Текст книги "Кто в доме хозяин?"

Автор книги: Макар Файтцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Новая история 5. С чистого листа

Первый день новой жизни начался с торопливого детского шёпота:

– Алёнка, ну давай быстрее жарь яйца.

Потом что-то упало. Алёнка вскрикнула. Андрюша ойкнул.

Перед глазами Роксаны предстала дивная картина: Андрюша пытался ложкой «поймать» яйцо, которое «бегало» по столешнице, норовясь скатиться к краю. На полу валялась сковорода, с неё стекало масло…

– Вы чего? – Роксана улыбнулась, – Молодцы, что завтрак себе готовите. Давайте вместе… Алёна, поднимай сковороду. Андрей, вытри масло с пола, а я пока яйца взобью. Сделаем омлет.

Дети, поглядывая на мать уже не так сурово, как это было вечером, принялись выполнять её поручения. Роксана же сделала вид, что ничего не произошло. И лишь перед тем, как выйти на лестничную площадку, уже будучи одетыми, тихо сказала, глядя им в глаза:

– Мои дорогие и любимые. Мне тоже больно. Но иногда надо сделать больно, чтобы потом всем было хорошо. Мы уже сказали, что и я и папа вас любим. От того, что мы с папой расстались, ни он, ни я не стали хуже.

– Мама, – вдруг подняла Алёнка на неё свои глаза, полные слёз: – А папа ушёл, потому что у него теперь есть другая лялечка, а ты не можешь её иметь?

Как же сложно объяснить. Растолковать так, чтобы дети не ожесточились. Чтобы приняли расставание как жизненную необходимость, без ненависти.

– Алёна, Андрюша, к сожалению, так бывает в жизни. Папа будет с вами встречаться. И братика вы тоже полюбите. Но он маленький пока, понимаете. – «Но почему я должна объяснять детям, что папа просто неудачно сходил налево…» – подумала Роксана. А вслух произнесла: – Значит так, Андрей, ты, как всегда, доводишь Алёну…

– Чего её доводить? Она всего-то на год меня младше. – буркнул сын.

– Ладно, это вы сами. Сварите картошку себе с сосисками. А я… я первый раз иду на новую работу и домой приду в 6 часов. Больше не буду по ночам сидеть над бумагами, и даже смогу сегодня вам почитать перед сном.

– Мама, ты чего? – Андрей посмотрел на мать.– Мы, вообще-то, уже сами читаем.

Начальница окинула взглядом новенькую. От её строгого взора не укрылось ни шикарные рыжие локоны, убранные в хвост, ни тени под глазами, ни уверенный дерзкий взгляд.

– Вы, Роксана Александровна, имели свой бизнес. Я не буду скрывать, просмотрела финансовые отчёты, выложенные в интернете. Ваше предприятие держалось на плаву достаточно стабильно. Что же заставило Вас его бросить и наняться к нам в корпорацию? – стальные глаза сканировали, тонкие губы сжаты в ниточку, выложенную в вежливую вынужденную улыбку, руки спокойно лежат на столе. Ногти… Роксана даже залюбовалась таким произведением искусств: на мизинце и среднем пальце ногти овальной формы, у основания они тёмно-серые, на кончиках серебристые. На остальных пальцах ногти были насыщенно-розовыми у основания и отсвечивали топазовым блеском на кончиках.

Роксана сидела, держа спину прямо, подбородок гордо поднят:

– Да, Вы правы, Милана Сергеевна. Я продала бизнес, чтобы вложить деньги в семейное предприятие своих родителей, а сама решила, что мне не мешает получить опыт в другой сфере деятельности. – уверенная улыбка.

– Ну что же. Добро пожаловать к нам. Я хочу сразу предупредить, что я требовательная. И прошу Вас не забывать, что Вы больше не шеф Вашего предприятия. Поэтому, если где-то Вам покажется, что я неправа, не сто́ит качать права. Надеюсь, что мы сработаемся…

Коллектив, в который попала Роксана, состоял в основном из молодёжи. Молодая дама хорошо и быстро вписалась. Правда, в первые дни женская часть встретила насторожённо: гордая красавица – всегда потенциальная угроза.

