Текст книги "Иномирянка: пятнадцать лет спустя (СИ)"

Автор книги: Medea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Ведь тогда врагов было слишком много, а они были слабее. Магда, еще совсем молодая ведьма, возрастом чуть старше Деи, не справилась, упала с лошади и не смогла убежать. Казалось, что ее дни сочтены. Мысленно девушка уже попрощалась с жизнью, решив, что уйдет, как только поймет, что шансов нет. Решив, но тем не менее стерпев сотню ударов хлыста, рассекавшего ее кожу.

Тогда она замолчала. И не произнесла ни слова еще почти месяц…

«Как же мне тебя не хватает, Микаэль» – подумала она, улыбнувшись. Ведь он был рядом… и не был. Теперь не он, а ведьма, стала живым щитом, закрывавшим других.

– Вы в порядке? – Геля подбежала к учителю. – У нас лазарет переполнен, но справляемся…

– Молодец. А за плащ получишь! Ты же под огнем теперь…

– Ерунда! – взгляд в глаза… легкое прикосновение, от которого у обеих как будто открылось второе дыхание.

– Спаси их, – прошептала Мария. – Я знаю, ты сможешь.

– Спасибо…

***

Удар хвоста. Увернуться от него и фаербола. Прикрыть щитом тех, кто этого сделать не мог…

Снова удар.

Атака дракона быстра, но Дени быстрее.

Сейчас она вышла из физического тела, оставив лишь чистое энергетическое – более уязвимое для магии, но и куда более сильное.

Но время подумать ещё оставалось… почему именно эта деревня? она далеко не важный стратегический объект… месть? Кому. За что? Чего именно добивается враг? Это было неясно…

***

Иви накладывала повязку уже пятому раненому. Те стонали, хотя и старались скрыть боль: молодая ведьма давала обезболивающих по минимуму, боясь отравить не привыкших к этому мужчин. Второй опасностью было опьянение… и что бы они делали с толпой пьяных раненых эльфов?

Врагов не лечили. Иначе средств, которых и так было мало, точно не хватило бы. Жестоко, но правда…

Дея выдернула откуда-то еще пару аптечек, автомобильных, правда, но и то хорошо. Геля понадеялась, что этих водителей не оштрафуют… но штраф – такие мелочи, когда на кону жизнь. Только можно ли эльфам новокаин? Дени вот нельзя, она хищная…

Заглянувшая на минуту Дени, притащившая попавшего под атаку эльфа, одобрительно кивнула, проконтролировав действия дочери, и снова ушла.

Она была куда больше нужна снаружи.

***

Синий дракон подошел слишком близко к Дени, занятой еще двумя. Секунда – и его сердце…

В последний момент ведьма передумала: она почувствовала, как кто-то сильный запретил ей это, мягко, но настойчиво дав понять: всадник должен выжить. Пришлось скорректировать полет одной из стрел и приоткрыть защиту, чтобы позволить большой птичке сесть. Как только дракон коснется земли, он будет мертв. А пока надо следить за огнем, чтобы не начался пожар… Деревня на то и деревня, что деревянная…

Дени покосилась на ведьму, но спрашивать времени не было.

========== Новая жизнь ==========

Синий дракон, кружа и с трудом помогая себе раненым крылом, опускался на землю. Всадник на нем с трудом удерживался в седле.

– Берем языка! – крикнул кто-то из эльфов.

– Взять живым, здоровым – не обязательно – поддержал его другой.

А в небе еще шла битва. И хотя враг нес потери, на земле еще было опасно.

Всадник соскользнул с дракона, и, упав на землю, снял шлем.

– Женщина… – выдохнула Геля, готовая сейчас же прийти на помощь. – Стойте! Я сама! – крикнула она эльфам.

