Текст книги "Реактивация! (СИ)"

Автор книги: Мархуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Шкаф-считалка всё больше напичкивался вспомогательными устройствами и уже умел не только считать. Одним из чудес света стал декадный счётчик, переводящий из троичной в десятичную систему и обратно. Так что осталось смоделировать все возможные виды триггеров, чтобы полный набор элементов и простейших схем обкатать, пока жареный петух где-то далеко бродит. Да, и время нужно, чтобы не только заказать, но и поручить сделать напылятор-выращиватель для иготовления микросхем троичной логики. Весь уровень знаний Шмына о таких устройствах сводился к тому, что их вроде где-то производят. А большего от него и не требовали – спецы сами знают куда партократа науськать, главное техзадание подготовить.

Петро-программист, худо-бедно, но уже обзавёлся помощником и прехорошенькой помощницей. Блондинка с мозгами имела приятный каштановый цвет волос и разрывалась между двумя огнями: захомутать шефа и сделать имя в специальности. Микро-могучая тройка вовсю работала над новым математическим языком – нагло используя всё, что плохо лежало в других. Правда, дату сразу планировали так, чтобы никакой Проблемы-2000 не иметь, пусть лучше электронщики побольше железа задействуют.

Осмотр войск перед отбытием на деревню к дедушке закончился во 2-ой горбольнице. Четыре койки одного из отделений были задействованы под кроликов в человеческом обличье, потребляющих различные отвары. А угловую полуподвальную лабораторию, до последних дней бывшую складом ненужностей, ремонтировали и напичкивали оборудованием под антивирусные исследования. Мало того, Светлане Эпштейн выделили персональный транспорт, водителя-телохранителя и зелёный свет на любые запросы. Пусть только попробует теперь не получить нобелевку для себя и республики!

Встреча кристаллоумок с Михаилом Старковым состоялась в новеньком кабинете начальника сектора. На одной из стен хозяин уже повесил две карты: области и самого Талгара с примыкающими землями. Места под создание инфраструктуры вполне хватало, а учитывая многочисленность солнечных дней в году, можно и соответствующую электростанцию замутить. Тем более, что бесплатная энергия тоже просилась в инновативные руки. Мазут, газ и уголь, конечно, верные друзья электричества, но почему бы благородным донам дополнительно соломки не подстелить. Небось, умников-изобретателей, охочих до солнечной халявы по всему Союзу хватает! Так что, имеет смысл финансировать их разработки, перетащив в городище на Шёлковом пути – тут и отчётность, и показуха, и, даже польза, со временем.

– Михал Степаныч, солнечная энергия бесплатна по сути. Поэтому, имеет смысл развивать её добычу, развивая качество панелей и КПД переработки, – увещевал Щукин, – одни аккумуляторы не решат проблему.

– Но вроде бы нефти и газа полно, может с ними работать?

– Дядь Миша, нефтегазовой энергетикой пусть другие занимаются, – втесался Олег, – а мы лучше разработаем высокоэффективные солнечные станции и начнём их продавать за валюту Западу. Да ещё наши спецы будут обеспечивать пусконаладку за рубежом. Надо пользоваться тем, что мир тоже уповает на стандартные подходы.

Действительно, человечество до посинения пользуется невозобновляемыми ресурсами, аж до 2012 года (что будет дальше даже младший Старков не знал, потому что не дожил). И кое-как доползло до производства пяти киловаттов в час на квадратный метр панелей. Мало, но можно и площадями брать – кто запретит все неудобья покрыть для пользы дела?

– А форсионные кристаллы, даже в пасмурную погоду могут энергию впитывать, – добил оппонента Шмын.

– Странно, но мои расчёты тоже это показывают, – подтвердил Зеленский.

Остальное свелось к перечню стартовых потребностей в площадях, жилье, оборудовании и научно-трудовых ресурсах.

Прощание славяна свелось к посещению школы в последний раз и свиданию с Афинкой. Девушке предстояли экзамены и её голова была наполовину занята, чем Старков и воспользовался.

