Текст книги "Корпорации (СИ)"
Автор книги: Мина У.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
– Разве я не могу проведать любимую жену посреди бела дня? – со всей несерьезностью отвечает тот, кто, как Рей вдруг понимает, приходится отцом Кайло. Теперь она наблюдает за ним с гораздо большим интересом и вниманием.
– В прошлый раз, когда ты меня «проведал», мы обнаружили дыру в пенсионном фонде, – свирепо замечает Лея.
– Не горячись, малышка. Я, как никто, сожалею об этом, – Хан очень убедителен в своем раскаянии. Лея, должно быть, и вправду кремень, раз может противостоять этому обаянию. – Мы взяли немного денег и собирались все вернуть, но потеряли на скачках.
Лея разочарованно качает головой.
– Играешь на пенсионные деньги?
– Играю? Нет! – Хан оборачивается к своему спутнику, как бы прося того подтвердить сказанное. – Скакал на лошади – из кармана выпали!
– Хан, катись, откуда вышел! – осаживает его Лея, разозленная шуткой.
Но тут не выдерживает Рей.
Еще с тех пор, как она узнала от Финна о «злодеяниях» Кайло Рена, она навела, благодаря всемогущему Гуглу, справки о том, кем же является Хан Соло, и у нее просто дух захватило от истории его жизни: начиная с кадетского отрочества и даже участия в реальных боевых действиях, заканчивая слухами о связях с криминальными баронами и участием в трех кругосветках, которые, если верить тем же недоказанным слухам, он и его друг использовали, чтобы перевозить некий ценный, но абсолютно незаконный груз.
А еще в молодости он организовал несколько акций протеста против загрязнения Мирового океана. Те были настолько успешными, что властям приходилось разгонять протестующих с помощью водометов, а сам Хан регулярно оказывался задержанным на несколько суток.
– Вы же Хан Соло! – Рей чувствует себя подростком, которого пустили за кулисы к любимой группе. – Поверить не могу! Вы же установили рекорд во время своей третьей кругосветки на автомобиле! Никто до сих пор не может его побить!
– Просто поездка выходит гораздо резвее, когда за промедление тебе грозятся отрезать уши, – с отеческим благодушием и лукавой улыбкой замечает Хан, пожимая протянутую ею руку.
– Пррррррамчалис с уетеррррком! – словно не в ладах с языком, рычит волосатый бородач, отчаянно грассируя.
Рей веселит его замечание и то, как оно произнесено.
– А, так ты понимаешь его? – воодушевляется Хан. – Чуи у нас с гор спустился* – так и не смог его говор исправить.
– Говаррррр шта нада! – возражает Чуи.
– Ну а то! – не теряется Рей.
– Ого, вот это уже больше походит на радушный прием, – Хан улыбается, и сходство Кайло с ним в такие моменты становится донельзя отчетливым. – А ты кто такая?
– Вот и отлично, – вмешивается в разговор Лея. – Рей, проведи для наших гостей экскурсию, которая закончится у выхода. И предупреди охрану, чтобы их сюда не пускали.
– Увидимся дома! – махнув рукой, все с той же задорной улыбкой прощается Хан, выходя вслед за Чуи. Слова жены его будто лишь забавляют, из чего Рей понимает, что эти разговоры, видимо, обычное для них дело.
– Если сможешь вскрыть замки! – успевает выкрикнуть Лея.
– Малышка, я уже закинул вещи.
Рей выходит за ним, не оглядываясь ни на Лею, ни на По, в молчаливом изумлении наблюдавшего эту встречу.
Комментарий к 3. Знакомство
* – Чуи – шотландец, его говор – то, как англичане слышат шотландский акцент в английском. Поэтому и горец)
Простите, не удержалась, чтобы нагло свистнуть шутейку из айтикраудов – но она сюда сама напросилась)
========== 4. Сожаление ==========
Хакс прибывает домой в полвосьмого.
У него есть полчаса до ее приезда, чтобы прибраться: запустить робота-пылесоса, от которого до сих пор шарахается Милли, торопливо протереть все поверхности, еще раз окинуть взглядом гостиную и спальню: не валяется ли чего лишнего.