– Держи, – Мария накинула на ученицу свой плащ: отпускать ее одну было глупо, но уйти самой означало бы не удержать магическую завесу, позволить очередному фаерболу поджечь чей-то дом… Такова уж работа у защитников: пока они справляются – никто их не видит. Но стоит им замешкаться – и может наступить конец…

***

Дени с отвращением отплёвывалась от чешуи в краткий миг передышки. Как же она ненавидела подобное погружение в ипостась, когда звериные инстинкты брали верх…

Но удержаться не могла. Слишком сильна злость, ненависть… нужно было спустить пар, и сражение для этого подходило. Кто сказал, что энтары не летают? Тот, кто не видел их крыльев…

Она почти не использовала магию, почти вся она шла на поддержание защиты. Та помогала, хоть и не намного – но выгадывала несколько секунд. Мимо со свистом пролетела стрела, и Дени раздражённо махнула хвостом, сбивая очередного дракона, упала на землю сама, задетая ударом хвоста. Тяжёлый… Пасть ещё живого зверя оказалась слишком близко, а пошевелиться карен-хиа не могла, придавленная телом дракона. Всадника на нём не было уже давно…

Тёмная тень, короткий рёв… кто-то оттащил ящера в сторону.

– Мам?

– Дея? Спасибо, – уйти от очередного удара.

– Не за что…

Дени прикрыла на мгновение глаза, заставляя ипостась стать более разумной. Дальше они сражались уже рядом, по мере сил отбивая атаки. Впрочем, вскоре она отослала Дею помогать раненым. Всё же ей тут не место.

“Разберусь со всем этим, заберу Настью – и в отпуск”, – мелькнула мысль в голове.

***

– Она еле дышит, – прошептала Геля, каким-то, известным лишь ей образом сумевшая затащить всадницу в дом. – И, кажется, ребенка жду не только я…

– Вижу, – прокомментировала Иви. – Но… кто это?

Непривычно голубые волосы девушки явно не были специально окрашенные. А слишком правильные даже для эльфа черты лица выдавали жителя другого мира.

– Коноэ? – вбежавшая Дея удивленно остановилась.

Девушка открыла глаза.

– Харука… я Харука… прошу, спасите ребенка…

– Харука… – Дея села рядом с девушкой. – Мы спасем двоих.

– Не надо. Спаси ее душу, раз нас с сестрой спасти не…

Глаза девушки погасли. И без того пустые, теперь они смотрели невидящим взглядом куда-то вдаль.

– Ребенок! – вдруг выкрикнула Геля, беспомощно оглядываясь. – Где чертов скальпель?

Через пару минут выяснилось, что скальпеля нет.

– Что делать, что делать, – шептала женщина, когда вдруг нащупала в кармане что-то, обо что тут же порезалась. – Нашла! – из кармана тут же показался кинжал с золотой рукояткой. Отчего-то закружилась голова, но Геля списала все на волнение.

Выгнав девочек за дверь, она освободила Харуку от одежды и начала операцию. Разрез был сделан правильно, как будто врач, а точнее почти врач, собирался его потом зашить…

***

В небе оставалось всего три дракона. С одним сражалась Дени, во второго летело сразу три стрелы, третьего же убила Мария, применив лишь только силу мысли. Могла ведь и она развлечься?

Неизвестно откуда появившиеся предчувствия отвлекли ее. Она как-будто чувствовала присутствие друга, которого не могло быть. ведь он умер. Но…

Нет, невозможно. Оружие с ней. или…

А подсознание заботливо напомнило, как ведьма сама отдала ученице свой плащ, в кармане которого и был кинжал.

Это ее ошибка. Только ее. И будь что будет с этой деревней, она нужна ученице…

***

Дени мотнула головой. Да, теперь здесь справятся и без неё. Женщина подхватила незнакомого эльфа с перебитой ногой, без труда неся лёгкое тело. Что-то тревожное разливалось в воздухе… что-то неправильное.

Может, у неё уже паранойя?

Нет… Ничего, разберётся.

***

И вот, младенец уже на руках Ангелины. Маленькая девочка, с почти черными, лишь немного отливающими синевой, волосами и такими выразительными глазами. Она не плачет, а лишь удивленно смотрит на ту, которая спасла ей жизнь. Ее только что начавшуюся жизнь…

Голова кружится. Так, что женщина уже не видит ничего…

Она мягко опустилась на пол, так, что младенец оказался на ее груди. После сознание отказалось ей подчиняться…

***

Первым, кого увидела вбежавшая Дени, была синеволосая девушка, уже укрытая плащем. Девушка была мертва.

