Текст книги "В дурмане... - Clamor (СИ)"
Автор книги: МАК Двуликая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
== 1. Осколками Кошмаров. ==========
Linkin Park – System
“Я познал радость, хотя ее было слишком мало, но разве радости бывает достаточно? Конец страданий не оправдывает страданий, потому-то у страданий и не бывает конца”.
Джонатан Сафран Фоер
“Жутко громко и запредельно близко”
В тот вечер на улице было так пронзительно холодно, что казалось, в затылок дышит смерть, а в ушах звучит её острый, омерзительный смех, словно желающий содрать с тебя кожу. Кларисса Моргенштерн брела по улице. Бесцельно, без задней мысли о собственной защите. Девушка шагала во тьму улиц, желая спрятать в ней свою печаль и тоску.
Всё началось пару недель назад, когда она узнала, кто она и что мир вокруг неё совсем другой. Её отец оказался тираном и бунтарём, чудовищем, каких поискать. Валентин Моргенштерн – гроза Сумеречного Мира, лучший сумеречный охотник своего времени, главарь Круга и предатель человечности.
Её мать – Джослин, была его женой и сумеречной охотницей, которая однажды открыв глаза на все происходящее вокруг помимо мужа, внезапно поняла весь ужас и сбежала, прихватив Чашу – главный элемент для превращения человека в нефилима и ещё не рождённую дочь. Сейчас мать Клэри уснула магическим сном, оставив дочь наедине со своей материнской ложью, недоговорками и очень болезненной правдой.
Правда заключалась в том, что девушка не была единственным ребёнком в семье. Помимо неё в семье Моргенштерн был рождён её старший брат – Джонатан Кристофер, оказавшийся живым и здоровым (как полагала Джослин, тот погиб). Этим братом оказался тот, кого Кларисса полюбила так сильно и ярко, как не любила никого до этого. Джейс. Тот самый охотник, что открыл ей глаза, Сумеречный мир и правду обо всём происходящем вокруг неё.
В данный момент, девушке хотелось, чтобы все слова, сказанные её отцом, оказались ложью. Так болезнен был этот удар: «Вы с Джонатом брат и сестра!» Слов под дых бил отец, наслаждаясь произведенным эффектом. Тварь, провокатор и манипулятор…
Кларисса поёжилась от пронизывающего ветра. Из-за наушников, в которых на максимуме играла какая-то песня, она не слышала леденящего душу крика. Обжигающе горячие слёзы потекли по щекам, словно девушка плакала огненным слезами. Казалось, что слёзы красные и раскалённые по сравнению с ветром.
И Джейсу тоже было непросто всё это услышать. Помимо всего прочего, он отступился от отца и не последовал за ним, когда тот звал его. Джейс чувствовал себя виноватым во всём, даже в тех словах. Только чем он провинился, родившись в семье монстра?! Такой светлый, небесный и добрый, поземному полный ядовитого, оборонительного сарказма и дьявольского обаяния. Джонатан Кристофер… Моргенштерн. Её брат.
Бить себя своими же словами стала своеобразной терапией для Клэри. Словно нож в сердце вонзаешь со всего размаху, каждый раз больно, но уже привыкаешь. Это лучше, чем, когда тебя жалеют.
Изабель вот жалела обоих, хотя Клэри она знала мало и быть может даже не любила её, не было за что, а всё равно жалела. Сожаление Из распространилось даже на еду, которую она пыталась готовить. Всё, как на подбор было таким горьким, что горечь чувств казалось ничем. Даже чай у неё почему-то выходил солёный, не от слёз ли украдкой?!
Алек жалел лишь для виду. Возможно, ему отчасти и было жаль относительно всей ситуации, но кого-то конкретно он не жалел. Безжалостность Алека лично к Клэри тонизировала девушку, хоть чем-то. За Джейса он побаивался, поэтому, как тень следовал за ним везде. Кажется, парень нашёл компенсацию своим безответным чувствам к Джейсу, заменив их на сталкерство, а может он и вправду переживал…
А переживать было чему. Трагедия произошла не только с Джейсом и Клэри. Наставник ребят предал их, отдав Чашу Смерти и Джейса в обмен на свободу. Траур по наставнику был тихий, безмолвный и виноватый. Каждый чувствовал себя за что-то виноватым перед ним.
