Текст книги "От ненависти до спектакля - один шаг?"

Автор книги: Маска Вторая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

      – Тебе что, зубы жмут? Хочешь, помогу проредить?! – бешено сверкая глазищами, глухо спросил Джуджун.

      Шим тут же спрятался за спину Юнхо, до сих пор молчавшего, словно его это всё вообще не касается:

      – Ну что ты так кипятишься, это просто было предложение, а следовать ему или нет – ваше дело, – раскрыв как можно шире глаза, Мин сделал вид, что очень напуган, однако, тут же показал Киму язык:

      – Обижать младших нельзя, правда, Юнхо? – спросил он у друга.

      – Замолчи уже, вундеркинд, по поводу зубов – не знаю, а задницу тебе надрать помогу.

      Парни удивлённо посмотрели на капитана. Вот уж от кого Дже ждал поддержки в последнюю очередь, хотя, если честно, вообще не ждал.

      Чанмин надул губы:

      – Какой ты после этого друг? А, может, ты сам хочешь Дездемоной побыть?

      – Замолчи уже, хватит трепаться, – устало произнёс Чон, отвешивая Шиму очередную звонкую оплеуху.

      – Вот погодите, хёны, вырасту – всем от меня достанется, – обиженно буркнул мелкий.

      – Ну, что, клоуны, все в остроумии поупражнялись? И чего вы в школе учитесь, вам в цирке выступать нужно, – саркастически произнёс Дже Сок, – причём всем коллективом, публика в восторге будет. А теперь всё же скажу я. Ким Джеджун и Чон Юнхо будут тянуть жребий, кому какую роль исполнять. Итак, две спички, длинная и короткая, тяните.

      Юнхо посмотрел на Джеджуна:

      – Ты или я?

      – Однофигственно, – ответил тот, поэтому Чон шагнул к учителю и дёрнул за головку спичку, что была справа.

      – Короткая! – пронеслось по залу эхом нескольких голосов, ибо в руках парня действительно оказался обломок спички.

      – Ну, ребята, я так даже у доски не нервничал, вспотел аж, – почему-то восхищённо произнёс Ючон.

      И только Юнхо стоял в полной прострации. Наверное, он всё же надеялся, что участь играть Дездемону его минует, везло же по жизни до этого…

      – Вот и ладушки, решили, наконец…, а теперь…

      – Подождите, – снова раздался голос неугомонного Чанмина, который ещё не мог смириться с тем, что его брутальный друг будет исполнять женскую роль, – Юнхо, примерь-ка платье, – он пытался что-то объяснить Чону, бешено вращая глазами и хаотично жестикулируя.

      – Тебе что, жить надоело?! – взревел Юнхо, мало того, что ему досталась Дездемона, так ещё и мелкий решил нервы потрепать.

      Но Мин не испугался, а с вызовом глядя в глаза оппонента, чётко произнёс:

      – Я сказал, примерь, вдруг платье тебе мало, как ты его натягивать будешь? – выдал он, наконец, удивляясь, насколько тупым порой может быть хён.

      – Мало? – в глазах парня мелькнула надежда, авось удастся отмазаться.

      – Ну, да. Костюмы-то настоящие, не дай бог порвётся что-то, как компенсировать будем? – этот вопрос Шим уже адресовал учителю.

      Тому подобная мысль в голову не приходила, но сейчас он понял, насколько прав был ученик. Платить немалую сумму за нанесённый ущерб не хотелось, поэтому Дже Сок молча кивнул, разрешая примерить одно из платьев, предназначенных исполнителю роли Дездемоны.

      Как и следовало ожидать, едва попытались натянуть наряд на Чона, как тот начал буквально трещать по швам, юбки и подъюбники не сходились на талии. Учитель тут же всё остановил и заставил примерить платье Кима. Тот, обречённо вздохнув, позволил надеть на себя весь арсенал, который, кстати, пришёлся впору, даже на талии пришлось немного подтянуть шнуровку. Единственное, что мешало, так это широкие плечи парня, которые трудно было скрыть, поэтому было решено, что поверх платья на сцене он будет носить накидку из пышных кружев, что прилагалась к костюму Эмилии. Джунсу только рад был избавиться хотя бы от этого кружевного облака, раз уж его возражения по поводу нежелания исполнять роль жены Яго никто не слушал.

