Текст книги "Карта для путешественника (СИ)"
Автор книги: Miauka77
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
========== Глава 1 ==========
– Ну вот, короче, мы теперь там и живем, – Гарри сделал паузу, помял в руках заплечную сумку и посмотрел на Снейпа. Тот, как всегда, лежал неподвижно, глаза закрыты, руки вытянуты вдоль тела – Гарри казалось, что что-то неправильное было в этой позе, лучше было бы скрестить руки на груди, как Снейп делал иногда, хотя, наверное, это сделало бы его более похожим на покойника. Нет, на самом деле цвет лица у него был теперь даже лучше, чем в школе: как объяснял Сметвик, от лекарств, но косые лучи заходящего солнца, падавшие в палату сквозь неплотно зашторенное окно, все-таки делали лицо Снейпа еще более худым и изжелта-восковым, истаявшим. – Сняли две комнаты на втором этаже над аптекой. Днем выходим только в магазин, а вечером шляемся по злачным местам. Так оно все прикольно, конечно. И Кингсли нас хвалит за актерские способности, но у этой новой оборотки жуткая побочка – головная боль, – добавил Гарри, не зная, что еще сказать. Про новое оборотное, под которым можно было ходить хоть целый день, он с конца мая (а сейчас был декабрь) рассказывал Снейпу уже раз сто. – А никакие зелья и целительные заклинания с ней вместе нельзя. Даже если расщепишься, тупо перевязаться и ждать, когда вернешься в свое тело. Даже обезболивающее нельзя. Кингсли говорит, что поскорей бы вы уже очнулись, тогда был бы шанс его доработать, а так к концу второго часа уже соображать перестаешь. Мы с Биллом маггловские таблетки попробовали, так нас потом полдня рвало.
Он еще раз посмотрел на Снейпа, как всегда, испытывая чудовищное чувство неловкости. Он приходил сюда каждую неделю, считал себя обязанным прийти, и каждый раз не понимал, что ему делать. Он где-то читал, что люди в коме прекрасно слышат все, что вокруг них говорят, и представлял, насколько мучительно Снейпу было слушать раз за разом всю эту чепуху про глупые недоаврорские будни. Но молчать было еще хуже.
– И вот еще что – я, наверное, пару недель не приду, – Гарри поднялся, неуклюже переминаясь с ноги на ногу. – Билл узнал, что сделка будет в курильне, так что мы будем каждый день караулить Кэлверта там. Выздоравливайте! – буркнул он и медленно попятился из палаты.
За дверью, как всегда, накатило облегчение, и одновременно – странное чувство, будто он потерял что-то важное. Как будто видеть Снейпа, подтверждать себе, что тот живой, что есть еще надежда, стало необходимостью. Гермиона доказывала Гарри, что все это чувство вины и что он должен перестать им мучиться, так как ничего не мог сделать, но Гарри-то знал, что было что-то еще, хотя он никак и не мог понять что именно.
После войны он вообще многое не мог понять. Кончилась она как-то внезапно, тогда же, второго мая. Пожиратели мигом оказались либо в Азкабане, либо в ожидании Азкабана в Мунго, либо успели захватить все самое ценное, запечатать поместья и удрать. И Гарри словно разом лишился цели своего существования. Конечно, он жил не только тем, чтобы убить Волдеморта, о послевоенной жизни хоть немного позволял себе мечтать тоже, аврором вот, например, хотел стать. Но теперь, когда необходимость в спасении мира отпала, вся усталость прожитых под угрозой Волдеморта лет, скитания последнего года, осознание потерь разом обрушились на него, и Гарри был слишком ошеломлен, чтобы быстро справиться со всем этим. И, по сути, рядом не оказалось никого, с кем можно было хотя бы поговорить. Нет, была, конечно, Джинни, но ей самой приходилось туго. Миссис Уизли после гибели Фреда почти обезумела, и Джинни пришлось временно взять на себя хозяйство в доме. Кингсли, став министром, разгребал то, что досталось ему в наследство. Рон не отлипал от Гермионы, а Гермиона от него, и оба они восстанавливали Хогвартс, который Гарри сейчас даже видеть не мог. Джордж беспробудно пил. Билл с беременной Флер гостили во Франции. Так что в итоге Гарри так и оказался в полном одиночестве в доме на Гриммо, не зная, куда податься. Сначала со скуки занимался расчисткой особняка и даже узнавал, нельзя ли восстановить дом в Годриковой впадине, потом читал купленные в Лондоне маггловские книги про приключения, потом взялся за учебники, думая, не пойти ли на восьмой курс, потом даже немного варил зелья, но радовать ничего не радовало. Кингсли периодически вытаскивал его из дома и пристраивал к мелким делам, но всерьез Гарри заниматься аврорской работой тоже не хотел. Он по-прежнему чувствовал себя разбитым, и необходимость вставать куда-то к определенному времени на тренировки приводила его в ужас. А в сентябре Кингсли, не очень-то доверявший большей части окружения, унаследованного от прежних времен, предложил Гарри очередное секретное задание – присоединиться к аврору Биллу Робертсу, занимавшемуся разоблачением сети торговцев маггловскими органами. Гарри, наслушавшись ужасов про то, что эти изверги творили с детьми, немедленно согласился.
