Текст книги "Любовь похожа на тебя"
Автор книги: Мира Градова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
Мира Градова
Любовь похожа на тебя
Пролог
«Власть – это наркотик. Кто попробовал его хоть раз – отравлен ею навсегда.»
Winston Churchill
… Дикий рев машин врезается в уши и отражается глухим стуком моего сердца в груди. Я закрываю глаза, но продолжаю видеть картинку: пролетающие мимо тачки, крутые виражи на поворотах и столбы пыли. Толпа безумно вопит и захлебывается в истеричных возгласах. У каждого гонщика есть свой фан-клуб и теперь они будто соревнуются, кто кого переорет.
Я сижу в vip ложе и вздрагиваю от каждого скрипа металла и визга шин. Я знаю, чем закончится этот день. Знаю, что ожидает меня ночью. Знаю, и все равно сижу. Ведь выбора у меня нет – я главный приз для победителя.
– Страшно тебе? – голос противный и слащавый. – Ничего, то ли еще будет!
Сквозь дурман в голове и вату в ушах я слышу смех. Он угрожающий и опасный. Как и сам человек, который стоит у меня за спиной. Я чувствую, как он поглаживает моё плечо, и тошнота подступает к горлу. Кажется, что я уже не могу испытывать других эмоций, кроме отвращения и беспомощности. За прошедшие три дня я выкричалась, выплакала до суха глаза и сгорела до тла. Я превратилась в пепел. Нет больше ни слов, ни убеждений. Я просто товар. Дорогой презент в блестящей упаковке для лидера. Опускаю голову и с трудом поднимаю веки. Смотрю на свои едва прикрытые алым платьем коленки и сдерживаю вздох. Нельзя показывать свой страх. Цвет, блеск люрекса – выгляжу как проститутка. У похитителя нет вкуса и стиля, но тряпка явно из дорогих. Любоваться своим пошлым видом мне приходится недолго. Отвлекаюсь на новый вопль болельщиков и понимаю, что гонка завершена и они приветствуют своего чемпиона. Вот и все. Сейчас одна пытка закончится и начнется совсем другая. И если насилие над моим разумом я пережила, то издевательство над телом ни за что не потерплю! Момент найдется, я уверена! И тогда… Что я сделаю тогда, додумать не успеваю, так как меня заставляют встать, грубо берут за руку и торжественно передают кому-то в гоночном костюме. Человек в шлеме черного цвета с алой, как моё платье, молнией на боку, цепляется в моё предплечье и тащит к выходу.
Награждение завершено.
Аплодисменты благодарного зрителя!
Занавес.
Глава 1
«Чаще всего тяготят окружающих те люди, которые считают, что они никому не могут быть в тягость.»
Франсуа де Ларошфуко
Июль, 2016 г. Ася.
– На-а-астя! – звонкий голос моей соседки бабы Клавы нарушает блаженную дремоту.
Делаю вид, что не слышу и продолжаю лежать в высокой траве под старой яблоней в своем небольшом дачном садике.
– Где ты, Анастасия? – не унимается старушка.
Теперь точно не отзовусь! Упрямо хмурю брови и продолжаю скрываться. Просила же меня так не называть, все без толку! И знает ведь, что не откликнусь на “Настю”, а продолжает зазывать. Специально донимает “Анастасией”!
Как бы странно это не звучало, но свое имя я дико не перевариваю. С трепетом и гордостью отзывалась на него до определенного времени в моей жизни. А потом… потом все изменилось. Я изменилась. И имя моё тоже изменилось.
Воспоминания накрывают душным одеялом. Боль отзывается в грудине уже привычным эхом. Прошло два года, как не стало самых близких мне людей, но и по сей день никак не получается вздохнуть свободнее и легче. И будет ли вообще когда-нибудь иначе? Время же должно лечить? Ведь должно же? Прикрываю глаза и позволяю прошлому прикоснуться к своему настоящему.
Настенька. Настёнка. Настюшка.
Голос мамы звучит в голове и отдается вибрацией в сердце. В глазах закипают жгучие слезы. Не могу. Это слишком… свежие раны. Зажмуриваюсь как можно сильнее, чтобы сбросить минутную слабость. Зря я ее подпустила, не нужно было. Стряхиваю оцепенение картинкой, которая всегда мне помогает не забывать, кто я есть сейчас и почему я уже не Настя. Больше нет. Не слабая. Не доверчивая глупышка. Не наивное создание.