      Джеджун же в этом платье напоминал сейчас невесту, которую насильно выдают замуж за противного жалкого стрикашку, и спастись от этой участи не было никакой возможности. Он выглядел настолько потерянным, что даже Чанмин не рискнул ничего сказать. А когда всё же попытался, Юнхо тут же закрыл его рот ладонью.

      – Ким Джеджун, я полагаю, ты уже понял, что вторая женская роль всё же достанется тебе, не смотря на результаты жеребьёвки. Поэтому сейчас просто пробежимся по произведению и решим, какие сцены возьмём, так как ставить всю трагедию, не сокращая, невозможно – слишком большой объём, да от нас этого никто и не ждёт.

      Они ещё часа три спорили по поводу сцен, что-то сокращая, что-то вообще выкидывая. Начать решили с первой сцены первого акта, выкинув оттуда реплики Родриго и, по возможности, максимально сократив текст. Вторую сцену тоже сократили, в третьей оставили разговор Брабанцио с дожем, Отелло, Дездемоной и Яго, хотя тоже в весьма сокращённом варианте. Подобному «обрезанию» подверглись и остальные сцены в оставшихся трёх актах.

      – Хорошо, главные роли распределили, второстепенные постарались выкинуть, а кто же будет играть дожа? – задал резонный вопрос Ючон.

      – В классе двадцать пять человек, неужели не найдём одного? Взять хотя бы твоего брата, Джунсу, не думаю, что Джунхо откажет, – Су поднял голову и посмотрел на учителя огромными глазами, не думал он, что ещё и брата заставят участвовать в лицедействе. Но его опять никто не спрашивал, просто констатировали факт. – А остальные будут при необходимости изображать массовку, рисовать и строить декорации – в общем, на подхвате и на побегушках.

      – Ну, хоть какое-то удовлетворение, – опять встрял Чанмин, он уже представлял, как будет гонять одноклассников в буфет за едой.

      Когда с самим текстом всё было решено, Дже Сок обратил внимание, что они просидели в актовом зале практически до вечера, за спорами не заметив, как пролетело время. Поэтому он обратился к парням:

      – С этим вроде разобрались. Сегодня я набросаю примерный сценарий, распределю реплики и, распечатав, завтра принесу. Будем проводить читку.

      – Но, господин Ю, завтра же выходной, Вы решили лишить нас законного отдыха? – не стоило обольщаться, что эти парни так быстро успокоятся.

      – Свои законные выходные вы потеряли, когда потакали этим двум забиякам, поэтому нечего тут сопли жевать! – рявкнул Дже Сок. – Повторяю, жду вас здесь завтра, – сказав это, учитель покинул помещение.

Впечатление от просмотра. Первая читка

      Ровно в девять утра в актовом зале собрались все шестеро «актёров» во главе с классным руководителем. Джунхо тоже был здесь.

      Джунсу виновато смотрел на брата, ему было стыдно, что тому тоже придётся отдуваться, хотя его вины в этом не было. Сказать по чести, и сам Су попал под эти жернова лишь потому, что был другом Юнхо. Но парню даже в голову не пришло винить товарища. Ведь они дружат ещё со средней школы. Чон всегда помогал ему в любом деле, защищал, если в том была надобность. Вообще-то, официальным защитником Джунсу всегда был брат. Не смотря на то, что Джунхо был старше всего на десять минут, он с детства был крупнее. Мама объясняла это тем, что мальчики были разнояйцевыми близнецами – отсюда разница в росте и внешняя непохожесть. Увлечения у братьев тоже были разными. Джунсу любил рисовать, ещё в детстве родители выделили мальчику целый чердак, впоследствии оборудовав его под мастерскую. Но тогда ребёнок предпочитал рисовать на стенах, поэтому мастерская расписана была в стиле «рисовалка», как выражался пятилетний малыш. С годами страсть к изобразительному искусству только окрепла. Джунхо же увлекался спортом. Он постоянно пытался опекать младшего. Су по своей натуре был жизнерадостным ребёнком, этакое солнышко, и мало кому в голову приходило его обидеть. Если же такие находились, старший брат всегда был рядом.

