сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
Антон не хотел домой, он вполне готов был всю жизнь ещё пару часов провести с Арсением Сергеевичем. Мужчина тоже не горел желанием возвращаться в дом, которому так не хватало кого-то невероятно милого и солнечного в свою одинокую квартиру.
Парень растеряно кивнул головой, и вскоре они уже сидели в машине, разговаривая о предстоящем дне.
***
Сегодня в нашей школе с самого утра балом правила её величество суматоха: снующие туда-сюда нервные организаторы, волнующиеся участники, блуждающие по школе зрители — и это всего лишь список тех, кто чуть не сбил учителя с ног, пока тот добирался до штаба своей команды. В классе, где обосновалась ребята, стоял невероятный гул, как и в любом другом, наверное. Арсений Сергеевич постарался успокоить разбушевавшихся подростков и дал единственное наставление: он попросил ребят получить удовольствие от игры и ни в коем случае не переживать.
«Всё будет хорошо», — выходя на сцену, воспроизводит в голове слова учителя Шастун и сталкивается с внимательным взглядом голубых глаз. Антон вспоминает, как этот же самый взгляд заставлял его ужасно волноваться ещё несколько месяцев назад, а сейчас, наоборот, успокаивает. Антон на пару секунд задаётся вопросом о том, почему он так странно реагирует на этого мужчину, но тут же вспоминает: «Жизнь — странная штука, от неё даже умирают», — и это последняя мысль, которая проскакивает в голове мальчишки перед тем, как он полностью включается в игру, будто бы забывая об остальном мире и блестяще справляясь со своими ролями. Это даже немного пугает Арсения, но когда он видит, как Тоша нервничает во время конкурса капитанов, стараясь импровизировать искромётнее своих соперников, всё становится на свои места.
Шастун находится в каком-то забвении и выходит из него только тогда, когда вся команда бросается на него с объятиями и криками: «Победили!». Шастун непроизвольно ищет взглядом наставника и находит, вновь сталкиваясь со взглядом ярких глаз теперь ещё и с красивыми искорками радости.
***
— Чего такой грустный? — спросил Арсений, когда все уже разошлись, а Шастун всё ещё сидел на парте, болтая ногами и задумчиво смотря в окно.
— Я буду скучать. — Честно ответил Шастун, но уточнять по чему или по кому не стал.
— Я тоже, — сказал учитель, присаживаясь рядом с учеником так, что их ноги соприкасались.
Антон внимательно посмотрел на него, ожидая дальнейших действий.
— Давай скучать вместе, так веселее. — Улыбнулся мужчина.
— Как это? — Шастун уставился на учителя своими зелёными глазами, которые в полумраке приобрели ещё более красивый оттенок.
— Не знаю. Мы же весёлые и находчивые, придумаем. — Арсений взъерошил и без этого непослушные волосы мальчишки и подмигнул.
========== Глава 10: О странных чувствах. ==========
Комментарий к Глава 10: О странных чувствах.
Aloha ( ◔ ͜ʖ ◔ )
Глава вышла позже обычного, простите, если вдруг заставила ждать. Муза в запое (исключительно крепкий чай без сахара, не беспокойтесь), март в конец опасмурнел, а я пытаюсь выдавить вдохновение из заслушанного до дыр плей-листа. Оставляю этот бред на ваш суд и жду тапок ^^
Антон сбросил мокрые от снега кроссовки и кинул куртку на диванчик, стоящий в прихожей. Новогодние праздники подходили к концу: его любимейшая маман уехала, а значит никто не будет пилить мозг из-за небрежно оставленных вещей. Часы показывали без четверти одиннадцать, кое-где ещё оставалась новогодняя мишура, а холодильник был заполнен различными полуфабрикатами, до конца каникул оставалось 2 дня. Антон плюхнулся на диван и, сам не до конца понимая зачем, открыл один из диалогов, в котором было всего два сообщения: банальные поздравления с Новым годом. С аватарки на него смотрел мужчина с выразительными голубыми глазами. Антон на минуту завис, когда увидел, что учитель появился в сети, и с мыслью «Что мне терять?» решился написать ему.
Вы:
Доброе утро, Арсений Сергеевич!
Арсений:
Доброе-доброе, в одиннадцать-то часов. Как Новый год встретил?
Антон удивился тому, как быстро пришёл ответ.
Вы:
Мама приезжала: всё банально, зато по-семейному уютно. А вы?