Он знает, что Роуз его трудов никогда не замечает (и если бы он был в силах, он бы проверил, насколько его квартира должна зарасти грязью и хламом, чтобы она наконец-то обратила внимание), но изменить себе Хакс все же не в силах. Все должно быть безупречно.
Он переходит в ванную, чтобы протереть полочки, на которых находится подозрительно много вещей, ему не принадлежащих. Это кажется неожиданно тревожным знаком.
А слив в ванной… забит черными волосами. Хакс смотрит вниз с задумчивостью. Волосы его не волнуют – нет, во всяком случае, не сейчас.
А не потому ли он так часто в последнее время убирается, что их в этой квартире фактически живет двое? Не считая кошки, само собой.
Роуз написала, что заедет домой, а потом сразу к нему. Сегодня она ночует у него. Как и вчера, и позавчера…
О Боже!
У них не заведено говорить о чувствах: ни он, ни Роуз не склонны к сентиментальности. Но внутреннее чутье подсказывает ему, что их отношения уже давно переросли случайный секс и приятельскую поддержку, которую она ему оказала во время его «кризиса».
Она переехала к нему!
Эта афера была провернута у него прямо под носом, а он ничего и не заметил. Хакс бросает тряпку для пыли в угол ванной и, ринувшись в гостиную, намеревается выказать этим порывом свое возмущение. Пускай лишь Милли и пустой квартире, но пусть так.
О, как хорошо Роуз отвлекла его внимание своими играми и штучками, которые она любит проворачивать под его молчаливое согласие, а сама тем временем занималась тем, что перевозила день за днем в своем крошечном рюкзаке вещи в его квартиру: флакончик за расческой, трусы за пижамой.
Хакс торопится в спальню, выдвигает по очереди ящики комода и – ну, точно! – обнаруживает, что второй сверху под завязку забит ее одеждой. Скомканной как попало и неотсортированной – в кучу смешались и поношенные носки, и не первой свежести топики с майками.
Милли заходит вслед за ним, чтобы вдоволь налюбоваться его замешательством.
– Как ты могла допустить это? – сварливо спрашивает он с нее.
– Мрр? – кошка садится и подворачивает хвост вокруг мягких лапок.
Оставшееся до приезда Роуз время Хакс коротает на кухне за кружкой ромашкового чая, обдумывая, как расставить в предстоящей беседе сети так, чтобы обманщица в них наверняка угодила и была вынуждена признать, что все это время скрывала от него неспешное перемещение своих пожиток и себя в его скромное и рассчитанное на него одного логово.
*
Поездка в тишине нервирует.
Кайло был невероятно чуток и вежлив, но Рей смогла выдавить из себя лишь сдержанное «Привет», когда села в его машину (как обычно – на перекрестке, через один квартал от офиса).
Кайло будто перенимает ее настрой. Они припарковываются молча, молча поднимаются на лифте на его этаж, молча раздеваются в прихожей.
Он держится к ней так близко, что в какой-то момент Рей спотыкается о его ногу и чуть не летит навзничь на пол, но оказывается вовремя пойманной им.
– Ты сердишься? – Кайло возвращает ей равновесие и тут же убирает руки.
– Нет.
Это правда. Она и впрямь не сердится. Вернее, есть в ней какое-то внутреннее возмущение, но она не знает, чему оно адресовано. Все ведь сложилось донельзя удачно.
Она может теперь вплотную заняться вопросами окружающей среды, сама определять некоторые направления работы, обязать сотрудников выключать компьютеры в конце рабочего дня и потолковать с хозотделом о закупке энергосберегающих лампочек.
И все это благодаря Кайло.
Но все равно что-то заставляет ее испытывать сомнение и недовольство.
Кайло пользуется ее замешательством – он склоняется к ней, тянется неспешно и плавно, не прикрывая глаз, чтобы коснуться губами кончика ее носа. Жест милый и в то же время в его исполнении очень искушающий, потому что он не торопится отступать, будто давая ей возможность самой выбирать, что делать дальше.
И Рей никогда еще не удавалось удержаться.
– Мы к этому еще вернемся, – как можно тверже заверяет она его уже сквозь прерывистый, торопливый поцелуй.
