Текст книги "Ноэль (СИ)"

Автор книги: Marlu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Глава 6

 Утром Неделег разрывался между желанием дочитать крамольную книгу и долгом – обещал же Мари прийти. Она наверняка приготовит вкусный сладкий овсяный отвар, а то и даст ложечку меда слизнуть просто так. Никогда раньше он не был сладкоежкой, видимо, эта особенность досталась вместе с новым телом. При мысли о меде рот наполнился слюной, пришлось сглотнуть и зажмуриться – как маленький! Он встряхнул головой, как собака, выбравшаяся на берег, отгоняя навязчивые образы. Нужно все же идти. Взять в кладовой кусок сыра, прихватить из корзины испеченного кухаркой хлеба и идти. Книгу же лучше спрятать, прибрать подальше, чтобы не привлекать внимания, неважно, что Лукас не поймет написанного.

Он быстро поднялся в библиотеку и взял в руки тяжелый том. За окном сверкнула молния и короткое время спустя раскатисто ударил гром.

– Ну что ж, – с насмешкой над самим собой произнес Неделег, – в борьбе между долгом, сдобренным медом, и тягой к знаниям победу одержала последняя, благодаря дождю.

Гроза бушевала несколько часов. Оставалось только порадоваться, что непогода не застала в пути и не пришлось страдать от дождя с градом в открытом поле. В библиотеке же было почти уютно. Если не считать воя ветра в старых рассохшихся рамах, налетавших время от времени сквозняков, так и совсем хорошо. Неделег же не замечал вокруг себя ничего. Книга страница за страницей открывала перед ним такие тайны и такие бездны всезнания, что становилось страшно за судьбы мира, попадись она какому-нибудь амбициозному и не слишком чистоплотному магу. Способы накопления магического потенциала поражали воображение даже видавшего виды некроманта. Он не смог дочитать до конца, захлопнул книгу на середине и сжал кулаки: теперь было понятно, почему казнили Акестора Паламеда и почему запретили его труды. Будучи академическим ученым, погруженным в свои исследования, он наверняка не отдавал себе отчета в тех последствиях, которых не миновать, попади результаты не в те руки. Перед мудростью предков стоило склонить голову.

Лукас, вернувшийся раньше в этот день из-за непогоды, застал своего супруга возле камина. Он методично выдирал из книги листы и скармливал их огню. К тому моменту, когда мокрый и замерзший граф появился в спальне, от книги остался лишь тяжелый оклад.

– Ноэль, – растеряно произнес Лукас.

– Переоденься немедленно, а то заболеешь!

– Ты зачем сжег книгу? – Лукасу было на самом деле любопытно, не жалко, нет – она явно принадлежала к тем десяткам бесполезных во всех отношениях фолиантов, но сам поступок удивил.

Неделег помолчал, собираясь с мыслями. Врать или выдумывать убедительное объяснение не хотелось.

– Она содержала слишком опасные знания, – наконец ответил он, наблюдая за разоблачавшимся мужем.

– И чем же они так опасны?

– Тем, что могли бы ввергнуть мир в хаос, – пожал плечами Неделег. – В свое время автора труда сожгли на костре именно за эти исследования. Поверь, лучшее, что можно было сделать с этой рукописью, я сделал.

Лукас пожал плечами и надел на голый торс сухую рубаху.

– Расскажешь?

Криво улыбнувшись, Неделег пересказал кое-что из обычных практик ученого мужа.

Лукас долго и мучительно расставался с содержимым желудка, и даже спешно принесённый из подвалов сидр не слишком помог ему прийти в себя. Неделег, с одной стороны, ругал себя за то, что имел глупость пойти на поводу у супруга – захотелось не к месту быть правдивым, а с другой, он понимал, что при таком раскладе вопросов больше не будет. Некоторые научные выкладки были полезны и могли пригодиться в будущем. Лукасу, как не-магу, подобные знания ничего бы не дали, лишь смутили разум и вызвали множество ненужных вопросов.

За окном распогодилось. Сквозь изрядно поредевшие тучи засияло солнце, но посмотрев на бледно-зеленую физиономию Лукаса, Неделег отказался от мысли все-таки дойти до деревни. Мужа нужно отвлечь, а не оставлять в одиночестве.

– Ты не думаешь, что в библиотеке сохранились еще какие-нибудь книги подобного толка? – Лукас прервал мысли супруга по собственному соблазнению.

