Текст книги "Мое первое задание (СИ)"

Автор книги: Master Martis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Мы ни за что не будем этого делать! Он наш брат! – взорвалась девушка.

– Смело. Или глупо. Ни за что, говоришь? Ты не дослушала. Со своей стороны, я помогаю Вам присоединиться к остальным нефилимам, дабы Ваша раса могла и дальше развиваться и восстанавливаться после Великой Бойни. Предлагаю новейшие технологии и практически неограниченные средства.

– В-Все равно… мы не станем этого делать… – Лоренцо видел, что охотники колеблются. Он ухмыльнулся.

– И еще кое-что. Согласитесь – и я оставлю Вас в живых. О, не нужно хвататься за эти зубочистки, они Вам не помогут. Подумайте хорошенько. Один нефилим, который и на охотника не тянет, хлюпик, против возможности возродить расу нефилимов.

Охотники немного помялись, переглянулись, затем перевели глаза на мага и синхронно кивнули.

– Скрепим наш договор магией.

И он пожал руку сначала блондинчику, затем брюнетке.

– Нефилим нужен мне к концу недели.

– Но лофт мага охраняют заклинания, как мы в него попадем?

– Точно. Эти колечки, хоть и выглядят безделушками, помогут вам один раз войти и один – выйти из охранного заклинания. Дорогие вещицы, не потеряйте. А теперь, проваливайте.

Нефилимы покинули помещение. Мужчина сидел на своем кресле и зловещая улыбка искажала его тонкие губы. Ох уж эти Лайтвуды, продали своего брата за деньги, и даже не поторговались. Продажные смертные. Дети ангела? Не смешите. Но для него так даже лучше. Он помучает этого щеночка Бэйна, и тот прибежит за ним, как миленький. За своего любимого Александра он отдаст Лоренцо пост Верховного Мага Бруклина и Книгу Белого беспрекословно, даже спорить не станет. Да, Магнус размяк. Это же надо было – влюбиться в охотника, пусть и симпатичного.

Но, опять же, Лоренцо это только на пользу.

Комментарий к

Встречайте и наслаждайтесь ( если уровень написания позволит, но я старался)

Порадуйте старика-автора отзывами и оценками. И критикой, мне важно знать, что исправить.

Откланяюсь)

========== Часть 27 ==========

Комментарий к

Насилие! Напишу: много насилия, на всякий случай. Нет, не много, но жестоко. Вот. Наслаждайтесь и пишите отзывы, мне будет приятно)

Pov Alexander

Я проснулся. Да, вот так просто. В один момент просто просыпаюсь. Последние две недели мне не снятся сны. Я мог бы радоваться, что не вижу кошмаров про Магнуса и меня, но мне по прежнему абсолютно все равно.

Открыл глаза. Рядом со мной, обнимая, лежит Магнус. Ему действительно нравится вот так обнимать куклу? Я же не разговаривал с тех пор, не делал лишних движений, во мне нет эмоций – я не вижу в этом смысла. Но он все равно каждую ночь обнимает, каждый день заботится и пытается расшевелить мою душу. А я чувствую себя пустым. Будто вынули что-то важное, что придавало красок моей жизни.

Мне надо в туалет. Пытаюсь встать, но маг во сне крепче прижимает меня к себе, бормоча что-то себе под нос. Ладно. Лежу. Сколько прошло времени до того момента, как он проснулся, я не знаю. Могла быть минута, могли быть и два часа. Я не следил за временем, лишь осознавал, когда утро, когда вечер. Спроси меня кто-нибудь, какое время суток, я бы не смог ответить. Отчасти потому, что я не разговариваю.

Но вот Магнус слегка шевельнулся и открыл глаза. Я вижу его боковым зрением, так как не поворачивал голову. Некоторое время он просто смотрит на меня, а я смотрю на полог кровати. Потом маг легко касается губами моей щеки, и аккуратно высвобождает меня из своих объятий. Я сажусь на краю постели. Ноги затекли, сейчас я не встану. Пережидаю, пока восстановится кровообращение, и все это время чувствую взгляд на своей спине. Встаю. Меня ощутимо ведет в сторону, но я лишь слегка покачнулся. Я не знаю, что со мной. Нормально питаюсь, не болен, но худею, и вставать с каждым разом все сложнее. Иду в ванную и делаю свои дела. Выхожу. Стою. Смотрю прямо перед собой на стену, мне не интересно. Мне вообще ничего не интересно.