– Привет, не хочешь после работы вместе поужинать? – лицо с обворожительной улыбкой появилось перед глазами. Это известный на всю корпорацию Казанова: лез на всё, что шевелится. Высокий, красивый нарцисс.

– У меня на лбу написано, что мне нечем заняться вечером? – как глянула, так и отшила сразу.

Встала, чтобы поставить папку. Рука мужчины коснулась её попки. Звонкая громкая пощёчина прекратила всякие разговоры. Все дружно повернули головы в сторону Роксаны и обидчика. В этот момент отворилась дверь, и появилась Милана Сергеевна.

– Значит так, говорю один раз и сразу всем! Я не встречаюсь, не хожу по ресторанам, не ищу себе ни спутника жизни, ни развлечение на вечер. Ясно? Ещё одна попытка, и я скажу бывшему мужу. Он хоть и бывший, но порвёт. Советую поверить на слово.

– Кх, кх… Роксана Александровна, что происходит? – начальница, громко стуча каблучками, подошла к столу женщины.

– Ничего, небольшое недоразумение. Комар на щеке товарища сидел. – и красноречиво посмотрела на мужчину, который залился краской.

– Ну ничего, ещё будет встреча…– пробурчал он под нос.

– Роксана Александровна, зайдите ко мне. – и начальница процокала в другую сторону.

Приглашённая последовала под одобрительные взгляды женской части и удивлённые мужской.

– Вы у нас человек новый, – начальница говорила спокойно, но взглядом, казалось, пыталась ослепить подчинённую. – Вы, наверно, не знаете, что Николай Михайлович приходится племянником главе корпорации.

– Не знаю. А как это обстоятельство может повлиять на его отношение ко мне? Я устраивалась работать по специальности, а он меня явно пытается понизить в должности. У меня не входит в должностные обязанности ублажать похоть племянника корпорации. – и Роксана приподняла одну бровь. – Мне писать заявление на увольнение? – внутри клокотал огонь. Несправедливость. Неужели всем мужикам надо под юбку залезть?

Милана Сергеевна прошла по кабинету туда обратно. Посмотрела на женщину, отметила безукоризненный стиль подчинённой: элегантный костюм цвета шампанского, состояний из кружевной блузки с рукавами длиной 2/3. По полочкам от середины плеча до линии талии шли тонкие рюши в тон, на планке на равном расстоянии друг от друга располагались жемчужные пуговицы в цвет блузки. Прямая юбка в тон блузке и из того же материала, что и воротничок кофточки, доходила ровно до середины колена. Пояс слева оформлен бантом. Из-под банта к правому колену по переднему полотну шёл шов, который не доходил до низа сантиметров 5, создавая видимость раскрытия полотнищ. На ногах простая классика на высоком тонком каблуке.

– Нет, не надо. – улыбнулась. – Вы действительно шикарная женщина, и Николай Михайлович просто голову потерял. Я рада, что Вы не поддались его обаянию. Но я надеюсь, что в будущем Вы будете более тактичны с руководством и родственниками руководства, и просто коллегами…

Несколько пар глаз вопрошающе уставились на Роксану, когда та выходи́ла из кабинета начальницы. Лицо пылало, как будто её отхлестали по щекам. Но глаза! Это были глаза победителя. Улыбнулась. Прошла на место.

– Ну ты чего? Рассказывай, что было. – подлетели коллеги.

– Ничего не было. Всё нормально. Работайте.

Кто знает, может, начальница имеет свои уши и здесь. Роксана не хотела прослыть за сплетницу.

По дороге домой к ней подбежала самая молоденькая симпатичная, Ксюша и быстро-быстро зашептала:

– Зря ты так с Казановой. Он мстительный. У них вся семейка такая… Я бы ушла, да больше нигде так не платят, как здесь.

