Текст книги "Хозяин для Барсика (СИ)"

Автор книги: Mary Lekonz

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Барсик рассерженно фыркнул. Ему не нравилось, что друг так обыденно, в общественном месте, рассуждал об интимных вещах. К тому же, Барсик до сих пор не понял, как относиться к своей «немужской» особенности. Филипп пожал мощными мускулистыми плечами.

– Это твоя природа, кис. Смирись и найди положительные стороны.

С прошлого года Филипп начал серьезно интересоваться генетикой, а вскоре перешел на обучение во всемирной академии высшего образования. Говорили, у него талант, замешанный на способностях, которые дали животные гены. Филипп с рвением взялся изучать трудную науку, желая найти ответы на вопросы о собственной личности. В той же академии Барсик собирался изучать социологию.

– Сложно смириться с тем, что периодически превращаешься в ополоумевшее от жажды секса животное… – Барсик повертел в руках стакан и уточнил. – В самку.

– А мне, ты думаешь, проще? – Филипп вдруг посерьезнел и наклонился к другу. – Все тоже самое. Только я не самка, а самец. Мои размеры, как ты уже давно знаешь, хоть и уступают настоящим представителям породы чистокровных скакунов, все же весьма превышают человеческие. Леди и Лорд обладают отличным сексуальным аппетитом и довольно выносливы, и их двое, но и у них есть предел возможностей. А у меня в особенные периоды – практически нет. Уверяю тебя, мой друг, когда хочется присунуть до отключки мозгов, не имея такой возможности – это тоже очень невесело…

– Как ты справляешься? – тихо поинтересовался Барсик. Он и не подозревал у друга подобных проблем.

– Синтетическими препаратами, которые глушат влечение, – грустно оскалился Филипп. – Вредно, конечно, но хоть перестаю кидаться на все, что движется.

Барсик смущенно зажевал имбирный бисквит. Периоды повышенной сексуальности он переживал хоть с теоретическим недоумением, но с огромным физическим удовольствием, и жаловаться у него причин не было. Наоборот, время словно застывало в томительном возбуждающем мороке, постоянном напряжении и жажде отдаться, которую вполне удовлетворял страстный Хозяин, наполняя Барсика семенем и страстью, снова и снова, почти без сна, в сладострастном марафоне бесконечного наслаждения.

– Я знаю, что ТиКкей владеет тайными знаниями островов, ушедших под воду в прошлый катаклизм, – задумчиво сказал Барсик. – Он не только перенял военные навыки, граничащие с волшебством, но и умеет управлять телом и духом. Уверен, он может усмирять страсти.

– Так и хочется попросить познакомить меня с великим воином, – усмехнулся Филипп. – Но я, пожалуй, подожду еще год, пока не закончится мой контракт с Леди. А ты пока учись у него усмирять свою вспыльчивую натуру, кис.

Барсик фыркнул, нервно рассмеялся. Филипп сбросил пустой бокал в приемник отходов.

– А в ближайшее время тебе не придется волноваться, я уже чую запах. Ты и сегодня зря вышел в Сити, на тебя реагируют, несмотря на Сферу.

Барсик не сказал другу, что золотой чип в ухе запрограммирован на вызов вооруженной охраны по одному лишь мысленному позывному сигналу. Сердечно попрощался с Филиппом, прыгнул в аэромобиль и, указав конечный пункт, откинулся на сидение, в очередной раз задумавшись о непростых отношениях с окружающими людьми.

