Текст книги "Хозяин для Барсика (СИ)"

Автор книги: Mary Lekonz

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Ты откуда? – спросил, не церемонясь.

– Из Сити. Таня меня отправила еще днем, – поморщился Барсик.

ТиКкей кивнул головой и внезапно подозрительно прищурился.

– Ты пахнешь по-другому. С тобой что-то не так.

Он отпрянул и быстро скрылся за поворотом.

– С тобой тоже… – Барсик удивленно посмотрел вслед черному воину.

В своей комнате он заметил сигнал от близнецов.

– Ты где был весь день? Мы тебя искали! – заверещал пульт внутренней связи голосом Кевина. Барсик предусмотрительно отключил визуализацию.

– Я был в Сити, – устало повторил юноша ту же фразу, что минутой ранее говорил ТиКкею. – Общался с другом.

Он вспомнил, что во время разговоров с кентавром видел настойчивые проходящие импульсы от близнецов.

– У вас что-то случилось? – спросил Барсик, зевая. Внезапно ему стало безразлично, что расскажут близнецы, так хотелось спать.

– Ты не расположен разговаривать? – подозрительно спросил Кевин.

– Я слишком устал… – не стал врать Барсик.

– Тогда до завтра, – резко отозвалась Кора.

«Обиделись», – понял баст, но сил на угрызения совести уже не было. Глаза слипались сами. Барсик устроился на кровати поудобнее и погладил ладонью плоский животик. Улыбнулся своему нечаянному движению и тут же провалился в сон.

Утро началось необычно. Таня с серьезным и нетипичным даже для нее ледяным выражением лица попросила всех собраться в зале.

Барсик проник через иллюзорную входную панель и зашипел от неожиданности. Волшебная комната-трансформер снова преобразилась. Точнее – выключилась. Сейчас это был богато убранный зал, реальный и обычный, с натуральным паркетом из драгоценных пород дерева, мягкими диванами и низенькими столиками. Огромные окна, сквозь которые лился дневной свет делового Сити, подтверждали перечеркнувшую сказку реальность. Юноши и девушки сидели на диванах, растерянно озирались и выглядели удрученными. Барсик подошел к близнецам.

– Что происходит? – он искренне надеялся, что в голосе не звучала подступающая истерика. Кора и Кевин посмотрели на друга печальными глазами.

– Вчера ты не захотел нас выслушать. Теперь все узнаешь сам.

Барсик мягко опустился рядом с Корой. Твинсы не отодвинулись. Кора положила свою ладошку на нервно щипающие хвост пальцы баста.

В зал вошел Киу в сопровождении нескольких азиатов в богатых одеяниях. Наблюдательному Барсику они показались смутно знакомыми, но сейчас ему было не до догадок. Таня отрешенно смотрела в окно. ТиКкей по обыкновению застыл у стены, со сложенными на груди руками. Перед наложниками предстал официальный представитель Хозяина, один из советников Сити. Смуглый мужчина обвел внимательным взглядом встревоженных молодых людей.

После первых фраз, сказанных торжественным голосом, Барсик почувствовал приступ дурноты. Лишь усилием воли и внезапно восставшей гордости юноша сохранил невозмутимое выражение лица и спокойствие лежащего на коленях хвоста.

Советник был счастлив сообщить гарему, что Второй из Отцов Сити объявлял о своей помолвке с прекрасным юношей Киу (длинные дополнения к имени Барсик благополучно пропустил, прижав уши), дабы впоследствии сочетаться с ним официальным браком.

В сердце нещадно закололи острые иглы ревности. Реальность отказывалась соответствовать той картинке, что держалась у Барсика в голове. Баст внезапно поймал на себе нечитаемый взгляд черных узких глаз из-под длинной рыжей челки, и расправил плечи. Он был готов снова слушать.

По правилам, гарем прекращал свое существование. Молодые люди получали материальную компенсацию, равную содержанию на все время контракта каждого. Хозяин дарил бывшим наложникам роскошные квартиры в престижном районе Сити. Платил особый налог мегаполису, после чего люди становились «свободными гражданами», с немыслимым пакетом льгот и возможностей. И лично обещал свою помощь в трудных жизненных ситуациях.

