Текст книги "Хозяин для Барсика (СИ)"

Автор книги: Mary Lekonz

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Барсик вздохнул, покосился на ТиКкея. Он уже начал подозревать, что черный воин выбрал его объектом для своих выходок. Аэромобиль, управляемый опытной рукой, мягко съехал с площадки и завис в воздухе.

– Покатаемся? – обратился Хозяин к юноше. Барсик кивнул.

Они мчались по воздушным трассам, меняя высоту уровней, ныряя под перекрестные потоки, проходя на опасном расстоянии от ближайших небоскребов. Пару раз ТиКкей ловко направил аэромобиль в гигантские голограммы-рекламы, а один раз – прямо в глаз виртуальной проекции манерного красавца-певца, голос которого вызывал у Барсика мгновенную мигрень. Юноша мстительно рассмеялся. Хозяин прижимал его к себе. Барсик чувствовал тепло ладони сквозь ткань рубашки. Скорость и близость к сильному телу быстро заставили дыхание участиться, а губы – пересохнуть. Вскоре мужская рука переместилась на талию. Барсик еще пытался изобразить незаинтересованность, удерживая в пальцах кончик хвоста и смотря в окно, на мелькающие огни Сити, но властные пальцы развернули его лицо в темноту салона. Карие глаза Хозяина янтарно блестели в полумраке. Ладони огладили высокие скулы, прошлись по густым прядям черных волос, щедро почесали ушки. Барсик зажмурился и потянулся за поцелуем. Хозяин страстно впился в ждущие губы, провел по ним языком, проскользнул в рот, встретил испуганный кошачий язычок. Руки уже притянули разомлевшего юношу на колени в темно-синем дениме, гладили по бедрам, пока опытный язык обучал нехитрому искусству своего пугливого собрата. Барсик замирал от новых впечатлений, пробуя вкус своего Хозяина, неосознанно елозил на твердых коленях, ощущая неудобство в узких брюках. Наконец, мужчина легко прикусил юркий язычок и одновременно провел руками по спине, переходя на шелковый хвостик, почесывая его у основания. Запрещенный прием. У Барсика моментально закружилась голова, в горле родился блаженный стон. Юноша развел колени и прижался к напряженному паху Хозяина. Оторвавшись от поцелуя, баст уткнулся носом в сумасводяще пахнущую цитрусами шею. Краснея, с замиранием сердца ощущал, как сильные пальцы ловко справлялись с задней застежкой, пробираясь в прорезь для хвоста, сквозь тонкую ткань белья («Какая удобная одежда для «хвостатых»! – не вовремя проскочила мысль в затуманенной ушастой голове), как легко входили в уже влажную дырочку, скользили по чувствительным стенкам. Барсик выгнулся, не сдерживая сладкие стоны, подаваясь на пальцы, обнимая дрожащими руками Хозяина за плечи.

Аэромобиль резко прыгнул вниз, заставив юношу отстраниться назад и чуть сжаться. Пальцы внутри надавили на чувствительный бугорок, и Барсик чуть не задохнулся от невероятного наслаждения, непроизвольно выпуская когти. Хозяин зашипел не хуже баста, получив в спину десять острых иголочек. Дернул вниз эластичные, мерцающие серебряными нитями, черные брючки наложника. Быстро освободил одурманенного резким приступом удовольствия Барсика от брюк и обуви. Соприкосновение воздуха с разгоряченным членом привело юношу в чувство. Он вдруг обнаружил себя сидящим с широко разведенными голыми ногами на коленях у дорогого Хозяина. Напряженный член прижимался к животу. Хозяин вернул свои ладони на нежные ягодицы, ласково стиснул.

– Помоги мне, – он выразительно опустил взгляд на свой пах. Барсик закусил губу и с трепетом высвободил из модных денимов твердый член. Большой, горячий, с бархатистой кожей и выпуклыми венами, со скользкой от смазки головкой. Барсик ласкал обеими ладошками ствол, перехватывая у основания, подушечками осторожно изучал головку, оттягивая дальше нежную кожицу. Тихо мурлыкал от удовольствия. Теплые длинные пальцы тискали его попку, все ближе к мышечному колечку, дразнили, ласкали рядом, по кругу.

