Текст книги "Мое первое задание (СИ)"

Автор книги: Master Martis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Магнус улыбался. Он поцеловал мой нос, затем легко коснулся губами век, и я зажмурил глаза. Магнус поцеловал меня в скулу, а затем я почувствовал мягкое прикосновение к губам. Я распахнул глаза. Маг все сильнее прижимался к моим губам, начиная сминать их в своих. Его губы были такими нежными, бархатными, они потрясающие на вкус. Поняв, о чем я только что подумал, я оттолкнул уже лежащего на мне мага. Он отстранился, на его губах, которые я только что попробовал, играла улыбка, в глазах горели огоньки, и это зрелище завораживало.

– Ты… Какого черта ты творишь?!– Магнус все еще нависает надо мной, пусть и не так близко, как пару секунд назад.

– Целую тебя, прелесть. Тебе разве не нравится? – Магнус все еще улыбается, но ждет ответа.

– Нет.– наглейшая ложь-Не смей больше меня целовать!

Улыбка с его лица сразу пропала, он нахмурился. Хотел было что-то сказать, но просто отпустил меня и слез. Захотелось поёжиться, когда его теплое тело исчезло, больше не даря мне эту самую теплоту.

Я зевнул и покраснел, заметив краем глаза, как маг с улыбкой наблюдает за мной. Я все-таки заснул. Заснул и пропустил возвращение мага. Ведь, он же должен был снять заклинание с моей комнаты, когда входил, может, у меня был шанс сбежать? От этих мыслей свело скулы. Как я мог профукать такой шанс?! А еще этот поцелуй… Я соврал Магнусу. Мне… понравилось? Ну, было приятно, значит, определенно да. Но как мне может понравиться поцелуй мага? Тем более, Магнуса?! Он просто хорошо целуется. Да. Всего лишь. Ничего больше. Из мыслей меня вывел голос Магнуса.

– Я принес нам ужин, сладулик.– только сейчас я обратил внимание на стоящий на тумбочке поднос. На нем были две тарелки со спагетти, под каким-то соусом и чашка кофе.

Кофе.

Этого прекрасного, восхитительного, волшебного кофе. Я уже чувствую его идеальный запах.

Я потянулся к чашке, но Магнус перехватил мою руку.

– Сначала ужин. Или со спагетти , Александр.

Я нахмурился и закусил губу. Есть хочется, так что не вижу причин отказываться.

Pov Magnus

Александр невероятно милый. Учитывая, что он парень, сумеречный охотник, боец, он выглядит, как цветочек. Такой же нежный, хрупкий, несмотря на принадлежность к нефилимам.

Кожа белая, словно фарфоровая, резко контрастирует с иссиня-черными волосами. Такого же цвета пушистые ресницы очерчивают сапфировые глаза, в которых тонешь, без возможности выбраться. Я прекрасно осознаю, что влюблен в него больше, чем просто по уши.

Сейчас Александр сидит на кровати, лохматый и сонный, и поедает спагетти. Он,видимо, еще не отошел ото сна, так как сидит совершенно спокойно, не шарахается от меня и не кидает подозрительные взгляды. Он только то и дело поглядывает на чашку кофе.

Хочется, до зуда в пальцах хочется коснуться, приласкать, погладить, хочется защитить абсолютно от всего, и с того момента, как я похитил его, у меня есть эта возможность. Мне страшно только оттого, что мое терпение заканчивается, истончается с каждым его прикусыванием губ, с каждым взглядом словно тлеющая газета. И скоро она вспыхнет. Я боюсь, что не сдержусь и сделаю больно своему ангелу, а ведь после этого он меня возненавидит.

Когда он лежал подо мной, боясь пошевелиться, я все-таки не удержался. Я пробовал его, вкладывая ласку и нежность, и он не сразу оттолкнул меня. Мне надо просто немного потерпеть, и я завоюю его сердечко. Ну, буду очень стараться. Он слишком хорош, чтобы просто так оставить попытки.

Из потока мыслей меня вывел пристальный взгляд Александра. Вопросительный взгляд этих небесных глаз я пропустить, видимо, никогда не смогу.

Я глянул на его тарелку.