Молодые люди начали оживать и переглядываться. С удивлением, с восхищением от щедрости Хозяина. По-видимому, новость была хоть и ошеломительной, но радостной.

Барсик не помнил конца торжественного обращения. Замер в своем стремлении не потерять лицо. Ощущал слева обжигающий взгляд ТиКкея. Отчаянно боялся унизиться до обморока. Не слушая тихих нашептываний близнецов, медленно поднялся со своего места, когда речь советника закончилась и в зале зазвучали голоса. Лениво потянулся, скользнул спокойным взглядом по присутствующим и вышел из зала.

– Барсик, – тонкое запястье поймала в плен сильная рука.

– ТиКкей, – бесцветно отозвался баст.

Яркие губы побледнели на смуглом лице воина.

– Ты забываешься, мальчик.

– Ты прав. Я непозволительно забылся.

Барсик попытался улыбнуться и мягко высвободил свою руку. Он чувствовал узкой нервной спиной, как двойник Хозяина смотрел ему вслед.

Словно в оцепенении, Барсик быстро собрал вещи. Их оказалось немного – одежду можно оставить, все равно пора менять – только что вышла новая сезонная коллекция, а из личных ценностей у юноши были только набор дорогих красок и фигурка древней богини Баст из черного стекла, с мерцающими глазами из драгоценных зеленых самоцветов. Барсик сжал статуэтку в ладони. Подарок Хозяина на день рождения. Самый невероятный день рождения в его жизни. С огромным тортом, глупыми песенками хором, украшениями и фейерверком… Новые друзья веселились в гареме, засыпали его цветными блесками. А Хозяин обнимал и целовал при всех.

– Я приготовил тебе сюрприз… – прошептал Барсик стене, окну, постели. Не Хозяину. Не в его горячие губы. Не в его сильную, пахнущую цитрусами шею.

Наверное, он должен был найти Таню и ТиКкея. Убедить их сообщить Хозяину о его желании увидеться. Добиться встречи. Рассказать Отцу Сити о своем положении. Обрадовать или огорчить? Не мог же его любимый господин так просто отказаться от баста, объявить о помолвке с незнакомым мальчишкой! Или мог? Он говорил – все политика… Но если чувств к Киу нет, то почему все так внезапно, без предупреждения? Хозяин испытывал своего любимца на прочность?

Барсик выпрямился. Кошачья гордость заставила высохнуть готовые пролиться горькие слезы. Он молча подождет, совсем немножко. ТиКкей или Таня обязательно придут и все ему объяснят. Он не будет сам напрашиваться на неприятности.

Он ждал до утра. Сидел в темноте, обхватив себя за плечи, сверкая зелеными глазами. Мысли лениво текли ровным потоком. Переплетались воспоминаниями, картинами недавнего прошлого. Было так больно, что Барсик инстинктивно отключил все эмоции. Просто плыл по волнам памяти, чуть морщась от особенно ярких моментов.

А утром, так никого и не дождавшись, юноша ушел из гарема, прижимая к себе маленькую сумку. Запрыгнул в аэромобиль. Добрался до квартиры Эвы и отправил средство передвижения обратно на автопилоте, набрав дрожащими пальцами знакомый конечный пункт на пульте управления.

Вечером к Барсику заявился юрист Хозяина, с которым баст общался на протяжении недавних «азиатских встреч». Последние душевные силы ушли на то, чтобы сделать слегка утомленное, но заинтересованное лицо. Юрист еще раз рассказал бывшему фавориту о приобретенных льготах. Счет в банке Сити. Собственная квартира. Грант на обучение. Аэромобиль. На прощание мужчина оставил Барсику пакет документов, подтверждающий все права.

– Статус свободного гражданина каждый из вас получит в день бракосочетания Отца Сити, – добродушно улыбаясь, подытожил юрист. Барсика все-таки довольно заметно перекосило.

– Тебе плохо? – участливо поинтересовался мужчина.

– Ошейник снят, но раны еще болят, – назло всему миру отозвался баст.

Филипп застал друга оцепеневшим, в пустой квартире, с разлохматившейся косой и пустотой в застывших глазах.

– Фил? – удивление все-таки промелькнуло во взгляде, когда юноша пропустил кентавра через иллюзорную панель входа.

