Текст книги "Корпорации (СИ)"
Автор книги: Мина У.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
Кайло молчит.
– Если, конечно, простишь, – добавляет она упавшим голосом.
Но Кайло продолжает молчать, он даже стоит не прямо к ней, а вполоборота и смотрит непроницаемым взглядом.
Рей долго глядит прямо ему в глаза, но ответа не следует.
– Хорошо, – только и произносит она тихо, уяснив, что уйдет ни с чем, а потом, свесив голову, направляется к входной двери.
Но стоит ей распахнуть ее, как та тут же захлопывается перед ее носом. Руку Кайло она замечает сразу, а обернувшись, видит и его самого.
– Стоять, – тихо, но твердо приказывает он. В темноте прихожей выражения его лица не различить, но то, как он наклоняется к ней, говорит само за себя.
Рей прикрывает глаза и задерживает дыхание, и от этого касание его губ ощущается острее обычного. А еще потому, что она не до конца была уверена – поцелует ли. Словно в первый раз.
Кайло толкает их к стене, и Рей оказывается плотно прижата к ней. Она торопится скинуть сумку и стянуть с себя куртку, а он будто и не замечает всей этой возни – его ладони гладят кожу под ее пижамной майкой.
Все происходит очень быстро: стянутая тут же одежда – все, за исключением спущенных им штанов, а ею – джинсов и так и не расшнурованных осенних ботинок, пара минут порывистых, жадных поцелуев, и вот они добираются до кухонного острова – первой подвернувшейся им поверхности, чтобы утолить острую нужду друг в друге и в близости и избавиться и от ее и, как теперь она ясно осознает, от его страхов.
Кайло придавливает ее грудью к искусственному камню – холодное прикосновение заставляет вздрогнуть, но и это ощущение сейчас кажется волнующим. А то, как он двигается в ней – сплошное животное удовольствие, так она жмурится и стонет, не в силах связать даже двух слов.
И лишь когда все закончено, а они продолжают лежать друг на друге, не слезая со стола, пытаясь отдышаться, как после забега, лишь тогда ей удается вымолвить:
– Так извинения приняты?
К ее облегчению, Кайло едва слышно смеется, зарывшись лицом в ее волосы, потом поворачивает голову и шепчет на ухо:
– Я соберу вещи.
========== 16. Блудный сын ==========
В этом крыле девятого этажа никого нет.
Тут расположено несколько учебных аудиторий, которые прежде использовались для занятий проходивших в «Скайуокер Корпорейшн» практику студентов, но с тех пор как компания потеряла лидирующую позицию и на рынке появился Сноук, практиканты стали приходить по одному, по двое, а не целыми группами, и за ненадобностью эти помещения прикрыли, а некоторые стали использовать как склад для инвентаря.
Сообщение от Хана, только что пришедшее на телефон, информирует:
«Мы все на месте. Ждем».
Она тоже ждет – у самого лифта, и вот через минуту двери открываются, и оттуда выходит Кайло.
– Я заинтригован, – только и говорит он, осмотревшись и легко усмехнувшись.
– Пойдем, – она берет его за руку и ведет по этажу, прямо к нужной двери.
Он идет послушно, не ведая о ее коварстве. Кажется, он принял происходящее за какую-то игру, потому что, высвободив руку, он на ходу обнимает ее за талию, наклоняется и пытается нежно прикусить за завиток уха.
Ей жаль его разочаровывать таким способом, но назад дороги нет.
Они останавливаются, и Кайло с внимательной осторожностью осматривает пустующий коридор.
– Так что ты хотела? Что-то случилось?
– Я хотела… – Рей делает глубокий вдох. – Я хотела попросить прощения.
– За что? – озадаченно хмурится он.
– Пойдем покажу.
Она открывает дверь – он подается вперед, пытаясь заглянуть через порог. Рей с силой толкает внутрь растерявшегося Кайло и поскорее заскакивает следом, хлопая дверью. Как бы ей ни хотелось отсидеться снаружи, такого малодушия она себе позволить не может.
Поджидавшая их на стульях компания в полном составе тут же поднимается, каждый со своего места.
– За это, – тихо выдыхает Рей.