После получения удивительной информации от близнецов, Барсик долго и осторожно присматривался к ТиКкею. Версия, сначала показавшаяся дикостью, постепенно обросла доказательствами. ТиКкей пах, как Хозяин – шафраном и цитрусами. Рост и телосложение у них были идентичными. Тайно вглядываясь в лица обоих, Барсик с изумлением заметил различия только в цвете волос, прическах и мимике, да черты лица Хозяина казались утонченнее. Смуглый воин и белокожий Отец Сити не вызывали желания их сравнивать. Вкрадчивая походка воина была иной, и совсем иным было ощущение от него, как от мужчины. Барсик не мог объяснить это словами, он лишь чувствовал. ТиКкей был другим, и таким же. Вскоре Барсик запутался в своих впечатлениях и приказал себе относиться к ТиКкею, как к брату Хозяина. И хотя баст чувствовал неясную тревогу при общении с черным воином, все же самоустановка помогала. Однажды юноша будто невзначай оговорился Хозяину, что хотел бы изучить элементы боевых искусств, и Отец Сити тут же предложил своему воину потренировать гибкого юношу. Нескольких занятий практиками затонувшего архипелага было достаточно, чтобы умный Барсик догадался, как смертельно опасен мог быть черный воин. Сила его тела и духа была воистину безграничной. ТиКкей обучал любимого наложника Отца Сити словно играючи, каждым жестом и словом показывая, насколько невежественным был Барсик в своем стремлении к совершенству.

В гареме было тихо, Кевин и Кора наскоро обедали, чтобы успеть на выездное занятие по художественной композиции. Близнецы увлеклись архитектурой малых и крупных форм.

– Девчонки в танц-классе, – доедая апельсин, доложила Кора.

– Дан и Фрэнк в виртуальности? – предположил Барсик.

Твинсы синхронно кивнули.

– Таня уехала с мелкими, – Кевин слегка улыбнулся. «Мелкими» в гареме называли несовершеннолетних новичков и относились, как к младшим в семье – снисходительно к промахам и с преувеличенными похвалами за успехи.

– Киу у себя в комнате, – близнецы переглянулись.

– Он здесь играл на каком-то странно звучащем инструменте, – нерешительно начал Кевин.

– Хозяин заглянул, – продолжила Кора.

– И воин тоже. Они слушали.

Барсик не заметил, как хвост начал нервно бить по бедрам.

– На мой вкус, ужасная музыка, – сказала Кора.

– Негармоничная, – поддержал ее брат.

– Но воину понравилось.

– У него вообще со вкусом что-то странное…

– Киу сказал, что это старинный инструмент…

– Оно и видно…

– А мы уже опаздываем, – вдруг опомнились близнецы и оставили Барсика с апельсинами и невеселыми мыслями.

Ближе к вечеру Барсик нахально вломился в апартаменты Хозяина, воспользовавшись свободным доступом в верхние помещения, великодушно дарованным Отцом Сити.

– Кис, мне сейчас некогда. Поскучай несколько минут, – дружелюбно выговорил Хозяин, отвлекаясь от разговора на «хай-лингве». Барсик уже понимал этот язык. Речь шла о налаживании отношений с азиатским Бейдзином. Отец Сити был недоволен переговорами и подозревал возможных партнеров в неприятных хитростях. Барсик зевнул, лениво распуская косу.

– Ну и ладно, – Барсик лукаво улыбнулся. Потянулся. – Я могу и сам…

Хозяин поднял правую бровь, неопределенно взмахнул рукой. Барсик ощутил знакомый туман, когда каждый жест, каждый взгляд любимого мужчины отзывался тяжестью в паху и страстной щекоткой внутри. Филипп был прав, баст уже чувствовал, как тугой узел всепоглощающей похоти скручивался и пульсировал, посылая по нервам электрические разряды. Движения приобрели неторопливую томность, тонкие пальчики справлялись с застежками, выпускали коготки, царапающие белую кожу. Барсик откинул рубашку в сторону, стянул с бедер брюки. Удобно устроился на постели и развел длинные ноги. Погладил себя по соскам. Хозяин отвернулся от окна и удивленно уставился на любимого наложника. Барсик знал – Хозяину нравилось наблюдать, как незаметные бледно-розовые точки увеличивались от стимуляции, краснели, становились такими чувствительными… Юноша щипал себя пальцами за соски, быстро возбуждаясь, постанывая от наслаждения. Терпеть не было сил. Он уже не помнил, что затеял все это для отвлечения занятого разговором Отца Сити. По-настоящему прикусывал красные губы, жмурил светло-зеленые глаза, извиваясь от болезненной ласки. Хвост гибкой змеей метался по покрывалу.