– Не знаю, – Неделег ответил честно, он и в самом деле не задумывался на эту тему, – из тех, что я видел, все безобидные.

– Пойдем, взглянем?

– Какая необходимость…

Лукас встал и жестом пригласил следовать за собой. Следовало все же перестраховаться. Обысков в замке еще никогда не было, но, судя по подозрительному затишью, нужно готовиться к худшему. Король не удовлетворится браком ненавистного графа с мужчиной и невозможностью в этом союзе иметь наследников. Угасание рода в отдаленном будущем – слишком расплывчатая и ненадежная месть. Сгноить в тюрьме – более приятная и легко выполнимая задача, повод найти так просто. Что в этих опасениях близко к истине, а что игра воображения, Лукас не знал. Был уверен только в одном, в том, что постарается всеми силами защитить близкого человека, который попал в передрягу и пока еще понятия не имел, насколько сильную. Проведенный обряд не предусматривал возможности развода, но оставлял надежду на то, что брак по приказу короля аннулируют, если будет доказана его фиктивность. Допустим, приведут к присяге его самого, потом святого отца, свершившего таинство, он подтвердит, что стало единственной причиной поспешной свадьбы. И тут есть шанс, что Ноэля отпустят. Куда он пойдет, Лукас не задумывался – молодой, неглупый, здоровый маг не пропадёт, главное – не потянуть мужа за собой.

– Ничего тут нет. Остальные книги совершенно безобидны, – Неделег разогнул ноющую спину, последние фолианты были на самой нижней полке.

– Хорошо, – Лукас рассеянно потер переносицу.

– Ничего не хочешь рассказать?

– Да особо нечего, кроме того, что я в немилости у короля, но ты и так это знаешь. По своей воле в такой дыре никто бы жить не стал.

Неделег пожал плечами.

– Мне все равно где жить, главное с тобой.

– Ноэль, не принимай обычную доброту и участие за нечто большее, – предостерег Лукас.

– Мы связаны, хочешь ты или нет. Она нерушима, магия не позволит нам жить порознь, будет постоянно сталкивать. Вновь и вновь, до тех пор, пока мы не сдадимся.

– Ты не понимаешь…

– Это ты не понимаешь, – оборвал его Неделег, – мы вместе навсегда. Вместе, понимаешь? В радости, в горести, в войне, в мире, пока смерть не заберет обоих.

– Ты слишком молод, чтобы тратить свою жизнь на кого-то, подобного мне.

– Лукас! Прекрати! Не заставляй меня распинаться, превознося твой ум, благородство и красоту!

– Ноэль…

– Перестань терзать себя и меня. Ответь честно: я тебе противен?

– Не смей говорить такое!

– Тогда давай просто наслаждаться сегодняшним днем. Жить здесь и сейчас. То, что случится, то и случится, но потом. Понимаешь? Незачем терзаться неизвестностью, у судьбы много дорог. Я не знаю, как еще тебя убедить, что не желаю другого супруга, что хочу, чтобы у нас был настоящий брак! – Неделег обнял мужа за шею и спустя бесконечно долгое мгновение почувствовал ответное объятие.

– Давай попробуем, – прошептал Лукас ему в макушку, – давай попробуем просто жить.

Глава 7

Утро началось непозволительно рано. Ворвалось в окно громким птичьим щебетом, звонким цокотом конских копыт по остаткам подъездной дороги и визгливым голосом кухарки, распекавшей за что-то замковую кошку.

– Поспи еще, – Лукас провел кончиками пальцев по обнаженной спине мужа и накинул на него одеяло.

– У-у, – Неделег потянулся, мышцы отозвались ноющей болью – ночные игрища даром не прошли.

– Спи, – Лукас тихонько прикрыл за собой дверь.

Немного поразмышляв, а не последовать ли доброму совету, Неделег все же откинул одеяло и привычно соскочил с кровати. Внутренности тут же прошило острой болью, и на глазах выступили слезы: резких движений делать все же не стоило. Девственное тело давало понять, что первый раз с ним нужно было обращаться нежней, деликатней, а не пускаться во все тяжкие. В угаре страсти они забыли, кажется, обо всем, и какой-то там дискомфорт совсем не отложился в памяти. Теперь тело мстило за пренебрежение элементарными предосторожностями.

Он потрогал саднящую задницу. Припухшее отверстие отозвалось новой волной боли и характерной пульсацией.

– Перестарались, – сказал он сам себе и почти решился провести день в постели.

– Ваше младшее сиятельство, господин граф велел за вами поухаживать, – в руках Антуана был маленький глиняный горшочек, – не извольте беспокоиться: целебное масло, первейшее средство при любых ранах!

Только давняя привычка всегда держать лицо не позволила Неделегу расхохотаться от той высокопарной торжественности, с которой слуга произнес свою речь. Кивком поблагодарив и отослав Антуана готовить завтрак, он задумчиво опустил палец в темную густую жидкость. Запах был странным и неприятным. Решив, что лекарство безнадежно испорчено, Неделег поплелся в библиотеку в надежде отыскать среди рецептов что-то простенькое, с чем может справиться даже полный профан в лекарском деле.

Поиск нужного справочника отнял слишком много времени. Когда обеспокоенный Антуан пришел уже в третий раз, пришлось встать и идти. И только на лестнице, шагая по крутым каменным ступеням вниз, Неделег понял, что у него практически ничего не болит. Он сидел за столом, меланхолично жуя приготовленную кухаркой и успевшую уже остыть кашу, и думал: как так может быть? Заживление ран у магов по скорости ничем не отличалось от простых смертных. Никаких специальных средств во время соития они не применяли, а телесные жидкости не могут считаться лекарственными бальзамами. Оставалось списать все на магию ритуала и сильное желание выздороветь и сделать зарубку в памяти поискать потом любые упоминания о подобных случаях.

– Скажи, милейший, а кроме того чудодейственного бальзама в доме есть другие лекарства?

Антуан перестал делать вид, что он чем-то очень занят по хозяйственной части, и подошел ближе.

– Только то, что осталось от его шестой светлости графа де Вер. Все сохраняется в сухом темном подвале. Все горшочки подписаны, не извольте беспокоиться. Целебного масла мало осталось, дурная служанка извела, мазала сосцы своей козы. Желаете проверить запасы?

Неделег не желал. Что там проверять? Выбросить, и вся недолга. По самым скромным прикидкам, если учесть, что нынешний граф де Вер двенадцатый, выходило как раз лет триста. Чудо, что там вообще еще что-то сохранилось. И козу жалко.

Приказывать Антуану выбросить лекарства он не стал. Перепрячет, Лукасу нажалуется, и тогда придется защищаться, отстаивать свое мнение с заведомо невыгодной позиции. Этого Неделег не любил. Идти сейчас наводить порядок времени нет, и, решив, что чистка замковых кладовых от испорченных снадобий подождет, он с легким сердцем отправился в деревню. Пропускать еще один день без уважительной причины не хотелось.

После вчерашнего дождя было парко, но солнце уже высушило почти все лужи. Вода осталась разве что в самых глубоких колдобинах и, быть может, еще в обильно заросших сорной травой канавах. Зелень, напитанная и омытая влагой, тянулась вверх и казалась по-весеннему яркой.

Знакомый дом встретил тишиной. Не носилась по двору Изет, развлекаясь с озорным котенком. Входная дверь была плотно закрыта. Неделег нахмурился, неясная тревога заставила забеспокоиться, хотя поводов пока вроде бы не было: мало ли куда могла отойти Мари. К соседке, на огород, отправиться полоскать белье на речку – мало ли причин выйти из дома. Вариант, что Мари настолько не горит желанием признаваться графу чья на самом деле дочь Изет, и воспользовалась случаем, чтобы сбежать, он даже не рассматривал. Сугубо деревенская практичность не дала бы ей этого сделать. Оказаться женщине одной с ребёнком в чужих краях – врагу не пожелаешь.

Он взошел на крыльцо и толкнул дверь, которая против ожидания открылась, глухо стукнув о косяк.

– Уходи! – метнулась к нему из глубины дома Мари. – Уходи, лихорадка у нас!

Неделег поднял руку и коснулся совершенно не горячего лба Мари.

– Не у меня! Изет вчера слегла, и кошка чертова…

– Не может быть, – он отпихнул ее с дороги и прошел дальше.

В полутемной комнате найти кровать, на которой лежала девочка, оказалось непросто. Маленькое окошко, затянутое бычьим пузырем, давало слишком мало света.

– Изет, малышка, что с тобой? – Неделег склонился над кроватью. В нос ударил тяжелый запах, и он не сразу определил его источник – в ногах девочки лежала обгадившаяся кошка.

– Я умру, – еле слышно сказала Изет. – Сначала Софи, потом я. Скоро. Я знаю…

– Что за ерунда?! – возмутился Неделег, и его голос прозвучал неуместно громко. – И кошку надо отсюда убрать, белье сменить…

– Нет! – воспротивилась Изет.

– Не дает, – всхлипнула Мари, – вбила себе в голову невесть что!

– Не без твоей помощи, – прошипел Неделег, разозлившись. Ведь наверняка сама молола языком пёс знает что, вот ребенок и поверил, – ты же не заболела.

– Я раз уже хворала, теперь не прилипнет, а она-то нет. И кошка…

– Да что кошка? Мало ли чего она сожрала на улице. Изет вчера под дождь не попадала?

– Мы от кузнеца как раз шли…

– Простыла она просто. Вот смотри, за ушами шишек нет, дышит спокойно. Если на свету еще в горло заглянуть, уверен: будет только краснота…

Кошка, до сего момента лежавшая неподвижно, задергалась и замерла, вытянувшись.

– Я умру вместе с Софи.

Неделег схватился за голову. Переубедить маленькую магичку, если что вбила в голову, не получится! Он сейчас почти ненавидел недалекую Мари – зачем нужно было пичкать ребенка такими россказнями? Причитала еще, наверное, в голос! Дура!

– Ничего ни с тобой, ни с твоей Софи не сделается, – почти грубо сказал он. – Она еще маленькая и по глупости съела что-нибудь неподходящее, поболит животик, и поправится. Нужно только помыть, а то пахнет дурно.

Он подхватил еще теплое тельце на руки и от порога напомнил Мари:

– Белье изгаженное замени.

Хорошо, вода была рядом. Целая река. Прополоскав с удобных мостков трупик котенка, он задумался над сложностями создания зомби в полевых условиях. Вариантов особых не было, при отсутствии специальных некромантических атрибутов единственным вариантом оставалась кровь самого создателя. Неделег с тоской вспомнил свой походный несессер со всем необходимым и решительно прокусил кожу на указательном пальце. Когда через четверть часа он вернулся в дом, рядом с ним резво бежал свежеподнятый зомби-котенок.

– А ты говоришь Софи умрет, – бодро произнес он, присаживаясь рядом с Изет и наблюдая, как его творение ловко карабкается на постель и устраивается совсем с краю, чтобы не слишком намочить одеяло, – а она и не думала.

Девочка вроде бы немного успокоилась и повернулась на бочок, забавно подсунув ладошку под щеку. Теперь Неделег был уверен, что с ней все будет в порядке, а через некоторое время он незаметно упокоит Софи, когда внимания к кошечке будет поменьше. В замке еще оставались котята, правда, полосатых среди них вроде бы больше не было, но детская память коротка и избирательна. Он не сомневался, что Изет найдет себе нового любимца.

Посидев еще немного и кинув на всякий случай дополнительную нить привязки с зомби на девочку, Неделег засобирался обратно.

– Не смей больше при ней всякую чушь языком молоть, – пригрозил он Мари. – Теплого питья давай побольше и овсяный отвар сделай, да меду не жалей.

– Как прикажете, ваша светлость, – Мари для порядка еще раз шмыгнула носом.

– Я завтра вернусь, проверю.

Неделег шел и думал, что пора переговорить с Лукасом и забрать девочку в замок, пока бестолковая баба не учудила еще что-нибудь. Ее тоже можно забрать, дело в замке лишним рукам всегда найдется. А у Изет скоро начнутся выбросы магии, Мари перепугается и выкинет еще что-нибудь. Девчонку же учить придется – и Неделег в раздражении стукнул себя кулаком по ладони, сожалея, что сотни уникальных фолиантов рода Моро сейчас совершенно недоступны.

Глава 8

 Во дворе замка толпились люди. Много незнакомых людей с военной выправкой. Одетые в одинаковые темные камзолы с золотыми галунами и островерхие черные шляпы, они видом и уверенным поведением напоминали стражников, да скорее всего на самом деле и были таковыми. Однако отсутствие знаков отличия наводило на размышления.

В тени кряжистой башни притаилась дорожная карета с четверкой лошадей, нервно прядающих ушами. Никто не суетился рядом, не пытался распрячь и увести в конюшню уставших животных.