– Я иногда буду приезжать, навещать, даже песенки петь. Лучше уж ты ко мне намылься на каникулах, на целый месяц. Я тебя от аллергии излечу, заодно горным воздухом надышишься на год вперёд.

– Меня мама не отпустит, мы в июле на Чёрное море едем с Ромиными родителями.

Ну, что же, вольному – воля! Убеждать в том, что Заилийский Алатау гораздо полезнее, чем морское побережье, бессмысленно – люди живут в мире своих иллюзий. То, что принято, всегда превалирует над тем, что желательно, "иначе люди не говорили бы". Олег забивал себе голову любыми философствованиями, чтобы не мучаться от главного. Вот она, рядом, остаётся чуть-чуть, чтобы быть вместе навсегда, счастливыми и удивительно подходящими друг другу. Но не даётся этот микрон перехода – в голове остаётся капля надежды на ту, которая…

Так что поездка в район расселения железнодорожников оказалась неизбежной. Глянуть, как в последний раз, по-штирлицки, а потом можно и в колхоз навсегда переселиться. Найти там какую-нибудь одинокую, попробовать охмурить, чтобы забеременела, и опутаться цепями Гименея. Всё, тогда долг будет превалировать над чувствами и все головные боли изыдут, оставив место лёгкой грусти и ненавязчивой тоске. Которые будут запакованы в коробочку несостоявшегося и спрятаны поглубже, рядом с подсознанием. Логики в сих планах, ясен перец, никакой – зато явные действия по разрубанию узла, вместо терпеливого развязывания. Эх, как хорошо было в армии! Там командиры всё за тебя решают – думать не надо, только исполнять. Никакой чёртовой проблемы выбора, мешающей жить и загваськивающей мозги вариантами. Интеллигентам хорошо – они любят интеллектуальное самокопание и ковыряние в собственной душе, а как быть простяку? Тоже достоевщиной заниматься?

– Тук-тук-тук, это Олег Старков, а Люба дома?

– Нет, Люба с Сергеем в кино ушла, поздно будет.

– Извините, а кто такой Сергей?

– Это её парень, одноклассник.

Ну вот приплыл, пусть даже в думах! Совсем забыл про Серёгу, который именно в этот период бойфрендился с лапушкой. Ну, и куда против судьбы попрёшь? Или тупо ждать февраль 1979 года, когда официально познакомился? Семь лет гордого одиночества ради любви, которая может и не состояться со стороны девушки. Лёгких ответов не существовало, как и простых решений, а на тяжёлые не хватало моральных сил – всё-таки, не так давно лежал и помирал от кровопотери в чужом дворе. Лишь случай спас и от летального исхода, и от тюрьмы – теперь, наверное, долго не придёт? Случаи, они такие, стараются равномерно посещать человеков, чтобы никому обидно не было. Только не все осознают это и, часто, даже не благодарят богов за помощь. Мы, мол, атеисты до мозга костей и всё потустороннее нам обязано по определению. Цари природы, итить-колотить!

Ночные приходимцы добивали вечернее упадничество своими плаксами на несносных античных греков. Мол, те всегда не любили гогов с магогами, завидовали знаниям и умениям и всё время обсирали их на каждом углу. Как будто эллины самые умные, а всякие букуруджи – из племени тупи-гуарани. Поэтому Аристотель и науськал Александра Македонского на уничтожение народа-конкурента. Всех покорить для персонального использования, а соперников подвергнуть поголовному геноциду.

И действительно, в исторических хрониках упоминается то, что гоги и магоги были уничтожены полностью. Как злобные, вредные, как угроза всей Ойкумене! То есть, жили тысячелетиями, торговали знаниями, а потом, в одночасье, стали плохими и опасными. Чёрный пиар – сверхдавнее изобретение и умные люди с удовольствием пользуют его возможности. Особенно, в научно-просветительской сфере.