Глаза Кайло в ужасе бегают от одного родственника к другому, затем он бросает на нее непонимающий взгляд преданного человека, потом резко поворачивается к двери и хватается за ручку. Рей тут же вцепляется в нее, пытаясь оттереть его в сторону.
– Пусти!
– Нет! – пыхтит она в ответ, напрягшись от усилия. – Тебе придется отпустить прошлое!
– Трахал я свое прошлое! – почти сипит он.
– Ба! Такому я его не учил, – подает голос Хан.
– Это он у Люка научился, – невозмутимо замечает Лея.
– Не впутывайте меня. У меня сердце больное.
– Я вынесу эту дверь!
– Ах, так! – Рей со всей силы толкает его в плечо, заставляя сделать шаг назад и наконец-то обратить на себя внимание. – Нет, дорогой мой, ты останешься здесь и поговоришь с каждым!
Кайло прожигает ее разгневанным взглядом, но такое плохо ее пронимает. Не сейчас, когда все решается.
– Или? – взяв себя в руки, спрашивает он дрогнувшим голосом.
– Или… – ее голос звенит от напряжения. А действительно, чем она его будет тут удерживать? – Или… ничего. Просто я расстроюсь.
Кайло молчит, сжав губы – его ноздри трепещут.
– Ладно, – нервно соглашается он, словно речь идет о болезненной и унизительной медицинской процедуре, и еще шепчет мрачно: – Ты ведь знаешь, что тебе это с рук не сойдет?
– Для начала переживи эту встречу, и будешь разбираться со мной, – отвечает она, понизив голос.
Кайло смиряется и перестает держаться за ручку двери. Он обреченно оборачивается к присутствующим.
Все взгляды устремлены на него.
Хан стоит устроив руки на бедрах и чуть ссутулившись, Лея же, напротив, держится прямо, будто готовится к чему-то, ну а Люк устало присел обратно на свое место и теперь подпирает щеку рукой, облокоченной о спинку стула, и наблюдает за происходящим, как за очередной захватывающей теленовеллой.
Но почему все молчат? Рей по очереди глядит на каждого с волнением и надеждой.
Кайло подбирается и возвращает себе остатки былой невозмутимости, хоть ей и очевидно, насколько хрупка его защита.
– Наверное, первой выскажусь я, – к ее огромному облегчению, подает голос Лея. До этого она отводила взгляд, но теперь смотрит прямо на сына и спрашивает: – Бен, почему ты ничего не рассказал мне?
Насупившись, Кайло молчит.
– Ты представляешь, что всего этого можно было избежать, если бы ты просто поговорил со мной?
– А ты рвалась поговорить со мной? – озлобленно выдает он, нервно сунув руки в карманы брюк. – Сильно же ты интересовалась своим сыном, что даже не удосужилась узнать его версию событий!
– Ты не можешь меня винить! – Лея тоже поднимает голос. – Что мне было думать? Если однажды утром я прихожу на работу, а мне говорят: здравствуйте, а ваш сын вчера разгромил свой кабинет, а сегодня просто не вышел на работу; зато знаете, к кому он вышел? – к Сноуку. И тут же «Сноук Энтерпрайзис» публикует разработки Люка!..
– Мама, замолчи!
– Не хами матери!
– Хан, не вмешивайся!
– Вы можете не кричать? У меня сердце больное!
Как ни странно, но слова Люка пресекают перепалку.
– Тем не менее, Бен, – после гнетущей паузы продолжает Лея. – Я прошу у тебя прощения за недоверие и за… все остальное. Ты простишь меня?
Кайло молчит, с недоверием глядя на мать. Потом будто непроизвольно дергает плечом, как бы говоря: ладно, проехали. Но, кажется, Лея с легким кивком головы удовлетворяется и этим.
– Ну что, сынок, теперь пришел наш черед разговаривать? – Хан выступает вперед.
Кайло вздрагивает и растерянно смотрит на отца, будто увидел перед собой призрака. Пожалуй, видеть его – для него самое сильное потрясение из всего, что она для него заготовила.
