Текст книги "Живой? Мертвый! (СИ)"
Автор книги: Margo_Poetry
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
========== Часть 1 ==========
Выходные удались на славу.
Хотя чего мелочиться, вечеринка у соседей была просто улетной. В прямом смысле этого слова. Вой городской сирены из-за слишком громкой музыки, конечно же, никто не услышал, а уж про срочную эвакуацию и в страшном сне мало бы кто мог додуматься. Да и новости в последние несколько дней ни я, ни кто бы то ни было из моих друзей не смотрел. Откуда стайке студентов, отмечающих удачно сданную сессию, было знать что-то о приближающемся конце света?
В общем, в себя мы пришли, а если быть точнее – протрезвели, лишь когда на город упала первая бомба. Окна повылетали сразу, и в наступившей затем тишине, продлившейся не больше пары секунд, мы все застыли на местах, не имея ни малейшего понятия, что происходит. Но когда раздался второй взрыв, все как-то быстро начало становиться на свои места.
Я уже и не помню, каким образом выбрался из общежития, где мы веселились, зато никогда не забуду столбы черного дыма, взмывающие в воздух, и кружащие над городом вертолеты. С правой стороны уже вовсю полыхали адским пламенем жилые здания. Люди кричали, прыгали в окна, пытаясь спастись от огня, по дорогам с бешеной скоростью носились машины. Одна из них сбила выбежавшего следом за мной приятеля, и водитель даже не остановился. Он только газу прибавил. А знакомый мой хорошо так приложился головой об асфальт, да так, что кровь во все стороны брызнула. Жуть, в общем.
И не успел я сориентироваться и понять, что делать, как прямо на наше общежитие рухнула еще одна бомба. Взрыв получился, что надо: меня откинуло метров на десять, если не больше, и протащило по грязному асфальту еще столько же. Все тело будто огнем обожгло, а когда я в следующий раз открыл глаза, то все закончилось. Правда, что именно – я так и не понял. Да и остальное все помнил как-то смутно.
Поднялся на ноги, с трудом, правда, но все же. Попытался привести в порядок одежду, свисающую с меня каким-то лохмотьями, но быстро понял, что это бесполезно, и забил. В воздухе кружили хлопья пепла, здоровые такие, как снег, и кое-где еще виднелось пламя. Стараясь держаться подальше от огня и обломков зданий, я двинулся вперед по дороге, хотя не имел ни малейшего понятия, куда надо идти.
Впрочем, вскоре я заметил парочку людей, которые, как и я, выглядели неважно, но уверенно шли вперед, едва волоча ногами и раскачивая руками в такт ходьбе. Несколько кварталов я упрямо плелся за ними, не в силах их догнать – у самого ноги были, словно каменные. Да и еще я сделал небольшую остановку, когда проходил мимо стеклянной витрины какого-то магазина. В отражении я увидел некое подобие себя: волосы взлохмачены до такой степени, что уже ни одна расческа, наверно, не сумеет придать им хотя бы подобие прически, глаза впали, на лбу царапина, хоть и почти незаметная из-за челки. Об одежде умолчу, ее теперь только на тряпки пускать. Сквозь дырки на толстовке и джинсах кое-где виднеется исцарапанная кожа.
Непослушными руками я натянул на голову капюшон, чтобы хоть как-то скрыть тот ужас, что был у меня вместо прически. И поторопился нагнать тех двоих, что брели по дороге, словно бы не замечая никого и ничего вокруг. Женщина была одета в длинную синюю юбку и в тон ей пиджак, уже заляпанный чем-то красным. Ее волосы, спутанные и всклокоченные, развевались на ветру и лезли ей прямо в глаза, но она не обращала на это внимания. Идущий рядом с ней мужчина выглядел приличнее: в деловом костюме, начищенных до блеска ботинках, в галстуке-бабочке. Какой-нибудь офисный воротила, не иначе.
Мой голос хриплый и не слушается, когда я пытаюсь заговорить с парочкой. Вместо “здравствуйте” у меня выходит что-то, лишь отдаленно напоминающее приветствие: “Зргх”. Незнакомцы даже не посмотрели в мою сторону. Их пустые взгляды были устремлены прямо перед собой, и я решил, что у них просто шок. Поэтому дальше плелся рядом с ними молча, хотя поговорить и хотелось.