Арсений:
С родителями, в Омске. Что делаешь?
Вы:
Думаю, чем заняться…
Арсений:
У меня есть идея))
Вы:
Поделитесь?
Арсений:
Заеду через час.
***
— Шаст, ну и где твой инстинкт самосохранения? — парень столкнулся с удивлённым взглядом учителя. — Ой, я это вслух произнёс?
— А что вы хотели? Привезли меня непонятно куда, ведёте по какому-то тёмному подвалу. Я видел ужастик, который начинался так же.
— Хорошо, хоть не порно.
Антон не успел ответить, потому что Арсений Сергеевич скрылся за какой-то дверью. Антон последовал за ним и, войдя, был немного шокирован.
Перед ним открылось огромное тёмное пространство. Шастун уже было хотел задать вопрос, но так и замер с открытым ртом, когда вдали загорелся силуэт. Это было что-то вроде манекена, выполненного в плавных линях. Следом зажглись ещё два: они стояли по бокам от первого и будто бы шептали ему что-то на ухо. Затем, по очереди, вокруг появилось много разных силуэтов. Каждый был наделён каким-нибудь легко читающимся жестом: кто-то по-дружески положил руку на плечо, кто-то лежал на полу, цепляясь за ноги, кто-то обнимал сзади. У одного даже было «два лица»: с широкой улыбкой, обращённое к центральному манекену, и со злой гримасой, находившееся с другой стороны. Силуэты приобрели разные цвета, каждый из которых символизировал какую-либо эмоцию. Антон полностью погрузился в это зрелище и даже немного испугался, когда напротив первой группы загорелся одинокий силуэт. Парень резко повернулся, обращая всё своё внимание на него, и запутался в ногах. Благо рядом стоял Арсений Сергеевич, о котором ученик благополучно забыл. Мужчина взял Антона за руку, уберегая от падения, и аккуратно переплёл их пальцы. Этот одинокий манекен, как и первый, светился белым неоновым светом, но вскоре на обоих появились алые пятна, пульсирующие, как сердца. «Влюблённые», — тихо пояснил учитель, но его бархатный голос прозвучал так близко, что Шастун непроизвольно вздрогнул и сжал руку Арсения крепче. Силуэты, окружающие первого, стали угасать. Последними исчезли «влюблённые», но тут же появились в другой стороне. Они стояли близко, друг напротив друга, соприкасаясь ладонями, и стали наливаться множеством красок.
— Ну как тебе? — спросил учитель, когда они уже сели в машину.
Антон пару секунд просто кивал головой, поджав нижнюю губу, и только потом сказал:
— Крышесносно, да, наверное, это слово подойдёт. Что это за место вообще?
— Ну, как видишь, это не подвал для трупов. Мой хороший знакомый разрешил проникнуть в его мастерскую, если можно так сказать, он ещё только готовится к выставке.
— Спасибо, что взяли с собой. Наверное, это даже лучше экскурсии в музей.
— Я привык держать обещания. — Не упуская возможности припомнить Шастуну наглость, с которой тот настаивал на личной экскурсии, сказал учитель. Просто ему грела душу мысль о том, что Тоша хотел провести с ним время.
— Ой, всё, давайте, скажите уже, что я тогда напросился и вообще занял ваше время, которое вы могли бы провести с какой-нибудь сногсшибательной или сногсшибательным…
— Ну, во-первых, я рад, что провёл это время с тобой. Во-вторых, ты очень милый, когда злишься, Тош. — Перебил учитель и ухмыльнулся.
— А вы так себе, если честно. — Мальчишка не оценил комплимент.
— Так, Шастун, мы ещё не встречаемся, а ты мне уже мозг выносишь. Так нельзя.
«Нельзя мозг выносить или нельзя не встречаться?», — подумал Антон, но, конечно же, промолчал.
— Куда мы едем?
— Куда ты хочешь? — мужчина внимательно посмотрел на Антона.
— В Питер я хочу. Какая-нибудь уютная кофейня тоже сойдёт. — ответил ученик и, пристегнувшись, развалился на сиденье.
***
За окном снег крупными хлопьями укрывал землю. В помещении играла веселая музыка, а в воздухе витала та самая новогодняя атмосфера. Официантка, весьма и весьма приятная девушка, поставила на стол довольно большие чашки грейпфрутового рафа. Всё было замечательно, но, согласитесь, Шастун не был бы Шастуном, если бы его длинная конечность покоилась на месте, упуская такую прекрасную возможность опрокинуть кофе на учителя.