Кайло же набрасывается на нее со всей свойственной ему, будто кипящей под покровом сдержанного спокойствия страстью – словно открытая после пары добрых часов тряски банка газировки. А Кайло томился гораздо дольше: с самого утра, с того момента, как она пригвоздила его взглядом, обещающим скорую расправу.
Но, кажется, это он сейчас с ней расправится.
Кайло поцелуем увлекает ее вглубь студии, ступая спиной в затененное при ранних сумерках помещение, на ходу успевая избавлять ее от одежды и от любых возражений.
Рей и сама пытается стянуть с него пиджак и рубашку, и сквозь застлавшее разум возбуждение не понимает, как умудряется запутать его руки в рукавах. Так что Кайло в какой-то момент перехватывает их с раздраженным рычанием и одним рывком тянет с себя – Рей слышит горестный стон треснувшей по швам ткани. Ей жаль, что его дорогой костюм пострадал, но она ничуть не сожалеет.
– Я целый день о тебе думал, – успевает сказать он, пока покрывает поцелуями ее все ниже и ниже, насколько позволяет его рост.
– Я тоже! – с чувством выдыхает Рей.
– Но, наверное, не в том смысле? – Кайло выпрямляется, и в полумраке его взгляд искрится мальчишеским задором, и теперь она знает, от кого он это унаследовал.
– Всякое было, – смеясь, признается она.
Кайло лишь улыбается в ответ и, обхватив ее под ребрами, дотаскивает до постели.
– Только не кидай! – вскрикивает она, помня, как жестка эта койка.
Но он сам падает спиной, и Рей приземляется на него.
– Почему ты все еще в джинсах? – Кайло запускает руки под их пояс, когда она садится сверху и наклоняется, чтобы целовать его голые плечи. – Я еле сдержался, чтобы не взять тебя прямо в машине.
– А я еле сдержалась, чтобы не предложить отодрать меня на столе в вашем конференц-зале.
– Что? – даже его руки замирают, перестав ласкать ее под плавками.
– Эм… – Рей на секунду теряется. Она приподнимается на локтях, упираясь ему в грудь. – Ну ты был такой… э… горячий, когда говорил все эти начальственные вещи…
– Какие вещи?
– Типа… «Урезоньте своего сотрудника» или «Давайте сформируем комитет».
– И тебя это что, заводит?
– Да, – с волнением признается она.
Рей смотрит ему в глаза, наблюдая, как их взгляд становится обжигающе голодным и даже словно отсутствующим – верный признак того, что сейчас он ее завалит.
– Ты есть хочешь? – зачем-то спрашивает Кайло.
– Что? Нет.
– Хорошо, – серьезно замечает он. – Потому что ты не встанешь с этой постели ближайшие часа два. Возможно, три.
– Ты обещаешь?
– Даю слово.
Кайло хватает ее за руки и перекатывается так, что теперь она оказывается под ним, а затем сдирает с нее джинсы. Рей с волнующим предвкушением позволяет себе просто отдаться ему на растерзание.
*
Все пошло не так.
Милли, которая должна была оказывать ему моральную поддержку, предала его в тот же миг, как Роуз переступила порог: кинулась к ее ногам и с довольным видом заурчала.
А Роуз вдруг с чего-то показалась ему невероятно приветливой и даже не принесла в руках никакой отвратительной уличной еды. Лишь бутылку его любимого белого полусладкого к ужину.
Но Хакс все же подозрительно покосился на брошенный ею на кресло в прихожей рюкзачок – сколько вещей в нем уместилось на этот раз?
И вот они делят на двоих этот чудесный, оставшийся со вчерашнего дня ужин, приготовленный им, пьют чудесное вино, принесенное ею, и Хакс начинает терять всю обретенную прежде решимость. Сегодня Роуз почти изысканна в своих манерах – ему даже не хочется предложить ей салфетку.
Однако…
– А с кем ты живешь? – начинает он издалека.
– С Пейдж. Квартиру снимаем, – она называет район. Жуткий клоповник.
Роуз продолжает есть, как ни в чем не бывало.
– Она еще не начала переживать о том, где ты пропадаешь? – с легким налетом нервного беспокойства интересуется Хакс, пытаясь выдать вопрос за шутку.
Она коротко пожимает плечами в знак непонимания.