Сейчас перед ними стояла задача обнаружить очередного посредника, и Гарри с Биллом предстояло дежурить под обороткой в курильне в Лютном. Притон этот, грязный и вонючий, Гарри ненавидел всей душой, но была в этом задании и радость – можно было выкурить совсем немного дряни и оставаться в твердом сознании, ну почти, а головная боль проходила. Сегодня Гарри должен был присоединиться к Биллу в курильне около восьми. Кэлверт, с виду вполне благодушный служащий министерства, никогда не уходил из дома раньше этого времени. Для темных делишек он всегда пользовался оборотным, но оборотное не меняло привычки. Гарри был уверен, что узнает Кэлверта в любом обличье. У Билла было подозрение, что хозяин курильни замешан тоже, и он предполагал, что Кэлверта при появлении проводят на второй этаж, где уже будет дожидаться посредник. Путь на второй этаж лежал через общий зал. Задача Гарри была сделать вид, что он идет в туалет и проскользнуть вслед за ними под мантией-невидимкой. Впрочем, по ходу план мог и поменяться. Как минимум, они узнают, замешан хозяин или нет.
Нельзя сказать, что Гарри особенно волновался. Скорее он испытывал равнодушие. Или усталость от постоянного отсутствия результата. Закрыв дверь в палату Снейпа, он прошел по темному коридору и вошел в кабинет Сметвика. Гиппократ сидел в кресле, вытянув длинные ноги и свесив патлы над книжкой, на которую падал свет крохотной лампы. При появлении Гарри он даже головы не повернул. За эти месяцы между ними установилось что-то вроде приятельства, так что можно было политесов не разводить.
– Что сказал немецкий консилиум? – спросил Гарри, который месяц назад очередной раз пожертвовал в Мунго внушительную сумму с условием, что для Снейпа найдут еще докторов.
– Тебе честно или не очень? – спросил Гиппократ, перелистывая очередную страницу.
– Конечно честно, – со вздохом сказал Гарри, понимая уже, что не услышит ничего хорошего.
– Они оба склоняются к той же мысли, что и я. Что Снейп из «путешественников» и что разумом он далеко. – Гиппократ наконец отложил книгу. – Суди сам, из тех воспоминаний, которые ты мне отдал, можно сделать вывод, что Снейп вообще не рассчитывал пережить войну. Максимум дожить до конца, чтобы сообщить тебе радостные известия. Спасение тебя было его единственным смыслом, теперь с тобой все хорошо… – он хмыкнул, – ну не так паршиво, по крайней мере, и в его опеке ты не нуждаешься. Кроме того, он, скорей всего, уверен, что ты умер. Смысла в жизни здесь у него теперь нет, а чтобы вернуться сюда, ему нужен смысл. Сходить за ним туда, где он есть, может только опытный легиллимент, а они сейчас, знаешь, не стремятся признаваться в том, что они вообще есть. Я так вот не знаю ни одного. Да и, на мой взгляд, толк в этом будет вряд ли. Когда жизнь у людей была тяжелая, там, куда они уходят, им намного радостнее.