Скольких же мне усилий стоило приучить круг своих немногочисленных знакомых называть меня Асей? Будто ломала себя, предавала память о человеке, который подарил мне жизнь. Но по-другому я не могла. Страх услышать те голоса, зовущие меня по имени, заставил идти вперед. Стать кем-то другим, при этом оставаясь телом все в том же городе, в тех же жизненных условиях и обстоятельствах. Была б возможность, все бы бросила.
Билет. Плацкарт. Неизвестность. Бежать. Почему я этого не сделала? Знать бы. Хотя… Будущее такая сложная штука, что возможность осуществить этот нехитрый план мне все же предоставится. Забегая наперед, хочу напомнить известную всем пословицу: “Кабы знал, где упадёшь, то соломки бы подстелил”. Не знала я еще в тот жаркий июльский день, что в последствии мой побег будет не просто желанным и долгожданным, но и с багажом в виде боли, разбитого сердца и… смерти.
У меня довольно посредственная и скучная жизнь. Ничем не примечательная и обыденная. Я приложила все усилия, чтобы сделать ее такой. Было несложно убрать от себя подальше тех, с кем я общалась еще со школы и недолгой учебы в универе. Школьные отвалились сами, после трагедии в моей семье. Дальше просто новый номер, новый адрес и благодатная тишина. После поступления и нескольких месяцев обучения я более-менее тесно общалась всего с парой человек. Общение прекратилось после того самого случая. Как отрезало… И все же некоторые, которых я не смогла отсечь и сжечь, как мосты, вот как эта настырная соседка, упорно отказывались принимать правила игры и каждый раз тыкали в меня “Настей”. Одно радует – таких осталось единицы. Для себя я твердо решила, что как только представится возможность, я поменяю имя в паспорте. Невольно улыбаюсь и представляю себе этот момент. Да, обязательно это сделаю! Будет новая личность!
Огнева Ася Андреевна.
А может заодно и фамилию переписать? Если делать апгрейд, так уже для всего. Хотя ее можно сменить, когда замуж выйду. Если выйду, конечно…
– Ну как знаешь, – мои размышления прерывает все тот же противный голосок. – Скажу твоей Варваре, что тебя дома нет!
Ну что за черт! А ведь и правда так скажет! Резко поднимаюсь на ноги и выдаю свое местоположение. На лице худощавой женщины, которая стояла у забора, приложив руку козырьком к глазам, расплывается торжествующая улыбка. Она грациозно поворачивается и уплывает вглубь своего двора. Я же с видом побежденного, бреду в сторону дома.
Вот так всегда!
Глава 2
«Семью определяет не кровное родство, семья – это те, о ком ты заботишься.»
“South Park”
Я редко раздражаюсь. Не в моих правилах изливать на окружающих свое плохое настроение. Я из тех, кто просто уйдет, не разжигая конфликт. Знаю, что мягкий характер в нынешнее время – это своего рода погибель, но все же не могу себя заставить проявить агрессию, если ситуация мне не нравится. Вот как сейчас. Тем не менее я злюсь.
Торопливо иду вдоль кустов черной смородины, машинально отмечая про себя, что еще неделька, другая и можно будет собирать урожай. Если успею, конечно. А то в последнее время у меня на участке стали происходить странные дела: то клубнику кто-то соберет, то ни одного упавшего яблока под деревом не нахожу. И я догадываюсь, кто виновник всех этих необъяснимых происшествий. Настырной соседке ничего не стоит перемахнуть разделяющий нас забор. Правда я ни разу ее не поймала за этим занятием, но только она на такое способна! Эта женщина просто невыносима! Закрытый дачный поселок, дружить домами не принято, каждый ревностно охраняет свое личное пространство, но все равно баба Клава знает все и про всех. В общем, странный человек. Назойливая и тошная. Не приведи господь тебе постоять с кем-то у ворот или подъехать на чужой машине! Она тут как тут: с деловым видом принимается выдергивать несуществующие сорняки у забора или поливать цветы после дождя. Местное сарафанное радио.
Я всегда ровно относилась к соседке. Ну любит пенсионерка совать нос в чужие дела, кто из нас не без греха? Но когда она попыталась влезть в мою жизнь, я все же возмутилась. И с тех пор у нас взаимная соседская неприязнь. Есть веские причины для антипатии с моей стороны. Стоило мне остаться одной, как ко мне длинной очередью выстроились потенциальные покупатели на мой скромный участок. И это при том, что я не давала объявления о продаже дома. Я долго не могла сообразить, откуда ветер дует, кому так понадобилась моя собственность. А потом поняла. После очередного несостоявшегося “покупателя” я поймала злой и надменный взгляд Клавдии Ивановны. И даже расслышала бормотание что-то вроде: “Вцепилась в землю, голь перекатная…”.