– Ничего, прорвёмся. – улыбнулась Роксана.

Самым сложным было научиться стать подчинённой. Сколько раз ей приходилось себя сдерживать, чтобы не послать куда подальше ни коллег, ни саму начальницу. Сколько раз она себе говорила: «Спокойно, Роксана, спокойно». и поглаживала себя по плечу, как бы успокаивая.

Зато теперь она старалась больше времени уделять сыну и дочери. А главное, что у неё появилось свободное время! Впрочем, в первое время она не знала, что с ним делать. Сразу же же появились наполеоновские планы: перебрать шкафы, сделать ремонт, пойти на курсы кройки и шитья, а ещё на зумбу… Но, получилось как в анекдоте про оазис и верблюда: сначала исчезают дворцы, потом пальмы, и остаётся один верблюд. Так и у неё, из планов остался только шкаф и то перебранный наполовину.

6. 8 Марта

Корпоративная вечеринка, посвящённая самому прекрасному празднику в году (есть такие, кто не согласен?) состоялась в ресторане при шикарном отеле, принадлежащем само́й корпорации. Ресторан закрыли на спецобслуживание: нечего смотреть, как напиваются сотрудники одного из богатейших предприятий города. За неделю уже не подселяли никого на 11 этаж, который также был зарезервирован для сотрудников. Кто знает, вдруг некоторые наберутся так, что до дома не в силах будет добраться. Ну а кто-то может захочет уединиться. Так уж лучше в номере, чем в туалете зажиматься.

Ресторан Роксане был известен хорошей кухней: здесь можно было покушать и солянку и буйабес, правда, цены, в отличие от выбора не были столь разнообразны: с пустым кошельком делать здесь нечего. Она любила его уютную обстановку, возможность посидеть в тишине на мягком диванчике в каком-нибудь скрытом ширмами уголке.

Но сегодня… пройдя через рамку металлоискателя, она замерла на месте… Зал украшен воздушными шарами оранжевого и сиреневого цвета – цвета корпорации. Под потолком крутились светящиеся диски. На вновь сооружённом постаменте стояли музыкальные инструменты. Расставлены и уже накрыты столы, и цветы… Много цветов. А вверху напротив входа висел плакат: «Нам 25!»

И тут Роксана вспомнила, что корпорации в этом году исполняется 25 лет и именно сегодня, 7 марта было закончено оформление регистрации предприятия. И она уже почти целый год трудится на её благо, и ещё ни разу не пожалела, что устроилась сюда. И даже с деньгами оказалось намного лучше, чем предполагала. Зарплата стабильная, плюс премии и всякие плюшки.

– Роксана, давай к нам! – кричали откуда-то слева.

Повернула голову на зов. Её отдел в расширенном составе: с мужьями, жёнами, подругами и друзьями – уже сидел за длинным столом. Во главе находилась сама Милана Сергеевна.

Провела рукой по уложенным в парикмахерской огненным прядям, слегка поправила стального цвета платье без рукавов с глубоким V образным вырезом и запахом на левую сторону. Талия подчёркивалась широким поясом, украшенным камнями и бусинами. Длина юбки позволяла увидеть крепкие накаченные икры. На ногах туфельки в цвет платья с бусиной впереди. Обворожительная, как всегда.

– Ты одна? – спросила начальница. – Садись тогда рядом. Думала, что сын придёт на праздник, а он, стервец такой, с молодёжью решил за город на шашлыки уехать. С ума эта молодёжь сошла, ещё снег везде, а им шашлыки…– о сыне она отзывалась особенно тепло.

– Большой он у Вас?– спросила Роксана, заняв место.

– Да, в этом году университет заканчивает. То ли физик, то ли программист. В общем, не знаю. – и Милана махнула рукой. – А у тебя двое?

– Да, Андрюша, ему 12 лет и Алёна, ей скоро 11 будет. Погодки. Андрюша себя ведёт по отношению к сестре, будто лет на 10 её старше. – и Роксана улыбнулась.

