Текст книги "Двое с собакой (СИ)"

Автор книги: Marlu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Глава 4

 Заботились о себе они почти до позднего вечера, периодически подкрепляя силы привезенными с собой припасами.

– Мне кажется, дружище, что мы с тобой на славу отметили праздник, – сказал Вальтер, запихивая в рот последний кусок пирога.

– Да, неплохо вышло, – согласился Гюнтер, чувствуя себя как призовой скакун на финише; хотелось лечь и не шевелиться. Однако с «лечь» могли быть проблемы – неутомимый партнер снова посматривал с интересом, и мужчина задумался, а не слишком ли дорого ему обойдется данное себе же слово.

– Как ты смотришь на… – Вальтер пододвинулся чуть ближе.

– Даже не мечтай, приятель, мне еще верхом на мотоцикле до дома ехать, – предостерегающе сказал Гюнтер и чуть не рассмеялся над выражением лица собеседника.

– Да я вообще-то хотел сказать, как ты смотришь на то, чтобы вообще ко мне переехать? Скоро же нашего мохнатого друга заберут, а я бы не хотел снова просыпаться в пустой постели.

Гюнтер задумался и привычно потеребил мочку уха – привычка, оставшаяся еще со школы. Остаться с Вальтером? Перспектива была приятной, более чем. Только вот нужно прояснить маленький нюанс.

– Понимаешь, – со вздохом произнес он, – я совсем не против, но…

– Но? – подхватил Вальтер, вглядываясь в такие уже родные черта лица и видя там некоторое смущение.

– Но я не хочу быть всегда только снизу! – выпалил Гюнтер и почему-то покраснел.

«А пожалуй, ему идет румянец, – развеселился Вальтер, – надо будет почаще его смущать».

– Без проблем, – сказал он вслух, улыбаясь от уха до уха, – тебе стоит только намекнуть…

Почему-то на последнем слове он немного погрустнел.

– Нет, – усмехнулся Гюнтер, – не мастак я по части намеков, я тебе дам понять другим способом, – и озорно подмигнул.

Вальтер разглядывал абсолютно голого парня, сидящего на подогнутой под себя ноге, и тихо радовался, что тогда, в Варнемюнде, заинтересовался несчастной шавкой. Нет, все-таки есть высшие силы, и провидение явно на его стороне, так что теперь главное не упустить свой шанс.

За стенами хижины снова загрохотало, отдаваясь гулом в земле, отчего Жу-жу тоскливо завыл в облюбованном углу.

– Что-то у нас сегодня гроза кругами ходит, – пробормотал Гюнтер, – но нам вообще-то надо отсюда выбираться.

– Да-да, я помню, фрау Бирнбаум приезжает завтра, и надо ее встретить, – Вальтер смотрел на печальную физиономию друга и неожиданно догадался, что тот реально боится встречи с родительницей. – Если позволишь, то я хотел бы пойти вместе с тобой.

– Хорошо, – благодарно согласился Гюнтер, ему было очень приятно, что друг сам предложил это – встречаться с мамочкой один на один и выдерживать громы и молнии по поводу внешнего вида ее любимца откровенно не хотелось.

– Ну что, тогда нужно решить, едем ли мы прямо сейчас или все же переждем очередную порцию непогоды под крышей, – произнёс Вальтер, поглядывая на обнаженный торс Гюнтера – мышцы пресса вызывали восхищение и гордость за их владельца.

За стенами хижины становилось сумеречно: плотные тучи низко нависали над лесом, который недовольно шумел едва начавшими одеваться в зеленые листочки ветвями. От этой картины хотелось отгородиться, зажечь в очаге огонь и молча, бездумно сидеть, наблюдая за пламенем и наслаждаясь близостью друг друга. Хижина, затерянная в глуши, не могла предложить ничего подобного, и оставаться в ней дольше совершенно не хотелось, ведь вечер и ночь в более комфортной обстановке были гораздо более кстати.

Наверное, им повезло, и дождь не застал их в пути. До дома добраться удалось достаточно быстро, хотя дорога была изрядно запружена транспортом – народ возвращался с пикников на природе в города. Даже Жу-жу к удивлению обоих парней вел себя на удивление смирно, весьма удачно изображал плюшевую игрушку и безропотно сидел в рюкзаке. И только мелко дрожащее тельце выдавало в нем живое существо, замерзшее, уставшее и напуганное.

– Ничего, – утешал песика Вальтер уже дома, осторожно промывая короткую шерстку под струями теплой воды от правильного шампуня, – завтра приедет твоя хозяйка, и будет у тебя счастье.

Жу-жу, как будто понимая, о чем с ним разговаривает этот большой дядя, который вроде бы ничего плохого ему не делал и даже кормил иногда, радостно затявкал, порываясь встать на задние лапы и лизнуть покровителя в лицо.

– Не дергайся, – и Жу-жу завернули в большое махровое полотенце. – Хороший мальчик.

Последний вечер перед приездом фрау Бирнбаум прошел по-семейному тихо. Вальтер даже умилился идиллической картине, которую они представляли сейчас, и грешным делом подумал, а не завести ли им потом собаку? Нет, не такое мелкое недоразумение, а что-нибудь солидное, большое, умное. С каким животным не стыдно будет выйти на прогулку? Лабрадор? Золотистый ретривер? Почему-то представлялась довольно крупная собака и непременно светлого окраса.

– Я был бы не против, – согласился с его идеей Гюнтер, – только если Жу-жу можно посадить с собой в рюкзак, то что делать с крупным псом? – рассудительно сказал он. – У нас же только мотоциклы.

– Мы могли бы купить машину, – опрометчиво предложил Вальтер и заметил едва заметную улыбку приятеля. – Прости, я, кажется, слишком тороплюсь.

Больше в тот день они к этой проблеме не возвращались. Обоим было ясно: вопрос серьезный и требует всестороннего обсуждения, а Гюнтер по мере приближения момента встречи с мамой становился все более нервозным. Хотя Вальтер знал его не так долго, но он отлично видел беспокойство и неуверенность в светлых глазах друга. Внешне волнение проявлялось в коротких и почти бесшумных вздохах и быстрых виноватых взглядах в сторону свернувшегося калачиком Жу-жу.

– Нет, дружище, – стоял на своем Вальтер, – ты как хочешь, но без цветов твою маму мы встречать не будем! Нам бы изящный букет для дамы элегантного возраста, – обратился он уже к цветочнице, которая всем своим видом выражала заинтересованность и готовность помочь.

– Она не любит цветы, – попытался предостеречь от необдуманного шага приятеля Гюнтер, уж он-то родительницу знал и представлял, чем может закончиться идея с букетом.

– Глупости, – не согласился с ним Вальтер, – нам что-нибудь такое, – он покрутил в воздухе рукой, – со вкусом!

«Ага, – подумал Гюнтер, – со вкусом! Мятного ликера!», – но вслух ничего не сказал, морально приготовившись к мамочкиному сарказму.

Девушка ловко навертела небольшой букет из всяких разных представителей местной флоры, украсив его резными листочками папоротника. Веник получился в голубых и белых тонах, что в целом смотрелось довольно мило и вполне подходило для дамы в возрасте.

Расплатившись, мужчины вышли из маленького магазинчика и почти строевым шагом направились в сторону причала, где должно было пришвартоваться огромное круизное судно. Не такое большое, как Королева Елизавета, но тоже весьма впечатляющих габаритов. Жу-жу как чувствовал скорую встречу с хозяйкой и нетерпеливо рвался вперед, натягивая поводок и взлаивая время от времени в предвкушении.

Вознесение, оно же День отца, традиционно начинало долгие выходные. Многие брали себе на пятницу выходной, обеспечивая тем самым целых четыре дня – практически полноценный отпуск; были и такие, чьи фирмы делали им небольшой такой подарок, закрываясь до понедельника. В любом случае, в курортном городке наличествовало много людей, которые устраивали себе вполне достойный отдых на это время. И естественно, прибытие «Аиды» было приятным развлечением. Особенно если учитывать, что портовое начальство даже устраивало небольшие, скромные в сравнении с приветствием той же «КЕ», но частью бесплатные народные гуляния. По этому поводу променад и прилежащие улочки были забиты как праздношатающимися, так и народными умельцами со всевозможными поделками, лоточниками с сувенирами и продавцами колбасок, сосисок, копченой рыбы самых разных сортов и видов, мороженого, блинчиков, вафель, плюшек, засахаренных орехов, леденцов, пряников... Вальтер придерживал шаг, заинтересованно оглядывая лоток, прицениваясь, затем спохватываясь, сглатывая слюну и догоняя Гюнтера, который целеустремленно шел к причалу. Целеустремленно – но как-то медленно. Нет, его нежелание появляться маме на глаза было Вальтеру очень понятно и замечательным образом знакомо: первых сфинксов, которых его мама завела лет этак пятнадцать назад, Вальтер покрасил кондитерской краской в замечательный розовый цвет, рассчитывая, что мама вернется из поездки к троюродной кузине в Пфальц значительно позже. Краска продержалась жалкие две мойки, мама вернулась, когда коты были нежно-дымчатыми с сиреневым оттенком, но ходить два месяца без карманных денег было не так чтобы очень приятно. Вальтер втянул голову в плечи, когда вспомнил, как умудрился затопить розарий – ну забыл, что включил полив, увлекся с другом, кхм, общением, бывает. Мамин суровый вид, очки со шнурком, чудом держащиеся на кончике носа, бледные глаза и плотно сжатые губы Вальтеру особого оптимизма не добавили – он долго еще судорожно поеживался, вспоминая, как мама его отчитала тогда. Судя по чеканному профилю Гюнтера и предательски поблескивавшим от испарины вискам, что такое суровая родительница, он знал не понаслышке. Вальтер сочувственно посмотрел на Гюнтера, скосил глаза на Жу-жу: уж этот-то хозяйке рад, вон как рвется к причалу. Он оглядел его пристрастным взглядом и самокритично признал, что Зингер Зингером, а проплешины и клочья невыстриженной шерсти должны либо чередоваться более упорядоченно, либо исключать друг друга. Хотя челка и хвостик обработаны очень даже ничего. Кстати, можно было попробовать выстричь эмблему «Ганзы». Или «Баварии». Да, сплоховали.

Людей было очень много. Они задерживались у лотков в самые неподходящие моменты, меняли траекторию движения, а некоторые даже дерзким образом брали с собой собак. Вон один – с овчаркой. Роскошная собака, с явной сединой в шерсти. Жу-жу тут же натянул поводок в ее направлении и начал высказывать все, что он думает о больших собаках. Степенного овчара это совершенно не впечатлило, но он вежливо огрызнулся глухим бочкоподобным лаем. Жу-жу присел, а затем потянул Гюнтера к нему, явно желая познакомиться поближе. Овчар снисходительно позволил нахалу обнюхать его и величественно подался вслед за хозяином, выгуливаемым своей супругой. Жу-жу рванулся было следом, но Вальтер недовольно произнес: «Ну?». Жу-жу оглянулся, опасливо оглядел его и прижался к ноге Гюнтера в поисках защиты.

– Держи, – сказал Вальтер, протягивая Гюнтеру бумажную тарелку с поджаренным на гриле лососем. – До причала идти еще прилично, «Аиду» ждать все равно придется, эта как правило опаздывает, так что нам не мешает подкрепиться.

Гюнтер благодарно, но как-то вымученно улыбнулся.

– Спасибо, дружище, – сказал он, беря тарелку.

– Можно пришвартоваться вон у того пролета. Там и людей не так уж много, и яхты видны очень даже хорошо. Правда, Жу-жу?

Песик бодро гавкнул, с интересом глядя на бумажные тарелки. За свое совсем короткое заключение сначала в подвале, затем в саду за домом, а потом в старом рюкзаке он понял одну вещь: нет ничего лучше хорошего настроения или его имитации в присутствии этих двоих, и: нужно есть то и тогда, когда дают. Иначе можно ждать следующей кормежки до июньской Пасхи. Он сделал пару шагов по направлению к Вальтеру, осторожно гавкнул, сел и сделал приглашающий жест правой лапой: мол, я самый замечательный собак в мире и очень люблю лосося, лук-порей, цветную капусту и овсяный пудинг, и я готов продемонстрировать мою любовь к лососю, не сходя с места.

Вальтер рассмеялся:

– Это замечательная собака с совершенно замечательным вкусом. Ты согласен, Хази?

Совершенно дурацкое обращение. Так, по крайней мере, думал раньше Гюнтер, когда слышал, как семидесятидвухлетний сосед обращался так к своей семидесятипятилетней супруге. Хази – Зайка. Ну какая она зайка, больше на плешивую ондатру похожа? И только сейчас он понял, что для того старика его жена действительно зайка, потому что именно такой ее видят его подслеповатые, но такие теплые глаза. Ну какой он зайка, если по габаритам больше на орангутанга похож? Но и это дурацкое обращение – «Хази», и ласковый огонек в плутовских зеленых глазах, и теплый интимный тон – все вместе бальзамом пролилось на тревожно бившееся сердце Гюнтера, успокаивая и внушая оптимизм. Хази – оказывается, приятно быть Зайкой, особенно если у Большого Серого Волка такое замечательное, кхм, чувство юмора. Он кивнул головой, улыбнулся в тарелку и отковырнул кусочек от своей порции лосося.

– Несомненно, Вульфи, – отозвался Гюнтер, склоняясь и угощая счастливого Жу-жу кусочком рыбы. – А еще у этой замечательной собаки замечательный инстинкт самосохранения.

Вальтер довольно засмеялся и хлопнул его по спине.

– Это всего лишь значит, что у него есть мозги, что не может не радовать, – радостно отозвался он.

Бумажные тарелки улетели в урну для мусора, Жу-жу, довольно поблескивавший глазами после сытного ужина, высунул язык, терпеливо дожидаясь, когда парни выпьют свое пиво. Вальтер вдруг вытянул шею.

– О! Вот она! – ликующе сказал он. – Вот она, красавица, Аида, – ласково сказал, практически промурлыкал он. – Ты посмотри, какая красавица! Шикарная лодка, просто шикарная. Какой нос, какие бока, глаз этот только уродливый, но так – замечательная малышка. Мы как-то делали профилактику ее двигателей. И я тебе скажу, друг, это впечатляюще.

Вальтер рассказывал и рассказывал про судно, про водоизмещение, скорость, экипаж, опускал руку ему на плечо, притягивал к себе и упорно отказывался замечать обреченное выражение на лице Гюнтера и побелевшие костяшки на руке, в которой он судорожно сжимал поводок Жу-жу. Он помолчал.

– Гюнтер, оттого, что ты выжмешь сок из поводка этого гаденыша, ничего не изменится, – глухо сказал Вальтер, глядя в сторону моря. – Ну не убьет же она тебя. Ну потреплет немного, но это преходяще. Не смертельно, и ладно.

Гюнтер вымученно улыбнулся и кивнул головой. Жу-жу рвался к каналу, по которому Аида должна была подойти к причалу. Вальтер отчаянно выдохнул, обнял Гюнтера и прижал к себе.

– Справимся, Хази, не можем не справиться, – бодро сказал он. – А теперь пора идти встречать маму, и да поможет нам Бог.

– Аминь, – сухо сказал Гюнтер, передвигая чугунные ноги в направлении места, в котором ему предстояло подвергнуться тяжелейшему в мире испытанию – гневу мамы. Он обреченно посмотрел на тигрообразно выстриженного псина, возбужденно переминавшегося на месте, вздохнул и сказал: – Ну что, пошли, что ли.