Помню, раньше я куда-то шел, что-то делал. Но не помню, для чего. Сейчас я могу стоять до того момента, когда ноги перестанут держать и я свалюсь на пол мешком из костей и плоти. И так стою, пока из двери рядом не выходит Магнус. Для многих он бы выглядел как обычно, блестящий и красивый, но я вижу, как он изменился. Он не улыбается, глаза потухли. Смотрит на меня, вымученно улыбается и, беря меня за руку, ведет завтракать.

Он по прежнему пытается меня расшевелить, дает книги, рассказывает шутки, целует, пару раз даже обливал холодной водой. Безрезультатно. К счастью, а то не знаю, что бы он со мной еще мог сделать.

Я ем, и не чувствую вкуса еды. Даже не запомнил, что это. Мне без разницы, сейчас все для меня на вкус как пластилин. Откуда я знаю, какой на вкус пластилин?…

Потом Магнус ушел. Он сказал, что попробует найти для меня какое-то зелье. Последнюю неделю он только и делает, что ищет. Способ, решение. Меня это должно как-то волновать? Да? Обломитесь…

Он посадил меня на подоконник в гостиной, который раньше был моим любимым местом в этом лофте. Почему? Как будто я знаю. Опечатал лофт заклинанием. Опять-таки, зачем? Неужели думает, что я снова сбегу? Хотя… какое мне дело до того, что он там думает?

Смотрю в окно на заснеженный Бруклин. Не то, чтобы мне интересно, но надо же куда-то смотреть, глаза атрофируются. Не был бы я бездушной куклой, сказал бы – красиво. Но? Правильно, мне все равно.

Внезапно слышу шорох за спиной, и мне на голову опускается тканевый мешок. Чьи-то руки крепко держат меня, еще одни прижимают ткань мешка к лицу.

Запах, ударивший в нос, не резкий, но настойчивый. Забивает ноздри, рот, даже, кажется, уши, и я отрубаюсь.

***

Голова раскалывается, затекло, кажется, все тело, ужасно болят запястья. Приоткрываю глаза лишь наполовину – веки будто свинцом налились. Мешка на голове больше нет. Передо мной в метрах пяти железная дверь, покрытая ржавчиной. Насколько позволяет разглядеть боковое зрение, вокруг каменные стены. Пол тоже каменный. Запах металлический, с гнилью. Пыль забивается в нос, и я чихаю. От резкого движения затекшее и одеревеневшее тело скручивает судорогой. Сверху слышится звяк, кажется, я прикован цепями к потолку.

Вишу. Не знаю, сколько вишу. Ногами еле-еле достаю до пола, лишь пальцами. Стоять на них не могу, а при попытке висеть адская боль пронзает запястья, которые, кажется, сломаны. Больно… больно-больно-больно…

В камере посветлело – кажется, снаружи начинается день. Хочется есть. Руки онемели, такое ощущение, что их у меня вообще нет, вот только теперь болят вывернутые плечи. А еще я понимаю, что эта боль начинает воскрешать во мне чувства. Очень медленно, почти незаметно, но я уже чувствую, что мне не все равно, жив я или умираю. От осознания того, что, скорее всего, скоро умру, становится чуть-чуть не по себе. Я понимаю, что это ничтожно мало, что нормальный человек чувствовал бы ужас, тоску, отчаяние, безысходность и прочее, но для меня и это прогресс.

Еще вишу. Холодно. Слышу усиливающийся звук шагов. Железная дверь отворяется, и в камеру проходит мужчина. Маг. Руки, покрытые темной шерстью, длинные когти. Идеально уложенные каштановые волосы, ледяные болотные глаза. Рассматривает меня, я его. Он делает пару шагов ко мне, и его тонкие губы искривляет злорадная усмешка. Он приподнимает мою голову за подбородок рукой с когтями, заставляя смотреть ему в глаза.

– Ты и есть Александр? Неужели Бэйн влюбился в это жалкое подобие охотника? Хотя… раньше ты, может, и был прекрасен, но сейчас убогое зрелище, щеночек. Мне кажется, что за тебя Бэйн не отдаст мне ни пост Верховного Мага Бруклина, ни, тем более, книгу Белого. Но попытаться стоит, что скажешь?