– А остальное? Ты съел только половину.– кстати, сам я не заметил, как съел всю тарелку.

– Я наелся. Больше не хочу.

Я вздыхаю. Он ведь не мог наесться этим… Или мог? Но, с другой стороны, может, это и хорошо, его хотя бы не будет тошнить этой ночью.

– Ладно, сладкий. Можешь пить свой кофе. – себе я, чтобы не выглядеть подозрительно, наколдовал коктейль.

Александр быстро и нетерпеливо схватил чашку, сразу отпивая. На его лице сразу расползлась та блаженная улыбка, которую я могу вымаливать у Александра на коленях. Я стиснул в руке одеяло, чтобы прямо сейчас не впиться в его губы, растянутые в этой восхитительной улыбке.

Хочу, чтобы мой ангел чаще так улыбался.

А он нахмурился чуть-чуть, посмотрел на чашку и облизнул губы. Он , очевидно, почувствовал даже такой легкий вкус зелья, а у меня от этого юркого язычка, порхающего по сладким( уж я то знаю) губам, образовался нешуточный такой стояк. Черт. Я, как бы невзначай, прикрылся одеялом, отпивая коктейль.

– Ты что-то добавлял в кофе?– черт, черт, черт!

– Да, сладенький, я добавил листик обезвреженной белладонны, подумал, что тебе понравится.

– Спасибо, Магнус.– боже, как же мне нравится, когда ты произносишь мое имя-Получилось очень вкусно.

Он снова улыбнулся, а я снова залип на его улыбку. И Магнус-младший тоже неподобающе отреагировал.

Комментарий к Глава 10.

Жду отзывов))

========== Часть 11 ==========

Pov Alexander

Кофе был просто невероятным! Чувствовалась тонкая нотка чего-то растительного, видимо, той самой белладонны, и эта ниточка изящно переплеталась с остальными, заставляя влюбляться в этот кофе. Я слышал, как нервно сглотнул Магнус, когда я сказал ему, что кофе получился вкусным, но не придал этому значения. Да и не поблагодарить мага за такой кофе было бы кощунством.

Пока я пил кофе, Магнус вышел, пробормотав что-то о посещении туалета. Я только пожал плечами.

Его не было минут двадцать, за это время я допил кофе, почувствовал головную боль и потер глаза. Странно, вроде бы только что пил горячий кофе, ел такие же горячие спагетти, а по телу мурашки бегут от холода. Голова тяжелеет, ее словно камнями набивают. Не в силах больше ее удерживать на позвоночнике, заваливаюсь боком на кровать, чашка выпадает из онемевшей руки и с громким стуком падает на пол. Конечности будто свинцом наливаются, нет сил даже закутаться в одеяло, тело бьет ознобом.

Я как будто под наркотиком, сознание заполняет туман, и я не могу ему противиться, как бы не пытался. В этом густом, как желе , тумане, я еле различаю звуки шагов, уже начинающим затуманиваться зрением вижу, как открывается дверь, как входит Магнус. Сознание снова ухает в какую-то яму, на этот раз глубже, голос Магнуса доносится, как из-под толщи воды, я различаю только отдельные слова.

– Александр!… начинается….. держись….. потерпи….

Голова начинает болеть, эта боль ввинчивается в мозг, распространяется по безвольному телу, отдается волнами в самых разных его уголках. Мне еще холоднее, тело сотрясается, дрожу, ничего не могу поделать…

Холодно… слишком холодно… помогите… Я чувствую, как меня обволакивает что-то большое… что же это… голова отказывается соображать… сознание уплывает… одеяло? Пытаюсь пошевелиться, завернуться в него, но тело отказывается меня слушаться, при каждом движении на него накатывает новая волна боли, толчками отдаваясь в черепе. Какие-то руки подталкивают под меня одеяло, заворачивая плотнее, и я, не будь я в таком состоянии, поразился бы нежности, с которой эти руки меня укутывали.

Холодно…

А потом боль взорвалась. Казалось, тот свинец, из-за которого я не могу пошевелиться, вступил с теплом в термоядерную реакцию, попутно посылая по телу взрывные волны боли. Я выгнулся на кровати, из горла вырвался крик, сдерживать который не было сил.