Сходни и трапы были установлены, члены экипажа вытянулись у них. Вальтер оживленно обсуждал с рядом стоявшими зеваками судно, круизы, вечеринку, которая намечалась на пристани, фарватер, порт и прочие радости. Гюнтер, холодея, ожидал появления мамы.

Мама выглядела довольной. Гюнтер видел, как она твердой поступью уверенного в себе человека неспешно спускалась по трапу на причал. Спина под рубашкой покрылась бисеринками пота, и он мог только тихо радоваться, что надетый сверху темный пиджак не позволит предательской влаге испортить его имидж, выдать волнение. Совершенно забыв, впрочем, что по виску течет тонкая струйка. Поводок в руке натянулся, и Жу-жу попытался кинуться навстречу любимой хозяйке, которая почему-то на него не обращала никакого внимания, а неверяще смотрела на сына, рядом с которым стоял высокий парень, держа перед собой цветы.

– Гюнтер, дорогой, тебе кажется нужно пройти обследование, – глубоким грудным голосом произнесла она, увидев взмокшего от волнения ребенка. – Ты же знаешь, в родне со стороны отца есть сердечники, и судя по всему…

– А-ав-ав-ав! – не выдержал пренебрежения своей персоной Жу-жу.

Фрау Бирнбаум оторвалась от разглядывания лица сына и перевела глаза на «второго сыночка». Крик застрял у почтенной дамы в горле – на поводке радостно скакала облезлая шавка, вместо ее дорого и тщательно ухоженного Жу-жу. Потрясенная до глубины души женщина открывала и закрывала рот, не в силах от шока произнести ни звука. Гюнтер сжался и втянул голову в плечи – надвигалась буря!

Мать набрала в легкие воздуху и…

– А это вам, – Вальтер ловко всунул цветы в руки растерявшейся дамы, – надеюсь, путешествие было приятным.

Фрау Бирнбаум посмотрела на отвратительные срезанные цветы, которые ей осмелились так непочтительно всучить. Все же знают, что нет ничего лучше живых цветов в горшках, полях, на худой конец оранжереях, а эти… цветочные трупы нужно немедленно вернуть молодому нахалу!

– Я…– грозно начала было женщина и уперла указательный палец в грудь парня.

– Очень приятно, – расплылся в улыбке незнакомец, – Вальтер Фогельзанг, бойфренд вашего сына, – и галантно взяв вытянутое в его сторону запястье в медвежьи ладони, поднес руку к губам.

Гюнтер видел, что мама немного растерялась, и порадовался, что грозу удалось немного оттянуть и возможно даже перенести в гораздо менее людное место. По идее мама сейчас должна была прочесть целую лекцию по поводу манер сына, потому что по идее он сам должен был представить ей своего парня и желательно даже написать, а еще лучше позвонить, подготовить, так сказать, к изменениям в личной жизни. Мама вновь набрала в грудь воздуха, но в последний момент передумала и нехотя представилась:

– Ирменхильда Бирнбаум.

– Очень, очень приятно. Много слышал о вас, – разливался соловьем Вальтер, который видел, какие гневные взгляды кидала на Гюнтера мать, и лихорадочно соображал, как избавить своего парня от выволочки. – И собачка у вас совершенно очаровательная… – а вот вспоминать про это исчадие ада явно не стоило.

Фрау Бирнбаум обратила внимание на нетерпеливо ноющего Жу-жу и нахмурилась: предстояло еще выяснить почему, элитное животное имеет столь непрезентабельный вид. Вальтер понял, что его миссия спасителя близка к провалу, и как можно доброжелательно произнес:

– Ах, он такой милый, но очень резвый и любознательный! Они с Гюнтером зашли как-то в гости, а я не закрыл дверь в подвал, а там у меня мастерская, – продолжал он вдохновенно сочинять на ходу, – и малыш совершенно случайно опрокинул канистру с одной мастикой и немного испачкал шерстку. Отмыть эту гадость мы не смогли, пришлось стричь, – и Вальтер посмотрел на даму самыми честными глазами, которые только смог изобразить.

