Текст книги "Корпорации (СИ)"
Автор книги: Мина У.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)
– Кроме Леи – никто, – ее тон предельно серьезен. Она хочет, чтобы друг проникся важностью ситуации.
Финн присвистывает, а потом добавляет обиженно:
– Уж мне-то могла сказать, да? От меня у тебя не было причин что-то скрывать.
– Серьезно? – Рей разводит руками. – Вот ни одной причины?
– Ну… Но в итоге же разобрались? Вот у меня от тебя секретов нет.
– Так уж и нет? – Рей бряцает наобум.
– Нет. Вот, хочешь покажу? Переписываюсь тут с одной… Ну ты поняла, про кого я, да?
Рей не поняла. Да не очень-то и хочет. Она пережила уже несколько безумных идей Финна, таких как смена работы и Роуз. Но ее святой дружеский долг – проявить хоть немного вежливого интереса к тому, что на уме у друга.
Но тут ее спасает Конникс. Она без стука просовывает голову в двери кабинета, чтобы сообщить:
– Скайуокер пришел. Они только что с Леей закрылись у нее.
– Спасибо! – Рей подхватывается. – Потом дорасскажешь, хорошо? – бросает она Финну, прежде чем выскочить наружу и побежать по коридору, мимо кабинета По и приемной, прямо к большим двустворчатым дверям.
Она не стучится, а тихо подходит к ним и, приложив к щели одно ухо, прислушивается, и, слава богу, ни Люк, ни Лея не помышляют о том, чтобы перешептываться.
– Да как тебе в голову могло такое прийти? – Лея еще не кричит, но вряд ли ее тон можно назвать спокойным.
– Я знаю, мне нет оправдания, – без особых сокрушений в голосе отвечает Люк.
– Ты должен был быть его наставником. Его, если хочешь, Учителем. Но вместо этого ты просто решил втихую подчистить его работу? Такого я от тебя не ожидала!
– Я глубоко сожалею о принятых мною решениях, – доносится в ответ без особого смирения.
– Теперь мне ясно, что вызвало ту его вспышку гнева… Но ты еще и молчал все это время! Почему ты сразу не пришел ко мне?
– Я, знаешь ли, был занят, пытаясь вытащить себя из долговой ямы, в которую Бен меня бросил после кражи всех моих проектов, чтобы сохранить себе хотя бы какое-то жилье, – старческое брюзжание тоже выходит на новый уровень громкости. – Но… конечно же, меня это не оправдывает.
– Ох, ну ты и фрукт, конечно! – а вот теперь Лея кричит. – Так низко повести себя! От кого от кого, но от тебя такой подлости я не ожидала!..
– Ай! – произносит слабый, сдавленный голос Люка.
– Что…? Что такое? Сердце?
Рей вся обмирает.
Стоит ли крикнуть? Позвать на помощь или вызвать скорую? Что там происходит?
– Люк, скажи что-нибудь!
Судя по торопливым шагам и шорохам, доносящимся изнутри, Лея суетится вокруг брата.
– Я сейчас… вызываю скорую… И вот, держи аспирин, положи под язык! Давай же!
Вслед за этими словами раздается какой-то неясный звук, сначала принятый Рей за плач, но потом она угадывает в нем смех… Люка.
– Старый дурак! Разве можно так? – Рей слышит глухой шлепок, сопровождающий эти слова.
Смех становится громче.
Вскоре к нему присоединяется и смех Леи, а через минуту-другую наступает тишина.
– Так вот почему та ваша встреча с Беном не задалась? – просмеявшись, спрашивает она.
Люк не отвечает – видимо, кивает в ответ.
– Что он тебе сказал?
– Кхм! – Люк откашливается. – В основном… сыпал проклятьями, которым я его точно не учил. Ну и поминал всю мою, то есть и свою родню тоже. Лея, это был не конструктивный диалог, но парень хотя бы выпустил пар.
– Ох! – Лея вздыхает. – Ну что мне с вами всеми делать?
– Я бы посоветовал…
– Что?
– Довериться Рей.
– А! Так ты в курсе?
Ухо Рей просто таки срастается с дверным полотном.
– В курсе чего?