Холод ушел, но на смену ему пришла удушающая жара, которая сжигает меня изнутри. Меня прошиб холодный пот, создавая контраст горящей коже. Пытаюсь избавиться от укутывающего меня одеяло, мне помогают те же нежные руки. Легче не стало. Вот ничуть. Вместо мыслей в голове костёр, он сжигает меня изнутри. Каждая клеточка воет и молит всех ангелов на небе прекратить эту пытку. Чувствую, как что-то прохладное вытирает пот с моего лица…

Больно… Как же плохо…

Жара снова сменяется холодом, и если я только что молил о прохладе, то сейчас у меня даже этого не получается. Холод пробирается везде, пересчитывает кости, сокращает напряженные до предела мышцы, заставляет биться в судорогах на кровати… Я уже не чувствую почти ничего, боль притупляется, остается только холод и сухость в горле. Затем снова возвращается жар… Трудно дышать… Каждый глоток воздуха, как глоток лавы, каждое движение-как в кипятке… Я чувствую накрывающую сознание со всех сторон темноту, и тону в этом огне, наконец-то отдавая беспамятству всего себя…

***

Магнус сидит на кровати возле Александра, нежно убирая пот и пряди угольных волос с его лица.

Он обещал себе мужественно терпеть и не рыдать, когда действие зелья начнется, но сейчас слезы катились по щекам, смазывая макияж и капая на одеяло. Магнус знал, что Александру будет плохо, он читал это в той древнеязычной книге, но не думал, что будет так плохо. Александр только что потерял сознание, после четырех часов ада. Он бредил, метался на кровати и кричал, хрипел и стонал. И он до сих пор был горячим – температура перевалила за сорок. Магнус пытался сбить ее магией, но получалось плохо от слова очень. Его ангел то содрогался от холода, то бился от жара в конвульсиях, ему было больно, и маг никак не мог помочь Александру. Он укутывал его и помогал избавиться от одеяла при перепадах температуры, смывал мокрым полотенцем пот и посылал искорки обезболивающей магии под кожу.

Сейчас Магнус выглядел потрепанным и уставшим: под глазами круги, макияж потек из-за слез, волосы растрепанны. Губы покраснели, так как он кусал их до крови, когда смотреть на мучившегося Александра становилось невыносимо.

Все эти четыре часа маг успокаивал себя тем, что когда это закончится, Александр станет бессмертным и будет его, Магнуса, вечно. Он защитит своего ангела от всего на свете, будет с ним всегда. Именно сейчас, когда он испытал душевную боль, видя мучения Александра, Магнус понял, что не просто влюбился. Он уже, неизвестно когда, успел полюбить нефилима. И ни за что его не отпустит.

Маг щелкнул пальцами, очистив Александра и переодев его. Того снова стало трясти от холода, и Магнус лег рядом и обнял его, укрыв их обоих одеялом. Александр бессознательно, очевидно ища тепло, прижался к нему, вызывая у мага щекочущее чувство внутри и, так не вовремя, тяжесть в паху. Магнус понимал, что сейчас не лучшее время, чтобы возбуждаться, ведь Александр без сознания, и оценить данное произведение искусства не в состоянии. Азиат послал успокаивающей магии в тело своего ангелочка и, прижав его к себе покрепче, моментально уснул.

Он еще много раз просыпался, от стонов или бреда Александра, пытался его успокоить, уверяя, что все будет хорошо, пытаясь доказать это еще и самому себе.

Проснувшись на рассвете от судорог Александра, он увидел, как тот неестественно выгнулся в спине, а над его телом порхают синие искорки, вспыхивая над самой кожей. Магнус завороженно смотрел, как они впитываются в тело его ангела, заставляя руны на нем же вспыхнуть синим пламенем, и понимал, что Александр теперь бессмертен.

Он будет с магом вечно.

========== Глава 12 ==========

Pov Alexander

Вся ночь прошла как в кошмаре. Я то выходил из беспамятства, и тогда снова накатывала боль, то возвращался обратно в туманную дымку, именуемую бредом. Я как будто наполовину был в сознании, наполовину нет, я не мог разлепить веки или пошевелиться, а затем наступало или очередное кратковременное заблуждение, или темнота.