Он повернул мою голову в одну сторону, затем в другую.

– В любом случае, я хоть повеселюсь с тобой, охотник. Знаешь, что мне от тебя надо? Кричи. Зови своего мага, посмотрим, как сильно он тебя любит.

Он одним взмахом руки наколдовал передо мной небольшой, но изящный столик, затем вынул из кармана черного пиджака телефон, что-то нажал. Положил на столик.

Щелчок пальцев – и вот на его руках плотные перчатки, а в пальцах сжимает раскаленный добела гвоздь, в другой руке появляется молоток. Он подносит гвоздь к моей ключице и приторно-сладким голосом говорит:

– Кричи, щеночек, кричи.

Приставляет гвоздь к моей ключице, тело вздрагивает от соприкосновения с раскаленным металлом, но я подключаю свою силу воли и лишь шиплю сквозь зубы.

Он усмехается, а затем вгоняет этот гвоздь в мою кость ударом молотка. Боль, пронзившая мое тело, была невыносима. Я чувствовал, как хрустит моя кость под напором раскаленного железа. И я кричал. Боль и не думала притупляться, она наоборот, усиливалась толчками, а маг, смеясь, несильно постукивал по шляпке гвоздя, с каждым разом усиливая мои мучения. Слезы против воли хлынули из глаз, я захлебывался криком, не имея возможности избежать этой жуткой боли.

Остановился маг лишь тогда, когда гвоздь пробил мою ключицу насквозь, и вышел насквозь, вспарывая кожу сзади. Но на этом он не остановился. Гвоздь оставался раскаленным в моем теле, я мог лишь стонать и хрипеть от боли, а он отошел, снимая перчатки и нажимая что-то на телефоне.

– Сейчас отправлю твой прелестный голосок Магнусу, а затем мы с тобой продолжим. И к нам присоединятся. Ты же хочешь увидеть своих брата и сестру?

Он вышел, а я уже просто скулил от боли.

Через некоторое время он вернулся, а за ним в камеру вошли…

– Иззи?… Джейс?…

При виде брата и сестры, под воздействием дикой боли, мои чувства проснулись. Так не вовремя… Это похоже на то, как мастер пытается починить сломанные часы, меняет шестеренки, смазывает, но они стоят. А потом в часы попадает молния. И они идут. Дымят, тормозят, показывают неправильное время, но идут. Так и со мной.

Брат и сестра проходят в середину камеры, но на их лицах я не вижу сочувствия.

– Прости, братик, но взамен за тебя нам дали возможность восстанавливать род нефилимов, и мы готовы пойти на эту жертву.

Маг наколдовывает себе кресло возле двери, а затем говорит:

– Поиграйте с ним. Я хочу слышать его крики. И Бэйн, придя сюда, тоже должен услышать их.

========== Часть 28 ==========

Комментарий к

Жестокость! Нет, не так. ЖЕСТОКОСТЬ!!!

К этой части очень важны отзывы. Я Алека люблю и было сложно так его мучить. Но я надеюсь, что эта глава что-нибудь в Вас заденет.

Мое первое задание

Глава 28.

Алек висит на давно онемевших руках, и уже даже не пытается опереться на ноги. В камере темно, снаружи сгущаются сумерки. Тишину прерывает хриплое дыхание, редкое позвякивание цепей, шлепки капелек крови о камень пола, всхлипы и тихие стоны.

Алек не знает, сколько прошло времени, но ему кажется, что вечность. Целую вечность он висит здесь, кусая собственную губу в попытках не начать выть от не утихающей боли. Руки онемели, и он не чувствует боли в запястьях, которые превратились в кашу из раздробленных костей и сухожилий, пока он бился в конвульсиях. Но это не сильно облегчает его страдания. От запястий по рукам бегут струйки горячей крови, на плечах разделяясь. Часть попадает на то, что недавно было спиной, а сейчас представляет из себя кровавое месиво.

