Текст книги "Сделка (СИ)"

Автор книги: Mia Kenzo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

========== Часть 7 ==========

***

Пару недель мы практически не встречались с Валей. По крайней мере, в том смысле, в котором обозначались основы нашего договора. Видимо, она решила подарить мне сексуальную отдышку для полной концентрации на проекте «Катерина». Эскизный вариант прошёл одобрение среди коллег, и через неделю я должна была демонстрировать его заказчице-в-кроссовках. Признаться, я ожидала какой-нибудь идеи от Сергея, с которым мы таки сходили в кафе, но от него последовало лишь косвенное замечание. Мне не верилось, что всё проистекает столь гладко, и я уже готова была искать причину во всеобщем заговоре против того, чтобы проект получился действительно хорошим. Обычно на стадии разработки выявляется достаточно недоброкачественных деталей. Я встречала лишь одного архитектора, кому зачастую удавалось избежать переделок – Сергея. Но его талант не оставлял сомнений. Даже Валя, обладающая недюженным опытом и профессиональным вкусом, на собственных проектах обыгрывала множество разносторонних ракурсов, стремясь дойти до совершенства и не брезгуя смягчённым вопросительным обращением к критике, что практически не сочеталось с её лидерским характером в качестве босса.

– Можно? – после предварительного стука, я отворила дверь в её кабинет.

Валя кивнула, продолжая разговор по телефону. Я заняла стул напротив и терпеливо дождалась, пока она закончит.

– Что с «Катериной» не так? – пытливо поинтересовалась я.

– Я думала, вы с ней больше общаетесь, – Валя проворно оказалась в своём кресле и устремила взгляд на монитор, дёргая «мышкой».

С Катериной мы почти не пересекались со времен шашлыков. Она объявилась на днях, пригласив провести вечер, но я отказала, сославшись на работу и личные дела.

– С проектом всё хорошо, – заметила Валя, переключаясь на нужную тему.

– Ты уверена?

– Абсолютно, – она, наконец, уронила взгляд на меня. – Мнения более десяти архитекторов разве не убедительное доказательство?

– А твоё собственное какое?

– Если бы оно отличалось, не беспокойся, ты бы первая узнала об этом. Оригинально, поэтично, выдержанно, – дала оценку Валя. – Если честно, я сама была удивлена и тронута… глубоким очарованием твоего романтизма. Насыщенный синий, сложная игра с другими цветами, подборка картин – в проекте всё «дышит». У тебя весьма неожиданный стиль выразился в нём. Будто ты оттесала уникальную рифму для любовницы. Полагаю, Катя останется довольна.

– Ты – довольна?..

– Я? – мотнула Валя головой, словно её пригласили на завтрак с дьяволом. – Как твой ГАП, я пока более, чем довольна. Решающее слово за Катей. Через недельку посмотрим её впечатления от эскизника.

Я молчала, блуждая взглядом по её лицу.

-…Я даже думаю, этот проект, если всё пройдёт хорошо, после строительства можно бы выставить на конкурс, – продолжила Валя. – Знаешь, почему мы в своё время открыли фирму? Наши работы получали места на конкурсах, но не под нашими именами. С тобой этого не случится.

– А я думала, всё дело в «откатах» от диванов со стоимостью авто! – поддела я.

– От плитки мы получаем больше, – пожала плечами Валя. – Нас же не просто так тянут на все презентации…Но тебе лучше не думать об этой кухне.

Недавно проходила пафосная вечеринка в центре Москвы, в честь открытия офиса продаж, от производителей дорогостоящей итальянской плитки, где засветились и мы. Архитекторы проектируют, визуализаторы визуализируют, заказчики получают дизайн за приемлемые цены, а фирма черпает дополнительные средства по договорённости с поставщиками мебели, отделки, – не удивлюсь, если даже стройматериалов.

– Хорошо, – я поднялась и двинулась к выходу, но остановилась на полпути. – Ты даже не вышла из VIРа, хотя тебе всегда в нём скучно, – отметила я.

– В VIP-зоне не так уж плохо, – даже бровью не повела Валя.

Я хотела услышать от неё что-то вдогонку, но лишь тишина коснулась моих стоп. Моё сердце падало от осознания холода, который я, полностью занятая проектом, не сразу смогла отследить между нами. Что произошло? Я пропустила какую-то важную главу нашего романа?