— Тоша, блин! — прошипел Арсений, еле сдерживаясь от того, чтобы распугать остальных посетителей гневной тирадой, и быстро снял пиджак.
Пока Тоша перебирал в голове все возможные извинения и, хлопая глазами, разглядывал, прилипшую к рельефному телу, белую футболку, мужчина пытался хоть чуть-чуть устранить последствия кофейного цунами.
— Поехали, мне переодеться нужно. — Не предоставляя мальчишке права выбора, учитель вышел из кофейни.
Час спустя Антон уже исследовал квартиру учителя. Арсений благополучно сменил испачканную одежду на футболку и спортивные штаны, в которых выглядел как-то особенно по-домашнему, и вышел в гостиную.
— Играете? — спросил Антон, жестом указывая на дорогую приставку.
— Если честно, давно уже лежит без дела. — Ответил учитель и спустя пару секунд добавил, — подключай, я пока пиццу закажу.
Антон завалился домой поздним вечером, слегка уставший и довольный аки слон. Всё-таки у много работающих родителей есть плюсы: не надо объяснять, как ты мог провести весь день с учителем, взрослым самодостаточным человеком, играя в приставку и смеясь до колик в животе над его нелепыми победными танцами.
***
Январь укрывал город снегом, люди потихоньку отходили от новогодних праздников и уже готовы были включить режим «когда там весна». Арсений всецело посвящал себя развитию и без того успешного бизнеса, а в школе находил отдушину. Мужчина был вполне доволен своей жизнью, тем более теперь у него появился Тоша, благодаря энтузиазму которого они покорили уже не одну выставку. Мужчине нравилось рассказывать Антону об экспозициях, чувствовать заинтересованный взгляд, кормить мальчишку сладостями и держать за руку, когда тот шёл по скользкому тротуару. Арсений понятия не имел, чем его нарастающая симпатия может закончиться, но был спокоен рядом с Тошей, чего нельзя сказать о самом парне. Экзамены неумолимо приближались, учителя грузили всё больше, но парень верил в свою мечту, да и мама смирилась, даже поддержала, так что эта проблема отошла на второй план, хотя страх перед будущим никуда не исчез. Его намного больше волновало кое-что другое, точнее кое-кто. Арсений Сергеевич стал для Антона больше, чем учителем. Они могли часами говорить обо всём на свете, точнее говорил в основном Арсений, а Антон старался ловить каждое слово, каждый жест, правда, иногда это выходило не очень. Мальчишка теперь мог без зазрения совести рассматривать учителя: он с каждым днём всё больше и больше убеждался в привлекательности последнего. Начиная с голоса и заканчивая всегда идеальными подворотами на джинсах. Антон и не заметил, как каждую ночь, прежде чем уснуть, начал воссоздавать в голове детальный портрет мужчины, рисовать в воображении картины рассказанных Арсением Сергеевичем историй. А главное, ученик пропустил тот момент, когда начал фигурировать в вымышленных картинках сам.
Антон стоит на сцене, а зрители аплодируют ему. Он обводит зал взглядом и сталкивается с глазами Арсения. Он улыбается, хлопает, наверное, даже громче, чем следовало. Поздравляет с дебютом уже за кулисами. Обнимет, но не как ученика, а как друга, может даже…
— Шастун, о чём думаешь? — из раздумий его выдернул всё тот же бархатный голос, правда, теперь он прозвучал из-за учительского стола.
«О вас, о ком же ещё», — подумал ученик и ужаснулся. Щёки моментально запылали, а голова наполнилась вопросами вроде: «Какого чёрта?!». Благо прозвенел спасительный звонок, и мальчишка пулей вылетел из класса. «Нет-нет-нет», — пытался отрицать он, умываясь холодной водой. «Я не мог влюбиться, нет, он учитель, взрослый мужчина, просто мы проводим много времени вместе, а ещё у него бешеная харизма, да, и улыбка у него такая… Стоп!»
Этим вечером Шастун долго исследовал одинокие улочки своего района, надеясь собрать мысли в кучу. Он даже пытался рассуждать, оправдывать свои чувства, но каждый раз всё сводилось к тому, что бежать от себя бессмысленно. Антон мысленно прокручивал каждую минуту, проведённую вместе с учителем, и глупая улыбка тут же расползалась по лицу.