– Мяу… – наконец, не выдержав сладкого издевательства, жалобно всхлипнул Барсик.

Хозяин тут же подхватил легкого юношу под коленки, поднял над собой и начал бережно опускать на подрагивающий твердый член. Барсик испуганно вцепился пальцами с острыми когтями в обивку сидения, по обе стороны от белокурой головы Хозяина. Спина баста опиралась на силовое поле, которое отгораживало невидимой стеной пассажиров от панели управления и сидящего впереди ТиКкея. Хозяин так развернул послушные бедра, что Барсик видел, как в его блестящую дырочку погружалась крупная головка, распирая тонкие стенки. Хозяин тяжело дышал, смотрел черными от расширившихся зрачков глазами прямо в лицо наложнику. Барсик кусал губы, жмурился от необыкновенной смеси стыда и яркого удовольствия, от такого близкого Хозяина и его прерывистого дыхания и чуть дрожащих сильных рук, давящих на расставленные бедра. Странности прибавляло присутствие ТиКкея – силовое поле не пропускало звуки из салона, но Хозяин пренебрег затемнением и Барсик спиной чувствовал внимательные взгляды воина. Мимо проносились аэромобили. Сити жил своей вечерней активной жизнью.

Член медленно погружался внутрь, Барсик нетерпеливо постанывал, дергая хвостом. Но Хозяин не спешил, медленно вытягивая головку и снова погружая чуть глубже, доводя баста до желания глубоко насадиться самому, пронзить себя до основания этим большим, сильным, невероятно желанным органом.

По-видимому, ТиКкей услышал немые просьбы Барсика, потому что аэромобиль вдруг плавно затормозил, сделал изящный пируэт, обойдя лазерный луч, и бодро подскочил на уровень выше, заставив Хозяина ослабить хватку на бедрах Барсика и погрузить свой член до самых яичек. Баст блаженно застонал, широко разводя колени и сладострастно двигаясь на полученном внутрь органе, игнорируя боль и неудобства резкого проникновения. Хозяин что-то прошипел сквозь зубы, схватил баста за бедра, приподнял над собой и опустил, натягивая на свой член. Барсик с радостью подавался, наслаждение заполняло тело, одурманивало мозг. ТиКкей лавировал между потоками машин, посылая аэромобиль направо и вниз, налево и вверх, все быстрее и быстрей, заставляя пару в салоне ускоряться и менять углы проникновения. Барсик всхлипывал и подскакивал на сильных бедрах. Внутри все горело адским пламенем, каждое движение наполняло невыносимым блаженством, распространяя сладкий пожар по венам. Наконец, аэромобиль взмыл на три уровня вверх, притягивая уже готового к разрядке баста к Хозяину. Барсик забился в сказочном оргазме, закричал в голос, выплескивая острое наслаждение на модную одежду, прижимая уши и хлеща хвостом по голым коленкам. Его тело стискивали мускулистые руки, с приоткрытых чувственных губ слетали стоны. Барсик чувствовал финальные глубокие толчки внутри себя, пульсацию, горячее семя. Заметил тонкие мокрые дорожки из зажмуренных от удовольствия глаз Хозяина.

Словно в полусне, Барсик наблюдал, как сквозь исчезающее силовое поле просачивались звуки от работающей панели, как Хозяин что-то возмущенно выговаривал на незнакомом диалекте ухмыляющемуся ТиКкею, приводил в порядок одежду, распыляя по материалу очищающий спрей. Барсик натянул брюки и виновато посмотрел на следы от когтей, отчетливо видных на бежевой коже салона. Хозяин, не отрываясь от ругани с ТиКкеем, только махнул рукой и быстро потрепал юношу по щеке. Аэромобиль спланировал на площадку перед огромным культурным центром.

– Здесь выставка рокерских картин,– объяснил Хозяин, протягивая Барсику руку. Баст изящно выскользнул из машины.