Спросить хотя бы, куда мы идем. И что случилось с этим городом за прошедшие сутки? Может, в стране внезапно началась война? Иначе с чего бы вдруг целый город будут закидывать бомбами? Я снова делаю попытку заговорить, но вместо слов из горла вырывается хрип, и я покорно замолкаю. Пытаюсь понять, почему у меня пропал голос, но ничего толкового в голову не лезет. Вроде бы не заболел. Может, ушиб себе что-нибудь при падении? Пытаюсь вспомнить, но тщетно – воспоминания как будто подчистили ластиком. Дым в небе помню, а потом что было, черт его знает.
Едва не вписавшись лбом в фонарный столб, и все из-за мужчины в костюме, который вдруг дернулся в сторону, издав невнятное мычание, я увидел на другой стороне улице группу людей. Они копались в брошенной посреди дороги машине, поначалу не обращая на нас никакого внимания. Решив, что они будут более сговорчивыми, чем мои спутники, я попытался поднять вверх руки, но только и смог, что вытянуть их перед собой, подергивая пальцами. Мужчина и женщина сделали то же самое, еще и захрипели. Решив не отставать от коллектива, я тоже замычал, а потом и вовсе заорал, когда один из группы вытащил из-за пазухи пистолет и выстрелил моей спутнице точно в лоб.
Ее голова резко дернулась назад, из затылка вылетело какое-то непонятное месиво из крови и, по ходу дела, мозга, и она рухнула на землю. Мужчина же, словно не замечая этого, продолжал упрямо идти вперед, и следующая пуля прилетела уже ему в глаз. Наверно, тот псих с пистолетом убил бы и меня, если бы за спинами его и его товарищей не появилось еще несколько человек. Когда спасшие меня незнакомцы кинулись на людей с оружием, в моей голове медленно начало что-то щелкать. И вовсе это не война началась.
Кровь была повсюду, люди кричали, а те, другие, зубами впивались в их плоть, отрывая большие куски и, почти не жуя, заглатывая их. Зрелище отвратительное, и меня даже замутило. Странно, но на какое-то мгновение я всерьез задумался о том, чтобы присоединиться к этой кровавой пирушке и закусить чем-нибудь, а вернее – кем-нибудь. Но лишь на секунду, а затем, сбросив с себя оцепенение, побрел дальше.
Я не чувствовал страха или панического ужаса при осознании того, что на самом деле происходит. Версия с обострением каннибализма была слишком глупой, но хотелось верить в нее, чем в зомби. Зомби? Серьезно? Ходячие трупы заполонили улицы и города, эпидемия захватила мир, спасаться негде – типичный сценарий дешевого ужастика. Теперь этот ужастик выбрался за экраны телевизоров и царит вокруг меня. Выпить бы чего-нибудь покрепче.
Не знаю, как далеко я ушел от того места, где впервые увидел пирушку мертвецов, когда вокруг меня начали появляться другие люди. Или же зомби, раз при них не были никаких вещей или же оружия, они шатались и выглядели так, словно всю прошедшую ночь пили, не просыхая. Я заметил одного мужчину с обрубком вместо руки, женщину, чья левая лодыжка была обмотана колючей проволокой, но это явно не доставляло дамочке никакого дискомфорта, старика, у которого из живота торчали увесистый кусок деревяшки. Интересно, а у меня ниоткуда ничего не торчит случаем?
Усмехнувшись своей глупой мысли, я остановился и обернулся, замечая, что следом за мной куда больше мертвецов, чем я могу себе представить. Но, что более удивительно – они обходили меня стороной, словно не замечая, их взгляды метались от дороги к небу и зданиями вокруг, снова возвращались к дороге, а затем устремлялись вдаль. Звук шаркающих шагов смешивался со стонами и хрипами.
Внезапно пришедшая мне в голову мысль все же заставила меня вздрогнуть. Я тоже зомби?
========== Часть 2 ==========
Толпа набирается весьма большая. Разномастные зомби, среди которых попадаются даже дети, нисколько не пугают меня. Скорее, порой раздражают, то и дело натыкаясь на меня, наступая на ноги или недовольно рыча прямо в ухо. Я бы высказал все, что думаю, но говорить все еще не получается, да и, скорее всего, уже вряд ли когда-либо получится. Интересно, а остальные тоже так думают? Или они даже думать не могут? Может, я один такой неправильный зомби?
От скуки я начинаю разглядывать своих попутчиков. Зомби напоминают котов – слышат какой-нибудь шорох и тут же поворачивают головы в ту сторону, застыв на месте, как статуи. Со стороны смотрится смешно, и я бы посмеялся, да только губы не слушаются, как после посещения дантиста. Хриплю только всякий раз, когда все мое стадо останавливается, лениво осматриваясь. Голодные, наверно.
К вечеру нам везет. Правда, к вечеру какого именно дня, я сказать не могу. Понятия не имею, какое сегодня число и день недели. Телефон я свой, кажется, где-то потерял. Впрочем, пальцы все равно плохо слушаются, так что вряд ли я сумел бы его даже разблокировать. Да и к чему он мне?
За очередным подъемом нам открывается вид на большущие поля, засеянные пшеницей, рожью и еще черт пойми чем. Не съедобным, если ты зомби. За редкими участками леса виднеются разномастные крыши домов. Похоже на фермерскую долину или что-то вроде того. Кажется, кто-то из моих родственников жил в похожем месте.
Очередной порыв ветра донес до нас едва уловимый, но все же приятный запах. Понять бы только, чем это так вкусно пахнет? Я невольно ускоряю шаг, как и зомби вокруг меня, и по мере приближения к домам запах только усиливается. Рот слюной наполняется, и я даже не замечаю поваленное дерево, об которое успешно спотыкаюсь и падаю лицом в землю. Слышится хруст: указательный палец на левой руке сгибается немного не в ту сторону. Знаю, что надо его вправить, но божественный аромат витает где-то совсем близко, поэтому забываю про перелом и иду дальше. Как оказалось – запах шел от людей.
Опять люди. В городе я не замечал, почему они так привлекают мертвецов. А теперь отчетливо ощущаю запах, исходящих от них. Хочется подойти и откусить кусочек, хотя бы самый маленький. Ощутить вкус их плоти на своих губах, ведь наверняка вкусно. А как иначе? Вон с какой страстью молодой зомби-парень, почти мой ровесник, вгрызается в шею какого-то мужика, не успевшего вовремя схватиться за ружье. Несколько выстрелов сбивают с ног парочку наших, и я, сам едва не схлопотав пулю промеж глаз, оказываясь за спиной еще одного мужика. Недолго думаю, цепляюсь руками за его плечи, а потом кусаю. Зомби я или нет? Рот наполняется кровью, мужчина верещит, а спереди к нему уже подходят еще двое. Слишком много мертвецов и слишком мало людей.
Едва не подравшись со своими же за лишний кусок мяса, я кое-как утираю измазанные кровью губы и подбородок рукавом кофты. Замечаю, что никто, кроме меня, своим внешним видом не озабочен: набили брюхо и пошли дальше, не удосужившись даже руки ополоснуть. Впрочем, ладно, мы же зомби. Нам этикет соблюдать необязательно. Вытираю руки о джинсы и топаю следом за всеми. Живот аж раздуло от съеденного. И, тем не менее, если выпадет возможность, съем еще столько же.
За трапезой время прошло незаметно, и вот уже сумерки сгущаются над долиной. Несколько домов, попавшихся нам по пути, оказываются пустыми. Или живые попросту умело прячутся. Лишь громко лающая собака выбегает к нам навстречу один раз, и почти половина наших тут же бросается в ее сторону. Зря, животное все равно ухитряется удрать, а несколько зомби затерялись где-то среди деревьев. Наша компания потихоньку начинает редеть.
Мы проходим мимо перевернувшегося у сломанного забора грузовика. Водитель, пристегнутый к сиденью, громко и отчаянно хрипит, не в силах выбраться. Пока остальные уныло бредут мимо, я все же отваживаюсь ему помочь. Все-таки со мной точно что-то не в порядке. Может, я обратился не до конца? А такое вообще бывает?