К концу рабочего дня я направилась к её кабинету, но он был заперт, а расщелина под дверью выдавала выключенный свет. Валя ушла раньше. Задержавшись до поздна и в полном одиночестве вкушая горечь табака в «курилке», я ещё теплилась надеждой, что тень вызвала эффект погашенного света. В главном зале, где я вытаскивала из её рук чайник, тишина кутала чёрные мониторы, пустые стулья, и даже девочка в средневоковом одеянии как-то слишком молча на меня взирала со своей полки.

***

На следующий день, в «курилке» показался Сергей, гладко выбритый и в нежно голубом тонком свитерке, азартно сочетающемся с его загаром. Завёрнутые по локоть рукава открывали его по-мужски красивые, вмеру волосатые, рельефные руки. Чуть выше меня ростом, страдая типичным пороком заядлых «качков», боюсь, если бы большая любовь к шпилькам, он бы смотрелся со мной смешно.

– А я тебя везде ищу, – улыбнулся он, закуривая. – Послушай, мне тут подкинули пару билетов на концерт…

Я немо выпускала дым.

– Тебе не помешает хорошая разрядка после хорошо выполненной работы, – деликатно подмаслился он.

Общаясь на короткой волне, я начала замечать в нём не только искусного архитектора, но и вполне притягательного мужчину.

– Спасибо за комплимент. Что за концерт?

Он назвал одну из моих любимых групп. Билеты на такую вечеринку могли составить приличную брешь в бюджете.

Я закрыла за своей спиной дверь в её кабинете. Она ожидала от меня вступительной речи, но я не произнесла ни звука, преодолевая расстояние и преграду стола между нами, огибая его сбоку. Лишь возле я замерла, ни жива ни мертва, пронзённая отзвуком дежавю. Я учуяла страх. Тот самый, который сквозил от деда. Тот самый, который никак не отражается в лице, и дрянной запашок паразитизма которого щекочет мне поджилки. Я моргнула, не желая глотать горькую пилюлю. Неужели ты заразилась от деда его домыслами? Проснись, что ты можешь знать обо мне? Я потянулась, желая разбудить её поцелуем, но она только отшатнулась.

– На тебе лицо, словно ты повстречала незнакомца из космоса! – неуклюже попыталась съюморить я.

– А правда, – нервно почти усмехнулась, но скорее поперхнулась, Валя. – Что я о тебе, по сути, знаю-то, Рита? Да ничего, кроме того, что ты архитектор! Изрядно талантливый архитектор… И талантливый словоблуд. Только, я смотрю на факты. Тебя ведь не просто так оградили от социума,… – она замешкалась, но вдруг решительно изъяв ключ из кармана брюк и отперев им ящик, достала из него подшитую папку, хлопая ею на свободное место деревянной лакированной площадки стола и отступая в сторону, будто остерегаясь случайного взрыва от невинной бумаги. – Это – самое «любимое»! – выдавила она, наблюдая за мной.

Я развернула папку, ощущая, как меня перетягивает от изумления, одновременной ярости и желчи. Никто не должен был касаться тех рукописей, а она отсканировала их и сложила в личный ящичек.

– Ты что, копалась в моих вещах?! – раздражённо огласила я.

– Помнишь, когды ты привела меня к себе?.. Ты сама предложила что-то почитать, – старательно сохраняя самообладание, оповестила она.

– Факк!.. – выругалась я. – Но не это! Это – личное!

– Вместо фотографий мне попалось именно это, – парировала Валя, переходя в наступление. – Говоришь, не лесбиянка?.. Километры лесбийской прозы, Рита, с смачными подробностями половых актов, ритуальных убийств и закланий. Что мне ждать от тебя, нося голову на плечах?!

Я сверлила её взглядом, источая мутность собственной опасности моих тёмных рубежей. В своих писаниях, через героев и их мрачные пространства, постигала едкие человеческие пороки, окуная сердце в их поглощающую меру адских страстей и утопляя в чувственной работе их гремучую суть собой. Воровство. Убийство. Насилие. Магия. Список долог. Прелюбодейство. Мошенничество. Чванство. Суицид. Я спала с демонами в моих снах. Не было страшнее и тяжелее миров, – лезвие трунило бутафорией остроты. А тебя зацепили редкие лесбийские сцены. Я видела на валином лице глаза запуганных детей, кидающих камешки. Я была для тебя богом, а стала дьяволом.