Движение рок-художников образовалось недавно, после того, как некая рок-группа начала использовать на концертах полотна с реагирующими на частоты и ритмы инструментов цветными микроэлементами. В зависимости от музыкальных характеристик, на панелях создавались круги и зигзаги, молнии и геометрические фигуры, абстракция и классические узоры. Направление нашло своих поклонников, любители связывать звуки и цвета начали объединяться и проводить исследования. Сейчас невозможно было представить себе рок без цветового сопровождения, настолько интересна стала перекличка цветных фигур с игрой барабанов, гитар, клавишных и голосов.

Хозяин с Барсиком и ТиКкей, сам подозрительно похожий на рок-художника, бродили по большому комплексу, заходили в отдельные кабинки, где висели панели, подключенные к акустической системе. Там можно было прослушать особенно впечатляющие композиции. В основном зале живьем выступала известная рок-банда, красно-черные всполохи пересекались ярко-синим голосом вокалиста, преобразовывались в контуры улетающих птиц. Барсик редко попадал на такие зрелища, чуткие уши не выдерживали длительной звуковой нагрузки, хотя сама идея ему очень нравилась. Гуляя рядом с Хозяином и его воином, баст больше присматривался к спутникам. Отец Сити сбросил напускную важность и общался с ТиКкеем, как с другом, обменивался фразами, спокойно смотрел в глаза, искренне смеялся, касался руки и плеча. Иногда они быстро переговаривались на незнакомом языке, и тогда Барсик нервно дергался, пытаясь вспомнить, что это за диалект. Определенно, он слышал его в школе.

– Ты почему прядаешь ушками? – тихо поинтересовался Хозяин, когда ТиКкей отвлекся на разговор с какими-то чудно одетыми личностями. – Понимаешь, о чем мы говорим?

– Нет. Пытаюсь вспомнить. Я слышал этот язык, – признался Барсик. Мужчина усмехнулся.

– Это орбитальный диалект. Мы с ТиКкем провели там несколько лет.

– На околоземной? – задохнулся от изумления Барсик.

– Нет. На околомарсовой, – Хозяин прищурился и поманил ТиКкея к себе.

Барсик уже не запомнил, как они дальше проводили время в шумном комплексе, ужинали в знаменитом ресторане и играли в старые виртуалки. Юноша ходил с обаятельнейшей улыбкой на лице, погруженный в собственные размышления. Поразительная интуиция и проницательный взгляд хозяина получили объяснения – Барсик слышал, что люди с орбит обладали сверхкачествами. Некая отстраненность тоже стала понятна – что могло сильно взволновать человека, жившего в Космосе? И связь с ТиКкеем вполне вписалась в полученную картинку, ведь пережитые вместе годы должны были отразиться на отношениях. По дороге домой Барсик облегченно вздохнул, найдя ответы на свои вопросы.

– Как там, в Космосе? – глупо спросил он, увидев, что Хозяин пристально всматривался в его лицо.

– Твоему другу Филиппу бы понравилось. Там – простор, – без улыбки ответил Отец Сити.

По возвращении в «Пирамиду» пригревшегося в аэромобиле Барсика отправили в свою комнату. Юноша так был переполнен впечатлениями от длинного дня, что молча подставил уши для ласкового почесывания а, оказавшись в тихом помещении, моментально заснул, едва коснувшись головой постели.

С сияющими глазами Барсик ворвался в общую комнату. И остановился, пораженно оглядываясь. Он будто очутился на маленькой лужайке, окруженной невысокими кустарниками благоухающих чайных роз. Вокруг, насколько хватало взгляда, простиралась цветущая равнина, море колышущейся от ветерка зеленой травы с вкраплениями ярких островков из цветов. На горизонте – горные вершины со снежными шапками. Высокое небо. Летящие в небесах орлы. Юноша восхищенно выдохнул, наслаждаясь далью.

Ребята сидели на мягкой траве, оживленно общались и лакомились десертами с ягодами, словно на настоящем пикнике. С интересом уставились на появившегося Барсика. Кора и Кевин одновременно протянули руки и усадили юношу рядом. Взгляды всех были направлены на золотой чип в черном ухе. Барсик перевел дыхание, ощущая смущение от такого пристального внимания. Свит указала на корзиночку с пирожными.