      Но получилось так, что в средней школе они попали в разные классы. Нагрузка у Джунхо была довольно большой, ибо он попал в класс с усиленной физической подготовкой. Виделись братья реже, у каждого появились свои друзья, Джунсу подружился с Чоном Юнхо. Получилось так, что тот взял на себя обязанности старшего брата. Джунсу даже не замечал опеки, просто рядом с новым другом было всегда спокойно. Уже в старшей школе к ним присоединился Чанмин. Мальчик был почти вундеркиндом. Он экстерном закончил среднюю школу и пришёл в старшую, будучи на два года младше одноклассников. Теперь и Джунсу занимался спортом, ведь Юнхо был капитаном баскетбольной команды, хотя футбол Су любил больше. Не забросил он и рисование. Его комната представляла собой галерею из портретов друзей и участников музыкальных групп, к которым он был неравнодушен. Когда Джунсу нервничал, он все время рисовал что-нибудь на любом мало-мальски пригодном для этого материале: бумаге, газете, картонке, стене – неважно где… Вот и сейчас он изрядно нервничал, поэтому его экземпляр пьесы, над которой учитель Ю корпел полночи, медленно, но верно становился похожим на учебник двоечника, ибо рисунков на нём становилось всё больше, а текста – меньше.

      Итак, Дже Сок раздал всем по экземпляру распечатанной пьесы, затем, велев всем сесть вокруг стола, вынул из кейса ноутбук. Включив ноут, он объяснил ребятам, удивлённо на него таращившимся:

      – Я выбрал экранизацию, которая подходит нам больше всего. Это была версия «Отелло» Орсона Уэллса, снятая в 1952 году.

      – Пятьдесят второй год?! – воскликнул Ючон. – Неужели ничего свежее не нашлось? Небось ещё и чёрно-белый?

      – Да, ты угадал, действительно чёрно-белый, а по поводу «свежее»… я считаю, что для нас это самый оптимальный вариант познакомиться с пьесой. Кроме того, сам режиссёр отдал многое, чтобы снять этот фильм. В Канны, на церемонию вручения награды, он пришёл, будучи практически нищим. Но все его усилия не прошли даром, ибо фильм стал общепризнанным мировым шедевром кинематографа. Не смотря на несоответствие возраста актёров и героев, картина просто замечательна. Я, конечно, не ожидаю от вас настолько профессиональной игры. Просто посмотрите, а потом мы всё обсудим.

      Поначалу парни скривились, неужели нельзя было найти более современный цветной вариант. Но Дже Сок так на них глянул, что озвучить свои мысли никто не решился.

      Начало фильма было очень мрачным. В центре экрана – движущаяся похоронная процессия, разделённая на три вереницы монахов, постепенно сливающихся в одну, сопровождающих в последний путь мертвецов, находящихся на носилках. На первых двух – темнокожий мужчина и красивая женщина, скрытая под чёрной вуалью, на третьих – закрытый гроб. Три мёртвых тела… Гнетущая музыка просто подавляла все чувства.

      И вдруг… ведут сопротивляющегося изо всех сил человека, словно пса на поводке. Уже спущена клетка, которая ждёт своего нового временного обитальца. Но стоило только посадить пленника в железную ловушку, как та сразу же взмывает вверх, словно только этого и ожидала, будто и не люди управляют лебёдкой, а она сама, почуяв, подобно дикому зверю, что добыча может в любой момент ускользнуть, старается оградить себя от лишних домогательств со стороны соперников. А может для неё это и не добыча вовсе, а очередной суженый, которого она так долго ждала. Она знает, что скоро вновь останется вдовой, поэтому пытается как можно дольше насладиться обществом возлюбленного, дарованного причудливой судьбой. Ведь она так долго была одинока, ровно столько, сколько не было в этом государстве серьёзных преступлений. И не её вина, что все её «супруги» не живут долго, не её вина, что прослыла «чёрной вдовой» – просто не нашёлся ещё тот, кто по своей воле, не плача, не причитая, не рыча, яростно сопротивляясь, разделит с ней свою судьбу. Кто будет настолько сильным и стойким, что сможет выжить там, на высоте, без еды и питья, сытый лишь влажным морским воздухом и обществом «суженой». Так что она подождёт, довольствуясь короткими периодами «временного супружества», время у неё есть…