– Что, не так прельщает ходьба по острию ножа, когда игра за пределами расчётливого разума? – бросила я, не удержавшись от язвительности и компонуясь для выхода.

Валя была просто женщина. Которая не выйдет на субботник сажать деревья под радужным флагом, сколь не искренне звучали её романтические эссенции в пользу лесбиянства. Хотя бы потому, что её имя кое-чего стоит. Она была просто взрослая женщина. Которая знает кухню и смотрит на факты. И чуждится, как чумы, психических неудобоваримостей. Как и все, носящие голову на плечах.

***

С памятного концерта, где удалось по-полной разогнать кровь, началась эра приятных вечеров в крепких мужских объятиях, довольно естесственно сменивших накалённый пульсирующий ритм наших с Валей встреч. Сергей весьма живо вписался в мою компанию, и мы кутили вместе, вырываясь за город на шашлыки, изрезая своим шумным присутствием ночные улицы после барного апперитива. Я обожала его мальчишескую отвязность, просочившуюся сквозь взрослый имидж.

– Ты что такой надутый, солнце? – я внимательно следила, с каким напряжённым выражением он поворачивает ключ зажигания.

– Неприятный инцидент, – лаконично отозвался он, встряхивая полу пиджака, словно пытаясь смахнуть с себя досаду.

– Ну, выкладывай, – приготовилась я, поудобнее усаживаясь, оттянув ремень безопасности и закуривая. – Кто-то прокритиковал твой проект?

– Считаешь, я не способен к сотрудничеству?

– Однозначно, что критика – не самое любимое, что ты хотел бы слышать, – слегка подтрунила я над его воспалённым чувством достоинства.

– Не имеет значения… – пробурчал он, выруливая на дорогу. – Как у тебя прошёл день?

– Сказал А, говори Б, – не отступила я.

– Валентина Михайловна… – наконец, выдал он. – Она не критикует, она банально придирается! Я знаю, что проектирую первоклассно, как раньше.

Опа. Приехали. Валя докапывается моего парня?

– Что произошло? – спросила я настороженно.

– Это давняя история. Вообще-то раньше я должен был стать ведущим… Но дали тебе. Ладно, я проглотил обиду. Теперь она считает, что я хуже стал выполнять свою работу. А мне это надо – пускать свои проекты в трубу, чтобы что-то доказать? Да ещё… тыкает мне тебя в пример.

Я высунула руку в окно, выбрасывая сигарету. Мы засасывались в потоке очередной дорожной пробки. Май расцвёл густой пыльной листвой. Весенние запахи, смешанные с продуктами сгорания, блуждали в воздухе, завороженно ликуя в струях алого заката.

– Наверное, скажешь, что я зря напрягаюсь… – проговорил он после минутной паузы.

– Скажу, что она давит на гнилое, – обозначила я свои мысли. – Хочет, чтобы мы посостязались. Не волнуйся, я решу эту проблему.

– Есть скрытые кнопочки, о которых я не знаю? – заинтригованно осведомился он. – Ты, кажется, хорошо её изучила.

– Ты же не хочешь менять место работы, да?

– Нет, мне нравится у них. Много преимуществ.

– Тогда расслабься. Давай сегодня хорошенько отдохнём.

На следующий день Валя развенчала в пух и прах мою прежнюю уверенность.

-…Не вмешивайся в дела не твоего ума, – осадила она испепеляющим взглядом. – Твоя территория? Ты это серьёзно? Давно хотела тебе сказать: сходи полечи голову. С чего ты взяла, что-то, что между нами было в прошлом, что-то значит?

– Не беси меня… Мы обе знаем причину, почему ты его донимаешь.

– Ой ли? – уничтожающе усмехнулась Валя. – Девочка, ты дверь не попутала?

– Тебя злит, что я не стала сутками ожидать твоего внимания, а нашла свой выход!

– О чём ты? – состроила Валя непонимание. – Просто иди своей дорогой, какой шла, и закрой за собой дверь.

– Это точка? – я не могла поверить, что она может всё закончить хлопком двери.

– Запятой не было и вчера, – не оставила она надежд.