– Угощайся, Барсик. Наверное, ты еще не вполне отдохнул от вчерашнего. И очень голоден…

Вся компания рассмеялась. Барсик сконфуженно вцепился в ягодное лакомство. Он очень боялся своего появления перед гаремом после проведенного с Хозяином времени. Все оказалось намного проще, девушки и юноши восприняли произошедшее, как неизбежное событие – отпустили шуточку и больше не задавали ненужных вопросов, не пылали жаждой мщения.

Громкие восклицания отвлекли Барсика от быстрых мыслей.

Издалека послышался странный гул, будто сложный ритмичный топот твердых ног. С замершим сердцем Барсик наблюдал за быстро надвигающимися темными силуэтами. Табун диких лошадей промчался мимо, едва не касаясь кустарников. Барсик чувствовал тепло разгоряченной кожи, отрывистое дыхание, запах едкого пота и жестких грив. Порыв ветра растрепал густые волосы, от ощущения пронесшейся мимо жизни в венах забурлила кровь.

Юноши и девушки оживлённо обсуждали удивительное происшествие, смотря в сторону унесшегося вдаль табуна. А Барсик вдруг ощутил на своём горле сильные руки. Грубая ладонь зажала рот. Юношу рванули в сторону. В глазах потемнело, от резкой нехватки воздуха зашумело в ушах. Барсик увидел перед собой перекошенное от ненависти лицо Джона. С трудом соображая, баст ударил острыми когтями, целясь в глаза. Джон взвыл, отпустил шею. Кашляя, Барсик упал на колени в мягкую траву, пытаясь наглотаться воздуха. И лишь успел поднять взгляд на обидчика, как получил меткий удар в челюсть. Хватаясь за лицо, начал падать назад, но в последний момент извернулся и подставил руку, заваливаясь набок. Тонко завизжала Кора, подскакивая к Барсику, а Кевин темной тенью метнулся к Джону. Взлохмаченный, напоминающий стальную пружину парень встретил мулата ударом поддых и Кевин, не успев отреагировать, упал на траву.

Тут уже закричали все, на разные голоса высказывая возмущение и зовя охрану. Джон быстро, за воротник, подтянул Барсика к себе. Баст снова выпустил когти, но теперь парень был подготовлен и ловко увернулся, взмахнул рукой с зажатым острым лезвием. В его ледяных прозрачно-голубых глазах Барсик увидел свою смерть.

Юноша потерял сознание за секунду до того, как его шеи коснулся импровизированный стилет и не видел, как Джон вдруг утратил осмысленно-ненавидящее выражение лица, дернулся, закатил глаза и упал рядом со своей жертвой, содрогаясь в диких спазмах боли.

Ныла шея. Болело горло. Все лицо будто охватило огнем. Больно. Холод по всему телу. Темно. И, среди темноты и страха, зовущей яркой нитью – тонкий запах – цитрусы, мята и шафран. Барсик словно потянулся следом, протянул руку, крепко схватился за знакомые обонятельные впечатления… и почти очнулся. Ощутил, что кто-то сильный бережно нес его на руках. Хотел улыбнуться, но не почувствовал своего лица. Запах Хозяина окружал его. Барсик вдохнул и поднял веки. Свет больно резанул по глазам. Он прижимался щекой к широкой груди. Черная борода. Над ним склонилось лицо ТиКкея.

– Потерпи, котенок,– почти ласково произнес он. Барсик сморгнул. Помотал головой, но тут резкая боль снова повергла его во тьму.

Теплая ладонь гладила по волосам. Барсик боялся раскрыть глаза, снова ошибиться в ощущениях.

– Посмотри на меня, котенок, – знакомый голос. Так много нежности… Миндалевидные янтарные глаза с невыразимым чувством смотрели в затуманенное болью бледное лицо.

Барсик хотел что-то сказать, но не смог шевельнуть губами.

– Ты в обезболивающей маске. Гаденыш сломал тебе челюсть, – сказал Хозяин, почесывая поникшие черные ушки. – Придется несколько часов провести с регенерирующим гелем на лице. Скоро все заживет. Ничего не бойся. Ты под моей защитой.

Мужчина наклонился, поцеловал юношу в лоб.

– Хочешь, чтобы я остался?

Барсик жалобно посмотрел в ласковые карие глаза. Хозяин улыбнулся уголками губ, кивнул и уселся рядом.