– А чего переживать? Говорю, что у парня остаюсь. Твой адрес и номер телефона у нее есть – мало ли. Мы в личную жизнь друг друга не лезем.
Хакс отпивает вина побольше в надежде, что это придаст ему сил. Или хотя бы успокоит. Но этого не происходит.
– Так ты, получается, с работы домой едешь, а потом ко мне? Наверное, кучу времени тратишь на дорогу? – он ужасен в попытках изобразить непринужденный разговор.
– Так. Что происходит? – Роуз кладет вилку на стол и глядит на него со строгой настороженностью.
– Ничего.
– Армитаж.
Хакс прочищает горло.
– Просто я заметил, что ты часто остаешься у меня, и хотел прояснить…
Повисает пауза. Он почти в панике – не может найти подходящее завершение этого предложения, которого он, дурак несчастный, не должен был даже пытаться озвучить. И, на его беду, пауза затягивается.
– Хотел прояснить что? – с металлом в голосе спрашивает Роуз, откинувшись на спинку стула и сложив руки на груди.
– Удобно ли тебе жить на два дома, – находится он.
Хакс щедро плещет себе вина в бокал, а затем пытается его осушить.
Роуз приглядывается к нему, но, кажется, буря миновала, потому что она вновь берется за столовые приборы.
– Да я и не думала об этом пока. Хотя, правда, я тут часто остаюсь в последнее время.
– Ну да, – Хакс выжимает из себя судорожную улыбку, радуясь тому, что удалось все прояснить без потерь. К нему возвращается былой самоконтроль; он резво поддевает кусочки пищи, продолжая развивать мысль. – Все это не для нас, верно? Я хочу сказать, что жить вместе – хуже не придумаешь, ужасная морока. Ты бы знала, в каком я был ужасе, когда решил, что ты тут живешь! – Он уже сам готов посмеяться над собой: и с чего он вообще это выдумал? – Представляешь?
Хакс поднимает глаза на Роуз, вилка которой так и зависла над тарелкой, и улыбка сползает с его лица.
Она смотрит на него как на самое ничтожнейшее существо на свете: с отвращением и жалостью, и в это мгновение он с легкостью верит, что взглядом и впрямь можно убить.
– То есть… – он пытается поправить положение, чувствуя себя глупо и виновато, но вылетевшие слова уже растаяли в воздухе.
– Какой же ты осел, – тихо и зло бросает Роуз.
Она поднимается из-за стола, не спеша, но решительно, и направляется в прихожую.
Чувство собственной ничтожности усиливается – Хакс продолжает сидеть, уже не видя ее, но слыша, как она одевается у входной двери.
Вот бы он был таким, как те парни в мелодрамах: кинулся бы за ней, схватил и страстно поцеловал, умоляя (нет, почти приказывая) остаться. Но это всего лишь он, сидящий одиноко на своей опустевшей кухне и медленно сгорающий от стыда.
Дверь хлопает, сообщая ему, что он и впрямь осел.
Комментарий к 4. Сожаление
Завязка истории на пяти главах (это вместе со следующей), и все это один день.
На самом деле это пол главы, но не могла я историю с Хаксом и Роуз потерять посреди рассказа о том, что там у Рей с Кайло. Следующая глава полностью о них.
========== 5. Эскалация ==========
Времени почти одиннадцать вечера.
Лежа на животе, Рей дышит тяжело и часто. Нежные поцелуи щекочут лопатки; она поводит плечами.
– Теперь… ты мне ответишь… за утреннюю выходку, – ее голос должен звучать грозно, но на деле выходит слабо и прерывисто.
Губы Кайло замирают, так и не оторвавшись от ее кожи. Он будто затаивается и ничего не отвечает.
– Может, объяснишься.
Рей совсем не хочет ругаться, но она бы охотно выслушала его.
А еще ей очень хочется рассказать, как здорово прошло ее знакомство с Ханом и Чуи. Как они пили горячий шоколад в кафетерии за углом, и эти двое беспрестанно сыпали историями и шутками и весело пререкались.
Это было так, как в ее детском представлении должно было выглядеть общение с отцом: хитрые морщинки вокруг глаз, доброжелательный, пусть и с резкими нотками голос и кружка густого сладкого напитка, доверху усыпанного воздушными зефирками.