Гарри вздохнул. Он уже слышал это в нескольких вариантах, но до него все не доходило. Гермиона сказала, что ему нужно признаться себе в том, что Снейп никогда не выйдет из комы. Но он не мог.
– Ладно, – сказал он. – Но ты все-таки поговори еще с тем китайским врачом?
– Поговорю, куда я денусь. Это моя профессия, знаешь ли, – пробурчал Гиппократ, возвращаясь к книжке.
Гарри кивнул. Он выпил оборотное, подождал, пока превратится в лысоватого толстячка, а одежда, которая болталась на нем, как на вешалке, станет впору, закинул сумку за плечо и аппарировал. С час он походил по торговому центру в Косой аллее, выбирая подарки к Рождеству, а потом отправился в Лютный. За это время стемнело и пошел снег. Он валил огромными хлопьями, и дрянная мантия, плохо защищенная чарами, мгновенно промокла. Перед низеньким, утопленным в земле входом в курильню, Гарри задержался и решил все-таки сходить домой поменять одежду. Да и подарки, пусть и уменьшенные, с собой в притон лучше не брать. Вдруг выпадут из кармана в самый неподходящий момент?
Жили они с Биллом через два дома, так что идти было недалеко. Однако по мере приближения Гарри становилось все тревожнее – в окнах второго этажа горел свет. В подъезде, взлетев по лестнице, Гарри вытащил палочку и распахнул дверь – Билл, уже под обороткой, сидел на диване, вытянув перевязанную ногу, раскачивался из стороны в сторону и стонал.
– Сломал ее, представляешь? Теперь ждать, а это еще шесть часов! И башка болит!
Гарри хмыкнул и бросился в свою комнату переодеваться. Кэлверта упускать было нельзя.
========== Глава 2. ==========
В курильне Гарри оказался минут через пять.
– О, мистер Бриггс! – приветствовал его хозяин, поднимаясь за своей стойкой.
Он был одет в грязный восточный халат, который когда-то, должно быть, являлся образчиком роскоши, это давно уже никого не могло обмануть. Курильня была легальной. В магическом мире наркотики никто не запрещал: в свете того, что при должном умении простейшее дурманное зелье можно было сварить из обычных сорняков, это становилось бессмысленным. Курение по сравнению с зельями считалось изысканным времяпрепровождением. Но явно не здесь. Этот притон посещали одни бедняки, спускавшие последние кнаты на то, чтобы время от времени забыться вдалеке от домочадцев, да те из людей побогаче, кто больше других боялся быть узнанным.
Гарри побывал здесь уже два раза. Только, осознал он теперь, когда хозяин, сверкая масляными глазками и улыбаясь, как хищный кот, пошел переваливаясь ему навстречу, всегда вместе с Биллом. Смеси заказывал Билл, и Гарри понятия не имел, что и какую дозу нужно заказывать.
– Что же вы без вашего друга? – спросил хозяин, жестом приглашая Гарри присесть в продавленное кресло, пока сам он будет выбирать смесь.
– Дела, дела, – тоже подпустив масляности в голос, ответил Гарри.
Хозяин сделал понимающий жест рукой и принялся копаться в больших жестяных банках, выставленных на стеллажах по правую руку от стойки. Был он достаточно расслаблен, так что Гарри решил, что сегодня сделки не будет. Ему очень захотелось свалить отсюда прямо сейчас, но он, конечно, не мог так разочаровать Билла.
– Эээ, видите ли, – замялся он в ответ на очередной вопрос хозяина, – я, собственно, недавно…
– Все понятно, мистер Бриггс, – ободряюще заметил хозяин, обрывая его жалкую речь. – Вам ведь понравилась в прошлый раз гавайская? Дам вам гавайской. Одну порцию. Достаточно для новичка.
Гарри смутно подозревал, что в прошлый раз они с Биллом разделили одну порцию на двоих, но, поскольку точно не помнил, решил не вмешиваться.
– И не волнуйтесь, если вы слишком… гхм… увлечетесь, доставим вас домой в лучшем виде.