– Я не жду извинений, – Хан предупреждающе выставляет руки перед собой. – Давай оставим все обиды в прошлом. В конце концов, ты сам все исправил, когда Сноука турнул…
– Что? – изумляется Лея.
– Ну так это же благодаря ему меня выпустили. Так, дочка? – Хан обращается к ней. – Так все было?
Все головы поворачиваются к ней, в том числе и Кайло.
– Ты давно все это планировала? – пораженно спрашивает он.
– Кто бы говорил! Я хотя бы схемы не чертила!
– Так что, мир? – подкрадывается к сыну Хан, но Кайло лишь бросает на него затравленный взгляд и отмалчивается.
– Ну хоть обнимешь старика? – с лукавой улыбкой Хан распахивает свои объятья, но и на это Кайло не отвечает, обратившись в соляной столп. – Ай, да я сам тебя обниму!
Хан сгребает сына и до кучи ее тоже и стискивает их в коротких, крепких объятьях. Кайло остается неподвижен и безволен и безропотно принимает происходящее с ним. А затем Хан отступает назад, к остальным.
– Ты сказать ничего не хочешь? – обращается он к Люку.
Тот усмехается в бороду:
– О, мы уже поговорили – ты ведь в курсе про мое сердце? Однако… – он поднимается, заложив руки за спину, будто в намерении подойти к племяннику, но, увидев его дернувшийся глаз, останавливается, – хочу, чтобы все было прозрачно. Я очень виноват, – с этими словами он поворачивается к Лее, – перед всеми вами. Пожалуй, если бы не моя ошибка, мы могли бы всего этого избежать…
– Не могли бы, – подает Кайло глухой голос, заставляя каждого уставиться на него недоуменным пристальным взглядом. – Я, – он сглатывает, закусывает губу изнутри и смотрит куда угодно, только не на присутствующих, – давно собирался перейти к Сноуку.
– А, выходит, я зря приготовился самого себя распять? – замечает Люк в повисшей после этого признания тишине.
– Ну опять двадцать пять, – всплеснув руками, Хан хлопает себя по бедрам.
Рей может только бестолково глядеть на Кайло снизу вверх – он же посмотреть на нее не отваживается.
– Я не понимаю, Бен, – подает голос Лея. – Почему?
И Рей благодарна ей за то, что она произносит это спокойно.
Кайло поднимает голову и находит в себе силы говорить открыто, не отводя взгляд:
– Я разочаровался в политике «Скайуокер Корпорейшн» задолго до того инцидента. Это лишь послужило катализатором.
– А слив разработок Люка?..
– Я был зол на него и сделал это намеренно – но этого я не планировал. Я просто хотел уволиться и перейти работать к Сноуку. Он… уже несколько раз обращался ко мне с этим предложением. Первый раз еще после окончания школы экстерном. Говорил, что у нашей компании нет будущего, и, уже когда я начал работать у нас, я понял, что он был прав…
– Да как ты можешь такое говорить? – заводится Лея.
– Мам, да открой же глаза! Вы все просрали!
– Из-за тебя, наивный дурак! Сноук наплел тебе с три короба, а ты и поверил!
Начинается свара, какую не часто услышишь.
Мать и сын по ходу жаркой перепалки постепенно ступают навстречу друг другу, перенося эпицентр конфликта в середину аудитории.
Хан удрученно качает головой, а Люк садится обратно, на всякий случай придерживаясь рукой за сердце.
– Может, ты сердечный приступ разыграешь?
– Я бы попытался, но Лея вряд ли второй раз купится…
Рей с отчаяньем наблюдает за тем, как рушится сработавший было план.
– Он прав! – выкрикивает она, устремляясь вперед, чтобы встать рядом с Кайло. – Ваш сын прав, – твердо заявляет она замолчавшей Лее. – То, какими вы представляете технологии, не подходит для современного мира. Вам придется измениться.
Наступает тишина, весьма приятная для слуха после всех этих криков.
Лея поджимает губы и одаривает ее тяжелым взглядом, но мысленно будто принимает эти слова, а Кайло приобнимает ее одной рукой за плечо.
– Сноук, кстати, тоже не туда двигался, – спешит сообщить она ему, чтобы он не решил, будто она безоговорочно принимает политику его компании.