Но не все сразу.
– Я растерялся.
Кайло щекой припадает к ее спине – он наполовину лежит на ней, но все равно это приятно.
– Растерялся? Почему?
– Думал, что хочу участвовать в делах семьи, но это собрание убедило меня в том, что я должен двигаться дальше, не оглядываясь на прошлое. И… я просто не знал, как по-другому развязаться с этими акциями. Ты единственная, кому я хотел бы сделать такой подарок. И я не стал бы уступать и продавать их обратно.
Звучит правдоподобно. Рей хмыкает.
– То есть это не было попыткой вынудить меня признаться всем в наших отношениях?
Кайло выдерживает неестественно долгую для такого простого ответа паузу.
– Нет.
– Но, может быть, ты был бы рад, если бы так все и вышло?
Еще одна пауза.
– Да.
Уж в чем она никогда не сможет его обвинить, так это в неискренности.
– Я собираюсь навестить Люка, – признается Рей. – Его уже выписали из больницы. Я заеду к нему на неделе.
Теперь уже Кайло с сомнением хмыкает.
Вес его тела начинает потихоньку придавливать ее, а в животе ощущается сосущая пустота.
– Вот теперь я действительно хочу есть, – пора им отвлечься на что-нибудь более насущное.
Кайло приподнимается и оставляет еще один поцелуй на ее спине.
– Я закажу…
– Пошли прогуляемся?
Рей отрывает голову от подушки и оборачивается к нему.
– Ты же почти в центре живешь – здесь полно заведений, работающих допоздна.
– Мы можем выйти. Да, – медленно соглашается он. – Но тогда я не смогу есть свою еду прямо с твоего живота.
Кайло нападает – Рей пытается защититься: она отскакивает, путаясь в смятых простынях и одеяле, но он успевает перехватить ее за щиколотку и потянуть на себя.
– Ты – монстр! – она хохочет, пока он губами прихватывает кожу у нее на животе.
Стук в дверь пресекает их забаву.
Они оба поднимаются на колени, глядя в сторону входной двери. Та находится на приличном расстоянии от зоны спальни, но в огромной, почти пустой студии звук разносится с поразительной громкостью.
– Ты ждешь кого-то? – спрашивает Рей, хотя по настороженному виду Кайло ей и так ясно: никого он не ждет. Особенно ближе к полуночи.
Стук повторяется.
– Почему твой звонок не работает? – шепотом интересуется она.
– Чтобы знали, что здесь никому не рады, – Кайло то ли шутит, то ли нет. – Кроме тебя.
– Бен, открывай! Я слышу, что дома кто-то есть!
Рей холодеет, безошибочно узнав по голосу своего босса и по совместительству мать Кайло.
Она ничего не говорит, стремительно слетая с постели.
Предметами ее одежды проложена дорожка от кровати до двери, и Рей, не зажигая света, торопится все подобрать: носки, нижнее белье, джинсы, футболку, блейзер, сумку.
В одной стене имеется встроенный шкаф-купе – вот туда она и устремляется, абсолютно голая, прижимая к груди свои вещи.
В крошечный зазор между раздвижными панелями она видит, как Кайло поднимается с постели, натягивает извлеченные откуда-то из-под кровати пижамные штаны, потом идет, зажигает свет, после чего все же исчезает по направлению к входной двери, где спустя несколько секунд, судя по всему, происходит напряженный немой диалог.
– Пригласишь внутрь? – почти любезно, но все же тоном, не терпящим возражений, интересуется Лея. И раз они оба появляются в поле зрения Рей, очевидно, Кайло не стал упорствовать.
– Как ты обошла консьержа?
– Сказала, что иду к сыну, и пусть только он попробует меня остановить.
Лея со сдержанным интересом оглядывает его квартиру.
– Может, чашку чая или кофе? – Кайло вежлив, хоть и слегка официален. Но вовсе не радушен.
– Ты один? – взгляд его матери совершенно точно оказывается направлен в сторону уже остывшего ложа любви – то недвусмысленно смято и разворошено.
– Да, – чуть помедлив, отвечает Кайло, скользнув взглядом по шкафу, где притаилась Рей.
