Текст книги "Мое первое задание (СИ)"

Автор книги: Master Martis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Ты… – замолкает под моим взглядом и пытается сесть, но у него опять же не получается.

– Александр. Я просил тебя поесть, почему ты этого не сделал?

– Не хочу. Я не голоден.

– Да, и ты именно поэтому не можешь толком сесть. – наблюдаю за его бесплодными попытками отодвинуться от меня. Далеко не уйдет, все-таки прикован, но он ведь даже сесть не может!

– Я представляю себе, почему ты не ешь. Но я не могу допустить, чтобы ты умер. Поэтому, если ты сейчас не съешь это,– взмахом руки призываю новую тарелку с кашей – то я заставлю тебя. Ну?

Александр ничего мне не ответил, только еще сильнее задергался, в попытке убежать( он уже сумел с горем пополам сесть) звеня цепью. В один момент придавливаю его к кровати одной рукой, а он даже для того, чтобы оттолкнуть мою руку слишком слаб. Ну конечно, столько не есть, любой ослабнет.

– Последний раз предлагаю поесть самостоятельно. Потом попросить возможности не будет.

Александр только извивался, пытаясь сбросить мою руку. Ну что ж. Прости меня, ангелочек.

Надавливаю сильнее, лишая даже шанса выбраться, прижимая ослабевшее тело к развороченной его брыканиями постели. Взмах рук, тихо прошептанное заклинание – и вот он уже лишен возможности двигаться. Тонкие, жилистые мышцы напряжены в попытке движения, кончики пальцев подрагивают, выдавая это самое напряжение. Лазурные глаза широко распахнуты, смотрят на меня с ужасом, ресницы слегка дрожат. Пару секунд смотрю на него, затем перехватываю одной рукой его за подбородок, надавливаю большим пальцем, заставляя открыть рот. Александр сдавленно мычит, пытается стиснуть зубы, увернуться, но выходит лишь слабое трепыхание. Крепко держа его, набираю в так и не тронутую ложку кашу, подношу к его губам и медленно просовываю в насильно приоткрытый рот. Глубоко.

Он издает приглушенный ложкой звук, наполовину стон, наполовину хрип, заставляя меня закусить губу, а сердце разрываться на части. Я вынимаю уже пустую ложку из его рта и Александр давится содержимым, кашляет, пытается выплюнуть. Быстро прикладываю указательный и средний пальцы к гортани и резко надавливаю. Из глаз Александра бегут слезы, когда я силой вынуждаю его проглотить еду, он всхлипывает, надрывно кашляет, подавляет рвотные позывы и бьется в судорогах на постели. Рваное дыхание ускорено, по жилке на тонкой шее я вижу, как его пульс заходится в бешеном темпе, из горла выходят хрипы, а тело обмякает на простыне. На висках выступил пот и подушка мокрая от него и слез.

– Александр… ешь. Я не хочу этого делать.

Говорю мягко, стараясь убедить. Но парень только загнанно дышит и широко раскрытыми глазами смотрит на балдахин над его головой. Я снова зачерпываю ложкой еды, надавливаю пальцем на подбородок, раскрывая его рот. Сейчас сложнее, заклинание сходит, прилагаю больше усилий, чтобы удержать его голову, одновременно наваливаясь на него, вжимая содрогающееся тело в кровать. Надавливаю пальцами на то же самое место на шее, заставляя проглотить, Александр уже не стонет, а скулит, всеми силами пытаясь избежать моих пальцев. Когда он глотает порцию, я тянусь за следующей ложкой, но меня останавливает тихий полушепот-полустон:

– Н-нет… Не надо больше… Пожалуйста, не надо…

У меня вышибает воздух из легких от такого его голоса, но все же нахожу в себе силы посмотреть на него и твердо спросить:

– Ты будешь есть сам?

– Д-да… – он всхлипывает-Только, пожалуйста, пожалуйста, не надо больше… не надо…

Отшвыриваю эту уже ненавистную ложку в неизвестном направлении и падаю рядом с моим ангелом на постель, нежно обнимая. Александр даже не пытается отстраниться, только обмякает в моих руках, прикрывая глаза и все еще хрипло дыша. Через некоторое время его дыхание становится ровнее, хотя хрипы еще не исчезают, и я понимаю, что он заснул. Или потерял сознание.