– Настоящий мужчина! – Милана глянула на сидящих за столом. – Ну давайте же выпьем.

– А как твой бывший? Не скучаешь? Ты ещё в самом начале заявила, что он за тебя порвёт на части. – и с интересом посмотрела на собеседницу.

– Нет, не скучаю. У него другая семья. – взгляд стал задумчивым, но не грустным. – Наш брак пришёл к логическому завершению. Мы остались друзьями. А у Вашего сына девушка есть?

– Была одна, вертихвостка, – и Милана махнула рукой. – Была да сплыла. Пока холост и одинок!

– Милана Сергеевна, так давайте его к нам! Мигом женим, – раздался смех с другой стороны.

– Не захотел. Говорит, что лучше с друзьями на морозе, чем в дом престарелых… Это он нас так называет. – и засмеялась.

И в этот момент ведущий дал слово генеральному. Анатолий Николаевич поздравил всех и с 8 Марта и днём рождения корпорации, сказал много тёплых слов, а в конце поблагодарил за поддержку и понимание свою супругу и при всех пригласил её на танец.

Милана Сергеевна кокетливо прошла к мужу. «Слон и Моська» – захихикали за столом. А Роксана подумала, что они очень красиво смотрятся: он огромный как гора в сером костюме, и она, доходившая ему едва до груди в розовом пиджачке с юбкой. Она казалась хрупкой по сравнению с мужем великаном. Ей вдруг в голову пришла мысль, что пока Крис не открыл бы рот, он тоже не остался бы без женского внимания. Нет, глупым он не был. Он был просто необразованным. Его любимые темы для общения: футбол, машины и сорта пива. Если кино, то боевики. Если чтение: то футбольное обозрение.

– Роксана Александровна, разрешите Вас пригласить на танец, – раздался над ухом бархатный баритон.

Женщина почему-то вздрогнула. Подняла голову. Ну конечно же, Казанова собственной персоной. После той звонкой оплеухи они не пересекались. Николай Михайлович, хотя он по возрасту больше подходил бы на просто Коля, уже взял её руку. Рука его, тёплая, мягкая, холеная, не то что у Криса или отца– краснодеревщиков. Хотела отказать, но не получилось. Внутри какой-то бесёнок прямо выпнул её со стула. Поднялась.

– Ах, какая женщина, какая женщина…– в ухо нашёптывал мужчина.

Роксана слегка увела голову в сторону. Дуновения в уши её раздражали.

– Николай Михайлович, приятная неожиданность. Я думала, что Вы никогда не решитесь меня пригласить. – прервала свои ушные мучения.

– Я тогда не подумавши… – мужчина усмехнулся.

Роксана посмотрела в его синие как летнее небо глаза, скрывавшиеся за завесой длинных пушистых ресниц. Красавец, ничего не скажешь, красавец. Себе цену знает. С таким не стыдно на людях показаться. Жить с ним вряд ли хорошо, ибо будет больше в зеркало смотреться да марафет наводить, а для выхода пойдёт…

Танцевать с Казановой было приятно. Лёгкий аромат древесно-пряный с привкусом сладкого табака ощущался на кончике языка. Напряжение, царившее в начале танца, отступило. Николай не наглел: одна рука на талии, вторая на спине.

– Может за наш столик? – и он показал в сторону стола руководства.

– Спасибо, но я среди своих. Так надёжнее, знаете ли… – улыбнулась.

– Хорошо, но пообещайте, что перед тем как сбега́ть, Вы оставите для меня хрустальную туфельку, чтобы я мог Вас найти. – его губы, тёплые и слегка влажные, коснулись её руки. По телу пробежала сладкая волна забытых ощущений.

– Не знаю, не знаю, как сложатся обстоятельства.

Николай проводил свою спутницу и вернулся на своё место. Закинул ногу за ногу. На нём был лёгкий свитер, из выреза которого выглядывал воротничок рубашки, вельветовые брюки цвета кобальта…

– Тоже у Вас работает? – сосед по столу оценивающе осмотрел Роксану, которая в это время общалась с Миланой.

– Да, у тётки в отделе. Борзая очень. Хочу на место поставить. Прикинь, мне при всех вре́зала.

– Молодец, деваха! – сосед громко засмеялся.

– Да тише ты. Хочу поухаживать, а потом бросить… – и Николая сощурил глаза, склонив голову к левому плечу.

– Ну судя по её уверенной позе, она скорее тебя бросит. Яркая и уверенная. Это тебе не те малолетние ссыкухи, которые пачками в клубах западают. Оба-на, а вот и наша Марианочка… Коля, тебе пришёл сам знаешь что, но не принц…

Коля повернул голову на высокую худую блондинку. Сразу вспомнился анекдот: «Зачем блондинки красят корни волос в чёрный цвет?»

– Милай, милай Николай!

– Ты чего здесь делаешь? Не знаешь, что детям вход запрещён.

За ярким макияжем сложно было определить возраст блондиночки. Худая, как жердь, с тонкими пальчиками, на которых было по колечку с бриллиантиком. Она вся блестела, как ёлка на новогоднем вечере.

– Папочка! – девушка подошла к мужчине, который сидел за другим концом стола.

– Марианна, что здесь делаешь? Это мероприятие для взрослых. – мужчина недовольно свёл брови.

Опять дочь пришла на это мероприятие. Ему совсем не хотелось видеть 33-летнего Казанову и 17-летнюю дочь вместе. Марианна взяла от матери всё: и красоту и легкомысленность. Если хотите умных детей, не женитесь на красивых пустышках.

– Лёша, я позвала нашу девочку сюда. Милана сказала, что Дима должен быть, ну а мы, сам знаешь, не прочь породниться…

В ответ мужчина только махнул рукой. Вздохнул, подал руку жене и пригласил на танец, бросая на ходу дочери:

– Умоляю тебя, не позорь перед подчинёнными. – и, уже обратившись к Николаю: – Коля, будь другом, посмотри, чтобы она не напилась и ни к кому не приставала.

Коля проскрипел зубами, но возразить не посмел. Отец Марианны был первым замом его дяди. Он-то, хоть и числился в руководстве, так только департамента, и был всего-навсего племянником. Его отец был родным братом Анатолия Девяткина, президента компании, но в корпорации не работал. Самый обыкновенный хирург, владелец собственной небольшой клиникой.

Праздник удался! Роксана уже и забыла, когда вот так весело отдыхала. В её фирме народу было мало, праздник они устраивали обычно за городом, сняв домик. Конечно, тоже было весело: всё с семьями. Но иногда хотелось тусовки.

Взяла телефон, пошла в сторону лифтов, где было потише, набрала:

– Крис, как там Алёнка, уснула? Я скоро. Тебя, наверно, уже твоя Зульфия заждалась.

– Роксана, она не Зубейда, ни Зульфия, ни Гюльчитай. Она Зоя. Просто Зоя. Хорошо? Можешь веселиться, сколько душе угодно. Я ей сказал, что сегодня дежурный папа. Мы с Андрюшей важные проблемы обсуждаем… – и она услышала, как задним фоном звучала видеоигра, и голос Андрея: «Ну, папа, ты же проиграешь!»

– Ладно, как твоя тебя начнёт терзать, дай мне знать, я на такси приеду. Дети уже большие, полчаса одни побудут. Пока, Крис.

– А я думал, что ты меня ищешь… – Николай возник неожиданно, из-за спины. Что за дурацкая привычка подкрадываться незаметно. – И кто такой Крис? – спросил он.

В этот момент двери лифта разъехались, и Роксана сама не поняла, как оказалась внутри.

– Крис, это бывший муж, а мы куда едем? – спросила она, глядя, как мелькают огоньки на номерах этажей.

– В нумера. – пошлый взгляд Казановы уже раздевал её.

– А, ладно, ты поезжай, а в обратно. – и она потянулась к кнопкам, чтобы нажать на ближайший этаж и выскочить.

Но Николай перехватил её руку:

– Ну уж нет. Я заказал шампанское и фрукты! Ты будешь сидеть в кресле, а я у твоих ног тебе читать стихи… – ещё облизнуться осталось. – Я клянусь, что не трону тебя без твоего разрешения. Мне скандалы тоже не нужны…

– Что ж, поехали… Послушаю твои стихи. – усмехнулась.

А в мозгу запульсировало желание очутиться в объятиях этого обалденного мужчины. Но клетки разума тут же объявили блокаду: «Ты будешь всего ли одной из…» Желание попыталось возразить: «Так ведь давно уже ни с кем… Для здоровья надо бы…» Но клетки разума были неумолимы: «Ты хочешь славы очередной брошенки! Где твоя гордость, Роксана?» Тут гордость подняла голову и молча указала всем своё место…

7. Всё начинается с любви…

Между полом и дверью есть секретный пассаж. С его помощью в спальню протискивается запах жареного хлеба, альт Алёнки, тенор Андрюшки и звон тарелок. Прекрасная музыка утра для превосходного настроения.

Роксана улыбнулась. Сладко потянулась. Каждая мышца тела с удовольствием напряглась. На ночном столике стоял огромный букет ярко-красных роз. Крис. Он всегда дарил ей на 8 Марта такие розы. Вот и сейчас не забыл. Почему-то о бывшем муже подумалось с теплотой. Всё-таки не плохой он мужик, но гулящий…

Встала, посмотрела на себя в зеркало. Оттуда на неё глядело счастливое лицо с сияющими глазами.

–Как хорошо, хорошо, хорошо! – и она от удовольствия взъерошила на голове волосы.

Накинула халат. Тапочки надевать не стала, чтобы не засекли. На цыпочках пошла на кухню. В коридоре к ручкам, полочкам, гвоздикам были привязаны разноцветные воздушные шары. Она сама привила такую привычку детям: каждый праздник встречать с воздушными шарами. Обычными, не гелиевыми, которые надували сами.

Но появиться неожиданно на кухне не удалось. Андрюша первый увидел её:

– С 8 Марта, мамочка! – радостно крикнул он. – Мы с Алёнкой и папой вчера тебе торт испекли, вот, попробуй! – его так и распирало от гордости.

На столе стоял симпатичный тортик, политый жидким шоколадом.

– Это на завтрак? – спросила женщина и обняла своих детей. – Какие вы у меня уже большие. Я скоро совсем обленюсь, вы всё делать будете…

Они сидели втроём на уютной кухне, пили терпкий чай, заваренный Алёнкой. Она не пожалела заварки, чтобы вкуснее было. Андрюша, как единственный представитель мужского пола, ничего не позволял своим женщинам делать. В итоге у каждой из них в тарелке оказалось по огромному куску торта.

– Ну что, куда-нибудь пойдём сегодня? – спросила она детей.

– Мам, – Андрюша потупил глаза.– Ты не обижайся, но мы с мальчишками из класса решили нашим девчонкам концерт устроить, а потом все вместе в кино… Мы все у Вани собираемся. Не обидишься?

Андрею повезло с классом: подобрались дружные ребята, которые были как мушкетёры «Один за всех и все за одного» и на проделки и на добрые дела.

– Иди, не обижусь… Андрюша, честно-честно не обижусь. Я тоже была девочкой, и мне тоже нравилось, когда мальчики нам показывали концерт… А ты, Алёнка? Со мной или тоже с подружками?

– С подружками, можно?– дочка хитренько улыбнулась.

– Можно, ну тогда и я тётю Риту приглашу в гости к нам, буду хвастать вашим тортиком.

Посмотрела в окно, как бегут по улице Андрюша и Алёнка: один налево, второй направо. Выйти– не выйти. Позвонила Рите, договорились, что сначала у Роксаны посидят, а потом сходят куда-нибудь. Звякнул телефон. СМС прилетело с незнакомого номера «Спасибо за вчерашний вечер. Не прихожу, потому что не приглашаешь…» и смайлик задумчивый, мол: «Ну так что же, приглашаешь?»