В общем, оба шайа переговорили с умными кукуруджами всех мастей, получив заблаговременно инфу о целях вторжения. И решили сделать ход конём – спасти информационное наследие и часть продвинутого населения. Все роды байа получили приказ покинуть родовые земли и валить, пока при памяти. Македонский ещё только в Египет вторгся, а добровольные изгнанники уже были в пути, согласно разработанному плану. Каждый род разделился на две части и вёз с собой продублированные "информатории". Одиннадцать половинок двинули на северо-запад, через множество земель и в итоге достигли берегов Балтийского моря. Впоследствие, они примкнули к визиготам, и соучаствовали в великих завоеваниях этого народа. Часть, после всех перепитий, осела в Испании, а те же Бордж-байа вообще добрались до Италии. Где остались в памяти людской, как семейство Борджиа (большей частью рыжие и зеленоглазые).

Другая половина двинулась дружной сапой на северо-восток, куда подальше, и добрела до самой-пресамой тайги. Кто-то поселился в степи, кто-то примкнул к кыргызам, проживавшим и крышующим леса от Енисея до Лены. Маджуджи Борджи смогли сохранить и расовую внешность, и родовое имя, став Борджигинами. Правда, практически все, включая ассимилировавшие роды, потеряли с веками культурное наследие, религию, ментальность. А единого бога Сульдэ опустили до бога войны в пантеоне Тенгри! Те, кто поселился в тайге, вообще стали приживалами киргизов, зато принесли местным племенам новое слово, которое пригодилось через века.

Яджуджский род Агаши-байа выбрал вообще третье направление, устремившись на историческую родину, в Тартар. Только в четвёртом веке до нашей эры там совсем скудно стало, да и население категорически изменилось. Так что, с великой мечтой о возрождении проарийской цивилизации пришлось расстаться – все силы уходили на выживание. Кончилось это плохо, хуже некуда, Агаши ассимилировали и всё утеряли, даже свои многотонные записи. А может быть и припрятали в какой-нибудь из пещер, завалив вход? И осталась от них лишь память, да легенды о шамбалах (возвращенцах), которые когда-нибудь построят персональный тибетский коммунизм. Само название рода, вместе с "хрониками", переместилось в астрал, как и положено легендам. Причём, астралом стали называть не окружающий мир, открытый для тех, кто имеет время и желание смотреть по сторонам или на звёзды, а какую-то орбитальную взвесь.

Греки, уничтожив конкурентов руками македонцев, ввели в обиход ужасы о яджуджах и маджуджах, которые перепевались из века в век. Помять уходила с поколениями и тот же Бируни повторял те же сказки о страшных народах, поедающих всех заживо.

Весь яджуджский полубред надоел и, слава богу, растворился в глубоком сне. Утром, накупив свежего хлеба, Старков уехал в Тургень, к дедушке и бабушке. Подальше от проблем, вопросов, прогрессорства…

Сектор инноваций начал наполняться персоналом, причём Михаил Семёнович порой резал по-живому. В замы он забрал Ербола Тулегеновича, обескровив Советский райком партии. Всё равно, бывший второй секретарь, уже был в курсе происходящего и знаком практически со всеми адептами новаторского движения. Помощником утвердили некоего Нуржана Казымбетова – двоюродного брата зампреда Казпотребкооперации. Тридцатилетний джигит владел набором умений, свойственных комсомольским функционерам, курирующих ССО и пусконаладку. Опыт частной деятельности в советских условиях позволял обходить острые углы вполне законными методами. А уж контакты представителя ведущих родов Старшего жуза обеспечивали многочисленные одобрямсы на местах, коли те понадобятся.

Генбач, как практик внедрения (когда есть куда и что внедрять) стал одним из инструкторов. Насчёт другого, своеобразного протеже Олега, пришлось попыхтеть. Начальник техотдела Казжелдора был востребован руководством дороги на триста процентов. Прекрасный хояйственник и спец в АСУ, Нигмат Исингарин, являлся своеобразной палочкой-выручалочкой в пиковые моменты. А таких ситуаций – на любой железной дороге невпроворот, особенно в период массовой автоматизации всего, что под руку попадается. Но ЦК есть ЦК и вопрос решили в пользу гипотетической инвалюты и теоретической энергетики будущего. Новобранца сразу припахали к созданию Талгарского Академгородка, придав ему, кроме финансов, ещё и одно из подразделений ХОЗУ Совмина. Лето, конечно, период отпусков, но не зимой же начинать малое строительство!

Единомышленники, практически поклялись кровью, подписав бумаги "о неразглашении" под тремя нулями. Понятно, что после того, как их подготовили по соответствующим девяностым и сотым приказам. Место, оставшееся вакантным, приберегли на всякий пожарный случай.

Любимейший Тургень оставался тем же пыльным и спокойным большим селом. Бывшей казачьей станицей, построенной на древнем пути, ведущем через одноимённое ущелье в Индию, ежели измерять лаптями по карте и горными перевалами. А на восток, по Талгарскому тракту, прямиком к синцзяньским уйгурам и дальше в Китай. Всего лишь в шестидесяти километрах от столицы, а кажется, что на краю современной географии. И воздух, который можно ножом резать и намазывать на хлеб! Сплошной кислород с запахом навоза – чего ещё для счастья нужно? Еда сама, или бегает по двору и кукарекает, или в огороде ждёт, когда её выдернут и схрумкают. Хрум-хрум-хрум…

Родня не высыпала на двор с приветственными воплями, так как каждый был занят каким-нибудь делом. Пришлось самолично явить своё пришествие и, в первую очередь, бабушке. Оставив спортивную сумку с вещами и гитарой прямо на веранде – Олег понёс авоську с хлебобулочными изделиями на кухню. Сельская пекарня не отличалась высоким качеством, а домашняя выпечка получалась кисло-пресной.

– Привет, бабуленций, смотри какой внук к тебе прибыл на побывку, – отчитался Шмын.

Шестидесятилетняя женщина удивилась столь неожиданному прибытию (на месяц раньше обычного), но с удовольствием подошла пообниматься с любимцем. Андрейка считался фаворитом дедушки.

– Здравствуй, а чего так рано, что-то в школе случилось?

– Приехал за здоровьем и поработать летом, принимай на постой!

Дядя отсутствовал, так как в школе, где он преподавал, стояла самая страда – конец учебного года. Зато дед, не задумываясь, спустился с сеновала, увидев, что кто-то обнимает его собственную жену. До сих пор жилистый и крепкий духом и телом, Аркадий Богданович был историей Советской власти в стране. Революцию встретил девятилетним пацаном, в гражданскую пару раз убегал к красноармейцам, перед войной руководил совпартшколой. Естественно, что мужчина, который на спор, на бутылку водки, с одного удара отправлял быка в нокаут – сразу ушёл на фронт, несмотря на бронь. До Берлина добрался, став капитаном, командиром батареи, а после войны был назначен военным комендантом в одном из городков Восточной Германии. Вызвав жену и дочь, он железной рукой восстанавливал подотчётное, не позволяя наглеть ни немцам, ни русским. Через четыре года, когда вышел срок партзадания, дед собрал всё награбленное в количестве репродукции картины "На крайнем севере" и подаренной местными простенькой скрипки и собрался домой. Жители предлагали остаться, получить гражданство или хотя бы побыть бургомистром сколько хочешь, но Родина всё-таки одна. Так и уехал, оставив после себя добрую и долгую память честного руководителя! Затем, то председатель колхоза, то – сельсовета, а ныне тоже без дела не мог усидеть – устроился радистом по связи с леспромхозом. "Топор-2, Топор-2, это Топор-1, как слышите, приём".

Основные толковища начались за обедом, когда ещё и дядя заскочил на перерыв. Олег поведал о своём сенокосном желании, чем знатно удивил деревенских – с каких это пор городские добровольно приезжают на сельхозработы? Но возражать никто не стал, трудись и воздастся, тем более для здоровья очень полезно.

– Ну, а по вечерам займусь своими писанинами, мы же с мамой книгу издали.