Прижимаю его еще крепче к своей груди, осознавая, как же сильно меня самого покоробило это действо. Я чуть не сдался после первой ложки, но мысль о том, что так лучше для него отсрочила мое падение. Я не буду будить Александра(или приводить в сознание), он поест, когда проснется, теперь у меня есть в этом уверенность. Завтра мне предстоит объяснить ему, что так лучше для него самого, просить прощения, но это будет завтра. Сейчас же я укрываю нас обоих одеялом, магией переодеваю и провожу некоторое подобие душа, меняю постельное белье и тут же отключаюсь, прижимая к себе хрупкое тело.

Комментарий к

Автор не лентяйка, автор выкладывает главы по очереди на два фика одновременно, задержки есстесственны

========== Часть 16 ==========

Pov Alexander

Проснулся я от мучительной боли в животе. Казалось, что в меня засунули включенную бензопилу, и она крошит мой желудок на мелкие кусочки, и при этом я продолжаю их чувствовать, что приносит еще больше острой, режущей боли. Я свернулся в комочек, пытаясь подавить вскрик, потому что от движения боль стала совсем невыносимой. Тело не слушалось, голова раскалывалась, а конечности онемели, но мне хотя бы не было холодно, так как я мало того, что был укутан в одеяло, так еще и заключен в теплые объятия крепких рук Магнуса. Помимо боли в желудке, с пробуждением пришло жжение в горле, хотя, казалось бы, куда уж больше-то?

Своим копошением я разбудил мага, но он не выпустил меня из объятий, чему я, как ни странно, был рад. Сейчас мне не хотелось думать о правильности такого отношения, о том, что я должен вырваться, о том, что мне не должно быть приятно, потому что мне, как раз таки, было приятно и абсолютно не было сил включать голос разума. Я просто лежал, обхватив себя своими руками, поверх Магнусовых и пытался отвлечься от режущей боли, не позволяющей спать или думать о чём-то кроме нее.

Магнус начал что-то говорить, одновременно поглаживая мой торс, так хочется просто быть вот так, легко и приятно, хорошо, еще бы не было так больно…

– Александр, как ты, сладкий? – он не дождался моего ответа, потому что мне не хотелось отвечать, было больно и слабость затыкала не хуже кляпа.

– Прошу, прости меня за вчерашнее, я очень не хотел этого делать, но еще больше я не хотел, чтобы ты умер. Вчера ты уснул и так и не поел нормально, у тебя болит живот? Если не можешь говорить, кивни, малыш.

Он говорил так ласково, мне хочется верить ему. А еще, как это ни странно, я его понимаю, понимаю, почему он так поступил, сил злиться или особо предаваться раздумьям по этому поводу не было от слова совсем. А живот болел… Еще как, поэтому я кивнул. Я не был уверен, что он поймет мой слабый кивок, но Магнус вздохнул и, отстранившись, сел, опершись на спинку кровати, судя по звукам. Он обхватил меня за спину и поперек груди и хотел посадить так же, но при движении на меня накатила новая волна боли и я упал обратно, прижав ноги к груди и не сумев сдержать стон, который приглушила подушка.

– Алек? Александр, давай же, тебе нужно поесть, прямо сейчас.

Магнус щелкает пальцами и делает какие-то пассы рукой, водя ей над моим животом. Боль притихает и становится слабее, и вот я уже могу разогнуться, но слабость никто не отменял, поэтому ему приходится снова приподнять меня и посадить на подушки, которые маг поставил под спину.

Я не сопротивлялся ему, потому что не было сил и было как-то все равно. Абсолютно безразлично. Я был словно кукла в его руках, позволяя ему делать все, что он захочет. Я не знаю, как бы мне было, если бы он захотел, не знаю, изнасиловать меня сейчас? Пытать? Именно в этот момент он кормил меня с ложки, на этот раз не заставляя, да и я ел сам, так как от вчерашних воспоминаний становилось плохо. В этот момент он смотрит ласково, успокаивает, магией приглушает боль. В этот самый момент Магнус помогает и заботится, и мне почему-то становится легко на душе от его взгляда, доброты и заботы, хочется еще. Я не дам волю чувствам, которые, несомненно, начали уже проклевываться сквозь броню безразличия, страха и отвращения, но слишком велико желание хоть как-то отблагодарить мага, несмотря на не прошедшую еще дикую слабость.