Изабель исполосовала его спину своим кнутом, вырывая клочья кожи и шматы живой плоти. Она не обращала внимания на крики брата, и это делало Алеку еще больнее. Девушка оставалась совершенно равнодушной, и это рвало ему душу в клочья. Каждый удар серебристого хлыста отдавался дикой болью во всем теле, и была еще сильнее оттого, что Изабель била по уже ранее вспоротым местам, делая раны глубже.

И душевные тоже.

Часть кровавых капелек стекала на ключицы, в которые было вколочено по самую шляпку около десятка гвоздей. Некоторые из них вспороли кожу сзади, часть была короче и застряла в кости. Джейс вбивал их медленно, легкими постукиваниями, растягивая пытку и увеличивая размеры дыры в душе Алека.

Некоторые капельки стекали еще ниже – на грудь и живот, покрытые узорами, которые Джейс выводил скальпелем, а затем присыпал солью. Они горели огнем, как и остальные раны, Алеку казалось, будто он сгорает заживо. У него уже не было сил кричать, он сорвал горло в кровь, и она пузырилась на искусанных губах.

На бедрах мешком висели обрывки домашних штанов, а ниже ноги были порваны в клочья. Изабель плотно обмотала из колючей проволокой, которая покромсала ноги Алека на кусочки, пока он извивался в агонии от боли.

И еще Алек чувствовал. Страх. Он боялся того, что еще могут придумать Изабель и Джейс. Отчаяние. Безысходность. Он понимал, что ему никто и ничто не поможет, остается только умереть от боли, но и этого ему не позволяли. И дикую, ужасную, всепоглощающую боль в груди, там где еле-еле билось усталое сердце. Он не понимал, за что с ним так родные брат и сестра? Неужели они всегда только притворялись, что любят его? Они ломали его, кромсали и калечили не только тело, но и душу. Алек умирал от боли.

А еще он скучал по Магнусу. Как только вернулись чувства, он понял, что сейчас ему нужен Магнус, что только он может вытянуть его из бездны боли, только он может сшить душу Алека из лоскутков. Алек не забыл того, что Магнус его изнасиловал, но сейчас он понимал, что сможет его простить. До него только сейчас дошла простая истина – Магнус его любит. Он показывал это каждым своим действием, а Алек не замечал. А тогда маг был пьян, к тому же зол, и Алек понимал, что это взрывной коктейль. И Магнус раскаивался. Пока Алек не чувствовал, он не мог понять, почему Магнусу больно, но сейчас он понял, что мага убивает чувство вины. И Магнус не выбросил его, как старую куклу, он ухаживал за ним, тем самым снова и снова доказывая свою любовь.

Но Алек не мог ему ответить. По одной простой причине – Магнус удерживал его силой. Будь Алек свободен, он бы ответил магу, но больше всего, больше любви, нефилим ценил свободу, и не мог любить в ответ того, кто ее у него отнял.

Но сейчас, когда он умирал от боли, Магнус был нужен ему. Алек вдруг понял, насколько он одинок. И только Магнус мог залатать разорванное сердце.

***

За дверью послышались четкие шаги. Они приближались. Скрип железной двери, и в камеру входит тот самый маг, с ледяными болотного цвета глазами. На тонких губах усмешка, одну руку он держит за спиной. Подходит к Алеку, у которого нет сил даже на то, чтобы поднять голову. Он смотрит на своего мучителя исподлобья, сплевывает на пол камеры накопившуюся во рту кровь. Там уже скопилась большая лужа, около двух метров в диаметре. Нет, не вся она из горла Алека, большая часть стекла с его тела.

– Знаешь, охотник, твой Магнус не торопится спасать тебя. Я еще утром отправил ему запись твоих мелодичных криков, а его тут до сих пор нет. Как и книги Белого. И я до сих пор не Верховный Маг Бруклина! Видишь ли, Александр, я зол. На Бэйна. На тебя. Но Бэйна тут до сих пор нет, а ты есть. И раз уж Магнус решил, что ты не стоишь моих требований, то я могу позволить тебе сдохнуть от боли.

Последние слова мужчина уже шипел. Он снова гаденько ухмыльнулся.

– Молчишь? Правильно, молчи, тебе еще много кричать придется, береги голосок. А у меня для тебя подарок. Любишь подарки, щеночек? – он достал из-за спины руку, в которой держал большие металлические клещи.