Парень с короткой стрижкой и в порванной на плече рубашке перестает дергаться, когда я наклоняюсь к нему и пытаюсь ухватиться за ремень. Спустя несколько попыток мне все-таки удается это сделать, и мертвец хрипит мне что-то. Я отвечаю ему тем же невнятным звуком, и мы оба громко сопим в унисон, пока я вожусь с ремнем. В конце концов, мне удается его оторвать, и парень падает на землю. Со второй попытки ему удается подняться на ноги; он ростом с меня и, судя по внешнему виду, обратился совсем недавно. Да и не пахнет от него так, как от некоторых моих “соседей” по глобальному зомби-переходу черт знает куда.
Он открывает рот и шипит, а когда я молча таращусь на него, ничего не отвечая, толкает меня в плечо и показывает на ремень, который я все еще сжимаю в руке. Тогда до меня доходит, что этот дохляк пытается сказать мне спасибо. И мне впервые хочется улыбнуться, искренне, потому что я понимаю, что не так уж и одинок в этом новом мире.
Череда выстрелов прерывает наш диалог. Похоже, моя стая снова наткнулась на кого-то съедобного. Я двигаюсь в ту сторону, откуда слышатся звуки, а мой новый приятель, вопреки мои ожиданиям, хрипит и уходит в лес. То ли боится, то ли заметил кого-то другого. Я останавливаюсь, разрываясь между желанием пойти за ним, ведь этот парень, имени которого я даже не знаю, самый адекватный зомби из всех, кого я встречал, и желанием догнать других мертвецов. Жрать-то хочется.
В конце концов, чувство голода оказывается сильнее. Я выхожу из-за поворота и вижу неподалеку белый дом с резными колоннами и просторным амбаром рядом. Людей больше, чем я мог себе представить, и они, похоже, собираются уезжать. Несколько мужчин отстреливаются от ходячих, и я вижу, как зомби один за другим валятся в траву и больше не поднимаются. Похоже, зря я все-таки вышел, надо было…
И тут я замечаю ее. Маленькую, худенькую, обхватившую себя руками и с ужасом взирающую на все происходящее. У нее большие голубые глаза, светлые волосы и фарфоровая кожа, словно у куклы, стоящей в витрине за толстым стеклом. Ветер разбрасывает непослушные белокурые локоны по ее плечам, а потом летит прямиком в мою сторону, донося до меня ее запах. Боже, я готов съесть свою челюсть!
Одна только мысль о том, чтобы подойти ближе, коснуться ее нежной кожи, может даже зарыться лицом в ее волосы и полной грудью вдохнуть ее запах, сводит меня с ума. Я не могу пошевелиться, замерев посреди дороги, хотя что-то внутри меня просит убраться как можно подальше от всех этих людей, которые так безжалостно перестреляли всех мертвецов. Но вот один из мужчин показывает пальцем в мою сторону, и возвращаюсь с небес на землю, понимая, что мне уже, похоже, никогда не суждено подойти к этой прекрасной незнакомке.
Мужчины уже торопятся ко мне, а я начинаю нервно теребить ремень в своих руках и пытаюсь понять, сильно ли от меня несет гнилью. Я ведь мертвый, разлагаюсь и все такое. Да и солнце днем пекло по-страшному. Впрочем, от этих мужиков несет похлеще, чем от меня. Даже аппетит пропал.
– Кто ты такой? – нацелив на меня свое ружье, спрашивает кудрявый мужик в расстегнутой рубашке. Замечая, как бисеринки пота скатываются по его голой груди, я понимаю, что ни за что в жизни с ним не справлюсь. Если только когда он будет спать.
Его спутники выглядят скромнее, хотя вон тот арбалетчик с накачанными руками и в драной майке сам похож на зомби. Разве что не рычит, а бормочет что-то себе под нос. Пристрелить меня что ли предлагает? Эй, не надо таких поспешных решений, я ведь даже не узнал, как зовут ту девушку!
Вижу, что они ждут от меня ответа, но говорить-то я не могу. Потому указываю рукой на горло и трясу ремнем безопасности. Мол, попал в аварию, в шоке от происходящего и говорить не могу. Только вот мужики замечают мой сломанный палец и переглядываются. А я и забыл про него. С трудом выжимаю из себя скупую мужскую слезу, прижимаю к себе руку со сломанным пальцем и начинаю стонать, мол, больно до одурения. Дурачки ведутся. И меня, подхватив под руки, зачем-то ведут за собой. Вот тебе раз, сменил одну стаю на другую.
