Текст книги "В дурмане... - Clamor (СИ)"
Автор книги: МАК Двуликая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
Он отгонял кошмары, но они возвращались с каждым разом сильнее. Что-то не давало ему поверить в то, что всё когда-нибудь будет хорошо. Годами он был жнецом, жандармом этого мира, его учили и готовили к тому, что всё хорошо быть не может никогда и вряд ли будет. Никто не питал иллюзий. Ведь Сумеречные охотники появились не просто так. Они родились в пору хаоса, чтобы противостоять наступлению тьмы.
Но тучи были всегда, и сейчас они были особенно густыми. Если на этом небе когда-нибудь появиться солнце и тучи вдруг исчезнут, это будет конец или нечто другое. Но в новом мире нефилимам места не будет, как не было Еве и Адаму, вкусившим плоды познания. Поэтому «хорошо» не будет, не у охотников. И за счастье платить придётся кровью и болью.
Раньше Джейс считал, что его долги оплачены годами вперёд. Теперь оказывалось, что он набрал приличный кредит. И проценты капали, словно крупные дождевые капли перед грозой, которая рисковала разразиться ливнем. Блондин боялся этого ожидания, боялся того, какой будет цена у его счастья для него и для Клэри.
«Может, будет лучше, если мы никогда больше не пересечёмся? Может, будет правильнее, если мы не найдём её?»
Бывший Лайтвуд гнал такие мысли, но они возвращались тихим шёпотом в темноте и растворились в рассвете. Однако сомнения, грызшие его, становились лишь сильнее со временем, бежавшим быстрым потоком.
Что-то, непременно, должно было случиться, пойти не так, оборваться. Его интуиция шипела раскалённым железом, предупреждая его и распаляя всё остальное. Чувства были на пределе, тело едва слушалось его, когда он проснулся. Была его очередь наблюдать за безжизненным трупом.
Но стоило ему войти в коридор, как его чувства задрожали от ощущений, а интуиция залилась в таинственном шёпоте. Алек встретил его, спрятавшись в нише. Они кивнули друг другу, но Джейса мучили собственные ощущения. Он остановил своего парабатая и указал на дверь. Ребята подошли ближе к комнате, которую охраняли четверо послушников Имоджен у двери и ещё четверо изнутри и застыли. Они вышли туда, где их могли заметить, но не заметили. Ребята вышли на свет и буквально встали перед послушниками, однако никто не отреагировал. Джейс подошёл к одному из послушников и резко снял с него капюшон. Алек сзади него резко вдохнул воздух. Охранник был мёртв. Его глаза закатились, а лицо выражало ужасную муку. На горле алел знакомый порез.
Джейс бросил послушника на землю и остальные стражи тоже упали, как оловянные солдатики, и распахнул дверь резким рывком. На столе на носилках лежал труп колдуньи, а вокруг него было устроено настоящее кровавое побоище. Послушники выглядели жестоко избитыми, их предсмертные муки можно было прочитать по кровавым пятнам на полу, ковре, столе, подоконнике и кровавых разводах на оконном стекле. На том же стекле кровью было что-то нарисовано. Блондин подбежал к окну, игнорируя побоище. Кровь засохла, рождая при рассмотрении причудливый рисунок. Кровью был изображён маленький кролик, с лапы которого свисала цепь с часами, а в ней посредине кровавое сердце. Охотник стукнул по подоконнику и сжал кулаки.
– Но как? Как ему удалось? Мы дежурили всю ночь! – Алек подошёл к Джейсу сзади, и поражённо выдохнул при виде рисунка.
– Мы отправляемся к Магнусу! Немедленно! Пропади оно всё пропадом, – блондин развернулся и быстрым шагом вышел из комнаты.
Под его ногами заскрипели осколки, маленькие кусочки стёкол. Если он будет тем, кто поймает этого психопата, то Джонатан Лайтвуд будет для него самым страшным палачом в истории.
***
Магнус лежал на диване в своей гостиной с полузакрытыми глазами. Его мысли блуждали далеко отсюда. Саймон сидел напротив него в кресле и жадно пил из бутылки красную субстанцию. На столе меж ними был устроен бардак из сваленных книг, карты, разложенной партии шахмат и раскиданных покерных карт.
– У нас ЧП! – Иззи влетела в гостиную небольшим торнадо.
Со стола медленно съехала шахматная доска, и все фигуры рассыпались по полу.
– У нас оно каждый божий день! – приложив руку со стаканом ко лбу, ответил маг.
– Всех послушников Инквизитора жестоко убили! – Джейс влетел в гостиную следующим.
– И труп остался на месте, а на стекле кровью нарисовали кролика! – Алек выдохнул оставшуюся часть новости на одном дыхание.
– Что? – Бейн подскочил на диване, а Саймон поперхнулся кровью. Из-за чего брызги полетели в разные стороны.
– Мы посменно следили за дверью, где охранялся труп, но его это не остановило. Мы даже не заметили ничего! – начала судорожно говорить Изабель.
– Он перерезал горло внешним охранникам, а внутренних избил до смерти. И ещё этот кролик! – быстро тараторил Алек вслед за сестрой.
– Тихо! – гаркнул маг. – Расскажи, что случилось! – мужчина ткнул пальцем в Джейса.
Охотник кивнул. Его брата и сестру била дрожь, но у блондина нервы оказались чуть более крепкими. Он смог спокойной вернуться в ту комнату и пересказать весь ужас и масштаб произошедшего очень кратко и по-существу.
– Мы были там поздно ночью, когда в доме всё затихло. Но охранники были живы! – поражённо проговорил Саймон, когда Джейс закончил рассказ.
– Я усыпил их ровно настолько, сколько нам нужно было для осмотра, а потом вернул на место. Они выпали из реальности всего на час, но даже не заметили этого. Видимо, мы последние, кто видел их живыми, – продолжил Магнус задумчиво. – Если труп не тронули… и оставили послание. То игра, похоже, получила новое развитие.
– Сейчас лучше расскажи нам, что вы узнали? – Джейс понимал, что его выдержки хватит ненадолго. Он всё ещё сопротивлялся ужасу, неумолимо накатывающему на него.
Бейн, кажется, понял его состояние и кивнул.
– Ничего особенного мы не узнали, увы. Кроме, правда, этого, – маг ткнул на карту.
Выделенные точки мигали разноцветными огоньками, как и вчера. Только теперь они были соединены между собой.
– Её татуировка превратилась в треугольник. И я понял, что оно может означать только это. Где-то там мы должны найти либо Клэри, либо новую подсказку.
– Кролик! – Саймон внезапно вскочил на ноги.
Все недоумённо посмотрели на парня.
– Последнее указание маньяка. Ты сказал, что на стекле был изображён кролик! Если он не исчезнет, то может быть, мы узнаем что-нибудь ещё! Послание, – пробормотал он, глядя на Магнуса.
– Нам пора вернуться на место преступления. И боюсь, мне понадобиться все мои остатки сил, – пробормотал Бейн, набрасывая плащ и выходя из комнаты.
Все молча прошли следом.
***
Имоджен Эрондейл в ужасе застыла на пороге. Её рука инстинктивно нащупала косяк двери, в который она вцепилась рукой, чтобы не упасть. Судорожный выдох Джослин она услышала краем уха, но не придала ему значения. Шок оглушил её настолько, насколько могло лишить всего за один миг самое жуткое из увиденного. Слов не было достаточно, чтобы описать все эмоции, захлестнувшие старую женщину. Сейчас Инквизитор почувствовала себя по-настоящему дряхлой и беспомощной старухой. Вся тяжесть прошедших лет вдруг разом упала на неё, придавив к земле.
Мариза, пришедшая на шум громко вскрикнула, но даже это не помогло Эрондейл. Она была оглушена до безумно расширенных зрачков и прерывистого дыхания. Сердце зашлось в громком стуке. Инквизитор отпустила косяк и позволила своему телу сползти на пол. Она лишилась сил. Падение титанов, смерть первой львице в прайде. Всё. Темнота.
Джослин бросилась к женщине и что-то кричала Маризе. Роберт где-то в коридоре прерывисто моргал и держался за голову свободной рукой. На другой балластом повис Макс. Подросток не мог спрятаться за отца, потому что не нашёл бы там покоя от всего происходящего. Ему хотелось убежать, но вместе с тем он чувствовал себя способным преодолеть увиденную панику. Сцену он бы не увидел никогда.
Двери перед Максом захлопнулись, однако последнее что он увидел, было не менее ужасным. Три женщины поражённые ужасом. Мать, знакомая, враг. И в окне тень расплывчатого силуэта в капюшоне, который улыбнулся и тут же пропал. Подросток осел на пол и почувствовал пустоту. Холодная рука страха сжала его сердце. Он разрыдался, словно младенец, не сдерживая боли и крика. Нет, он был не способен. И защиты ждать не от кого.
Джослин и Мариза уложили Имоджен на диван. Женщина была смертельно бледной, её руки сотрясала мелкая дрожь, а сердце заходилось галопом. Рыжую всеобщая паника не тронула. Он видела и похуже, её психика на этом месте не упадёт. Вот только что делать с Инквизитором? Джослин не была врачом, а нефилимы редко доживали до такого возраста, когда случаются инфаркты, однако делать что-то нужно было прямо сейчас. Фейричайлд чувствовала себя на распутье. Она могла просто позволить себе поддаться ужасу, и Инквизитор умрёт, скорее всего. Или же она могла позвать на помощь, сделать искусственное дыхание и Эрондейл выживет.
Тёмный соблазн без усилий и крови избавиться от большей из проблем плавал на поверхности. И ведь даже руки пачкать не нужно. Судьба на блюдечке подносила желаемое. Инквизитор пытала и убивала многих её друзей и знакомых из круга, подвергла жестокому проклятью труса Старквизера, заставила скрываться в бегах её лучшего друга Люциана, устроила жестокие разборки между охотниками, воздействуя на детей. Многие бы дорого отдали за такой шанс расправиться с Имоджен Эрондейл. Ведь она вела войну не только против нелюдей, а собратьям часто вставляла палки в колёса.
Джослин сглотнула тяжёлый ком в горле. Мариза была невменяема и беспомощна, словно котёнок, она ничего не скажет. Макс и Роберт за дверью, остальные ребята куда-то исчезли, видимо, побежали за помощью. Сейчас в комнате только она и Имоджен, которая издохнет через пару минут, если ничего не сделать. Руки сразу стали ледяными, а на душе растеклось поразительное спокойствие.
«Сядь и ничего не делай» – шептало сознание.
Фейричайлд вцепилась руками в волосы. Лучше бы она была невменяемой, однако кровь не трогала её. Увидев подвал Валентина, она пребывала в долгой депрессии в смеси с шоком и помутнением рассудка, но теперь её трудно чем-либо напугать.
В какой-то момент Джослин охватила странная апатия. Она, молча, сложила руки на коленях, а её мысли хаотично бродили в голове.
Когда двери в комнату резко стукнули о стену, где-то на уровне души и совести она вздохнула с облегчением. В остальном же она была разочарована в Судьбе. Почему таким людям, как Имоджен и Валентин можно жить вполне нормальной жизнью и отравлять её другим, а хорошие люди не заслуживают даже малой толики этого и много страдают? Жизнь несправедлива, а Судьба вообще стерва.
Магнус Бейн явился на пороге представителем стервозной Судьбы. Имоджен выжила благодаря его дару и только. И потеряла часть воспоминаний, как и Джослин и Мариза тоже благодаря ему, но Фейричайлд не за что было его винить в данной ситуации. Пожалуй, она была бы ему даже благодарна, отчасти. Маг лишил её превосходных угрызений совести, которая была всегда некстати. Джослин позволила усыпить себя и просто забыть произошедшее.
«В конце концов, может Инквизитор сделает что-то полезное… Ведь живут же на свете зачем-то комары и муравьи?» – эта последняя мысль прошла лёгким дымком, пока она падала в пучину забвенья.
***
Ребята вернулись в комнату вновь после того, как разнесли всех свидетелей по их комнатам. Магнус усыпил всех и забрал их воспоминания. На это у него ушли последние силы. После чего он улёгся на диване и попросил пару минут тишины, чтобы немного восстановиться.
– Магнус, – Алек легонько тронул мага за плечо.
Тот открыл глаза и его узкий зрачок чуть расширился.
– Здесь всё осталось таким же, каким вы нашли это место? – Бейн встал, опираясь на охотника.
Джейс кивнул.
– Спасибо, дорогуша, – мужчина устало улыбнулся голубоглазому и сам встал на обе ноги.
Магнус огляделся, потом присел перед первым послушником. Он прощупал пульс, осмотрел лицо и раны. Тоже самое он проделал с остальными охотниками. По пятнам крови Бейн прошёл весь путь от стола до комода, после до подоконника и наконец, до разводов на стекле и загадочного рисунка. Никто не мешал магу в его методичном исследовании, хотя Джейсом начинало овладевать нетерпение. Магнус достал лупу и долго вглядывался в рисунок.
– Нужно убрать трупы, – Бейн внезапно обернулся к остальной группе.
– Это точно, – деловито подтвердил вампир. – Только куда?
– Подумай об этом на небольшом досуге, – проворчал мужчина.
Его пальцы быстро двигались, а меж ними блистали искры. Поток был слабенький и потухший, но мерцал ровно. Под его воздействиями на столе появилась уже знакомая охотникам карта со светящимися точками. Треугольник на карте стал ярко-белым.
– Если я разбираюсь в кроликах, – Магнус развернулся к ребятам и авторитетно поднял палец. – А я в них не разбираюсь, то в литературе я кое-что понимаю, – с видом знатока продолжил маг. Выглядел он весьма приободренным. – Хотя надо сказать, это произведение кого угодно доведёт до ручки, но сейчас не об этом! Странно, что никто из вас не понял сразу. Белый кролик! – Бейн развёл руки в стороны и всем своим видом показывал, что брошенная им фраза должна была вызвать радостный отклик, как на что-то совершенно примитивное и знакомое чуть ли не с пеленок. Но ответом ему послужили лишь суженные глаза, и взгляд, намекавший на его психическое здоровье. – Да ладно? Ну, вы все недалёкие! – Магнус выглядел разочарованным. – Хотя бы ты, примитивный, должен это знать! Маленькая девочка побежала за кроликом, упала в нору, оказалась в волшебной стране.
Саймон неуверенно покачал головой.
– О, Всевышние Боги, куда катиться мир? Деградация общества, консерватизм, примитивизм, недалёкость, устарелость и при этом совершенное незнание собственных корней, – мужчина активно жестикулировал, толкая речь. – Впрочем, вы нефилимы и американцы, – было сказано тем же тоном, каким обычно говорят «паршивая овца». – Но ты-то, примитивный! Да ну вас! Это «Алиса в стране чудес» Льюис Кэрролл.
Но и это особенно реакции не у кого не получило.
Магнус фыркнул. Раздражение придавало ему сил.
– Ладно. Убийца указывает на вполне конкретное произведение. Он собрал внутри этой картинки почти все символы, которые так или иначе присутствовали в книге. Червонное сердце из карт, часы, белый кролик, чтобы мы точно заглянули в это произведение, – тоном, каким обычно разговаривают с маленькими детьми, проговорил Бейн.
– Теперь нам нужна книга? – поинтересовался Саймон.
Мужчина кивнул. На столе появилась книга в старой ветхой обложке.
– И что мы будем в ней искать? – Изабель подошла ближе к столу.
– Места, названия, фамилии, что-то такое, что мы можем обнаружить на карте Нью-Йорка, в Бруклине, в этом треугольнике. Но я постараюсь поискать сам, с помощью магии. А вы пока займитесь этими несчастными. И колдуньей. Боюсь, она уже не нужна убийце.
Алек и Саймон подошли к краю стола, где на носилках лежала колдунья. Вампир легко приподнял носилки, а нефилим помог ему выровнять их. Приоткрыли двери и с полу вздохом вынесли первое тело наружу. Изабель бросилась указывать им дорогу.
В Институте стояла замогильная тишина и ещё несколько минут эхом слышались глухие шаги охотников.
– И всё-таки. Если всё выстраивается в сюжет, то, причём здесь колдунья? – Джейс облокотился на стул.
Магнус обессилено присел на соседний, запрокинув голову.
– Понятие не имею. И очень опасаюсь того, что это может значить. В случаях с Люком проблем не было, здесь у меня есть подозрения, что в деле участвует ещё один демонорождённый, сильный маг или колдунья, возможно, ведьма. И новый труп подозрений не опроверг.
Бейн прикрыл глаза, обозначая точку в их разговоре. Книга на столе открылась, страницы зашелестели…
Полтора часа спустя…
– Это могло значить, что угодно! И находиться, где угодно! – ворчал Джейс.
– Ну, нет. Во всём Нью-Йорке больше нет ни одного такого места! Это жемчужина Бруклина, да и всего города в целом, – спокойно проговорил в ответ маг.
Охотники помрачнели. Такси привезло их в Сигейт, отдельную область Бруклина у моря с просторными парками, тихими районами с милыми коттеджами и лужайками, а также с несколькими пляжами с кучей народу. Это было публичное место, но не в этом месяце. В ноябре было особенно холодно, поэтому на своеобразном полуострове остались только его жители.
Из всего Бруклина это было единственное место, которое увязывалось с кроликом и странной сказкой. Кони-Айленд, он же Сигейт, с нидерландского переводился, как «Кроличий остров». Кроликами тут и близко не пахло. Но оно вписывалось в треугольник, нарисованный на карте. Тем не менее, особенного доверия к этой теории Джейс не испытывал, как и остальные. Однако версию стоило проверить, хотя бы затем, что другого шанса может и не быть. Сегодняшний инцидент это наглядно доказал.
– Куда теперь? – поинтересовался блондин.
Телефон работал на громкой связи и вампир с магом отлично их слышали. Магнус оказался слишком вымотанным, а Саймона оставили охранять находящихся в бессознательном состояние родителей и Инквизитора. И самого мага, заодно. Хотя тот рвался поехать с ними. Отчасти потому что он единственный кроме Магнуса, кто понял сказку.
– А вот тут загвоздка. Вам придётся действовать наобум, если я не найду что-то ещё. В Сигейте четыре параллельные улицы носят названия растений, парков там два и нигде в ноябре не растут розы, теплиц нет. Связанных с розами мест тоже нет.
– Причём тут розы? – удивлённо спросила Изабель, кутаясь в плащ.
– Они были в сказке и на трупе колдунье мы нашли розу, – объяснил Бейн. – Я не мог пропустить такого явного намёка. Но нет. Это не то. Идём дальше. Мест связанных конкретно с кроликами тоже нет. Однако на всякий случай проверте зоопарк. Он там есть. И Луна парк тоже. Привезите мне сахарной ваты.
На заднем плане Магнус зашелестел страницами.
– Я бы сказал вам посетить маяк. В книге говорилось о «Море слёз». Клэри может быть там. Только будьте аккуратнее. Если наш убийца любит следовать сказкам и историям в точности, то у вас могут быть проблемы.
– А что там в сказке? – Джейс взял телефон из рук сестры.
– Увеличительное зелье, – проворчал мужчина. – Девочка выпила его и стала больше дома. Она расстроилась и расплакалась, из-за чего получилось «Море слёз». А после Алиса съела уменьшительную сладость и едва не утонула. Даже если не использовать магию, можно весьма извращённо всё обставить, ведь от маяка до моря рукой подать.
В телефоне раздался шум. У Бейна что-то хлопнуло, а потом противно заскрежетало. Что-то упало и покатилось, зашуршало и затрещало. Послышался хлопок открываемой двери.
– Магнус! – Алек взволновано выхватил телефон.
– Тут я, – мрачно отозвался маг. – Проверьте варианты, я перезвоню. У нас новый труп.
У охотников по позвоночнику пробежал холодок.
– Кто на этот раз? – проговорила Изабель.
– Ворона. И, похоже, новое послание.
Шелест бумаги, звук лезвия и резко рвущийся ткани.
– Что там? – Алек с силой сжал телефон.
– Стеклянная крошка.
Нефилимы удивлённо переглянулись.
– Кажется, я знаю, куда вам ехать…
Час спустя…
Охотники остановились у невысокого офисного здания. Где-то сзади дымили трубы завода, пахло чем-то специфичным. Воздух был пронизан холодом от близости с морем и неумолимо дул. Свинцовые тучи собирались на небе, обстановка накалывалась.
Ребята оглядывались вокруг и не находили ничего подозрительного. Обычное офисное невысокое здание с вывеской, рядом дома и магазинчики. Внезапно Изабель потянула парней вперёд.
– Вывески одинаковые, – показала девушка на офисное здание и рядом стоящий двухэтажный магазин. – Прислали стекольную крошку, а это магазин и офис «Reuven Glass & Mirror». Позади их заводы, где используется какая-то особенная примесь, о которой говорил Магнус – точка на карте. Нужно нанести визит, – Лайтвуд решительно направилась к двери магазина.
– Подожди, Из. Мы толком не знаем, где там искать, – остановил её брат. – Нельзя же спрашивать у примитивных об этом, – голубоглазый замялся.
– В любом случае, зайдём. Дождь собирается, – с каким-то мрачным удовлетворением перебил Джейс.
Лайтвуды кивнули. Однако на двери висела вывеска: «Закрыто», а все окна были зашторены. С офисом ситуация повторилась. Ребята были раздосадованы.
– Звоним Магнусу? – спросил Алек, доставая телефон из кармана куртки.
– Давайте сами поищем, – предложил блондин. – У завода можем найти что-нибудь ещё. Мы уже взрослые нефилимы, нам не обязательно каждые пять минут отзваниваться умному магу, своя голова не хуже.
Если к Джейсу вернулось его излюбленное ехидство – хороший знак. Мир бы сошёл с нужной точки, как и спокойствие всех, кто знал охотника, если бы он мило молчал в тряпочку. Уверенность блондина во многом подбадривала Лайтвудов. Троица была знакома с десяти лет и со временем они нашли в друг друге то, что гармонично дополняло каждого.
Нефилимы прошли переулок и какими-то закоулками добрались до завода, обнесённого высоким сетчатым забором с проволокой. Вывеска явно предупреждала о большом напряжении и наличии собак на территории завода. На заборе висел большой кодовый замок, а вокруг ни души.
– Жутко это всё, – поделилась Изабель.
– Это точно, – буркнул Джейс.
Охотники прошли мимо завода, на всякий случай, оглядываясь по сторонам. Дороги плутали меж невысоких зданий, небольших магазинчиков и жилых коттеджей. Они сделали крюк и оказались с другой стороны завода. Оттуда вёл засыпанный сухими листьями путь. Он доходил до ворот, плотно обросших диким виноградом и скрывающий от любопытных глаз всё, что за ними.
– Смотри, – Иззи показала на бездомную кошку, которая легко юркнула в листву ворот и исчезла.
– Зайдём? – поинтересовался Алек.
Его вопрос заглушился гулким раскатом грома и отчаянным криком ворон, которые закружились вокруг предполагаемого здания за воротами.
Охотники вздрогнули. Джейс подошёл к воротам и протянул руку. Она утонула в листве и несколько минут шарила в поисках замка, пока не нашла дупло на воротах. Парень вытащил из сапога кинжал и варварски разрезал несколько крепко сплетенных лиан. Перед нефелимами предстал изящный старинный замок расписанный красными сердцами.
– Нужно послать Магнусу фотографию, – Алек присел перед замком с телефоном.
Джейс пожал плечами.
Спустя пару секунд после отправки, телефон завибрировал. Новая смска была весьма содержательной: «Это здесь!»
Блондин фыркнул и полез за стило. Дверца открылась с лёгким скрипом проржавевших петлей. Подобное случается, когда долго ею не пользуешься – не открываешь, не закрываешь, а погода вокруг сырая.
Охотники отодвинули заросли виноградника, прошли через арку ворот и обомлели. Садовая дорожка вела к большому каменному особняку. Конусовидные крыши со шпилями напоминали об эпохе Средневековья, маленькие красивые башенки над крупными зарешётчатыми окнами навевал воспоминания о сказке братьев Гримм, детских страшилок для детей. На площади перед домом раскинулась площадь с фонтаном. Вода давно исчезла оттуда, бронзовая статуя на помосте фонтана выражала сущую муку и почернела в некоторых местах. Сухие листья летали по двору, хотя с приходом ноября о листьях в городе забыли и вовсе. Стояла сухая морозная погода без каких-либо осадков. В такие моменты у всех нестерпимо болела голова, накатывала депрессия и хотелось лежать в тёплом пледе с книгой в руках.
Загадочный особняк навевал страх и подозрительность своей безлюдностью, одиночеством и заброшенностью. В таких городах, как Нью-Йорк подобных зданий вообще не осталось, как считали многие. Но нефилимы знакомые с такой обстановкой и атмосферой, сразу почувствовали неладное. Сенсор молчал, однако от этого становилось только хуже.
Джейс достал клинок и тот ярко засветился. В окнах наверху мелькнула едва заметная тень. Значит, внутри всё же кто-то был. Показав знаками своим напарникам, что нужно быть осторожнее, нефилимы подошли вплотную к дому.
На двери, вразрез со всякой логикой висел старинный замок. Блондин наклонился, чтобы вскрыть дверь, Лайтвуды прикрывали спину. Прошло несколько минут, когда дыхание охотников было затаённым, а в глазах начинали светиться привычное огоньки. Охота – знакомый выброс адреналина, когда по венам, словно растекается жидкое тепло. Люди не умеют контролировать этот процесс до конца, поэтому и не умеют им правильно пользоваться, а вот Сумеречных охотников этому обучают с детства.
Джейс снял замок с двери и толкнул её вперёд. Дверь открылась, сопровождая это громким дубовым басом, впуская сквозняк гулять по холодным коридорам. Нефилимы зашли внутрь неслышно мягкими шагами. Внезапно холодный ветер разъярённо дунул им в спину. Двери особняка захлопнулись…
Комментарий к 11. По следам «белого кролика».
Я обещала главу с таким названием и вот она. Правда, с задержкой, но хуже она от этого не стала.
========== 12.Пленённая. Что же там в «Пряничном домике»? ==========
30 Seconds To Mars – The Kil
The Pretty Reckless – Cold Blooded
Bring Me The Horizon – Can You Feel My Heart
Genitorturers – Lecher Bitch
Несколько месяцев спустя…
POV Клэри.
Я… не помню своего имени. Да и какое это имеет значение? Меня всё равно никто не зовёт.
Я не знаю, кто я. Может быть, я ведьма или человек, или разноцветный единорог. Хотя будь я последним, я бы, наверное, не смогла бы читать и рисовать. Скорее всего, я ведьма. Вроде бы я рыжая.
В месте, где я существую много зеркал, но я не смотрю в них, я смотрю сквозь них. Там отражается только моя сущность. Она рыжая. И я рыжая.
Я существую тут, наверное, давно… Может совсем недавно, а может быть вечность. Здесь нет такого времени, как год, месяц, день. Есть только час, минута, секунда, вечность. К подобному быстро привыкаешь.
Здесь – большой двухэтажный особняк. На окнах решётки или ставки, из библиотеки виден заброшенный, поросший сорняками двор с каменным фонтанчиком и жуткими статуями. Но за окном не интересно, там всё одинаковое и застывшее, а в доме по-другому!
Дом живой. Он защищает и оберегает меня, он смотрит за мной, присматривает, кормит, поит, балует. Каждый вечер сюда на задний двор приходят собаки и кошки. Там тоже решётки, но расстояния между прутьями настолько велико, что я могу просунуть руку и погладить их. Я кормлю их, я научилась разговаривать, как они, я глажу их и расчёсываю, забочусь о них. Они тоже меня любят. Мы друг друга приручили и приучили к друг другу. Дому они нравятся, он пускает их, значит, они хорошие. А люди плохие…
Два раза в день дом показывает мне их. Жуткие уродливые люди с чёрными рисунками по телу, шрамами и кучей крови. Не все, но таких больше. Они скучные, они всегда молчат и их лицо всегда выражает ужас.