Гарри вспомнил парня с большими кулаками, которого здесь именовали Разносчиком, и содрогнулся. Заставать, как бедолаг разносили по домам, ему еще не приходилось. В прошлые два раза они проводили в курильне не больше пары часов. А сегодня, возможно, придется задержаться до полуночи. Гарри мысленно воззвал к Мерлину, надеясь, что ему хватит сноровки и он не растеряет сегодняшним вечером остатки мозгов.
Вся эта затея уже казалась ему привилегией безумцев, но ситуация в какой-то мере была безвыходной. Все поставщики ингредиентов принимали нечто такое, что веритассерум на них не действовал, а хватать мага из уважаемой семьи и находящегося на уважаемой должности без всяких доказательств было вообще немыслимо. Единственной возможностью было вскрыть налаженный канал, устроить облаву и захватить участников сделки с доказательствами врасплох, дождавшись в том числе конца действия оборотного. А подобные операции подготавливались долго.
– Гавайская, «Грезы любви», одна порция, – сказал хозяин, протягивая ему маленький кальян. В его слишком сердечной улыбке чудилось что-то нехорошее.
– А… в прошлый раз… – заикнулся было Гарри, вспомнив, что тогда они курили трубку.
– Трубок нет, все разобрали, – улыбка сделалась еще неприятнее. – Сегодня пятница, да две недели перед праздниками, знаете, все хотят отдохнуть от семейных хлопот, так что полный зал, полный зал.
Конечно, Гарри ничего не оставалось, кроме как согласиться. Кинув на прилавок несколько сиклей, он взял кальян и отправился вслед за хозяином.
Единственное помещение, отведенное под курильню, заполнял удушливый дым. Через весь зал тянулись четыре расположенных в ярде друг от друга ряда узких, разделенных перегородками двухэтажных кроватей. Из-за дыма и приглушенного света можно было разглядеть только два ряда. Почти все кровати в них были заполнены, и лишь на одной из верхних оставалось место.
Хозяин повел Гарри к окну, но тот вывернулся и упрямо направился к этому самому пустому месту. В нос ему ударили запахи блевотины и мочи.
– Это не самое лучшее место для такого приличного человека, как вы, поверьте, мистер Бриггс, – ласково сказал хозяин. – Эти нищеброды не дают себе труда применять даже чистящие чары. У окна есть несколько хороших кроватей с подушками. Вы останетесь довольны.
– Но разве нельзя их почистить прямо сейчас и перенести сюда подушки? – закосив под дурачка, спросил Гарри. – Понимаете, я терпеть не могу окон, – пояснил он, когда хозяин бросил на него полный подозрения взгляд.
Похоже, сделка сегодня все-таки будет. Не зря же здесь куда темнее и куда более дымно, чем в прошлые их приходы.
Гарри все еще чувствовал на себе неприятный взгляд, когда хозяин отлевитировал парня с нижней койки на верхнюю, набросил на него, а также на двух соседей чистящие чары (не то чтобы это сильно помогло) и, призвав с другого конца зала несколько подушек, предложил Гарри занять подготовленное место. После чего, выслушав изъявления в сердечной благодарности, удалился. Гарри разместился на продавленном матрасе вполне комфортно, и, наконец, решившись, взял мундштук кальяна в рот. Он надеялся, что его, по крайней мере, дезинфицируют после каждого посетителя.
С первого раза он вообще не почувствовал ничего особенного – пар как пар. Подумал даже, что, может, хозяин подсунул ему фальшивку, надеясь сэкономить на дурачке. Потом вспомнил, что у хозяина другая задача. Ему наоборот надо усыпить здесь всех. Гарри огляделся, пытаясь найти хоть одного человека с незакрытыми глазами, и не нашел. Маленький служка следил за порядком – сновал между рядами и гасил выпавшие из вялых рук трубки. В какой-то момент они столкнулись взглядами, и Гарри поежился от пристального внимания. Надо было как минимум притвориться, что он тоже заснул.