Прошла, кажется, вечность, до того момента, когда я потерял сознание целиком. Хотя, какого момента, я пытался сделать это всю ночь. И я с облегчением принял эту темноту в свои обьятия.

Я бреду по коридору из колыхающейся темноты, из которой на меня смотрят глаза. Много глаз. Очень. Голубые, светлее чем мои. Ярко-алые, кажется, пропитанные кровью. Золотые, со вспыхивающими искорками. Апельсиновые, горят огнем. Впереди та же темнота, но она расступается, стоит мне подойти. Когда она в очередной раз отступает, из нее выныривает зеркало. Огромное, с массивной, кованной оправой. В ней что-то белое…

Я в ужасе отскакиваю от зеркала, в которое вкованы черепа. Человеческие…

Пустые провалы глазниц, кажется, источают холод. Я пытаюсь убежать, но темнота сгущается сзади, подталкивая меня к зеркалу, не давая увернуться. Меня ставят напротив зеркала, темное, склизкое щупальце поднимает мою голову, заставляя посмотреть в зеркальное нутро.

Мое отражение висит в воздухе безвольной куклой, глаза закрыты, ни движения. Кожа бледная, бледнее, чем у вампиров. Черные волосы и ресницы выделяются резким контрастом. От ноги отражения тянется серебристая цепочка, которая удерживает его, не давая… улететь? Убежать?

К цепочке припаяны небольшие, но определенно тяжелые песочные часы. Такое же серебристое обрамление, из верхней части в нижнюю сыпятся светящиеся частички. Я завороженно смотрю на мерцающие песчинки, отмечая, что в верхней части часов их осталось раза в два меньше. Что это? Время моей жизни? Значит, я скоро умру… ну, лет так через восемь… Я знаю, что нефилимы долго не живут, их убивают, поэтому открытие не стало неожиданным.

Вдруг темнота резко отступает, открывая вид на множество таких же зеркал. В них люди… и не только. Нечисть тоже. Песочные часы у всех людей разные. Есть большие и маленькие, изящные и грубые, деревянные, железные, каменные. И узоры разные. Вон, у блондинистого паренька медные лилии. У той брюнетки – деревянная паутина, на верхушке часов паучок. У того мускулистого мужика-бронзовые листики. Цвета песчинок тоже разные, некоторые светятся, некоторые нет.

Перевожу взгляд на свои часы. Серебряные снежинки. Тонкие, кружевные снежинки. Я ведь сумеречный охотник, почему снежинки?

У нечисти-вампиров, магов, фейри-часов нет. У магов просто нет. У вампиров ноги, к которым должны были быть привязаны часы, изрезаны и кровоточат. У фейри-на месте цепи извиваются лианы. Цветы.

Я чувствую резкий холод на левой щеке. Поворачиваюсь к своему зеркалу. Холод усиливается, но боли нет. Мое отражение дергается, и цепочка рвется. Холод обжигает щеку, часы в отражении растворяются вместе с цепочкой. А само отражение…

На щеке отражения под левым глазом проступают изящные контуры кружевной снежинки. Она белее кожи, белее самого снега. Белее всего, что я когда-либо видел.

Вокруг вспыхивают частички голубого света. Может, это те самые песчинки? Они проникают мне под кожу, и я чувствую странное облегчение. Не такое, как “камень с души упал”, а такое, будто меня наполнили теплым воздухом.

Темнота обволакивает зеркала, все вокруг, заполняет глаза, уши, нос… Она душит меня, я задыхаюсь и снова проваливаюсь в блаженное беспамятство, надеясь отдохнуть от всего этого бреда.

***

Александр очнулся, но глаз открывать не спешил. Голова раскалывалась, было ощущение, что кровать под ним плывет далеко и во время шторма. Веки будто слиплись, разлеплять их было лень. Хотелось потянуться или протереть глаза, но пошевелиться конкретно не хватало сил. Александр досчитал до десяти и все-таки попытался пошевелиться. Неудачно. Даже не из-за нехватки сил или ломки, хотя таковая тоже присутствовала. Его что-то удерживало. Сил резко прибавилось ровно настолько, чтобы открыть глаза, что он и сделал. Александр распахнул глаза, уставившись на знакомый до боли балдахин. Мыслей не было. Чувств тоже.