– Она заявила, что сделает свой проект абсолютно «зеленым». Как тебе?
– По мне, так отлично, – крякнув, отвечает Люк.
Рей облегченно выдыхает и делает несколько тихих шагов назад. Никто не умер, все остались живы – можно сказать, все прошло лучше, чем она смела надеяться.
Она украдкой улыбается на пути к себе и мысленно ставит галочку напротив одного из пунктов ее глобального плана «Реанимация Соло».
========== 10. Оно того стоило ==========
Хакс ненавидит выходные.
Нет, раньше было еще более-менее сносно: он ходил закупаться в супермаркет, водил Милли к ветеринару, читал дополнительную литературу по специализации, прогуливался проверенным маршрутом по городу, обедал в одном итальянском местечке и с наслаждением смотрел какую-нибудь документальную передачу по историческому каналу.
Но потом в его жизни появилась Роуз, и выходные тоже круто изменились.
Было… всякое.
Свои выходные она любила проводить с огоньком, поэтому за их непродолжительный роман он успел отправиться в поход и заночевать в палатке (где его преследовала фобия проглотить паука), побывать на вечеринке в квартире у незнакомых людей (где он пытался дознаться у гостей, где хозяева, чтобы дознаться уже у тех, какое из полотенец в ванной гостевое), сходить в контактный зоопарк и выяснить, что держать в руках змей куда терпимее, чем кажется с виду: они сухие и приятные на ощупь, а еще у них нет шерсти, и их можно украдкой от смотрителя протереть антибактериальной салфеткой (и уж, конечно, они во сто крат покладистей енотов, один из которых, кстати, стащил тогда ту самую пачку салфеток).
И вот теперь он ненавидит свои выходные.
Помимо того, что он тоскует, ему… скучно.
Хакс вздыхает и опускается на скамейку в парке, в котором они с Роуз, бывало, прогуливались.
Целый час он бродил по его аллеям, поддевая носком туфли ворох сухих увядших листьев, наблюдая за влюбленными парочками и закатывая глаза всякий раз, как видел кого-то фотографирующимся на лужайке с охапкой листьев в руках.
«Там же везде нагажено! Бегите, глупцы!» – мысленно вопил он этим идиотам и брел дальше.
Гнев в адрес проклятущих собачников, концентрация которых в такой погожий выходной превысила все допустимые нормы, на какое-то время подарил ему прекрасную тему для размышлений. Он обдумывал, не пожаловаться ли в местную администрацию на недостаточность мер, принятых в отношении тех, кто не убирает за своими питомцами.
Но потом его мысли вновь вернулись к Роуз, а именно к тому, что бы она ответила на его брюзжание. Уж она-то бы придумала, как ему не зацикливаться на этом негативе.
Воскресный полдень – солнечный и по-осеннему теплый, что не соответствует его раздраженно-несчастному настрою. И он точно уж предпочел бы гулять здесь в тишине и одиночестве, чем в окружении всех этих счастливых, улыбчивых, выбравшихся зачем-то сегодня на свет божий горожан.
На соседней скамейке вызывающе гогочет группа подростков – Хаксу делается неуютно: в нем всегда в такие моменты пробуждается мнительность. Уж не над ним ли смеются?
Он достает телефон и утыкается в него. Ленту новостей он пролистывал с утра – там ничего захватывающего. Поэтому он открывает папку с фото, где у него нет ни одной фотографии Роуз. Зато много снимков просрочки из супермаркета – то, что он отправляет на почту главному менеджеру сети. Вернее, отправлял, пока его адрес не был занесен в спам.
Он листает дальше и вдруг натыкается на снимки Реновских сонетов.
Шальная мысль рождается в его, очевидно, уже повредившемся мозгу.
Не воспользоваться ли ему этими стихами?
Прошлый его план провалился, а новый все никак не желает родиться.
Хакс мотает головой. Нет. Он не настолько отчаялся.
Нужен другой план.
Времени на часах почти два часа дня – Хакс поднимается и направляется по аллее в сторону дома. Но, пройдя с десяток метров, он замечает вдруг какое-то движение на обочине. Опавшая листва с шорохом шевелится, и, остановившись, ему удается разглядеть на ней молодого бельчонка.
