Текст книги "Живой? Мертвый! (СИ)"
Автор книги: Margo_Poetry
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
========== Часть 11 ==========
Мне хочется спросить, почему никто не додумался до того, чтобы напасть на ни о чем не подозревающих людей посреди ночи, но я молчу. Да и кто из всей этой разъяренной и предвкушающей свою неоспоримую победу стаи станет меня слушать? Я волочусь следом за Джимми, который еще недавно распинался о том, что мечтал отыскать своих близких, а теперь уверенно идет в город, чтобы убить их. Странная зомби-логика. Впрочем, меня это как-то мало волнует. Теперь я – часть этой стаи. Теперь они – моя семья.
Капюшон стягивает с моей головы еловая ветвь, которая, цепляясь за изрядно испачканную ткань, словно бы хочет меня остановить. Я вяло отмахиваюсь и продолжаю идти за всеми, понуро разглядывая своих новых сородичей. Они кажутся мне одинаковыми: серые лица с пустым, безжизненным взглядом, порезанные в кровь руки, местами рваная и помятая одежда. Мне не хочется думать о том, какими все они были раньше, до того, как начался этот жуткий хаос, но мысли и картинки сами лезут в голову. Мне чудятся одетые в расписанные яркими цветами фартуки домохозяйки с причудливыми прическами и мягкими улыбками, строгие бизнесмены с зажатыми в руках мобильными телефонами, хихикающие молодые люди в клетчатых рубашках и с бумажными шапочками на головах, любующиеся своим новым семейным гнездышком. В каждом из них кипит жизнь, подобно сладкому и дурманящему голову эликсиру, и несмотря на то, что я, вроде как, окончательно сдался, мне все еще хочется попробовать хотя бы глоточек этой манящей жидкости.
Тем не менее, мне уже вряд ли представится шанс это сделать. Маленький светлый огонек покорно прячется где-то глубоко внутри, в то время как его место занимает совсем уже ставший не объемным голод, и я ускоряю шаг, пока не врезаюсь носом в неожиданно замеревшего на месте Джимми. Он не замечает, что я едва не сбил его с ног, и лишь жадно вдыхает носом воздух, явно почуяв что-то. Следом за ним так начинают делать и другие мертвецы, и я невольно следую их примеру. Действительно, откуда-то с севера доносится едва уловимый и довольно-таки приятный аромат… Кажется, так пахнет еда.
Лидерша стаи недовольно хмурится и шипит, чтобы все оставались в строю и даже не думали двигаться дальше. Но пока она, в силу своей медлительности, заканчивает призыв, несколько членов стаи уже движутся навстречу аромату, трясясь в предвкушении вкусного ужина. Девушка вновь пытается напомнить, что мы и так идем есть, но ходячие, судя по всему, слишком долго просидели без какой-либо еды в дебрях тех деревьев, и сейчас все, что имеет для них значение, это не желание отомстить людям за их жестокость, а голод.
Теперь уже больше половины ходячих быстро двигаются на запах, а остальные шатаются на месте, не рискуя, но очень желая пойти следом за всеми. В конце концов, девушка сдается, хоть и рычит при этом очень недовольно, и вся стая разворачивается и идет дальше в лес. Поначалу я иду за всеми, но потом в голове что-то щелкает, как это бывало раньше, и крохотный светлый лучик, который просто каким-то чудом сохранился в моем мертвом теле, снова пытается выглянуть. Я очень сильно хочу последовать за ним, но желудок скручивается в узел от голода, и мне трудно заставить себя остановиться.
Внутренний голос, почему-то женский и смутно знакомый, пытается прорваться сквозь пелену темноты и достучаться до моего иссохшего мозга, призывая перестать думать только о своем брюхе и сделать что-нибудь стоящее. Те люди в городе… Да, я зол на них за то, как они поступили со мной. Но почему бы мне просто не попытаться их понять? Нет, не хочу. И ты, некто, сидящий в глубине моего подсознания, лучше бы замолчал и не лез со своими глупыми советами.
– А почему бы мне и не высказаться? Я ведь могу говорить, – удивительно четко и ясно звучит этот голос. – Зачем ты держал свой секрет в тайне ото всех этих людей в городе столько времени? Чего ты хотел этим добиться? Уже не помнишь? А я – помню! Ты хотел узнать, что это за болезнь и возможно ли снова стать человеком. Так в чем же дело? Зачем ты уподобляешься этому стаду отчаявшихся зомби, которым плевать на правду, на вопросы и ответы, даже на Бет? Ты помнишь Бет? Как ты увидел ее в первый раз?