От количества хандры, депрессии и печали загнулись немногочисленные растения вне теплицы. Пригорюнился и Чёрч, институтский кот, сбившийся с ног, пытаясь ободрить хоть кого-нибудь.
Кларисса остановилась в неизвестном ей месте. Села на посеревшую лавку под одиноким фонарём, вдохнула обжигающе холодный воздух, пахнущий чем-то солёным. Телефон разрядился и заткнулся, моргнув на прощание отсутствием звонков и наличием новой смс-ки от Саймона. Девушка хлюпнула носом и закрыла лицо ладонями, в надежде заглушить рвущиеся рыдания и сделать свои слёзы не такими обжигающими.
Саймону пришлось тяжелее всех. Отвергнутый Клэри, ненужный в её новом мире обитания и беспомощный против любого. В Институте он не появлялся с тех самых пор, как они рассорились. И всё равно, не смотря на всё происходящее, он остался её другом. Саймон интересовался где она, оделась ли тепло, стало ли ей легче. Обиду он преодолел и подавил в себе, а прейти парень не находил в себе сил. Зачем? Он теперь друг, просто примитивный, с которым Клэри иногда сможет изредка видеться в кафе. Может быть, она смогут переписываться или созваниваться…
Сейчас девушка горько улыбнулась и зарыдала ещё сильнее. Как всё запуталось, как всё надоело! Всё это сочувствие горьким супом и солёным чаем Изабель, наигранным взглядом, за которым пряталось обвинение Алека, ужас Джейса при виде неё, будто она хуже монстра и бездушные смс-ки Саймона. Видеть мать, словно спящую красавицу из сказки и глотать обиду горстями, несказанные слова заедать уверениями «о собственном благе». Даже Люк бил, не глядя, сам того не подозревая. Одного взгляда на то, как он смотрит на её мать было достаточно. А ещё его наставления настолько глупые и блюдущие только безопасность, что хотелось пойти и выйти в форточку с 60 этажа, лишь бы больше не видеть и не слышать. Сил больше терпеть не было… и она ушла. Зная, что вернётся в этот вакуум депрессии, от которой растения чахли и бедный Чёрч поник, снова. Потому что идти больше не куда.
Улица, на которой находилась Клэри начала погружаться во тьму. Лампочки в фонарях по одной лопались и осколками дождя осыпались на асфальт. Девушка вытащила ненужные наушники и, скомкав их, сложила в карман куртки. Ветер прекратился, вокруг стало так тихо, что мир вокруг, будто застыл. Одинокий фонарь над девушкой начал беспокойно мигать.
Внезапно тишину разрезал плач ребёнка. Заунывный, печальный и грустный. Клэри немедля вскочила со скамейки и двинулась на голос. Ребёнок плакал откуда-то снизу. Только тогда девушка поняла, что её занесло в парк неподалёку от порта. За гранитными столбами, обвитыми перилами плескалась вода. Рыжая долго вглядывалась в темноту, пытаясь отыскать ребёнка.
Она обнаружила его только из-за блеснувшего в темноте браслета. Лет пяти-шести без курточки и шапки. Возможно, что он упал сюда чисто случайно. Забежал к порту и оступился. В конце концов, девушка полагала, что время не должно было перевалить за 10. Хотя на улице давно и бесповоротно царствовала ночь.
– Хей, малыш! – Клэри заметила небольшое белёсое существо, зацепившиеся за самый край перил. Рыжая протянула руки к ребёнку и тот схватил за них с неимоверной силой. Подхватив ребёнка, девушка начала пятиться обратно, пытаясь сохранить равновесие и шептала что-то успокаивающее ребёнку, который тихо скулил ей в куртку.
Рыжая допятилась до лавочки и села в мигающем свете фонаря. Только она отодвинула головку ребёнка от своей куртки, чтобы получше рассмотреть, как тут же удивлённо, инстинктивно откинула его. На асфальт упал ворох детской одежды, но внутри что-то всё-таки шмякнулось об асфальт. Что-то маленькое и довольно увесистое.
Любопытство победило инстинкты. Клэри потянулась к свертку и аккуратно приоткрыла его. Нечто похожее на маленькую сморщенную, уродливую куколку взирало на неё невидящим мутным взглядом. Девушку передёрнуло от странного чувства отвращения и страха. Всё её существо вопило бежать, а она не могла и двинуться.
Тишина в один момент стала давящей, удушающей и очень тяжёлой. Словно через толщу воды к рыжей рвался крик и детский плач такой громкий, что у Клэри закружилась голова.
Девушка отползла от жуткой куколки подальше и несколько минут качалась, как болванчик, пытаясь утихомирить головную боль. И боль прошла, но ей на смену пришло странное ощущение. Будто на неё кто-то смотрит. Пристально и так знакомо. От этого становилось по-настоящему страшно. А после ей прямо в шею тяжело задышали…
Рыжая резко развернулась, однако улица была по-прежнему пуста, темна и тиха.
Клэри поднялась на ноги в попытке уйти, но тут же была остановлена и отброшена назад сильными руками. Она подняла взгляд от ботинок высоких сапог неизвестного и тяжело задышала…
Девушка бежала по тёмным улицам стараясь оторваться от преследователя.
Он приближался медленно… но был совсем близко… острия кинжалов, направленных ей в сердце насмешливо блестели и он улыбался вместе с ним. Не зря ему так нравилось оружие…
В её сердце что-то ёкнуло и замкнулось, как контакт провода при коротком замыкании. Он хотел её убить! ОН!
Резкий толчок в спину и рыжая полетела на асфальт. Вокруг было по-прежнему тихо и темно, словно весь мир замер и перестала крутиться Земля. Клэри начала пятиться назад к витрине. Она добежала аж до городской улицы, где обычно всегда было многолюдно. Вот только не сейчас… Лезвия его меча чертили дорожку на асфальте, высекая искры. Он подошёл к ней вплотную, и девушка вдохнула знакомый запах. Может быть, он остановиться, не станет этого делать, шутит! Но меч беззвучно был занесён над ней, а гримаса на лице означала приговор и одновременно насмешку.
«Что смешного?» – хотелось, чтобы слова перед смертью хоть что-то значили.
Меч, ведомый его рукой, вонзился в неё и вдруг распался, разбился и рассыпался на миллионы осколков. Бездушная улыбка убийцы застывшая на его губах перед тем, как он исчез, заставило Клэри зарыдать.
– Нет, нет, нет! – девушка бросилась к осколкам и уходящему образу. Она протянула руку к нему, и он протянул свою в ответ, уже практически распадаясь на осколки. Девушка схватила его за руку… однако вместо его руки её запястье обхватила чья-то сильная очеловеченная лапа. Осколки вновь собрались в единое целое, и тогда она увидела настоящего ЕГО и истошно закричала.
Витрины на всей улицы растрескались и в один момент взорвались дождём осколков. Время пошло дальше, люди проходили мимо и собирались вокруг взорвавшихся внезапно витрин. У магазинчика не было не души.
На земле в парке одиноко валялась чья-то девичья куртка, завывал вдалеке ветер, пошёл обжигающий холодный дождь… Эхом хрустальных осколков слышался крик девушки и смех, кажется, принадлежавшей самой смерти… Они слились в один звук и растворились в свечение фар полицейский машин, гомоне толпы, став тенью одиноко мигающего фонаря… Игра началась.
========== 2. Чернее ночи. ==========
Ben Cocks – So Cold
P.O.D – Sleeping Awake
Three Days Grace – Get out alive
Клэри хватились только на следующее утро. Когда в двери Института влетел Саймон взъерошенный, как воробей, то стало понятно, что что-то случилось. Его покрасневшие глаза лихорадочно блестели, грудь тяжело вздымалась от дыхания. Он забыл свои очки и явно едва не выбежал из дома в тапочках.