Всегда знала, что она недолюбливала нашу семью. Но нам было все равно. Сухие приветствия и пожелания хорошего дня, вот и все общение. И мне казалось, что все так и останется. Но стоило умереть бабушке, соседушка как с цепи сорвалась. И яблоня ей тень на огород бросает, и забор скоро завалится на ее клубнику. И малины вчера было много, а сегодня она собрала всего маленькое ведерко. И вишенкой на торте стало: Настя, проститутка этакая…
Это я однажды паспорт на даче забыла и пришлось в срочном порядке ехать за ним на такси. Понятное дело, она это зафиксировала. И ей было не важно, что на машине были шашечки. Если не с водителем тискаюсь, значит любовник богатый. Все же старо как мир: “Наши люди в булочную на такси не ездят!”. Как-то так…
Отгадка такого ее поведения оказалась проста. Она сама себя сдала, когда в очередном своем словесном поносе случайно проронила, что старая дура не продала дом, а молодая профурсетка попробует жить на копейки и сама прибежит к ней с предложением. После этого мне резко стало просто плевать на ее шпильки и стенания. Стараюсь не замечать и игнорировать. И только вот эти “насти” продолжают больно подкалывать. Да уж, не стоило ее просить не называть меня так, может и не вспоминала бы мое имя…
Но даже этот прискорбный факт в виде назойливой сплетницы неопределенного возраста, не лишает меня удовольствия проводить как можно больше времени на своем небольшом дачном участке. Потому что в коммуналке, где у меня есть своя комната, соседи, увы, еще хуже. Поэтому я при любом удобном случае сбегаю сюда, в тишину и покой моего персонального рая. Знаю, что само употребление слова “коммуналка” звучит древне и пахнет плесенью. Но по-другому назвать место, где я нынче прописана – не получается.
Мой “дом” – это двухэтажное здание из красного облупленного временем кирпича, которое было построено для малоимущих семей на окраине города. За строением простирается пустырь, а еще чуть дальше городское кладбище. Очень живописное зрелище! На каждом этаже есть одна большая кухня и два совмещенных санузла в разных концах коридора. Стоит ли подробно описывать жителей этого чудного домика? Неблагополучные и аморальные – это самые приличные слова, которые я могу подобрать. А что еще стоит ожидать от тех, кого жизнь давным-давно выбросила на обочину и щедро присыпала пылью? До этого недоразумения под названием жилое помещение нет никому дела. Сюда не приносят почту, не приезжает скорая, не наведывается соцслужба, даже полиция и то чрезвычайно редкий гость.
«– По какому адресу происшествие?
– Завальная, 69-б?
– Есть жертвы?
– Нет? Хм-м, да-да, машину сможем прислать… в ближайшее время.»
Реакция не странная, нет. Она оправданная. Из замызганного и липкого от застарелого жира телефона, который криво висел на стене первого этажа, подобные звонки поступали часто. Настолько часто, что со временем на крики “Волк, волк” (имеется ввиду басня Эзопа “Лгун”) доблестная наша полиция перестала реагировать.
Успокаивает одно: если все же наступал тот момент, когда на заданный вопрос о жертвах ответ был положительным, органы правопорядка приезжали для выполнения своей работы. Думаю, теперь можно четко представить, как живется в таких условиях молодой, двадцатитрехлетней девушке. Мрак и безнадега.
Грустно вздыхаю. Скольжу взглядом по территории и ставлю себе еще одну задачу: пора бы уже заняться сорняками. Тем более, сейчас у меня много свободного времени. Да и помощница вот нарисовалась. Губы растягиваются в непроизвольной улыбке. Варенька. Варвара Витальевна Лютикова. Девушка-огонек, блондинка с удивительными зелеными глазами, слегка пухлыми щечками и до краев наполненная неискоренимым оптимизмом. Человек, однажды ставший мне дорогим и близким, именно ей первой я доверилась после смерти близких и случая в университете.
И, кстати, она так же не любит свое полное имя, поэтому она просто Варя или Лютик.
Едва дохожу до дома, как входная дверь резко открывается, а мне навстречу летит белокурое облако.
– Приве-е-ет, А-а-аська!
Не успеваю среагировать, меня заключают в жаркие объятия.
– Варя, ты меня задушишь, – стону подруге в шею.
– Ага, так и планируется! – щебечет Варвара и продолжает меня тискать.