– Джон – преступник. Его настоящее имя два года назад не сходило с новостных файлов. Он маньяк, зацикленный на идее чистоты человеческого генома. Джону было всего пятнадцать, когда он один убил целую группу из пяти человек. Трое взрослых, двое детей. Они не ожидали нападения и не оказали сопротивления.

Хозяин помолчал. Взял Барсика за тонкую руку, погладил узкую ладошку.

– Те люди были моими друзьями. Они долгое время жили на орбитальной станции и внешне немного отличались от жителей Сити. Джон решил, что им не место среди живущих. Но он был подростком, и закон отреагировал гуманным наказанием – контролирующим намерения имплантом и постоянной коррекцией поведения. Мне пришлось взять парня в свой гарем, так я платил долг одному важному человеку. Два года Джон не проявлял явной агрессии. У него был свой врач, с которым мы вместе пытались сделать этого звереныша социальным. Сегодня он показал, что я был прав, когда настаивал на другом варианте осуждения.

Барсик испуганно округлил глаза. Хозяин горько усмехнулся.

– Как только он мысленно сформулировал четкое желание убить, сработала программа по самоликвидации. Скорее всего, личность будет полностью стерта. Я точно не знаю механизм воздействия. Важно то, что ты избавлен от врага, а я – от сомнительного удовольствия.

Барсик опустил глаза. Мужчина нежно почесывал ушки.

– Рассказать тебе про Марс?

Юноша слушал выразительный голос, иногда закрывал глаза, пытаясь представить то, о чем повествовал Хозяин. Несколько раз в комнату заглядывал ТиКкей. Отец Сити жестом подзывал его и задавал вопросы, вынуждающие воина присоединиться к космическим историям, дополняя, вспоминая какие-то интересные детали.

Через два часа Барсик почувствовал, что может шевелить губами. Хозяин радостно напоил юношу из бокала с трубочкой, умудрившись облить и себя, и фыркнувшего от смеха баста. Челюсть уже не болела, настроение улучшилось. Шок от пережитого начал отступать, а набегающую дрожь Хозяин умело снимал ласковыми поглаживаниями.

Вскоре прохладная регенерирующая маска окончательно растаяла. Процесс восстановления был завершен. Хозяин осторожно провел ладонью по скуле.

– Больно?

Барсик дрогнул ресницами и облизал губы, спровоцировав улыбающегося мужчину на нежный поцелуй.

Вскоре Хозяин поднялся с кровати, на которой сидел около свернувшегося клубочком Барсика, и вернулся к своим делам, пообещав заглянуть еще раз.

Ближе к ночи Таня впустила в комнату Кору и Кевина. Барсик благодарно обнял близнецов, ведь они, не раздумывая, бросились ему на защиту.

– Как ты? – спросили твинсы одновременно.

– А ты? – поинтересовался Барсик у Кевина.

Парень провел рукой по принявшему профессиональный удар месту.

– Прошло уже. Я так и знал, что он чокнутый.

– А видел бы ты, как его закрутило!

– Задергало всего! Мы думали, он прямо в комнате на части развалится.

– Наконец-то от него избавились…

– Не будет никто в спину ненавидящими глазами смотреть!

– А ты сразу почувствовал, что с ним что-то не так…

– Все-таки кошачья интуиция…

Барсик вдруг засмеялся. Твинсы уставились на юношу.

– Он мне так двинул, что я чуть нюх не потерял. Так позорно не узнал Хозяина. Меня, кстати, черный воин на руках нес, – не удержался и похвастался баст.

– Мы знаем, – тихо сказала Кора. – Он появился сразу, как только Джон упал.

– Вместе с Хозяином, – добавил Кевин.

– Ты перепутал их запахи? – осторожно спросила Кора.

Барсик вздохнул.

– Со мной такое впервые.

– А… ты нас по запаху различаешь? – вдруг поинтересовался Кевин. Баст удивленно уставился на твинсов.

– Да, конечно. Вы похожи, но пол дает оттенки. У Коры более мягкий, теплый. Кевин – резкий и пряный. Ребята?! Что вы хотите сказать?

– Ты уже понял, Барсик, – начала Кора.