Он сделал еще один вдох, решив, что с самого начала его свалит вряд ли, и, устроившись полулежа так, чтобы видно было дверь, выводящую из зала в коридор, где находился туалет, прикрыл глаза. Веки тут же потяжелели, как будто только этого и ждали. Борясь с внезапно накатившим сном, Гарри потянул на себя мундштук и притворился, что вдыхает дым. На этот раз в нем появился знакомый сладковатый привкус. Однако к нему примешивалось что-то еще, чего раньше не было. Вскоре пришлось сделать еще одну затяжку – Гарри чувствовал, что на него смотрят, хозяин ли, вновь зашедший в комнату, или служка, следивший за ним по просьбе хозяина. От этого ощущения мурашки бежали по коже, но когда Гарри затянулся еще раз и, бросив мундштук на пол, свесил с кровати безвольную руку, оно прекратилось. Он стал смотреть сквозь полуприкрытые веки. Головная боль привычно исчезла, и тело и голова расслабились. Курительная смесь, в которую, видимо, было что-то подмешано, незаметно сделала свое дело. Глаза норовили закрыться. Гарри не знал, что сделать, чтобы не вырубиться. Потолок кровати надвигался на него все сильнее, и все его тело казалось ему слишком большим и неповоротливым.
Потом, вместо привычного ощущения блаженства, началось странное – комната словно наполнилась голосами, и каждый из них только еще больше усыплял. И вдруг оказалось, что голоса принадлежат теням. Комната раздалась и одновременно заполнилась призраками прошлого. Теперь Гарри видел не только ряды спящих, но и ландшафт, который накладывался на них – кажется, один из спусков к озеру у Хогвартса. Только сам замок был далеко в стороне. Здесь же, на склоне, Гарри увидел мать и отца, смеявшихся вместе с Сириусом, Люпина и Тонкс, которые держались за руки, стайку студентов, погибших при битве за Хогвартс, и торгующего волшебными вредилками Фреда. Поодаль бродил профессор Дамблдор, вычесывал сухие травинки из бороды. И над всем этим были летний день и свежий воздух. Так заманчиво, что невозможно устоять.
А в следующий миг Гарри оказался уже там. Не было никакой комнаты, а он бежал по направлению от Хогвартса босой по траве навстречу тем, кого так рано потерял. Но едва он начал спускаться по косогору, как призраки исчезли. Осталась только трава с торчащими кое-где сухими кустиками. Внизу сверкала на солнце водная гладь. Гарри оглянулся, не понимая, что он делает здесь. Ему казалось, что это призраки позвали его, но сейчас вокруг не было ни души. В задумчивости он дошел до озера и вдруг наверху, на скалах увидел знакомый силуэт в черной мантии. Гарри почувствовал, как забилось сердце. Снейп сидел на камне и, чуть отвернувшись, смотрел вдаль. Прямой дороги здесь не было, чтобы достичь вершины скал, надо было подняться к Хогвартсу и пройти краем леса, но Гарри до ужаса испугался, что пока он будет добираться таким путем, Снейп исчезнет. Он попробовал призвать метлу, но оказалось, что он где-то потерял свою палочку. И вообще он был одет в маггловские джинсы и старую майку – любимую одежду еще с нелегких времен у Дурслей. Гарри бросился вверх, карабкаясь по камням, мелкие камни осыпались под его руками и ногами, но он знал, что нужно добраться до Снейпа. Добраться, чтобы привести назад…
И вдруг словно тот же Снейп сказал ему на ухо: «Поттер, пора». Гарри проснулся, мгновенно вспомнив, что он в курильне, удушливый запах вновь ударил в ноздри. Совсем рядом послышались осторожные двойные шаги, кто-то всхрапнул на соседней койке, и шаги сделались быстрее. Чуть скрипнула дверь. Гарри приоткрыл глаза – вокруг была темнота. Нащупав в кармане мантию-невидимку, он немедленно набросил ее на себя и, сжав палочку, ощупью пополз в сторону внутреннего коридора. К счастью, петли недавно смазали и потому дверь, после снятия сложных запирающих чар (спасибо, Билл), открылась почти бесшумно. Гарри услышал, как наверху лестницы затихают шаги – там некогда располагались комнаты для особо важных господ.