Январь подходил к концу, влюблённость переставала казаться чем-то неизведанным и страшным.
========== Глава 11: О планах на будущее. ==========
Сегодня в актовом зале, обычно собирающем школьников и учителей в своих стенах в преддверии праздников, концентрация недовольных физиономий была крайне высока. Виной тому стало школьное собрание, которое было направлено на знакомство старшеклассников с процедурой проведения экзаменов. Для Антона и его товарищей по несчастью это звучало примерно так: «А давайте мы ещё раз сто расскажем то, о чём вы прекрасно знаете благодаря великой вещи под названием интернет». Началось всё довольно неплохо: выпускники заполнили бланки для регистрации и задали учителям все волнующие их вопросы. Потом одиннадцатый класс проследовал в актовый зал, где им показывали какие-то странные видео об опасности списывания и нарушения правил. Если во время речи директора Антон ещё боролся с сонливостью, то после первых тридцати минут лекции о дыхательной гимнастике он решил покинуть собрание. «Осталось только выйти из школы незамеченным, с уроков-то нас всё равно сняли», — только успел подумать Антон, как за спиной послышался знакомый голос.
— Куда это мы собрались? — вот и Арсений Сергеевич, собственной персоной.
Антон постарался изобразить на своём лице нечто максимально похожее на физиономию кота из небезызвестного мультфильма.
— Я так понимаю, нам по пути. — Учитель улыбнулся. — Ещё немного и я умер бы от скуки. Пойдём в кабинет.
Ученик хоть и грезил о компании кровати, сериала и чая, но такой вариант его тоже устраивал. Всё-таки лишняя возможность безнаказанно позалипать на предмет своего обожания.
Вскоре Шастун уже сидел на парте, размышляя о том, будет ли скучать по школе, и наблюдал за Арсением Сергеевичем, пока тот заваривал чай.
— Тош, а ты на кого собираешься поступать?
Антон слегка помедлил, но решил, что всё-таки должен поделиться своими наполеоновскими планами с учителем.
— Я буду актёром.
— Серьёзно? — брови учителя удивлённо приподнялись.
— Хей, я обидеться могу.
— Не, Тош, я ничего не имею против, но…
— Но это несерьёзно, надо получить более практичное образование. Знаю, проходили.
Антон отвернулся и принялся очень увлечённо рассматривать стену. Арсений встал напротив и взял его за запястье, заставляя ученика обратить на себя внимание.
— Вообще-то я хотел сказать совсем другое.
Антон наградил учителя лишь скептическим взглядом.
— Ну, ладно-ладно, это и ещё кое-что. Я много раз слышал то, что слышишь сейчас ты. Меня много раз отговаривали, много раз пытались убедить в том, что ничего не получится. Знаешь, получилось. Не до конца, но получилось. Я стал актёром, даже какое-то время служил в театре…
— Правда? — перебил ученик.
— Правда, но моя судьба сложилась так, как сложилась. Со сценой и кинематографом не завязалось, и я решил открыть своё дело. И знаешь, не жалею ни о годах, проведённых в институте, ни о том, что стою сейчас перед тобой и рассказываю об этом. О, чайник вскипел. — Как ни в чем не бывало закончил учитель и жестом пригласил ученика за стол.
— И ты уже выбрал институт?
— Выбрал, даже не один.
— Поделишься? Или боишься сглазить?
— Их названия слишком известны, чтобы говорить вслух. — Самодовольно заявил мальчишка и ухмыльнулся.
— Амбиции — это хорошо, но одними ими путь себе не проложишь. Ты уже нашёл себе преподавателя?
— Ну…
— Антон?
— Не поверите, но нашёл. Даже не одного, но я — амбициозный идиот, который не может найти общий язык ни с одним из них. — Шастун посмотрел на улыбающегося учителя. — Вот вам весело, а я не понимаю, как после слов «изобрази лужу бензина» разговаривать с человеком!
Арсений уже никак не мог сдерживать смех, но всё же успокоился, понимая, что самое время воплотить план, внезапно возникший в его голове.
— Так и быть, Тош, я позанимаюсь с тобой.
— Чего?
— Научу тебя, говорю, лужицу бензина изображать. — Ответил учитель и рассмеялся. Что же, называйте это как хотите, но Арсений решил, что такое благое дело поможет не только одному амбициозному идиоту, но и слегка запутавшемуся актёришке.
***