– У тебя очень пусто, – чуть оттаяв, замечает Лея.
Рей с ней согласна.
– Что ты хочешь, мама?
Кайло обходит кухонный остров, как бы отделяя им себя от матери, – словно занимает оборону.
Лея поворачивается к нему.
– Думаю, пришло время для разговора, Бен.
Ее голос отнюдь не ласков: она пришла не искать примирения, а отчитывать.
– И двух лет не прошло, – Кайло не язвит, скорее горько констатирует.
– Бен, – голос у Леи напряженный от едва сдерживаемых эмоций. – Я прошу у тебя прощения.
Кайло молчит, но Рей замечает, что он заметно растерялся.
– Просишь прощения? – переспрашивает он.
– Да, – Лея приосанивается, и голос ее обретает твердость. – Ведь то, каким ты стал, и какие решения теперь принимаешь – это полностью наша вина. Моя и Хана. Ты не виноват в своей холодности и черствости. В своей слепой корысти – тоже. Это мы таким тебя воспитали.
Рей тихо ахает.
Она знает, что Лея попросту заблуждается, но это не отменяет ее жгучего желания выскочить из шкафа в чем мать родила и высказать той в лицо все, что она думает о ее словах, заступиться за Бена, то есть Кайло, и заодно выпалить с нескрываемым торжеством всю правду о его «предательстве».
Но она не двигается, продолжая дрожать от негодования.
Лицо Кайло застывает, как маска. Он переводит дыхание и интересуется:
– Это все? – льда в его голосе столько, что даже Рей вздрагивает.
– Почти, – Лея выдерживает тягостную паузу. – Ты наворотил дел, открестился от семьи – это я могу пережить, хоть мне и больно. Живи себе и будь счастлив. А я буду спокойна, просто зная, что с тобой все в порядке. Но оставь нас в покое, меня и нашу компанию. Не смей, Бен, разрушать еще и то единственное, что осталось от семейного наследия!
Последние слова она произносит, не скрывая тихой ярости.
Рей страшно следить за их беседой – все равно, что сидеть на пороховой бочке, но она не может отвести глаз. Если им всем повезет, Кайло сдержится, а Лея поспешит убраться.
– К чему все это, мама? – Нет, он не сдержался. – Ты разве сама не видишь? Сам факт того, что «Скайуокер» в свое время допустили появление такого сильного конкурента, как Сноук, доказывает несостоятельность и полный упадок твоей нынешней политики, – Кайло уже не пытается казаться бесстрастным. – Через год-два от семейного наследия ничего не останется.
– Посмотрим, как ты справишься со своей ролью руководителя, – недобро усмехнувшись, замечает Лея. – И не забывай: у нас есть Рей.
Он замолкает, будто наткнувшись на невидимое препятствие.
– Ты для этого выкинул тот финт с акциями? Надеешься сманить ее?
– А ты надеешься с помощью нее залатать все дыры? Истратить ее талант на что? Чтобы вы смогли продержаться на каком-нибудь неперспективном госзаказе лишние пару лет? Что будет с ней потом, когда она истратит весь свой потенциал, воплощая в жизнь твои бредовые идеи?
– Осторожнее, Бен, – Лея предостерегающе грозит пальцем.
Но Кайло теперь и не думает замолкать, он подается вперед над островом.
– Так к чему это все? Мне не нужно ничего придумывать и никого сманивать – вы сами себя изживете. А если и нет, то ведь это все, так или иначе, достанется мне – ты об этом не думала? У Люка нет детей, а у меня нет братьев и сестер. Ты же это понимаешь? Твои возражения ничего не значат.
– Вот, значит, как, – Лея сощуривается, закусив удила. – Думаешь, что перехитрил всех? Но ты ведь и не подумал о том, что моим преемником можешь оказаться далеко не ты? Ведь не думал? – спрашивает она с мстительным чувством превосходства, наблюдая, как Кайло теряется при ее словах.
– И кто же мог бы им стать? – едва слышно интересуется он, и Рей уж больно не нравится этот его тихий голос.
– По.
– Какого черта, мама? – взорвавшись, выкрикивает Кайло. – Готова отдать все первому встречному, лишь бы насолить родному сыну? Да ты совсем из ума выжила?