Смотрю в его темные глаза и подмечаю, насколько они красивы. И улыбаюсь. Не натянуто, не притворно, а искренне. Совсем чуть-чуть, самым уголком губ, а Магнуса это приводит в такой шок, что он просто смотрит то мне в глаза, то на губы, чуть растянутые в улыбке.

Он протягивает руку и легко-легко касается моей щеки унизанными кольцами пальцами, проводя дальше, за ухо, как бы беря мою голову в свою ладонь. Медленно наклоняется ко мне, переводя взгляд с моих глаз на губы и я, от осознания того, что он собирается сделать, резко прекращаю улыбаться. Из-за той же чертовой слабости мое сознание заторможено, хоть Магнус и действует медленно и осторожно, но я все равно не успеваю ничего сообразить или предпринять, до того, как он нежно касается моих губ своими.

Поцелуй легкий и даже целомудренный, но мне все равно. Вернее, моему сердцу в котором, кажется, вспыхнула свечка. Ощущения новые и яркие, но из-за тумана в голове не могу их осознать или понять, что же вообще происходит. Получается только тогда, когда Магнус легонько касается моей нижней губы языком. Свечка в моей груди, зажженная трепетным и нежным отношением мага, которого в жизни до него у меня никогда не было, затрепетала и погасла. Сознание проясняется, и вот я уже вижу перед собой Магнуса, который слегка прикусывает мою губу. Ужас накатывает волнами, осознание того, что я его до сих пор не оттолкнул, бьет по ребрам похлеще дубинки и я, замычав, мотаю головой, резко, насколько позволяет физическое состояние, высвобождая свои губы из его плена. Магнус открывает свои глаза и смотрит на меня несколько секунд затуманенным взглядом, с блаженной улыбкой на губах. Его зрачки были расширены и он был похож на наркомана сейчас.

Пара секунд – и вот взгляд мага прояснился и он слез с меня( и когда только успел сесть мне на бедра?) и теперь во взгляде мелькает некое сожаление, но я не хочу рассматривать его выражение лица сейчас, сейчас мне нужно время подумать и более досконально прошить свой план побега, потому что сейчас это не план, а надежда на случайность. И забывчивость. Забывчивость древнего( не побоюсь этого слова) мага! Да это, черт побери, надежда на чудо!

– Прости, сладенький, не удержался. Сейчас тебе надо поспать. Да, даже несмотря на то, что ты недавно спал. В твой организм три дня не попадало еды, и сейчас ему надо спокойно переварить ту, что ты съел сейчас. Если не получится заснуть – я помогу магией, но сначала попытайся сам.

Я даже не буду сопротивляться ему – все равно не выйдет, да и смысла я в этом не вижу. Я ведь сейчас даже руку поднять не могу, о каком-либо сопротивлении и речи быть не может, и зачем? Мне действительно стоит поспать, на свежую голову легче понять, что делать.

Магнус подхватывает меня под спину и под голову и аккуратно возвращает в лежачее положение, укрывая одеялом. Я бы растаял от того, насколько ласково он это все проделал, но мои глаза уже закрывались и дико хотелось спать. Я не уверен, что тут обошлось без магии, но мне все равно. Глаза закрылись сами собой и сон легко и быстро принял меня в свои объятия.

Комментарий к

Итак. У кого-то могут возникнуть вопросы на тему того, что Александр проснулся и заснул через пару часов после пробуждения. Так вот. Я описывала его состояние, плюс то, что там Магнус говорит. Надеюсь понятно. Ну и жду ваших отзывов)

========== Часть 17 ==========

Pov Magnus

Я сижу и смотрю на Александра, с мазохистским удовольствием прокручивая в голове недавний поцелуй. Господи, эти губы, мягкие, податливые, искусанные, со вкусом меда, корицы и шоколада, мог бы, целовал бы их вечность.