Хакс делает пару шагов в его направлении – бельчонок торопится убраться. Но это ему плохо удается: он подволакивает заднюю лапку.
Хакс останавливается. С одной стороны – это почти крыса, только хвост посимпатичнее, и прикасаться к этому грызуну – последнее, чего ему хочется.
С другой – если бельчонка заметят хотя бы вот те подростки, возможно, бедное существо будет затискано-замучено.
Но решающим аргументом становится настойчивый голос Роуз в голове, которая, будь она здесь, непременно сказала бы что-то в духе: «Армитаж! Мы обязаны помочь этому малышу! Давай же, шевели поршнями!»
Ну что ж.
Хакс сворачивает с асфальтированной дорожки и принимается подкрадываться к объекту своего дремавшего доселе альтруизма.
Бельчонок не ценит его порывов: он начинает уползать в сторону – Хакс ускоряет шаг.
– Ну же, глупое животное, я хочу тебе помочь! Свожу в ветклинику, а потому выпущу обратно на волю.
Но и этих увещеваний оказывается недостаточно. Поэтому Хакс совершает два размашистых прыжка и все-таки настигает того.
Бельчонок, оказавшись в его цепкой хватке, на секунду-другую замирает. И все, что Хакс замечает в этот момент, – это два черных, непроницаемых глаза и вспыхнувшее в них чуть позже безумие. А затем пушистый гад изворачивается и вонзает свои длинные острые зубки в указательный палец его правой руки.
– Сукаааааа! – Хакс отбрасывает грызуна подальше от себя – он приземляется в кучу листьев возле ближайшей сосны и удивительно проворно вскарабкивается оттуда по стволу, махнув на прощание серым с подпалинами хвостом.
Из пальца хлещет кровь, и со страху Хаксу кажется, что ее просто море. Ловя на себе взгляды прогуливающихся людей, наблюдавших только что эту красочную сцену, он вытягивает из кармана платок и бинтует палец. Ему срочно нужно в больницу!
А что, если белка заразила его бешенством?
От этой мысли его едва не покидает сознание. Но тут рациональная его часть все же берет ситуацию под контроль.
«Погоди-ка, – шепчет та. – А ведь из этого можно извлечь пользу».
И впрямь.
Хакс достает телефон, делает красочный снимок руки с пропитавшимся уже кровью платком, а затем отправляет его Роуз с подписью:
«Меня только что укусила белка. Возможно, я уже умираю от бешенства».
Пришедший незамедлительно ответ заставляет его забыть о пульсирующей боли в пальце.
Роуз:
«Тупень, езжай в травмпункт!»
Хакс:
«Поедешь со мной?»
Роуз:
«Не придумывай».
Хакс:
«Я не могу вести машину одной рукой».
Роуз:
«Вызывай такси или иди пешком».
Хакс:
«Я так скучаю».
Роуз:
«Хакс! Отправляйся в больницу сейчас же!»
Хакс:
«А ты проведаешь меня потом?»
Ответа не следует, но он не мог не попытаться.
Хакс вызывает такси и, пока ждет машину у дороги, решает, что эта краткая переписка стоила всех его сегодняшних злоключений.
*
Сновидение, неясное и спутанное, прерывается, когда Рей открывает глаза. Она не понимает, что ее разбудило, но понимает, что можно еще спать и спать – в окнах темным-темно.
Все еще наполовину находясь во власти сна, Рей не сразу соображает, что она у себя дома. И что Кайло у нее дома. Кровать скрипит, когда она оборачивается, чтобы взглянуть на его лицо.
«Мэтт пишет стихи» – эта мысль одиноко дрейфует в ее голове.
Что?
«То есть Кайло пишет стихи?»
Да нет. Быть такого не может.
Рей ложится обратно и хмурится. Это ей приснилось или было на самом деле? Она не может понять – сонное сознание до сих пор путается.
Однако спустя минуту ничего не проясняется. Неужели это правда?
Ей нужно добраться до телефона и прокрутить их с «Мэттом» переписку. Но ее телефон остался на кухонном столе, а они с Кайло так тесно и уютно переплелись, и нарушать эту гармонию совершенно не хочется.