– Коноэ? – с ужасом прошептала Денивелл, но через пару минут вспомнила, что томогара просто сгорит, если вдруг… – Харука… – Дени посмотрела на тело. Да, сомнений не было: это она. А, значит, против деревни выступает приемник некроманта. Но зачем…

Впрочем, было ещё что-то. до боли, до ненависти знакомое… только узнать она пока не могла.

Хотя… своих врагов Дени узнавала не по лицу и не по голосу. Она чувствовала их энергию, силу, идущую от них, эмоции, которые они вызывали. А сейчас подсознание заботливо подкинуло картинку: корабль, ее подруга мертва, воин вытирает кинжал о плащ подруги… Кинжал…

Нет, кинжал никогда не даст такого ощущения. Не оружие, а враг здесь. Дени смотрела по сторонам, ничего не понимая: Мария склонилась к потерявшей сознание Ангелине… Иви держала на руках младенца, удивительно похожего на маленькую томогару… Дея о чем-то спрашивала Марию… Но где тогда он? Где? В том, что рядом, Дени не сомневалась.

“Надеюсь, он на стороне нападавших.”, – мелькнуло у неё в голове. По всему выходило, что враг очень близко…

Вот только – а нужно ли это ей самой? этого женщина пока не могла понять сама.

========== Правда о прошлом ==========

Предупреждение: глава содержит элементы насилия и описание секса с несовершеннолетними (не очень детально, но есть). Если вам неприятны такие подробности – пропустите часть, выделенную курсивом. Обидно, конечно, но что поделаешь? Не знаю, стоит ли ради одной главы выносить все это в предупреждение, но рейтинг фика я повышаю

Пламя костра освещает поляну, придавая ей поистине демонический вид. Сегодня дрова пришлось собирать в спешке, поэтому горят они не ровно, трещат и то и дело выбрасывают вверх очередной поток искр, которые, кажется, надеются улететь к небу и стать новыми звездами…

Настоящие же звезды, холодные и равнодушные, смотрят на нас сверху. Мама говорила, что звезды – это как глаза богов… Я не верю. Иначе где были эти боги…

Я опустил глаза. Совсем рядом со мной спит, свернувшись подобно кошке, девушка, чьего настоящего имени я не знаю до сих пор. Ее растрепанные каштановые волосы скрывают лицо, прекраснее которого для меня нет. Девушка, за которой я готов идти хоть на край света… теперь идти мне разве что туда…

Я не достоин ее. Не достоин, хотя она и улыбается, когда я говорю об этом. Улыбается и нежно целует меня. Иногда она говорит, что любит… я произношу эти слова намного чаще…

Я не достоин ее. Потому, что я должен был убить ее. И, наверное, даже убил бы…

***

Я еще хорошо помню сырые подвалы, освященные только коптящими факелами, тяжелые двери камер, приглушенные крики и стоны заключенных…

Особенно я любил молодых девушек. В момент, когда я закрывал последний засов на двери, они становились только моими. Моими, до самого конца…

На самом деле нам запрещено иметь любовниц. Вот, находили выход…

Женщины. Лучше – если молодые девушки. Иногда дети. Я очень расстраивался, когда мне доставались мужчины, юноши, даже мальчики. В отличие от моих друзей, меня они не привлекали совершенно. С них я только выбивал нужную мне информацию. А вот девочки…

Последней было от силы десять. Она клялась, что не знает ничего. А меня и не интересовали ее знания: главное, что она была в моем вкусе. Привычным движением меча я разрезал ее платье…

Я еще помню ужас на ее лице. Помню, и, надеюсь, не забуду никогда. Тогда это заводило меня, заставляло двигаться вперед. И вот, наши губы уже соединились, в первый и последний раз. Она пытается закричать, но я прижимаю ее к стене, свободной рукой развязывая неподатливый пояс на штанах. Кричи не кричи – выхода у тебя уже нет…

Мне нравилось, когда они кричат. Нравилось, что сопротивляются до последнего. Тогда кульминации можно достигнуть буквально за несколько движений. Хуже, если кто-то из них принимает происходящее как должное и старается не шевелиться. Таким приходилось делать больно…

Кульминация… а дальше уже привычное дело. Можно воспользоваться веревкой, можно немного сжалиться и позволить умереть от ножа. В живых они не оставались, ведь нам запрещено иметь связи…