– Ну как, нравится? Это для тебя. Вернее, для твоих пальчиков. Знаешь, какой палец самый чувствительный? Мизинец. Теперь будешь знать. Правда, это знание тебе не поможет вот никак. А рук ты не чувствуешь, поэтому займусь-ка я твоими ногами. Знаешь, у тебя такие красивые ноги, как у девушки.

Он присел на корточки, и провел пальцами свободной руки по щиколотке Алека. Погладил мизинец. Алек, поняв, что именно маг собирается делать, задергался, но маг крепко держал его за самый маленький палец. Алек не собирался умолять отпустить его. Во-первых, он уже знал, что это бесполезно. Во-вторых, если и умирать, то с честью.

Но ему было страшно. Сознание захлестывал ужас и предчувствие боли.

Лоренцо оправдал его ожидания.

Он поднес клещи к мизинцу на правой ноге Алека, и резко сдавил металлический инструмент, ломая косточку. Алек закричал, боль была ужасной. Горло полоснуло огненным кнутом, и рот стал быстрее наполняться кровью. Маг неторопливо сдавливал и отпускал железные тиски, кроша кость и кромсая плоть. Алек захлебывался криком в буквальном смысле – крови было слишком много. Боли тоже было слишком много. Он бился в агонии, пытаясь избежать жуткой боли, из жестоко сорванного горла вырывался вой вперемешку с хрипами.

Мужчина снова сомкнул клещи и резко вывернул их, отрывая ошметок мяса с крошевом кости, который раньше был пальцем Алека. Алек кричал. Громко. Ему никогда в жизни не было так больно. Слезы скатывались по щекам, капали на ключицы и, смешиваясь с кровью, стекали ниже.

– Минус один! Но пальцев на ногах у тебя десять, охотник.

Маг поднес орудие к второй ноге Алека, но в этот момент в коридоре раздался шум. Мужчина обернулся, быстро вставая на ноги. Железная дверь камеры слетела с петель, и внутрь шагнул Магнус. Алек хотел что-то сказать, но сознание уже плыло, подводя его жизнь к концу. Его тело было искалечено, как и душа. И сейчас Алек понял, почему не умер до сих пор. Он хотел напоследок увидеть Магнуса.

Сам Магнус был в ярости, и это было видно. С глаз слетел гламур, обнажая кошачьи зрачки и желтизну радужки. Губы плотно сжаты, брови нахмурены. Вокруг него клубится магия, алыми всполохами освещая полутемную камеру.

Лоренцо не успел ничего сделать, даже призвать магию. Магнус взмахнул руками, и в него полетел столб магии, сжигая его заживо. Кучка зеленоватого пепла осыпалась на залитый ангельской кровью пол.

Магнус бросился к Алеку, магией освобождая его руки. Алек начал падать, но азиат подхватил его, опускаясь на колени, наплевав на лужу крови, придерживая жутко израненное тело на руках.

От движения по телу Алека снова прокатилась волна боли, но он смог лишь захрипеть, затем на его губах запузырилась кровь, булькнув в горле.

Магнус что-то говорил, но Алек не мог разобрать, что. Он слышал все как сквозь слой воды. На щеке мага блеснула дорожка слез, он умолял Алека продержаться еще немного, но нефилим этого уже не слышал.

Перед глазами уже сгущался туман, и последнее, что увидел Алек, были невероятные золотистые кошачьи глаза. Он услышал голос Магнуса, который пробился сквозь шум в ушах, и провалился в темноту, обещавшую забвение.

– Все хорошо, Александр, все будет хорошо…

========== Часть 29 ==========

Мое первое задание

Глава 29.

Магнус был обессилен. Не физически, морально. Не было сил ни на что, а они были так нужны: маг искал способ вернуть Алека к жизни. Нет, охотник был жив, но он не жил. Он скорее существовал, не имея чувств и эмоций. Магнус каждое утро искал способ ему помочь, а после обеда проводил все свое время с ним. Он надеялся, что Александр вернется, если не отступать, разговаривать, увлекать его чем-то. Но ничего не помогало. Его ангел не хотел читать, не хотел есть, не хотел гулять. Он как будто вообще ничего не хотел.