      А пленник мечется в железной ловушке, но вот он устремляет свой взгляд вниз – там процессия с носилками – и внезапно успокаивается. Что думает он сейчас, глядя на дело рук своих, хотя не столько рук, сколько изощрённого разума? Может, сожалеет о содеянном, потому что жаль прерванные жизни? Или скорбит по своей никчемной, но свободной жизни, которой злой рок лишил его, и не допускает даже мысли о том, что сам тому виной? Ибо просто свершил возмездие, воздал им по заслугам, сам невинно пострадав. Мы, к сожалению, этого не узнаем.

      Смена кадра, и на экране начало этой истории.

      Ребята смотрели, затаив дыхание. Дже Сок, глядя на них, был доволен своим выбором. Сейчас эти забияки и непоседы, всё ещё остававшиеся детьми, не смотря на все их попытки доказать свою независимость, сидели плечом к плечу, забыв о неприязни, что до сих пор была между ними, участвовали в событиях, происходящих на экране. Пусть и безмолвными свидетелями, но всё же… Они жили там, за тонкой гранью, разделяющей реальность и мир, что создали Шекспир и Уэллс. И в который раз Мистер Ю убедился, что не зря Орсон Уэллс положил на алтарь искусства всё, что имел, не зря актёры работали впроголодь, пока шли съёмки – оно того стоило, ибо усмиряло даже таких шалопаев, перед которыми пасовал сам директор… Учитель видел, как пылали яростью глаза мальчишек, стоило на экране появиться Яго; как трагично были изломлены их брови, когда мавр, в душе которого боролись любовь, требовавшая простить, поверить и чёрная ревность, шептавшая, что за изменой обязательно должна последовать расплата; как блеснули слезы осознания, что хэппи-энда не предвидится, осознания того, что это и есть трагедия, трагедия личности, общества…

      Пошли титры, а ребята молчали – каждый ушёл глубоко в себя, пытаясь «переварить» увиденное, понять, зачем автору нужна была такая жестокость, ведь намного проще было напускать розовых соплей по поводу всепрощающей и всепобеждающей любви, но нет, надо было так жестоко… что жестоко? Да всё равно, просто жестоко…

      Первым очнулся Джеджун:

      – Учитель, зачем нам это? – спросил мальчик звонким голосом. – Ведь гадко заканчивать на этом. Где доброе и вечное, что должна сеять классика? Ведь основным принципом, который пытаются нам внушить, является то, что добро всегда побеждает. И где всё это?

      – Но ведь зло было наказано, как и должно, разве не так? – парировал Дже Сок.

      – Зло – да. Но добро проиграло! Победило равнодушие! Ведь все видели, к чему всё идёт, но ни один не остановил! В чём же смысл, какова мораль?

      Ким был настолько взволнован, что не замечал, что предложения оставались незаконченными, он рубил фразы, не задумываясь, поймут ли его остальные. Но те понимали, ибо сами находились в том же поиске смысла.

      Дже Сок горько усмехнулся, не ожидал он таких вопросов от детей, не думал, что настолько заденет их за живое. А ведь парень прав, действительно, главным героем пьесы являлось равнодушие. И как этому ребёнку пришло в голову подобное сравнение? Не зная, что ответить, он решил мягко направить разговор в другое русло:

      – Я рад, что это заставило вас задуматься. Но, видимо, автор оставил это на откуп читателю. А теперь пробежимся по тексту. Я раздал вам по экземпляру пьесы в сокращённом варианте, именно в том, что мы будем ставить. Ну, что же, начнём. Каждый будет зачитывать реплики исключительно своего персонажа. Затем обсудим, на чём именно стоит сделать основные акценты, с какой интонацией следует произносить ту или иную фразу. Итак, начали.