– Я это знаю, – бросает он ей, продолжая смотреть на мать.
– Что ж, – сухо, но без обиды в голосе говорит та, – вижу, что это тема для многих и многих часов разговоров, но явно не для сегодняшнего дня. А сейчас… Я надеялась, что ты не откажешься поужинать дома. Бен?
– Ведь не откажешься же? – из своего положения, будучи прижатой к Кайло, Рей запрокидывает голову, чтобы взглянуть на его лицо.
Кайло смотрит на нее.
– Только вместе с Рей.
========== 17. По всем фронтам ==========
Хакс очень придирчиво осматривает букет, доставленный только что курьером прямо на его рабочее место.
Вчера он нашел в интернете онлайн-магазин и потратил уйму времени, договариваясь по телефону с консультантом, который показался ему удручающе некомпетентным. Никаких советов по колористике, никаких пояснений о языке цветов.
В итоге пришлось полагаться лишь на свой вкус.
Красные пионы и розы с какими-то буйными зелеными веточками – все смотрится достойно. Даже, он бы сказал, чувственно. Что ж, кажется, два с половиной часа жизни, потраченные на его составление, не пропали впустую. Не говоря уже о той сумме, которую с него запросили.
Хакс дожидается вечера, еще раз повторяя в уме все детали своего нехитрого плана и проверяя, в своем ли он вообще уме, что додумался до такого.
На протяжении нескольких последних дней он обдумывал всю свою ситуацию в свете недавно открывшихся обстоятельств, и ничто так идеально не вставало в этот пазл, как то, что он намеревается выкинуть сейчас.
Он обрел решимость, и теперь ничто не сможет его остановить.
Когда до конца рабочего дня остается двадцать минут, Хакс поднимается со своего места, берет букет задрожавшей вдруг рукой и невесомой поступью (от страха, не иначе – тело его, наверное, так и осталось сидеть за столом, ушла лишь душа) направляется к лифтам.
Зайдя в кабинку, он жмет кнопку цокольного этажа, шепотом повторяя заготовленные слова. Не то чтобы он выучил речь наизусть, скорее, набросал тезисы. Не хотелось бы опростоволоситься в такой ответственный момент.
Лифт едет ужасно медленно, продлевая его агонию. Он совершает три остановки – все на этажах «Скайуокер Корпорейшн». Ленивые бездари спешат домой пораньше. Ей-богу, Лея что-то совсем распустила своих подчиненных. Хакс закатывает глаза, не обращая внимания, что сам он со своим букетом вызывает усиленный интерес.
На первом этаже все выходят, а он спускается ниже. На самый мрачный, лишенный света и любых перспектив на капремонт уровень здания.
Двери лифта отъезжают в стороны, являя ему жуткое место – прямо-таки коридор страха и ужаса. Но он, как настоящий сказочный принц, готов преодолеть и это испытание.
Сжавшись и внутри, и снаружи и задержав дыхание, он проносится сквозь тусклое освещение и споры плесени, наверняка, парящие в воздухе, прямиком к заветной двери. Та приоткрыта, и, не задумываясь, чтобы не струсить перед самым трудным, Хакс вламывается внутрь без стука.
Выходит слишком решительно и порывисто, но это и неплохо.
Он всегда знал, что на Скайуокеров работают преимущественно бездельники. А какие еще подчиненные могут быть у таких людей, как По Дэмерон, например?
Поэтому, когда его взору открывается картина масштабной, разложенной на большую часть пола настольной игры и круглые спины согнувшихся над картой айтишников, он не поводит и бровью.
Они так увлечены расстановкой фигурок на ярком поле, что его драматическое появление не производит должного эффекта.
Первой его замечает сестра Роуз – Пейдж.
– Опа! – протягивает она удивленно, подняв голову. Обращается она скорее к его букету, чем к нему.
Фигура, стоящая на четвереньках прямо в паре метров перед ним и обращенная к нему обтянутой в рабочий комбинезон попой, – это совершенно точно Роуз. И по мере того как все взгляды обращаются к нему, она тоже спешит посмотреть назад.