– Только пока не осознал, – продолжил Кевин. Твинсы посмотрели друг на друга.

– Я больше не могу молчать, – пожаловалась брату Кора. – Полгода мучились. Пусть он будет с нами заодно.

– Вы знаете что-то про ТиКкея? – вырвалось из Барсика. Мулаты округлили глаза и одновременно прижали пальцы к губам.

– Тебе назвали его имя? – жарко прошептала Кора.

Барсик кивнул, понимая, что само имя не удивило близнецов. Похоже, они тоже были в курсе.

Твинсы обняли друга с двух сторон и начали говорить на ухо так тихо, что только чуткий баст мог услышать слова. Самим близнецам для взаимного понимания вообще не нужно было вербальное общение.

– Мы живем с этой тайной полгода…

– Как-то задремали в пирамиде Хозяина…

– Он был в отличном настроении и не стал будить. Мы очень устали, – Кевин позволил себе смешок. – К Хозяину пришел воин.

– Они разговаривали прямо в комнате…

– Хозяин думал, что мы крепко спим…

– А мы проснулись и боялись пошевелиться…

– Хотя от того, что узнали, могли бы и по-настоящему упасть в обморок…

Барсик нервно дергал ушами. Адреналин хлынул в кровь, обострил интуицию. Твинсы были абсолютно искренни.

– ТиКкей не просто защитник Хозяина. Он – его клон. Точная копия.

– Откуда вы знаете?! – мявкнул Барсик, ощущая вставшие дыбом на затылке волосы. Близнецы зашипели и, на всякий случай, аккуратно положили ему на губы свои ладони.

– Помолчи. Они обсуждали поправку к закону о клонировании…

– Клонирование разумных существ запрещено, – промычал Барсик.

– Простые люди наверняка не в курсе всех нюансов в законодательстве. Из правил всегда есть исключения, – заметила Кора. Кевин кивнул головой, соглашаясь с сестрой.

– Мы слышали, как они размышляли над собственным случаем. Кажется, это было довольно давно, лет тридцать, а может, и больше назад…

– Сколько же им лет?– опять обалдел Барсик, ведь Хозяин выглядел максимум на двадцать пять-двадцать семь. Близнецы пожали плечами.

– Мы не задаемся такими вопросами. И тебе не советуем.

Барсик осторожно шел по темному коридору. За руку его крепко держал Хозяин. Юноша чувствовал его запах, его властное спокойствие. Они двигались, преследуя неясную цель, сворачивая в бесчисленные холлы. Из комнат доносились разговоры, кажется, вокруг было много людей, но коридоры пугали тишиной и мраком. Наконец, они остановились. Барсик почувствовал плечо Хозяина. Перед ними возник темный силуэт, сверкнул из темноты безумными светлыми глазами Джона, и вдруг поплыл, меняя внешность, проявляясь знакомыми чертами ТиКкея. Стремительным движением воин выхватил из-за спины два сверкнувших лезвиями меча… Барсик увидел занесенные над собой катана, вскрикнул, широко распахнул глаза…

– Тебе снился сон. Забудь, – теплые пальцы погладили растрепанные волосы. Хозяин обнял испуганного мальчишку, прижимая к себе. – Спи, отважный мой котенок.

========== Часть 7 ==========

Деловой центр Сити был по-дневному немноголюден. Барсик окинул взглядом почти пустое помещение обширного холла и остался доволен конфиденциальностью дорогого клуба для встреч. Ожидая друга, подвинул к себе панель-меню, быстро набрал заказ. Получив стакан настоящего кофе-латте и имбирные бисквиты, откинулся на спинку удобного стула, перекинул толстую черную косу со спины на грудь.

Кофе оказался восхитительным – горячим, с ноткой корицы и мягким привкусом натурального молока. Как нельзя лучше подходил для неторопливых размышлений.

За два года из худого наивного мальчишки Барсик вырос в изящного, ловкого и умного хищника, знающего себе цену, страстного и чуткого. Баст успешно развивал щедро заложенные генетиками кошачьи способности, найдя применение нечеловеческой интуиции, слуху и зрению, а также гибкости и координации в пространстве. Невероятная сексуальность проявилась после первых недель близости, периодически приобретала масштаб эротического цунами, делая баста непревзойденным любовником. Барсик теперь понимал легкую утомленность во взгляде друга Филиппа на постоянную заинтересованность в Сити. С некоторого времени и баст ощущал к себе сомнительный, явно с примесью эротических фантазий, интерес окружающих.

Филипп опоздал на пять минут. Быстро отыскал Барсика взглядом и медленной иноходью приблизился к столику. Потянул носом и как-то особенно пошло ухмыльнулся.

– Привет, красавчик! – вывел он друга из ступора.

– Привет, жеребчик! – не растерялся Барсик. Уж чего-чего, а наглости у него теперь было более чем достаточно. К тому же, баст сразу почувствовал хорошее настроение друга. В отличие от собственного. Филипп рассмеялся.

– Хамишь, киса, – беззлобно огрызнулся кентавр и быстро набрал заказ – какой-то новомодный натуральный коктейль, неинтересно воняющий свежесрезанной травой. Втянул сразу половину через бодренько-зеленую трубочку. – Судя по агрессивно сверкающим глазам, ты опять поцарапался с Хозяином. Как это он еще терпит? Давно пора тебя за шкирку и в шоубиз.

Барсик усмехнулся и потер нос. Филипп обладал интуицией не хуже, чем у баста. И он хорошо знал своего друга.

Барсик почти сразу понял расстановку сил в гареме Хозяина, а активное общение подтвердило его первоначальное впечатление. Гарем собирался из дани традициям, но Хозяин был далек от роли всемогущего падишаха, ублажаемого послушными красотками и наложниками. Вопреки принятому обычаю, золотые чипы гаремников не программировались на сексуальное возбуждение от образа Хозяина и понижение собственной самореализации. Покровительство Отца Сити многое давало молодым людям. Впрочем, уважение и даже восхищение по отношению к нему было вполне искренним. Престиж, роскошное жилье и натуральное питание, возможность учиться, а также серьезное материальное вознаграждение делали жизнь в гареме весьма привлекательной. За два года Барсик понял, что лишь он один испытывал к Хозяину чувства, близкие к эмоциональной привязанности. Было ли это следствием гормонального взрыва или завязки на Хозяина как сексуального партнера, или естественное соединение двух подходящих и симпатизирующих друг другу людей, Барсик не знал, а когда начинал анализировать, то путался и пугался собственных мыслей. В гареме у баста не имелось конкурентов. Близнецы Кора и Кевин, наиболее интересные Хозяину, открытые и веселые, были зациклены друг на друге и воспринимали господина лишь наблюдателем своих тайных отношений. Свит и Крейзи мечтали о карьере в шоубизнесе. Задумчивая Мари влюбилась еще до того, как ее продали в гарем и грезила о счастье с любимым человеком после выполнения контракта. Парни – Даниил и Фрэнк, увлеченные миром виртуальных игр, периодически выныривали из придуманных реальностей для незамысловатых развлечений, а может, воспринимали гарем как одну из них. Один Барсик желал общения, близости, тепла и ласки. Он единственный преданно смотрел в янтарно-карие глаза, ловил улыбки, восхищался утонченной красотой, требовал внимания, ревновал к развратным общим вечеринкам, когда Хозяин вдруг вспоминал про молодежь и устраивал действо с танцами, психоделической возбуждающей музыкой и запахами, от которых наложники быстро дурели, желали сексуальной разрядки – с Хозяином ли, друг с другом… На гневное шипение Барсика Отец Сити отмахивался, что молодым людям необходима эротическая встряска, а золотые чипы блокировали любые действия интимного характера не в отношении Хозяина. Баст понимал, но печалился, заставляя мужчину умиляться этому выражению собственнических претензий, дарить Барсику ласку и сумасводящую близость.

Филипп с шумом опустошил второй бокал, отвлекая баста от размышлений. Барсик вздрогнул.

– Ну, что у тебя за беда? – серьезно поинтересовался кентавр.

Барсик посмотрел в свой стакан с кофе. Глаза вдруг наполнились слезами.

– В гареме новый наложник, – сквозь зубы процедил он.

Филипп присвистнул.