Хозяин нетерпеливо повысил голос и нахмурился, сердясь на несдержанность своих эмоций. Но оставаться равнодушным к шоу баста он не мог. Одуренно пахнущий сексом Барсик сидел на кровати, щурился похотливыми раскосыми глазами, провокационно облизывался. А потом вдруг наклонился, демонстрируя нечеловеческую гибкость, и коснулся узким розовым язычком головки собственного возбужденного члена. Зрелище было ошеломляющим. Красивый юноша одной рукой убирал за спину длинные пряди черных волос, другой изящно поддерживал свой член у основания, пальцами перебирая яички, и с упоением вылизывал головку, щекотал кончиком языка щелочку уретры, даже, кажется, мурлыкал от удовольствия. Увлекшись, начал погружать член глубже в горло, ритмично посасывая и причмокивая. Хозяин вздрогнул и потерял нить важного разговора, потемневшим взглядом пытаясь испепелить нахального баста, так дерзко удовлетворяющего себя у него на глазах. Юноша поднял колени повыше, показывая маленькую дырочку, блестящую от выделяющейся смазки. Барсик знал, что течет, чувствовал томительный зуд в анусе и невыносимое желание горячего члена внутри. Метнувшаяся от окна тень заставила его поднять взгляд. Хозяин прервал сеанс связи, скомкав прощание. Рванул воротник рубашки, отбросил переливающуюся серебром вещь подальше от себя. Перешагнул через упавшие денимы. Остановился перед извращающимся Барсиком. Одним движением заставил его выпустить член изо рта и сесть более-менее по-человечески. Тут же провел по припухшим губам своим напряженным и влажным членом. Юноша с готовностью облизал темную головку, быстро слизывая капельки смазки, пахнущей шафраном. Обхватил одной рукой сильное бедро, другой подхватил под яички, слегка сжимая, лаская проворными пальчиками. Юркий язычок дарил невероятное удовольствие, забираясь в складку под головкой, и дальше, по стволу, повторяя рисунок напряженных вен. Барсик на мгновение отвлекся от своего занятия, зажмурился и погрузил в горло крупный орган почти наполовину, заставив Хозяина вскрикнуть от неожиданного кайфа. Баст громко урчал, посылая волны вибрации от гортани по скользящему члену. Мужчина прикусил ладонь, чтобы не застонать в голос. А потом, словно опомнившись, вплел пальцы в длинные шелковистые волосы, отстраняя от себя затуманенное страстью лицо, толкнул на спину, накрывая своим телом. Барсик послушно упал, приглашающе развел ноги и счастливо засмеялся, принимая в себя большой твердый член. От резкого удовольствия из-под ногтей на мгновение показались острые коготки и снова втянулись, позволяя пальцам ласкать сильную спину, так красиво напрягшую мышцы в размеренном ритме. Барсик безмерно наслаждался желанной близостью, сам подавался бедрами, ощущал чувствительными тугими стенками движение внутри себя. Напряжение нарастало вместе с темпом все глубже вторгающегося в плоть органа, резче, быстрее. Юноша обнял тонкими ногами плечи Хозяина, хвостом обвил талию, стремясь к максимальному контакту. Огненный шар удовольствия горячо разрастался внутри, грозясь ослепительным взрывом, и Барсик торопливо ускорял ритм, желая утонуть в волнах приближающегося яркого блаженства.

Барсик не помнил, как пролетела ночь. Он был словно в пьянящем мороке возбуждения, несколько раз просыпался, жадно пил воду, благодарно припадал влажными губами к улыбающемуся рту Хозяина, тут же неосознанно прижимаясь грудью, пахом, ногами, заставляя янтарные глаза темнеть, а сильные руки – тискать, сминать, подчинять снова и снова.