Улыбнулась, но откликаться не стала. Она номера не давала, взаимностью не отвечала. Да и что было-то вчера?

Николай, как обещал, усадил даму в кресло. Открыл шампанское, устроился у её ног и стал декламировать сначала Пушкина «Я Вас любил», потом Высоцкого «Когда вода всемирного потопа…», перешёл на Рождественского «Всё начинается с любви…» Правда, когда он перешёл к Рождественскому, то встал, выставил ногу вперёд, выкинул руку и начал читать, слегка растягивая слова.

– Я и не знала, что ты классику любишь. – это было неожиданно услышать от тридцатилетнего мужчины стихи прошлых лет.

– Да я в лицее в литературный кружок ходил. Даже лучшим чтецом был.

Николай не раз уже в душе поблагодарил бабушку, представительницу истинно русской классической интеллигенции, что она буквально шантажом заставляла внука заниматься в этом кружке. Красивый и холеный, он покорял женские сердца своей начитанностью, умением рассуждать о литературе. А уж когда читал стихи, то даже самые стойкие сдавали баррикады.

Он снова присел на ковёр к её ногам.

– Идёт бычок, качается… – подражая ребёнку, произносил мужчина, «шагая» указательным и средним пальцем по ноге от щиколотки вверх.

Когда его пальцы достигли колена и попытались «заглянуть» под юбку, рука Роксаны их накрыла:

– Теперь бычок может идти в обратную сторону. – и она встала.– С тобой замечательно, но хорошего помаленьку. Прости, мне надо к детям домой.

– Неужели я недостоин самого маленького поцелуйчика в качестве вознаграждения? – он потупил глаза.

Вид его был до такой степени уморительный, что женщина весело рассмеялась. А потом, как это делала в школе, приложила к своим губам палец, а потом этим пальцем коснулась его губ. Её женская интуиция подсказывала, что если она задержится, то закончится это не так, как планировала изначально. Желание попыталось снова давить на подсознание, но интуиция резко рявкнула. Желание заткнулось, но пообещало отомстить…

Не заметить любопытные взгляды было невозможно. Тем более что Николай при выходе из лифта попытался приобнять Роксану.

– Ты была с ним? – спросила Олечка, маленькая как кнопочка, голубоглазая стройняшка.

Роксана посмотрела задумчиво. Начинать отнекиваться? Пойдут слухи. Сказать правду? Тоже пойдут слухи… Какая разница, в конце концов. Она разведена, взрослая самодостаточная женщина.

– Была. Он классно читает стихи. – и улыбнулась.

– Стихи? Какие стихи? – недоумевала Олечка.

– Как какие? О любви. Рождественского. Я даже не подозревала, что он знает такие стихи…

– Кого? Кого? – понятно, с Олечкой разговаривать не о чем.

Воспоминания прервала очередная СМС-ка и звонок в дверь. Роксана побежала открывать. На пороге стояла её подружка с детства Рита и…

– Роксана, вот, оказалось, что он тоже к тебе… Я не вовремя? – и Рита собралась сделать шаг назад.

– Рита, ты вовремя, а вот Николай Михайлович… Понимаешь, у нас сегодня мужчины с работы ездят по женщинам и дарят всем цветы. – и тут же переключилась на Николая, – Ой, Николай Михайлович, это было так любезно с Вашей стороны, большое Вам спасибо. – она протянула руку, выхватила цветы, и захлопнула дверь.

Рита недоумённо посмотрела на подругу.

– Ты чего так? Кто это?

– Так, дедушка Пихто, бабушка Никто. Проходи. Я уже открыла красное вино, чтобы оно насытилось воздухом…

Раздался звонок в дверь. Роксана сделала вид, что не слышит. Но трели продолжались: то в виде азбуки Морзе, потом футбольного скандирования, потом перешли в непрерывный длинный звон. Пожалела свои и Ритины уши и отключила звонок. Тогда в дверь стали стучать. Всё в том же порядке: азбука Морзе, футбольное скандирование…

– Да открой ему. Вроде приличный человек.