В этот раз Александр отстранился не сразу, вселяя в душу такую сильную надежду, которой уже, видимо, не суждено умереть, и , хотя разумом я понимаю, что не отстранился он из-за слабости, чертова надежда, такая сладкая, одурманивает. Надежда на то, что он ко мне что-то испытывает. Да и разум рядом с мирно спящим ангелочком успешно молчит в тряпочку.

Александр тихо шмыгнул носом и перевернулся на спину, одна рука на животе, вторая лежит ладонью вверх на подушке рядом с его головой. Я заметил, что это одна из его любимых поз во сне, за исключением той, когда он, свернувшись, лежит на боку, обнимая подушку.

Последние дни, пусть он об этом и не подозревает, в этой позе подушку ему успешно заменяю я. И сообщать ему об этом я не собираюсь, до сих пор по телу проходит горячая волна, когда вспоминаю, как он в первый раз повернулся у меня в объятиях ко мне лицом и обхватил тонкими изящными руками чуть выше талии. Я тогда не мог успокоиться еще часа два, пока это чудо снова не сменило положение сна, улегшись, как сейчас, на спину.

Волосы Александра разметались по подушке, такими темпами еще неделя – и они будут доставать до плеч. Неосознанно тянусь рукой, перебирая в пальцах мягкие шелковистые прядки иссиня-черных, как воронье крыло, волос. Невольно улыбаюсь, представив своего ангела с длинными волосами. Хм, в моем воображении выглядит неплохо, если моя прелесть не будет против, определенно стоит попробовать. А я буду вручную расчесывать ему волосы каждое утро…

Магнус, тебя понесло.

А еще Александр меня, кажется, понял. Насчет еды, того, что я не хотел этого делать, что не хотел, чтобы он умер, это выражалось в осознанном взгляде, в котором отсутствовала злость или обида, даже если Александр и винил меня в случившемся, то понимал, что для меня это было необходимо. Нет, я готов к тому, что он может теперь шарахаться от меня, кричать, злиться, что все это спокойствие было вызвано слабостью, но я чувствую, что этого всего не будет. Мне стоит поговорить с Александром о многом, но его нельзя будить, иначе толку от такого разговора будет ноль.

Поднимаюсь на ноги, бросаю еще один взгляд на спящего ангела, на МОЕГО спящего ангела, и тихо выхожу из спальни, прикрыв за собой дверь. Сейчас мне самому надо поесть, я только сейчас почувствовал голод. Я настолько привык к тому, что все, что мне нужно, я могу достать одним взмахом руки, ну, ладно, может двумя, что это чувство стало полной неожиданностью. Уже лет сто, как я его не испытывал. И лет триста никто не мог меня заставить забыть о своих потребностях.

Ох, Александр, что же ты со мной творишь?

Пройдя в гостиную я плюхнулся на мягкую синюю софу, призвав столик из кухни и блюдо с морепродуктами из любимого ресторана, я принялся за еду, а доев, наколдовал себе слабоалкогольный коктейль. Мне нужно немного, для смелости, но именно немного, так как при разговоре с Александром я должен быть трезв.

Я поднялся и прошел на балкон, оперевшись на перила, я смотрю на глубокое голубое небо и мысленно сравниваю его с невероятной синевой глаз Александра.

***

Магнус никогда не обращал внимания, насколько же медленно идет время, насколько, черт возьми, медленно двигаются стрелки часов.

Насколько долго не просыпается Александр.

Он спит уже около пяти часов, и все это время Магнус не может найти себе места. Он уже составил вступительную речь для разговора, продумал различные варианты, представлял себе, как может теперь вести себя его ангел, поиграл с Мяо, даже пытался читать, но буквы разбегались, не складываясь в слова и не оседая в голове.

Магнус нервничал. Давно он так не нервничал перед разговором с кем-то. Он много раз одергивал себя мыслями о том, что “он же Верховный Маг Бруклина, ему восемьсот с хвостиком, а он волнуется из-за какого-то нефилима!”, но тут же одергивал себя еще раз, уже тем, что “Александр не какой-то там нефилим.”

