сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
Жизнь Тьелперинквара наладилась. Он уже давно не забывал ни поесть, ни поспать, обустроил дом, построил мастерскую. Келебримбор отлично общался с соседями, обзавелся новыми знакомыми, но близких друзей у него не было. Внимание юных дев он обращал в шутку, сам же ни за кем не ухаживал. В разговорах о семье почти не упоминал, а если и приходилось, то говорил всегда в прошедшем времени.
Вечерами ему иногда хотелось найти родителей (то, что они помирились и живут вместе, он уже знал), поговорить с ними, обнять мать, поработать или съездить на охоту с отцом… Но не хотел Тьелпэ им мешать — не встретили, не искали. Не известно, считают ли вообще своим сыном после всех его слов.
Смыслом новой жизни для Тьелперинквара стала работа — он очень охотно брался за заказы любой сложности и выполнял их так, что к нему обращались снова и снова. Вот и сейчас он заканчивал необычную дверную ручку в виде косули — Ханделон решил сменить входную дверь. Завтра мастер по дереву придет произвести замеры и обсудить с хозяином, каким тот желает ее видеть, а готовая ручка лучше поможет им понять друг друга. Оставалось немного — он точно успеет.
* * *
— Да, заказы готовы, — ответила Лехтэ, примериваясь к кусочку. — А сегодня получила новый — дверь. Ручка интересная, в форме лани, но она пока не готова. Завтра схожу сделать замер, а заодно заберу ручку. Дверь напрашивается с растительным орнаментом, хотя завтра можно будет сказать точнее.
Покончив с мясом, Лехтэ налила в чашки квенилас и, отрезав по солидному куску пирога, один из них пододвинула мужу.
— А у тебя дела как? Палантиры ты, я так понимаю, закончил? Чем теперь заняться планируешь?
* * *
— Уйду в Хэлкараксэ, — ответил Курво, прожевав кусочек пирога. Перехватив изумленный взгляд жены, Искусник пояснил: — Хочу провести несколько опытов там, среди низких температур. Но ты не расстраивайся, я ж не завтра уезжаю. Ты хочешь, чтобы я помог тебе с дверью — хорошо. Завтра буду занят — просили починить светильник и сделать флюгер. Так что приноси ручку и промеры и вместе сообразим.
Пирог исчез на удивление быстро.
— Положи еще кусочек… умм, ошень вкушно, — ответил Атаринкэ, взявшись за добавку.
* * *
Услышав про опыты, Лехтэ выдохнула, а затем фыркнула:
— А я уж было представила, как ты там себе ледяное жилище ставишь и живешь отшельником, питаясь одной рыбой. Хотя нет, сначала я представила, как ты с котомкой через Льды пешком шлепаешь.
Потом все-таки не выдержала и рассмеялась в голос:
— Ох уж это мое воображение.
Просьба насчет пирога однозначно порадовала. А ведь можно еще модифицировать процесс. Лехтэ, отрезав еще кусок, с заговорщическим видом пересела к мужу на колени и поднесла пирог, предлагая откусить.
* * *
— Кажется, это будет самая вкусная часть, — с самым серьезным видом сказал Атаринкэ, откусив совсем немного. Он обнял жену, удобнее устраивая ее на коленях.
— Теперь твоя очередь, — Курво перехватил руку Лехтэ вместе с пирогом и предложил ей.
Кусок закончился на удивление быстро, вставать за новым не хотелось совершенно. Перед глазами Искусника вновь возникли картинки, что Тэльмэ показала ему во время испытания палантира. Пора было и осуществить задуманное.
— О, добавка, — весело воскликнул Курво, заметив каплю повидла на губе у супруги. Не дав ей что-либо сказать, он слизал ее, сообщив, как же было сладко, и вовлек любимую в поцелуй, оглаживая ей спину и крепко прижимая к себе.
«Кажется, на этот раз мы будем в спальне», — подумал Атаринкэ, оглядев между поцелуями кухню. Не приметив ничего подходящего моменту, подхватил Лехтэ на руки и, шепча ей на ушко разное, отнес в их комнату.
Любимая волновала его, манила и притягивала, порой вызывая желание накинуться на нее прямо с порога. Впрочем, а почему бы и нет — он поймет, если ей не нравится.
В следующий момент Тэльмэ обнаружила себя лежащей на кровати и удерживаемой весом мужа, который вновь целовал ее, чуть покусывая губы. Почти сразу затрещала шнуровка платья, или даже оно само, оказавшееся секундой позже где-то на полу, где уже расположилась туника Искусника. Огладив любимую взглядом, Курво сменил тактику, начиная медленно и неспешно покрывать поцелуями тело жены. Ее робкий протест на такое изменение вызвал лишь лукавую усмешку и повлек за собой еще более неспешные, но не менее жаркие ласки.