– Ну все, все, не виделись всего неделю!
– П-ф-ф, – фыркает мне в ухо, как щенок, – тот кофе брейк на пятнадцать минут нельзя считать за встречу!
Мне удается освободиться из цепких ручек, и я не без удовольствия осматриваю свою любимую бестию.
– Ты похорошела, но опять поправилась! За семь дней-то! Варька, ну как так-то? Ты же мне обещала следить за питанием!
– А! – машет рукой. – Ты бы видела, чем кормила нас женщина моего папули, обалдела бы!
Она смешно округляет глаза и качает головой. От этого умилительного вида нельзя долго оставаться серьезной, поэтому я не выдерживаю и смеюсь.
– Ничего, я за тебя возьмусь, как следует, – сквозь смех не то угрожаю ей, не то обещаю.
Варя, как и я, выросла практически без семьи. Она в полной мере знает, как это быть одинокой. Ее родители развелись, когда ей стукнуло пятнадцать. И с тех пор она кочевала из одного гнезда в другое. Хотя ей все же повезло больше, чем мне. Во-первых, у нее все живы, живут почти рядом и можно обнимать, когда захочешь, а во-вторых, чувствуя вину и заглаживая стресс после развода, предками на шестнадцатилетие ей была подарена просторная однушка в центре города.
Понятное дело, что такой благородный жест был оценен Варькой по достоинству, и она переехала в новую квартиру незамедлительно. Родители очень лояльно к этому отнеслись. Им было чем заняться: у папы новая пассия, а мама полностью отдалась карьере повара.
Побывав однажды у меня “в гостях”, она пришла в дичайший ужас и несколько недель активно пыталась перетащить мою тушку к себе на постоянное местожительства. Но понятное дело, что я ей этого не позволила. Знаю, что жест был очень искренним, что она была бы чрезмерно рада, если бы мы виделись чаще, но перешагнуть через свои принципы, а именно не быть обузой и не навязываться, я не смогла. Хотя и дала обещание, что подумаю и передумаю. Пусть ей так будет легче.
– Конечно возьмешься, – кивает с улыбкой, – а потом я погощу у мамы, она протестирует на мне очередной свой шедевр и килограммчики спокойненько вернутся на мою жопку!
Теперь мы уже смеемся вместе. Она ни разу не комплексует по поводу своей фигуры. Шикарная грудь, округлые бедра, несомненно, привлекают внимание противоположного пола. И подруга активно это использует, хоть мне и не нравится подобное поведение. Но я не вмешиваюсь, она девочка взрослая, сама разберется со своими ухажёрами. Я принимаю ее такой, какая она есть. Люблю, когда Варя приезжает ко мне в гости и с огромной радостью делюсь с ней своим личным кусочком рая. С недавних пор подобные визиты становится все реже – у меня работа, у нее учеба. Поэтому мы всячески стараемся наверстать упущенное время, когда возникает возможность.
– Ты надолго? – приобнимаю ее за плечи, и мы направляемся в дом.
– Пока не знаю. Сессию сдала, можешь меня поздравить! Без хвостов и троек! Папулька обещал мне отдых у моря за отлично проделанную работу!
Варька хвастливо пританцовывает и кружит вокруг меня. Вот же егоза! Она младше меня на два года. Случайное знакомство в кафешке, где я работаю, случилось год назад. Внезапно встретились две родственные души. Мы так привязались друг к другу, что нас иногда принимают за сестер. Я и не отрицаю, мне нравится быть “старшей в семье”.
– А я привезла винишко! Красное и белое! Не знала, какое нам захочется попробовать!
– Та-а-ак, – показательно хмурю брови и пытаюсь завести свою шарманку о здоровом образе жизни, – это что еще за новости? На бутылочку налегаем? Как давно?
Ясное дело, что она не очень-то и испугалась моих грозных вопросов. Продолжая подскакивать, заискивающе заглядывает в глаза.
– Что ты, что ты! Мы ж так, просто отметить! Даже повод вообще-то есть! – делает вид, что надулась и отворачивается.
– Милая моя, ты же знаешь, что я не умею пить! – мне становится неловко, что я ее могла обидеть. Варька моментально чувствует, что я пошла на попятный и опять подскакивает козочкой.
– А мы и не будем много пить! По бокальчику, под картошечку! Ну или что там есть у тебя погрызть? У тебя же есть еда, м?
– А тебе лишь бы жевать! – щелкаю ее по курносому носу и приглашаю в дом. – Тут магазин есть рядом, схожу куплю что нужно.
