Текст книги "Возвращение линсов"

Автор книги: Магда Май

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Да, пожалуйста, Лада.

– Только сначала выпей снадобье.

Ведьма уснула.

Лада немного посидела возле нее, подумала, что спящая заплаканная Дейра еще не знает, насколько счастливой будет вскоре. Линс опять построит ей дом на ее любимой холме, к чертежам приступят сразу же, как только она вытрет слезы по Керсану, которые должна бы была выплакать много лет назад; слезы, креплённые временем и опиумом близости с Ларденом. Больные плохие слёзы. И хорошие – они очищают.

Может, и прав Жехард, прислав к Дейре Ладу и разворотив её рану: давно пора распрощаться с прошлым, сбросить пелену с настоящего и, наконец, увидеть мужчину, который много лет любит ее, несмотря на причиняемую ему боль. У них все будет хорошо еще до того, как вернутся линсы и решится проблема с кегретами – Сгирель её защитит.

Лада задула свечи. Вечер по-летнему быстро перешел в ночь, кажущийся бесконечным день закончился.

Сама спать не хотела, миновала свои апартаменты, как завороженная, прошла ступеньками вверх на несколько ярусов по коридору почти без дверей, устелённому мягкой ковровой дорожкой, освещённому блуждающими огоньками пульсаров, словно зовущими куда-то; на стенах подрагивали их отблески. Казалось, редкие комнаты были высечены в громадных бусинах агата, соединенных шнуром–проходом и хитро спрятанных внутри горы.

Шла все дальше, не боясь заблудиться. Одно ответвление приглашало полукруглой аркой в ту гостиную, куда прибыли со Степного. Она тонула в полумраке оттого, что ее освещал лишь естественный огонь камина. В кресле против него сидел Сгирель. Еще один постоянно в черном. Ох, если бы это сейчас Дейра увидела линса таким: задумчивым, красивым, надежным! Роль хозяина ему очень к лицу.

– Лада, – слегка разочарованный Сгирель (тоже подумал о Дейре) сделал приглашающий жест. – Заходи, присаживайся.

– Она уснула, – сказала немного извиняющимся тоном. – Сильно напереживалась и устала.

При воспоминании о Дейре лицо Сгиреля изменилось, он мягко улыбнулся.

– Пусть спит. Сон ее успокоит и придаст силы.

– Она винит себя в том, что случилось с Керсаном и Ларденом, и еще, мне кажется, Дейра тебя отталкивает из-за страха потерять. – Лада присела в кресло. Мягкое. В комнате тепло.

– Зря боится, я не допущу этого, – Сгирель обернулся к Ладе. – Ты тоже будешь счастлива с Ллирелем, когда он вернётся.

– Я уже счастлива. С Жехардом. – Лада нервно поднялась, осмотрелась.

Эта гостиная тоже была из сплошного агата, мраморные карнизы, огромная люстра; на стенах тут же зажглись свечи, более ярко освещая обстановку. Лада подошла к осеннему пейзажу, оставшемуся незамеченным из-за великолепной рамы. А зря. Легкое раздражение от упоминания о Ллиреле сразу растаяло. Лада смотрела на застывшее время. Туда, где два тоненьких деревца с пожелтевшими листьями тянулись друг к другу на склоне горы, внизу простирался лес с далеким туманцем. Повеяло одиночеством, грустью, – не страданием, но чисто романтическим настроением.

– Этот пейзаж рисовал неординарный человек, – сказала задумчиво.

– Верно. – Сгирель подошёл, остановился рядом, тоже задумавшись.

– Кто художник?

– Не художник, любитель.

– Да? Не сказала бы. Так красиво… Чувствую его настроение. Я хочу туда, – сделала открытие Лада. – Ты знаешь, что это за место?

– Да. Если хочешь, можем хоть завтра туда перенестись, – предложил линс. Лада кивнула и заметила:

– У нарисовавшего – настоящий талант.