В неконопаченые щели старенького деревянного окна, в непосредственной близости от которого находится кровать (ведь ее спальня – это почти два на два метра), проникает холодное дыхание осени, но под пуховым одеялом им вдвоем тепло и мирно.
Но ненадолго. Рей точно не сможет ждать до утра – она ж весь мозг себе сломает.
– Кайло, – она поворачивается к нему и легонько трясет за предплечье под одеялом.
Тот откатывается на спину, но продолжает крепко спать.
– Кайло! – повторяет она настойчивее ему в самое ухо.
– Что? – спрашивает он сонным голосом, не открывая глаз.
Рей приподнимается, опираясь на его грудь; в темноте ей хочется иметь возможность видеть его как можно яснее.
– Ты писал стихи? – она напряженно всматривается в его расслабленное со сна лицо.
Кайло молчит, и ей начинает казаться, что он опять заснул, но потом он сглатывает и произносит:
– Возможно.
– Ты писал их… мне?
Он поводит челюстью, будто не совсем в восторге от этой внезапной ночной беседы.
– Да.
Кайло так и не торопится открыть глаза.
– А их… их у тебя много? – осторожно интересуется она, хотя, возможно, ей все-таки не удается до конца унять волнение в голосе.
Кайло прочищает горло.
– Да так… Пара…
Рей кивает, хотя он, конечно же, этого не может видеть, и сползает на свою половину кровати.
– …блокнотов, – заканчивает он в тишине.
– Ооо, – совершенно бестолково протягивает она, не в силах вообразить, что ради нее кто-то исписал такое количество страниц.
Ей так все это странно, что Рей просто лежит и смотрит в потолок, разглядывая проступившие этой весной трещины.
– И… что? – теперь уже Кайло приподнимается на локте и нависает над ней в темноте. – Это чересчур, да?
– Это… – у нее в горле как-то сам собой образовывается ком. – Это…
И тут, к их общему ужасу, она разражается слезами.
– Ох! – Кайло убирает пряди с ее лба. – Не расстраивайся так, – говорит он мягко, – я не собирался их сейчас декламировать.
Рей нервно улыбается сквозь слезы – какую ж глупость она только что отмочила!
– Просто это так… ужасно трогательно. Не знаю, как еще объяснить…
Она первой тянется его поцеловать, и, поскольку Кайло, кажется, до сих пор не понимает, что творится у нее в голове, Рей дает ему понять, насколько она растрогана.
– Возможно, – сдавленно произносит он, когда ее рука начинает шарить под одеялом, – мне давно стоило об этом сказать.
– Стоило, – соглашается Рей.
– Черт… – Кайло закусывает губу и запрокидывает голову, и, по мнению Рей, это самое восхитительное из того, что она когда-либо видела.
– Хочешь… – спрашивает она неуверенно, не зная, насколько уместным покажется ее предложение.
Кайло замирает, пристально глядя на нее.
– Хочешь, поедем завтра вместе до работы? До самого офиса.
– Хочу, – пылко отзывается он.
========== 11. В белую ==========
Ее сердце еле трепыхается в груди, а ладони потеют, стоит им свернуть на парковку.
Несколько сотрудников «Сноук Энтерпрайзис» и – Боже, помоги! – ее собственных коллег, покидающих свой личный транспорт, уже успели заметить ее в машине Кайло Рена.
Но, поняв, что отступать поздно, Рей только сильнее утверждается в своем решении. Это должно было случиться.
Кайло припарковывается.
Заглушив двигатель, он смотрит на нее украдкой, думая, что она не замечает, но это не так.
– Пошли?
Рей отвечает уверенным кивком.
Они почти синхронно открывают двери каждый со своей стороны и вылезают из машины, чтобы поверх крыши еще раз обменяться обнадеживающими друг друга взглядами.
Рей нерешительно оглядывается.
Вот двое парней из исследовательского пытаются делать вид, что не смотрят в их сторону, но Рей уже поймала на себе их взгляды. Вот Конникс спешит мимо, стараясь сделать вид, что не увидела ничего необычного. Вот девчонки из финансового остановились у входа в офис и беззастенчиво оглядываются на них с Кайло, обмениваясь при этом очень захватывающими, если судить по их лицам, новостями.