О книге родственники слышали, но подарочный экземпляр приехал лишь сейчас, забравшись к Старкову в сумку. Бабушка гладила обложку рукой, дед гордо смотрел по сторонам (как будто он сам её написал), а дядя Марлен, в итоге, утащил томик к себе в комнату. Он, как запойный читатель, семь раз уже перечитал всё, что имелось в обоих книжных шкафах. А имелось там знатно – деревня, в отличие от города, имела зелёный свет на самую дефицитную литературу! Даже на "Роман-газету" можно было подписаться без очереди. Хотя, истых сельчан, трудно убедить в пользе духовной пищи. Они, может, и рады бы, да времени на чтение маловато – город кормить нужно!

Пришлось рассказать и о ранении, а заодно и о школьных льготах. Ну, а потом, когда все друг другу немного поднадоели – Шмын пошёл экспериментировать на ментальном уровне. Кошка не отозвалась, зато пёс, достаточно красочно многое протелепатил. И даже попросил, засранец, почесать спину рядом с хвостом (хорошо, что не задницу). Олег задание выполнил, ибо до того места ни собаки, ни кошки лапами не дотягиваются – сразу объявился верный друг.

Вечером начался гитарный концерт, после которого бабушка долго и задумчиво смотрела на внука. Три класса церковно-приходской оставили много свободного места для жизненных наблюдений и мудрости. Дело в том, что с образованием, мозги заполняются и сопутствующими заблуждениями, накладывая рамки на мышление.

Часть гонорарных денег, захваченная Шмыном в количестве тысячи рублёв, начала разбазариваться на третий день. Деревня полна сюрпризов, да ещё мечта прикупить избушку под дачу! Вот только домик начался с… коня, которого колхоз собирался отправить на живодёрню. Гнедой красавец-жеребец упорно не хотел впрягаться в пахоту и заниматься чёрной работой, буянил и кусался уже долгое время. И чего такого кормить, если он даже от сена отворачивался? Олег его заприметил случайно, когда вместе с Богданычем ходил в сельсовет, чтобы договориться о работе. Конюшня находилась напротив, где беднягу грамотно истязали, пытаясь добиться послушания.

Внутриголовые яджуджики тут же отправили парня на разборки, обещая срабатывание умения "понимать других". Так что, когда дед подтянулся к театру военных действий, Шмын его моментально припахал.

– Дед, давай выкупим жеребца, чтобы его на мясо и кожу не продали. Я его с собой в горы возьму.

– Так у меня и денег таких нет, да и кто за конём ухаживать будет?

– Моими рубликами заплатишь, я и буду ответственным по этому красавцу.

Оказывается система "моя твоя думай и понимай" прекрасно сработала – конь поделился своими невзгодами не хуже пса, а даже лучше. Всё-таки лошади – самые высокоинтеллектуальные особи среди животных и зверей! В бухгалтерии выкатили сумму почти в три сотни рублей – за которыми "городской простодыра" тут же и сбегал. Официальным покупателем выступил Аркадий Богданыч, как существо совершеннолетнее и право имеющее. Выкупать колхозную собственность в личное пользование, даже списанное, не каждому дано!

Довольный обладатель рассказал своему "грэнни" то, что выяснилось в ментальной беседе. Аллатор (согласно его мамы) был наследником линии боевых коней, которые не желают опускаться до уровня колхозной кобылы даже под страхом смерти. Только по просьбе человекодруга и только в важнючих ситуациях они могут пойти на временную уступку! Ну, а проблема питания, вообще выеденного яйца не стоила – просто жеребец не любил вкус ромашки, которой было переполнено колхозное сено последнего завоза. Есть же люди, которым корица в кофе и в булочках не нравится, так почему лошадиное племя не может иметь разнообразных представителей с персональными капризами? Деда повеселили выдумки внука, поэтому он не противился ходу событий. Всё равно мелкому Старкову переезжать в посёлок Тау-Тургень – вот пусть там и выпендривается, считая себя самостоятельной единицей. В конце концов, лучшим учителем остаётся жизнь, а не поучения и нотации.

Для удобства будущих трудовых подвигов, на ремзаводе заказали литовку со слегка укороченным лезвием и выдавленными прессом извилинами. Чтобы не долбаться каждый вечер с отбиванием, а обходиться лишь точильным камнем. Такая коса вышла гораздо дороже, но удобнее в пользовании. Молодой умник всё старался оптимизировать в своих личных целях, не считаясь с расходами и традициями. Заодно, и местного столяра озаботили изготовлением прочного дубового шеста для тренировок и самообороны от местных.

Посёлок в горах, километрах в десяти от села, имел два преимущества: радоновые источники и всего лишь сорок дворов. Автобус ходил три раза в неделю, поэтому самым грамотным транспортом на Большую Землю являлись редкие попутки. Местный санаторий, практически мирового уровня, редко посещался, хотя и входил в списки ВОЗ. Всё остальное, соответствовало забытому богом уголку природы, на трассе ведущей аж в самые Ассы. Тоже, кстати, важный пункт полузабытого средневековья. Ныне, в Индию, караваны больше не ходили! Обратно тоже.

Председатель поссовета обрадовался нежданной помощи в лице пятнадцатилетнего горожанина и даже поспорил с дедом, что парень свалит обратно на следующей неделе. Местные тоже обсуждали срок, но добавили в пари ещё и количество взмахов косой, которые будут произведены. Корчагинца определили на проживание к аптекарше Валентине, у которой имелась свободная комната. Курящая и матом ругающаяся тётка ни в чём не уступала мужикам, хотя приехала откуда-то из России четырнадцать лет назад. Эдакая бобылиха в полувоенной юбке. Олег сразу отстегнул ей плату за три месяца вперёд и добавил ещё столько же за регулярную кормёжку, признавшись, что совсем не умеет готовить. Хозяйка удивилась и сделала широкий жест, предложив готовить ему баню по вечерам, если он заплатит посёлку за дрова. Подвоз обеденного обеда на гору возложили на поселковых. Дело в том, что им всё равно нужно было кормить группу "академиков" из самой Академии наук, прибывших исполнять интернациональный долг.

Выделенный склон, засаженный редкими яблонями, зарос травой и радовал обилием грядущей работы. Генеральным направлением являлись все остальные склоны дальше по трассе. Академикам определили соседнюю гору и, в мечтах, надеялись, что они будут продвигаться к посёлку. Рубиконом между конкурентами оказался ручеёк, бегущий от родника и разделивший зоны влияния. Умникам республиканского уровня выделили палатки, косы и прочее имущество, а выпивкой и мангалом те обзавелись сами. Так что Старкову предстояло каждое утро в одиночку топать порядка километра до своих угодий, а по вечерам гордо преодолевать точно такую же дистанцию обратно. Не жизнь, а сплошная физкультурная малина!

– Валя, я смотрю тут у вас трава сушится? Ничего, если я свою здесь же повешу?

– Во чудак, то, что накосишь, и на горе посохнет

– Да я говорю о той, что себе наберу на отвары. Если вы не против, конечно.

Женщина удивилась, но согласилась – она и сама подзарабатывала отварами, к ней даже из района приезжали. Тем более, может внук Богданыча что полезное умеет вываривать, глядишь и поделится секретом? Кроме того, в саду нашлась… колёсная пара от вагонетки. Каким неисповедимым путём эта прилада попала в горы, даже сама хозяйка не знала! Так что Олег быстренько сию железяку к делу присобачил. Очистил от ржавчины, отмыл в керосине и обзавёлся удобной штангой. Заодно, и турник соорудил из ненужного лома и пары карагачей, росших во дворе слишком близко друг к другу, на свою голову.

Осталось спеть для Валентины несколько песенок после ужина и процедура обнюхивания и потирания носами будет исполнена.