– Да. Ллирель талантлив. Во всём.

"Опять Ллирель! Надо же," – подумала уже без раздражения.

– Расскажи о своем брате? – попросила тихо.

– Он младше меня на три года и выше на голову, – с ностальгической ноткой сказал Сгирель. – Шире в плечах. Постоянно улыбался… Всегда добивался своего.

Лада ждала продолжения, но его не последовало.

– Как линсы исчезли?

– Ллирель захотел стать королем, – голос линса прозвучал сухо. – Настоял провести древний ритуал коронации, когда корона направляется волей Сияющего. Она опустилась на голову Ллиреля.

– А ты?

– Я ушёл порталом сразу, как поприветствовал нового короля. Никого не хотел видеть. А когда возвратился, Ин был пустой. Ты просила меня о трансе. Можно провести его сейчас, заодно увидишь Ллиреля сама. Согласна?

– Да, только я немного боюсь… транс – это как?

– Ты заснёшь и перенесёшься сознанием туда, куда хочешь, – Сгирель сделал портал в приемную.

Лада шагнула вместе с ним.

– Сегодня погрузишься в лёгкий, тебя никто не будет видеть и слышать, – линс зажег взмахом руки костер, – будешь сторонним наблюдателем. Есть еще другая форма, более сложная, когда можно передавать послания, – бросил в огонь горсть ароматных трав. – Но это потом. Готова попробовать?

Огонь разгорелся сильнее, на лице и черной одежде линса заиграли рыжие отсветы.

– А как я вернусь? – Лада протянула руки к теплу.

– По моим словам, ты будешь меня слышать, – Сгирель присел на камень.

Лада посмотрела на линса. Было ощущение, что она знает его давным-давно, оно успокаивало.

– Я готова, Сгирель.

Пещеру уже заволакивал мятный дым.

– Чётко представь то место и время, куда хотела бы попасть. Сгирель бросил в огонь еще горсть уже других трав, к запаху дыма добавился приятный аромат синелистника, огуречника аптечного и мяты; агатовые вставки в стенах пещеры начали мягко сиять, колыхаться; захотелось спать.

– Ты спишь.

Лада закрыла отяжелевшие веки, вздохнула и стала лёгкой, как пёрышко, которое поднялось вместе с мятным дымом и унеслось в отверстие в потолке ввысь, закружилось в радостном танце, словно вырвавшись на свободу.

– Ты там, где хочешь быть.

Послышался шум автомобилей, шелест листьев в кронах клёнов, людские голоса, негромкая музыка с придорожного кафе. Лада открыла глаза и увидела свой город, парк возле перекрёстка. Мимо неё проходили прохожие, по улице проезжали автомобили, воздух тяжёлый, насыщенный пылью и выхлопными газами. И тут увидела себя идущей навстречу, худенькую, в джинсах и футболке, со старой стрижкой, с любимой когда-то сумочкой.

– Лада, что ты видишь? – донёсся приглушенный, как сквозь пелену тумана, голос Сгиреля.

– Мой город, парк. Я иду по тротуару навстречу.

– Приглядись к своей ауре.

– Аура обыкновенная, есть небольшая магическая составляющая. Слышу крик птицы. Как она кричит! В парке ворона настигла упавшего стрижа…

Среди редкой травы, сухих веток и прошлогодних листьев трепыхался черный клубок из перьев и крыльев.

– Включай видение.

– На земле еле видимый, совсем прозрачный парень. Отбивается от нападающего кегрета…

– Отрегулируй то, что видишь. Сделай полупрозрачной птицу, а парня четким. Опиши его.

Лада сконцентрировалась и навела резкость: парень стал чуть ярче, но рассмотреть все ещё было трудно.

– Черноволосый.

Он отбивался вручную, сбивал руки в кровь… Лада со стороны комментировала то, что видела в своём мире:

– Я кричу, ищу, чем бросить в ворону, нахожу увесистый сучок, попадаю в очертания кегрета… Птица отпрыгивает в сторону. Она меня боится! Смотрит со стороны. Как страшно смотрит! И тает!

– Она запоминала тебя.

– Подхожу к парню, он поднимается. Что-то говорит.

– Что именно?

– Что тварь меня запомнила и погубит. Парень похож на тебя. Он злой. Ох! Что он делает!

– Что делает? – спросил, как эхо, Сгирель.

– Распанахал себе ладонь! Ох, больно же… Он нанёс мне рану! Соединил наши ладони, говорит речитатив на непонятном языке. А птица вогнала в руку клюв! Я не могу её оторвать.

– Брачный ритуал. Он тебя спасает.

– Договорил, разорвал ладони. Улыбается. Я оторвала птицу, выбросила в кусты, парень, оттолкнутый мной, упал. Я пошла по тротуару дальше.

Лада замолчала, посмотрела на себя трёхлетней давности, расстроенно вытирающую ладонь влажной салфеткой. Спасла птичку, наивная?

– Посмотри на свою ауру, – попросил голос линса сквозь толщу миров.

– Вроде такая же, как была… Нет… Она меняется, становится выше, мощнее, – о, она уже зеркальная!

– А в Ллиреля?

– Точно такая же. А раньше совсем не было! Очертания человека вокруг птицы становятся ярче, раны заживают просто на глазах.

– Ритуал делает намного сильнее. Погляди вокруг. Рядом должны быть и другие линсы.

Лада посмотрела вверх и вокруг себя:

– Они есть, но тени людей вокруг них очень уж бледные… Ллирель поднялся в воздух, он абсолютно здоровый.

Лада увидела, как иллюзорный черноволосый парень полетел вдогонку ей, расстроенно идущей вдоль парка, сел на ветку впереди, внимательно разглядывая, затем улетел к стрижам.

– Возвращайся, – приказал линс.

Опять превратившись в пёрышко, Лада поднялась вверх, закружилась и опустилась; запахло мятой и синелистником, послышался уже чёткий голос Сгиреля.

– Просыпайся.

Открыла глаза. Мятный дым развеивался, Сгирель улыбался, глядя на огонь.

– Линсы найдены…

– Боже мой… – Лада закрыла лицо ладонями. – Они живут птицами… А как же зима, холода?

– Они живы, и это главное. Я столько их искал по всем мирам! И на Земле был. Но даже тени не заметил… Благодарю, Лада. Теперь, когда Ллирель связан с тобой брачным ритуалом, он точно вернется.

– Брачный ритуал с птицей… – Лада опустила руки, застыла, распахнув глаза и глядя на жар костра. Сгирель не разделял ее чувства:

– Это потрясающе, Ллирель невероятен! Бывали случаи, когда ритуал не срабатывал даже с людьми, если их чувствам не хватало искренности и силы.

– А этими чувствами не должна быть любовь? – съехидничала Лада, уязвлённая неуместным восхищением Сгиреля. – Причём взаимная?

– Любовь была. Со стороны Ллиреля точно.

– Ты хочешь сказать, что… – Лада замолчала. "А что же я хотела услышать? Он сам совершил такой же ритуал, спасая Дейру!" – Нет, не могу поверить, не могу понять, – пожаловалась в пространство над догорающим костром.

– Попробую объяснить по-другому. Наша с Ллирелем кровь уникальная. Она содержит частицы с отрицательным показателем переломления, – линс взглянул на Ладу, проверяя, поняла ли, о чем он говорит.

– Такого не бывает, – возразила Лада.

– В вашем мире, может, и не бывает. На Земле тяжелая атмосфера, там даже обычная магия имеет столько неожиданных побочных эффектов, что лучше ее не трогать, а развивать технологии, что земляне и делают. В мире Близ все проще, легче, чище.

– Возможно, – согласилась Лада, вспомнив быстрый результат от применения мази, полет на метле.

– Итак, ты магии не училась, но умеешь растворяться в пространстве и след от твоей магии невозможно определить?

