сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
Взгляды столкнулись и Арсений, уже в который раз, опустил глаза первым. Мужчина боялся. За несколько лет в мире московского бизнеса он привык всё держать под контролем, даже свои мысли, но сейчас он работает учителем и не может выкинуть безумно милого мальчишку из головы. Это точно не входило в его планы.
— Ну, пожалуйста, я домой хочу вообще-то! — Антон не нашёл ничего лучше, чем просто поныть.
— Можно подумать одному мне это надо! — Арсений уже закипал.
— Ну блин, Вы последнее время реально перегибаете! — Шастун не сдержался.
— Перегибаю! Потому что хочу вам лучшего!
— Для меня лучше сейчас компания кровати и одеяла, — тихо пробурчал Антон, уже смирясь со своей участью, но…
— Свободен. — голос мужчины прозвучал непривычно холодно.
— Что? — Антон немного опешил.
— Я никого тут не насилую. Хочешь — проваливай, сам разберусь.
— Да ладно Вам, я же не…
— Шастун, иди, пока я не разозлился ещё больше. — Арсений чётко произнёс каждое слово, как бы давая понять, что больше спорить не намерен.
Антон ещё раз заглянул в голубые глаза и не узнал их. Они приобрели какой-то странный оттенок, и мальчишке даже показалось, что учитель был…разгневан?
Антон вышел из школы и вдохнул полной грудью, пытаясь собраться с мыслями. В силу своей застенчивости, он предпочитал оставаться с учителями в исключительно деловых отношениях. Эти люди казались Антону какими-то далекими и непонятными, но вот появляется Арсений Сергеевич, который сразу находит общий язык, располагает, а сейчас…отталкивает? Антон был зол из-за того, что за эти несколько недель привязался к совершенно незнакомому человеку. Но хотел ли он избавиться от этой привязанности? Однозначного ответа юноша дать не мог.
Арсений отбросил злосчастный сценарий в сторону, взял пиджак и вышел из актового зала. Оказавшись дома, он упал на кровать в надежде хоть немного отдохнуть, но, несмотря на то, как сильно был морально истощён, мужчина ещё долго не мог уснуть. Как в сопливых мелодрамах, ей-богу. Мысли, словно пчелиный рой, смешивались, разлетались по голове и раздражали Арсения. Он раз за разом прокручивал произошедшее с ним за этот месяц. Вот, Арсений пришёл отрабатывать «долг чести» в школу. Вот, в его жизнь кабинет влетает странный юноша. Потом новоиспечённого учителя делают наставником команды КВН. Команды, капитаном которой является этот самый мальчишка. Вот, они сидят и мило пьют чай у него в кабинете. Вот, он, взрослый состоявшийся человек, не может выкинуть этого безумно милого подростка из головы и совладать с неизвестно откуда взявшейся злостью.
« Неужели… Нет, не может быть…», — подумал Арсений и понял, что попал. Он просто хотел быть рядом, видеть эту лучезарную улыбку, дарить заботу, как можно чаще. Что же с ним происходит?
Однозначного ответа мужчина дать не мог.
«Вторая стадия принятия», — говорили психологи.
«Черт знает что», — подумали два запутавшихся человека, засыпая.
========== Глава 6: О возрастных ограничениях. ==========
Комментарий к Глава 6: О возрастных ограничениях.
Всем доброго времени суток ^^
Наконец-то моя больная голова рождает главы, от которых мне не хочется заползти под одеяло и заниматься самобичеванием до конца своих дней.
Спасибо за отзывы и оценки, для благодарных читателей хочется писать и пишется легко!
Приятного прочтения :3
Как хорошо, что рано или поздно всё заканчивается. После мрачного сентября пришёл непривычно солнечный октябрь. Вставать по утрам стало немного легче, а дышать свободнее.
Арсений привык к постоянному потоку школьников,
чаепитиям в учительской, куче ненужной документации, которую постоянно приходилось заполнять, педсоветам. Словом, ко всему, что касалось его новой работы. Хотя, нет, к ранним подъёмам привыкнуть невозможно, как и ещё к одному ушастому явлению, которое пришло в жизнь молодого бизнесмена вместе со школой, но об этом позже.
Первым человеком, которого Арсений встретил в школе этим осенним утром, стал Кондратий Евграфович. Он подскочил к мужчине так неожиданно, что Попов едва заметно подпрыгнул.
–…Вот представляете, что творят, а? Что творят! Ладно мы! А дети-то! С их экспериментами я скоро сам перестану понимать, что происходит! Сами придумают эти экзамены, а потом меняют каждую неделю!