Наконец, когда он уже был готов просто напиться, из спальни послышался слабый звяк цепи.

Глубоко вдохнув и выдохнув, маг взял себя в руки и четким шагом пошел в комнату, которая уже ассоциировалась с умиротворением, так как там был Александр. Открыв дверь он прошел внутрь, сразу же ловя взгляд Александра на себе и встречая его своим. Он смотрел спокойно, лишь чуть-чуть напряженней, чем с утра. Проводил Магнуса взглядом, пока тот обходил кровать и садился рядом. Не отодвинулся, лишь убрал руку, которой опирался о постель, давая магу сесть рядом.

Магнус взглянул поверх его головы, в который раз собираясь с мыслями, готовясь быть максимально убедительным.

– Александр? Как ты? Тебе… уже лучше? – охотник смотрел на него, затем прикрыл глаза, прислушиваясь к ощущениям и тихо выдохнул:

– Лучше.

В его голосе был лед, но не было той ненависти, страха или презрения, которое было вначале. Он звучал как-то сухо, отстраненно.

– Сладкий, нам нужно поговорить. О тебе, о нас, о твоем пребывании здесь. Готов?

– Да, говори. – во взгляде мелькнула заинтересованность и Магнус мысленно возликовал, но показывать этого не собирался.

– Отлично. Александр, я забрал тебя сюда, потому, что ты мне нравишься и я не буду это от тебя скрывать. – в его взгляде мелькнуло удивление, ледяное безразличие треснуло.– Я хочу, чтобы ты попробовал жить со мной, нет, не хочу, сейчас мне это необходимо. Я не буду заставлять тебя проявлять ко мне чувства, если их у тебя не будет, я просто хочу быть с тобой, ты можешь считать меня другом, но я все-таки надеюсь понравиться тебе, сладкий. Я не причиню тебе вреда и, если ты согласишься попробовать, уберу цепь и ты сможешь ходить по всему лофту, мы можем даже ходить гулять.– Магнус видел, как загорелись его глаза и внутренне хмыкнул, все-таки залипнув на прекрасные глазки.

– Я не смогу тебя отпустить, но хочу наладить хорошее общение с тобой, мне ведь тоже очень не хочется все время держать тебя на цепи. Тебе так будет лучше, малыш. Ну, как, ты согласен?

Александр нахмурился, между бровей образовалась складочка, которую магу так сильно хотелось разгладить. Он снова поднял глаза на Магнуса, который так и не сводил взгляда с его идеального лица.

– Можно мне подумать до завтра? Я выспался и ночью не засну, как раз утром скажу тебе ответ. – он улыбнулся уголком губ, заставив мага резко выдохнуть, и тихо добавил:

– Пожалуйста, Магнус.

– Чертенок. Тебе не удасться манипулировать мной таким образом, сладенький, но, так уж и быть, я подожду до завтра. И не думай, что раз ты мне небезразличен, то можешь управлять мной, рассудок я пока не терял. – Магнус не хотел, чтобы Александр знал, какую ложь он только что произнес. Небезразличен? Он ведь уже потерял этот самый рассудок из-за своего ангелочка, но показывать тому это не желал. Самая сложная часть диалога пройдена, остаётся только дождаться утра.

– Александр, тебе дать книгу? Я вижу, что эта тебе не понравилась, но я абсолютно не в курсе, что ты предпочитаешь.

– Как я буду ночью читать, Магнус? Темно же.

– Я наколдую тебе шарик света.

– Ааа. Тогда… я люблю истории про оборотней. Они обычно интересные.

Магнус не смог сдержать улыбки и щелчком пальцев призвал одну старую потрепанную книжку из своей библиотеки. Протянул Александру и тот взял ее, аккуратно, очевидно, зная, как обращаться с старыми книгами и любя их. Провел пальцем по узору на обложке, окружающему название, затем поднял голову и, смотря Магнусу в глаза, снова улыбнулся.

– Спасибо, Магнус.

Маг обошел кровать и лег с другой стороны, лицом к Александру, а тот уселся поудобнее и раскрыл книгу на первой странице. Легким движением пальцев Магнус выключил свет, а затем парой пассов наколдовал небольшой шарик света с расчётом до пяти утра. Шарик не портил зрение, ровно освещая всю книгу.