Сонная Изабель несколько минут туго соображала не сон ли, не галлюцинация он. Но как только парень быстрым сбивчатом полушепотом рассказал всю ситуацию, сон мгновенно сошёл с девушки. Брюнетка обыскала все комнаты Института и не найдя ни в одной из них Клэри, занервничала ещё больше, чем Саймон. Оба сели на кухне и стали нервничать вместе с чашечкой кофе.
Проснувшийся от шума и запаха кофе, Алек предложил подождать немного, ведь девушка вполне могла просто выйти прогуляться. Макса уверили, что всё отлично и отправили обратно в комнату. А старший брат присоединился к кофейному заседанию.
Через два часа стало понятно, что рыжая не вернётся в Институт. Зато на пороге показался Джейс. Перепачканный в чёрной крови демонов, он едва держался на ногах. С его лица не сходила кривая ухмылка, а глаза как-то подозрительно блестели. Его охотничий костюм был весь изорван и тот остался практически голым. Если бы не руна невидимости, то парня вполне могли забрать либо в полицию, либо в стрип-клуб.
Алеку не составило труда понять, что его паработай прилично нализался и пошёл громить демонов. Подобное блондин уже вытворял… в 15 лет. Тогда он в первый и в последний, на тот момент, раз напился из-за девушки. И вот снова. Только вот Джейс ещё не знает главной новости дня…
Качаясь, как морской дрейфующий корабль и уверяя Иззи, что всё отлично, блондин с размаху врезался в лестничную колонну. Посыпался поток нецензурной брани на женское коварство. Ведь лестница тоже женского рода!
После пятой попытки, когда парень всё-таки добрался до двери и чуть не улетел обратно, Изабель не выдержала. Она хорошенько врезала Джейсу по подбородку, и пока тот не успел ничего понять, потащила в больничное крыло, лечить.
Туда-то и пришла новость о загадочном нападении в парке недалеко от доков. Огненное письмо от Магнуса гласило: Охотникам непременно нужно явиться.
Отправляться было решено ближе к сумеркам, когда блондин проспится хотя бы до состояния «не путать дверь и стену» и различать право от лево. Ситуацию с Клэри было решено отложить до того же момента. Лишние жертвы никому были попросту не нужны.
***
В парке было малолюдно. Магнус постарался на славу, закрыв это место от любопытных глаз чарами. Людям сегодня внезапно стало не нужно в парк, захотелось посидеть дома и поесть пиццу. Со сгущением темноты чары становились не нужны и вовсе. Мало, кто в здравом уме сунется в парке так поздно. А кто сунется, тому же хуже.
От доков веяло солью и холодом. Саймон стучал зубами и молчал. Джейс, Алек и Изабель мрачнее тучи шли впереди. Джейсу пришлось обо всём рассказать, когда он протрезвел. Да, и Саймон не выдержал, едва не набив блондину «морду» за пару полупьяных провокационных словечек в их с Клэри адрес. Теперь каждый по-своему побаивался реакции блондина.
Засохшую кровь и девичью куртку заметили сразу. Неподалёку негромко ругались Мариза и Роберт. Мать Изабель и Алека, будто постарела на несколько лет. Её красивое лицо неприятно исказилось. Отец выглядел не сильно лучше в бесполезной попытке успокоить жену. Магнус, стоявший ко всему действу спиной, нагонял ситуации ещё большую подозрительность и мрачность. Но, по крайней мере он выглядел единственным, кто может рассказать всё более или менее вменяемо.
– Магнус! – позвал Алек.
Маг не откликнулся, внезапно свесившись с перил вниз. Охотники кинулись к нему и втащили мужчину обратно.
– Да, что тут происходит?! – не выдержал Джейс.
Магнус неопределённо хмыкнул и отряхнул невидимую пыль с плеч. С ног до головы осмотрев блондина, маг сузил глаза и по очереди повторил такую процедуру с остальными. Потом мужчина молча просочился мимо них и подошёл к кровавым брызгам на асфальте. Куртка всё ещё валялась там с беспомощно раскинутыми рукавами.
– Это же куртка Клэри! – Саймон побледнел. – И кровь получается…
– Не спеши утверждать, – сухо поправил Магнус. – И это ещё не всё, – он указал в сторону магазинов. – Там дальше есть ещё несколько следов её крови. И осколки. Все витрины вчера взорвались в один момент. Кто-то из людей утверждал, что слышал крик девушки.