– Ты сама лучшая в мире! – почти вопит моя Варька, а я блаженно улыбаюсь, она такая славная, что сердце щемит от нежности.
Глава 3
«– Когда я сказал отцу, что меня напугало существо в моем шкафу, он дал мне пистолет 45-ого калибра.
– А что он должен был сделать?
– Мне было 9 лет. Он мог просто сказать: «Не бойся темноты».
– Шутишь? Её надо бояться!»
“Supernatural”
Ревизия моего маленького советского холодильника показала, что шикарного ужина нам не видать: на полке одинокий помидор, кочан капусты и полстакана сметаны. Варька тут же скривила недовольную рожицу.
– Ты чем питаешься вообще? Травку в саду щиплешь, а, зайка?
– Я не планировала встречать гостей, – принимаю слабую попытку себя защитить, – а мне, как ты знаешь, многого не надо.
– Ага, капелька росы и крошка хлеба! Так дело не пойдет. Дуй в магазин, а я пока картошки начищу.
Спорить бесполезно. Беру кошелек, бросаю мимолетный взгляд на себя в зеркало, переобуваюсь в балетки и выхожу со двора, мысленно планируя список покупок.
Мы были в доме каких-то двадцать минут, а душный июльский вечер уже намекает на приближающуюся грозу. Это проявление погоды я терпеть не могу и боюсь его до дрожи в коленях. Очередная моя фобия? Хм-м, ага, одна из.
Почти бегу по пыльной дороге, чтобы успеть до первых раскатов грома. И дался нам этот банкет! Картошка, салат из капусты… что еще нужно для удовлетворения голода?
Мысленно беседую сама с собой, придумываю наказание для егозы Варьки и с ужасом поглядываю на быстро надвигающиеся черные тучи. Пытаюсь отвлечься мыслями о том, когда именно ко мне прицепился страх перед грозой и не могу вспомнить. А потом прихожу к логичному выводу, что моя жизнь пошла наперекосяк в тот момент, когда в нашу семью пришла беда. Так же очень сильно повлияло на мой неокрепший характер и то место, в котором я вынуждена жить. Все эти люди… они разлагаются, будучи живыми, а видеть это каждый день, зрелище не для слабонервных.
В общем-то так было не всегда. Когда-то мы жили в двушке в уютном спальном районе. Мы – это мама, бабуля и я. Отца своего никогда не видела и не знала. Мама со мной объяснилась всего один раз, когда мне исполнилось семь лет: рассказала банальную историю про короткую интрижку с любовью с ее стороны и страстью с его. Отношения закончились после двухнедельных прогулок под луной и горячих ночах под тем же небесным светилом. Причина тоже до зубовного скрежета проста – новость о беременности и нежелание донора биологического материала создавать новую ячейку общества. Странно и дико, что для семилетки была изложена “голая” и откровенная во всех смыслах история? Нет. Просто моя мама – это совершенно особенный человек. Была такой. Юлить или приукрашивать горькую правду красивыми речами было не ее стилем. Поняла ли я все как надо? Да, поняла. Тема секса и его возможных последствий прилагалась к моему воспитанию, как и остальные уроки жизни: этикет, умение правильно разговаривать, не совершать ошибок, которые можно и нужно избегать. По сути – молчаливый устав: не смей повторять мой путь, дочь.
Выводы для себя я сделала. Вопросов больше не задавала и перестала проводить дни в ожидании чудесного возвращения отца-героя. И да, до этого разговора мои детские мечты были очень прозаичны и наивны. Хотелось верить, что все еще обязательно будет: поход в зоопарк всей семьей, когда я вцепившись ладошками в руки обоих родителей весело визжу и поднимаю над землей ноги; еженедельные прогулки в парке; уютные посиделки возле телевизора долгими зимними вечерами, когда мои руки сжимают чашку с ароматным какао, мама, сидя в кресле, вяжет варежки из разноцветной шерсти, а любимый папочка усиленно изображает интерес к происходящему на экране и старается не похрапывать, когда в очередной раз расслабившись, откидывает голову на спинку дивана. Всего один краткий разговор и мои семилетние мысли очистились от всех иллюзий. Было ли больно или обидно? Солгу, если скажу, что нет.
Вздрагиваю от раската грома и прибавляю шаг. Воспоминания – это всегда больно, но их не выбросить и не стереть. Хотя в дикие моменты отчаяния мне бы очень хотелось преобразоваться в состояние “табула раса”. И все забыть. Так же легче было бы, правда?