– Со мной связались два удивительных создания, – Филипп непроизвольно облизал чувственные губы. – Парень и девушка, темнокожие, одинаковые и наверняка вкусные, как шоколадные палочки…

Барсик вдруг усмехнулся, словно проснувшись от шутки неисправимого кентавра.

– Кевин и Кора…

– У тебя, действительно, есть друзья в гареме, – уважительно заметил Филипп. – Они встревожены.

– Все отлично. Я просто не знаю, как теперь жить.

Барсик уселся в полюбившуюся позу – обхватив себя за плечи и подтянув колени, будто защищаясь от удара.

Филипп расположился напротив. Удивительные близнецы поведали ему о переменах в гареме, точнее, о его ликвидации. Но сообразительный кентавр знал, что басту необходимо выговориться самому.

Он не торопил. Заказал обед умной кухне. По мелькнувшему интересу в зеленых глазах понял, что парень не позаботился о еде. Молча наблюдал, как Барсик поглощал пищу, явно не чувствуя вкуса. Наевшись, баст сделал глоток из подсунутого Филиппом стакана с фрэшем и вдруг вздрогнул.

– Я даже не увидел его…

Барсик очнулся. Филиппа в очередной раз чуть не сорвало с места силой эмоций, с которыми друг выкладывал о последних событиях. На этот раз он не плакал, кошачьи глаза были сухи, но горели такой болью, что кентавр боялся смотреть в прекрасное страдающее лицо.

Барсик говорил так долго и с таким надрывом, что охрип. Филипп напоил друга горячим витаминным напитком, отвел в спальню и решил остаться ночевать, ведь его собственной Хозяйки не было в Сити. Благородная Леди имела бизнес по всему миру. Кентавр долго думал над ситуацией, в которой оказался друг. По всему выходило, что Барсику достались удивительные жизненные приключения.

И только за полночь чуткий Филипп услышал тихие всхлипы из комнаты со слабо светящимися стенами.

Барсик плакал тихо, по-детски размазывая слезы по щекам. Так горько, что у мужественного кентавра защемило сердце. Филипп прижал хрупкого юношу к своей рельефной груди. Барсик разревелся в голос, утирая нос о гладкую, пряно пахнущую мускусом кожу.

– Мой будущий малыш… – всхлипывал Барсик. – Я хотел сказать Хозяину… Может быть, он бы захотел видеться… потом…

Филипп удивленно поднял брови.

– Совсем с ума сошел? Большинство людей вообще не знают своих родителей. Это тебе так повезло – тебя взяла к себе мать и воспитывала сама. Но это скорее исключение! Жить в семье – антиобщественно. Только Элита может себе позволить.

– Это будет ребенок Отца Сити. Самый невероятный ребенок… – прошептал Барсик. Прозрачные капельки слетели с кончиков длинных ресниц.

– Чокнутый ты котенок, – тепло сказал Филипп.

Уставшего от потрясений и слез Барсика, укутанного в одеяло до торчащих ушей, наконец, сморил крепкий сон.

Филиппу понадобилось несколько дней, чтобы привести друга к эмоциональной стабильности. В ход пошли длительные разговоры, просмотр отвлекающих видео и полезные напитки с добавками, которые намешал специально для баста врач-андроид. Кроме ощущения бодрости и хорошего настроения, пахнущие мятой настои избавляли Барсика от подступающей время от времени тошноты. Филипп вместе с другом начал изучение файлов о беременности и скоро получил такие полные впечатления, что также ощущал приступы легкой дурноты.

Барсик смирился с мыслью о будущем ребенке, она согревала его и спасала от волн отчаяния и тоски по любимому Хозяину. Умный Филипп будто бы невзначай заметил, что нестабильное нервное состояние очень вредно для эмбриона, и Барсик вдруг испугался. Почувствовал ответственность за кого-то слабого, принадлежащего только ему. Баст осторожно гладил ладонями по тощему животу. Удивительная мысль, что ему доверена жизнь, заставила юношу улыбаться. Филипп, наблюдающий за эмоциями на лице друга, тихо выдохнул. Кажется, баст пришел в себя. В кошачьей силе духа он был убежден еще раньше.