      Несколько минут парни читали вслух, иногда кое-где запинаясь. Ючон неимоверно переигрывал, в его исполнении Брабанцио был уже дряхлым старцем, еле способным языком ворочать. Но после пары оплеух, полученных от учителя, прекратил, ибо благоразумно посчитал, что мозги ему ещё пригодятся, поэтому не стоит подвергать их лишнему сотрясению. Джеджун жутко краснел, когда ему приходилось произносить реплики Дездемоны. После каждой прочтённой фразы он отрывался от текста, чтобы обвести подозрительным взглядом остальных, оценивая, не смеются ли над ним. Ючон ехидно улыбался, за что его нога под тут же пострадала – Дже со всей дури пнул её под столом. Пак довольно долго верещал о том, что друзья так не поступают, что теперь его персонаж ещё и ходить еле-еле будет, пока не напоролся на взгляд Дже Сока, после чего сразу же заткнулся. Хёнджун просто по-приятельски похлопал Джеджуна по спине, пытаясь приглушить его ярость. Это, конечно, помогло, но ненадолго, лишь до тех пор, пока тот не увидел ухмылку Чанмина, адресованную «Дездемоне». Затем Шим что-то шепнул на ухо Чону, и тот, пристально глядя в глаза недруга, вытянул губы трубочкой, имитируя поцелуй. После чего эти двое, переглянувшись между собой, дружно загоготали. Ким уже вскочил со своего места и кинулся было на обидчиков, когда раздался крик:

      – Сидеть! Так, малолетние придурки, я вас в последний раз предупреждаю: только попробуйте устроить сейчас потасовку – я вас всех заставлю сидеть здесь день и ночь, пока всё назубок не выучите. Причём не только свои роли, а всю пьесу целиком! Свой статус-кво вы будете подтверждать за пределами школы, но, не дай бог, к спектаклю ваши морды будут разбиты – берегитесь, я лично наложу на них столько грима, что вы глаза закрыть не сможете, а после представления только скребком и ототрёте! Всем ясно?! – обвёл всех присутствующих гневным взглядом мистер Ю.

      Все молчали, ибо в такой ярости они видели своего преподавателя впервые. А тот уже более спокойным тоном произнёс:

      – А теперь читаем дальше. Чанмин.

      После нескольких секунд буквально гробовой тишины голос чтеца показался просто громовым раскатом – все вздрогнули. Всё пошло по накатанной. Парни старались не отрывать глаз от текста, чтобы случайно не встретиться взглядом с оппонентом или, что ещё хуже, с учителем. Даже Ючон ничего лишнего не говорил, понимая, что сейчас нарываться не стоит. Но когда очередь дошла до Джунсу, в зале воцарилась тишина. Все взоры обратились к блондину, глаза которого были полны слёз, вот-вот готовых скатиться по щекам бурным солёным потоком. Ючон заглянул в экземпляр Кима через его плечо и присвистнул. Все, кроме флегматичного Хёнджуна, который ждал, когда же закончится вся эта канитель, тут же кинулись смотреть, что же могло удивить доморощенного балагура до такой степени, чтобы он дар речи потерял. Реакция была разной: Юнхо нахмурился, Чанмин злорадно хмыкнул, и без того немаленькие глаза Джеджуна, казалось, стали ещё больше, Джунхо потрепал брата по голове со словами:

      – А мне нравится, по-моему, великолепно, братишка.

      Джунсу покраснел от скупой похвалы, но, взглянув на учителя, вжал голову в плечи, ожидая нагоняя. Дже Сок последним заглянул к Джунсу. Там, на пяти страницах подряд красовались дельфины: прыгали в кольцо в бассейне аквапарка, ловили на лету рыбу, катали на спине парня, чем-то напоминавшего самого Джунсу, играли в водное поло. Был даже дельфин в очках и широкополой шляпе. Учитель, еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться в голос, ибо нельзя подобное поощрять, слегка нахмурил брови и произнёс серьёзным голосом:

      – Ким, я сидел вчера с этим сценарием до двух ночи, потом ещё распечатывал и постранично раскладывал, а ты умудрился мой труд свести на нет, – но видя, что ребёнок не на шутку напуган, попытался как можно спокойнее продолжить:

      – Ладно, не расстраивайся. Понимаю, что ты нервничаешь. Думаешь, второму Киму легче? Ему тоже женская роль досталась, – тот, о ком шла речь, покраснел, – он же держится. Вот тебе мой экземпляр. Надеюсь, такого не повторится?