========== Часть 3 ==========
Понятия не имею, куда эти люди меня везут. Жалею только о том, что не попал в одну машину с той блондинкой, которая так внезапно впала мне в душу. Кстати, в душном автомобиле, в который вместе со мной с трудом поместились еще пять человек, куда труднее сдерживать свою зомби-сущность. Если я сейчас начну пускать слюну себе на подбородок и попытаюсь кого-нибудь ранить, меня же вышвырнут из салона прочь прямо на полном ходу. И вряд ли потом я сумею собрать себя по кусочкам, а буду лишь валяться где-нибудь на обочине, как вон тот мужик, мимо которого мы проехали. Кто-то отдавил ему ноги, и теперь несчастный мертвяк только и может, что смотреть вслед ускользающим жертвам и жалобно стонать.
Куда мы едем, никто не говорит. Только седовласый старик, выудив откуда-то из-под сиденья небольшой белый чемоданчик, осматривает меня пытливым взглядом, пытаясь о чем-то расспросить. Что я могу ему ответь? “Ргх” да “агрх”. Скудный у меня словарный запас какой-то. Могу еще протяжно вытянуть “А-а-а-а” и даже язык высунуть, но если этот доктор-самоучка попытается сунуть мне что-нибудь в рот – я за себя не ручаюсь. Хватит и того, что он намерен измерить мне температуру.
– Ты точно не ранен? Уж больно ты бледный, – пытаясь заглянуть мне под капюшон, которым я скрываю свои лицо и мешки под глазами, бухтит старик. А когда он касается моего запястья, намереваясь пощупать пульс, которого у меня и в помине нет, я отчаянно жмусь к сидящему рядом охотнику с арбалетом, который только глазами хлопает. Ему уж точно двигаться некуда.
– Может, у него просто шок, – встревает с водительского сиденья мужчина с висящем на бедре кольтом. – Ты в порядке, приятель?
Я согласно киваю головой, и старик, к моему облегчению, отстает. А водитель додумывается представить свою бравую команду: арбалетчика зовут Дэрилом, старика – Хершелом, сидящего рядом с нами сзади кудрявого мужчину – Шейном, а тот, что в кепке и с картой в руках – Гленн. Обладателя кольта же кличут Риком Граймсом, и он очень долго распинается о том, как же ужасен этот новый мир. А заодно и выдает всю свою подноготную, усыпляя этим почти всех пассажиров.
Когда и меня уже начал морить сон, что для зомби совсем неестественно, Рик решает сделать остановку. И вот он, тот счастливый момент – я наконец увижу ту блондинку вблизи. Может, смогу узнать ее имя, заговорить с ней. Или хотя бы радостно помычать, подергав ее за волосы, тем самым показывая, что она мне нравится. Или же мне нравится ее запах, удивительно отличающийся от остальных витающих вокруг ароматов. Конечно, при мысли об этой прекрасной незнакомке рот слюной наполняется и все тело словно горит, требуя “подзарядки” чем-нибудь свеженьким, но я постараюсь держать себя в руках. До тех пор, по крайней мере, пока не окажусь в безопасном месте. Безопасном для зомби.
Остановку мы делаем на обочине дороги посреди леса. Хершел все-таки додумывается вправить мне сломанный палец и даже накладывает мне гипс, слепленный из глины и еще черт пойми чего. Предварительно обмазав мой несчастный палец мазью собственного приготовления, старик с довольным лицом удаляется, наконец-то оставив меня в покое. Не успеваю я даже взгляда стрельнуть в фургон, из которого блондинка даже не думает выходить, как ко мне подбегает Рик, держа в руках кусок какого-то шланга.
– Что-то случилось с нашей машиной, придется добираться до крепости в фургоне, – извиняющимся тоном говорит он. Меня же его слова так радуют, что я пропускаю мимо ушей его вопрос о том, как меня зовут, и далеко не сразу соображаю, что нужно что-то ответить. Челюсть вот только плохо слушается, и изо рта вырывается какой-то свистящий звук, мало похожий не то что бы на имя, а даже на самое неприличное ругательство.