Когда ослепительная Эва Вайолетт вернулась из удачной деловой поездки, Барсик был спокоен, задумчив, с иронией воспринимал физические недомогания. С Эвой, как прежней владелицей баста, уже связался юрист Хозяина и Барсику не пришлось в очередной раз пересказывать историю с гаремом. К тому же, юноше было немного стыдно перед матерью. Он знал, что Эва уважала успешных людей – тех, кто был способен добиться всего сам. Барсик внезапно оказался без престижного покровительства, упустил отличную возможность возвыситься, а это могло разозлить самолюбивую мать. Но Эва ничего не сказала, внимательно ознакомилась с файловыми документами, подтверждающими права на солидную собственность и свободу, и пристально посмотрела на сына. Совсем недавно супермодель вернула свой естественный колер и теперь, благодаря коротким черным волосам и прозрачно-серым глазам, сходство с сыном стало более заметным.

– Ты много получил от Отца Сити, – помолчав, сказала она и погладила сына по щеке.

Барсик поджал губы. В последнее время ласка вызывала неконтролируемое желание плакать.

– Видимо, ты произвел должное впечатление. Я видела его нового фаворита, – она недобро усмехнулась. – В Сити уже говорят об этом.

Юноша виновато дернул ушами.

– Я не понимаю, как все произошло. Киу… он красив и изыскан, но…

Эва положила пальчик на губы сына.

– Не думай. Не тебе размышлять о способностях отпрыска одного из высших кланов Бейдзина. Скорее всего, это политический брак. Мальчик очень хорош, – она покачала головой. – Не лучше тебя. Но в нем есть некая отстраненность. А ты, скорее всего, горел страстями. Я за тобой наблюдаю и вижу, что ты отдался чувствам. За эмоции всегда приходится платить, мой дорогой.

– Да… – Барсик непроизвольно прижал ладошку к животу. Эва удивленно проследила за жестом.

– А теперь с этого места подробнее, – внезапно изменившимся голосом, проникновенным и звучным, попросила она, подсаживаясь к Барсику поближе.

Сбивчивый рассказ сына Эва выслушала, не дрогнув ресницами, не задала ни одного вопроса. После того, как Барсик, едва сдерживая слезы, закончил свое повествование на посещении диагностической лаборатории, мать коснулась рукой ладони сына.

– Ты, наверное, думаешь, что я знала и не сказала о возможностях твоего организма? Я не знала. Тот, кто колдовал над твоим геномом, был непризнанным гением своего времени. Я желала дочь, но когда узнала, что будущий ребенок мужского пола, не стала ничего менять. Припоминаю, тот талантливый генетик обещал мне сюрприз. Но о твоих будущих способностях он ничего не рассказал, он вообще страдал… плохой коммуникацией. А я была молода и верила в гениальность.

Она посмотрела прямо в светло-зеленые глаза.

– Я верю в гениальность и сейчас. В тебя, мой мальчик.

Она обняла сына и ласково почесала за ушками. Барсик неожиданно для себя заурчал, прикрыв глаза, и подумал, что в сложной жизненной ситуации вдруг обрел поддержку родного человека.

Барсик не спешил переезжать в собственные апартаменты в самом центре мегаполиса. Кажется, оттуда даже была видна «Пирамида» Отца Сити. Но пользоваться средствами и квартирой было равносильно признанию своего поражения. А Барсик не смирился. Он по-прежнему любил и тосковал по Хозяину, хотел бы встретиться и объясниться, втайне мечтая, что сообщение о будущем ребенке произведет на Отца Сити впечатление.

Эва категорически заявила сыну, что они могут, как и раньше, жить вместе. Тем более, что она проводила много времени вне квартиры, в Доме Высокой Моды и студиях красоты. Эва Вайолетт была примером для подражания и кумиром многих.

В борьбе с тошнотой, плохим настроением и слезами прошел месяц. Раз в неделю Барсик посещал лабораторию генетика-андроида, который пристально наблюдал за развитием эмбриона и состоянием самого баста.