Утренняя зарядка сменилась ранним завтраком, а пробежка с косой наперевес закончилась на склоне. Сенокос стартовал с грозного обчихивания окружающей среды и бесконечных соплей со шмырканьем! Приходилось регулярно бегать к ручейку, ради омовения и сморкания. Олег Александрович давно забыл об этом сайдэффекте, помогающем излечивать почти все виды аллергий. Ясно, что рекордные покосы отодвинулись на время устаканивания вегетативной системы под влиянием сенной лихорадки. Никакой супрастин не помог бы справиться с мощнейшим запахом свежескошенной травы. Впрочем, навыки постепенно возвращались, даже левая нога начала потихоньку подволакивать траву, чтобы удобнее было её потом скручивать. Первая дорожка получилась неравномерной по высоте, но зато почти ровной по ширине, до самого серпантина. А после третьей почему-то наступило обеденное время. Да, такими темпами чёрта с два денег накосишь – больше проешь! Положенная послеобеденная сиеста сменилась часовым мощным качем, после чего каторжанин-волонтёр снова начал наматывать "вверх-внизы".

Соседи с учёными степенями, чисто по-пацански повыделывались с непривычными для себя технологиями, отёрли пот и прекратили тщету. Жрачка, выпивка, ручеёк – ручеёк, выпивка, шашлычки… И бесконечные толковища обо всём, включая превратности социализма и "такого на Западе не бывает". Вечером они затеяли костёр, чтобы всласть и с толком отдохнуть после дневной суеты – под гитару и совсем близко к звёздному небу. Шмын, посчитав свой день законченным, удрал в посёлок.

До самой субботы всё шло по распорядку, по вечерам Старков тренировался с шестом, а Аллатор с удовольствием наблюдал за тренировками друга. Валентина посмеивалась над неугомонным городским и тоже смотрела бесплатное шоу. Академики уже устали прикалываться над одиночным косарем, но и работать тоже не хотели. Не по профилю, однако! Впрочем, изредка, кто-нибудь проигрывал какой-нибудь спор и шёл выкашивать пару квадраных метров. Глава поссовета ни на кого из горожан не рассчитывал, зная что облысения гор он не увидит даже к приезду комиссии из райцентра. Сельчанам хватало других работ, хотя каждый из них затаривался сеном вокруг Тау-Тургеня. Косилки ведь не пошлёшь из-за искривлённой топографии местности!

Сено – стратегический ресурс Страны Советов и за покос на склонах платили много, гораздо больше, чем оно того стоило. Государство рубликов напечатает, а вот скотина кушать хочет, даже зимой. Не понимая, что в холодное время года никакая трава никуда не растёт. И одним комбикормом животин не покормишь, иначе они болеть будут.

Впрочем, Шмын был далёк от глобальных рассуждений властей – субботним вечером к нему нагрянули гости! Из леспромхоза прибыла на побывку бригада лесорубов и, узнав о новичке, решила воспользоваться внеочередным поводом нажраться.

– Эй, городской, выходи – прописаться бы надо!

– А ну, идите отсюда, алкаши чёртовы, нечего пацанчика спаивать, – вмешалась аптекарша.

– Погодь, Валентина, это ко мне пришли, значит сам и буду решать проблему.

Старков, перестраиваясь в Старка, взял свой боевой шест и вышел на улицу. Пятеро нехилых чуваков ожидали его, довольные возможностью проверить парня на прочность. Непонятно, какого результата ждут в таких случаях, поэтому Олег сразу перешёл к делу, приговаривая:

– Я не люблю пить и не хрен мне свои понты навязывать, – приближался он, поудобнее перехватывая своё оружие, – валите бегом отсюда и не мешайте отдыхать. Вообще, не чапайте меня без моего согласия, сначала разрешения спросите.