Фрау Бирнбаум вперила тяжелый взгляд в глаза парня своего сына: врет, – решила она. Но было так же ясно, что правды ей не добиться даже пытками. Шерсть не зубы – отрастет. Лето опять же, можно сделать очаровательную стрижечку, подчеркнув экстерьер любимца, да и жарко ему не будет, что тоже пойдет в плюс. С другой стороны, немного кривая стрижка собаки – небольшая плата за счастье сына.

– Как вы познакомились? – почти доброжелательно спросила она.

– О! Все благодаря малышу Жу-жу, – воскликнул Вальтер и пустился в длинный и пространный рассказ об их первой встрече, отмечая, что еще не видя, кому принадлежит милый йорк, уже был им очарован.

«Не врет, – решила для себя фрау Бирнбаум, – неужели и правда купился на очарование этого мелкого мерзавца?»

– Это все очень хорошо, – произнесла женщина, – но я бы хотела добраться до дома. Еще нужно заехать к тебе, Гюнтер, и забрать вещи Жу-жу.

– Э, мама, – сказал молодой мужчина, чувствуя себя не в своей тарелке, – понимаешь…

– Гюнтер и Жу-жу жили у меня, – пришел на помощь Вальтер, – в коттедже малышу гораздо больше раздолья, вы согласны? – он снова посмотрел на женщину абсолютно честными, но такими блядскими глазами, что она вынуждена была сунуть нос в подаренный букет, чтобы не рассмеяться.

– А дальше? – грозно нахмурила брови дама. – Что дальше? Какие виды вы имеете на моего сына?!

Вальтер растерялся. Виды? На сына? Лучше сзади, но и спереди тоже вид очень хорош. Но, наверное, мама имела ввиду что-нибудь другое.

– Я прошу у вас его руки, – внезапно выдал он. – Раз уж он забрал мое сердце, то рука вполне достаточная компенсация, я считаю, – добавил он, увидев полные ярости глаза «невеста».

– Мальчики! Вы собираетесь зарегистрировать отношения? Какие молодцы! Когда? – после минутного молчания отошла от шока фрау Бирнбаум.

«Как только синяки сойдут, – подумал Вальтер, поежившись под прожигающим взглядом друга, а вслух произнес:

– Не думаю, что есть смысл тянуть.

Август был жарким. Время от времени погода радовала бризами, и тогда Вальтер и Гюнтер проводили дни напролет в саду – Гюнтер лелеял магнолию и обхаживал кусты роз, которые дивным образом не зачахли у Вальтера, валялся в гамаке, читая очередные постановления земельного и федерального правительств, и стриг газоны. Вальтер возился с очередной моделью очередного судна, с горящими глазами рассказывая попутно Гюнтеру, что еще он хочет сделать, или с важным видом ковырялся в одном из двух мотоциклов, с удовольствием принимая помощь от своего партнера; и пусть помощь заключалась в том, что Гюнтер подавал тряпку или с умным видом кивал, когда Вальтер ему что-то объяснял про редукторы, амортизаторы и прочую дрянь, но совместное времяпрепровождение вдохновляло на все новые трудовые подвиги. Потом они могли организовать гриль или вырваться далеко-далеко вглубь Мекленбурга, чтобы в очередной раз убедиться, что как бы ни был хорош секс на природе, нет ничего лучше родной кровати. Они сделали себе подарок на месяц, а затем и два месяца совместной жизни – парные татуировки. И кажется, все было замечательно.