Верный друг Филипп сидел на кухне и мужественно пил кислый цитрусовый коктейль. От прежнего травяного Барсика внезапно начало тошнить, и чувствительный баст запретил даже упоминать его название и ингредиенты. Друзья бурно обсуждали сюжет, промелькнувший в новостной ленте – какая-то важная встреча в верхах, налаживание культурных контактов в мировом масштабе, узнанный Барсиком Отец Сити, и рядом – закутанная в шелка хрупкая фигурка с удивительной высокой прической из потрясающе-рыжих волос.

Филипп любовался другом. Наконец Барсик стал похож на себя прежнего – шипел и чуть не плевался от гнева. Кончик черного хвоста нервно колотил по узким коленкам. Появление фаворита до церемонии бракосочетания, да еще на встрече Элиты, было нарушением всех правил. Баст моментально узнал Хозяина по походке, осанке, губам и скулам. Он давно не видел Отца Сити в видеообзорах и буквально впивался взглядом в знакомые черты.

– Не понимаю, как ты их различаешь, – пожал широкими плечами Филипп, морщась от своего коктейля. – Пять Отцов Сити, одного роста, одинаково одетые… Для меня они просто олицетворение власти.

Барсик с удивлением отметил справедливость высказывания друга. Но ответил не успел.

Сигнал входной панели отвлек его от мыслей. Друг Фил прогарцевал своим самым соблазнительным аллюром в коридор, запустил незваных гостей.

Кора и Кевин одновременно повисли на шее у Барсика, радостно вереща и перебивая друг друга. Потом синхронно отпали от баста и протянули руки к кентавру. Филипп с обворожительной улыбкой принял в объятия очаровательных близнецов.

Нацеловавшись, мулаты устроились поудобнее и подозрительно принюхались к стоящим около Барсика коктейлям.

– Ты это для кого приготовил? – удивилась Кора.

За два года они хорошо изучили вкусы друг друга. Прежний Барсик ни за что не стал бы пить подобный микс. Юноша молча набрал на кухонной панели состав любимых твинсами напитков. Филипп фыркнул.

– Барс решил отравиться с горя. Уже месяц пытается.

Кора укоризненно посмотрела в серые глаза «арабского скакуна». Близнецы искренне сочувствовали Барсику, зная о его душевной привязанности к Хозяину, и в виртуальных разговорах старались не касаться этой темы.

Кевин с опаской взглянул на предложенный Барсиком напиток и лишь убедившись, что это «тот самый», любимый мулатами фрэш, протянул стакан сестре.

Филипп с ухмылкой наблюдал за живописной сценой – Барсик с прикрытыми от удовольствия глазами пил свой невообразимый по составу и окраске коктейль, а смуглые близнецы удивленно пересматривались, морщились и явно хотели о чем-то спросить. Наконец, Кора не выдержала.

– Барсик… ты какой-то странный. Тебе… очень плохо?

От этих слов Барсик жалко улыбнулся, но ответил.

– Могло быть хуже. У меня есть приватный подарок.

Он неосознанным движением приложил руку к животу. Кевин поднял брови, а Кора ахнула и кинулась обнимать друга. Филипп и Кевин молча наблюдали, как Барсик и мулатка, заливаясь слезами, начали лепетать какие-то пошлые нежности.

– Нам обязательно при этом присутствовать? – поинтересовался Кевин у Филиппа.

Кентавр мотнул гривой роскошных пепельных волос и увел парня в другую комнату. У Филиппа было много вопросов к бывшему наложнику.

Близнецы ушли, когда яркий свет лазеров вечернего Сити пробрался через большие окна в квартиру. Барсик опустил внешние отражающие экраны. С недавних пор вид веселой ночной жизни мегаполиса стал его раздражать.

– Эти близнецы – просто джинс, – улыбнулся Филипп, едва проводив гостей. Похотливо облизнул крупные губы. – И они теперь свободны…

– Неисправим, – Барсик не сдержал улыбку. – Разве твой золотой чип не блокирует сексуальное влечение ко всем, кроме Хозяев?

– Сначала блокировал, – согласился кентавр. – Но я оказался сильнее стандартной программы. Я открою тебе секрет – если личность сопротивляется, то давление ослабевает.

У Барсика в памяти моментально всплыло пылающее ненавистью лицо Джона. Баст махнул хвостом, отгоняя неприятные воспоминания. А глаза Филиппа приняли отстраненное выражение.