Выходит… так эротично. До того момента, как она торопится вскочить вслед за остальными и складывает руки на груди в такой знакомой ему боевой позе.
– Чего надо? – недружелюбно интересуется она.
Что ж, Хакс, вот он – твой звездный час, апогей всех стремлений.
Коротко кашлянув и глядя только на Роуз, он говорит то, зачем вообще все это затеял:
– Роуз, ты любовь всей моей жизни! Существование без тебя не имеет смысла. Я понял это только недавно, хотя должен был понять сразу. А еще мои чресла горят, когда я думаю о тебе. Так что собирайся и пошли со мной. Сейчас.
Он бросает один взгляд на настенные часы, другой – на карту на полу. Уместно ли было просить уйти ее до окончания рабочего дня? А! Гори оно все синим пламенем:
– Вы все равно херней страдаете.
– Не зарывайся, Армитаж.
– Молчи, женщина! Твой генерал приказывает тебе идти с ним! Букет! – он подходит, сует ей в руки цветы и командует, протянув к ней руки: – Запрыгивай.
Хорошо, что их игры так его натаскали в использовании командного голоса, а то он непременно дал бы петуха. И хорошо, что он в принципе презирает всех прочих сотрудников «Скайуокер Корпорейшн», чтобы обращать на них и их вытянувшиеся лица внимание.
Роуз, прищурившись, вглядывается в него. На ее лице он совершенно точно различает сдержанное сомнение, недоверие, а затем – осторожную заинтересованность с искоркой веселья. Она делает шаг навстречу… А потом, не выпуская букета, заскакивает ему на руки.
Ох! Так… Это чуть тяжелее, чем он рисовал в своем воображении. В конце концов, он не завсегдатай спортзала. Но ради Роуз он выдержит.
– Блин, а можно с вами в вашу ролевую? – с неподдельным интересом спрашивает один из молодых коллег Роуз.
– Это не та ролевая, – Пейдж спешит ответить ему.
Ну, все. Можно уходить. Хакс сам не верит своему счастью. Но прежде чем он направится обратно, к коридору страха и ужаса, Роуз, так мило обхватившая его за шею, спрашивает:
– А режим интенсивной мужественности сколько еще продлится?
Он немного теряется и мнется.
– Меня хватит еще на час-полтора…
– Тогда вперед! – она указывает букетом на выход, и он торопится ринуться к нему, потому что путь до его машины неблизкий, а его коленки не титановые.
*
Рей не может себе ответить, как так получилось, что она стала заходить в приемную «Сноук Энтерпрайзис» как к себе в кабинет, но именно так она и появляется на этаже у Кайло, и секретарь лишь приветствует ее вежливой улыбкой, не спрашивая ни о чем.
Причем она пришла даже не по какому-нибудь делу или вопросу (часто надуманному).
Нет.
Спустя час после окончания рабочего дня (они с Кайло часто задерживаются в офисе), когда все дела были переделаны, а глаза устали от работы за монитором, ей просто захотелось его увидеть, и она без лишних раздумий встала и направилась сюда.
Вообще, всё в последнее время наконец-то сделалось простым. Таким, как она всегда желала видеть вещи.
Она и Кайло живут вместе. И это так… замечательно. И чего она вообще боялась?
Существовать с ним в одном небольшом, но уютно обставленном пространстве – на самом деле просто сказка.
Например, можно завтракать, закинув ноги ему на колени, или смотреть телевизор в обнимку на узкой софе, на которой если и лежать вместе, то строго на боку, плотно прижавшись друг к другу. А еще очень хорошо валяться вместе под пуховым одеялом в выстуженной поутру спальне в каждый их выходной. Вместе уходить и возвращаться с работы, поскорее спеша с улицы заскочить в теплую маленькую прихожую, – тоже блаженство.
И сам Кайло на удивление безболезненно, даже с невероятной легкостью перенес переезд. Будто только и ждал, как бы сменить больше двух сотен квадратных метров в престижном квартале на ее чуть больше сорока – в старом доме, в районе, где не так давно неделя считалась успешной, если никого не зарезали и не ограбили.