Засыпая, Магнус смотрел на Александра, уже увлеченно читавшего книгу и, почти провалившись в сон, прошептал:

– Спокойной ночи, Александр.

***

Через некоторое время Алек опустил книгу и, глядя на мирно спящего Магнуса, прошептал, одними губами, в полумрак комнаты:

– Спокойной ночи, Магнус.

========== Глава 18 ==========

Pov Alexander

…Рэй бежит в своей звериной ипостаси, мчится со всех ног, по ушам хлещет ветер, шерсть растрепанна, выглядит воинственно. Волчий оскал, горящие глаза, острые белые клыки, красный язык, змейкой извивающийся между острыми зубами – такого испугается кто угодно. Вот он взбегает на вершину Великой скалы, под мощными лапами дрожит камень. Внизу открывается вид на разоренный Эрвальд, дикий лес, посередине огромное поле, покрытое золой и тлеющими углями – остатки вековых деревьев.

Картина сожженного леса отдается в храбром сердце Рэя острой болью, ведь теперь он знает, что это – его царство, что он – король, и видеть дорогие духу места слишком болезненно. Но оборотень ни за что не сдастся, он отвоюет свою Родину у варваров и разбойников!

Внизу, на этой самой обгорелости собралась группа людей… нет, не людей – оборотней. Они сейчас были в телах людей, но Рэй чувствовал, чуял волчий запах, весьма красноречиво говоривший об истинной сущности обитателей леса.

На огромном сожженном пне возвышалась фигура главаря – груда мышц, готовящаяся подчинять себе оборотней и весь разоренный лес. Темная и густая, но аккуратная борода, глубокие глазницы и длинный шрам, тянущийся от границы волос до виска и оттуда до шеи – вот и все, что Рэй мог разглядеть с высоты своего положения. Мужчина даже выглядел невероятно сильным, но у Рэя была ловкость и скорость. Он сможет.

Рэй твердо уперся длинными лапами в холодный камень и поднял морду к небу. Как раз в этот момент, словно услышав молчаливую просьбу властелина Эрвальда, из-за редких облаков показалась полная луна. Сердце затрепыхалось пойманной бабочкой, пасть приоткрылась и из горла молодого оборотня вырвался призывный вой. Рэй будто просил луну о помощи, помимо того, что возвещал собравшихся внизу о своем присутствии.

” Дай мне победу”

” Возьми сам, Рэймонд, это твой шанс”

Рэй опустил взгляд на выжженный участок внизу – вместо людских глаз оттуда смотрели на него волчьи. Главарь не обратился. Рэй уже собирался спускаться и слишком поздно уловил блеск в ночной темноте. А затем грудь волка прошила острая боль. Дыхание резко сбилось, Рэй опустил морду и увидел торчащий рядом с левой лапой клинок. Из раны хлынула бордовая кровь, густыми каплями напитывая землю. Лапы подкосились и волк медленно завалился на бок. Он не позволил себе издать ни звука, даже тихого поскуливания не просочилось между плотно сомкнутыми зубами.

Уже на земле волк превратился в абсолютно нагого юношу с густыми каштановыми волосами и смуглой кожей, который пытался вытащить нож, все так же не издавая ни звука. Кровь стекала по его груди, впитываясь в уже мокрую землю, сил у парня не осталось. Рэй честно вызвал вожака на поединок, собирался бороться с ним в бою, но почему тогда этот оборотень опустился ниже волчьего достоинства, почему отнял его жизнь таким подлым способом? Юноша снова поднял мутнеющий взор на небо, как бы спрашивая у луны:

“Почему?”

“Прощай, Рэймонд” – отвечала луна.

И умирающий Эрвальд вторил ей гулом обгоревшей листвы, прощаясь со своим сердцем. На месте смерти Рэя все цветы окрасились в цвет крови.