– Кора и Кевин… Красивые и такие чувственные… Двое и словно одно существо… У меня еще не было… двух одновременно…

– Они – друг для друга, – отозвался Барсик. – Не надейся на взаимность.

Кентавр рассмеялся.

– Я не думаю про романтику и прочую ерунду. Я имею в виду эротический опыт. Мне было бы интересно. Возможно, твинсам тоже. Кевин смотрел на меня с любопытством. Поверь, я чую такие вещи. У меня есть тайна, – Филипп наклонился к дрогнувшему черному уху. – Я не могу влюбиться в простого человека. Я смог бы разделить любовь лишь с равным себе по силе, по духу. Но я слишком сильный. Физически. Морально. Я с рождения боролся за жизнь и никому ее не доверю. Ты мой друг, Барсик, и к тебе я испытываю, пожалуй, самые искренние эмоции. Остальные люди, включая Леди и молодого Лорда, вызывают во мне, в лучшем случае, любопытство и желание секса. Они слишком слабы для серьезных чувств. Такова моя природа.

– Твоя непонятная философия падет, когда однажды ты посмотришь в чьи-то глаза и поймешь, что пропал, – тихо сказал Барсик.

Филипп покачал головой.

– Я скептик. И я кентавр.

Барсик с шумом допил витаминную смесь.

– Пока вы тискались с Корой, я поговорил с Кевином, – серьезно сменил тему Филипп. – Близнецы заметили кое-что еще до того, как стало известно о помолвке. Пока ты сначала работал эмоциональным сканером на азиатских встречах, потом обижался на Хозяина, а следом переживал новости со своим организмом, тот рыжий мальчик потихоньку привлекал внимание экзотическими новинками. Играл на странных инструментах, от которых у твинсов болела голова, рисовал что-то, намешивал какие-то напитки.

– Обычная практика умного соблазнения, – пожал плечами Барсик, непроизвольно морщась.

– Он проводил красивые чайные церемонии, но угощал только Отца Сити… На просьбы кого-то из девушек отозвался, что напиток предназначен избранным… – медленно выговорил Филипп. – Близнецам показалось это странным.

– Что ты хочешь сказать? – прошептал Барсик.

– После этих чаепитий твой Хозяин сразу позвал Киу с собой. И в течение следующих дней постоянно приходил за ним. Сам. Смотрел, как очарованный, будто не мог оторваться. Кевин сказал, Хозяин вел себя совсем не как всегда. И даже не как с тобой, кис. Знаешь, Барсик, существует много смесей, вызывающих психическую зависимость, которые можно растворить в напитках…

– Этого не может быть! – воскликнул Барсик, мгновенно бледнея. – Его не могли напоить чем-то подозрительным! Ведь у Хозяина есть ТиКкей! Он должен был заметить неправильность в поведении.

– Должен был, – задумчиво кивнул Филипп. – Но не отреагировал на внезапное увлечение азиатским мальчиком. Может, ему тоже дали попробовать драгоценного чая… После рассказа Кевина мне видится что-то неправдоподобное в этой истории.

Кентавр прикоснулся пальцами к своему золотому чипу. Улыбнулся.

– Юный Лорд желает видеть меня в своей спальне. Я должен поторопиться. Увидимся завтра. Подумай о нашем разговоре.

Барсик думал полночи. Сидел у окна, наблюдал за лазерными лучами развлекательных центров и россыпями фейерверков в черном небе. Странным образом, его успокаивала мысль о том, что Хозяин отказался от него под действием каких-то таинственных смесей. Не по собственной воле. Не потому, что баст надоел или оказался слишком откровенно-любящим. Ведь до своей последней встречи с Хозяином Барсик чувствовал к себе ласковое внимание со стороны всесильного мужчины, и интуиция тревожилась только по поводу Киу.

Юноша пропустил тот момент, когда домой вернулась утомленная Эва. Супермодель удивленно посмотрела на впавшего в прострацию сына, молча оттащила его от окна, отвела в комнату и, лишь убедившись, что Барсик закутался в любимое одеяло по самые ушки и ровно задышал, приступила к собственной реабилитации после долгого дня.