***

Я выжидала Катю на означенном месте, прихватив в магазине бутылочку этилового спирта с химическими примесями, гордо величаемого коктейлем. На мне были потёртые джинсы, складками ниспадающие внизу, белая свободная майка и довольно грубовидные ботинки. Этот маскарад, совершенно на меня не похожий, подчёркивал ту степень внутреннего ожесточения, с которым я готова была окунуться в лесбийское общество ночного клубы, столь же чуждого моим веяниям. Катя вынырнула из своей чёрной Тойоты, направляясь ко мне и озадаченно оглядывая мой наряд. Подкрадывалась тёплая летняя ночь, зажёгшая фонари городских столбов.

– Я думала вести даму, – призналась она, приветствуя в губы.

– Есть разница? – пожала я плечами. – Это, чтоб не приставали.

– Боюсь, не спасёт, ты очаровательна, – ободрила улыбкой Катя. – Ты забыла одеть бронежилет и тулуп сверху… Надеюсь, промахнём дресс-код.

– Какой ещё дресс-код? – возмутилась я. – А твои кроссовки лучше, что ли?

– Точно пройдём, – согласилась Катя. – Тем более, ты со мной.

Клуб, в который привела меня Катя в действительности отличался от описаний, которые я откопала в интернете. Практически полностью отсутствовали мужеподобные особы, на которых любили акцентировать внимание в тематических рассказах. Возрастная категория тоже удивила: я могла сойти за представительницу самых младших. Платья, брюки, редко джинсы встречались на девушках и женщинах, которых практически никак нельзя было идентифицировать как лесбиянок, если бы они не находились под крышей этого заведения. Я с нескрываемым интересом заглядывала в их лица, и некоторые из них начинали отвечать, ошибочно интерпретируя моё любопытство. Сильные волны типичной клубной музыки обрушивались на меня, пока нас вели сквозь танцпол к заранее зарезервированному столику. Молодая женщина в красном коротком платье, спьяну отплясывающая куролесное соло, задела меня спиной и извинилась, сверкнув по моим глазам пикантным взором. Я всё больше ощущала, что попала в зону перестрельного флюидного огня, сдобренного мелодией движений, нетрезвым безрассудством и наркотической живостью. В обагрённом полумраке лазерного шоу просыпались новые персонажи, цепляясь в пары и кучки друг за друга, словно заколдованные. Катя, наклонившись и перекрикивая звуковое бацание, вещала про намечающуюся стрип-программу.

– Гоу-гоу тоже неплохо зажигают, – махнула я в сторону стоек с полуобнажёнными девушками.

– Тебе нравятся? – поинтересовалась Катя.

– У меня нет шансов, – улыбнулась я. – Бронежилет и тот забыла – никакой изюминки!

– Без бронежилета никак! – задорно подшутила Катя над самой абсурдостью подката.

– Спорим? – спросила я.

– Ты о чём? Им всё равно нельзя.

– Да, ты права!

– Хочешь повеселиться? – смерила она мои мотивации несколько огорчённым взглядом.

– Я итак веселюсь! – неоднозначно ответила я. – Вот и медляк. Пойдём?

Мы оказались на танцполе в пересекающихся разноцветных лучах. Пара часов протекли незаметно. Началась шоу-программа с женским стриптизом. Все окружили танцпол, поднявшись с мест. Я заняла позицию рядом с Катей в первых рядах.

– Что, мужчины оказалось не достаточно? – скорее, почувствовала, чем услышала, я знакомые интонации над ухом, со стороны, дальней от Кати. – Ищешь новые жертвы?

От ошеломления её близости я замерла, не в силах обернуться, но могла покляться, что от неё исходил весьма красноречивый запах спиртного и явно не вина. Перед моими глазами разворачивался соблазн женской обнажёнки, и я представляла, как часто Валя смотрела эти программы. Её дыхание рядом, касающееся моей щеки; горячее тело, осязаемое сзади почти вплотную – я бы ни с чем не спутала это дежавю. Ведь так мы стояли в твоём коридоре, когда я говорила о своём кошмаре, а ты целовала мою шею.

– Какое твоё дело? – процедила я.

Катя обернулась на нас и жестом руки поздоровалась с Валей.

– Всё нормально? – спросила она, наклоняясь ко мне.

– М-гу, – утвердительно отозвалась я.