– Стив? Стэн? Шин? – пытается угадать Рик, пока я корчусь, не в силах сказать что-нибудь нормальное. Мне бы головой кивнуть в ответ на любое произнесенное мужчиной имя, но тот тараторит так быстро, что я даже моргать не успеваю.
А вообще проблема-то по большей части в том, что имени своего я не помню. И в голову ничего путного – или, вернее сказать, ничего легко выговариваемого, – не приходит. Разве что…
– А-а-а… – открыв рот, тяну я. Рик навостряет уши. – Р-ро-о…
Граймс непонимающе качает головой, а я издаю непроизвольный стон. Ну как с ним можно разговаривать? Я снова вытягиваю гласную, потом рычу и, сложив губы кольцом, тяну “о-о-о”. Правда, закончить слово у меня не получается, но тут, к счастью, вмешивается проходящий мимо паренек в бейсболке.
– Аарон? – догадывается он, а я киваю. Слышу, как урчит от голода в животе этого паренька, и замечаю, как он смущается этого и поспешно отходит. И тут же внутри все словно бы стягивается в узел, каждая клеточка тела начинает бунтовать. Есть хочется, а вокруг так много еды…
Словно прочитав мои мысли, Рик предлагает мне присоединиться к обеду, ради которого, собственно, и затевалась эта остановка. На обед – вареные бобы в жестяных банках. Странное варево выглядит совсем неаппетитно, да и пахнет точно не едой. Скорей, воняет похлеще любого зомби, а уж я-то знаю, как пахнут мертвецы. Но все уплетают странную кашицу за обе щеки, еще и губами причмокивают. Я беру протянутую мне банку и ложку и отхожу в сторону, делая вид, что осматриваюсь. Пока никто не видит, вываливаю бобы в ближайшие кусты и туда же выкидываю банку, а потом поворачиваюсь к лагерю и застываю на месте, сжав в руке ложку. На меня смотрит своими голубыми глазами та блондинка из фургона. Смотрит и почему-то улыбается, приложив палец к губам.
– Я тоже не люблю бобы, – поясняет она, подходя ближе и кидая свою банку в кусты. – Гадость, правда? Я – Бет.
Она протягивает мне руку, явно ожидая, когда я пожму ее в ответ, и я машинально протягиваю свою. Даже не задумываясь о том, насколько моя ладонь окажется холодной. А вот Бет замечает и даже вздрагивает, касаясь моей кожи. Смотрит на меня так удивленно, но ничего не говорит, лишь вежливо кивает, будто рада знакомству, а потом, все так же скромно улыбаясь, уходит в фургон.
– Бе…т… – с трудом хриплю я ей вслед, но она уже не слышит. Меня бросает в дрожь от одной только мысли, что я могу произнести ее имя, причем вслух. Или дело вовсе не в этом, а в раздавшихся вдруг за спиной шагах и рычании.
– Ходячие! – подрывается с места какая-то блондинка, хватаясь за ружье, причем явно не свое, а Шейна, который даже теряется, обалдев от такой наглости. Я же оборачиваюсь и вижу перед собой мертвеца, который не спешит кидаться ни на меня, ни на приближающихся к нам живых людей. Мы просто стоим и смотрим друг на друга, причем в его глазах я замечаю искру… понимания? Узнавания? Что-то есть в его взгляде, что-то человеческое, и, наверно, именно это что-то и заставляет его отвернуться и уйти до того, как люди начнут по нему стрелять.
– Ты в порядке? Не испугался? Он не укусил тебя? Почему он ушел? – сыплют вопросами со всех сторон, а бравая блондинка с ружьем все пытается прицелиться в ту сторону, где скрылся мертвец. А я-то что? Меня больше волнует взгляд этого ходячего. Интересно, и в моих глазах можно увидеть частички еще не совсем угаснувшего разума? Может, я и не зомби вовсе? Но стоит почуять запах толпы, собравшейся вокруг меня, и голод просыпается с новой силой.