– Ну да.

– Это последствия брачного ритуала. А он срабатывает, когда линс влюблен, когда кровь то стынет, то закипает, когда бросает то в холод, то в жар. Это меняет ауру, придает ей многие особенные свойства, в том числе еще больше искажать ход лучей обычного света. Из-за этого ты можешь становиться невидимой, быстро перемещаться, отражать заклинания, проходить сквозь защиту.

Лада обняла руками колени, положила на них голову, повернувшись к Жемчужному, виднеющемуся в проходе в пещеру. Все это она умеет, да. Вот только не знала, откуда такое счастье свалилось. Теперь знает.

Полная Лика заглядывала в приемную со снисходительной улыбкой, прокладывала к Ладе блестящую дорожку. Снаружи доносилось пение сверчков, редкое далекое уханье из лесу, время от времени подавали голоса лягушки.

– Не грусти. Я верю в магию моего рода, – тихо продолжал Сгирель. – История знает много случаев, когда избранница линса не могла сначала принять его любовь, но это не мешало полюбить потом и жить вместе долго и счастливо.

– Всё равно это варварство, – заметила Лада.

– Как и везде, – возразил Сгирель. – В Арджайзе правители женятся только на особах королевских кровей, о браке по любви и речи быть не может, поэтому и король и королева заводят любовников, причём часто добиваются взаимности с помощью магии. Не варварство? – Он укрыл Ладе плечи невесть откуда взявшимся пледом. – А в королевстве Серона невест и женихов воруют из другого мира, их согласие такое же подлинное, как и их внешность, которую в большинстве случаев просто наколдовывают. У нас же король всегда выбирал пару по любви, окутывал заботой, наделял своей аурой, которая, по сути, есть универсальной защитой и огромными магическими возможностями. Избраннице открывались все знания, с ней делилось всё богатство, уважение, статус – и никогда никакого насилия.

Костер догорал. В лесу озабоченно зачирикала какая-то сонная птичка. Лада подумала, что скоро и ночь закончится.

Зачерпнула травяную смесь из мешочка, валяющегося рядом со Сгирелем.

– Как мое сознание перенеслось в прошлое, Сгирель? – Увидела поблескивающие иголки изумрудника, узнала синие цветки тихих глазок. – С помощью этой смеси? Можно это сделать еще раз? Хотелось бы получше рассмотреть … птичку.

– Ллиреля, – поправил Сгирель, подбросил в костер ясеневых дров, повернулся к ней, – Я тоже хотел бы его увидеть, – добавил тихо. – Моё отчаянное желание, чтобы брат и все линсы пропали пропадом, сбылось слишком прямо, быстро и жестоко.

…Лада за городом, поднимается по тротуару, проходит мимо Бусика, Кефа и Равда, уже не спрятанных в мерцающей иллюзии автобуса.

– Что ты видишь?– слышит голос Сгиреля сквозь пелену тумана.

– Жехарда вижу, он присел у края тротуара, уставший сильно. В его руках метка.

Маг был невидим для всех, кроме сознания Лады.

– Ищи Ллиреля.

Лада оглянулась.

– Он рядом! Идет со мной, оказывается. Ох! Жехард под иллюзией совсем плох, еле держится на ногах. Ллирель меня толкает, отбирает у него королевскую метку… И нарекает меня королевой Лина! Завиток на лбу… Жехард падает в траву на обочине. Я ушибла руку и колено… Ллирель просит прощения, говорит, что…

Лада замолчала. Ллирель говорил, что она не будет принадлежать никому, кроме него, что Лада его королева. Когда перенесется в мир Близ, она должна вернуть его и линсов домой. Она его последняя надежда.

Сгирель, увидев, как застыла Лада, жестко приказал возвратиться и проснуться.

Вернулась, открыла глаза.

Дальше все было ясно.