– По – не первый встречный. По крайней мере, я по-настоящему его знаю и доверяю ему. Он мне как сын, которым ты не пожелал быть.
– Убирайся, мама, – эти слова произнесены с горечью и усталостью.
Лея застывает, как изваяние.
– Я сказал: пошла вон! – рявкает он.
Та бросает на него полный разочарования и гнева взгляд и поспешно удаляется, хлопнув напоследок дверью.
Воцаряется тишина.
Рей осторожно выбирается из шкафа и направляется к Кайло.
Он так и стоит на прежнем месте, лишь понуро опустив голову. Она складывает охапку своих вещей на столешницу, натягивает футболку и подходит к нему.
– Ты как? – Рей ободряюще сжимает его предплечье. Кайло молчит.
– Хочешь что-нибудь сломать? – она беспомощно оглядывается. Здесь и швырнуть нечего: кругом голые поверхности – даже посуда спрятана.
– Я в порядке, – Кайло выпрямляется, нервно проводит рукой по волосам и вздыхает. Рей все же хочет удостовериться, но тут он напоминает ей: – Мы хотели поужинать. Пошли?
*
Осеннее утро промозглое и хмурое.
Рей радуется, что отыскала наконец-то свою осеннюю куртку – большую и бесформенную; теперь она с наслаждением утопает в ней, как в мягком, теплом облаке. А на голову пришлось натянуть тонкую шапочку.
Это утро осталось за ней, так как Кайло, выбитый из колеи вчерашними событиями, совершенно потерял бдительность, и ей удалось сбежать под покровом осенней темноты.
Было холодно, конечно, добираться в одном блейзере до дома, но зато она с наслаждением позавтракала на своей крошечной, но такой уютной, светлой кухне, сидя с ногами прямо на подоконнике в окружении многочисленных горшков с цветами и глядя в окно на завораживающий в своей скорбной отрешенности осенний пейзаж.
Потом не спеша полила многочисленные цветы, вьющиеся зеленью и заполняющие собой каждый пустой уголок ее квартирки. Перетряхнула сумку, выкинув ненужное и захватив из дому несколько мелочей. Проверила почту и переоделась в новое, сменив почти летний гардероб на кое-что посерьезнее.
На подходе к работе ее нагоняет текстовое сообщение.
Кайло:
«Ты опять сбежала».
Рей:
«И я все еще веду».
В первый раз, когда она осталась у него, Рей действительно очень нужно было попасть домой перед работой. Тогда она не осмелилась его разбудить: Кайло так мирно спал.
А после, когда он предъявил ей за ее бегство, пытаясь отшутиться, напомнила: он ведь пообещал, что сбежать у нее не выйдет. И Кайло принял условия игры, заявив, что впредь будет очень бдителен.
И иногда ему действительно удается ее поймать.
Однако Рей делает это не столько ради азарта, сколько стремясь хоть ненадолго, хоть на полчаса окунуться в тепло собственного дома.
Эту квартирку она снимает еще со времен колледжа, и все в ней дорого ее сердцу. Начиная с неровных стен, собственноручно ею перекрашенных, заканчивая всеми теми разномастными горшками для растений, которые ей дарили, либо отдавали знакомые, либо она находила выставленными к мусорным бакам, сколотыми, но все же пригодными для того, чтобы что-нибудь в них вырастить.
И у нее нет четкого ответа, почему она не приглашает Кайло к себе. Он не кажется высокомерным снобом, но…
Просто вдруг ему будет некомфортно: спать на ее старой пружинистой кровати, мыться в ванной с побитым кафелем, ужинать на кухне, где он вряд ли сможет спокойно развернуться, не смахнув что-нибудь с наколоченных на все стены полочек, и млеть в теплой, будто протопленной комнате, тоскуя по своему кондиционеру, и огромной кофе-машине, и прочим удобствам его невероятно дорогой квартиры.
Рей слегка опаздывает, поэтому до дверей кабинета добирается почти бегом, на ходу расстегивая куртку.
– Эй! – кричит Конникс, завидев ее издалека. – Тебя Лея ищет. Зайди к ней.
Рей закидывает в кабинет сумку и куртку и спешит к директору.