После окончания стриптиза, когда мы вернулись к своему столику, я не могла избавиться от собственного маниакального шныряния взглядом по танцполу в попытках найти Валю в толпе.

– Она ужралась?! – не верила я, отвечая немому вопросу Кати.

– А что тебя удивляет?

– Она же не пьёт!

– Логично, если она не пьёт на работе, – хохотнула Катя моей наивности. – Но здесь-то она расслабляется!

Валя словно испарилась. Лишь через некоторое время я заприметила её по другую сторону танцпола. Она стояла за руку с женщиной лет тридцати и о чём-то разговаривала, держа коктейльный высокий стакан с тёмно-коричневой жидкостью, в которой я признала колу с вариациями виски, рома или коньяка. Обе они были одеты довольно строго, хотя, если присмотреться к деталям, это оказывались не совсем формальные облачения. Черноволосая, с гладко заколотым пучком на голове, подчёркнуто фигуристая во всём обтягивающем, на высоких каблуках, по отношению к более хрупкой, харизматичной и внушающей безотчётное уважение Вале незнакомка смотрелась крупнее, моложе и неувереннее. Её руководительский отпечаток, заметный при обращении к подруге, участвовавшей в общей беседе, мгновенно испарялся под давлением валиного неумышленного превосходства, чудесным образом превращаясь в безликую кротость. Валя поймала мой взгляд боковым зрением, и я испытала её внимание, стараясь вернуться к разговору с Катей, но только бессловесно воззрилась на свою собеседницу, понимая, что во мне неудержно взрывается вселенная, оставляя бесчисленные опустошающие клочки вместо мыслей.

– Рита! – Катя чуть не подпрыгнула на стуле от внезапного приступа возмущения. – Я не могу на это смотреть! Ты до сих пор не поняла, что она игрок?!

– Какой ещё игрок? – отбрыкнулась я. – Пусть, никому ж не вредит…

– Она меняет девушек, как перчатки. Ей только затащить тебя в постель, и жди прощальный букет на завтра.

Я не удержалась от нервного смешка.

– Ого, я оказалась долгоиграющей!.. А знаешь, забавно, ведь всё началось с твоего проекта… – я чувствовала, что мой язык развязывается, но мне уже было всё равно.

– Ох-хренеть… Вот оно в чём дело… – обескураженно выдавила Катя. – Даша была права. А я-то повелась, что тебя надо раскрыть как талантливого архитектора…

Наш разговор застыл на полуслове при приближении Вали и цокающей по её стопам новой пассии. Валя закатила глаза, понимая, что свита её настигла. Я чуть не расхохоталась от этой картины. Но Валя, кажется, не склонна была веселиться. Она нагнулась над столом, урожающе расставляя по нему кулаки на ширине плеч и, нагнетая на Катю, медленно проговорила:

– Я же говорила не распускать руки?

– Стоп-стоп, ты пьяная! – попыталась я встрять между ними.

– Тогда давай прекратим комедию! – ухмыльнулась на неё Катя.

– Это Марина, – не моргнув глазом, выпрямилась Валя и лаконично представила свою спутницу, немо ожидающую возле и вряд ли уловившей слова из-за застила по-прежнему громыхающей музыки.

– Что-то не так, милая? – обратилась Марина к Вале, по лицам понимая, что что-то не так.

– Ты получила скидку, – снова наклонилась Валя к Кате, игнорируя вопрос. – И отличный эскизный проект, не правда ли?

– Факк!.. – выдохнула я, не веря ушам. – Ты всё подстроила…

– Не фальшивь!.. Ты сама всё сделала! – сверкнула Валя на меня взглядом. – Это тебе нужны были мои фантазии, это тебе нужен был маскарад!

– Ты использовала меня… – проговорила Катя, полная рассудительного самообладания.

Я заметила, что Марину смыло на танцпол от нетонкости намёка. Я собиралась последовать её примеру, не желая продолжать это шоу.

– Пошла ты… – бряцкнула я, но валина пятерня крепко окольцевала моё запястье, заставляя сесть обратно.

– Стоять, рябчик!

Я выскочила из-за стола, в беспамятстве шарахнув её в сторону, не совладая с силой собственного импульса. Ей не следовало так говорить. Откуда ни возьмись, нарисовалась Марина.

– Эй, дорогуша! Ты что, совсем оборзела?! – жандармировала она, пытаясь обнять пошатнувшуюся Валю.