Положенный словесный понос был исторгнут и началась битва за право на собственный стиль жизни. Шест мелькал, втюхивая то одному, то другому по всяким болезненным местам. Тычки сменялись ударами на всю длину, а те – подсечками. Рычаг длиной 180 сантиметров, да ещё толще черенка лопаты, дубовой крепости – оказался стремительной пикой без наконечника. За несколько минут противник был забит, рассеян, а убегая, отдельные особи грозились "поймать, когда, ну ты нам попадёшься". Ошарашенная женщина восхищённо смотрела на своего жильца, хотя выглядел он совсем не по-деццки. Нечто звериное потихоньку уползало внутрь…

Подъехавшему на мотоцикле участковому Олег объяснил, что отныне западный край участка, принадлежавшего аптекарше является границей между Тау-Тургенем и землями Старка. Два дома напротив, автоматически, перешли под патронаж победителя. Ахмет Кадырович улыбнулся и согласился передать ультиматум пьянчугам.

– Они вообще-то хорошие парни, когда трезвые. Вот две недели вахты отработали в горах и приехали отдохнуть.

– Да я же не против, пусть отдыхают. Только сами, не беспокоя моих людей. И тогда никаких проблем не будет!

Новый лидер, странным образом пришёлся по душе и миллиционеру, и соседям…

Глава десятая.

Воскресное утро прошло у соседей: сначала Олег посетил Алёну Дмитриевну с Ильясом, живущих напротив, через шоссейку. Пара была классной, в духе фильма "Свинарка и пастух" – муж вовсю хромал, зато энергичная, добродушная тётка шебутилась за двоих. Поразительно, но они искренне любили и заботились друг о друге, хотя детей так и не нарожали. Старкову нужны были помощники – сгребать сено в валки, чтобы не терять на это сенокосное время. Соседка сразу согласилась, тем более, что и платёж был предложен. Заодно, самопальный хиропрактор осмотрел ногу страдальца. Выпендриться не удалось, так как травма времён войны была непонятной. Зато облегчить боли, иногда возникающие из-за отложения солей, не составляло проблемы – достаточно приготовить очистительный отвар и провести полный курс. Сразу обоим, чтобы никому из них обидно не было.

В следующем доме, а практически особняке с цокольным этажом и отменной мансардой, ютилась семья немцев. Целых семь человек в пяти спальнях и большущем зале. Герр Штольц очень грамотно поселился после освобождения из плена, заняв самый край посёлка. Земли немеряно, пусть и изгибулистой, плюс никто на мозги не капает – работай, фриц, на благо Страны Советов. Вот и наработал так, что на усадьбу хватило, даже оранжерею построил внутри шикарного сада. Почему германцы столь обстоятельно устраиваются, даже если их в пустыню отправить или в тундру, никто не знает. Да и, по большому счёту, это неважно, наверное? Ну, имеет Клаус Иоаганнович два санузла городского типа, да ещё подключенные к самопальной канализации и бойлеру на солярке. Небось, не от хорошей жизни? Пусть моется тот, кому чесаться лень! Или в очереди в нужник постоять, когда сразу всем приспичит! Вон сколько вокруг природы – засирай по самое не могу, ещё и место останется! И незачем время тратить на создание удобств, когда можно на печи поваляться, пузо почесать и всласть помечтать на тему "если б я был всесоюзным старостой".

В общем, Николай Иванович отрядил среднего сына помогать Дмитриевне, чтобы облегчить тяготы "городского", коли тот платит.

– Ты, Олег, продержись первые две недели. Потом косьба легче пойдёт и народ зауважает.

– Так я не только за длинным рублём приехал. Во-первых, физо классное. Во-вторых, в городе лечебные травы денег стоят, а здесь бесплатные. Ну, и деньги хорошие, горожане о таких только мечтать могут.

Хояйственному немцу понравились откровения нового соседа и он тоже решил поделиться.

– Всё здесь хорошо, но дети уже выросли. Дочки на выданье. А за кого их выдавать, если кандидатов почти нет. Все толковые в город подаются, а бестолковых нам не надо.

Оказывается хозяин решил переехать под Энгельс, к брату. Там народу погуще живёт, да и своих большинство. Одна проблема – "избушка" дорого стоит, а покупателя не найти. Кому охота в такую дыру переселиться?