Некоторое время молчала в раздумье. На земле вообще не ощущалось ни присутствие Ллиреля, ни связь с ним. Никогда ни намека на то, что рядом кто-то есть, смотрит, разговаривает, прикасается. Вот только, в отличие от подруг, Ладу почему-то тошнило от мысли о замужестве и детях. Она чувствовала, что Макс не ее судьба.

И верно Сгирель говорил: Ллирель выглядел влюбленным. Даже его полупрозрачность не скрывала этого.

Глава 2

В агатовой пещере царила необыкновенная атмосфера и особый запах, как будто это был отдельный целительный мир Сгиреля, а сам он – его частью. Что-то уникальное, редкостное, энергетически сильное. Здесь крепко спалось, а после пробуждения охватывало чувство равновесия. Вечерами можно открывать окна настежь, впускать в комнату в потоке чистого воздуха звонкий хор сверчков и лягушек, долго смотреть на улыбку Лики и звёзды. Здесь вода казалась сладкой, необыкновенно вкусной, к запаху озера присоединялся свежий лесной аромат, также пьянящий от сушеных трав под навесом и освежающий фруктовый с ваз на столах. Линс баловал своих гостей. Дейра быстро приходила в себя, перестала плакать.

И еще Лада шагнула в пейзаж. По крайней мере, Сгирель сделал портал прям перед ним, когда заметил, что она опять стоит и задумчиво смотрит на написанную Ллирелем картину.

Шагала с мечтательной улыбкой, прикрыв глаза, а когда открыла – чуть не вскрикнула от ужаса: вид открывался на Черные горы! Их ни с какими другими не перепутаешь – горные хребты так и разили опасностью, в острых надменных шпилях читалась открытая угроза; в очертаниях гор чудилось спящее чудовище. И черный туман перекатывался как дым. А может, то был пепел.

– Что за шутка, Сгирель? – Лада передернулась, вспомнился запах гари, крик кегретов.

Линс повернул Ладу на сто восемьдесят градусов:

– Не бойся, Ллирелль говорил, что как раз здесь ни разу кегретов не видел. Даже они огибают это место. Если что, я с тобой. Смотри сюда.

А вот так узнавался знакомый пейзаж. Только два тонких деревца превратились в толстых два великана, кроны которых уже сплелись. А Буйный лежал внизу, тихо ожидая осень.

– Ллирель любил это место. Сюда не забредал никто, кроме него, опасаясь Черных гор и того, что чуть дальше магия уже пропадает. А здесь она словно только рождается, чувствуешь?

– Да… – удивленно ответила, прикрыв глаза и забыв все тревоги. Магия мира Близ волновалась невидимым морем. Лада ощущала ее, как пену прибоя, бьющегося у ее ног, вызывающего необъяснимый трепет. Казалось, стояла на пороге тайны, обнаружив в себе что-то скрытое, неосознанное, но уже реально имеющееся. То, что вот-вот пробудится.

С Жехардом почти не общались, он навещал ее поздней ночью, любил, обнимал и засыпал, чтобы ранним утром исчезнуть, как сон. В первый же вечер в Агатовой он не дождался ее, уснул. Встретились под утро, чтобы чуть поговорить и попрощаться. Лада сообщила о трансе. Жехард не сильно удивился, сказал, что предполагал подобное.

Два раза, прихватив для детей фрукты с ваз на столах, Лада навещала донков. Данз уже и забыл, что спина болела, а Ришана, коей Лада вручила баночку с кремом, так им и не пользовалась.

Дни заполнялись работой в лаборатории, полетами над озером, хождением по лесу и разговорами с Дейрой, которая все больше доверяла Ладе.