* * *
Глубоко вздохнув, Лехтэ расслабилась и прикрыла глаза, впитывая ласки всей кожей, каждой частичкой фэа, которая с каждым мгновением сияла все ярче и пылала все жарче. Дыхание Лехтэ становилось тяжелым и рваным. Было уже почти невозможно и дальше сохранять видимое спокойствие, ничего не предпринимая, и Тэльмэ не выдержала. Распахнув глаза, она впилась взглядом в мужа, встретив ответный пристальный взгляд его серых глаз. Одних этих глаз ей обычно было достаточно, чтобы потерять голову окончательно и бесповоротно, а уж если к ним прилагалась лукавая усмешка, как сейчас…
Лехтэ всем телом подалась вперед и, отодвинув волосы, поцеловала любимого в шею, слегка прикусив при этом. Решительно расстегнула пряжку брюк, крепко обняла Атаринкэ, прижавшись всем телом, и решила, что самым правильным будет сейчас не сдерживать стремлений фэа, а наоборот, позволить роа выразить все то, что она чувствует сейчас. А там посмотрим, чья возьмет и будут ли побежденные. Или только победители.
* * *
Снова танец фэар, неистовый огненный, сжигающий и возрождающий вновь. Бешеный напор, пламя гудит, течет по жилам, бьется пульсом в висках, чтобы потом взорваться сотнями искр. Вновь взрастить огонь, медленно, тягуче разливать его, заполняя фэар светом, что способен и выжечь дотла, и вернуть к жизни.
Атаринкэ рухнул на кровать рядом с Лехтэ, которая пока еще окончательно не пришла в себя. Выровняв дыхание, он прижал любимую к себе и уже сквозь сон ощутил, как она вцепилась в его руку, обнимая ее, словно не желая отпустить.
— Я с тобой и никуда не уйду, родная, — прошептал он ей, — спи мелиссэ.
========== Глава 7 ==========
Утро наступило, принеся с собой новые заботы и хлопоты. Сегодня предстояло отправиться к заказчику.
Едва лучи Анара пробрались в комнату, взбежали на кровать и, коснувшись лица, пощекотали веки, Лехтэ потянулась, открыла глаза и, повернувшись на бок, принялась будить Атаринкэ. Ну, то есть как будить… Она прекрасно знала, что от пристального взгляда любимый проснется, и воспользовалась этим. По губам скользнула мимолетная, но от этого не менее светлая и радостная улыбка.
— С добрым утром, — поздоровалась она, едва супруг открыл глаза, и потянулась за поцелуем.
Потом прислушалась к собственным ощущениям, к тихому, настойчивому шепоту фэа, и добавила:
— Знаешь, melindo, какое-то странное ощущение внутри. Причудливая смесь ожидания и страха. Словно что-то должно произойти… Или уже произошло. Но оно скорее радостное, чем нет.
Лехтэ села на кровати и, подперев щеку ладонью, уставилась в окно, словно прислушивалась к звонким голосам детей на улице и к лаю собак. За окошком мягко шелестела листва, и свежий ветер доносил ароматы свежести и лета.
— Нет, непонятно, — подвела она в конце концов итог думам и принялась одеваться.
Приведя себя в порядок, сразу сложила в папку наброски. Пока это просто была пара листов, на которых были обозначены контуры будущего рисунка. Нечто подобное она собиралась сделать в свое время в комнате сына, но задуманному было не суждено осуществиться. По понятным причинам. А теперь, кажется, замысел придется в тему. И это замечательно - невоплощенных идей она отчего-то не любила.
Однако, как бы то ни было, а предстояло завтракать и начинать новый день.
* * *
Радостное, но немного волнительное настроение передалось и Атаринкэ. Он теперь тоже был уверен, что сегодня должно произойти что-то очень важное, значимое для его семьи. Искусник прислушался к своим ощущениям еще раз, но так и не смог понять, что же их ожидает. Единственное, что он осознал, так это то, что зверски голоден.
За завтраком они заговорили о делах.
— Я сегодня весь день в мастерской, мелиссэ, но если понадоблюсь — сразу зови, заказы не срочные, — перехватил задумчивый взгляд жены и добавил, — нисколько не сомневаюсь, что ты справишься сама, но мне будет приятно поработать с тобой, если ты этого захочешь.