Директор был невероятно взбудоражен и явно куда-то спешил, так что вскоре оставил озадаченного Арсения наедине с обрушившимся на него шквалом негодования. Правда, из речи Кондратия Евграфовича мужчина смог выцепить и осмыслить только два слова: «КВН перенесли». Радоваться этой новости или нет, Арсений не знал и решил, что в первую очередь должен поделиться этим с капитаном команды. Они не виделись с того самого разговора в актовом зале.
В тот вечер учитель много думал и, кажется, это один из тех редких случаев, когда самобичевание идёт на пользу. «Сам создал себе проблему из воздуха, а отрываюсь на других людях, идиот. Ну и что, что меня так зацепил этот парень? Как там Кондратий Евграфович говорил? Главное помнить, что каждый ученик — личность? Значит, мне вполне мог понравиться Антон. Как личность, конечно же…», — такие рассуждения Арсения однажды дошли даже до теории родственных душ, но вывод всегда оставался одним и тем же: «У настоящей человеческой симпатии нет возрастных ограничений». С этой же мыслью мужчина пообещал себе наладить отношения с учеником.
— Антон? — только и успел крикнуть мужчина, когда в него, запутавшись в ногах, влетело нечто высокое и чуть не повалило на пол. Мужчина аккуратно перехватил ладони мальчишки своими, уберегая от падения.
— Что, так не терпится проверить мою пластичность? — сказал мужчина первое, что пришло в голову, и получил в ответ максимально непонимающее выражение лица.
— Чёрт, двусмысленно прозвучало, — мужчина смешно нахмурился.
— Точно, — улыбнулся Шастун, — а ещё двусмысленнее выглядит то, как мы стоим.
Мужчина сразу выпустил руки Шастуна и, немного помедлив, сказал:
— Антон, я как раз искал тебя.
Парень не сдержал удивленное «Правда?» и немного пожалел об этом: смущение снова отпечаталось румянцем на щеках. После их последнего разговора Антон был очень расстроен: он не только не помог Арсению Сергеевичу, так ещё и, как он тогда думал, испортил отношения с человеком, к которому испытывал весьма тёплые чувства, ну и кто он после этого? Шастун уже успел придумать себе кучу путей развития их отношений, но у судьбы видимо были свои планы.
— Да, Антон, я только что узнал: КВН перенесли.
Брови Шастуна непроизвольно приподнялись, и он спросил:
— Так, а это хорошо или плохо?
— Я не знаю, но… — в этот момент у Арсения родился гениальный план, по крайней мере так ему казалось.
— Но я предлагаю вечером встретиться в какой-нибудь кофейне и обсудить всё.
Мужчина проговорил это очень быстро, будто бы боялся передумать в последний момент.
— Эм, ну да, хорошо…
Вскоре Антон уже сидел на уроке, контрастируя своей физиономией с не выспавшимися одноклассниками. «Он не злится на меня. Просто устал тогда, вот и сорвался. Хороший все-таки человек этот Арсений Сергеевич, не все могут так расположить к себе, особенно меня.»
— Эй, Шаст, яркость убавь! — как бы закрывая глаза от света, рассмеялся Макар, наблюдая за тем, как сосед витает где-то в облаках и загадочно улыбается.
***
В семь вечера Антон уже зашёл в кофейню, находившуюся по адресу, который ему выслал учитель. «Надо будет спросить, откуда у него мой номер», — подумал Антон, добавляя новый контакт. «Как бы тебя назвать…», — размышлял он, уже сидя за столиком, и не заметил, как мужчина занял место напротив. Парень ещё долго витал бы в облаках, если бы не официантка.
— Что ты хочешь?
Шастун удивлённо распахнул глаза, не понимая, как мог не заметить сразу двух людей, находящихся рядом, чем насмешил учителя.
— Я? — Антон немного тормозил, — ми-милкшейк с орео.
— Мне, пожалуйста, двойной латте без сахара.
Официантка кивнула и поспешила к другим клиентам.
Арсений Сергеевич с легкостью прочитал в глазах Антона вопрос.
— За тобой интересно наблюдать, когда ты не замечаешь ничего вокруг, — как бы между прочим отметил Попов.
— Сочту за комплимент. — Шастун ухмыльнулся.