***

Я закрыл книгу, с горечью отрываясь от полюбившихся персонажей, как всегда с тяжестью возвращаясь в серый реальный мир. Ну, раньше он был серым. Жизнь в институте яркими красками не отличалась, но все изменилось, когда я вышел на свое первое задание. Я впервые пошел в клуб, соблазнил( непонятно еще, как) Верховного Мага Бруклина, да так, что он похитил меня и держит у себя в… замке. Немного пробрало на ха-ха, и я прыснул в кулак. Да уж, эта реальность больше не настолько серая, может, похлеще чем многие книжки будет. Я уже принял решение. Я соглашусь на предложение мага, а когда он отвлечется, я вырвусь наконец на свободу!

А все же конец книги немного не такой, как я ожидал. Я уже предсказывал, как оборотень Рэй победит в честном бою захватчика его родного леса и они с его стаей восстановят Эрвальд и все будет хорошо. А вот нет, книга показала дулю. Жалко Рэя… Но сама история была невероятно интересна! Я не заметил, как наступило утро, а сейчас уже около девяти часов. А еще я, видимо, и вправду такой наивный, раз надеялся на хэппи-энд. И, кстати, выберусь, напишу свою книгу, или дневник. Я сумеречный охотник, это должно быть интересно! Как это там называется… Мема… Маму… Вспомнил, мемуары! Вот доживу лет так до ста, я ведь бессмертный, и напишу свои мемуары! Если доживу, сумеречных охотников ведь не просто так почти не осталось.

Магнус шевельнулся. Переведя взгляд на него, я столкнулся с теплыми карими глазами, которые были особенно красивы в свете утреннего солнца. Черт, Алек, держи себя в руках! Ясно, что он тебе симпатичен, но это только его внешность! Ты же знаешь, какой он под этой красивой внешностью, так думай своей наивной головой! Так стоп. Он ведь сейчас смотрит на меня, проснулся. И давно?

– Доброе утро, сладкий.

Ну что ж. Раз я решил попытаться наладить с ним общение, то надо учиться с ним разговаривать, просто молчать теперь не подойдет. Как говорится, с Богом, Алек.

– Доброе утро, – а вот сейчас мне дико захотелось пошутить, ну не сдержался я! – Маркиз.

Пару секунд наблюдал, как бровь Магнуса поднималась вверх, а затем не выдержал и захихикал, прикрывая рот ладошкой и поглядывая на вытянутое лицо мага.

– Прости, Магнус, не удержался.

Маг неверяще смотрел на меня, да я и сам не понимал, откуда такая потребность похихикать. Наверное, это из-за грустной концовки книги. Я пьян. Пьян этой книгой. Не смотри на меня так своими темными глазами, мне просто хочется смеяться.

– Я так понимаю, ты согласен попробовать общаться со мной?– я прям слышу надежду в твоем голосе, Магнус.

– Да.

И не успел я опомниться, как оказался заключенным в крепкие объятия мага, который шептал мне на ухо:

– Спасибо, Александр. Ты не пожалеешь.

Как будто у меня был выбор. А в голосе Магнуса было такое облегчение, что чувство вины кольнуло сердце, но я не обратил на него внимания, пусть идет лесом. Главное, что я буду свободен.

А Магнус щелкает пальцами и я перестаю ощущать на своей щиколотке ненавистный кожаный браслет.

Комментарий к Глава 18

Автор сначала хотел сделать так как хотел Алек, хэппи-энд, но потом подумал, что слишком все радужно в фанфике и захотел крови. Отзывов мне!

========== Часть 19 ==========

Pov Magnus

Последующие дни остались в моей памяти, как свет во тьме. Александр не шарахался от меня, не объявлял голодовок, не пытался убежать. Более того, он общался со мной, мы обсуждали прочитанные им книги, я рассказывал ему истории и узнавал предпочтения. Александру нравились истории про оборотней. Я всегда видел в них плохо пахнущие комки шерсти и грязи, диких, неотесанных представителей нежити, но этот нефилим показал мне другую сторону оборотней. С его стороны в них была грация и сила, стремительность, выносливость и красота. Он вообще считал волков очень красивыми животными, сочетающими изящество и мощь, и так красочно описывал их мне, что я и сам проникся его словами и попытался увидеть оборотней глазами юного охотника, который, несмотря на свою ангельскую кровь, вообще не разделял нефилимов и нежить.