— Хорошо, мелиндо, выполним заказ вместе, — Лехтэ встала и, поцеловав мужа в щеку, начала прибирать со стола. — Я же только снять мерки, узнать пожелания, предложить свой вариант двери и забрать ручку у другого мастера. Работать-то я буду дома, а не на месте, так что вернусь относительно быстро.
Атаринкэ проводил взглядом выскользнувшую за порог любимую, вздохнул, просто так, без видимой причины, и отправился чинить светильник и мастерить флюгер.
* * *
Дорогу до его дома заказчик описал достаточно подробно, поэтому теперь Лехтэ уверенно шла, петляя улочками и переулками, заодно вдыхая густой, пьянящий дух яблок. В той части города, куда лежал ее путь, яблочные сады располагались особенно обильно. На одних деревьях уже висели спелые краснобокие и желтые плоды, на других они еще только поспевали, а на третьих, самых поздних, яблочки были еще зеленые и маленькие.
Дом заказчика располагался достаточно далеко от их собственного, поэтому на дорогу пришлось затратить время. Но об этом времени она не жалела — прогулка вышла замечательная. Наконец, окна нужного дома показались среди деревьев, и Лехтэ, толкнув калитку, осторожно ступила на двор, оглянулась в поисках хозяев и, никого не обнаружив, пошла прямо к крыльцу. Поднялась по ступенькам и, постучав массивным железным кольцом, вошла, заодно для себя между делом отметив, что дверь и в самом деле нельзя вершиной красоты и изящества и, с ее точки зрения, решение поставить новую было весьма верным и своевременным.
— Alasse! — поприветствовала она хозяев дома, и сразу две головы обернулись на ее зов.
— Здравствуйте, леди Тэльмиэль, — откликнулся Ханделон и, приветливо улыбнувшись, сделал шаг навстречу.
— Рада видеть вас. Ясного дня, — последние слова ее были обращены уже ко второму эльда, стоявшему рядом с хозяином и как-то странно смотревшему на нее. — Вы, вероятно, и есть тот мастер, о котором мне говорили и который должен был сделать ручку? Или это ваш родич?
Снова вопросительный взгляд в сторону Хаделона. Тот несколько долгих мгновений молчал, потом откашлялся и ответил:
— Нет, не родич, госпожа. Ручка готова.
Мастер молча сунул руку за пазуху и выложил на стол продолговатый предмет, аккуратно завернутый в тряпицу. Лехтэ подошла и взяла, затем развернула осторожно и начала разглядывать.
Лань действительно была выполнена мастерски. Изящное, стройное тело животного словно застыло за мгновение до прыжка. Казалось, она вот-вот сорвется с места и полетит. Горделивая посадка головы, напряжение мускулов, грация и движение. Лехтэ оторвалась от изучения ручки и немного потрясенно посмотрела на мастера:
— Я в восхищении, — проговорила она и перевела взгляд на заказчика.
Тот отчего-то не назвал его имени. А впрочем, он и сейчас не спешил. Решив, что в принципе эта информация не имеет для нее большого значения, она достала папку с эскизом и положила на стол:
— Вот, взгляните. Конечно, это только примерный набросок, но общую суть задумки он вполне отражает.
Ханделон взял бумаги в руки, а Лехтэ, немного подумав, сказала вслух то, о чем думала нынешним утром — что нечто похожее она собиралась сделать когда-то давно для сына. Вдруг заказчик не захочет, чтобы ему делали дверь, рисунок которой предназначен был для другого.
Покопавшись в сумке, она отправилась снимать мерки, а потому не увидела, как странно, даже немного тревожно, переглянулись мужчины.
— У вас есть сын? — спросил хозяин дома и сразу принялся извиняться: — Простите, если этот вопрос причиняет вам боль.
— Все в порядке, — откликнулась Лехтэ. — Это было давно, семь эпох назад. Я привыкла. Понимаете, он ушел в Исход с отцом, и с тех пор я его больше не видела. Он был тогда еще мальчиком. Подростком. Во Вторую Эпоху погиб и попал в Мандос. Теперь, говорят, вышел, но я узнала об этом уже после того, как событие произошло, а где его искать теперь, я не знаю.
Она присела, снимая последнюю мерку, и наконец объявила:
— Ну вот и все. Что вы скажете насчет наброска, Ханделон? Берем его в работу?
Потом в ожидании ответа обернулась в мастеру, до сих пор не издавшему ни звука, некоторое время пристально его разглядывала и наконец спросила:
— Мы не могли с вами прежде нигде встречаться? У меня отчего-то такое чувство, что мне знакомо ваше лицо. Хотя я уверена, что никогда его прежде не видела. Странно…
* * *
Услышав вопрос матери, Тьелпэ вздрогнул, но взял себя в руки:
— Не исключено, леди, но думаю, это было давно.