Магнус не собирался сдаваться, но он устал. От разъедающей его сердце боли, от всепоглощающего чувства вины, от пустого взгляда Алека и от того, как нефилим слабеет с каждым днем, а Магнус ничем не может ему помочь. Хуже всего было от того, что во всем этом виноват только Магнус. Бэйн понял, что ему, как ребенку, до сих пор, чтобы понять тяжесть поступка, нужно увидеть последствия. Он похитил этого нефилима, держал в своем лофте, принес ему столько боли и вот теперь плачет от того, что охотник сломан. Возможно, в других сферах жизни Бэйн был гораздо более сдержан и собран, но Александр в буквальном смысле сводил его с ума. Рядом с ним маг не мог себя контролировать, и если вдали от нефилима он понимал, насколько ужасно поступает, то вблизи от Алека его здравый смысл махал ему платочком и сбегал на Камчатку.

Он устало потер виски и уперся руками в стол, на котором едва умещался десяток открытых книг. Ничего. Время подбиралось к четырем часам, он уже засиделся, надо возвращаться к Александру. Как бы он не искал способ вернуть нефилима в книгах, маг все еще надеялся, что сможет добиться этого любовью и заботой.

Магнус пешком поднялся в лофт, морально готовясь найти Алека там же, где и оставил. На подоконнике. Магнус дал ему в руки книгу, но уже и сам не верил, что Александр ее хотя бы открыл. Коснулся ручки двери, сейчас его снова встретит стеклянный взгляд голубых глаз, равнодушное выражение лица, и во всем этом виноват он сам… При воспоминании о том, как охотник улыбался, смеялся, как искрились голубые глаза сердце снова пронзила режущая боль.

Он открыл дверь и зашел в лофт. Было очень тихо. У Магнуса возникло четкое ощущение дежавю – так же тихо было в тот ужасный день, когда его ангел сбежал. Но сейчас он не мог сбежать, маг выставил охранное заклинание. Быстрым шагом Магнус прошел в гостиную и замер. Подоконник был пуст, подушка сброшена на пол, а рядом валяется шелестя страницами открытая книга. Маг похолодел.

Что-то было не так. Даже если бы Алек и сбежал, то в лофте не было бы такой мёртвой тишины.

В этот момент мелодично звякнул телефон, оповещая о сообщении. Магнус выхватил телефон из кармана, номер на экране был ему хорошо знаком. Его старый враг – маг, который давно пытался заполучить его пост Верховного Мага Бруклина. Лоренцо Рэй. Это было очень плохо. Если он что-то сделал Александру, Магнус его в порошок сотрет.

Это было голосовое сообщение. Магнус нажал на динамик, и услышал голос Лоренцо и странное позвякивание.

– Кричи, щеночек, кричи.

А затем послышался отчаянный крик. Магнуса будто током прошибло от того, насколько жутко кричал Александр. Надрывно, исступлённо, срываясь на вой. Ярость затопила Магнуса, на полках начали лопаться стеклянные предметы, вокруг него заискрилась красная боевая магия.

Александр кричал долго, запись закончилась только тогда, когда он захрипел. Затем пришло текстовое сообщение, прочитав которое Магнус не медля ни секунды открыл портал в свой кабинет и занялся поисками ингредиентов для знакомого зелья.

” Тебе понравилось, Бэйн? У твоего нефилима такая нежная кожа, так и хочется ее слегка поправить. Принеси мне книгу Белого и отдай пост Верховного Мага Бруклина, а я пока поиграю с твоим ангелочком.”

***

Поисковое зелье привело Магнуса к заброшенной стройке. Небо было пасмурным, между кучами песка гулял ветер, взметая редкие колючие ледышки снежинок. Недостроенная многоэтажка пугала черными проемами окон, но Магнус направлялся именно туда. Вокруг здания мерцало охранное заклинание, которое не позволило Магнусу открыть портал прямо к Алеку, но зелье по-прежнему вело его к нефилиму и маг вошел в окружение бетонных стен, глуша магию до лучших времен, не позволяя ей освещать все вокруг красным светом. Он прекрасно видит все кошачьими глазами.

Магнус прошел мимо лифта – зелье подсказывало, что его ангел на этом этаже. Пройдя еще немного вдоль голых бетонных стен, маг замер на месте. Он отчетливо услышал полный боли крик. Александр кричал. Ярость затопила сознание, и маг больше не собирался сдерживать свою магию. Он бросился к железной двери в конце коридора, вышибая ее.