Я со всего маху отвешиваю себе звонкую пощечину, чтобы заставить внутренний голос заткнуться. Это выглядит странно, и похоже, что я не только неправильный зомби, но еще и зомби с прогрессирующей шизофренией и раздвоением личности. К тому же, я отстал от стада и теперь стою один посреди леса, не знаю, что делать. Попытаться отыскать ходячих? Или попросту убежать прочь от Литл-Форта, от Бет, от терзающего меня голоса и от всех вопросов, на которые я так тщетно пытался найти ответы?
Несколько ударов головой о ствол дерева все же заставляют мой многострадальческий мозг выдать безумную мыслю и затихнуть окончательно. Я с трудом подавляю ужасное чувство голода, стараясь попросту о нем не думать, и разворачиваюсь. Плетусь в сторону города так быстро, как только могу, и все ради чего? Чтобы предупредить людей, которые наверняка начнут палить по мне, как только увидят, что им грозит опасность. Я и правда чокнутый, и надо будет обязательно посетить зомби-психолога. Как-нибудь на досуге.
Если бы мое сердце билось, оно бы сейчас, наверно, выскочило прочь из грудной клетки – так быстро я шел. Даже почти бежал, хоть и упал пару раз, запутавших в непослушных ногах. Тем не менее, как мне показалось, до сетки я дошел куда быстрее, чем вчера вместе с Джимми до логова мертвецов. Правда, там меня уже поджидал сюрприз: с пушкой наперевес вдоль забора расхаживала Андреа. Надо было все-таки замедлиться хоть немного, а не вываливаться из кустов, как это у меня вышло. Блондинка в ужасе отпрянула назад, едва не упав, и тут же наставила на меня свое ружье. А я что?
Резко выбросив вперед руки, издал дикий рык голодного льва (или умирающего от холода мамонта, но не в этом суть) и попытался состроить угрожающую гримасу. Удивительно, но это сработало. Андреа вскрикнула, выронила ружье и кинулась прочь, стуча каблучками по асфальту. Надо же, а еще совсем недавно эта тетка казалась мне такой же боевой, как и Дэрил. Видимо, чувства к Шейну и подстава со мной окончательно подкосили эту суровую леди.
Сетка жалобно скрипит подо мной, и едва не сворачиваю себе обе ноги, пытаясь перебраться. Еще и пальцы застревают в ячейках, и когда я, наконец, освобождаюсь и оказываюсь на нужной мне стороне, проходит не меньше пяти минут. Интересно, успею ли я убраться прочь отсюда до того, как кто-нибудь примчится на зов Андреа?
Ответом мне служит свист стрелы, едва не угодившей мне в правую ногу. Не успею, значит, понятно. Разворачиваюсь и пытаюсь бежать, судорожно размышляя, к кому в этом городе я могу обратиться. Интересно, при виде меня Бет будет кричать так же, как при встрече с Джимми? Или даст мне хорошую такую пощечину за то, что я ее обманул? Машинально касаюсь своих щек и понимаю, что проверять свою теорию мне что-то совсем не хочется. Остается только Дэйл. Он, вроде как, уже привык ко мне. Жили ведь вместе и все такое, один шкаф на двоих делили…
Стрелять по мне прекращают, да и пытаться догнать, видимо, тоже. Даже не представляю, в чем дело, ведь Дэрил и кто там с ним был наверняка видели, что побежал-то я отнюдь не за забор, а в самый центр Литл-Форта. А может, они уже приготовили для меня ловушку?
Не зная, о чем и думать, я петляю между домами, удивляясь еще и тому, что людей на улицах совсем нет. На площади замечаю новую машину и пару незнакомых лиц: молодую девушку в облегающих и очень коротких топе и шортах, и высоченного и похожего на шкаф мужчину с рыжей шевелюрой. Они копаются в ящиках, лежащих на земле возле их ног и то и дело вытаскивают на свет серебристые пистолеты, заряженные явно не патронами, а чем-то другим. Транквилизаторы? Для зомби? Или я что-то пропустил?
Прорваться незамеченным мимо этой парочки у меня, к сожалению, не выходит. Рыжий амбал все же замечает меня и тут же спешит испробовать свою странную пушку. Я даже увернуться не успеваю, как что-то острое впивается точно мне в грудь, а меткая тощая девка попадает мне в правый висок. Я машинально выдергиваю из головы нечто, похожее на толстый шприц с остатками чего-то желтого, и удивляюсь, почему я до сих пор не окочурился. Разве выстрела в голову недостаточно? Или эти двое не хотели меня убивать?
– Аарон! – восклицает Кэрол, выбегая из-за дверей администрации. – Ты вернулся!
Следом за женщиной появляются и другие жители города, и все они торопятся ко мне, причем явно не намереваясь растерзать меня на части. Что же, черт возьми, происходит?
Не успеваю я задаться этим вопросом, машинально отступая назад, как ощущаю непривычное головокружение. Где-то в груди что-то болезненно сжимается, и я не имею ни малейшего понятия, что со мной происходит. Это так на меня голод влияет? Или то, чем в меня стреляли?
– Все в порядке, – продолжает шептать Кэрол, оказываясь чересчур близко. – Мы вкололи тебе… – ее голос вдруг исчезает, а я падаю, и ни одна, блин, сволочь, не удосуживается меня поймать. Сотрясение мне точно обеспечено.
========== Часть 12 ==========
Когда сознание начинает медленно ко мне возвращаться, я чувствую себя так, словно по мне прошел каток. Все тело жутко болит и ломит, особенно в правом боку, словно мне вонзили в него что-то острое. Голова, к тому же, жутко раскалывается, и какие-то неясные силуэты и размытые картинки маячат перед глазами, пока я не гоню их прочь. Понятия не имею, что со мной происходит, и память, как назло, не желает мне подсказывать.
Пытаюсь открыть глаза, но яркий свет режет так, что хочется умереть. В потаенном уголке мозга что-то слабо шевелится и тут же затихает, так что даже предположить, что это было, я не могу. Проще лежать на чем-то мягком и не двигаться, ожидая, пока боль не уйдет куда-нибудь. Что со мной случилось? Интересно бы еще узнать, где я и как попал сюда. Может, меня похитили? И сейчас я лежу в каком-нибудь темном… нет, похоже, светлом подвале на жесткой… на мягкой кушетке с привязанными… с совсем не привязанными конечностями. Даже кляпа во рту нет. У меня очень добрый похититель?
Слабо мотаю головой, прогоняя прочь всякие нелепые мысли. О чем я вообще думаю? Прежде, чем строить какие-либо догадки, надо понять, где я нахожусь. Поэтому предпринимаю вторую попытку осмотреться. От света голова начинает раскалываться еще сильнее, но, тем не менее, мне все же удается рассмотреть просторную комнату, похожую на больничную палату с множеством коек, на каждой из которых кто-то лежит. Мужчины, женщины, девушки и юноши; накрытые белыми простынями, из-под которых тянутся прозрачные тонкие трубочки. Капельницы, значит. Выходит, я в больнице.
Пытаюсь позвать врача, но голос не слушается, и в горле нестерпимо жжет. Рядом со своей кроватью замечаю тумбочку, на которой стоит стакан с водой. В нем плавают кубики льда, окруженные крохотными пузырьками воздуха, и в попытке дотянуться до манящей жидкости, я случайно срываю со своей руки провод. Прозрачная жидкость из него медленно капает на пол, но я не обращаю на это никакого внимания. Дрожащими руками хватаю стакан и начинаю жадно глотать воду, вкус которой кажется мне чем-то невероятно волшебным.
Когда пожар в горле малость утихает, я решаюсь сбросить с себя простыню. И тут же накидываю ее обратно, обнаружив, что под тонкой тканью ничего нет. Странная тут, однако, больница, даже измятой ночной сорочки не выдали. Жалко что ли? А мне теперь пятую точку морозить… Хотя как сказать. Бедра мои обмотаны бинтами, как и ноющие ребра, и палец на руке, и вообще я весь какой-то поцарапанный и синий, словно меня неизвестно каким трактором сюда волокло. Странно, но когда я обматываюсь простыней, у меня возникает ощущение де жа вю. Словно что-то подобное со мной уже происходило. Или это мне просто приснилось?
Не хочется касаться босыми ступнями холодного пола, но если я хочу узнать, как здесь оказался, то другого выхода у меня нет. Убедившись, что простыня не соскользнет с меня в какой-нибудь особо удачный момент, я спускаю ноги с кровати и медленно встаю, ощущая теперь уже не только боль, но и слабость во всем теле. Бросив взгляд в сторону двери, которая находится в шести кроватях от меня, я все же решаю сначала добраться до окна. Тем более, оно находится совсем близко: так, что я могу видеть в нем небо. Сквозь белую дымку облаков пробивается солнце, и где-то очень далеко кто-то играет на гитаре. Я медленно передвигаю ногами, и пейзаж за окном разрастается, демонстрируя мне теперь разномастные крыши домов и верхушки деревьев. Большая часть листвы уже опала на замерзающую землю, и бредущие по площади люди одеты в теплые куртки и даже шапки.