      Парень усиленно закивал, он даже предположить не мог, что так легко отделается. На самом деле Джунсу даже сам не понял, как так получилось. Вроде сидел, смотрел со всеми фильм, потом слушал, как читают свои роли другие, благо его текст был ещё не скоро. А когда до него дошла очередь… Он был счастлив, что никто не стал заострять на этом внимания, и постарался подать свои реплики таким образом, чтобы учитель был доволен. Хотя голосок его и дрожал, сбиваясь порой на фальцет, никто опять-таки не обратил на это особого внимания, посчитав, что таким образом он пытается вжиться в свою женскую роль. Только Джунхо бросал порой беспокойные взгляды в сторону брата, с удовлетворением отмечая, что с ним всё в порядке.

      – Ну, всё, – произнёс классный руководитель. – На сегодня достаточно. Не забудьте, как я вам говорил, ещё раз пробежаться по тексту дома. Завтра попробуем читать уже на сцене, проведём первую пробную репетицию.

      – Как, уже на сцене?! – кто бы сомневался, что эта язва, Ючон, промолчит. – Учитель, мы, сидя за столом, своих реплик толком произнести не можем…

      – Заткнись, Пак. У нас времени совсем нет. На всё про всё дано две недели, это четырнадцать дней, если кто тупит. И два из них мы уже потратили. Если рассчитываете, что всё отменят, сразу предупреждаю – даже не надейтесь, директор серьёзно настроен. Кроме того, если спектакль будет сорван, кое-кого из вас исключат из школы, не глядя на ваши отличные отметки, слишком много накуролесили.

      Последнюю фразу господин Ю произнёс для Джеджуна и Юнхо, переводя свой взгляд с одного на другого, дабы те даже не сомневались, о ком идёт речь. Те, в свою очередь, опустили головы, заметно покраснев.

      – Теперь, думаю, ни у кого не осталось иллюзий на тот счёт, что представления удастся избежать? Всё, все расходимся по домам. Уже время обеда.

      Только после слов учителя, ребята осознали, насколько проголодались. Ведь под впечатлением от всего происходящего, они совсем потерялись во времени. И сейчас молодой организм требовал своё.

Вторая читка

      Мальчишки возвращались домой, каждый своей компанией. Впечатлений было много. Юнхо вспомнил, что обещал сестре позаниматься с ней, поэтому сразу же, не обращая ни на кого внимания, рванул к выходу. Чанмин – за ним. Джунсу пошёл домой с братом, по дороге обсуждая всё случившееся сегодня.

      Шим догнал друга только у выхода из здания. И начал разговор, пытаясь подстроиться под шаг товарища:

      – Послушай, а давай подождём этого выскочку с клоуном, какую-нибудь пакость им подстроим, а?

      – Чанмин, какой же ты ребёнок, – улыбнулся Юнхо, – даром, что вундеркинд. Извини мне сейчас некогда. И да, не стоит плевать на предупреждение учителя – он реально выполнит обещание, это я по его глазам понял. Ему же, как и нам, всё это лицедейство подобно кости в горле. Поэтому не стоит нарываться.

      – С каких пор ты стал бояться учителей? – парень, прищурившись, глянул на друга, обогнав его и заступив тому дорогу.

      – Мин, давай, потом. Мне действительно скорее домой надо, чтобы успеть до вечерней пробежки покончить со всеми делами, – с этими словами Юнхо отодвинул друга в сторону и зашагал быстрее.

      Шим, пожав плечами, двинулся в направлении своего дома. Он всегда ненавидел перфекционизм своего друга. Вроде бы обычный парень, но есть в нём эта самая черта, что не даёт бросить начатое дело. И всё-то ему нужно довести до логического завершения, не взирая ни на что. Минни был уверен, пригласи Юнхо на свидание самая красивая девчонка в городе, он ни за что не откажется от вечерней пробежки, скорее, её заставит бегать. Представив, сколько продлится подобное рандеву, Чанмин хмыкнул и продолжил свой путь.