Весь день юноша горел, как в лихорадке. Тело жаждало секса. Не трепетного и нежного, а страстного, на уровне насилия. Барсик изгибался, провоцировал, шипел непристойности, похотливо отводил хвост, выставляя голую круглую попку. В его кошачьих глазах полыхали зеленые молнии, красные губы припухли от частого покусывания и поцелуев. Постоянная эрекция сводила пах судорогой, а содержащая афродизиаки прозрачная смазка вызывала невыносимое жжение в пульсирующем анусе. Хозяин сходил с ума вместе с обалдевшим Барсиком. Отправил щурившего хитрые глаза ТиКкея заниматься неотложными политическими делами, а сам брал готового на любые эксперименты баста во всех позах и на всех поверхностях. Ближе к вечеру второго дня Отец Сити, с темными тенями под сияющими карими глазами, позвал Таню и оставил на ее попечение обессиленного секс-марафоном Барсика, а сам на несколько часов уединился с появившимся черным воином. За это время Таня успела накормить не чувствующего голода юношу, отвести его в душ и помочь со всеми процедурами, поскольку Барсик плохо соображал и еле стоял на ногах. Блондинка с удивлением наблюдала за тихо урчащим бастом – даже у нее парень вызывал странную дрожь по телу. Таня списала все на действие выделяемых удивительным наложником возбуждающих гормонов. Освеженный и сытый Барсик начал проявлять интерес к окружающему миру, когда в помещении появился Отец Сити. Барсик тут же будто засветился, урчание усилилось, ушки дернулись, хвост распушился. Таня с умилением посмотрела на озаренное искренними чувствами юное лицо и поспешила откланяться, пока волна сильных эмоций, исходящих от баста, не потрясла ее ледяное спокойствие.

Незаметно промелькнули пять дней невероятных ощущений, непрерывного потока удовольствия вперемешку со страстными вспышками, припадками внезапной ярости и пробирающей до кончиков когтей нежности.

А после наступила неделя апатии, когда мир вдруг стал равнодушным и неинтересным. Хозяин и Таня уже знали об особенности баста компенсировать семидневным спокойствием расшатанную сексуальными безумствами психику. Барсик тихонько сидел в своей комнате, рисовал, по вечерам выходил в общий зал-сад и, легко улыбаясь, молча слушал, как общались другие наложники, за два года ставшие добрыми приятелями. Даже иногда реагировал на шутки близнецов. Впрочем, в этот период лишь Кора и Кевин могли рассмешить оцепеневшего баста.

Киу умело проводил чайную церемонию. Полными изящества движениями переставлял крошечные чайнички, тарелочки и чашечки, создавая нужное звуковое оформление из стука керамики, шума льющейся воды и шуршания обработанных особым образом чайных листьев. Барсик сразу понял, что это не просто интересный процесс, но старинный ритуал, полный тайного смысла. На пороге комнаты застыл ТиКкей. Барсик чувствовал, что Хозяин где-то рядом, но не позволил себе повернуть голову, пристально следя за плавными отточенными жестами азиата. Тонкие запястья иногда мелькали из-под широких рукавов шелкового длинного одеяния, и тогда хвост баста нервно вздрагивал. Даже сквозь свою апатию Барсик ощущал опасность. Рядом сидели Кора и Кевин, по привычке держа друг друга за руки и, как загипнотизированные, наблюдали за полным утонченной прелести представлением. Киу казался таким умиротворенным и покорным, лишь Барсик подмечал быстрые взгляды из-под стыдливо опущенных ресниц – презрительные взгляды высшего существа по отношению к черни. Баст пока плохо представлял себе жизненный уклад в азиатском Бейдзине и не знал, насколько униженно чувствовал себя холеный мальчик в чужом гареме, но ему заранее это не нравилось. Отметив для себя, что необходимо найти побольше информации о родине Киу, Барсик продолжил спокойно следить за церемонией.

По моментально принявшим красивые позы наложникам, баст понял, что в помещении появился Хозяин. Киу ловко проскользнул мимо сидящих людей, с девичьей грацией поклонился Отцу Сити, протянул маленькую чашечку на тонких сложенных ладошках. А когда вернулся к своему инкрустированному настоящими пластинами из черного дерева столику, его смуглые щеки заливал румянец смущения. Барсику тотчас расхотелось пробовать драгоценный напиток из далекого Бейдзина.

Через несколько дней полностью пришедший в себя Барсик изображал эскорт-мальчика при доверенном лице Хозяина, статном немолодом представителе Элиты Сити. Бизнесмен проводил переговоры с возможными азиатскими партнерами, а чуткий баст, отрешенно стоя позади мнимого «хозяина», прислушивался к своим внутренним ощущениям. За прошедшие два года Отец Сити несколько раз убеждался в невероятной интуиции наложника. После того, как баст прямо указал на лживость важной делегации, что впоследствии с удивлением подтвердил ТиКкей, Хозяин начал поручать своему любимцу пикантные задания, особенно когда сам подозревал незнакомых людей в нечистых помыслах. Нынешняя встреча была самой сложной из всех, в которых прежде участвовал Барсик. По известным словам на «хай-лингве» баст понял, что ставки высоки, и ошибка в честности партнеров могла бы спровоцировать большой скандал. Но его сильно сбивало незнание обычаев и поведения людей из чужого мегаполиса. Приходилось опираться на интуицию, а она вела себя непредсказуемо, то убаюкивала юношу спокойствием, то заставляла настораживаться, пробегаясь нервной щекоткой по спине. Барсик невероятно устал от первых впечатлений, весь вечер и следующий день посвятил изучению другой культуры, чтобы хоть как-то отличать кажущиеся подозрительными телодвижения от обязательного соблюдения гостями незнакомых традиций. Услышав о проблеме, Хозяин направил к Барсику специалиста по азиатскому направлению, для введения в историю и культуру Бейдзина. После сбора информации стало легче. Барсик понял, почему азиатские представители совершали нелогичные жесты, так отвлекающие юношу от наблюдений. Некоторые гости даже показались басту симпатичными людьми. К концу визита важной делегации Барсик сомневался лишь в одной группе, с настойчивостью древних воинов пробивающей поблажки на экспорт то ли питательных семян, то ли ростков.

Тщательно облачив в слова свои мысли и ощущения, баст отправился на аудиенцию к Отцу Сити. Хозяин слушал юношу серьезно, трогал указательным пальцем губы, что означало высшую степень заинтересованности. ТиКкей застыл рядом, слегка дергая правой рукой, неосознанно стремясь повторить жест двойника. Барсик улыбнулся, заметив это – обостренное восприятие окружающей среды еще не отпустило его. Высказав наблюдения, баст удостоился щедрой похвалы от Отца Сити и одобрительного взгляда от ТиКкея, который явно поддерживал мнение Барсика относительно тех подозрительных типов.

Юноша снова окунулся в активную светскую жизнь. Хозяин отправил его со своим воином и представителем еще на несколько важных встреч, а потом вниманием завладела Эва, которая представляла новую коллекцию модной одежды, включая модели для людей с генетическими особенностями. Барсик с Филиппом изрядно повеселились, участвуя в виртуальном показе знаменитого дома Высокой Моды. Вообще, отношения с мамой в последнее время очень радовали баста. Эва, благодаря средствам от продажи сына получившая вторую молодость, стала намного сердечней по отношению к Барсику, откуда-то появились и внимание, и добрый юмор, и намеки на ласку. Раньше Эва никак не показывала любви к сыну. Теперь они регулярно встречались, и даже засиживались в обширных комнатах Эвы в Сити до утра, по-дружески обсуждая жизнь, работу Эвы и будущее Барсика.

Барсик мчался в «Пирамиду», от нетерпения покусывая губы. Внезапно в подсознании возникла новая идея для световой картины, и юноша торопился воплотить ее на холсте. В последнее время в его голове постоянно крутились какие-то неясные образы, а по позвоночнику пробегала непонятная дрожь. Взбудораженное состояние Барсик объяснял насыщенной жизнью, хотя возникающее время от времени желание смеяться или плакать его немного настораживало. И опять-таки вызывало нервное хихиканье над собой.

В общей комнате Таня творила фантастический макияж яркой Крейзи, сменившей за это время розовый цвет волос на нежно-голубой. Кажущийся умиротворенным Киу сидел на коленях и слушал книгу. Барсик вдруг насторожился и дернул ушами. Хвост нервно забил по коленкам. Пальцы сами начали теребить переплетения черной длинной косы.

Комната преобразилась в сад цветущих сакур. Нежное розово-сиреневое сияние окутало мягким светом коричневые стволы, осыпало причудливыми лепестками поросшую нежной травкой землю. Несколько ярких цветков запуталось в рыжих волосах Киу. Он поднял на Барсика взгляд. В его черных глазах юноша прочел насмешку. Высокая прическа азиата показывала длинную шею и маленькие ушки. Золотой чип.

Барсик не думал, что мог испытывать одновременно такую гамму негативных эмоций. Горечь. Обиду. Ярость. Не сдержавшись, баст запустил острые когти в ближайший стройный ствол, продрал по нему длинные полосы. Развернулся, молча вышел из комнаты. Киу задумчиво посмотрел на ослепительно белые раны, пересекающие виртуальное дерево.

В своей комнате Барсик разодрал в клочья дорогое постельное белье, перевернул все, что смог поднять и передвинуть, и обессиленно сел на разворошенную кровать. Хотелось плакать – некрасиво, до красных опухших век, с подвыванием, глотая соленые слезы. Только не здесь, в гареме. Это не место для показа настоящих чувств. Барсик гордый. Он не позволит никому узнать, как скверно у него на душе. Сохраняя спокойствие, баст тихо вышел из комнаты, ожидаемо встретил в коридоре Таню, равнодушно пожал плечами, не слыша ее вопроса.

И лишь в своем новеньком, подаренном полгода назад Хозяином аэромобиле, позволил себе жалкий всхлип.

Филипп уже ждал его у квартиры Эвы, пританцовывая, перебирая ногами. Он был не на шутку встревожен голосом друга по виртуальной связи. Барсик молча прошел в пустые комнаты. Эва на неделю уехала в западный Штадт со своей новой коллекцией.

Филилп мог поклясться, что таким эмоциональным он Барсика еще никогда не видел. Друг рыдал взахлеб, позволял крупным соленым слезам капать с острого подбородка, громко и нервно смеялся, ругался, шипел и выпускал коготки. Кентавр молчал, давая приятелю выговориться и выплеснуть горе. Когда острая фаза была благополучно пройдена, Барсик взялся за приготовление травяного коктейля для Филиппа.

– Что у тебя опять случилось-то? – наконец, спросил кентавр.

Из обрывков гневной речи он ничего не понял. Барсик внезапно расхохотался и в несколько глотков выпил предназначенный Филиппу коктейль, от которого раньше презрительно воротил свой красивый носик. Слезы снова заструились по тонкому лицу. Всхлипывая, Барсик поведал другу о переменах в гареме. Рассказ не произвел на кентавра впечатления. Гораздо больше его заинтересовала странная реакция Барсика и то, что тот вылакал уже вторую порцию коктейля со специфическими травами и кислым молоком, обожаемым Филиппом.

– Не думал, что ты моногамен, – удивился Филипп по окончании сбивчивого повествования. Забрал из рук Барсика третий по счету напиток, который баст собирался влить в себя. Кентавр справедливо решил, что такого издевательства трепетный кошачий организм не выдержит. – У твоего Хозяина гарем. Он не может спать только с тобой.

– Я знаю, – залился слезами Барсик. – И я не ревновал ни к близнецам, ни к девчонкам… Но этот Киу… мне не по себе, когда я на него смотрю. Я чувствую опасность… Я боюсь…

Черный хвост нервно дергал кончиком.

– У тебя какое-то эмоциональное обострение, – сделал осторожный вывод Филипп. – Ты странный, кис. Коктейли мои глушишь.

Барсик испуганно икнул и прижал руки к горлу.

– Эй, ты чего? – встревожился Филипп, увидев, как друг вдруг побледнел и начал заваливаться набок.

Кентавр успел подхватить легкого юношу на руки. Бережно уложил в биокресло, тут же мягко принявшее ослабевшее тело в свои объятия.

Перед глазами летали цветные звездочки, когда сквозь невнятный гул Барсик услышал голос Филиппа. Юноша с трудом сфокусировал взгляд на расплывшемся белом пятне. Кентавр направил в лицо баста струю свежего воздуха из бытового кондиционера.

– Совсем плохо тебе? – поинтересовался с сочувствием в голосе. Барсик сглотнул.

– Вроде нормально. Не знаю, с чего это я… – баст мотнул головой, отгоняя дурноту. Странно повлиял на него стресс. – Наверное, я переутомился. Чуть ли не два месяца беспокойной жизни…

– Поехали со мной, – вдруг решительно сказал Филипп, направляясь к двери. – Ты пока в обмороке валялся, я с одним своим наставником договорился на диагностику. Мне не нравится твое состояние. Я еще не генетик и не в курсе, что в тебе намешали, но на всякий случай…

У Филиппа имелся собственный аэромобиль, собранный на заказ, в котором все было устроено для комфорта нестандартного водителя. Барсик устроился на сидении рядом с сосредоточенным Филиппом и бездумно уставился в окно.

Фил в белом стерильном облаке, обтягивающем его необычную фигуру, выглядел по-новому и слегка пугающе. Они о чем-то говорили с андроидом-генетиком. Барсик не понимал ни слова из их, казалось бы, родной речи. Наконец, андроид повернулся к бледному басту и провел вдоль тела ладонями с вживленными сканерами. Хмыкнул, подмигнул Филиппу, сказал что-то непонятное и повел обоих друзей в помещение-лабораторию, где, не церемонясь, впихнул юношу в скан-капсулу. На несколько секунд у Барсика появилось ощущение, что его пристально осматривали сотни внимательных глаз.

– Выходи, – раздался голос генетика.

Филипп, поджимая губы, смотрел то на Барсика, то на дисплей сканирующего устройства. Его серые глаза были необыкновенно серьезны.

– Вот, – андроид указал пальцем в пульсирующую точку. – Причина твоего состояния.

– Это у меня внутри? – прошептал Барсик.

В голову тут же пришли страшные истории про внедренных паразитов с малоизученных юпитерианских спутников. Андроид наклонил голову и трепетно приложил ладонь к впалому животу юноши.

– Вот тут.

– Оно… живое? – пульсация точки сама спровоцировала вопрос.

Генетик пощелкал пультом и увеличил изображение. Барсик тут же ощутил приступ тошноты. Действительно, нечто живое, шевелящееся.

– Пока без отклонений, – непонятно сказал андроид Филиппу. – Отличный эмбрион, почти семь недель. Надо же, гениальные мозги были у того генетика…

– Эмбрион? – не отрывая взгляд от дисплея, отчужденно повторил Барсик.

Почувствовал, как сильная рука кентавра потрепала его по плечу. Наконец, юноша посмотрел другу в лицо. Филипп широко ухмылялся.

– Ну, друг, на человеческом языке это называется «беременность».

Барсик потрясенно мявкнул и свалился во второй за сегодняшний день спасительный обморок.

========== Часть 8 ==========

Филипп отпаивал друга внезапно полюбившимся кислым травяным коктейлем. Барсик обрел дар речи лишь по возвращении в квартиру Эвы, а в аэромобиле дрожал и будто прислушивался к себе, испуганно прижимая уши.

– Что это такое вообще? – наконец, собравшись с силами, задал Барсик другу еще не сформированный до конца вопрос. Будущий генетик пожал рельефными плечами и облокотился на стол, сократив расстояние между собой и недоумевающим бастом.

– Игра воображения сумасшедшего генного инженера. Нет, не инженера – мастера. Он смог соединить в тебе мужскую человеческую ипостась и природу кошачьей самки. Теоретически – возможно. Практически – на грани фантастики. Долгое время считалось, что пол, заложенный в животном гене, не важен, доминирующий носитель все равно перебьет, хотя во всех трудах на эту тему советуют все-таки придерживаться гендерного соответствия.

– Избавь меня от теории, – вздрогнул Барсик. – Что со мной не так?

– С тобой все эксклюзивно, – усмехнулся Филипп. – Надо бы Эву спросить, что она генетику заказывала. А может, ты случайно такой получился.

Юноша нетерпеливо махнул хвостом и кентавр, вздохнув, продолжил.

– Мой наставник считает, что с началом половой активности запустилась заложенная кошачьими генами программа. Если бы у тебя были обычные отношения с женщиной…

– Ты хочешь сказать… – встрепенулся Барсик, не дав договорить другу. – Все от того, что я отдаюсь Хозяину… как самка?

– Да, – Филипп посмотрел прямо в тревожные зеленые глаза. – Хотя я не уверен, что могло быть по-другому. Я помню, тебя совсем не интересовал секс. Ты среагировал на Хозяина, как на мужчину-доминанта, и почти сразу начал вырабатывать сверхдозу возбуждающих гормонов. Ты легко принял подчиняющую роль, твой организм впитывал сперму и определил себя, как женскую особь. За два года сформировал матку – скорее всего, она была или предусмотрена на генном уровне, или находилась в виде доброкачественной микроопухоли. Тебе нужны подробности?

– Пожалуй, пока нет… – Барсик ощутил новый приступ тошноты и схватился за коктейль. – Что теперь будет?

– Мой наставник тобой заинтересовался, он талантливый врач-универсал. У тебя несовместимость со многими препаратами, так что он лично подберет новые составы. Обычно женщины вынашивают эмбрионы до половины положенного срока, 20 недель, а потом дети дозревают в инкубаторах. Если твой организм позволит, будет то же самое. Посмотрим. Пока отторжения нет и отклонений тоже. Но это физически. Ты сам что думаешь по этому поводу, кис?

– Все так неожиданно… – Барсик почувствовал, что снова готов разреветься. Филипп ласково погладил баста по щеке.

– Это гормоны. Поплачь. Уверен, станет легче.

Барсик послушался. Поплакал, утирая слезы кончиком пушистого хвоста. А потом вдруг начал смеяться. Филипп весело подхватил. Как будто острую занозу выдернули из сердца. Барсик вздохнул и взглянул на друга.

– Ты мне так помог, Фил.

– Ты мой единственный друг, – серьезно отозвался кентавр. – Я всегда готов прийти на помощь.

Барсик не выдержал и повис у Филиппа на сильной шее, тихо мурлыча от радости.

Вечером баст вернулся в гарем. Тихо прокрался в свою комнату, которая каким-то чудесным образом приобрела прежний приличный вид. Но Барсик этого даже не заметил, у него теперь появились другие заботы. Киу и его целенаправленная и, кажется, удачная игра в соблазнение отошли на второй план. Наверное, он действительно, зря так психовал и ревновал. Возможно, Хозяин не мог оставаться безучастным к интересному новенькому в гареме, но баст всегда будет самым невероятным из его любовников. Завтра любимый наложник преподнесет Хозяину сюрприз. Барсик уютно свернулся калачиком на теплой постели и заснул, представляя себе разные варианты того, как отреагирует на потрясающую новость Отец Сити.

Весь следующий день юноша думал, как и где рассказать Хозяину о своем положении. Утром боролся с подступающей тошнотой. Пытался не выдать своего состояния подозрительно смотрящим Коре и Кевину. Близнецы притихли и наблюдали за Барсиком настороженно, словно хотели о чем-то сказать и не решались. Таня громогласно и активно распоряжалась, вдруг затеяв большую уборку, и баст поневоле морщился от ее резкого голоса, не понимая смысла. Поняв, что фаворит лишь бестолково путался под ногами, суровая блондинка отправила его погулять.

Барсик послушно выбрался в Сити, бесцельно шатался по огромным шоп-центрам, сидел в вип-кафе, с удивлением отметил свое отвращение к любимому раньше кофе с молоком… Несколько часов проболтал с Филиппом по виртуальной связи, сначала отвлекая его от интересного чтения по генетике, а потом – от подготовки к страстной ночи. Заметив, что уже наступили сумерки, Барсик отправился обратно, так ничего не решив по поводу своих дальнейших действий.

В коридоре ему неожиданно встретился ТиКкей. Барсику показалось, что воин чем-то смущен или рассержен. ТиКкей схватил баста за плечо, развернул к себе.