Иногда они на самом деле что-то знают. Тогда приходится подождать. Приходится применять различные методы, чтобы заставить их заговорить. Мне нравился хлыст. Нравилось наносить удары, нравилось слышать крики жертв. То, как женщина кричит, получая очередной удар, напоминает женский крик во время оргазма. Меня это заводило…

Порой я продолжал пытки, даже когда все становилось очевидно. Для того, чтобы и в последний раз дойти до нужного состояния…

Они плакали. Конечно, они плакали и молили о пощаде. Мне нравилось убирать их слезы одним движением руки, нравилось смотреть им в глаза, в глаза девушек, понявших, как близка смерть. Порой мне хотелось поцеловать их на прощание, но при мысли о том, что я рискую почувствовать вкус своего семени, меня передергивало. Тех же, кто еще не был приговорен, кто молил о пощаде, я не мог целовать.

Порой попадались совсем маленькие девочки. Одна из них досталась мне сразу после поста. Это была эйфория. Эйфория длиной в ночь… Сначала она кричала, кусалась и пыталась вырваться, после, познакомившись с моим хлыстом, умоляла отпустить ее, чуть позже просто всхлипывала… Утром я прекратил ее мучения, когда она уже не могла даже пошевелиться.

Мой поцелуй был подобен смертельному приговору. Жаль, что никто не знал об этом.

***

Искры взлетали вверх, все выше и выше, чтобы погаснуть, не достигнув даже верхушек деревьев. Так и люди, стремясь достигнуть высот, сгорают раньше времени. И лишь далеким звездам суждено сиять…

***

Впервые я узнал, как сладок запретный плод, полученный силой, когда еще направлялся на службу. И пусть до нее у меня были женщины, одна из них даже родила от меня, но ту девушку я не забуду никогда.

Я встретил ее в лесу. Девушка лет тринадцати, наверное, она была чьей-то невестой. Она улыбнулась мне, спросив о чем-то. Не знаю, что произошло в тот момент.

Я вдруг понял, что мы одни, что никто не услышит ее… Я сорвал с нее одежду, силой прижал ее к дереву… Я чувствовал, что моя мужская сила на время покинула меня. Что ж, у мужчины есть пальцы…

Девушка вскрикнула, на руках я почувствовал теплую кровь. Этого было достаточно, чтобы разбудить во мне зверя. Через пару секунд я уже вошел в нее…

Она кричала лишь пару минут, а после лишь всхлипывала. Все успокаиваются, когда понимают, что выхода нет…

Ту девушку я задушил, а тело сбросил в реку. Я не хотел быть узнанным.

***

Пламя мягко уничтожало дрова, оставляя лишь пепел. Наверное, то же чувствовали и мои жертвы. После того, что делал я, лишь пепел должен был остаться в их сердцах. Пепел ненависти и разочарования, который болью отзовется в сердцах любящих их людей…

***

И еще один день я буду помнить всегда.

Я вошел в камеру.

К деревянному креслу, именуемому нами троном, была привязана девушка. Она не была совсем уж юной, скорее всего – даже не невинна. Хуже было то, что я не знал, что должен делать и известно ли ей хоть что-то.

Девушка плакала. Я наклонился к ней, так, что мое лицо было буквально на расстоянии ладони от ее лица, привычным движением смахнул слезу с ее щеки… Неожиданно девушка посмотрела на меня…

Да, она плакала. Плакала от боли, но не от страха. Это были глаза воина, готового драться. Было похоже, что я смотрю в глаза хищнику.

Я усмехнулся, и, еле коснувшись, поцеловал ее в губы, тем самым вынося приговор. Девушка вновь прикрыла глаза. Следующий мой поцелуй уже был увереннее, легким движением я заставил ее приоткрыть рот, так, что теперь я хорошо ощущал вкус ее губ. Девушка приглушенно вскрикнула, когда я задел ее плечо. Она была избита. Избита моим предшественником…

Я достал кинжал и разрезал веревки, связывавшие ее ноги. Секунду подумав, я освободил и ее руки. Девушка лишь взглянула на меня, после чего вдруг обхватила мою шею, прижалась своей щекой к моей и вновь заплакала. Я почувствовал запах ее волос, тепло ее кожи…