Арсений ничего не ответил, уже в который раз, обводя юношу взглядом. Взъерошенные волосы сегодня выглядели как-то иначе, будто бы Антон пытался уложить их, но всё же сдался пред лицом природы. На парне снова был огромный розовый свитшот, как в день их первой встречи, в котором он казался каким-то невероятно домашним и уютным. Хорошо, что вскоре пришла официантка, иначе пришлось бы оправдывать свой потерянный взгляд, который мужчина не контролировал в течение нескольких минут.
Антону принесли что-то невероятно сладкое со сливками и печеньем сверху, а Арсению его кофе.
— Так что насчёт КВН? — спросил Шастун, принимаясь за свой милкшейк.
— Он переносится на декабрь, будет ближе к середине, скорее всего. Это из-за проблем с организацией экзаменов, но они должны быть улажены за это время.
— Значит, у нас теперь ещё больше времени, чтобы подготовиться?
— Да, и я думаю, можно будет сбавить темп. Мы хорошо поработали. — в голосе Арсения можно было заметить грустные нотки: он вспомнил их разговор в актовом зале.
— Антон, я хотел бы извиниться…
Шастун, не дав учителю договорить, удивлённо спросил:
— За что же?
— Ну, я нагрубил тебе тогда, после репетиции. Я понял, что, и правда, перегибаю, извини. — ответил Арсений и устремил ожидающий взгляд на ученика.
Антон выдохнул, как-то странно смеясь, и встретил непонимающее выражение лица Арсения Сергеевича.
— Просто, я думал, что вы, короче, я сам хотел извиниться. Боялся, что поступил неправильно, вот. Боялся, что вы разозлитесь и больше не захотите со мной общаться.
Арсений облегчённо вздохнул и улыбнулся.
— Ты думаешь, на тебя можно злиться?
«Как хорошо, что есть такие люди. Люди, рядом с которыми хочется улыбаться», — подумали двое, но, конечно же, промолчали, тихо радуясь этому вечеру.
***
Через два часа Антон уже сидел в машине Арсения, который как бы предложил подвезти Шастуна до дома, но выбора парню не оставил.
— Чего грустный такой?
— Задумался...
— О чём задумался, если не секрет?
— Вы только представьте, где-то в далёкой альтернативной вселенной существуют наши копии. В миллионах альтернативных вселенных. Такие же, как мы, но вместе с тем совершенно другие. Мы можем быть коллегами по работе, генералами враждующих армий…или даже одноклассниками, думаю, мы обязательно подружились бы.
— А чем тебя наша вселенная не устраивает? Я имею в виду, в плане дружбы. — решился спросить Арсений, когда они уже подъехали к дому Шастуна.
Парень непонимающе уставился на учителя.
— Антош, у дружбы нет возрастных ограничений, в отличие от…
Арсений резко остановился, понимая, что может сказать лишнее, и поймал на себе взгляд хитро прищуренных зелёных глаз.
— В отличие от чего? — Антон не мог сдержать улыбку.
— А вот об этом мы поговорим в следующий раз. Ты же не рассчитывал, что тебе удастся отделаться от меня?
— До встречи, Арсений Сергеевич! — Шастун вышел из машины, оставив учителя наедине со своими мыслями
========== Глава 7: О разрушении рамок. ==========
Закат приходил в город с каждым днём всё раньше и раньше. Запоздалое октябрьское бабье лето ушло так же неожиданно, как и пришло, но, несмотря на то, что сегодня был серый и дождливый день, кабинет Арсения Сергеевича озаряло множество улыбок. Программа, составленная их командой для межшкольного КВН, уже давно была доведена до идеала, но впереди было ещё два месяца, так что учитель предложил раз или два в неделю собираться вместе и, чтобы не потерять форму, проводить своеобразные тренинги. Сначала ребята чувствовали себя неуверенно, боялись выглядеть глупо, но Арсений Сергеевич сумел найти подход и втянуть всех в импровизационную игру. Ему было приятно чувствовать себя нужным, а особенно видеть тот самый огонёк в глазах. Особенно в его глазах. Шастун невероятно преображался во время «выступлений», а мужчина и без этого, находивший его интересным персонажем, теперь просто не мог оторвать взгляд. Арсений почему-то чувствовал себя неловко, когда парень ловил на себе его заинтересованный взгляд. Наверное, это странно. Или нет. Он ещё долго сомневался бы, если бы не…
В кабинете было темно. Арсений чувствовал себя так, будто бы вся усталость, рассредоточенная по нашей огромной планете, обрушилась на него. Она моментально исчезла, когда на плечи мужчины опустились чьи-то тёплые руки. Некто начал разминать напряжённые мышцы, то опускаясь на лопатки, то вновь поднимаясь по шее, подушечками пальцев массируя кожу головы. Многочисленные холодные кольца то и дело задевали обнажённую кожу, из-за чего Арсений постоянно покрывался мурашками. Мужчина был готов сидеть так вечно. Вскоре руки куда-то пропали, а шею обдало горячим дыханием.