Дом оставляет «подарочки» по всему дому, я должна их искать. Это такая игра, чтобы мне не было скучно. А потом все они попадают вниз, где кучами лежат на гранитных столах. Как только набирается десять, дом их сжигает в подземелье. Я обычно сижу на одной из гранитных плит, болтаю ногами и смотрю на огонь. Даже иногда жарю на нём небольшие кусочки мяса или зефир. Огонь такой красивый и яркий. Он загорается, потом разгорается и горит, опаляя жаром, пока не умрём, зачахнет, оставляя после себя горы чёрного сыпучего порошка и кусочков чего-то чёрного. Это вдохновляющее и потрясающе красиво! Порошок я пересыпаю в бутылки и ставлю на полочку в подземелье. Быть может он волшебный. Я же вроде ведьма… А чёрными кусочками можно рисовать. И это замечательно!
Позже я прочла в одной из книг в библиотеки, что «подарочки» – не совсем люди. Это нефилимы, а рисунки на их телах – руны. Руны могут делать этих нефелимов сильнее или же ослабить, даже убить их.
И я рисую руны. Я учу руны по книгам – эти изящные знаки мне нравятся, я читаю их, я рисую их на себе специальной стеклянной палочкой и они тоже чёрные. Но я же не нефилим? Спросить некого.
Предпочитаю не думать об этом. Я провожу опыты, рисую руны и колдую. Нефилимы так не умеют. А я могу разжечь огонь мановением палочки – стило (я выучила, как называется эта стеклянная палочка), я могу перемещать предметы и даже летать, правда, не долго. Мне не нравиться летать. Это страшно. И очень холодно.
Я изображаю руны в некоторых из своих рисунков. Однажды у меня даже получилось войти в картину. Но там всё такое же, как за окном. Застывшее. Жизнь есть только во мне и в собаках с кошками. Люди – нефилимы неживые. Скучные, неинтересные куклы. Однако я люблю их рисовать. Когда меня мучают кошмары (а мучают они меня постоянно), я рисую. Людей, города, дом, кошек, собак, пейзаж за окном и мои представления из прочитанных книг. Дом не хочет, чтобы я спала ночью. Я сплю днём, ночью я рисую, читаю, что-то пишу.
И ем. Я могу не есть сутками, а могу за один присест умять всё содержимое холодильника. Не знаю почему. Когда я долго смотрю на людей, мне не хочется есть.
Ещё я тренируюсь. Каждый день, три раза: ранним утром, в полдень и в сумерках. Я учусь по книгам, иногда дом сам подсказывает мне, что надо делать. Например, «подарочки» бывают изрезаны ножом, и я понимаю, что неплохо бы было потренироваться сегодня с мечом или кинжалами.
Что ещё? Я научилась играть на рояле по многочисленным книгам. Мне нравится музыка, но дому не слишком. Однако он не против. Я играю в новолуние, полнолуние и когда особенно не спится. В тон роялю стараюсь подвывать, но дому не нравится. Поэтому я обычно молчу. Я всегда молчу… Но это мне не в тягость. Лишние звуки, которые могут вырываться из моего рта, несуразны и совершенно не нужны.
Если я в чём-то провинилась, то дом наказывает меня. Я оказываюсь в зеркальной комнате, где я должна смотреть на себя. Какая я отвратительная, какая я ужасная. Мне хочется разодрать самой себе лицо и рвать волосы, но обычно я просто стараюсь не смотреть и просто трясусь от холода, пока это не кончится. Я должна быть терпеливой и выносливой. Это цениться так же сильно, как и понимание своих ошибок. И я понимаю.
Но иногда он показывает мне мою семью. И это отвратительно. Мой брат, мой отец и моя мама. Ненавижу, ненавижу! Моя ненависть к этим людям граничит с помешательством. Они убийцы, они чудовища, они живые мертвецы – нефилимы и они преследуют меня везде, они не дают мне спокойно вздохнуть. Я кричу, бью кулаками по полу, бью все зеркала, но они отказываются разбиваться.
Зато мои руки окрашиваются в потрясающий цвет красного. Я пыталась вывести такой цвет в палитре, но ничего лучше, чем то, что течёт у меня из руки, не получалось. У людей – нефелимов тоже есть такая краска. Но она очень тёмная и часто сухая. Мне долго приходиться возиться, чтобы развести её. Мои старания того стоят, все картины становятся настолько потрясающими только благодаря этой краске, что мне не жаль. Я бы разбивала свои руки сколько угодно раз, но это больно. А им не больно. Я думаю, что нет.