В коридоре стоял ужасный запах туалета, который представлял собой всего лишь загаженную комнатку с дыркой в полу. Внизу лестницы Гарри обнаружил оповещающие чары. Несмотря на сложное плетение, он мог бы снять их – минуты за две, поскольку Билл уже побывал здесь под мантией-невидимкой, но был еще более простой путь. Увеличив удлинитель ушей, Гарри приставил его к ближайшей стене.
– Вы не понимаете, о чем просите, – сердито говорил кто-то в одной из верхних комнат. – Что за идиота вы мне привели, мастер Джонатан?
– Именно потому что понимаю, предлагаю тройную плату, – возразил ему Кэлверт. Гарри узнал его благодушный, спокойный голос.
– В любом случае не в этот срок! Попробуйте сами найти малолетнюю девственницу c такими данными за две недели и чтобы сама согласилась сердце отдать, да еще живая и бодрствующая.
– Уверен, что Империус решит проблему, – холодно ответил Кэлверт. – Две недели и ни дня больше. Двадцать третьего.
Гарри пробрали мурашки. На его глазах люди, тем более дети, еще никогда не становились всего лишь предметом торговли.
– Двадцать третьего, – согласился посредник. – Заплатите вчетверо.
– Втрое с половиной.
– Втрое с половиной. Здесь в восемь и ни минутой позже.
Гарри свернул удлинитель и, проскользнув в дверь, восстановил запирающие чары. Потом юркнул на свою кровать. Сердце захлебывалось стуком. Что, если он наложил чары неправильно? Он многому научился за эти месяцы у Билла, да и эти чары Билл заставил Гарри повторять раз двадцать. Однако они были многослойными. Что, если Гарри забыл хоть одну из ниточек? Ведь человек, набрасывающий одни и те же чары годами, прекрасно знает, что не может ошибиться.
Наконец хозяин с Кэлвертом вышли из внутренних помещений. Гарри сжимал палочку, опасаясь, что стук сердца выдаст его. Однако Кэлверт явно торопился. Он прошел через помещение, подсвечивая себе Люмосом, хозяин следовал за ним. Потом Гарри услышал, как хлопнула входная дверь. Вдохновленный неожиданной идеей, Гарри повернулся на правый бок, и, засунув под подушку удлинитель ушей, приставил его к стене. Тут же в удлинителе раздался тихий голос хозяина.
– Можешь снимать чары, – сказал он.
– Да, хозяин, – ответил, по-видимому, служка.
Гарри спешно смотал удлинитель и притворился спящим. Он ожидал, что служка будет ходить по рядам и произносить заклинание вывода из сонных чар над каждым. Но тот, войдя, просто снял колпак с лампы, стоявшей на полке рядом с дверью, и по комнате разлился прежний приглушенный свет. Тут же Гарри услышал, как люди начали просыпаться. Комната ожила. Кто-то стонал, кто-то кряхтел, кто-то чертыхнулся, что его трубка уже остыла и громогласно потребовал новой дозы, кто-то запричитал, что уже поздно и его убьет жена. Должно быть, лампа была усыпляющим артефактом.
Изображая сонное удивление, Гарри выполз в контору хозяина.
– Что, уже разносят? – нетвердым голосом спросил он.
– Нет, нет, мистер Бриггс, не беспокойтесь, еще только начало девятого. Не хотите ли еще порцию?
Хозяин улыбался довольно, и теперь Гарри видел отличия. Раньше тот, видимо, был расслаблен, как человек, привычный обделывать такие дела, теперь же, вдобавок к той расслабленности, весь светился, как человек, совершивший очень удачную сделку.
К стыду Гарри, его первая мысль была остаться. Он вспомнил, как увидел Снейпа на скале, и ему немедленно захотелось вернуться и продолжить идти к нему. Но дело было важнее. Гарри представлял, как беспокоится Билл, который, скорее всего, до сих пор вынужден сохранять неподвижность.
Он подавил приступ острого сожаления, покачал головой, пообещал вернуться завтра, попрощался и, еще на пороге чувствуя возвращение головной боли, пошел домой.