Я не знал, как реагировать. Не знал, что делать, знал лишь, что не хочу, чтобы это прекратилось. Я встал, подняв и ее, и обхватил девушку за талию. Она чуть отстранилась, чтобы на миг вновь взглянуть мне в глаза, после чего поцеловала, уже совершенно по-настоящему…

Ее платье мягко упало на пол. В этот раз одежда останется целой… Я увидел, насколько изуродовано было ее тело. Да, с хлыстом она уже знакома. А девушка лишь смотрела на меня, без тени страха и сомнения во взгляде…

Я коснулся губами раны на ее груди. Она еле слышно вскрикнула. Мы мягко опустились на пол. В том, что произойдет, не было сомнений…

Я чувствовал ее движения, слышал ее стоны, стоны боли и удовольствия одновременно. Ее руки опускались все ниже, задавая ритм нашим телам. Она отвечала на мои движения. Впервые за столько лет женщина не пыталась оттолкнуть меня…

Когда я почувствовал, как ее тело напрягается еще сильнее, а ее ноготки впиваются в мою кожу, я мягко закрыл ей рот ладонью. Еще движение… ее глухой крик… движение… развязка наступила и для меня.

Пара секунд на грани мира грез – и я опустил голову на ее грудь. Девушка мягко запустила пальчики мне в волосы, по прежнему ни говоря ни слова. А я вдруг понял все. Слезы текли по моим щекам, текли, падая прямо на ее раны. Она все так же молчала.

– Уйдем? Вместе? – она кивнула, а я снова коснулся губами ее губ. Сомнений больше не было…

***

– Микаэль, – она нежно обняла меня. Оказывается, я задремал.

Я лишь взглянул в ее глаза, в которых теперь была любовь и забота, и, прижав ее к себе, уткнулся в ее плечо, чтобы почувствовать запах ее кожи, ее волос, чтобы в очередной раз поклясться, что больше ни одной женщине не сделаю больно.

– Все уже закончилось. Твои раны затянутся, как затянулись мои, – шептала она, обнимая меня. Девушка, чьей любви я не заслуживал…

Я не хотел, чтобы мои раны затянулись. Теперь я желал испытать всю ту боль, что испытали мои жертвы. Стать женщиной, чтобы понять их…

– Я буду с тобой, – прошептала она. – Обещаю, что не оставлю…

Еще один сноп искр поднялся вверх. Еще одна ночь вдвоем…

***

Она открыла глаза. Все вокруг казалось таким незнакомым. И только сердце не могло обмануть.

– Лаура, – прошептала она, почему-то назвав учителя именно этим именем.

– Я здесь, – ведьма закрыла ее от всех. – Не бойся, никто тебя не тронет.

Дени напряглась, почувствовав что-то знакомое и недружественное. Но…

– Это все… я? – Мария лишь кивнула. – Боги…

– Все в прошлом, – Мария обернулась и выразительно посмотрела на Дени, которая, кажется, готова была перевоплотиться.

– Дени… прости… – прошептала Геля, взглянув в глаза спутнице.

“Его глаза. Почему я не заметила раньше?” – мелькнула мысль в голове Дени, отпечатавшись где-то на подсознании. Сердце билось слишком быстро, как при очень долгой пробежке. Сейчас она практически не контролировала ипостась, и та перетекала из одной формы в другую. Ярость, практически затмившая разум…

Сколько они шли вот так, рука об руку? Быть так близко к врагу. Помогать ему. Считать врага другом… Или не врага?

Всю прошлую неделю перед Дени была обычная уставшая женщина, пусть и с некоторыми способностями. Теперь же она видела воина, палача. Разве может палач заботиться о детях? Зачем ему столько…

А хуже всего: она не боясь оставляла Дею с этим человеком. Даже не подозревая…

– Мама! – закричала Дея, увидев, что ипостась может победить. Девочка и предположить не могла, что произошло.

Синеглазая отбросила дочь за спину, прикидывая, что будет делать, и с кем расправится первым. Инстинкты почти победили.

– Прости, – повторила Геля, глядя ей в глаза. Хуже быть не могло. Не могло.

– Дени, – Мария подошла к почти перевоплотившейся страже и, неожиданно для последней нежно, коснулась ее руки. Прикосновение успокаивало. Не иначе, как магия… – Дея, Иви, побудьте с Гелей и малышкой. Нам с Дени надо поговорить.