      На следующий день после уроков Дже Сок собрал весь класс.

      – Я собрал здесь всех, чтобы напомнить, что наш класс проиграл гонку «Избеги позора», в связи с чем будем отдуваться вместе.

      – Но мы попали только из-за парочки придурков, – крикнул с задней парты Шиндон.

Оба «придурка» сразу же обернулись, желая на месте придушить говорившего, от чего тот поперхнулся и закашлялся. Тут же не преминул влезть Ючон:

      – Так будет с каждым, кто поднимет свой язык против Хиро, – менторским голосом произнёс он, назидательно подняв указательный палец вверх.

      – Кто герой? – раздался слева голос Чанмина, возмущённого кличкой, которую Пак дал другу. – Ким что ли? Да ладно, обычный забияка, причём высокомерен слишком.

      – Мелкий, договоришься – я тебя урою, – прорычал вышеозначенный Ким.

      – Сначала достань, лузер, – звонко парировал Шим.

      – Уже достал, – раздался глухой шлепок – Хёнджун, сидящий прямо за спиной Мина, отвесил тому оплеуху.

      Зашипев, Чанмин повернулся к Чону:

      – Между прочим, ВАШИХ бьют, а ты сидишь и скалишься, – обиженно буркнул он, прищурившись глядя на друга.

      – Успокойся Минни, – произнёс, Юнхо. И беззвучно, но так, чтобы Шим мог прочесть по губам, добавил:

      – Всё потом, – и подмигнул.

      – Ну что, мелочь, поговорили? Теперь, может, и мне дадите слово? – послышался голос учителя. Все опустили головы, ругая себя за то, что завелись на глазах у классного руководителя. – Повторяю для особо одарённых: наказан весь класс. Поэтому, поскольку шесть человек из класса занято на главных ролях, остальные будут изображать массовку и заниматься оформлением сцены. Я это уже говорил на прошлой неделе, теперь повторяю. Начинайте рисовать декорации. У меня на столе ссылки на сайты, где можно увидеть интерьер, который и нужно запечатлеть, а также примерная одежда. Вам нужно будет найти и пошить себе подобную, чтобы хоть как-то оживлять действо, участвуя в массовке. Всем понятно?

      Половина класса закивала, другая сделала вид, что её это не касается. Дже Сок продолжил:

      – Прекрасно, подходим ко мне по одному, я буду каждому давать задание. Начинаем с первой парты.

      И вот потянулась вереница надутых, расстроенных школьников к учительскому столу за злополучными поручениями, отказаться выполнять которые было смерти подобно.

      – Позвольте, учитель, декорации, костюмы – это всё хорошо. Но как же Ваше обещание, что нас будут снабжать едой и напитками по мере необходимости, пока мы будем в поте лица трудиться на сцене?! – возмутился Чанмин, его мечта иметь весь класс на побегушках таяла на глазах.

      – Ах, ты ж, мелкий засранец, достал уже, – пробормотал мистер Ю, но так, чтобы все услышали, – только и думаешь, что о том, как брюхо набить.

      – Я – растущий организм, и мне просто необходимо хорошо питаться, по крайней мере, много есть, припечатал мальчишка.

      – Ладно, растущий организм, договорились, – ответил мистер Ю, Мин предвкушающе потёр ладошки. – Шиндон, ты будешь ответственным за продуктовое снабжение.

      Тот, услышав название своей официальной должности в рамках подготовки к спектаклю, поспешил возмутиться:

      – Учитель, почему я?!

      – Комплекция у тебя подходящая – значит, знаешь толк в еде, – улыбнувшись, ответил тот, возразить парню было нечего. – Возьмешь себе в подмогу двоих, кого пожелаешь.

      – А деньги?! – ухватился Шиндон за последнюю возможность «откосить».

      – Деньги будешь брать у голодающих и жаждущих, – учитель многозначительно посмотрел на Шима.

      Тот моментально вскинулся:

      – Так мы за это платить будем?!

      – А ты как думал? Надеялся, что все твои гастрономические изыски будут оплачиваться из чужого кармана? Не много ли хочешь?