– Тебе вообще лучше не лезть! – посоветовала я.

– Лучше ей не переходить дорогу, – с горькой усмешкой оповестила Валя, тыча на меня взглядом. – Пырнёт ножом, а поутру не вспомнит.

Её бездушная клевета опускала мне руки. Я всё больше понимала, что тень правды навсегда пролегла между нами, порождая чудовищ разума.

– Что тут? – пробираясь через толпу, подоспел мужчина в форме охранника.

– Она её толкнула! – махнула головой на меня Марина.

– Нет-нет! – поймала Валя за руку разворачивающегося ко мне охранника. – Всё в порядке.

– Нет, не в порядке! – запротестовала Марина. – Валя, ты чего, так и оставишь?!

– Просто помолчи, ладно? – процедила Валя в её сторону и снова подтвердила охраннику: – Никто никого не толкал, девушке померещилось.

– Ничего не было, шеф, Марине показалось, – возникла Катя возле Вали, поднявшись из-за столика.

– Ну, смотрите… – грозно оглядел нас мужчина и нехотя удалился.

– Ты её не купишь, – обронила Валя в сторону Кати.

– Потому что этот товар уже куплен? – цинично поддела Катя.

Валя проворно вывернулась из объятий Марины, впрочем, не цепких, и с размаху влепила Кате по лицу, стирая с него самодовольность. До той поры растерянная, я поняла, что её нужно срочно уводить, пока не подлетел охранник. Я молниеносно зацепила её руку и потянула к выходу. Ты что творишь, чёрт подери?

– Стой, а танец? – как ни в чём не бывало предложила она, заслышав медленную композицию, в звуки которой окунался покидаемый зал.

– Ты уже натанцевалась! – пыхнула я на её ребяческую безнаказанность, утягивая дальше. – Ты на машине?

– Да…

– Ключи, – потребовала я.

Путаясь в карманах, она нашарила ключи и вложила мне в ладошку.

– Погоди, там сумка…

– О, боги… Ну, за что мне это?.. – закатила я глаза, выпроваживая её за порог клуба. – Иди к машине, я сейчас вынесу.

Мне пришлось спешно отыскать Марину и просить её дать валину сумку. Она вызвалась вынести сама. Катя не собиралась пропустить следующего акта и вынырнула из какого-то угла, догоняя нас.

– Она просто не трезва, – проронила я в её сторону.

– Я не хотела тебя называть товаром, – аккуратно тронула она мою руку. – Я… не это имела в виду.

– Спасибо, милая, – благодарно улыбнулась Валя Марине.

Марина ошарашенно смотрела на неё, не в состоянии связать А с Б.

– Просто мы сейчас уедём, – решила переиначить обстоятельства она, не разжимая из руки сумку.

– Ага, – я отключила сигнализацию кнопкой на пульте и, обогнув Ауди, открыла дверцу. – Валя, садись!

– Я же сказала, ей лучше не переступать дорогу… – прощалась Валя.

– Ты что?.. Забери у неё ключи! – не верила Марина. – Почему ты ей это позволяешь?!..

– Ты знаешь ответ… Почему что-то позволяют…

– Всё ясно!.. – обиженно толкнула Марина сумку на Валю и удалилась, цокая каблуками.

Валя покорно усадилась на пассажирское кресло и уже собиралась пристегнуть ремень, как восклицание прорвалось из неё:

– Ты что, водишь?!

– Да! Хороводы на субботниках! Я с детства вожу.

– Нет-нет, Рита, так не пойдёт! А если нас остановят?..

– Значит, будем подставлять мягкие места под розги! Просто пристегнись.

– Ладно, – сдалась она. – Я всё равно не в кондиции чего-то бояться.

Сумрачный рассвет пробирался в минующее царство ночи. Мы мчали по пустынным дорогам. Она касалась меня, проникая пытливыми пальцами на живот и за ширинку. Я хладнокровно сжимала губы от требыхания сердец, которых оказалось два.

– Ты же терпеть не можешь джинсы.

– Особенно, на тебе… Ненавижу джинсы и другую одежду.

Я метнула на неё взгляд, стараясь не отвлечься от трассы. Давненько я не садилась за руль.

– Значит… Дала Кате скидку?