Громко хрустнули костяшки на руках Джейса, когда он слишком сильно сжал кулак.
– Судя по всему, она пришла сюда. Я нашёл её мобильник вон у той лавки, – маг показал за свою спину. – Потом что-то или кто-то заставило её подняться. Здесь её, видимо, ранили, – он указал на брызги. – Вот только что странно. Дальше, когда она бежала, крови только пару капель упало. Хотя по этим следам, больше похоже на то, что ей горло перерезали.
Изабель поражённо вздрогнула, Саймон стал цвета асфальта и его зрачки подозрительно расширились. Джейс же стоял с таким видом, будто входит на эшафот.
– Но это ещё не всё, – мужчина поманил охотников и примитивного за собой. – Я не знаю её ли это кровь или нет. Потому что на куртки нет не одного пятнышка, – Магнус продвигался всё дальше и дальше от места с кровью и курткой. – Я могу сказать с точность только то, что это случилось сегодня около часу ночи. А чуть позже, до того, как вы появились… Мариза нашла вот этого красавчика, – маг остановился, являя ещё одно зрелище.
Неизвестный сумеречный охотник с перерезанным горлом валялся прямо посредине дороги. Слегка младше родителей Лайтвудов, на вид неместный. Всё оружие было при нём нетронутым. Не хватало только клинков серафима.
– Я бы ставил на то, что там его кровь, – мужчина указал на первое место преступления.
– Я его не знаю. А что сказали Мариза и Роберт? – поинтересовался Алек, его тон отдавал формальностью.
– Тоже самое. Они его не знают.
– А где его клинки серафима? – Изабель склонилась над трупом.
– Понятие не имею. Их с ним не было. Да и я маг, а не ищейка, – чуть раздражённо кинул он. Маг всем своим видом выражал какое-то раздражение и нервозность, вперемешку с огромными кругами под глазами он выглядел весьма взволнованным. Даже если виду мужчина не подавал, эта ситуация трогала и его.
– Ты сказал, что кровь Клэри есть только у витрин. И её немного. Так может быть, охотника убили, потому что он помешал кому-то убить Клэри и она убежала? Мы можем пойти к витринам? – голос Саймона совершенно охрип на холоде.
Магнус медленно кивнул..
На улице с магазинными витринами некуда было ступить. Асфальт был сплошным слоем усеян осколками. Под ногами мага скрипело стекло, но он мало обращал на это внимания. Мужчина подвёл охотников и Саймона к самой дальней витрине, где на дереве виднелись разводы крови. Кровь была и на осколках, отходивших от витрины. И больше ничего. Стало понятно одно: Клэри бесследно испарилась. А всё остальное стало чередой вопросов без ответов.
Ответы на некоторые вопросы всё-таки удалось найти. Охотника звали Микаэль Рор. Он был одиночкой и в городе оказался проездом. Ему было слегка за тридцать, но выглядел он куда старше. Руны на его теле говорили о крайней активности охотника. Однако стило при нём так и не удалось найти, как и обычных для нефелимов цепочек с изображениями рун. Всё оружие, состоящее из коротких мечей и кинжалов, было при нём, за исключением клинков серафима. Родных и знакомых в городе понятное дело не нашлось и Лайтвуды приняли решение похоронить нефилима, как подобает. Но случилось то, чего никто никак не мог предугадать… Труп Рора исчез прямо перед погребальным костром.
***
После происшествия с Клэри и пропавшим трупом охотника убийства посыпались, как из дырявого мешка с подарками. Убивали и нечисть, и сумеречных охотников, и даже несколько железных сестёр и безмолвных братьев, держа весь Сумеречный Мир Нью-Йорка в состояние военной готовности. Уже начали происходить вспышки агрессий и кровавые стычки между разными представителями нечисти. Все убийства объединяла одинаковая жестокость, кровавые росчерки и осколки на местах преступлений. А ещё главной особенностью убийств являлось то, что трупы так и не доходили до погребения, исчезая буквально из-под носа Сумеречных охотников. От невозможности проводить в последний путь своих родных и любимых представители нежити зверели ещё больше, чем от самого факта их убийства. Конклав бездействовал, охотники сбивались с ног, но ничего не менялось. Как не менялась и ситуация с Клэри. Ни следа, ни зацепки более, не весточки, ни уверенности в том, что она хотя бы жива.
