актёрского мастерства, и они даже проделали несколько упражнений, во время которых филолог от всей души стебал «актёришек».
***
Арсений шумно выдохнул, закрыв за мальчишкой дверь.
— А ты, я посмотрю, времени не теряешь... — непринуждённого заявил Добровольский, развалившийся на диване, рассматривавая потолок.
— Что? — Арсений упал на пуф недалеко от Паши.
— Молодец говорю. Парень уже у тебя дома гостит, это хорошо. Он, кстати, ничего такой.
— Что ты несёшь, Паш?
— Сам посмотри: ещё неделю назад плакался мне в плечо из-за своего диссонанса, а сейчас, вон, взял уже своего Шастунишку в оборот.
— Никого я никуда не брал. Просто Тоше надо помочь с поступлением, а я хочу сделать хоть что-то хорошее для него.
— Да-да, так себя можешь и успокаивать. Ты так светишься рядом с ним, что аж завидно…
— Заткнись, пожалуйста.
— Если я заткнусь, то ты не узнаешь, что твой этот Шастун влюблён не меньше тебя. — мечтательно произнёс Паша и посмотрел на Арсения.
— Что?
— А вот и думай теперь. Хотя нет, тебе думать вредно. Лучше за Антоном понаблюдай.
Арсений всё ещё не воспринимал слова Паши всерьёз, но совет счёл вполне адекватным и решил воспользоваться им.
========== Глава 13: О риске. ==========
Комментарий к Глава 13: О риске.
Всем доброго времени суток. Да, я ещё жива, вашими молитвами или же, наоборот, вопреки им :)
Я соскучилась, ужасно соскучилась, если честно ^^ А ещё мне очень стыдно, вот, и я просто оттягиваю время перед тем, как вы прочтёте новую главу этой бредовой истории. Приятного прочтения :3
P.S. Прошу, нет, умоляю, если вы всё ещё по каким-то странным причинам продолжаете читать мой фанфик, отпишитесь в комментах! Мне нужно знать, что эта история нужна ещё хоть кому-то кроме меня, и я не растеряла всех своих немногочисленных читателей за время отсутствия.
С каждым разом Антон всё больше убеждался в том, что Арсений самая, что ни на есть творческая личность с огромным количеством тараканов в голове. Или нет, не тараканов. В голове этого человека не могли жить просто насекомые: как минимум небольшой клуб поэтов, преимущественно серебряного века. Например, маленький Маяковский, порой заставляющий учителя вскочить (нет, не на уличный фонарь, как это делал сам поэт-футурист) на диван и громко читать странные стихи, порой не блещущие рифмой, но от того не менее убедительные. Антону нравилась эта многогранность Арсения Сергеевича, и желание узнать как можно больше его граней росло с каждым днём. Мальчишка впитывал всю информацию, которой делился с ним учитель, и уже готовил творческий номер для поступления: мужчина источал какие-то невероятные волны вдохновения и продуктивности, что вместе с амбициями Антона составляло прямо-таки ядерную смесь. Смесь покруче той, что наполняла вены Арсения при «дружеских» объятиях с мальчишкой, к которому он уже так привязался, что понимал: обратного пути нет.
Арсений, знакомый с Добровольским уже не один год, знал о проницательности последнего. Каким-то чудным образом этот мужчина умел чувствовать и понимать людей, видеть то, что обычно скрывалось от глаз Арсения и других смертных. Он бы очень хотел верить во взаимность своих чувств, но в этом деле полагаться лишь на зоркий глаз филолога не мог. Учитель должен был сам увидеть, чтобы поверить. Был бы на месте любой другой человек, Арсений, довольно решительный по своей натуре, давно бы уже спросил. Но это же Антон. Антон, как признался он сам, никогда никого не любил. Между нами, учитель не заметил, как это высказывание приняло прошедшее время, а следовало бы. Антон забавно смущается, когда рассуждает о любовной лирике. Мальчишка уже давно обсудил с Павлом Алексеевичем небезызвестную книгу Э.Л. Джеймс, но Арсений Сергеевич этого никогда не узнает, ведь между ним и филологом есть одно различие, имеющее для Антона огромное значение.
Однако, как бы то ни было, Арсений очень дорожил той доверительной атмосферой, которая сложилась между ними. Правда, иногда стоит поставить на кон всё, чтобы наконец-то забрать главный приз.
***