Медленно поворачивает голову. Рядом с ним, прижавшись вплотную, лежал Магнус. Он обнимал Алека, прижимая к себе за талию. На тумбочке стояла тарелка с водой, рядом лежало полотенце. Александр смотрел на мага, размышляя о сложившейся ситуации. Ногу ничего не сдерживало – шанс удрать был близок.

Алек рассматривал своего похитителя: темно-шоколадные волосы, обычно блестящие от лака, раскосые, темные глаза( уж он-то знает), карамельного цвета кожа. Нефилим подумал, что Магнус очень красив, и, если бы не обстоятельства, обязательно понравился бы Алеку. Хотя… почему если бы? Охотник в глубине души осознавал, что маг ему нравится, но контролировать свои чувства умел и понимал, что они неуместны. Несмотря на то, что Магнус пробивал его защиту нежностью и обаянием, Алек идти на поводу у этой глупой симпатии не собирался.

Задумавшись, он не заметил, что маг уже проснулся.

–Доброе утро,сладкий.

Алек вздрогнул, выныривая из раздумий и в шоке глядя в темные глаза Магнуса. Дернулся было из объятий, но маг только крепче прижал его к себе за талию. Магнус смотрит на его щеку и улыбается. Проводит пальцами по месту под глазом, и Алек прикрыл глаза. Отодвигаться больше не хотелось. Хотелось полежать вот так подольше. Запоздало вспомнив, что ласкаться с магом ему не стоит, отдергивает голову, стряхивает теплые пальцы. Но вылезти из рук Магнуса не торопится. Поднимает на него взгляд.

– Что со мной было этой ночью?

Маг отводит взгляд, затем снова смотрит ему в глаза и расплывается в улыбке.

– Ты стал бессмертным.

========== Глава 13. ==========

Pov Magnus

Я проснулся уже утром, и первым, что я почувствовал, не открывая глаз, было теплое, даже слишком, тело Александра рядом с собой. Тот лежал все так же на спине, повернул голову в мою сторону и смотрит куда-то мне в шею. Витает где-то в мыслях и вовсе не замечает, что я уже проснулся. Пользуясь случаем, рассматриваю его. Темные ресницы закрывают сейчас его глаза, на висках выступило пару капель пота, судя по температуре его тела, у него легкий жар, который уже не сопровождается бредом. Вороньего цвета вихры растрепанны после ночных метаний, он бледнее, чем обычно.

А на его левой щеке проступил узор. Белая кружевная снежинка, поражающая своей витиеватостью и тонкостью деталей, выделяется даже на бледной сейчас коже его лица. У всех бессмертных есть эта метка. У магов она не обязательно является рисунком: у меня, например, кошачьи глаза, у подруги Катарины голубая кожа. Метки маги скрывают гламуром, не все, правда. У фейри это обычно цветы в волосах, или рисунок растений. Вон, у того же Мелиорна листочек на щеке. У вампиров метка – это разноцветная прядь волос. Она такого же цвета, как и у того, кто вампира обратил, и они обычно ее просто закрашивают или прячут в прическе. У моего давнего друга-вампира Рафаэля она лиловая, но она у него на затылке и он ее просто коротко состригает.

Снежинка… Удивительно, насколько она подходит Александру. Такая же изящная, хрупкая. Внезапно я хочу увидеть его глаза.

– Доброе утро, сладкий.

Он вздрагивает, поднимает на меня свои океаны, и я снова тону в них. Пытается отодвинуться, но я не позволяю. Ему сейчас лучше лежать спокойно. Хотя, кого я обманываю, это просто отговорки. Я хочу чувствовать

тепло его тела, хочу обнимать…

Смотрю на снежинку, которая потрясающе смотрится вкупе с его глазами, и не могу сдержать улыбки. Вспоминается фраза голума из фильма, который мы с Рагнором когда-то смотрели под градусом. “Моя прелесть…” . Точно. Александр – моя прелесть, только моя.