Небольшое волнение, но это пока…
Пока Рей первой не вцепляется в руку Кайло, будто он ее спасательный круг, и чуть ли не тащит того ко входу.
Это будет самый долгий путь до рабочего места, который ей когда-либо приходилось проделывать. Но есть сегодня в ней место и для какого-то нелепого торжества, за что ей делается неимоверно стыдно: это не старшие классы и даже не колледж, она не должна так уж ликовать от того, что пройдется за ручку с этим парнем. Однако она все же немного да ликует.
Трактовать ее выход из его машины многие еще могли бы по-разному. Она сама, увидя подобное, в первую очередь предположила бы что угодно, кроме самого очевидного. Но теперь, когда они вот так идут, немного демонстративно держась за руки (нет, ну в самом деле, это, возможно, уже лишнее!), даже самый наивный додумается, что к чему.
И все эти деланно равнодушные, но все же недоуменные взгляды, застывшие выражения лиц, в удивлении приоткрытые рты, пропущенные от изумления приветствия её коллег, вопросы, заданные друг другу шепотом, и вопросы, просто растворившиеся безмолвным криком в воздухе, – всё это атакует Рей, пока они следуют сквозь холл.
Также она не может не заметить, что сотрудники «Сноук Энтерпрайзис» в этом вопросе проявляют куда больше выдержки, чем ее собственные сослуживцы. Хотя, возможно, она сама просто мало заинтересована в том, что они там думают о ней и своем руководителе.
И вот они добираются до лифта, как до спасательной капсулы, что увезет ее подальше от чужих, неуютных взглядов, прямо под защиту дверей собственного кабинета, и Рей выдыхает с облегчением, когда понимает, что никто не хочет присоединиться к ним в этой поездке, а Кайло нажимает сначала кнопку десятого этажа, а затем двадцать пятого – вот в этот самый момент она оборачивается, чтобы увидеть за закрывающимися дверями лифта тяжелый, мрачный взгляд По Дэмерона.
Рей вздыхает; Кайло крепче сжимает ее ладонь; двери закрываются.
*
Хакс критично осматривает обработанный палец, затем возвращает повязку на место.
Печатать, как и обращаться с мышкой, почти невозможно, и он откровенно забивает на работу. Зато с ностальгией предается воспоминаниям, когда схожая проблема подрывала его работоспособность, хотя и была вызвана более приятными и даже волнующими обстоятельствами.
Правда, тогда он переживал, что не может выполнять свои трудовые обязанности, а теперь ему откровенно все равно.
Да он сам себе дивится!
Но еще больше он самого себя изумляет, когда, поддавшись какому-то безумному порыву, вызванному этой ностальгией, решается на отчаянный шаг.
Он собирается попаразитировать на Реновском таланте.
Здесь нечем гордиться – это факт, но вдруг Роуз понравится? И потом, он не собирается утверждать, что автор – он лично. А если она вдруг так подумает, Хакс просто не станет ее разубеждать.
И, судя по всему, Рену эти стихи помогли, а ведь там ситуация была едва ли не хуже его. А значит, хотя бы одному человеку за эту поэзию перепало – уже вполне приличная рекомендация.
С другой стороны – как-то это все не от чистого сердца. Не его личное. Но Хакс знает, что скорее помрет, чем научится складно и со смыслом рифмовать слова. Поэтому…
Он тратит больше получаса, чтобы определиться с выбором. Нужно быть тоньше, выбрать такое, которое больше бы шло ему, нежели Рену. В конце концов, он определяется.
Ему нравится. Хакс доволен выбором. И если это поможет его делу, то, может, он даже будет благодарен автору. Ну не настолько, конечно, чтобы пойти на попятную со своим планом по низвержению того с корпорационного Олимпа. Нет.
Но можно будет снизить градус презрения при личных встречах, например.
Он может быть великодушен.
Хакс медленно набирает длиннющее сообщение и нажимает на значок отправки.
Ответ прилетает незамедлительно – и минуты не прошло.
Роуз:
«Где скопипастил?»
Хакс не знает значения второго слова, но очевидно, что его уличили в плагиате.
Отвечать на это обвинение ему совсем не хочется. Поэтому в расстроенных чувствах он утыкается в сводки, неловко набирая здоровыми пальцами данные для базы на клавиатуре.