Стража лишь кивнула, успокаиваясь. даже если она и убьёт… никому легче не станет, наоборот.

А вот к Марии проснулась уважение куда большее, чем раньше. не многим хватит духу попробовать остановить её… особенно если действительно знать, на что способна стража.

Хотя, похоже, никто не знал, на что способна ведьма.

***

– Значит, Микаэль? – нарушила тишину Дени, осматривающая поле боя: раненых уже вынесли, и лишь убитые оставались тут. Враги, друзья – все в одной куче…

– Микаэль, – подтвердила Мария. – Поверь, мне тоже было не просто, – Дени кивнула. Это она могла понять. – Поверь, он страдал. И, пожелав родиться женщиной, хотел непременно стать весталкой. Считал, что служба хоть немного очистит его…

– В который раз она… тут?

– В третий. Мечта о службе в храме Весты не исполнилась, ведь боги посчитали иначе. И вместо белокаменного храма и вечного поддержания огня она получила умение исцелять любые раны, знание множества тайн и ненависть к всему мужскому роду…

– Ее выбрала Геката? – Мария кивнула. – Не ожидала…

– Быть может, ради меня. Во второе воплощение мы уже снова были вместе. Она была милой и смешной маленькой девочкой, так любившей жизнь.

– Что случилось с ней?

– Десять лет между жизнью и смертью. Все эти годы я старалась быть рядом. Тогда я не знала, что мне вновь вернули его, пусть ребенком. Она же обожала меня…

– И сейчас обожает.

– Верно, – легкая улыбка. – Это наша третья встреча. Я бы и не знала, не встреть мы Жнеца. Наверное, пришло время нам узнать правду…

Дени кивнула, глядя вдаль: если и боги простили его, то что мешало ей? Ведь, формально, враг был мертв. А женщина, которую она приняла за него, если и убила когда, то лабораторную крысу…

– Надо уходить. В том мире всем троим станет легче. Но малышка…

– Пусть заменит Игоря, – неожиданно ответила Мария. – Формально она принадлежит этому миру.

– Это сильное создание. Я знала ее тетю: лет в десять она могла уничтожить человека, лишь захотев этого.

– Справимся, – Мария улыбнулась.

– Я с вами, – неожиданно для себя ответила Дени. – Настья как-то сказала, что хотела бы третьего ребёнка. Хотя мы не обсуждали… подобное. Не знаю…

– Геля уж точно не справится с шестью… А я уже старовата для материнства: мне просто не отдадут, – Дени улыбнулась: да, маги, принадлежавшие тому миру, жили как обычные люди. Ну, может совсем немного дольше. – Думаю, выход мы найдем. В крайнем случае у малышки будет много тетушек.

========== Возвращение домой ==========

– Битву мы выиграли, а вот войну пока нет, – заметила Дея, осматривая окресности. В поисках портала Дени вывела из деревни всю компанию, а заодно – Дану и Иви – исключительно в качестве провожающих и нянек.

– Только не говори, что хочешь остаться, – сквозь зубы произнесла Дени. – Нам от мамы Настьи и так попадет…

– Ну… – Дея улыбнулась. она-то знала, что её матери куда больше нравится в этом мире, не смотря на все проблемы.

Геля держалась отдельно от остальных, что заставляло кое кого понервничать: мало ли, до чего может додуматься человек, узнавший о себе такое? Мария пыталась подойти к ней, но, к удивлению всех, даже учителю это не позволялось.

– Войдем туда? – вдруг предложила Мария, указав на развалины замка.

– Не все, – коротко ответила Геля.

– Но и не только ты, – заметила ведьма, понимавшая, как усилятся чувства на знакомой территории.

***

Чудом сохранившийся мост перешли в полном молчании, думая каждая о своем. И лишь у ворот замка, точнее у того, что от них осталось, Геля решилась подать голос:

– Помните того солдата? Вот так, жизнь за жизнь…

– Мне было жалко его, – ответила Мария, взяв ученицу под руку и проводя ее дальше. – Но когда на кону твоя жизнь – об этом не думаешь.