– Ну и что? У вас, кажется, уже была перестановка? С тобой, знаешь ли, сложно конкурировать. Если только такого же найти… Но в этом нет смысла.

Барсик раздраженно дернул хвостом. Филипп был прав, изменения в гареме уже случались. Год назад, когда истек срок покровительства у Мелиссы и Тесс, и девушки выпорхнули в самостоятельную свободную жизнь, ТиКкей притащил в гарем двух очаровательных малолетних созданий – мальчика и девочку, тринадцати лет, диковатых и запуганных. Таня взяла над ними шефство и хлопотала, как над собственными детьми. Ни о каких действиях эротического характера речи быть и не могло, у ребят сложилась какая-то ужасная жизненная ситуация, о которой Хозяин с воодушевлением рассказывал отчаянно желающему спать после полученной сверхдозы плотских удовольствий Барсику. Юноша задремал на середине повествования, усыпленный ласково почесывающей уши хозяйской рукой, так и не узнав, что стало причиной появления детей в светлейшем гареме.

Зато события недельной давности заставляли его нервничать до сих пор. В тот вечер в общую комнату, наполненную запахом и шелестом цветущего фруктового сада, Таня привела новичка. Строго обвела взглядом подопечных и задержалась на Барсике.

– Это Киу, он из азиатского Бейдзина. Не задевайте его без причины. Он из покровительствующей семьи.

Киу робко улыбнулся, сложил ладошки вместе и присел у стены, не обратив внимания на эксклюзивную объемную иллюзию комнаты-трансформера. Он так и просидел весь вечер, игнорируя немногочисленные вопросы в свой адрес, замерший, погруженный в себя. Зато Барсик смог рассмотреть новичка. Сердце екнуло и неожиданно забилось сильнее. Юноша был чудо как хорош – тоненький, как прутик, гибкий, с утонченными чертами азиатского гордого лица. И неожиданно рыжий, как осенний лес, на контрасте с черными глазами, длиннющими угольными ресницами и бровями тонким росчерком. Следующие дни Барсик присматривался к новичку, подходил и старался разговорить. Киу был молчалив, слова слетали с причудливо вырезанных губ с трудом, будто чужой язык вызывал боль в горле. Кроме прекрасного воспитания и прирожденной грации, Барсик с тревогой заметил хитрые взгляды из-под опущенных ресниц, мелкую вкрадчивую походку и ту робость, смешанную с женской покорностью, что всегда вызывала у мужчин интуитивный интерес и желание подчинить. Киу вел соблазнительную игру в обольщение. Басту не надо было долго раздумывать над вопросом, кто мог являться целью.

Вскоре Хозяин лицезрел Барсика – шипящего, с прижатыми от гнева ушами и встопорщенным хвостом. В попытках вырваться от смеющегося покровителя, баст царапался, пытался укусить, и лишь почувствовав в себе блаженное движение, смирился, сдерживая стоны и слезы. Все же страсть победила, заставила отдаться без остатка, в очередной раз доказать принадлежность, когда юноша вместе со спазмами наслаждения выкрикивал имя…

– Я запретил называть меня вне Сити… – ласково покусывая черное ушко, тихо сказал Хозяин. Протяжный страстный стон «ДиЭль!» еще звучал в ушах, вызывая сладкую дрожь. Барсик мурлыкнул, прикрыл лукавые глаза.

– Мы же в Сити…

Почувствовал на своем теле теплую руку. Хозяин не сердился.

– Не переживай из-за новенького, Барсик, – мужчина нежно гладил шелковистые бедра, округлую попку. – Политика, ничего больше. Каждый из Совета взял в свой гарем азиатских наложников. Мы налаживаем отношения с их кланами, а там принято обмениваться «живыми подарками».

– Надеюсь, ты меня не отдашь? – подставляясь под приятную ласку, спросил Барсик. Услышал смешок. Ладонь уже почесывала основание черного хвоста, заставляя баста снова испытывать томительное желание.

– Тебя – никому, – проникновенно прошептал Хозяин. В тот момент Барсик был уверен в его искренности.

– Мне кажется, ты преувеличиваешь. Ты раздражен из-за скорой течки, – говорил тем временем Филипп.