Говно твои сонеты, Рен.
*
Неизбежное случается.
На часах половина десятого, и По объявляется на пороге ее кабинета, хоть Рей и надеялась, что пронесет.
Не пронесло.
Он влетает почти по-хамски – после короткого двойного стука и не дождавшись приглашения.
– Может, объяснишь, что это было? – накидывается он на нее, затормозив перед самым столом.
– Что именно? – Рей бьет по дыроколу сильнее прежнего, раздосадованная его тоном и тем, что ее опять отчитывают. Уж этому-то она точно не будет помогать выкарабкаться.
– Ты и… этот! – По красноречиво указывает рукой в сторону двери. – Как это понимать?
– Понимай как хочешь, – она смотрит на него исподлобья, ничуть не стараясь смягчить свой взгляд, и делает еще пару дырок в очередной пачке документов.
– Рей, да ты в своем уме?! Как ты могла клюнуть на него? Ты же должна понимать, что он за человек!
– Прекрасно понимаю, – ворчит она себе под нос, с каждой секундой становясь мрачнее.
– Тогда что? – По прямо не знает, куда деть себя, – на небольшом пространстве перед ее столом он мечется, как зверь, запертый в воображаемой клетке. – Скажи мне, что это какая-то уловка! Что ты придумала, как его обхитрить!
Ах, вот теперь оно как…
– Нет, – сохраняя напускное спокойствие, отвечает она. – Все по-настоящему.
– А что тогда? – спрашивает По с отчаяньем и непониманием в голосе, почти нависнув над ее столом.
Это начинает злить.
Весь свой такт она исчерпала при разговоре с Леей, все терпение – с Финном. По она ничего не обязана объяснять. Пусть рисует в своей голове зловещие картины того, как она сливает Кайло их корпоративные тайны или расписание уборки туалетов, – ей все равно. Она устала от этого.
– Я не собираюсь объясняться. И тем более оправдываться! – Рей смотрит на По снизу вверх зло и затравленно, но, без сомнения, решительно.
– Ну что ж… – он выпрямляется, возвращая ей ее личное пространство, и заговаривает уже иначе, с прохладцей и будто даже неприязнью в голосе: – Так вот зачем ты настаивала на изменении проекта? Решила ему подыграть, так? И акции те он неспроста тебе передал. Ты ведь теперь в его интересах действуешь?
Огорошенная словами приятеля, Рей не сразу находится не то чтобы что-то сказать, а хотя бы какое выражение придать лицу, чтобы не выглядеть круглой дурой. Вся ее успешно выстроенная тактика пассивно-агрессивной обороны летит к чертям.
– Как вообще ты можешь так думать? – она вскакивает. – Я бы никогда так не поступила! Ты же знаешь, для меня моя работа – это все!
– Да кого ты лечишь, Рей?! – По тоже повышает голос. – Думаешь, я теперь тебе поверю? Что все это – случайность? Или он тебя использует, или ты используешь нас!
Оторопев, Рей лишь открывает рот. Неужели после всего, что она сделала для компании, он говорит это всерьез?
– А может… – По складывает руки на бедра, – ты больше не веришь в нас?
Боже, как ее все достало! Ее голос осекается, когда она отвечает:
– Может, и так.
И это правда. Хоть она и осознает это только сейчас.
В чем-то Кайло прав: компания его семьи давно топчется на месте, повторяя прежние ошибки в управлении, проедая заработанное, не в силах подняться на новый уровень.
А Рей – она знает, куда двигаться, знает, за какими технологиями будущее. Но ни Лея, ни, тем более, По не кажутся воодушевленными ее идеями. Они не хотят меняться.
– Ну тогда у нас проблема, – жестко заключает По.
– Да, – соглашается она. – А сейчас тебе лучше уйти.
– Я так и сделаю.
По кивает, награждает ее еще одним тяжелым взглядом и спешит удалиться.
Рей переводит дыхание. Казалось бы, она должна испытывать напряжение, но вместо этого ею овладевает чувство облегчения.
Все. Больше никаких разговоров о том, что там у нее с Кайло Реном, – это ее и только ее дело.
Рей так хочется поговорить с ним прямо сейчас. Она так и не рассказала ему о ни разговоре с его матерью, ни о разговоре с Люком.
А почему бы ей не увидеть Кайло прямо сейчас? Ведь уже можно не скрываться.
Рассудив так, Рей выходит из кабинета.
*
Хакс ощущает буквально всеми фибрами души, как вянет под пристальным, вдумчивым взглядом Рена.
– Мне кажется, вы не справляетесь, – с предельной серьезностью сообщает тот.
И поскольку никакого заключения за этой фразой не следует, это оставляет Хакса в весьма некомфортном, подвешенном состоянии.
– Как это понимать? – спрашивает он, филигранно балансируя между презрением и смирением, не выказывая ни малейшего признака нарастающего беспокойства.
Рен обреченно вздыхает и еще раз пролистывает его последний отчет.
– Эта ошибка, – он останавливается на одной из страниц и дважды стукает пальцем по столбику цифр, – могла привести к серьезным финансовым потерям. Это грубое нарушение.
Хакс делает глубокий вдох, чтобы не выдать приступа бессильного бешенства. Он даже не может сказать, что именно так его задевает. То ли то, что очередной его план провалился. То ли то, что теперь ему придется косить под дурачка, неспособного выполнить простейшие обязанности по работе. То ли тот факт, что Рен даже голоса на него не повысил, а, напротив, разговаривает сдержанно и даже сухо, не обнажая ни одной бреши в своей броне. Будто имеет некое скрытое от глаз Хакса превосходство над ситуацией.
– Кхм! – Хакс коротко откашливается, возвращая голосу уверенность. – Это… неприемлемо. Я понимаю.
– А я нет.
Рен смотрит на него в упор, будто надеется просмотреть до дыр и добраться таким образом до мыслей в его голове.
– У меня были проблемы личного характера, – так отвратительно, что приходится вытягивать этот козырь из рукава, но ничего не поделаешь. – От меня ушла девушка.
– И вы решили, что наше банкротство скрасит ваше расставание? – бесстрастно интересуется Рен.
– Просто… кхм… были трудные дни. Но этого больше не повторится, – Хакс перенимает его холодную манеру разговора, в глубине души дивясь тому, что тот не проявил никаких эмоций по поводу его заявления.
– Даю вам последний шанс, – Рен вновь возвращается к бумагам и к экрану планшета, будто между ними не было только что этого неприятного и откровенно недружелюбного диалога.
Его пренебрежительное «Даю вам» бьет пощечиной по Хаксову самолюбию, но он крепко сдерживает рвущиеся наружу едкие слова.
Служебный телефон на столе издает короткий сигнал, и Рен снимает трубку.
Хакс с затаенным любопытством наблюдает, как на отрывистый вопрос: «Что?» – секретарь на другом конце провода сообщает Рену что-то, заставляющее его лицо приобрести удивительно беззащитное выражение.
– Да! – торопится ответить он. – Скорее пропустите ее.
Хакс двигается как можно медленнее, собирая со стола свои бумаги. Интересно, это та, о ком он подумал?
Ну конечно: стоит дверям открыться, как его взору предстает та самая “мусорщица”.
– Я не помешаю? – она в нерешительности останавливается у дверей и мнется, как какая-то провинциальная пацанка. Ну что за манеры!
– Нет, – Рен едва удерживается от глупой улыбки, будто перед ним единственная женщина, с которой он когда-либо спал.
Хаксу хочется стереть из памяти последние две минуты своей жизни.
– Я пойду? – кисло спрашивает он, но его никто не слышит.
Поэтому он забирает свои отчет и торопится убраться, а то, глядишь, эти животные прямо у него под носом примутся совокупляться.
========== 12. Разговоры ==========
– …И вот поэтому я больше не знакомлюсь в барах! – Пейдж смеется и ловко открывает еще одну бутылку пива, пока новенькие – вчерашние стажеры глядят на нее с неприкрытым обожанием, Роуз так и сидит молчаливо в кресле-мешке, Финн тянет одну за другой закуски, а сама Рей пытается хоть на минуту перестать нервничать и проверять время на телефоне.