Неделег прошел под внимательными взглядами ко входу в замок, чувствуя их даже затылком. Слишком пристально, слишком внимательно смотрели служивые люди в затылок, но препятствовать не пытались, как и задавать вопросы. Страха Неделег не испытывал, только холодную собранность. Хотели бы убить – убили сразу, значит, кто-то из высшей знати желает позабавиться; и на ум сразу приходил только один человек, достаточно мстительный, не слишком умный, мелочно упрямый. Если верховному магу гильдии некромантов было по сути все равно, чем тешит себя на досуге его величество, то супругу графа де Вер – наоборот, особенно если это касалось лично его.

– Лукас, – громко сказал Неделег, ничуть не заботясь о том, что прерывает чужую беседу.

– Сочувствую, граф, – насмешливо произнес незнакомец, небрежно развалившийся на стуле возле стола в обеденной зале, и демонстративно погладил кнут, лежащий у него на коленях, – младшего супруга еще воспитывать и воспитывать.

Неделег видел, как вспыхнул граф: секунда – и взорвется.

– Лукас, – повторил он, метнувшись к напряженной фигуре мужа, обнял, успокаивая. – Лукас…

– Какая милая семейная сцена, – все с той же насмешкой продолжал незнакомец и встал, похлопывая кнутом по раскрытой ладони, – у вас четверть часа на сборы, мы должны выехать немедленно.

– Его величество, – Лукас говорил так, будто в горле что-то мешало, – желает видеть нас как можно скорее, и капитан Лабри любезно обещал проводить нас.

– Дороги нынче неспокойные, – усмехнулся капитан и наконец оставил супругов одних.

– Антуан! – позвал Лукас. – Подай господам военным эля.

– Пусть капнет туда пару капель какой-нибудь настойки шестой светлости, – пробормотал Неделег себе под нос, но Лукас услышал и невесело рассмеялся:

– Боюсь, тогда за нами вышлют целую армию и доставят в кандалах.

Сборы не заняли много времени, и через оговоренный срок супруги садились в карету под причитания старого слуги. Неделег, поколебавшись, все же велел предупредить Мари, что уезжает на неопределённый срок и чтобы она заботилась о девочке получше. Проигнорировав удивленный взгляд мужа, он первым уселся в карету.

– Окошечки какие маленькие, – произнес он, подняв голову вверх. Сидя, можно было разглядеть только небо и верхнюю часть башни.

– Зато без решеток. – Лукас успокаивающе положил свою руку на бедро мужа и погладил: – Все будет хорошо.

Неделег усмехнулся. Усмешка вышла злой, но благодаря недостатку света в карете Лукас счел ее печальной.

– Правда, все будет хорошо. Я не позволю поставить под сомнение наш брак, – повторил он.

Неделег наклонил голову, соглашаясь. Он тоже не собирался сдаваться и тем более прощать. Весь прошлый опыт говорил о том, что люди в массе своей не ценят великодушия, а облеченные властью вообще признают только силу.

Звонко щелкнул кнут, карета качнулась и сначала медленно, потом все быстрее покатилась прочь от имения графов де Вер.

Сидеть в карете было ужасно скучно. Заниматься чем-нибудь приятным не получалось – дороги не позволяли. Даже целоваться на ходу оказалось опасно, кочек на дорогах было в избытке. Оставалось только разговаривать. Неделег, немного поколебавшись, все же не решился рассказать про Изет. Лукас вряд ли бы проявил восторг от новости о том, что у него есть дочь, впрочем, огорчаться тоже, наверное, не стал. Скорее эта новость оставила бы его почти равнодушным. Ну есть ребенок и есть. Девочка. Что с ней делать? Неделег пока решил умолчать и про самого ребенка и про ее магические способности – не время и не место для таких откровений. А уж про игры с кошкой так и вообще не собирался никогда рассказывать. Простые люди вне зависимости от сословий некромантов уважали и боялись, но не любили. А настороженности и напряжения в отношениях с мужем Неделег хотел меньше всего.

Карета остановилась, когда стало почти совсем темно. Против ожидания они оказались не около какой-нибудь таверны, готовой приютить усталых и голодных путников, а среди леса.

– Опасаются, что сбежим, – прошептал Лукас, заметив, как супруг безуспешно попытался выйти со своей стороны.