Он привез на днях кое-какие вещи, так что его присутствие в ее квартире стало более очевидным теперь, когда одна полка в ванной полностью его (она знала, что такие волосы сами по себе не вырастают!), когда в ее шкафу увеличилась концентрация мужской одежды, когда на полках с посудой появилось несколько больших черных кружек – все ее оказались для него маленькими.
Ну… и когда в гостиной пришлось найти местечко для урны с прахом дедушки. Присутствие усопшего в квартире до сих пор слегка беспокоит, но с этим можно мириться.
В конце концов, ради нее Кайло изменил в своей жизни гораздо больше вещей, чем она – ради него.
И самое большее, что он сделал, – положил конец своей вражде с семьей.
Она не может не вспоминать время от времени их ужин у его родителей. Люк тогда отказался приехать, сказал, что у него осенний турнир по шахматам между пенсионерами квартала в самом разгаре. Но зато к ним присоединился дядя Чубакка.
Кайло, конечно, был немногословен и держался прохладнее обычного, не отвечая на каламбуры отца, а на сдержанные вопросы матери отвечая односложно, поэтому ей пришлось говорить за них двоих.
Но она верит – это только начало. Когда-нибудь они смогут запросто провести время вместе, и никому при этом не будет неловко.
В самом приподнятом настроении она без стука проходит в его кабинет.
Кайло в задумчивости стоит у окна вполоборота: руки сунуты в карманы, а сам смотрит на город внизу. Когда она приближается, он оглядывается на нее, но потом возвращается в прежнее положение.
– Что случилось? – Рей перестает улыбаться и торопится подойти ближе, потому что все это ей, определенно, не нравится.
Кайло криво усмехается, склоняет голову, большим пальцем трет лоб и в конце концов, выпрямившись, смотрит на нее.
– «Сноук Энтерпрайзис» больше не существует.
– Как? – непонимающе спрашивает она.
– С компьютера нашего главного аналитика в систему были внесены грубые нарушения. Нами заинтересовались проверяющие органы, и теперь у нас отозвана лицензия сроком на три года.
Рей продолжает недоумевать.
– Зачем же он?..
Кайло безучастно пожимает плечами. Он не выглядит разбитым, скорее, очень уставшим.
– Не знаю… Его телефон отключен. Никто не может до него дозвониться. Фазма даже домой к нему съездила, но дверь никто не открыл. Чертов Хакс! Погоди… что ты делаешь?
– Звоню твоей матери.
– Нет! Положи трубку.
Рей выкручивается, не давая вырвать из-под уха телефон.
– Бен, убери руки!
Его настоящее имя действует на него волшебным образом: он замирает и прекращает свои попытки помешать ей, при этом внимательно наблюдая за ней. Так что ей удается все более-менее спокойно пересказать Лее.
– Она и Люк будут здесь через час. Ей нужно заехать за ним.
Кайло морщится. Но потом его взгляд обретает твердость и уверенность.
– Рей, а что, если я скажу, что мне не нужно спасать «Сноук Энтерпрайзис»? У этой компании не было будущего. Как его нет и у «Скайуокер Корпорейшн».
– А у чего есть будущее? – она хмурится, не понимая, к чему он клонит.
И Кайло отвечает вдохновленно:
– У наших идей.
*
– Ну так что, молодежь? – Люк заходит в кабинет Кайло довольно бодро для человека не так давно пережившего в этих стенах инфаркт. – Сели в лужу?
Лея входит следом за ним и плотно затворяет дверь, неодобрительно качая головой на замечание брата.
Но ни Рей, ни Кайло не обращают на них внимания – они слишком увлечены.
За тот час, что они ждали их приезда, они успели исписать и разложить на столе целый ворох листов, вытащенных из лотка принтера в приемной.
Получалось даже лучше, чем с их прежними работами, теми, что грозился присвоить себе Сноук. Ее видение «зеленых» технологий идеально дополнялось всем тем, что успел разработать Кайло.
Но придется потратить еще уйму времени на то, чтобы собрать проект воедино.
– Что это? – спрашивает Лея, подойдя ближе и деловито принимаясь рассматривать их заметки.
Кайло удовлетворенно откидывается на спинку стула.
– Наш совместный проект.