Все не могло бесконечно быть замечательным. В этом Гюнтер имел удовольствие убедиться, сжимая поводок преданно глядевшего на него Жу-жу. Сумка с его причиндалами больно и издевательски била Гюнтера по бедру. Он долго колебался, собирался с духом, прежде чем открыть дверь. В ушах звучал хорошо отартикулированный голос мамы:

«– Дорогой, я принимаю участие в семинаре, посвященном особенностям ведения мелкого бизнеса. Он продлится целую неделю, а потом я навещаю свою крестницу под Штуттгартом. Эва-Мария, ты должен ее помнить, она была у нас в 1992 году. К сожалению, в отеле, в котором я останавливаюсь, запрещено привозить с собой домашних животных, и я совершенно не могу себе позволить отдать бедняжку Жу-жу в эту гостиницу для собак. А ведь у тебя и у нашего милого Вальтера так замечательно получилось справиться с Жу-жу в предыдущий раз. Наверняка не хуже получится и на этот».

Отказаться не получилось – не хватило духу, особенно под многотонным и осуждающим взглядом матери и обличающим – Жу-жу. Гюнтер сам не понял, как сначала ему в руку был вложен поводок псёныша, на плечо повешена сумка, а затем перед самым носом захлопнута дверь. И вот теперь он стоит перед их домом и набирается смелости, чтобы поставить Вальтера перед прискорбным фактом.

В доме было подозрительно тихо, хотя Вальтер как правило был дома задолго до Гюнтера. Не хрипел Джо Коккер, не был томим блюзовыми настроениями Крис Ри, не упивался своим голосом Роберт Плант. И Вальтер не подпевал им. Жу-жу вопрошающе поскулил снизу. Гюнтер переглянулся с ним и решил для начала заглянуть на кухню. Вальтер ссутулившись сидел за столом и угрюмо смотрел в кружку с чаем.

– Привет, Вульфи, – осторожно начал Гюнтер.

– Привет, дорогой, – механически отозвался Вальтер. – Как дела?

– Не так, чтобы совсем плохо. Видишь ли, мама совершенно неожиданно собралась на семинар для мелких предпринимателей и оставила Жу-жу на наше попечение. Думаю, это не так уж и страшно, – наигранно-бодро сказал Гюнтер. – А у тебя? Что-то случилось?

Вальтер приподнялся из-за стола и посмотрел на Жу-жу, который тут же сел на задние лапы и яростно заприветствовал его передними, надеясь предупредить любые причины, по которым его могут запереть в подвале, своим отчаянно доброжелательным поведением.

– Вот дерьмо, – нервно засмеялся Вальтер.

Гюнтер опустился на стул.

– Вальтер? – напряженно произнес он.

Вальтер вздохнул и ногой вытолкнул из-под стола переноску для котов. Два сфинкса, сидевшие в ней, с любопытством рассматривали его. Жу-жу зарычал. Коты вежливо пошипели.

– Мама получила предложение в экскурсионном клубе, членом которого она является последние сорок лет. Путешествие по Рейну, скидка сорок процентов и бесплатное проживание в пятизвездном отеле в течение двух вечеров по его окончании. Я должен позаботиться о сфинксах, – угрюмо произнес он.

Гюнтер с интересом посмотрел на Жу-жу, решительно, пусть и медленно подходившего к переноске.

– И? – спросил он у Вальтера.

– Это гадкие избалованные твари. Ты можешь почитать список того, что они едят, и того, каким процедурам их нужно подвергнуть. Ты не представляешь, какие это ужасные создания, Хази.

– Вульфи, я совершенно уверен, что нам не нужно волноваться, – с надеждой произнес Гюнтер. Вальтер поднял на него глаза; Гюнтер указал взглядом на Жу-жу, у которого на загривке стояла дыбом отросшая уже шерстка. Он угрожающе рычал на котов, которые по здравом размышлении начали опасливо жаться к задней стенке переноски. Вальтер улыбнулся, сначала робко, а затем широко и счастливо. – Я абсолютно уверен, что мы справимся с ними, – злорадно произнес Гюнтер. А если у нас не получится сразу, то Жу-жу наверняка объяснит им, как себя следует вести. – Он подмигнул и дружески хлопнул Вальтера по плечу.