Увиденная картина ошпарила его внутренности кипятком, а затем скрутила в тугой узел. Он не представлял раньше, насколько сильной, первобытной и острой может быть ярость и боль.

Александр, его ангел висит посреди комнаты подвешенный к потолку за жестоко сломанные запястья. Весь торс спереди изрезан алыми полосами, из которых стекает кровь. В явно выделяющихся ключицах засели шляпки гвоздей, ломающих кость. Пижамные штаны порваны, ноги ниже обмотаны колючей проволокой и искромсаны. На правой ноге был вырван мизинец, который валялся в огромной луже крови истерзанным шматочком плоти. У левой ноги Александра сидел спиной к Магнусу Лоренцо и подносил клещи к мизинцу. Магнус рассвирепел.

Магия сама сорвалась с пальцев, без его приказа, сжигая Рэя заживо. Магнусу было ничтожно этого мало, хотелось воскресить мага и убить его снова, и так бессчетное количество раз, но его магия была нужна Алеку. Он подбежал к нефилиму, освобождая того от цепей, и бережно опустился с ним на пол, наплевав на лужу крови под ногами. Александр захрипел, на губах пузырилась кровь, голубые глаза заволокло дымкой.

Магнусу было страшно. Никогда еще ему не было так страшно. Он должен успеть спасти Алека, должен ему помочь. Маг видел, что нефилим умирает, но он не мог этого позволить. Нет. Нет-нет-нет…

Александр лежал у него на руках, истекая кровью, Магнус лечил его магией. Пока они здесь, он только закрывал самые опасные раны, чтобы иметь возможность переместить парня в лофт.

Он шептал Алеку всякие глупости, просил его не терять сознание, держаться, но Александр покидал его.

– Нет, нет, Александр, держись, давай, ты справишься, ты сможешь… Тшшшш, все будет хорошо, Александр, сладкий,– Магнус сглотнул слезы, – все будет хорошо…

Он больше убеждал в этом самого себя, особенно когда глаза его ангела закатились, а пузыри крови на губах перестали раздуваться. Магнус чуть не сошел с ума от ужаса, его руки дрожали, когда он магией заполнял легкие Александра воздухом.

Он почти истратил свою магию, закачивая в парня воздух, когда Алек наконец начал с трудом дышать сам. Магнус подхватил легкое тело на руки и прошел через портал в лофт – после смерти Лоренцо охранная магия спала. В лофте маг уложил Александра на кровать и послал огненное письмо Катарине.

Магнус сидел рядом с мертвенно-бледным телом Александра и вливал в него лечебную магию. Его губы шевелились, и могло показаться, что он шепчет заклинания, но маг лишь шептал, как мантру:

– Все будет хорошо, все будет, – всхлип, – хорошо…

Комментарий к

Всем дратути) Я вернулся и я жив(частично). Прошу прощения за довольно длительное отсутствие, меня скармливали кровососущим насекомым в лесной чаще. Читайте и оставляйте отзывы!

========== Часть 30 ==========

Глава 30.

Pov Alexander

Все тело кажется придавили кирпичами по тонне каждый. Руки, ноги, даже голова. Не получается пошевелить даже пальцем. Ровно как и открыть глаза. Но ощущения очень знакомые, прямо как в тот ужасный день, когда я впервые обнаружил себя в лофте Магнуса. Мягко, тепло.

Мысли текут медленно и плавно. Раз я чувствую свое тело, пусть и не могу пошевелиться, значит, я жив. А вот хорошо это или плохо я не знаю. И мне уже совсем не все равно. С одной стороны лучше было бы умереть и избавиться от кучи всякой дряни в моей жизни, успокоиться. Но с другой я просто рад, что я жив.

Как? Это уже совсем другой вопрос. Лоренцо мертв, я видел. Изабель и Джейс не стали бы меня спасать, а если бы и стали, то при их средствах точно не смогли бы. Из меня ведь наверняка немало крови вытекло, тут надо было постараться, чтобы сохранить мне жизнь. Остается только один вариант. Магнус.