========== Глава 3. ==========
Билл по-прежнему сидел на диване, баюкая изломанную ногу. По прикидкам Гарри, хоть он и забыл взглянуть на часы в курильне, прошло всего часа три. И два из них, выходит, он карабкался по скале. Об этом драматическом эпизоде Гарри, конечно, умолчал. Он забрался с ногами в кресло и принялся поглощать горячий чай. Его не только мутило от смеси, но и знобило и потряхивало.
– Мы должны что-то сделать, – сказал он, изложив Биллу историю своего похода. – Мы должны разыскать этих уродов прежде, чем они убьют кого-то еще.
Гарри знал, что говорил это впустую. Билл много раз объяснял, что с таким подходом ничего не получится. Разве только затащить Кэлверта куда-то в тайное место и подвергнуть там пыткам.
– И кто это будет делать? Ты? Уж точно не я.
За Биллом числилось уже два предупреждения насчет превышения полномочий.
– Во-первых, в курильню он не каждый день будет соваться, а пока он в своем обличье, поскольку он чиновник министерства, на нем маячковые чары. Это значит, что как только возникнет угроза его драгоценным жизни и здоровью, к месту его похищения слетится целая толпа авроров. Во вторых, они все дают обеты о неразглашении, так что он может загнуться под пытками, а потом объясняй, с какого перепугу ты убил ни в чем не повинного отца семейства.
– Я могу дать показания! – в запальчивости воскликнул Гарри.
– Показания, – презрительно дернул губой Билл. – И чем ты докажешь, что это именно Кэлверт? Мало ли кто в эту курильню пришел! И не забудь, ты был под веществами, твои показания в любом случае в расчет приняты не будут.
Гарри выругался. Он отослал чашку на столик у входа и спрятал руки между коленей. Спрятаться бы целиком, но ведь не выйдет…
– Нет, только разом их всех накрыть. Замкнуть купол аппарации и выставить ловушку для магии, чтобы сердце не успели уничтожить.
– Да они его в толчок спихнут и все дела!
– Не спихнут, приятель. Живое сердце находится под специальными чарами. Во время операции мы будем внутри, ты выведешь из строя лампу…
– Разобью.
– Разбить ее хрен разобьешь. Если это артефакт, он тоже защищен чарами. Скорее, ты снимешь колпак и вырубишь слугу.
– И тут проснется целая толпа наркоманов!
– Проснется, и ты их вырубишь сонными чарами, одного за другим, пока они не пришли в себя.
– Да, только для этого мне тоже надо будет не спать! Я не знаю, отчего я сегодня проснулся, но не уверен, что нам в следующий раз так повезет.
– На этот счет можешь не беспокоиться. В аврорате нет тайной бригады для пыток, – Билл, чье полное лицо на глазах превращалось в худое, подмигнул, – но тайная комната с артефактами против разных видов магии найдется. Кроме того, ты забыл, зачем нарики туда приползают – опьянеть, расслабиться и видеть в снах райские сады с голыми тетками, у тебя-то другая задача, бодрствовать, потому ты и проснулся.
На словах «райские сады с голыми тетками» Гарри почувствовал, что краснеет. Но Биллу было не до него: тот, по счастью, наконец «полинял» полностью и занялся самолечением. Гарри Билл не доверял, и было почему – первый же раз, когда напарнику понадобилась какая-никакая колдомедицинская помощь, Гарри привычно впал в ступор. Вот и сейчас он судорожно восстанавливал в памяти нужные заклинания, следя за палочкой Билла, но в конце концов плюнул, ушел в свою комнату, лег на постель и, вытянувшись на животе, зарылся лицом в подушку. Он и так каждый раз, когда Билл проявлял при нем свой профессионализм, чувствовал себя никчемным, а сегодня это чувство близилось к отчаянию.
Он, Гарри, ничего не умеет, кто-то умрет из-за того, что они ровным счетом ничего не могут поделать, а единственная доступная форма общения со Снейпом – видеть его в наркоманских снах. Блеск!