Вообще, это казалось хорошей идеей – пойти зависнуть с айтишниками, в чью компанию Финн уже успел втереться. Часть ее вечера свободна, и они с Финном так давно не проводили время вместе. К тому же она хотела переброситься с ним парой слов с глазу на глаз…
И ей здесь действительно нравится. Никто не смотрит с осуждением и не лезет с расспросами. Они все оказались очень простыми и радушными.
– Ну ты даешь, Пейдж! – восклицает один из новичков, и его тут же поддерживают остальные.
Финн хохочет громче остальных, изо всех сил пытаясь сойти за своего.
– Так и ты больше его не видела? – спрашивает Рей. Она-то все ждала, что история окажется о любви, а не ради хохмы.
– Не-а.
– Все правильно сделала, сестрюня, – Роуз обложила себя по периметру всевозможными снеками и, запустив руку в огромный пакет чипсов, произносит это слишком уж жестко для такого непринужденного разговора. – Используй их, пока не использовали тебя.
Рей внимательно смотрит на девушку.
– Немного цинично, не находишь? – замечает Финн.
– Она это не всерьез, – тихо вступается за сестру Пейдж.
– Всерьез, – Роуз делает небрежный глоток – по ее подбородку течет капелька пива – и уверенно кивает. – Вот так это и бывает. Ты все ради человека делаешь, в лепешку расшибаешься, а он потом тебе жмет ручку и говорит: «Спасибо, что зашли, но уже поздно, а вы обувку-то свою не забывайте». И понимаешь, что – ну это все. Что вы просто о разном. Так что не доверяй заранее и лишнего себе в голове тоже лучше не придумывай.
– Ого! – Финн бесцеремонно присвистывает, и у Рей руки чешутся, так хочется влепить ему затрещину. – Как мрачно…
– А как вы вдвоем сюда устроились? – как можно громче и поспешнее выпаливает она, лишь бы заткнуть Финна.
Пейдж начинает рассказывать, как ее нашел По, когда подбирал новых квалифицированных специалистов в отдел техподдержки после массового увольнения в связи с появлением их первого и единственного конкурента в лице «Сноук Энтерпрайзис», а сама Рей тем временем невольно вспоминает рыжего, дерганого с виду молодого человека, которого застала на днях в кабинете Кайло.
Его ли имела в виду Роуз? Или, может, она просто делилась общими размышлениями?
Рей делается немного грустно от того, с какой скрытой печалью и обидой были произнесены эти слова. И она даже на миг задумывается: может ли так статься, что Роуз права и никому нельзя открывать свое сердце? Но это ведь не о них с Кайло, верно?
Вот она не побоялась обо всем ему рассказать.
И он был невероятно внимателен и спокоен, пока слушал ее рассказ о разговоре с Леей, об откровении Люка, о стычке с По. Правда, последнее заставило его хмуриться и в задумчивости жевать губу.
А когда она, слегка струхнув, все же поделилась с ним своими планами о серьезных изменениях, вносимых ею в проект, Кайло даже будто затаил дыхание. Он выслушал ее, не моргнув, затем прошелся вдоль окна кабинета, склонив голову и взъерошив гривастый затылок, после чего остановился, посмотрел на нее и сказал лишь: «Все правильно».
Что именно правильно, она так и не смогла от него добиться. Но тогда это стало неважно, ведь… Ох уж этот его обжигающе-горячий взгляд и черный костюм!
Вообще, вся обстановка, включая дорогой просторный кабинет и его положение руководителя, отвлекала Рей, заставляя думать о всяких глупостях, на которые, как она надеялась, у нее никогда не хватит духу.
Но зато у Кайло хватило.
– А кто-нибудь из вас когда-нибудь ходил на свидание вслепую? – вопрос Финна заставляет Рей перестать вспоминать и краснеть.
– Не, – коротко произносит Роуз.
Новички тоже отрицательно качают головами.
– Не хочу об этом вспоминать, – отвечает Пейдж.
– У тебя свидание вслепую? – интересуется Рей.
– Не у меня. У нее, – Финн напыщенно демонстрирует телефон. – А я – это ее приз.
Роуз громко и весьма уничижительно фыркает, Пейдж прыскает от смеха, новички гогочут.