Мастер был неразговорчив или не хотел поддержать беседу именно с ней, так или иначе, но разговор на этом завершился. Попрощавшись, Тэльмэ взяла ручку-лань и бумаги с набросками и записями промеров, пожелала отличного дня и оставила двух эльдар одних.
Как только за нолдиэ закрылась дверь, Тьелперинквар в сердцах стукнул ладонью по столу, заставив подпрыгнуть неповинную вазу, которая, обидевшись, недобро звякнула.
«Она смотрела на меня, говорила обо мне и не узнала. Или сделала вид? Нет, вряд ли… Аммэ… как же так… аммэ…»
Келебримбор кивнул хозяину дома и ушел к себе — запереться в мастерской и не думать ни о чем, кроме работы. Ни о чем. И ни о ком.
Аммэ… мысль вновь унесла Тьелпэ в прошлое, но не темное, а озаренное светом, идущим через Калакирию к Тириону. Аммэ… он тянет свои ручки и ему дают игрушку. Аммэ… и его обнимают, целуют в макушку и поют колыбельную. Аммэ… и царапина сразу перестает болеть и заживает. Аммэ… первая его поделка вызывает у нее светлую улыбку. У нее и у… Атто…
* * *
— Сынок? — кажется, Атаринкэ сказал это вслух и отложил инструмент. Он потер виски и прислушался — тишина. Странно, он не мог ошибиться. Искусник потянулся осанвэ к сыну — радость, обида, страх и любовь, удивление и… он наткнулся на аванирэ.
Куруфинвэ постоял, прикрыв глаза, вздохнул и вновь взял в руки инструмент — флюгер еще не был готов.
* * *
Лехтэ шла все теми же яблочными садами, с удовольствием вдыхая полной грудью их запах и рисуя в уме эскизы будущей двери, уже во всех подробностях. Там, в этом видении, вставало солнце, осторожно проглядывая между веток сосен, листва колыхалась, и любопытный нос лани выглядывал из орешника, с интересом рассматривая гостей. Рисунок брал начало в том месте, где крепилась ручка, и расходился в стороны веером. Виделся он ясно и четко, и оставалось только перенести его на бумагу. А между веток можно будет вставить кусочки стекла. Вот только с Атаринкэ посоветуется — ручка ведь в самом деле необыкновенная. Может, он какую интересную идею подскажет, как ее лучше всего обыграть?
Тэльмэ ответила на приветствие одного из знакомых, огляделась по сторонам и поняла, что сама не заметила, как почти дошла до дома. Ускорив шаг, миновала садик, взбежала на крыльцо и толкнула дверь. Огляделась с нетерпением и увидела, что Атаринкэ нет. Значит, еще в мастерской, работает. Туда она и направилась.
— Я пришла, — радостно объявила она, входя.
Подошла ближе, заглянула через плечо, ласково обняла, поцеловав в шею, и положила на стол ручку:
— Вот, погляди. Это она будет потом крепиться на той двери.
* * *
— Сейчас, мелиссэ, один момент, — ответил довольный появлению жены Искусник. Он собирался последними штрихами завершить работу над флюгером, но быстро отложил инструмент и практически схватил ручку-лань. Атаринкэ рассматривал ее со всех сторон, улыбался, иногда хмурился, кивал головой, словно соглашаясь с собой, со своими мыслями.
— Это для твоей новой работы? — почти невозмутимо спросили Курво.
— Да, мне ее сегодня передал мастер, он был там вместе с заказчиком.
— И как он тебе? — Атаринкэ вопросительно посмотрел на жену. — Не заказчик. Мастер.
Лехтэ не понимала, что происходит с мужем и к чему этот странный допрос. У нее было ощущение, что Курво что-то знает, что он понял нечто важное, увидев ручку.
Решив сначала ответить, а потом уже задать свои вопросы, Тэльмэ лишь пожала плечами:
— Молчаливый, как мне показалось, молодой, красивый… даже на тебя чем-то немного похож. Было даже ощущение, что мы встречались раньше…
Искусник не дал договорить любимой:
— Покажи мне его.
Приняв образ осанвэ, он невольно отметил вслух:
— Серьезнее стал, взрослее… но все такой же упрямый. Ты не ошиблась, Лехтэ, вы встречались раньше. Ты даже родила его.
========== Глава 8 ==========
— Родила? — ахнула Лехтэ. — Ты уверен, melindo?
И сама же себе мысленно ответила: — конечно, уверен. Он-то, в отличие от нее, в последний раз видел сына уже взрослым и не мог ошибиться.