– Моя мама была певицей, очень красивой. Ризарт жил с ней целый год. Она погибла, когда мне было два. До четырнадцати лет меня воспитывала бабушка, потом ее не стало, я жила у дальних родственников. Жехарда впервые увидела через год после смерти бабушки. Я тогда впервые пела на публике, – замещала сбежавшую с любовником звезду в том театре, в котором пела мама. Директор всегда был добр ко мне, находил подработку, чтобы помочь деньгами, – рассказала она однажды, перебирая травы. – То был успех, все мне аплодировали, только один парень, с зелёными, как у меня, глазами, сидел невозмутимый. И даже недовольный. После концерта угостил меня ужином, расспросил о планах. Естественно, я хотела стать певицей… Жехард не перечил, только предложил поступить в магакадемию. Я даже слышать не хотела. А потом на меня напали, чуть не изнасиловали, напугали страшно, а Жехард спас. И увёз в Серон. Он был прав, – с зеленоглазыми детьми в Арджайзии случались несчасные случаи, которые стоили им жизни. Но тогда я этого не знала и ненавидела Жехарда за то, что врал, за то, что спрятал под иллюзией мои красивые глаза, фигуру… Я сбегала с магакадемии три раза. Ох, и намучились со мной преподаватели! Пока опять не появился Жехард и не рассказал, кто мой отец.

– А кто твой отец? – спросила Лада.

Дейра грустно улыбнулась:

– Вскоре узнаешь. Сама догадаешься.

Жутя пришел к Агатовой сам через день после переселения в пещеру. Кегретов не было ни видно, ни слышно. Лада договорилась со своим старичком, что он будет не только выполнять ее просьбы, но и сам проявлять инициативу и проверять окрестности. Блик свое слово держал, время от времени тихо звенел: ″все хорошо″, и эти его слова тоже казались частью терапии жизни в Агатовой.

Ларден появился через несколько дней. Собранный и бодрый, с волосами, непривычно собранными в хвост. Сообщил, что передает дела советнику Ретарду и Зоране, а сам собирается посетить мир Светлых туманов.

Дейра, сидевшая в кресле и казавшаяся равнодушной, после этой фразы тоже не отреагировала. Все-таки Сгирель прав, что отстрочил их встречу.

Ларден задержал на ней удивлённый взгляд, затем продолжил:

– Уйду после праздника Даров Земли. В Динайе соберутся все короли, хорошо бы представить им новую королеву Лина. Я помогу убедить их посодействовать в возвращении линсов.

Лада заёрзала, взглянула на Сгиреля.

Ларден сказал, что ничего страшного нет, праздник Даров Земли просто повод собраться вместе, попировать, потанцевать. Заодно проверить подлинность королей. Посоветовал просмотреть прошлогодние записи праздников, посочувствовал, заявив, что это будет скучным занятием.

– И еще, Дейра, – произнес другим тоном Ларден, пристально взглянув на бывшую возлюбленную: – Твоя ссылка окончена. Ты свободна.

Дейра, всегда такая живая, сейчас только скупо взмахнула ресницами.

– Пока Иэрвила у власти, тебе все же грозит опасность, – добавил он,– Ризарт слишком отвлекается, чтобы за всем уследить. После официального признания Лады королевой лучше стать подданной Лина – Зорана тоже не внушает доверия в том, что касается тебя. На бал можешь явиться, на виду у всех тебе никто ничего не сможет сделать.

Сгирель удовлетворённо улыбнулся. Лада не выдержала, сжала руку Дейры.

– Ты свободна, подружка, это же чудесно!

Ведьма только блеснула глазами и встряхнула кудрями. В комнате стало совсем тихо, Ларден не сводил взгляд с Дейры, будто что-то ей хотел сказать.

– Пойду сделаю чай… – Лада взглянула на Сгиреля, указала глазами на дверь.

Линс понял, вышел за ней.

На кухне Сгирель вытащил из кармана несколько серебренных монет, заученным движением подбросил в воздух, они тут же растворились, а потом хрустальники пошли цветными разводами: наполнялись продуктами.

– Чего хочешь к чаю, пирожных или тарталеток? – Сгирель сдвинул крышку одного их хрустальных ящичков.

– Тарталеток, – сказала Лада и удивленно захлопала ресницами, потому что линс вытаскивал не готовые сладости, а яйца, масло, сметану.