– Нам пора выдвигаться. Осталось пару часов, – заявляет Рик, и все начинают собираться. В фургоне мне уготовано местечко напротив Бет, и я даже успеваю заметить, что она больше грустная, чем встревоженная. Наверно, уже успела потерять кого-то во время этой эпидемии. Или просто голодная. А может…
Нормально подумать мне не дают остальные. То и дело кто-нибудь начинает перешептываться, обсуждая того странного ходячего и припоминая случаи, когда кто-нибудь уже сталкивался с чем-то подобным. Делая вид, будто сплю, я то и дело прислушиваюсь к затихающим и вновь разгорающимся на эту тему спорам. Мне ведь тоже хочется понять, что со мной не так. Но ничего более-менее толкового никто сказать не может. Одни только предположения и догадки о том, что с некоторыми мертвецами не все в порядке. Вот и все.
Наконец на нашем пути вырастают высокие стены города под названием Литл-Форт. Все так рады тому, что услышанное несколько дней назад объявление по радио не было ничьей глупой шуткой, что даже не замечают, как я под шумок выбираюсь из фургона и бреду вдоль стены, прячась в ее тени. Есть хочется невероятно, еще и человечиной пахнет на всю округу. В кустах мне везет поймать упитанного кролика, которого я тут же и съедаю, стараясь не сильно заляпаться. Вытираю лицо и руки листьями и бреду обратно. Все еще рыдающая от счастья группа толпится возле фургона, выгружая вещи. Сливаюсь с ними и иду за всеми внутрь высоких стен.
Город не такой большой, как могло показаться на первый взгляд, но весьма оживленный. Нас встречают с радостью: то и дело кто-то хлопает меня по плечу, проходя мимо, интересуется моим здоровьем, желает удачи на новом месте жительства. Я смотрю себе под ноги, стараясь не поднимать голову и не пугать никого своим бледным видом. Впрочем, всем вообще фиолетово. Группа Рика выглядит не лучше меня, один только охотник в жилетке и рваных джинсах чего стоит. После того, как несколько человек силой переодели его в брюки и накрахмаленную рубашку, он убежал через окно на задний двор и вновь облачился в свои обноски, дабы их еще не успели сжечь. Дикарь.
Я, получив комплект чистой одежды и ключ от комнаты на третьем этаже мотеля, в который нас всех определили, неторопливо поднялся к себе. Все-таки лестницы для зомби – это ужасно. Я и так еле ногами шевелю, а тут аж до третьего этажа пилить. По дороге даже ботинок где-то потерял. Зато в комнате светло и уютно, и даже есть небольшая ванная комната. С трудом сбрасываю с себя грязные вещи, включаю воду и встаю под холодные струи. Холода я не чувствую, а вот ужас, когда вижу в зеркале себя – да. Сбоку торчит кусок ребра, причем весьма пугающе, а на бедре и вовсе не хватает клочка кожи. И когда это меня так успело потрепать?
Издаю протяжный стон, бреду обратно в комнату и сажусь на кровать. Думаю о том, что делать дальше и за каким чертом я вообще сюда притащился, как вдруг раздается стук, и дверь в комнату открывается.
========== Часть 4 ==========
– Ох, простите, так неловко получилось! – воскликнул приехавший со мной и группой Рика старик, на лицо которого свалилась его потрепанная панамка. Пока мужчина борется с ней, я успеваю натянуть на себя плед и прикрыть не только причинное место, но и то, что незваному гостю видеть не положено. Впрочем, старик-то, похоже, не видит не то что бы мою странную бледность или то, как я судорожно заматываюсь в плед, как в кокон, а вообще меня в целом.
– Еще раз извините! – захлопывая дверь, заявляет визитер и плюхается прямо ко мне на колени. И я, и он одновременно издаем громкое “ой”, и только свалившись на пару со мной с кровати, пожилой мужчина наконец-то стягивает со своего лица панамку. Его глаза встречаются с моими, а потом взгляд его скользит ниже, и мое торчащее ребро заставляет незваного гостя онеметь и застыть, как статуя. На его месте я бы и сам струхнул.