Следующим утром, после посещения диагностической лаборатории врача-андроида, Барсик расположился дома перед новостной панелью. Непонятная тревога заставляла его снова и снова просматривать светскую хронику последних двух недель. Теперь, когда Барсик пристально вглядывался в каждый жест знакомой фигуры, укутанной в церемониальный алый плащ и с золотой полумаской на идеальном лице, он подмечал много странностей. Внимание баста привлекли несколько официальных встреч, когда рядом с Отцом Сити находился рыжий Киу – в длинных бесценных шелках, с закрытым лицом, лишь раскосые черные глаза сверкали поверх полупрозрачной вуали. Хозяин постоянно касался хрупкого плеча пальцами, словно внезапно утративший зрение, ежеминутно проверяя, рядом ли поводырь-помощник. Его высокая фигура уже не излучала спокойную силу и уверенность. Отец Сити казался равнодушным и растерянным. Барсик чувствовал несоответствие всеми рецепторами, хвост нервно колотился о коленки, а уши напрягались и дрожали кончиками.

– Не нравится? – услышал он вдруг знакомый голос и быстро обернулся. Увлекшись своими ощущениями, баст даже не услышал, как умная иллюзорная дверь пропустила в квартиру Филиппа.

– Ты прав, Фил, – Барсик лихорадочно переплетал длинную черную косу, ловкими движениями пальцев пытаясь успокоить расшатанную нервную систему.

– Ведет себя по-другому? – спросил Филипп и, получив кивок друга, продолжил. – Я сам несколько раз просмотрел хронику элитных встреч. И даже разговорил вчера своего молодого Лорда. Он был… настроен на неторопливую беседу, я постарался.

Кентавр усмехнулся, а Барсик стыдливо опустил ресницы, следуя скорее привычке, чем настоящему смущению.

– Бурный секс, знаешь ли, способствует общению… Мой Лорд знаком с Отцами Сити и был на одном из мероприятий. Он очень удивлен, с чего бы Совет начал настаивать на отношениях с Бейдзином, их кланы работают на невыгодных для нашего мегаполиса условиях. В верхах шепчутся, что Второй – это твой Хозяин – из-за личных предпочтений и помолвки с младшим сыном главы азиатского клана, собрался заключать невыгодные сделки и проводить ненужные поправки к договорам поставок. И это похоже на то…

– Как будто его кто-то… подставляет? – машинально закончил баст.

Барсику самому не давал покоя этот вопрос. Связь с азиатом была неожиданной и именно в то время, когда в Сити работали несколько делегаций из Бейдзина. Хозяин всегда придерживался жестких позиций по отношению к изменениям условий контрактов…

Кентавр усмехнулся.

– Подложить ему Киу и подпаивать отравой – это слишком нагло, ты не считаешь? Тот, кто это делает, уверен в своей безнаказанности. Или… дошел до грани. И он наверняка близок к Отцу Сити и в курсе всех его дел.

– Как ТиКкей смог допустить?! Он ведь опытный воин и всегда начеку! – взорвался Барсик, вдруг вспомнив про двойника Хозяина. И… осекся под внимательным и словно потемневшим взглядом Филиппа.

– Ты мне много рассказал в состоянии стресса… – медленно начал Филипп, смотря в гневно сужающиеся светло-зеленые глаза, – Я понял, что клон Хозяина умен и опасен. Обладает всеми качествами и талантами своей матрицы, но всегда в тени. Вынужден выступать в роли охранника, хотя сам лидер и стратег.

– Ты считаешь, ТиКкей может стоять за всем этим?! – прошипел Барсик, топорща напрягшиеся уши.

От высказанной Филиппом мысли по позвоночнику прошла дрожь. А память вдруг встрепенулась и выдала давний, тревожащий когда-то смутный сон, где черный воин навевал ужас. Кентавр спокойно пожал мощными плечами.

– Он достаточно силен и дерзок. У него есть мотив. Шанс стать господином, ведь если твой Хозяин начнет совершать неправильные поступки, грозящие экономике Сити, Совет Отцов может… заменить его? Как вариант – на точную копию…

Филипп положил руки на плечи уже крупно дрожащего всем телом друга.