Почему-то осознание того, что уже наступила осень, сбивает меня с толку. Отчего я так уверен, что сейчас должен быть конец лета? Смутно припоминаю, что еще недавно я ходил по пестрящему зелеными красками лесу. Или это тоже был какой-то сон, навеянный лекарствами? Потираю занывшую шею, а потом невольно касаюсь виска. Подношу к глазам пальцы и вновь удивляюсь, не обнаружив на них ничего. Странно, а на какой-то миг мне показалось, будто я увижу там… кровь?
Вздыхаю, морщусь от боли в ребрах и все же решаюсь пойти к двери. Путь кажется мне чересчур долгим, и я даже успеваю как следует рассмотреть лежащих в кроватях людей. Спокойное лицо темноволосой девушки кажется мне знакомым, хотя я почему-то уверен, что она чаще всего хмурится, а не выглядит такой, как сейчас, и это вновь не дает мне покоя. Что со мной творится? Может, я просто потерял память? Интересно, есть ли здесь вообще кто-нибудь, кто поможет мне все вспомнить?
Наконец достигаю двери и открываю ее. Не сдерживаю разочарованного вздоха, когда вижу перед собой лестницу, ведущую вниз. Хорошо хоть, что с левой стороны в стену вкручены перила, благодаря которым я преодолеваю ступеньки и оказываюсь в просторном холле. Только сейчас слышу чьи-то голоса, шелест бумаги и тихий смех. Оглядываюсь и замечаю несколько дверей, из которых открыта только одна. Уверен, что голоса раздаются оттуда.
Шлепая босыми ногами по полу, на всякий случай придерживая простыню, и шевелю губами, пытаясь придумать, какой первый вопрос стоит задать. Кто я такой? Где я? Что со мной случилось? Или кто вы? Ладно, может, они сами заведут разговор, и мне вообще не придется что-либо придумывать.
– Опять ты! – невольно вырывается из моего рта, когда я застываю на пороге и вижу смотрящего прямо на меня старика в дурацкой панамке. Мой мозг еще даже не успел понять, кто этот человек, а вот тело так и норовит удрать прочь, предчувствуя опасность. Но чьи-то крепкие руки хватают меня и буквально-таки затаскивают в комнату, где без того старика уже находится человек пять.
– Аарон, стой, не паникуй, – тянет ко мне руки коротко стриженная женщина, улыбаясь и всем своим видом излучая добро. Она кажется мне до жути знакомой, но память упрямо отказывается мне помогать вспоминать.
– До чего же это был долгий процесс, – закатывает глаза блондинка, сидящая прямо на одном из рабочих столов. Рядом с ней согласно кивает кудрявый мужчина в расстегнутой рубашке, и меня пробирает озноб при одном только взгляде на него. Неужели и с ним я знаком? Каким это, простите, образом мы познакомились? Да у него же на лице написано, что он маньяк!
– Почти два месяца на реабилитацию, – вмешивается еще один мужчина, который и затащил меня в кабинет. – Как ты себя чувствуешь?
Прежде чем я успеваю открыть рот и ответить, в помещение, словно вихрь, влетает миниатюрная блондинка, которая, заметив меня, роняет на пол свою сумку и округляет глаза. С минуту мы тупо смотрим друг на друга, а затем она подлетает ко мне и отвешивает такую смачную пощечину, что все охают, а я чуть не падаю. Зато в голове что-то щелкает и загорается тусклая лампочка, освещая пыльный угол, где хранятся разной давности воспоминания. Но не успеваю я протянуть руку и ухватиться хотя бы за что-нибудь, как эта самая девушка хватает меня за плечи, притягивает к себе и целует прямо в губы.