В те дни, когда охота только началась, Гарри еще страдал идеализмом, но все его мечтания разбивались то об одну фразу Кингсли, то об другую. То у министерства не хватало средств, а когда Гарри предлагал их, оказывалось, что дело совсем не в этом, а в том, что доверять никому нельзя, и в том, что министру напрямую подчинялась только маленькая группа авроров, а все остальное надо было делать через главу аврората, который Кингсли терпеть не мог, и, вполне вероятно, сам был бывшим пожирателем, или как минимум сочувствующим, в овечьей шкуре. Обнаружить же, кто есть кто, во многих случаях никаких было нельзя. Во-первых, тогда пришлось бы подвергать допросу под Веритассерумом все министерство, и даже последнему идиоту было ясно, что после этого Визенгамот срочно соберется и вышвырнет Кингсли вон, а во-вторых, существовала та самая проблема с антидотом к Веритассеруму, из-за которой Кингсли уже раз пять восклицал: «Эх, Снейпа бы сюда!»
Кажется, Кингсли тоже верил, что если Снейп очнется, что-то неуловимо сдвинется, изменится к лучшему. Теперь, когда Гарри оглядывался назад, на прошедший год, ему казалось, что подспудно он всегда чувствовал, что не был один, что где-то был кто-то, готовый подхватить его в самый последний момент. Сейчас он тоже это немного чувствовал – тоненькую ниточку надежды, готовую вот-вот оборваться.
Когда Гарри, не вдаваясь в подробности, впервые поделился новыми проблемами с Роном, то услышал в ответ: «Тебе обязательно надо в аврорат! Если кто-то и сможет здесь что-то сдвинуть, то только ты».
Проблема была в том, что Гарри больше не хотел сдвигать. В одиночку – не хотел. Он знал, что не справится. Раньше ему везло, и, несмотря на все потрясения и испытания, его спину прикрывали все подряд – его спасала мамина любовь, самопожертвование Снейпа, точные схемы Дамблдора и самоотверженность друзей. Теперь… а теперь он вырос, стал взрослым, видимым и осязаемым народным героем, а не далеким мальчиком со шрамом в далекой школе, и теперь от него повсюду хотели куда больше, чем раньше. И даже с помощью дружеской поддержки он справиться с этим не мог. Он чувствовал, что если снова начнет за что-то бороться, то разрушит себя. Прямой путь помогал ему раньше, но в системе аврората и министерства нельзя было изменить что-то, идя напролом, здесь требовались особые знания, а еще связи, и если не справлялся даже Кингсли, назначенный министром и знакомый с этой системой уже тридцать лет, то о чем вообще могла идти речь?!
Вздохнув, он крепче вжался щекой в подушку. Внутри все чувствовалось так, будто на дне желудка плескалась холодная болотная жижа, от которой вверх, к горлу, поднимались горячие ядовитые пары. И было ясно, что так быть не должно. Даже если хозяин добавил что-то в смесь, это должно быть что-то такое, что не вызывает особо неприятных последствий. Ведь ему нужны и клиентура, и прикрытие. Впрочем, вспомнил Гарри, он мог отравиться из-за оборотного. И дальше наверняка будет хуже, но придется терпеть. Однако, ухмыльнулся он, если он будет видеть в наркотических снах Снейпа, наверное, это того стоит. Зевнув, Гарри пробормотал Нокс, и, совершенно позабыв, что он лежит на постели в одежде и ботинках, свил заклинанием кокон из одеяла и через полминуты уже спал.
***
– Так что бери только гавайскую, – объяснял Билл. – Организм привыкнет, и она будет действовать слабее, и тебе станет легче.
– Что-то я так не думаю, – пробормотал Гарри. К вечеру ему стало еще хуже, за день он так ничего и не съел, а теперь оборотное подлило масла в огонь и голова просто раскалывалась.
– Я бы и один сходил, – проигнорировал его слабый протест Билл, – но тебе вправду нужно к этой штуке привыкнуть.
– И откуда ты такой крепкий? – огрызнулся Гарри.
– Бурная молодость, – усмехнулся Билл. Он пил оборотное мелкими глотками, и тонкая впалая щека со шрамом от самого уха превращалась на глазах у Гарри в обвисшую и бородатую. – И вот еще, – отхлебнув в очередной раз, Билл поставил кружку с вонючей серой жижей на стол и призвал свою сумку, – держи, тебе привет от Кинга.