Касаюсь пальцами витиеватого узора, нежно провожу по нему и, к моему удивлению, Александр отстраняется не сразу. Несколько секунд он просто лежит, прикрыв глаза, и глубоко дышит. Потом, словно вспомнив об осторожности, отдергивает голову, сбрасывая мою руку. Я уверен, что на моем лице сейчас глупейшая улыбка. Я рядом с этим пареньком совершенно не могу контролировать эмоции, несмотря на свои восемьсот лет.

Люблю…

Александр поднимает на меня взгляд, и я таю.

– Что со мной было этой ночью?

Я отвожу взгляд, чтобы сконцентрироваться и не зацеловать его сейчас до смерти, затем снова гляжу в любимые лазурные глаза…

– Ты стал бессмертным.

Я вглядывался в его лицо, ведь такая новость может повредить его психике, но пока что все нормально. Но не сказал бы, что прекрасно.

– Ч-что? Нет, не может быть! Ты смеёшься?! Это неправда!

– Тише, Александр. Я не шучу. Ты теперь будешь жить вечно. – так и подмывало добавить “со мной”, но лучше не пугать зазря.

– Нет… Нет! Я не хочу, не хочу! Верни все, как было, пожалуйста! Это ведь все ты! Это… это что… к-кофе?

Так, это уже нехорошо. Он плохо воспринял эту новость… И как он догадался про кофе? Он не хочет жить со мной вечно… Естественно, я не тешил себя ложными надеждами, но мечтать не вредно… А вот нет, еще как вредно. Ведь сейчас мне очень обидно. Больно видеть такого шокированного, расстроенного(мягко сказано) Александра, который с ужасом в глазах спрашивает про кофе.

– Да, сладкий. Прости, но я не могу вернуть это обратно. Не волнуйся, малыш, я буду заботиться о тебе, любить и баловать. Сладкий, я не хочу тебя потерять и ты ни в чем не будешь нуждаться. А я буду рядом… – его глаза все больше тонули в страхе, на лице неприкрытый ужас. Сердце кольнуло, ведь он, очевидно, совсем не рад такой перспективе. Александр резко толкает меня в грудь и вырывается из моих обьятий, пытается встать, но получается у него только сесть, и то с трудом.

– А если я не хочу?! Я тоже человек, я не хочу быть с тобой и имею на это право! Хотя постой, тебя ведь это не волнует! Ты украл меня! Зачем?! Что я тебе сделал?! За что, скажи?! Не пытайся купить меня чем бы то ни было, у тебя не выйдет! – из его потемневших сапфировых глаз показалась слезинка. Одна, другая… Александр уже просто тихо всхлипывает, опустив голову, и тихо шепчет, как в бреду: “не хочу, не хочу, нет, не хочу”…

А я не могу это выносить. Не хочу видеть, как мой ангел плачет. Пытаюсь обнять его, утешить, но он грубо отпихивает меня, не давая прикоснуться. Я уже сам чуть не рыдаю, поэтому хочу напиться, встаю и быстро подхожу к выходу из комнаты. Но затем останавливаюсь и, обернувшись смотрю на плачущего Александра. Взмахнув рукой, снова приковываю его к кровати, скрепя сердце. Я боюсь, я так боюсь того, что он может попытаться убить себя, что иного выхода не вижу.

Закрыв за собой дверь, иду в гостиную, попутно наколдовывая не самый любимый, но зато очень крепкий коктейль, который горьковатостью подходит под настроение, залпом выпивая его и колдуя еще. Тяжело опускаюсь на диван, гладя сразу же заскочившего мне на колени Председателя Мяо. Кот, как будто понимая мое состояние, ласково трется об руку и тихо мурлычет.

– Что мне делать, Мяо? – вопрошаю кота, опрокидывая в себя четвертый коктейль, уже неплохо так опьянев. Хочу забыть заплаканное лицо моего ангела, забыть его отчаянный крик: “За что, скажи?”. Я просто влюбился в тебя, Александр, ничего больше… Слишком сильно влюбился и не смог отпустить, а теперь уже и полюбил, и отпустить не смогу, как бы ни хотел…

Что же мне делать, Мяо?

Комментарий к Глава 13.