При воспоминании о нем внутри немного теплеет. Я не смогу забыть того, что он со мной сделал, но это отступает на второй план, по сравнению с тем, что он пришел, когда был так нужен мне. От меня отвернулись те, кого я считал семьей, они меня пытали. Внутри все будто протыкают ржавой кочергой, при воспоминании о Джейсе и Изабель. Сложно поверить, что вся моя жизнь, которая с рождения была связана с ними, была наполнена ложью, и любовью там и не пахло.

А Магнус… Что ж. Если он меня спас, то мы с ним еще успеем поговорить. Я видел, как ему было больно после того, как он… Изнасиловал меня… Я буду верить, что он совершил ошибку. Да, ужасную, да, чудовищно болезненную, но ошибку. В том подвале, где не было сил сдерживать чувства, где все пропахло кровью и болью, где я желал перед смертью только увидеть еще раз его глаза, моя броня треснула. Сейчас я ясно осознаю, что влюблен в Магнуса. Если он перестанет удерживать меня силой, то я позволю чувствам развернуться. Я останусь с ним добровольно, но только в том случае, если маг даст мне выбор.

Послышались голоса. Шаги. Я по-прежнему не могу открыть глаз и банально пошевелиться, поэтому просто лежу, вслушиваясь в слова, благо, уши Лоренцо мне отрывать не стал. Или не успел. Пока люди( или не люди) оставались вне помещения, где я нахожусь, я не мог разобрать слов, но это не стало длительной проблемой. Скрипнуло что-то, подозрительно похожее на дверь( подозреваю, что это она и есть) и в комнату(буду надеяться, что это комната) вошли, судя по шагам, двое.

– Когда он очнется, Кэт? Прошло уже три дня, это нормально, что он так долго без сознания? – в голосе Магнуса отчетливо слышались паникующие нотки. Стоп. Три дня?!

– Магнус, его держали в камере, в которой стены из бетона, зимой, пытали, он потерял больше половины общего количества крови, я удивлена, что он вообще до сих пор жив. Как ты вообще мог это допустить?! То, что ты похитил нефилима я вообще опущу, мы это с тобой обсуждали, но раз ты лишил его возможности защищаться или банально убежать от опасности, мог хотя бы сам его защитить?! Я не буду углубляться в перечень того, что ты ему причинил, иначе сорвусь, а моя магия нужна Алеку. – Женщина, Кэт, как выразился Магнус, помолчала. – Ладно, я вижу, ты и без моих слов страдаешь. Я залечила самые глубокие раны и вытащила из него все, – она запнулась, – гвозди. И проволоку. Про зелья для него ты сам знаешь, твоих умений дальше хватит. Чуть что – зови. И, насчет того, о чем мы с тобой говорили, надеюсь, ты примешь правильное решение. До встречи, Магс.

– До встречи, Кэт. Спасибо тебе.

Дверь снова открылась и закрылась – Кэт(видимо, та самая Катарина) ушла.

Магнус подошел ближе ко мне, затем я почувствовал, как прогнулась кровать( или на чем там я лежу), когда он опустился рядом. Слышу тихий вздох, а в следующий миг чувствую легкие прикосновения к щеке, плавно переходящие на шею, и обратно. Приятно.

– Я никогда не прощу себя, Александр, за то, что сделал с тобой, и что позволил сделать Лоренцо. И я знаю, что ты не простишь меня. Я больше не могу видеть, как тебе плохо, поэтому очнись, только очнись, открой свои прекрасные глаза, прошу – и я отпущу тебя. Вылечу и отпущу.

Столько боли в его словах, столько нежности в прикосновениях… Он осознает, сколько боли мне причинил. И… готов отпустить? Я снова буду свободен. И смогу предложить ему быть вместе. Добровольно. Но сначала нам, черт возьми, надо поговорить, а я даже глаза не могу открыть, что уж говорить про способность хоть что-то сказать?

Я почувствовал, как магия просачивается под кожу в районе груди, и становилось легче. Я ведь даже и не осознавал, оказывается, что все это время мои раны, нанесенные Джейсом, Изабель и Лоренцо являлись рассадниками тупой, ноющей боли. Затем маг провел ладонью по моему лбу, убирая волосы, и я почувствовал холодок металла. Стало легче дышать, и я снова попробовал открыть глаза.