Арсений резко поднялся с подушки, глубоко дыша. Казалось бы, далеко не самый страшный сон, но мужчина чувствовал, что его сердце готово выпрыгнуть в ту же секунду. Он узнал эти руки.
Больше Арсений так и не уснул, а утром был настолько раздражительным, что даже Серёжа с его «от природы у меня такая кислая мина, отвалите все» казался вполне себе позитивным человеком. Конечно же, от последнего не утаилось состояние Арсения.
— Аааарс… — Сергей устремил взгляд на коллегу.
— Что? — Попов откликнулся не сразу.
— Может сходим куда-нибудь после работы?
— Нет, Серёж, я не хочу.
— В смысле? — Сергей не очень удивился, но сдаваться был не намерен.
— В прямом. Я устал, в офис надо заехать… Почему я оправдываюсь вообще? Не хочу и всё.
— Ты весь этот месяц сам не свой. То рвёшь и мечешь на своих репетициях, то лыбишься, как школьница после первого свидания, а сегодня… Да что с тобой творится такое?
«Да что с тобой творится такое?», — если бы Матвиенко только знал, сколько раз Арсений сам задавал себе этот вопрос.
— Извини, я не знаю, правда… Что ты там говорил про бар?
***
Шастун переживал: последние две недели Арсений Сергеевич выглядел ужасно загруженным, на уроках почти не улыбался, всё меньше рассказывал и, оставляя учеников наедине с учебником, гипнотизировал стену. Он отменил тренинги, ссылаясь на какие-то срочные дела. Антон очень хотел помочь учителю, хотя бы поговорить, но никак не находил подходящего момента.
Кто бы знал, что им окажется шумная школьная вечеринка.
Приближалось тридцать первое октября и, несмотря на то, что в России этот день не праздновали, в школе было решено организовать вечеринку в честь Хэллоуина. Арсений, как и остальные учителя, всеми правдами и неправдами пытался отмазаться от дежурства, но всё было тщетно. С Матвиенко спорить было невозможно, особенно плохо это удавалось Кондратию Евграфовичу, так что этим вечером физрук оставил коллегу. Куча раскрашенных подростков, большая часть которых не пренебрегала алкоголем, громкая музыка, душный актовый зал — да, это было не совсем то, о чём мечтал Арсений в это чудесное воскресенье. Он сидел на небольшом диванчике в самом далёком углу, иногда осматривая толпу на предмет… Если честно, он сам не знал, для чего необходимо его присутствие. «Все живы и целы, а остальное — не мои проблемы…», — рассуждал учитель, когда рядом кто-то подсел. Мужчина повернулся и встретился с обеспокоенным взглядом зелёных глаз напротив.
— Что-то хотел? — максимально спокойным и вежливым тоном поинтересовался учитель.
— Ва-а-с. — В голосе парня сквозили пьяные нотки.
— Если ты напился, Антон, я сейчас же…
— Вот видите, ваши уроки актёрского мастерства не прошли даром! — сказал Шастун с совсем другой интонацией и рассмеялся.
Арсений улыбнулся, но глаза всё равно выдавали его состояние. Мужчине ужасно хотелось прикоснуться к Антону, зарядиться его бешеной позитивной энергетикой, но он останавливал себя, думая, что всё это неправильно. Его мысли, желания, а особенно сны. Сны, в которых образ мальчишки появлялся всё чаще, становясь всё ярче и смелее.
Рука с браслетами аккуратно оглаживает шею мужчины, большим пальцем мягко ведя по скуле. Арсений чувствует вторую ладонь: сначала на предплечье, потом на груди. Он содрогается всем телом, когда пальцы со множеством колец начинают расстёгивать пуговицы его рубашки…
— Всё в порядке? — обеспокоенный, даже немного грустный, голос сильно контрастировал с нарисованной кровавой улыбкой. Да, Хэллоуинская вечеринка — не самое лучшее место для таких разговоров.
— Всё в порядке, да, в полном. — учителю хотелось скулить от отчаяния. Он понимал, что сам загнал себя в рамки мнимой «правильности», которые мешали ему жить. Жить и чувствовать то, что исходило от самого сердца.
— Арсений Сергеевич, вы же знаете, я просто так не отстану.