Стремная глава какая-то…

========== Часть 14 ==========

Александр пребывал в шоке. Зачем? За что? Почему он? Для чего магу бессмертный нефилим?! Истерика то накатывала, то отступала, оставляя после себя горькое послевкусие, иссушая глаза и опустошая голову. Он не знал, сколько еще так просидел, не шевелясь. В стопочку отвратительного, которая уже перестала быть просто стопочкой, теперь добавилось еще и то, что маг снова его приковал. Кажется, для получения свободы нужно будет быть сильнее. Главное – не сломаться. Он сможет. Александр будет свободен, пусть и не в этой жизни. Если останется жив – прекрасно. Если не сможет выйти живым – выйдет мертвым. Вынесут в гробу.

Первый шаг: попробовать умереть от голода. Это плохо, но варианты с острыми предметами и веревкой отпали сразу же, как только Магнус приковал его. Нефилимов учили, что в плену нужно найти любой способ уйти, не раскрыть информацию, не сдаться живыми. Про их силу воли легенды, очень мало кто мог удержать у себя охотника живым. Враг не должен получить того, чего желает, и смерть это лучшее, что можно сделать. Александр через силу признал самому себе, что Магнус не был для него врагом, что его общество было приятно, но он держал Алека силой и охотник прекрасно знал, что должен сделать.

Александр понимал, что таким способом умирать он будет долго и мучительно, если Магнус не сжалится и не добьет его, но верил, что справится. Пусть бессмертный, но он нефилим, и сила воли у него присутствует в достатке. Александр уже даже не боялся гнева мага, сейчас ему все равно нечего терять. Ведь если не умрет или не убежит, он будет жить с Магнусом вечно, а это совсем не то, чего бы он хотел от бессмертной жизни.

***

Магнус сидел в своем кабинете, дожидаясь очередного клиента, рассеянно потягивая кофе. Алкогольных коктейлей он себе не позволял, ведь понимал, что в противном случае просто сорвётся и напьётся до беспамятства. И на это были причины.

Вчера Александр мало того, что не откликался на любые попытки поговорить, смотря безучастным взглядом сквозь мага, так еще и есть отказался. Снова. Он не принял завтрак, обед, который Магнус, оставшись дома для ухода за ним, принес в спальню, проигнорировал, как и ужин. Магнус просил его, угрожал насилием, даже пытался магией вызвать у того голод, но, очевидно, что у нефилима огромная сила воли, так как на это он просто скривился, так и не притронувшись к еде.

А сегодня утром Александр не притронулся к завтраку и Магнус всерьёз забеспокоился. Это уже не походило на обиду или забастовку, это было похоже на то… что его ангел специально морит себя голодом. И маг не знал, что делать.

Вернее, знал, но до последнего не хотел прибегать к физической силе. Он просто не мог. Сделать такое с Александром было выше его сил.

Магнус жил на свете очень давно и анатомию человека знал прекрасно. Он мог силой заставить охотника есть, но… одновременно с этим не мог. Маг не представлял, как переживет хрипы Александра, болезненные стоны, возможно, слезы. Понимал, что сделать это придется, если нефилим так и не будет есть, но до последнего не желал об этом думать.

И все же, он был готов на все, только бы Александр был жив.

Звякнул стеклянный звонок, и Магнус подошел к стойке, поднимая взгляд на посетителя. И замер. Перед ним стояли те двое охотников – брат и сестра его Александра, кажется. Оба в черном, кожаная куртка, тяжелые сапоги у блондина, из-за пояса виднеется клинок серафима, в голенище ботинка нож, вид устрашающий – он в ярости. Его сестра, Изабель, тоже была одета в черную кожу, но ботинки были менее массивными, да и смотрелось это все на ней куда более изящно. Руку обвивает отливающий серебром хлыст, за поясом так же клинок серафима. Ее темные глаза слегка покраснели и припухли, но это было не слишком заметно. Она выглядела решительно, как и Джейс. Магнус даже вида не подал, что взволнован, спокойно смотрел, приподняв бровь.

– Вам здесь не рады, детишки, тем более, после того, как вы меня похитили и бросили подыхать в горящем здании. Выматывайтесь, пока я сам вас не вышвырнул.

Pov Magnus

Глаза блондинчика налились гневом, ноздри раздулись, он бросился к стойке и обрушил на нее удар, заорав при этом:

– Где Алек?! Где мой брат, чертова ты мразь?!