– Я немного добавила из своего кармана, чтобы она подыграла… Это был мой билет к тебе… – её пальцы всё норовистее одолевали мои пластелиновые пружины.

– Ты в курсе, что из-за твоих рук,… наши останки потом долго будут собирать по дороге? – сдержанно поинтересовалась я.

– Наплевать… Я не могу без тебя… – пьяно бормотала она, заглядывая в моё лицо. – Хочешь взять мою душу? Так она давно твоя, нечего брать… Ты же всё сделала, а я была слепой игрушкой, которую ты дёргала за верёвочки…

Как ты удобно всё снова перековеркиваешь!.. Теперь я ещё и дёргала. Да уже наплевать, как ты выражаешься. Ты была права, после тебя мне не достаточно мужчины, хотя другие женщины тоже не влекут. Ильдар Васильевич посмеялся над моей убеждённостью, что человек, с горой ответственности и стрессовых неурядиц, нигде, ни с кем и никогда не расслабляется. И он оказался прав – я выследила тебя. Но больше мне знать не надо. Мне не надо копаться в твоём прошлом. Мне хватит того, что ты со мной сейчас, что мы несёмся навстречу восходящему солнцу на головокружительной скорости. Пусть такие, как Ильдар Васильевич, ищут причины и основания. Бог видит, я всё отдала бы за то, чтобы остановить время в этом полёте.

-… Вы можете как-то охарактеризовать свои чувства к этой женщине? – спрашивал Ильдар Васильевич, восседая в углублённом кресле.

– В том то и дело, нет, – призналась я. – Это всё единичные эмоции…

– Хорошо. Эмоции. Какие? Назовите.

– Страсть… Нежность… – я с натугой подбирала слова. – Может, мы обойдёмся без опорожнения души?

– Извините, – улыбнулся Ильдар Васильевич. – А зачем же вы тогда пришли?

– Давайте сделаем быстрее, – решила я удариться во все тяжкие. – Любовь, окрылённость, что там ещё пишут в книжках…

– Так что же это?.. Любовь? Окрылённость?..

Вихрь прошлого закружил в моей душе, поднимая низинные залежни. И всё в них вело к этому моменту с тобой: потерянная девочка, играющая в чехарду с воображаемыми мирами; её дверь, которая не могла быть отворена, потому что ключи сожрал на завтрак полоумный дед; грехи человечества, изнуряющие сопереживающее сердце мрачным царством; язык душ, который живёт бесслышно и строит город, – город, который по всем законам физики должен обрушиться, но он продолжает возводиться, уходя в самую высь и поддерживая собой падающее небо. Всё оно пролилось каплями дождя где-то на Мадагаскаре, освобождая от тяжкого бремени, от заточения – Принцессу. Позволяя открываться заново, проснуться ото сна, сминая под стопами ног неважное. Времена меняются. Нужно ли мне твоё прошлое, родная? Нет. Ведь ты чувствуешь ту же обновлённость, что и я. Ведь да?

Я проснулась с ощущением, что что-то не так, и это что-то-не-так вещало над ухом:

– Рита, вставай. Я опаздываю на встречу…

Валя возвышалась над кроватью полностью одетая. Она даже не посуетилась разбудить меня заранее.

– Давай, Ритунчик. В темпе, в темпе!

Меня перекорёжило, словно от щелчка по лбу, заставляя вмиг проснуться. Я не сомневалась, что это – твой слог общения с докучившими любовницами. Мне так и хотелось хорошенько встряхнуть её, но я была бессильна перед её утренней свеже-заваренной вменяемостью.

Ночью мне снилась громадина, восходящая к небу, в строительстве которой копошились тысячи людских особ, в числе которых я узнала блондинку с лазурными глазами. Всем своим чёрным, словно вороново крыло, сердцем я желала, чтобы конструкция, наконец, в дребезги обрушилась, прекратив мои мучения, но она продолжала вероломно воздвигаться ввысь, накапливая бесконечно кучнеющий эшафот. Если б я только могла принести в этот злорадный кошмар порох и взорвать к чёртовой матери, клянусь, я сделала бы это безоглядно! Я грузно переводила воздух в темноте, вылетев торсом в вертикаль. Даже отдав душу, ты не сделаешь из меня дьявола: я слишком хорошо знаю, чем эта кухня пахнет.

{ Конец }