Когда она заходит, Лея лишь на мгновение поднимает на нее глаза, после чего продолжает перебирать бумаги на подпись.
– Ну и? – не отвечая на ее приветствие, спрашивает та. – Как долго ты собиралась скрывать, что спишь с Беном?
Рей обмирает, и Лея награждает ее укоризненным взглядом, а затем указывает кивком головы на ее ноги.
– Либо так, либо он любит девчонок в таких же, как твои, кедах.
========== 6. Начало – конец ==========
Хакс силится собраться с мыслями и думать о работе, но единственное, на что его хватает, – это ежеминутно проверять телефон. И хоть тот не переведен в беззвучный режим, и ему не приходит никаких оповещений, он продолжает и продолжает повторять это действие, каждый раз давая себе зарок, что это последний.
Со вчерашнего вечера он отправил ей серию сообщений, все больше выдавая свое отчаяние.
«Я сглупил. Давай поговорим».
«Я просто неудачно пошутил».
«Пожалуйста, ответь».
«Роуз, твой генерал ждет ответа».
«Прости».
Но ни на одно из них она не ответила.
Он вбивает несколько цифр в базы данных, потом снова проверяет телефон – ничего.
Хакс откладывает тот в сторону, обещая себе, что больше к нему не притронется. Но проходит минута-другая, и он снова изменяет своим намерениям.
*
– Отпираться не станешь? – Лея снимает очки и пристально за ней наблюдает.
Рей находит в себе решимость.
– Нет, – просто отвечает она, хотя, возможно, вид у нее сейчас растерянный и глуповатый. Но поскольку события вчерашнего вечера в квартире Бена вновь встают перед ее мысленным взором, вскоре к ней на помощь приходят и злость, и упрямство. – Но это не ваше дело!
Лея улыбается ее дерзкому тону, складывает очки и вертит те в руках.
– Могу ли я надеяться, что все это никак не повлияет на работу?
– Вы и так это знаете. Я бы никогда…
– И вряд ли ты нуждаешься в напоминании, что некоторые сведения являются корпоративной тайной?
Рей кивает.
– Бен не так прост, каким он может тебе показаться, – вздохнув, замечает Лея.
– Вы ничего не знаете о нем! – выпаливает Рей, и та нисколько не удивляется ее словам, будто знает все лучше нее.
– Ох, девочка моя, ты должна включить голову! Не позволяй страсти разрушить дело всей твоей жизни. Ты и не представляешь, как все может быть обманчиво.
Лея поднимается, обходит стол и встает перед ним, присев на краешек столешницы и сложив руки перед собой в замок.
– Вы ничего не знаете, – только и может упрямо твердить Рей.
Еще чуть-чуть и ее самообладания не хватит на то, чтобы держать язык за зубами. Но мысль о Люке, недавно перенесшем инфаркт, и о том, что он может быть сразу же, как всплывет правда, вовлечен в семейный скандал, сдерживает ее порыв.
Однако Лея все же замечает нечто скрытое между строк в ее словах.
– О чем ты говоришь? – настораживается она, задействуя режим усиленной проницательности. – Что ты имеешь в виду?
Рей поджимает губы и буравит ее взглядом в ответ.
– Только то, что вы все ошибаетесь на его счет.
– Рей! – Лея практически одергивает ее. – От тебя я ждала большего здравомыслия. То, что Бен мой сын, не исключает того факта, что он – наш непосредственный конкурент и опасный игрок: он доказал это, когда предал дело Люка и отправил собственного отца в тюрьму. Уж не знаю, какая вожжа ему под хвост попала, – может быть, мы слишком на него давили, может быть, он руководствовался только жаждой власти и денег, может, я просто вырастила социопата – я не знаю. И вот он снова подтвердил свою репутацию, когда беззастенчиво подсидел Сноука. И я не дам ему нас уничтожить. А ты – его ключ к победе. Если он влезет тебе в голову, он без труда заполучит «Сопротивление», и тогда пиши пропало. Или, возможно, он просто надеется, что ты все оставишь и перейдешь к нему. Он уже предлагал тебе сменить сторону?
Взгляд Леи острый, быстрый – от такого ничего не скрыть.