– Выходите, – скомандовал капитан, открывая дверцу с другой.

В лесу было свежо. От шума, производимого отрядом, вся живность в округе затаилась, замолкли птицы, и оттого казалось, что они здесь совершенно одни.

На отправление естественных нужд их развели в разные стороны. Чувствовать за своей спиной дыхание двух верзил было до крайности неприятно, но деваться некуда, и, проглотив готовые сорваться с языка язвительные слова, Лукас развязал завязки на штанах.

У Неделега наоборот, присутствие посторонних не вызвало никакой неловкости. Скромность, конечно, украшает добродетельного младшего мужа, но некроманту со стажем абсолютно чужда. Поэтому и потом, у костра, он ел свой скудный ужин с гораздо большим аппетитом, чем Лукас, которому кусок вставал поперек горла – гордость аристократа была задета.

Неделег спокойно и внимательно наблюдал за поведением их стражей. Примечал. Запоминал. Сопоставлять и делать выводы пока было рано, но до столицы оставались еще дня два пути и как минимум одна ночевка. В том, что она будет проходить, как и эта, в лесу, сомневаться не приходилось – всего лишь разумная предосторожность со стороны охраны. Будь он на их месте, поступил бы так же.

Лукас тоже следил за охранниками, но без определенной цели, просто, чтобы отвлечься от неприятных мыслей. Чтобы не думать о будущем, чтобы не пытаться изобрести способ вывести Ноэля из-под удара. Пока король не сделает первый шаг, думай – не думай, не предугадаешь, в каком направлении придется защищаться. Это угнетало и злило одновременно – на быстрые комбинации он был не способен, оценивал действия противника иногда слишком долго, потому и переживал, зная за собой такую слабость. Причем король тоже наверняка был осведомлён об этом, и можно было ждать серии молниеносных выпадов. А учитывая то, что руки у Лукаса практически связаны отсутствием денег и нужных связей, положение оказывалось чуть ли не безнадежным.

Спать их заставили в карете. Удобство пленников волновало стражей в последнюю очередь. Повозившись, Лукас с трудом устроился на узком сидении и еще долго слушал, как ровно дышит Ноэль по соседству, завидуя молодости и безмятежности мужа.

Следующий день они провели в карете от рассвета до заката. Две краткие остановки для отправления естественных нужд не в счет, за это время не было возможности даже толком распрямить конечности и разогнать по сосудам кровь. Кто-то в столице горел нетерпением увидеть супругов как можно быстрее.

Последняя ночь в пути выдалась ветреной, сулящей скорую непогоду. Костер сыпал искрами, и из опасения лесного пожара его притушили. Мутная луна давала немного света, но и придавала окружающему миру несколько потусторонний вид. Солдаты, впрочем, вели себя спокойно, как будто для них такая обстановка была самым обычным делом. Лукасу же было изрядно не по себе. Тем более Ноэль сидел со страдальческим выражением лица, время от времени хватаясь за живот. Отравить его не могли, потому что все ели одно и то же и пили эль из одного жбана, но нездоровье супруга болью отдавалось в сердце.

– Что с тобой? – Лукас на самом деле беспокоился.

– Просто схватило живот, – поморщился Неделег, и не подумав приглушить голос. – Несварение.

Лукас опустил глаза. Бывает. Хорошо бы сейчас заварить каких-нибудь травок, которые знала кухарка и которые очень хорошо помогали в таких случаях.

– Эй, болезный, – выкрикнул кто-то из охранников, – пойдем, отведу до ветру.

Лукас с состраданием смотрел, как Ноэль, опустив голову, побрел в сторону от стоянки. Бедняге, видимо, было очень плохо, потому что за ночь он вставал еще два раза. Лукас мучился от невозможности помочь и тихо молился, вспоминая нехитрые слова, знакомые с детства.

Помогло ли обращение к вседержителю или просто молодость взяла свое, но днем Ноэль чувствовал себя неплохо. Был, правда немного бледен, малоразговорчив, но с удовольствием слушал рассказы Лукаса о проделках юности, рассеянно улыбался, но карету больше предусмотренного останавливать не просил. Так что графы де Вер были доставлены по назначению спустя пару часов после полудня.

Капитан молча препроводил пленников в отведённую им комнату и молча же ушел, не снизойдя до объяснений. Супруги остались одни в ожидании своей участи.