– Но понадобится время, чтобы подогнать одно под другое, – замечает Рей.
– Я помогу, – подает голос Люк, тоже успевший рассмотреть то, что получилось.
– Но активы компании теперь заморожены на неопределенный срок, – Кайло задумчиво закусывает губу и проводит ладонью по волосам.
Это заявление влечет за собой скорбную паузу. Рей с Люком угрюмо переглядываются. Главную проблему они так и не решили.
– Но ведь можно воспользоваться помощью нужных людей, – тонкие губы Леи, подкрашенные темной помадой, складываются в хитрую улыбку. – Лэндо Калриссиана, например. Нам понадобятся его старые схемы с оффшорными счетами. Что ты так удивляешься, Бен? Не у одного тебя в рукавах бывают припасены козыри.
========== 18. Подарки ==========
Темный декабрьский вечер укрыт плотной пеленой мягкого снега. В пути тот слепит лобовое стекло, так что дворники метут туда-сюда не переставая.
– Мы опаздываем, – она с беспокойством проверяет время на телефоне.
– Мы можем вообще не ехать, – в который раз повторяет Кайло.
– Но нас же ждут…
Он отворачивается, чтобы взглянуть в зеркало заднего вида перед поворотом, и испускает легкий вздох, на что Рей предпочитает не обращать внимания.
Она не разделяет его пессимизма по поводу ужинов с его семьей. Которых всего-то до этого вечера было три. Не так уж часто они и видятся. Он мог бы не драматизировать.
Тем более что сегодня они впервые открывают дом дедушки Вейдера.
Тот сначала затерялся в бюрократических проволочках завещания – Кайло вовсе не знал о его существовании, а потом потребовалось время, чтобы привести дом в надлежащий вид.
Жить в нем никто не захотел, даже Кайло. Место само по себе выглядело зловеще: пустовавший годами мрачный особняк, окруженный мертвыми деревьями.
Так и еще, по уверениям Люка, это тот самый дом, где молодой Энакин повздорил однажды со своим старым другом Оби-Ваном, и ссора эта для дедушки Кайло закончилась падением в камин.
«То бишь, когда отца кремировали – это не первый раз, когда ему приходилось… ГОРЕТЬ!» – хрипло и зловеще прокаркал Люк, рассказывая ей эту историю. Кайло после этих слов прикрыл глаза рукой, а она, к своему стыду, от неконтролируемого смеха расплескала чай по столу.
На ее расспросы же о предмете спора, Люк пояснил лишь, что там были задействованы высокие материи и бутылка виски.
В общем, когда дело дошло до вопроса о том, кто же обоснуется в расположенном далеко за чертой города поместье «Мустафар», все отмолчались. Но с другой стороны, не продавать же такое памятное место? И тогда Лея предложила открывать его время от времени, чтобы собираться всей семьей.
Предложение было спорным: Хан развел руками, Люк неопределенно пожал плечами, Кайло в это время старался максимально эффектно игнорировать всех из-за шутки дяди про ожоги деда, а сама Рей отмолчалась (она-то тут каким боком?).
В итоге Лея приняла решение за всех.
Они сворачивают на подъездную дорогу, теряющуюся во мраке заброшенного парка. Если бы не выпавший накануне снег, тут было бы, пожалуй, зловеще, а так – почти сказочно.
Сам особняк встречает их желтым светом в окнах на первом этаже, и это усиливает волшебную атмосферу зимнего вечера: хлопья снега, кругом лес и большой деревянный дом готов приютить тех, кто постучится в тяжелую окованную дверь.
Рей была здесь лишь однажды, когда поздней осенью в один хмурый, пасмурный день приезжала сюда с Кайло и Леей, чтобы посмотреть на внезапно свалившееся на них наследие отца-основателя.
Местечко и сам дом произвели тогда на нее самое безрадостное и даже пугающее впечатление. Она была бы в ужасе, если бы Кайло вдруг решил, что должен непременно поселиться тут.
Одно было бы хорошо: урна с прахом встала бы посреди этого дома с привидениями как родная. На каминной полке.
Но, видимо, все это показалось перебором даже самому Кайло.