      – Нет, в самый раз, – буркнул Мин, но тут же расцвёл – мысль, что он будет гонять хёнов в буфет по своим нуждам, пусть даже оплаченным, всё равно грела.

      – Шим, теперь ты позволишь нам продолжить. Имей в виду, ты сам отнимаешь время у себя и своих одноклассников. Причём они сейчас получат задание и разойдутся по домам, а ты с товарищами пойдёшь в актовый зал проводить вторую ролевую читку. Так что заткнись и жди.

      Когда с раздачей «слонов» было покончено, основной костяк, представляющий актёров, двинулся к актовому залу, всё так же кучкуясь по интересам. Туда чуть позже и Джунхо подошёл.

      Итак, первым на сцену с текстом в руках вышел Яго-Чанмин. Он эмоционально начал читать свои реплики, превращённые в сокращённый монолог, так как слова Родриго из текста удалили.

«Начнем будить отца. Родню девчонки поднимать с постели».

      И вдруг после этих слов он завопил так, что все подпрыгнули:

«Вставайте! Эй, синьор! Эй, воры, воры!

Спасайте дом, спасайте дочь, казну!

Эй, воры, воры, воры!»

      – Ты, конечно, молодец, Чанмин, стараешься, но не надо так кричать, иначе лишишь нас слуха, не дав возможности насладиться триумфом в полной мере.

      – Учитель, а с чего вы взяли, что представление удастся? – ехидно поинтересовался Джеджун.

      – Потому что с такой Дездемоной мы просто обречены на успех, – раньше учителя успел ответить Юнхо.

      – Ты, чмо с одной извилиной, ещё раз меня заденешь – сможешь мавра играть без грима, потому что рожа у тебя и так синей будет, и губы надую кулаком тебе так – любая силиконовая кукла позавидует, – прошипел Ким, ярость его была холодной, смотрел он на оппонента, прищурившись.

      – Слушай, красавчик, не шипи, а то войдёт в привычку – говорить разучишься, – Чону нравилось бесить Кима, любил он смотреть на эту гневную моську. Не смотря на всю свою ненависть, он не мог отрицать, что тот даже с перекошенным от злости лицом выглядит безупречно. Это добавляет определённого шарма что ли.

      Учитель видел, что скоро конфликт дойдёт до точки кипения, и тогда уж точно остановить мальчишек будет нельзя. Поэтому решил вовремя пригасить зарождающийся тандемный торнадо КимЧон:

      – Эй, парни, вы сцены перепутали. Страсти у вас в конце кипеть будут. Ким Джеджун, постарайся адекватнее реагировать, ведь это не последняя насмешка будет в твой адрес, учитывая роль, что тебе досталась. Думаю, что немало найдётся охотников позубоскалить. Научись относиться ко всему с юмором.

      – А кто сказал, что я против юмора? Вот только выбью зубы этому негру – и сразу повеселею. И остальным я охотно помогу с этой проблемой, – произнося это, Дже неторопливо обвёл взглядом всех присутствующих, – чтобы скалить было нечего.

      – Завязывай, стоматолог, иначе мы до ночи тут читать будем, а уж потом – я к твоим услугам.

      – Ловлю на слове, кретин.

      – Идиот, – закатив глаза, проговорил Чон.

      Репетиция продолжилась, мальчики выходили с текстом на сцену, читали, пытаясь вжиться в роли, найти что-то индивидуальное для своего персонажа. Ючон, как обычно, переигрывал. Его Брабанцио был то совсем уж дряхлым стариком, еле передвигающим ноги, то слишком задорным, особенно в те моменты, когда пытался дать пинка Мину, вернее, Яго в его исполнении, ибо был полностью согласен со своим персонажем, что негоже так отвратительно будить порядочных и уважаемых горожан. Но пнуть гадкого мальчишку ему удалось лишь после фразы: «Что там за мерзкий сквернослов?». Шим, заверещал, держась за копчик. Он толкал речь о том, что в таких условиях не может продолжать репетицию. Дже Сок вопросительно посмотрел на Ючона. Тот, пожав плечами, ответил: