Текст книги "Контракт на любовь (СИ)"

Автор книги: Markisa Ang

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

50. Все в суд

Заседания проходили в закрытом формате. Толпа журналистов караулила у входа в здание суда. Ещё больше было число простых зевак. Лия никогда не мечтала о такой популярности. Расследование шло спешно. Шульман пытался вытащить из-под ареста подопечную, при этом не засветив свою фигуру в деле.

Девушка вела себя так, как он того хотел. Самооборона, похищение. Предоставленный защитник работал слишком рьяно, не скрывая от неё связь с Сергеем Викторовичем. Лие приходилось быть вдвойне осторожнее, скрывать тайные встречи со следователем.

Соглашение девушка подписывала очень осторожно. Они не могли заранее спугнуть Шульмана и всех его клиентов. В уме девушка понимала, что столь громкое дело подняло большую волну в определенных кругах. И к такому исходу она готовилась всё время работы на своего тирана. Заботливо собранный файл с именами, контактами и оказанными услугами был передан следователю.

Это не единственная копия. Чтобы не случилось с Лией, информация надежно хранилась у её подруги Ольги и с недавних пор у Максима Рубинского.

– Не выпускайте меня, – девушка мило улыбнулась, – Камера начала мне нравится.

Следователь не сдержал смешок.

– Шутишь, значит беспокоиться за твой настрой не стоит, – сделав выражение лица серьёзным, мужчина добавил. – Твои родители подали прошение о помещении тебя под домашний арест в связи с физическим состоянием и необходимостью ухода.

– Тут прекрасные врачи, они исследовали меня вдоль и поперёк.

В этот раз шутка не вызвала даже улыбки.

– Это доставляет мне проблемы. Сама понимаешь всю опасность свободы. Поговори с родителями.

– Нет! – резкий ответ Лии разозлил следователя. – Их приход будет красной тряпкой для быка. Уж потерпите, побудьте ещё немного плохим парнем. Скажите им, что не позволите мне убежать от правосудия снова.

Мужчина был зол. Затянуть процесс не получалось. Кто-то профессионально дёргал за ниточки. Следователь боялся покушения на Лию.

– Твоя сестра уехала вместе со всей семьёй. Родителей отправить не удалось. Когда ты их видела в последний раз?

– На заседании.

– А до этого? – он наблюдал за эмоциями девушки.

– Шесть лет назад.

– Не разговаривала даже?

– Даже.

Лия поморщилась от боли в груди.

– К чему эти вопросы?

– Хочешь, я передам им записку или позволю позвонить…

– Нет. Моё сознание сейчас сосредоточено на возмездии, не стоит ослаблять мой дух эмоциями, – с усилием выдохнув, она непринужденно улыбнулась. – Когда вы сможете посадить его?

– Это тайна следствия.

– Возникли сложности, – Лия ухмыльнулась. – Ожидаемо. Тогда нужен главный козырь. Я могла бы позвонить его дочери, но не помню номер.

Мужчина достал из кармана миниатюрный кнопочный телефон и протянул девушке, шепотом сказав “спрячь”.

– Организую в ближайшее время.

– Мне нужно будет ваше одобрение. Разговор с Сарой – крайняя мера. Она может помочь или сдать нас отцу.

– Тогда остаётся вызов в суд Добродеева, в качестве свидетеля. Он заинтересован избавиться от Шульмана.

Стены камеры начали давить на девушку. Такой боли в груди она не чувствовала, даже когда увидела родителей на заседании.

– Это лучше, чем рисковать всем.

– Согласна.

Разговор был окончен. Следователь ушёл. Лия продолжила своё занятие – она записывала в тетрадь свою жизнь. Времени для самокопания было много, вот и решила удариться в мемуары. Возможно, что они остануться единственной памятью о ней.

До полуночи тетрадь закончилась. Обдумывая, как достать ещё парочку чистых, девушка уснула.

В мире грез Лия рассекала ветер за рулём мощного металлического зверя. Сильный поток воздуха врезался в лицо, высокие обороты мотора оглушали. Мужская рука коснулась плеча. Девушка повернула голову и в ужасе уставилась на укоризненное лицо Петра.

– Куда ты нас везёшь? Остановись!

– Нас? – Лия обернулась и увидела на заднем сидении всю свою семью.

– Подумай о сыне, – Петр протягивал девушке младенца в свёртке.

Удар. Знакомый скрежет металла. Переломанные трупы на асфальте. Лия в ужасе закричала и проснулась.

– Встать, суд идёт!

Представляя себя животным в зоопарке, обвиняемая поднялась со скамьи за решеткой. Сон повторялся каждую ночь, отражая на лице девушки гримасу страдания.

Сегодня на слушание должен был прийти Добродеев. Лия нервничала.

– Всё под контролем, – бодро успокаивал её адвокат.

– Мне в это не верится.

Обвинение попросило слово.

– Мы просим отложить слушание, потому что вызванный свидетель не может явиться в суд по уважительной причине. Вчера на него было совершенно нападение. Гражданин Добродеев находится в больнице.

Дальше Лия ничего не слышала. Она вцепилась в край скамьи и тяжело дышала. Сцены кошмара приобретали яркие краски. Сдержав стон, девушка прикусила щёку. Эти новости наполняли её отчаянием. Пока она играет по правилам Шульмана, этот старик пытается подчистить хвосты.

Прокурор отвлёкся на смс и поспешил исправить запрос.

– Наш свидетель пришёл, просит его вызвать для дачи показаний. Физически он в удовлетворительном состоянии.

– Хорошо. Не будем затягивать процесс. Пусть войдёт.

Пётр перешагнул порог и оглядел зал, морщась от каждого движения. Он пытался идти твёрдой походкой, но хромота не скрылась от глаз Лии.

– Назовите себя.

– Добродеев Пётр Михайлович.

– Вы знакомы с подсудимой?

– Да. Она работала в моей компании, – короткий взгляд на девушку за решёткой был полон злости.

– Какие у вас отношения? Чисто деловые?

– Деловые и личные. Мы были любовниками, пока Лия спешно не покинула наш коллектив.

Мужчина не дрогнул поделиться личными подробностями своей жизни. А вот для девушки каждое слово словно резало сердце на куски. Она чувствовала презрение в речи своего бывшего начальника.

Пётр продолжал рассказывать суду обстоятельства знакомства, начала интимных отношений и устройства Зайченко в его компанию, работы над проектом и предательства. Нужно отдать должное мужчине – он скрыл факт о беременности.

– Вы утверждаете, что подсудимая пришла в вашу компанию с целью украсть проект? И послал её некто Шульман Сергей Викторович? Кто он?

– Главная цель мне неизвестна, но работа Лии заключалась в шпионаже и саботировании. Не думаю, что данный гражданин не известен в судейских кругах, – Добродеев бросил ехидный взгляд на адвоката защиты. – У него много знакомых.

Судья проследил за взглядом свидетеля и сделал пометку на листке.

– Чем вы можете подтвердить свои домыслы?

– Письмом, которое Лия передала мне, прежде чем исчезнуть, – сжав зубы, Пётр полез во внутренний карман пиджака и достал тот самый конверт.

Изрядно помятое послание было сохранено, наверно, как доказательство преступления. Девушка не подумала об этом, когда отправляла его. В своих фантазиях она представляла, как Добродеев в гневе рвет его на клочки. Письмо было передано судье для изучения.

Наступила тишина на несколько минут. Судья читал сумбурное послание девушки и менялся в лице. Действие группы лиц по предварительному сговору. Промышленный шпионаж. Убийство. Когда судья взглянул на адвоката, тот был похож на призрака.

– Всё под контролем, – уколола своего защитника Лия, успев перехватить взгляд судьи.

– Прошу, помолчи, – прошипел адвокат.

– Страшно стало? – девушка улыбнулась. – Могу подвинуться, присядешь рядом.

– Подсудимая, вы подтверждаете слова свидетеля.

– Да, он сказал правду. И я хотела бы дополнить историю. Пушной Арсений Сергеевич был заказчиком этого дела. Из-за срыва его планов, он меня похитил. С какой целью не объяснил, но я защищалась, как могла.

– Вы стреляли в погибшего?

– Нет. Это был один из охранников.

– Я считаю, что в связи с новыми материалами, следствию стоит проверить эту теория. На сегодня заседание закончено.

Приставы подошли, чтобы забрать Лию под стражу. Адвокат же спешил покинуть зал в числе первых. Следователь рванул за ним. Пётр продолжал стоять за трибуной и наблюдать, как уводят подсудимую. На его лице отражались противоречивые эмоции. Он словно был разочарован. От него требовалось сказать правду, Лия её подтвердила. Мужчина сам не мог объяснить, чего ожидал. Какая реакция девушки его бы удовлетворила?

Если бы она начала молить о прощении, смог бы Пётр принять извинения? Начни Лия отрицать свою вину или оправдываться, он не был бы способен смотреть в её лицо.

Лия смотрела уверенно. Уверенная в своей обречённости. Он лично приписал ей большой срок и теперь был напуган.

– Опять ты, – с горечью пробубнил следователь.

– Я могу её увидеть?

– Нет. Посещения запрещены. Ты даже не родственник, – мужчина попытался закопаться в бумаги.

– Кто интересно запретил?

– Она сама, – наверно следователь пожалел Петра, раз решил слегка помочь. – Лилия в курсе, что нового адвоката нанял ты, потому и приняла помощь. После всего, что натворила эта чертовка, было бы странным искать встреч с пострадавшими.

– Попросить прощения, – предположил Добродеев, практически потеряв терпение.

– Правильно, тебе есть за что извиняться. Я ей передам.

Пётр поперхнулся от возмущения, но заметив усмешку на лице следователя, резко остыл.

– Если она не согласится встретится со мной, я сам проберусь в СИЗО, уж тогда извинений от меня не дождётся.

Мужчина не планировал сегодня навещать Зайченко, но столь пыткий посетитель изменил его планы.

– Какой упрямый мужик, – посетовал старший сержант Карпов. – Любовь страшна. Вон как бизнесменов в бараний рог гнёт. Что там у девчонки под юбкой? Никак золотые прииски?

Следователь резко ударил по столу кулаком. Его веселье испарилось из-за гнусной шутки.

– Прежде чем изрыгнуть подобное, потрудись включить мозг. Эта девчонка на своих плечах вынесла больше, чем ты можешь представить.

– Защищаешь? Много ли надо ума ноги раздвигать? – коллега явно нарывался.

– Знаешь не понаслышке, часто практикуешь. Кому в последний раз отсасывал? Может у тебя с ней один работодатель?

Коллега побагровел и вскочил со стула. Он был готов почесать кулаки о лицо своего собеседника.

– Угадал?

– Следи за тем, что говоришь, Капустин. Не наживай врагов.

51. Доказательства

– Недостаточно?! – Лилия не могла поверить своим ушам.

– Суд счёт предоставленную информацию невесомой для обвинений против Шульмана, – следователь Капустин не смел посмотреть девушке в глаза.

Всё, что она собрала для дела, было лишь косвенным доказательством.

– Хотите сказать мне, что всё было зря.

Ей вдруг показалось, что окружающие стены камеры сейчас завалятся и похоронят их всех под собой. Обратного пути уже нет. Лия не сможет выжить в тюрьме, если Шульман со своими приспешниками не сядет на скамью подсудимых.

– Я позвоню Саре.

– И о чём попросишь? – следователь заламывал пальцы от бессилия. – Предложишь свидетельствовать против отца? Что нам дадут её показания без улик?

– Обыск в их доме…

– Если бы доказательства всегда лежали на поверхности, то не было смысла затевать эти игры.

Ощущение бессилия было знакомым, но усталость от постоянной борьбы сбивала с ног. Лия села на стул и схватила мужчину за предплечье. Её ногти впивались в кожу даже сквозь одежду.

– Мы не имеем права сдаваться, – девушка была зла. – Моя семья в опасности. После такого переполоха все, кто был замешан, окажутся под прицелом.

– Никто и не собирается бросать дело, – Капустин с трудом вырвался из крепкой хватки. – Я прекрасно знал обо всех рисках. Разница между нами в том, что мне нечего терять.

Говорить было не о чем. Оба понимали сложившуюся ситуацию. Следователь ушёл, оставив девушку в одиночестве.

Жуткая цементная штукатурка на стенах камеры наводила тоску. Лия ходила по маленькому кругу и перебирала весь свой словарный запас в голове. Она не могла себе позволить не попытаться. Сара уже помогла ей один раз, выступив против отца. Сейчас ситуация была немного другой.

Лия находилась под стражей уже больше полугода. Последний раз они виделись больше двенадцати месяцев назад. Как и чем это время жила её подруга неизвестно. Воспримет ли Сара её звонок благосклонно?

– Ну же, – длинные гудки в телефоне поднимали градус настроения. – Возьми трубку.

Включился автоответчик и Лия сбросила звонок, затем набрала вновь. Попытка дозвониться повторилась три раза. Девушка взвыла из-за тщетности своих действий. Через неделю заседание, а суд без новых улик не намерен затягивать вынесение приговора.

Рука потянулась вновь к телефону, но Лия отдернула себя. Шульман не доверял никому, даже родной дочери. Согласившись помочь, где Сара будет искать компромат?

Свернувшись клубочком на койке, девушка начала дрожать. Она укуталась в одеяло, но не смогла успокоить тело. Его парализовывал страх.

– Столько лет впустую, – всхлипывала Лия. – Я не должна была возвращаться в этот город. Чёртов Добродеев! У меня был план! Всегда был!

Не заметив как накатывает истерики, девушка начала кричать.

– Ненавижу! Весь мужской род! Всех вас ненавижу!

В камеру постучал охранник, но девушка не отреагировала.

– Будьте вы прокляты! Чтоб все сдохли!

Охранник заглянул в камеру и вызвал по рации подмогу. Мужчины вошли внутрь и попытались привлечь внимание девушки.

– И вы! – Лия вскочила с койки и ударила одного охранника кулаком по лицу.

Девушку сразу скрутили. Сил в щуплом теле не было. Прижатая к стене лицом, Лия вспомнила Кирилла. Тоже чувство беспомощности, отвращения к себе и ненависти к мужчинам.

– Не прикасайся ко мне! Не смейте меня трогать! – отчаянный крик повысился до визга.

Охранники не могли успокоить девушку. Она билась об стену и пыталась освободиться.

– Вызывай врача! – нервно выкрикнул мужчина и повалил Лию на кровать, пытаясь оградить её от травм.

– Если бы вас не существовало, моя жизнь сложилась по-другому, – крик перешёл в рыдания.

Когда сопротивление прекратилось, охранник отступил назад. Через пять минут в камеру вошёл штатный медик и без объяснений достал шприц. Успокоительное подействовало быстро. Лия проваливалась в сон, продолжая проклинать мужчин.

– Что случилось? – медик измерил давление и пульс девушки.

– Дело труба. Нервы не выдержали.

– Говорят, её месяц держал в своём подвале старый извращенец. Пытаясь сбежать, она его застрелила. Полгода хорошо держалась.

– Сажать на нары за такое?..

– Не только. Мошенничество, производственный шпионаж. Та ещё штучка.

– Что она кричала? – медик обратил внимание на излишнюю худобу девушки.

– Желала всем мужикам смерти.

Медик внимательно осмотрел девушку и достал несколько ампул из саквояжа.

До дня заседания Лие приносили таблетки, которые она послушно принимала. Успокоительное делало её равнодушной к окружающей действительности. Следователь не отвечал на звонки, не приходил с вопросами и новостями. Девушка сошла бы с ума, неведение терзало.

В назначенное время конвоиры вошли в камеру и надели наручники. Лия шла по коридору и представляла свой возможный побег. В какой момент охрана может отвлечься или доброжелатель поможет.

Её мечты были прерваны решительным толчком в спину. Лие пришлось подчиниться и забраться в автомобиль. Каждое торможение девушка представляла как засаду для своего освобождения. Здание суда представлялось ей эшафотом.

Казнь почему-то казалась лучшим решением, нежели попасть в лапы Шульмана.

– Приехали.

Сердце замерло. Оставалось лишь томительное ожидание. Лия пожалела, что сегодня утром ей таблеток не дали. Она настраивала себя тихо пережить заседание и выслушать приговор.

У входа уже собрались люди. На парковке не было свободных мест. Девушку ожидали камеры и вездесущие журналисты.

– Сколько внимания, – один из конвоиров решил слегка подшутить. – Наверно, хотелось бы покрасоваться перед толпой, рассказать свою трогательную историю.

Лия сидела позади них и молча наблюдала за ржащими мужиками. В её окружении и раньше не было людей, способных отнестись с сочувствием. Откуда тогда взяться такому чувству в незнакомцах. Девушка сама бы не проявила сострадания к персоне вроде себя.

Будь Лия прежней собой, то поставила на место веселящихся конвоиров, вышла к зрителям и втоптала в грязь врагов. Сейчас в автомобиле сидела слабая испуганная девчонка, которая оказалась в тупике, в полном одиночестве. Меньше всего ей хотелось вступать в словесные баталии. Только внутри у Лии скопился огромный клубок из жгучей ненависти. Девушка ненавидела всех мужчин.

Словно во сне подсудимую завели в зал и закрыли в положенную ей клетку. Все участники заседания занимали свои места. К Лие подошёл адвокат, пытался что-то объяснить. Предвзятое чувство, что всколыхнули в девушке конвоиры, накрыло её непроницаемым куполом. Зайченко не реагировала на людей, лишь пялилась на пустое судейское место. К н и г о е д . н е т

– Встать! Суд идёт!

Девушка поднялась со скамьи рефлекторно, потом так же села. Её слух не был сосредоточен. Судья говорил быстро и невнятно. А когда выступила защита, Лия выхватила из потока слов имя. Шульман.

Кто? Неужели сам тиран?

Двери распахнули. В зал вошла Сара. Она немного нервничала, окинула помещение взглядом и замерла. Подруги смотрели друг на друга не больше десяти секунд. Лия поднялась с места и прильнула к решетке.

– Что она тут делает? – прошептала подсудимая адвокату.

– Очнулась, – мужчина сделал вид, что читает один из документов. – Просто слушай и внимай.

Сара представилась. Её рассказ начался со знакомства. Лия хорошо помнила тот день.

Огромный особняк отделанный светлым мрамором. Обувь скользила на глянцевом полу. Лия вошла в дом, следуя между своим покровителем и его охраной. Она старалась сохранять невозмутимость, но колени предательски дрожали.

– Папа, – по лестнице сбежала худенькая блондинка, невероятно милая и улыбчивая. – Это она?

– Познакомься, дочь. Зайченко Лия, – Сергей Викторович обернулся к девушке. – Подружись с Сарой. Я, как твой опекун, надеюсь на сестринские отношения между вами.

– Пойдём наверх, покажу твою комнату, – Сара схватила девушку за руку и потянула к лестнице. – Тебе понравится. Я могу одолжить что-нибудь из одежды.

Дочь Шульмана оказалась навязчивой болтушкой. Её непрекращающийся трёп раздражал слух. Едва успевая перебирать ногами, Лия следовала за ней. Они ввалились в комнату и застыли на месте.

– Ну? Как тебе?

Огромная светлая спальня. Двуспальная кровать, шкаф, комод, кресла. Интерьер, как картинка. У Лии никогда не было своей комнаты, а с сестрой много лет ужасные отношения. В тот момент девушка подумала, что попала в настоящую семью, в лучшее место, чем родной дом.

Слёзы на лице Лии растрогали Сару. Она обняла свою новою подругу и попыталась утешить.

– Не переживай. Теперь мы будем заботиться о тебе. Я буду рядом.

Погруженная в свои воспоминания, Лия упустила ход повествования свидетеля.

– Я слышала, как мой отец отдавал приказ по телефону. Он сказал, чтобы человек разобрался с Арсением Сергеевичем, а Зайчик возьмёт вину на себя.

– Зайчик? – судья едва сдержал улыбку.

– Так папа называл Лию из-за её фамилии. Ласковое прозвище, – поморщившись, словно испытала боль, Сара продолжила. – Я догадывалась, что мой отец использует её в бизнесе. Но до недавнего времени не подозревала как. Когда Лия сбежала, папа был в бешенстве и часто терял контроль над словами и документами. Он говорил лишнее в моём присутствии. Я смогла выстроить картину, найти доказательства противозаконных действий своего отца. Все материалы были переданы следствию.

– Что сподвигло вас выдать своего отца? – каверзный вопрос судьи взволновал и Лию.

Сара обернулась, чтобы посмотреть на подсудимую.

– Это было сложное решение. Я люблю своего отца. Изменить чувства невозможно. Только узнав, что он сделал с Лией, что заставлял делать, – Сара сглотнула. – Она мне как сестра.

– Понятно. Защита хочет предоставить какие-нибудь материалы или свидетелей?

– Нет.

– Обвинение?

– Нет.

– Тогда суд удаляется для принятия решения.

Ожидание способно вымотать больше, чем сами разбирательства дела. Адвокат пытался подбодрить Лию, но девушка лишь думала о том, как поговорить с подругой.

Сара вышла из зала. Она не подошла и даже не взглянула. Лия лишь могла себе представить, каково ей сейчас. Ведь подруга предала ожидания своего отца.

– Не волнуйся. Доказательств и показаний свидетелей достаточно, чтобы оправдать тебя в убийстве.

Посмотрев на своего пронырливого защитника, Зайченко скривилась.

– А по другим статьям?

– Неоднозначно. Чем больше мы доказываем вину других, тем глубже закапываем тебя, – мужчина смотрел сочувствующе. – Я всё же думаю, что суд учтёт твой возраст, помощь следствию и принуждение к совершению нарушений.

– Было бы неплохо. Мне в любом случае назначат ограничение свободы?

– В любом случае, будем подавать апелляцию.

Лия поёжилась. Капустин говорил, что адвоката нанял Добродеев.

– Возможно, меня устроит срок. Когда-то же кара должна была меня настигнуть.

Когда судья зачитывал приговор, Лия едва понимала его слова. Заковыристая формулировка и беглое прочтение размывало смысл всего сказанного. Из шума девушка смогла выловить лишь отдельные слова: “не виновна”, “виновна”, “ограничение свободы”, “срок пять лет”, “штраф в размере миллиона рублей”.

Следя за лицами своих родителей, Лия представляла масштаб их трагедии. Не такого будущего для своей дочери они желали.

“Пять лет. Он будет совсем взрослым. Станет называть Софи мамой. Моя сестра навсегда останется для него настоящей родительницей. Я ему буду не нужна” – только эти мысли наглухо засели в голове.

У Лии что-то спросили, адвокат подсказал ответ шёпотом, девушка повторила, не задумываясь.

В зал вошли конвоиры, надели на девушку наручники.

– Не переживай, – адвокат пытался следовать рядом, – мы подадим апелляцию. Я уверен, что сможем сократить срок в два раза. Попробуем собрать характеристики с работы и университета.

У девушки возникло неприятное ощущение “дежавю”. Она не хотела вновь оказаться в долгу, потому перестала реагировать на окружающих.

Ей не дали возможности поговорить с родными, обсудить вопросы с адвокатом, дать интервью журналистам или улыбнуться на камеру. Лия словно зомби села в автомобиль и закрыла глаза, мечтая прекратить этот спектакль.