Александр был не похож на тех заносчивых сумеречных охотников, которые свысока смотрели на нежить, он не видел разницы между отношением к нефилимам, нежити или примитивным, считая, что и те, и другие достойны быть равными.

Я никогда раньше не встречал у кого-либо такого мировоззрения и моральных ценностей, и Александр казался нереальным, призрачным и слишком хорошим для этого мира. Вернее, это мир был слишком грязным для такого, как этот юноша.

На второй день нашего общения я спросил у него, что же он думает о войне между охотниками и нежитью, и не просто так спросил. Мне было действительно интересно узнать его мысли по этому поводу.

” Эта война не имеет смысла, нефилимы и нежить просто так убивают друг друга и виноваты в этом обе стороны. Как охотник, я должен стоять на стороне наших, но не вижу правоты ни охотников, ни нижнемирцев. А еще страдают примитивные.” – вот, что сказал тогда Александр, и именно тогда я начал понимать, что я тоже введен в глубокое заблуждение и, на самом деле, юный и неопытный Алек оказался гораздо умнее всех представителей нежити и охотников вместе взятых. Я тоже видел только неправоту нефилимов, не замечая промахов нижнего мира, и Александр открыл мне глаза.

Но он был интересным собеседником не только в обсуждении политических взглядов, но и книг, еды, да вообще всего. О чем бы я с ним не говорил, он высказывался, иногда соглашаясь со мной, иногда с удивительной ловкостью втягивая меня в жаркий спор.

И жаркий во всех смыслах, так как во время длительной речи Александр постоянно облизывал пересыхающие губы, чем накалял температуру между нами. Или мне так казалось…

Александр оказался очень образованным, а когда я спрашивал об этом он краснел( мучая мой организм почти болезненным жаром) и тихо отвечал:

” Я не хотел быть просто убийцей, какими стали мои брат и сестра, поэтому я очень много сидел в библиотеке. А еще я покупал школьные учебники примитивных. ” – он на этих словах еще больше покраснел тогда, и я вспоминал этот момент, расслабляясь перед сном в ванной. Ну, вспоминал не без последствий, естественно. – ” Джейс и Иззи меня подкалывали, когда я читал учебники, но я не стал тупым ножом для резки нежити.” – последние слова он произнес тогда с едва уловимой гордостью.

Это если говорить об общении с моим ангелом, но даже то, что я могу спать, есть, разговаривать и просто жить рядом с ним, и он не будет против, не будет смотреть со злостью, приводило меня в состояние эйфории. Когда он находился рядом, что-то горячо доказывая, смеясь или пытаясь справиться с одеялом, мне становилось удивительно хорошо, в груди расползалось тепло и все тело становилось таким легким, что , казалось, от того, чтобы взлететь меня отделяет лишь один поцелуй.

Кстати о поцелуях. Я теперь целую его утром и перед сном, не углубляя со своей стороны, а Александр не сопротивляется со своей. Теперь он стал куда более спокойно относиться к физическому контакту со мной , и мне кажется, что причиной тому послужило мое признание. Ну, и то, что я спрашивал, прежде чем сделать что-то подобное.

“Можно я тебя поцелую, сладкий?”

Он краснеет, отводит взгляд и комкает пальцами одеяло. Но потом, подняв глаза, встречается с моим умоляющим взглядом и коротко выдыхает.

“Да”

Медленно наклоняюсь к нему, слегка приподнимаю подбородок пальцами и нежно накрываю его губы, сминая их в целомудренном поцелуе, не углубляя, не применяя силу, лишь поглаживаю его щеку костяшками пальцев. Схожу с ума от медово-шоколадного вкуса этих мягких губ, хочу углубить, вплести пальцы в волосы и подмять под себя, но держусь, не желая разрушить эту светлую идиллию.

Мазнув напоследок легким поцелуем по бархатной щеке, не тронутой прикосновениями бритвы, и отстраняюсь, медленно, нехотя, словно резину растягивая связь с его аквамариновыми глазами. И дыхание сбивается, когда мой ангел чуть приподнимает уголки губ в полуулыбке.