– Я этого не утверждаю. Я просто вспомнил про то, что ты говорил. Наверное, я не прав. И скорее всего, я все это придумал.

– ТиКкея не было рядом, – прошептал Барсик, вдруг ощутив горечь в гортани – там, где рождались звуки. – Его не было ни на одной из последних встреч Элиты, хотя раньше он всегда сопровождал Хозяина. А во время чайных церемоний в гареме он присутствовал, наблюдал, и не остановил Киу.

Барсик моментально вспомнил позу черного воина в день первого представления рыжего наложника. Юноша дернул себя за косу, нарочно причиняя боль.

– ТиКкей… – повторил с недоумением. – Я был уверен в его преданности Хозяину.

Филипп вдруг отточенным жестом убрал со лба длинную темно-пепельную челку, быстро закрутил свои густые волосы в удобный хвост.

– Скоро узнаем, – со странной улыбкой кентавр указал на обзорную панель за спиной Барсика.

Темные прищуренные глаза. Старинная прическа воина. Черная одежда и потертая шипастая куртка на плечах. Скрещенные на груди напряженные мускулистые руки. За входной иллюзорной дверью стоял ТиКкей.

========== Часть 9 ==========

Филипп заметил, как Барсик подобрался, словно кот перед прыжком. Вспыхнули светло-зеленые глаза, напряглось тонкое изящное тело, чутко встали черные уши. Баст позволил иллюзорной двери растаять, приглашая незваного гостя, лишь когда сам оказался по эту сторону холла. Желал встретить воина лицом к лицу. Кентавр остался в кухне, настроив общий обзор панели. Пристально следил за событиями, заранее раздувая ноздри.

Барсик мгновенно почувствовал, как непривычно взволнован черный воин. Увидев прямо перед собой баста, ТиКкей расцепил руки, развернул к Барсику ладони, словно говоря на языке жестов: «Я пришел с миром». Юноша недоверчиво фыркнул и сделал шаг в сторону, пропустил ТиКкея в просторный холл.

– Я получил задание обойти наложников и убедиться, что все довольны новой жизнью, – ТиКкей посмотрел прямо в кошачьи глаза. – Из всех только ты живешь в прежней квартире. Почему?

– Мне здесь нравится, – ровно отозвался Барсик.

– Ты так спокоен, – ТиКкей окинул баста взглядом и нахмурился. – Я надеялся встретить тебя в другом состоянии.

– Я не тревожусь, пока рядом с Хозяином находится великий воин, – Барсик не удержался от иронии, тщетно пытаясь скрыть тревогу. – Ты ведь не упустишь ситуацию из-под контроля, ТиКкей? Не позволишь никому реализовать подлые планы, не так ли?

С каждым словом ТиКкей все сильнее сжимал губы. А на последней фразе вдруг мотнул головой, будто отгоняя ненужную мысль.

– О чем ты?

Барсик обольстительно улыбнулся.

– Я о целебных свойствах бейдзинского чая, ТиКкей. Надеюсь вскоре заказать себе упаковку, чтобы следующий хозяин сразу согласился на мои условия и заключил невыгодный брак.

ТиКкей прошипел что-то невнятное и схватил Барсика за плечи. Сильно встряхнул.

– Ты сам слышишь, что говоришь?

– Он слышит. Отпусти парня, – около Барсика появился Филипп.

Воин поднял глаза на кентавра и одним быстрым движением сбросил на пол шипастую куртку.

– Это мой друг, – попытался снять напряжение Барсик.

Но свернуть на светскую беседу не удалось. Филипп и ТиКкей уставились друг на друга, словно оценивая силы и слабые стороны.

– Можно было предположить, – вдруг хмыкнул ТиКкей, перекрещивая руки. – У странного Барсика странные друзья. Ты кто такой? Кентавр?

– Удивительная осведомленность, – оскалился Филипп. – Не ожидал от воина.

– Думаешь, я тупой? – ТиКкей отзеркалил вежливую улыбку.

– Нет, – тем же тоном отозвался кентавр. – Я думаю, ты предатель.

– Следи за словами, лошадка, – воин заметно напрягся. – Я пришел к наложнику Хозяина поговорить. Наедине.