Джейс сходил с ума, мечась, как зверь в клетке. Только представив на секунду, что она у Валентина, что он хоть пальцем дотронулся до неё… невыносимо. Почти так же, как думать, что Клэри где-то там страдает и ждёт его помощи. Мыслить о том, что её больше может и не быть на этом свете, он не допускал, не позволял даже предположить подобное. Иначе мир бы рухнул. Для одного нефилима уж точно. Как теперь жить там, где не будет её, он не представлял.
Вокруг него в подобной ситуации находились и другие. Изабель серьёзно беспокоилась о безопасности своих братьев и родителей. Той же проблемой задавался и Алек, вот только его ещё волновал один маг. Магнус Бейн – был Верховным Магом Бруклина, но как показала практика с другими трупами, сила в схватке с неизвестным убийцей не играла роли. Оно уничтожало всех.
Все растения в Институте давно подохли от хандры окружающих. Цвела только оранжерея, да и то, как-то очень чахло. Без Ходжа всё вокруг загибалось, Институт требовал хозяина, который будет о нём заботиться. А его жители едва могли позаботиться о себе и друг друге, что уже говорить о таком огромном здании, как институт.
Черч заболел чем-то похожим на человеческую депрессию. Целыми днями кот лежал на подоконнике, изредка уходя, чтобы стащить что-нибудь с кухни.
Тяжелее всех пришлось бедняге Саймону. Первые несколько недель парень пытался помогать со всем происходящим, но вестей о Клэри не было и он ничем не мог ей помочь. А ещё юношу мучила бессонница. Он начал замечать признаки лунатизма. Однажды ночью он проснулся на кладбище и перепугался до чёртиков. У Саймона сводило челюсть, если он замечал где-то хоть что-то красного цвета, он пил воду литрами, а есть мог только мясо. Причём с ужасом понял, что сырое ему кажется, куда вкуснее. Он стал нервным и агрессивным. Его раздражали свет и любые звуки, от привычной молитвы или упоминания Бога глотку начинало жечь, а язык словно прижигали раскалённым клеймом. И парень начал замечать, что подолгу изучает чужие шеи, венки на них и будто специально подступает голод. После еды подобный голод не проходил, а только усиливался. Это походило на сумасшествие!
Саймон начал избегать походов в Институт, вообще походов куда-либо. Он заперся дома, стараясь не пересекаться с домашними. Парень запирал двери и окна, изолировал свою комнату от любого шума и неконтролируемого выхода. Даже игра на гитаре бесила. Днями он сидел, пялясь на трещины в потолке, не в силах сомкнуть глаза. В каждой трещинке он искал ответ на вопрос: «Где ты Клэри? Ты жива, я ведь знаю. Ты всегда была сильной». И каждый раз юноша мысленно добавлял: «А я всего лишь примитивный тюфяк…»
Мать молчала и скромно оставляла на кухонном столе журналы о подростковых проблемах. «Как поговорить с родителями о проблемах?» – лучшее, что она оставляла. Потому что журнал «Как рассказать родителям, что я гей?» он спустил в урну ещё в первый день его появления.
Спустя недели такой жизни, Саймон не выдержал и рванул в Институт. Он знал, что убийства продолжались, что трупы по-прежнему исчезали, что не было никакой зацепки о Клэри, но всё равно нёсся туда. Как заплутавший путник, ищущий дорогу там, где её нет.
И эта дорога привела парня туда, куда он меньше всего ожидал попасть. Чья-то чужая воля внутри него, будто взбесилась, стоило ему только выйти на улицу. Отель «Дюмор» молчаливо стоял в отдалении и манил Саймона войти.