От замка не осталось почти ничего. Лишь то тут, то там попадались редкие колонны, редкие лесницы вели в никуда, то обрываясь на половине пути, то потеряв первые ступени. Вход в подземелье загораживал обломок стены, оставивший лишь маленькую щель, для одного человека.

– Спустимся? – неожиданно предложила Мария.

– Да, – тихо ответила Геля, первой протискиваясь в это странный лаз.

Внутри пахло многовековой сыростью, плесенью, и еще чем-то, сладковато-неприятным. А чем – думать не хотелось. Редкие лучи света проникали через щели в потолке и крохотные окошки коридора.

– Развести огонь?

– Не надо магии, – шепотом ответила Мария. – Пусть все будет так…

Коридор впереди был завален камнями, оставив свободным вход лишь в одну камеру. К счастью или нет – не в ту, в которую подсознательно стремились путешественницы.

– Зайдем, – предложила, а точнее, почти приказала Мария.

***

В камере было темнее, чем в коридоре: окошек под потолком в ней не предусматривалось. Каменные стены возвращали в прошлое, на много сотен лет назад.

– Здесь все так же, – прошептала Геля, сев на пол и закрыв лицо ладонями. – Все камеры были одинаковы.

– Не важно. Важно – что ты – другая, – Мария тоже села и обняла ученицу. – И я уже не та наивная девочка.

– Девушка, изменившая меня…

Геля еле заметно кивнула, вглядываясь куда-то вдаль, после встала, отодвинула пару кирпичей, и, достав из кармана кинжал, который никто так и не сумел забрать у нее, поместила его в образовавшуюся нишу, вновь закрыв кирпичами.

– Тайник одной ведьмы, – тихо пояснила она. – Да, дорого он ей стоил. Быть может, лет через сто, кто-то найдет его. А пока пусть останется тут… – женщина ненадолго замолчала. – Одного не понимаю: зачем той роковой весной мы вернулись сюда…

– Здесь недалеко был храм, в котором я служила. Я хотела домой. Он погиб, когда мы были замечены. А я…

Геля подошла к учителю и обняла ее:

– Не важно. Так было… правильнее.

– Я не долго прожила. В следующую войну забрали и меня. Я могла бы вновь влюбить в себя воина, но не стала, и, сжав зубы, терпела боль…

– Почему?

– Я не знаю… Может для того, чтобы мы снова могли встретиться… Уйдем отсюда? Кажется, все что нужно, уже сделано.

– Конечно, – шепотом ответила Геля, как будто все еще боясь потревожить тяжелый покой этих мест.

***

– Вернулись! – возмущенно проворчала Дени. – И куда, спрашивается, вас понесло?

– Мало нам приключений! – прокомментировала Геля, отряхивая одежду, и чего на ней только не было. – Нам еще надо было!

– Я заметила! – отозвалась Денивел, которая всё ещё пребывала не в духе. – В портал, и быстро. Нас не было неделю… А вернемся без Иви, зато с младенцем. Замечательно!

– Да уж…

От портала до дома добрались в считанные секунды: маги не пожалели остатков сил и просто телепортировали более слабых. И вот, спустя всего минуту, Геля уже нажала кнопку звонка.

Растрепанная Ася выбежала почти сразу и бросилась ей на шею:

– Слава богу… Геля… Леша тут… он вызвал опеку!

– Что? – вся радость от встречи вмиг исчезла. – Что… теперь?

– Он говорит, ты бросила детей… пошли…

***

Но сколько раз не давалась ссылка на закон, сколько не говорила Геля, что всех детей время от времени отправляют к бабушкам, опекунская дама была непреклонна: дата суда назначена, и будет решаться вопрос о сохранении родительских прав. Леша ликовал, рассказывая о том, какой сектанткой была его жена, и зачем-то снова вспомнив, что Пасха уже скоро. Его мать, Алина, приехавшая с сыном, тут же заметила:

– Вы представляете, занимаются такой ерундой накануне святого праздника!

– У нас свобода вероисповедания, – ответила Мария, но почему-то ее мнение не приняли во внимание.

– Россия – страна Православная, – заметила сотрудница опеки, – и дети должны воспитываться в Православной семье.

– А мусульманам вы скажете то же самое? – неожиданно для себя огрызнулась Геля. – Вы вообще Конституцию когда открывали?