– Александр? Тот милый малыш, который помог вам меня похитить?

– Именно.– тут вмешалась Изабель,– Он побежал за тобой, больше мы его не видели, мы знаем, что это ты его украл. Верни нам брата!

Эти нефилимы вызывали у меня отвращение вперемешку с удивлением. С одной стороны – они оставили Александра в огне, наедине со мной и даже не попытались ему помочь, но с другой, они сейчас стоят передо мной и готовы бороться за него. Я своего ангела не отдам. Мое чудо.

– Я? Украл? Да зачем мне нужен этот маленький охотник? Он освободил меня, а затем попытался выбраться. Он звал вас, но никто не помог. А я сумел уйти в лофт. Я предлагал ему спасение за помощь, но он не захотел идти с магом. А вы оставили его там. Я думаю, что искать его уже – наклонился к ним – бесполезно.

Я отстраняюсь, с ухмылкой глядя на них. Полностью раздавлены. Пусть их теперь мучает вина за то, что не помогли брату. Причинили моральную боль моему Александру.

– А теперь прочь отсюда!

– Но… Алек…

Они мне надоели. Взмах рукой, и магией вышвыриваю их за дверь, постаравшись покрепче приложить об асфальт. Не сдохнут. А если и сдохнут – мне наплевать. Александр ведь и правда мог умереть из-за них. При мысли об этом удар об асфальт их тел кажется до жути слабым.

Комментарий к

Подкиньте отзывов для вдохновения

========== Часть 15 ==========

Pov Magnus

Возвращаюсь в лофт поздно, потому что, как бы глупо это не звучало, хочу дать Александру больше времени, чтобы поесть. До боли в груди не хочется применять силу, заставлять его.

Я даже не создавал портал, поднялся пешком по лестнице, игнорируя лифт. Нарочито громко звеню ключами, хлопаю дверью. Магией переодеваюсь в любимый домашний халат, свободные легкие штаны. Как же хочется знать, что вот сейчас я войду, и увижу пустую тарелку, Александр улыбнется мне…

Я не боюсь того, что он умрет от голода, после того, как я заставлю его есть один раз силой, он будет есть сам. Но я готов молиться его ангелам, чтобы мне не пришлось этого делать.

Захожу в спальню, медленно, с надеждой перевожу взгляд на тарелку.

Пустая… Пустая?

С души словно камень упал, не камень, а целая гора. Александр поел, мне не придется делать ему больно! Подхожу к кровати, на которой, завернувшись в кокон из одеяла, тихо посапывал Александр. Лица не видно, из-под одеяла выглядывает только взлохмаченная макушка. Черные вихры разметались по подушке, как ореол, надо же, я и не думал, что у него так быстро отрастают волосы! При этом ни следа растительности не лице… Он еще совсем мальчишка.

Снова перевожу взгляд на тарелку, которая была наполнена кашей по моему уходу, сейчас она пуста. От нечего делать я начал рассматривать ее, пока не заметил одну маленькую деталь, заставившую мое сердце ухнуть вниз. Ложка, которую я положил рядом лежала на том же месте. Нетронутая. Такая же чистая, как и перед моим уходом, даже лежит на том же самом месте. Александр не поел, видимо, он просто выплеснул кашу или смыл в унитаз. Скулы сводит от осознания того, что мне придется сейчас сделать.

Медленно перевожу взгляд на на него. Спит. Такой сладкий, даже на вид, невинный, страшно прикоснуться, чтобы не осквернить светлую чистоту. Но придется, мой любимый ангелочек не оставляет мне выбора.

Обхожу кровать, останавливаясь над Александром, внимательно глядя на него, словно пытаясь стереть с него нежелание есть лишь взглядом. Сажусь, провожу большим пальцем по щеке, заводя остальные за его уши, как бы беря его голову в руку. Мягко целую в приоткрытые искусанные губы, легонько щекоча нижнюю языком. Это действует, Александр легко хмурится, затем его веки начинают подрагивать и он открывает свои прекрасные глаза. Резко распахивает их и отталкивает меня, вернее, пытается, но, так как он не ел два дня, то у него мало что получается, пока я сам не отстраняюсь.