Парень сглотнул ком в горле и попытался повернуть назад. Но вдруг почувствовал, что: почему бы нет? Клэри исчезла, она больше не принадлежит миру людей и даже если вернётся, они больше не будут друзьями, как раньше… на большее с появлением Джейса юноша не мог и надеяться. Сумеречный охотник превосходил его во всём, и, кажется, Клэри искрение полюбила его. А кто он? Просто примитивный друг, которого ни во что не ставят. Саймон успел устать от этой жизни, от этого вечного волнения за подругу и за собственную слабость, беспомощность перед всякими тварями. Может быть, он не зря пришёл сюда? Ведь сгинуть во тьме так легко…
…и больно. Парень понял это лишь в тот момент, когда жизнь медленно вытекла из него. Не было не облегчения, не радости от собственного конца. Было раскаяние и боль. Море крови, океан боли и слабый ручеёк надежды. Но кто за ним придёт?
Однако за ним пришли. Ночь была чернее самого чёрного из цветов. Луну закрыли облака, но само небо было ясным. Саймон мог поклясться, что видит звёзды через дырявую крышу отеля «Дюмор». Крики и резня слышались где-то позади всего мира. И тут над ним появился он. Закрыв небо своей светловолосой макушкой с ярко горящими золотыми глазами и неглубоким порезом на щеке. Лицо юноши с впалыми от усталости глазами выражало на себе праведный гнев и сочувствие. Он был похож на ангела, и кажется, брюнет понял, почему Клэри выбрала его. Последнее, что слышал Саймон Льюис в своей человеческой жизни было: «Ангел тебя дери, примитивный!»
И ночь была тогда чёрной. И звёзд не было видно. Только крепко сложенный раненный юноша тащил на себе мёртвого друга. И это был путь в никуда для обоих.
========== 3. Замок для принцессы. ==========
Gibbs Richard & Jonathan Davis On The Beach
Oomph! – Labyrinth
Three Days Grace – Expectation
Lacuna Coil – Swamped
Пару дней спустя после исчезновения…
POV Клэри.
Я проснулась в неизвестном мне месте. Я никогда не была здесь прежде и не слышала о подобном месте. Всё случившееся… сколько дней назад? Казалось сном. Но мои порезанные от стекла ладони твердили обратное. Всё было взаправду: и моя ночная прогулка, и холод, и слёзы, и плачущий ребёнок, и рассыпающийся на осколки Джейс, желающий меня убить.
Я спрыгнула с высокой кровати и огляделась вокруг. Крохотная, но чистая комнатка, где гигантская кровать занимала большую часть пространства. Небольшое окошко, за которым открывался престранный вид на двор дома. Там всё было, как на картинке. Прекрасное и застывшее. Я попыталась открыть окно, но в ответ на мои действия вылезли решётки. Я едва успела отдёрнуть руки от подоконника, который выдался вперёд.
Сглотнув, появившийся ком в горле, я продолжила оглядывать комнату. Деревянный шкаф, высокая тумбочка с выдвижными ящиками, стилаж с книгами, крошечный туалетный столик с круглым зеркалом и низким пуфом. Самая обычная комната с гладкими стенами и скользким полом.
Я решила выйти из комнаты, но стоило мне подойти близко к двери, как путь мне преградил резко появившийся косяка двери топор. Мой вскрик разлетелся по дому многократным эхо. Я успела отскочить только благодаря тому, что Изабель начала тренировать меня на реакцию. Так я бы уже валялась на полу с топором в животе.
Спустя пару минут того, как я изображала из себя памятник, топор уехал обратно в стену. Я глубоко вздохнула и, разбежавшись, прыгнула в проход. За моей спиной вновь клацнул топор.
«Куда бы я не попала, это место будет смертельно опасным…» – подумалось мне. И я не прогадала… к сожалению.
Конец Pov Клэри.
***
Обход дома – стал по-настоящему опасным мероприятием. Оружие появлялось из неоткуда. Колющее, режущее, кромсающее, метательное, огненное, маленькое и большое. Клэри понимала лишь то, что механизм запускался от её движений. Так было в фильме «Мумия», который они с Саймоном пересматривали множество раз. Путешествие рыжей по дому казалось, квестом, какой-то компьютерной игрой. Вот только здесь нельзя было сохраниться, и жизнь была всего одна.