Они выходят из машины и, захватив бутылку вина, купленную к столу, идут ко входной двери. Там есть звонок, но Рей все равно спешит схватиться за металлическое кольцо и трижды ударить, надеясь, что их услышат. Кайло безмолвствует, и ей хочется разрядить это молчание:
– Спорим, Люк отожжет до десерта?
Она оглядывается на него.
– Спорим, еще до горячего? – все-таки шутит он, озарившись мрачной улыбкой.
Рей протягивает ему ладонь, и он, не раздумывая, бьет по ней.
Стучаться второй раз не нужно – дверь со скрипом отворяется, являя озаренный мягким теплым светом холл.
Их встречает Хан.
*
Хакс с тревогой осматривает елку.
Дерево торчит посреди гостиной, такое сверкающее, такое пожароопасное. Пахнет хвоей и безрассудной авантюрой.
Зато Роуз будет довольна. Она, наверное, и не ожидает от него такого.
Единственное, что ему понравилось во всей этой затее, – это наряжать дерево. С этой задачей он справился мастерски. Настолько хорошо, что уже минут двадцать он фотографирует плод своих усилий со всех ракурсов, то включая, то выключая свет. Потом удовлетворенно откладывает телефон в сторону и принимается убирать коробки из-под новеньких бус и игрушек.
До приезда Роуз остаются считанные минуты – Хакс спешит на кухню проверить готовность мяса. Из-за того, что он собирается сегодня сделать, у него голова целый день в тумане.
Последние месяцы года были не из легких.
«Сноук Энтерпрайзис» прекратила свое существование, что он до сих пор тяжело переживает. Особенно потому, что Рен вышел сухим из воды. Конечно же, благодаря своей мусорщице и связям матери. И…
Нет!
Он не собирается снова начинать накручивать себя. Его психолог советовал не сосредотачиваться на бессмысленной агрессии. Именно поэтому он пошел на йогу и нашел работу в другом конце города, подальше от болезненных воспоминаний.
По большому счету, ему повезло. Ведь на него не подали в суд. И хоть уволен он был без рекомендаций, его репутацию не подпортили, а сам инцидент не был предан огласке.
Так что теперь он налаживает свою жизнь с новой работой. И первым и единственным его требованием в новом офисе – был отдельный кабинет.
Мясо готово, и духовка выключена. Хакс возвращается в гостиную, чтобы вновь полюбоваться на идеально развешенные на зеленом хвойном полотне сверкающие разноцветные украшения. Возможно, что-то еще захочется подправить.
Но Милли уже все подправила без него.
Его встречают растрепанное дерево, упавшие бусы, несколько разбитых у подножия дерева игрушек и мерцающие между пушистых веток желтые глаза рыжей гадины. Домашняя кошка в жизни не видела настоящих деревьев, немудрено, что она так перевозбудилась, но это не отменяет его желания начать гонять ее тапком по всей квартире.
От экзекуции животное спасает лишь внезапное появление Роуз.
Она бесшумно входит в гостиную, так же, как и он, глядя на елку. В одной руке у нее дубликат ключа, сделанный им для их общего удобства, а в другой – большая черная коробка, перетянутая фиолетовой лентой.
– Ого. Чем вы тут занимаетесь? – она переводит удивленный взгляд с него на дерево.
– Кошку вешаем.
Роуз цокает языком.
– Армитаж, – говорит она с упреком, сует коробку ему в руки и идет снимать Милли. – Разве с животиной можно так обращаться? Подарок, кстати, тебе.
И пока она аккуратно отдирает когтистые лапы от колких веток, он аккуратно распускает большой атласный бант.
В коробке, под несколькими слоями тонкой упаковочной бумаги, его взгляду предстает непонятное красное одеяние, то ли платье, то ли накидка, состоящее сплошь из блесток и перьев.
– Так это полподарка… Ты еще не оделась, – растерянно замечает он.
– Пфф, – Роуз ссаживает кошку на пол. – Это так-то для тебя. И вот, – она достает из кармана сложенную бумажку. – Читай квенту персонажа. Давай просто в этот раз, чтоб все спонтанно было и мне не пришлось ничего проговаривать.