И воспоминания, подобные клочкам разорванной бумаги, начинают кружить сначала перед глазами, а затем и вокруг меня, набирая скорость и сменяясь так быстро, что я едва успеваю следить за ходом событий. Вечеринка у друзей, тревога, взрыв, мои ощущения в первые дни “новой жизни”, встреча с ходячими, знакомство с людьми, Бет, приезд в Литл-Форт, Дэйл в моем шкафу, ночные прогулки с девушкой, ощущение опасности, вновь мертвецы, запутанные мысли и невероятное желание жить…
Голова вновь идет кругом, и я хватаюсь за Бет, чтобы не упасть. А девушка, оторвавшись от меня, смешно хмурит брови и пытается меня отчитывать, но я перебиваю ее, захлебываясь в словах, которые наконец-то могу произнести, и пытаясь рассказать ей обо всем, о чем думал и что чувствовал с момента нашего знакомства. И пока я говорю, на заднем плане Дэрил нахрустывает свежепойманной белкой, Кэрол и Андреа томно вздыхают, а Рик и Шейн даже записывают некоторые фразы из моей речи. То ли поржать хотят потом, то ли попытаться испробовать то же самое на своих возлюбленных.
***
Прибывшие в город в тот самый далекий день, когда мы с Джимми сбежали, Розита, Абрахам и Юджин привезли с собой спасение. В самом прямом смысле. Последний оказался каким-то там важным ученым, который сразу просек, что не все ходячие обречены, и тут же принялся проводить опыты и изучать наиболее разумных мертвецов. Ему потребовалось время, чтобы разработать лекарство, и пару раз он сам едва не стал ходячим, но, в конце концов, у него получилось. Сыворотку надо было колоть и в мозг, и в сердце, ведь только тогда она действовала.
Если не углубляться в биологию, химию или в то, с чем там вообще связано учение Юджина, то сыворотка помогала организму перезапускать все основные механизмы, избавляться от мертвых клеток и тут же на их место выращивать живые. Процесс долгий и весьма болезненный, если подопытный находится в сознание, поэтому в свое лекарство мужчина добавил какое-то снотворное. Мощное, видимо, раз выключило меня больше, чем на целый месяц.
Ходячие, кстати, все-таки напали на город. Ближе к вечеру. Но плюс был в том, что они все были уже сыты, наткнувшись на стадо оленей. Поэтому “воевали” совсем неактивно, так что обошлось без жертв. Зато счастливый Юджин, увидев, сколько подопытных ему предоставили, чуть не упал в обморок. Абрахам окрестил его “сумасшедшим хирургом”, но, как говорится, чем бы дитя не тешилось, лишь бы других не доставало. Вот Юджин и тешился в своей лаборатории, помогая ходячим возвращаться к нормальной жизни.
Помимо сыворотки он придумал еще и таблетки для поддержания иммунитета, одну из которых я закинул в рот и вышел из ванной. На вкус они были противные, и я искренне не понимал, зачем их пить, но Бет, которая ни на шаг от меня не отходила, заставляла даже шею шарфом заматывать. Впрочем, мне ее забота была приятна, и я никогда не пытался спорить.
А в городе дела шли еще лучше. Рик и Лори все же перестали ссориться, когда пронырливый Дэйл застукал в одной койке Шейна и Андреа. Каким образом это вышло, никто точно не знает, но Лори на своего недолюбовника смертельно обиделась и переключила все свое внимание на мужа, чему тот был несказанно рад. Кэрол все же удалось заставить Дэрила отвлечься от своего арбалета, а вот Гленн совсем недавно объявил всем, что скоро станет папой. Видимо, не зря мы с Бет ходили в лес собирать чудо-траву для ее сестры.
– Было бы неплохо устроить еще какое-нибудь массовое гуляние, как на прошлой неделе, – рассуждал я, когда мы с Бет неторопливым шагом вышли на прогулку. – Помнишь, как красиво Шейн перемахнул через костер? И как Рик потом пытался потушить его горящие штаны неработающим огнетушителем? А фокусы, которые показывал Гленн? Хершел до сих пор не может найти свои часы, хотя парень и уверял его, что они должны были оказаться у него в кармане. Да и то, как вы с Мэгги пели… Заслушаться!
– Знаешь, иногда мне хочется повернуть время вспять, – улыбаясь, говорит Бет. На мой непонимающий взгляд она отвечает просто: – Ты так мило молчал и смущался, пока я без умолку болтала обо всем на свете.
Я не могу сдержать смеха и обнимаю девушку. А что мне еще делать? Я вновь могу нормально разговаривать, и это нормально, что теперь я только и делаю, что без конца говорю, даже во сне в туалете, а бедной Бет приходится кивать и изредка с трудом вставлять пару слов в мои бесконечные словесные потоки. Впрочем, сейчас я в очередной раз обещаю ей сбавить обороты и иногда замолкать… скрещивая при этом пальцы за спиной. Я слишком долго хранил молчание.