– Я говорю, что вижу. Жаль, сейчас я не могу отобрать детей сегодня же. Но, поверьте, суд будет на нашей стороне!

Вскоре все, включая Лешу и Алину Николаевну, удалились. Правда, последним пришлось напомнить, что они не у себя дома и Ася имеет полное право вызвать полицию.

– Что будешь делать? – спросила Дени, в миг забывшая обо всем и представившая, что Дара, или Дею… А ведь было за что: семья с двумя мамами не всем понравится. Да, в этом случае она бы точно убила. Не задумываясь.

– Я не знаю, – ответила Геля, обнимая спящую Олю. – Не знаю…

– Геля, возьмешь меня с собой? Там в Москве надо документы забрать, – неожиданно спокойно спросила Мария. Геля лишь кивнула: все равно в Москву ехать. Хотя поведет явно Дени.

– Что за малышка? Она так похожа на Коноэ-сан – заметила вошедшая Марина.

– На кого? – удивилась Геля.

– Да ты не знаешь…

Геля отвернулась: ну вот, даже в такой момент некоторые подчеркивают свое превосходство. Хоть в чем-то.

– Это ее племянница, – пояснила Дени. – Она вообще другая. Не томогара.

– Ты знаешь Фумину? – удивилась Дея. – Расскажи о ней…

========== Неожиданная помощь. ==========

– Куда теперь? – будничным тоном спросила Геля, попрощавшись с Дени и пожелав Дее удачи во всем. В машине они остались вдвоем. Точнее втроем: безымянная малышка спала в детском кресле: ее появление объяснить было невозможно.

Двойняшек же пока отправили к бабушке, пообещав забрать всех завтра утром и запретив ей даже думать о том, чтобы показать детей Леше. Всех четверых. Незачем детям знать, что ждет их маму, а, может быть, их самих, через неделю.

– Ты со мной? – Мария улыбнулась, как будто только этого и ждала. – Сначала в офис Империи, думаю знаешь, где…

– Знаю, – женщина вздохнула: и снова Леша.

***

Подниматься наверх Геля отказалась, сказав, что подождет учителя в кафе на первом этаже. Тем более, ребенок уснул, и таскать по этажам переноску она не хотела.

Впрочем, через десять минут Мария присоединилась к ней, заказав обеим женщинам кофе и что-то еще. Что именно – Геля не поняла.

Официанты спрашивали о чем-то, Мария отвечала за нее. Официанты уходили… люди уходили, люди приходили… Все как будто во сне, не наяву…

– Мария Петровна? Вы… какими судьбами? Откуда здесь? – услышала Геля знакомый голос, заставивший ее испугаться. Екатерина… какое у нее отчество?

А она не менялась. Пару лет назад Геля видела генерального директора, а, по слухам – уже полноправную владелицу “Империи” на каком-то празднике. И вот, все те же рыжие волосы, уложенные в творческом беспорядке. Все так же ярко подведены глаза. Все та же открытая улыбка. Улыбка простого человека…

Ходили слухи, что даже сейчас Екатерина предпочитает летать эконом-классом, потому что там ее не узнают. Что в ее квартире всего три комнаты – им хватает… Кто знает, где правда? Пожалуй, только сама она.

– Привет, Катя, – Мария улыбнулась ей. – А ты выросла, – Екатерина улыбнулась. – Да я только что из экспедиции, вот, в типографию заехала. Они у вас тут офис арендуют… Кстати, знакомься, Ангелина, моя коллега. Но культурология – это просто ее хобби. Геля, это Екатерина, моя бывшая студентка, очень способная, кстати. Да ты сама видишь. Катя, ведь ты знаешь мужа Гели: Алексей Юрьевич, работает у тебя в компьютерном отделе…

Екатерина, только что улыбавшаяся Геле, вдруг нахмурилась и серьезно взглянула на бывшего преподавателя:

– Она на самом деле была в экспедиции? С вами?

– Да. А… в чем дело? – Мария сделала вид, что не понимает.

– Алексей сказал, что его жена ушла в секту, бросив детей. Кстати, не помню, чтобы у него был малыш… малышка…

– А это пока и не его. Нашли в одной из деревень, мать умерла, отец неизвестен, – прокомментировала Мария. – По хорошему, знаешь что надо делать, но…