Девушка едва смогла спуститься по лестнице потому, как из стен появлялись острые иглы, ступеньки резко проваливались вниз, а лестница была широкой и твёрдой. Можно было оставить все кости, не дойдя и до низа. Но встав всё же на пол первого этажа, Клэри опасливо потянулась в попытке хоть чуть расслабить напряжение в мышцах.
За следующие несколько минут рыжая познакомилась с ещё одним арсеналом оружия, которое появлялось из самых неожиданных мест и кое-как добралась до первой комнаты.
Первой комнатой в путешествии Клэри была ванная. Грязная, потная одежда прилипла к спине девушки, будто специально заманивая войти и наконец, освежиться. Рыжей было жарко от бурлящего по венам адреналина, хотя в «замке», как прозвала это место Клэри, было довольно прохладно.
Внимательно изучив всю ванную на предмет какого-либо оружия, девушка ничего не обнаружила. Комната была вся выложена зеркальными плиточками. Зеркала висели на стенах, потолок и пол состояли из множества маленьких плиточек. Зеркальные ящички, сливавшиеся со стенами, полочки, шкафчики, даже на туалете была выложена мозаика из разбитых кусочков стекла. Хозяин этого места явно был помешанный стеклодув или зеркальщик.
Рыжая неуверенно скидывала с себя вещи. Из-за зеркал создалось ощущение, что на тебя смотрит множество людей, хотя в комнате был лишь ты. Отражение в каждой плиточке, тысячи отражений в мозаиках из осколков, изогнутое и чуть приплюснутое в светильнике из каждого на тебя уставился ты сам. Жуткое ощущение того, словно тебе заглядывают в душу, видят все твои тайны, читают сокровенные секреты, и ты ничего не можешь с этим поделать. Клэри старалась не смотреть в отражения, пока не встала на холодную плитку совершенно обнажённой, как в физическом, так и в духовном плане. И как только девушка взглянула на себя в зеркало, она едва сдержала крик ужаса. Из отражения в стене на неё пялился какой-то монстр. У монстра были ярко-рыжие волосы, искристые зелёные глаза и ледяная властная улыбка. Это была она сама. Кларисса Моргенштерн.
Куда бы рыжая не посмотрела, отовсюду на неё смотрел монстр, она сама. Её самый жуткий страх. Зелёные глаза чуть поддёрнутые чёрной пленкой, хищный оскал губ и чёрно-кровавые рисунки рун. Кларисса Моргенштерн, дочь Валентина Моргенштерна – убийцы, тирана и искусного манипулятора, такая же, как отец. Нет. Нет. Никогда!
Клэри ощутимо шлёпнулась на зад, когда отражение вдруг задёргалось и помахало ей из зеркала.
« Я стану тобой, а ты мной. Мы единое целое. Я достойная дочь своего отца и сестра Джейсу. Только я вправе выбирать буду ль я любить его, как брата или как любовника. Никто не вправе мне будет указать на это. Я, Кларисса Моргенштерн, и правило не моё кредо. Я создаю новые руны, расширяю горизонты реального, тем, что родилась с такой кровью. Я могу изменить историю. Ты хочешь пойти со мной?!» – из отражения к девушке потянулась рука. Ледяная, влажная и точно такая же, как у Клэри.
Девушка отчаянно замотала головой в знак протеста, отползая к двери.
«Я твой самый главный враг и друг. Я твой страх. Я в любом случае, уже в твоей голове. Ты меня слышишь, ты меня знаешь»
– Нет, нет, я тебя совершенно не знаю!
« Ну, а меня-то ты точно знаешь» – за спиной отражения появилось ещё одно. Словно слепленная из золота, фигуру Джейса трудно было спутать. Тем более для рыжей. Она могла поклясться, что знает его тело наизусть, хотя они не заходили так далеко в своих отношениях. Однако увидев Джейса в отражении, настоящая Клэри едва не задохнулась. Абсолютно голый, как и она сама, как и отражение, он был подобен Аполлону. Только глаза его подёрнутые точно такой же чёрной дымкой, что и у отражения, были холодными и злыми. Таких глаз не бывает у людей.