– Не… бой… ся… – с трудом выдыхаю я, мельком улыбаясь от того, что, хоть и по слогам, но мне удается говорить. Но вот старик радоваться вместе со мной не собирается, только еще больше округляя глаза и явно начиная о чем-то догадываться. Недолго думая, он вдруг приближает к моему лицу свою дрожащую руку и указательным пальцем тычет мне в кончик носа.
– Ты… ты… один из них, – заикается он. Мне не нравится его наглое вторжение в мое личное пространство, и потому я недовольно морщусь, невольно издав рык. Старика как ветром сносит к стенке, а потом он ловко запрыгивает на кровать, намереваясь сбежать. И тут я понимаю, что не могу позволить ему уйти. Иначе он непременно растреплет всем про то, что я – зомби, и тогда бежать придется мне. Только вот вряд ли я успею отсюда выбраться до того, как в меня начнут тыкать вилами и горящими факелами, а решить конфликт как-нибудь словесно у нас точно не выйдет.
– Нет, – почти рычу я, поднимаясь с пола с несвойственной для мертвеца прыткостью. Впрочем, даже хватающийся за заболевшую вдруг поясницу старик все равно оказывается проворнее меня. До двери из комнаты ему не добраться, ведь на пути стою я. И потому он находит просто гениальное решение: бросив взгляд на окно, за которым город медленно погружается в сон, бросается к шкафу и запирается там.
– Я вооружен и опасен! – чуть ли не с гордостью заявляет старик. Судя по шуму и грохоту, доносящемуся из-за запертых дверей шкафа, мой незваный гость вооружился вешалкой.
Честно говоря, я понятия не имею, как мне вытурить этого странного посетителя из шкафа, и потому подпираю гардероб старым креслом. Если он не хочет выходить оттуда, то и черт с ним, разберусь утром. А сейчас мне не помешало бы немного отдохнуть, да и еду раздобыть. Надеюсь только, что за время моего отсутствия этот прозорливый и читающий молитвы старикан никуда не убежит.
У меня не получилось зашнуровать кеды, так что шнурки попросту волочатся за мной по земле. Пару раз, конечно, я наступаю на них и падаю, зарабатывая себе новые ссадины на коленках, но это не страшно. Меня больше занимает вопрос, где бы раздобыть еду, и не стоит ли сваливать отсюда, пока есть шанс. Но с другой стороны, мне не хотелось оставлять Бет. И пусть мы почти не знакомы, и пусть я мертвый, а она – живая, но мне очень хочется остаться рядом с ней. Не могу объяснить своего столь внезапного влечения к совершенно незнакомой девушке, но что-то словно трепещет в груди при одной только мысли о ней. Может, это любовь с первого взгляда? А что, я видел такое в кино. Когда все вокруг главного героя замирает, и на заднем плане играет какая-нибудь романтическая мелодия. Может, будучи не особо удачливым при жизни, после смерти я получил свой шанс?
Хотя это слишком жестоко – получать второй шанс лишь после смерти. Я и передвигаюсь-то с трудом, ем сырое мясо и, что более удивительно, все еще могу рационально мыслить. Вот, кстати, и вторая причина, по которой я должен остаться. Ведь не все мертвецы такие, как я. А если так, то хочется узнать, почему. Я особенный? Или что-то не в порядке с моими генами? Или я и вовсе – лекарство? Прямо, как в том фильме… Жаль только, что жизнь наша вовсе не кинофильм.
Увлекшись своими размышлениями, я добрел до самой стены, наверху которой дежурит патруль. Несколько человек бросают в мою сторону сонные взгляды, но ничего не говорят. Один только мужчина кивает мне, мол, чего ошиваешься тут, неуч, и я, склонив голову, разворачиваюсь и ухожу так быстро, как только могу. Не хватало еще вызвать каких-нибудь подозрений.
Переступая через камни и всякий мусор, среди которого попадаются обломки старой мебели и даже машин, я обошел почти полгорода, когда наткнулся на небольшую луговину, вдоль которой тянулась сетка. Стена здесь обрывалась и начиналась вновь только через добрых метров двадцать. Если этот проход обнаружат мертвецы, то им будет несложно порвать сетку и проникнуть в город. Хорошо, что за сеткой – лес. Ведь будь там какой-нибудь жилой массив, даже стены не спасли бы это место от неминуемой гибели.