– Ага, под кличкой Казанова… Помнишь, я рассказывала? Я про него всякое слышала. Ещё тот бабник.

Но открыть пришлось под давлением недовольных соседей, которые повылезали на площадку и стали обещать вызвать полицию.

– Ты чего тарабанишь?

– Веришь, в туалет хочу, мочи нет. Ой, не могу терпеть! – и Николай нагло зашёл в квартиру. – Ты же не позволишь взрослому мужчине мочиться в подъезде. Прости, где тут сортир? – при этом он снимал свой полушубок, ботинки, вешал шарф и шапку. – Ну что, девчонки, 8 Марта будем отмечать?

Хозяйка квартиры, онемев от его наглости, только крутила головой и хватала ртом воздух. Нет, это возмутительно! Какой нахал! Класс! Разве в наши дни ещё остались мужчины, способные на безумные поступки! Нет, Вы посмотрите на этого наглеца!

В её голове хаотично возникали мысли, одна противоречивее другой: восхищение, негодование, возбуждение, ярость!

– Будем! – радостно отозвалась Рита.

– Ты чего? – зашипела на неё Роксана. – У меня же дети. Дети не должны видеть, что к маме может прийти чужой мужчина. Они вообще не должны видеть чужих мужчин рядом с мамой.

– Я уйду, когда придут дети. Мы вместе уйдём, правда, как Вас звать-величать? – и он галантно поцеловал руку Рите.

Николай оказался прекрасным собеседником. Недаром говорят, что женщина любит ушами. Вот как раз в приседании на уши он оказался чемпионом. Литературный кружок сделал своё дело. Мужчина одаривал вниманием и ту и другую.

Рита, в отличие от своей яркой подруги, была невзрачная, с русыми прямыми волосами. Носик – картошечкой, серые глаза, выступающие скулы. Спортсменка, она не имела пышных форм. Всё лаконично. Внимание Николая накрыло её оглушительной волной, и она начала в ней захлёбываться. Вроде он к Роксане пришёл, а сам незаметно то руки её коснётся, то ноги, то в глаза заглянет. Незначительные и ничего не значащие знаки внимания. А доброе слово, как говорят, и кошке понятно.

Роксана и замечала и не замечала одновременно. Ей хотелось крикнуть подруге: «Эй, осторожно, это игра! Он известный Казанова!» но она боялась, что подруга решит, что она ревнует… Да, она ревнует! Впервые в жизни она ревнует! Это её трофей!

Рита позвонила утром и сразу затараторила:

– Сашка-Роксашка! Слушай, какой он классный! Как он мне понравился…

– Стой, ты о ком? – Роксана ещё не вставала, и звонок подруги её разбудил.

– Ну как о ком? О Николае!

– Ты чего, того? – сон как рукой сняло.

– Да нет конечно. Мы с ним гуляли под фонарями и он мне читал стихи. Как он читает стихи! Мне никто ещё никогда их не читал… Какой мужчина.– и в трубку послышался вздох.

– А, стихи…– Роксана зевнула. – Он их всем, наверно, читает. О любви, наверное…

– Нет, Вот послушай: «Опять дралась во дворе?

 Ага, мама, но я не плакала…»11
   Роберт Рождественский


[Закрыть]

– Понятно. Рит, ты только не думай ничего, но он бабник. Имей в виду.

– Да он только о тебе и спрашивал… Но мне же можно помечтать, правда. Если он тебе не нужен, отдай его мне… От него дети, наверно, красивые будут…

– Бери, не нужен.

Рита отсоединилась. Роксана сбросила одеяло. Неприятный осадок просочился в горло. Нет, пусть даже и лучшая подруга. Да и ей, он, собственно говоря, не нужен, но всё равно неприятно… Нашёлся Дон Жуан.