– Хорошо,– задумчиво протянул он; взмах руки – и на столешнице оказались все необходимые для выпечки продукты. Взгляд спокойный, губы поджаты. Движение пальцами, и волосы линса собрались в идеальный хвост, правда, челка все так же криво свисала; сильные руки, играя мускулами, завязывали сзади фартук.

"Кто бы мог подумать, что в этом движении кроется столько мужественности и романтичности. Дейре повезло."

– Не ревнуешь? – спросила линса.

– Нет, – Сгирель глянул спокойным серо-карим глазом из-под челки. – Никогда не ревновал. Мне было больно, плохо, но я всегда знал, что Дейра моя, даже если сама этого не подозревала.

"Ну да, ты же так веришь в магию своего рода."

Линс принялся за готовку. Показалось, что кто-то включил ускоренную пленку.

Лада не могла оторвать взгляд от его движений: точных, быстрых. Она тоже умела скользить, но вот так делать тысячи мелких движений?

Наконец он застыл, о чем-то задумавшись.

Из печки появился ароматный парок.

– Тебе так идет фартук, Сгирель, – выдала Лада, присаживаясь за стол. Оказывается, она все время стояла и смотрела.

Линс немного по птичьи повернул голову, улыбнулся краешками узковатых бледных губ:

– Я рад. С его помощью планирую завоевать сердце самой красивой девушки на свете.

– По-моему, ты уже ее завоевал. Мне кажется, Дейра всегда ревновала к тебе больше, чем к Лардену.

– Ей это полезно, – заметил линс.

– Я тоже так думаю, – улыбнулась Лада и все же дала волю любопытству: – Как ты это делаешь? Как можно так быстро взбивать, не расплескав ни капли?

Сгирель протянул Ладе посудину с кремом и ложкой:

– Пробуй.

Лада сделала пару движений, сосредоточилась, ускорилась – и:

– Пфттфу!!!

Заляпано было все: и руки, и лицо, и волосы, и стол, даже на фартук линса умудрилась попасть. Сгирель смеялся. Лада расстроенно протирала глаза от липкой сладкой субстанции.

Все-таки владеть магией – потрясающе: вмиг все очистилось, но Лада все равно побежала умываться, а линс со словами "ничего страшного" принялся за новую порцию.

Когда вернулась, Сгирель уже наполнил кремом тарталетки и украшал ягодами и фруктами, а в четырех чашках на столе исходил паром ароматный светло-зеленый чай.

– Долго разговаривают. Чай остынет, – заметил с досадой, присаживаясь за стол.

– Ты зря налил для Лардена, думаю, он не придет. О, как вкусно, Сгирель.

– А то! – мило возгордился линс. – Как думаешь, как скоро Дейра снимет свой чёрный костюм?

– Завтра. – Лада откусила тарталетку, пожевала. – Можешь смело дарить ей платья.

– Я думал – туники, как у тебя.

– Не, – замотала головой. – Домашнее платье с широкой юбкой, глубоким вырезом. Ей пойдет.

Лада спрятала коварный взгляд, опустив в чашку с чаем. У золотого ободка застыли два лепестка морозки белой, головка ромашки. И вился запах листьев земляники…

Король Серона не остался на чай. Ларден – это хоть и не обсуждалось, но заметили все – явно самоустранялся, отдалялся, отпуская Дейру и прошлое. Лада чувствовала, что ему необходимо уйти. Казалось, идеальный король стремится переродиться.

Дейра зашла, спокойно улыбаясь уголками рта, присела рядом, задумчиво отпила с чашки ароматный чай, опять уставившись куда-то на скатерть. На указательном пальце левой руки блеснул новый перстень белого золота с большим сапфиром.

– Сгирель, а что ты знаешь о мире светлых туманов? – спросила Лада.

– Там можно приручить дракона. По легендам, он может летать в Чёрные горы.

– И Ларден его приручит. – очнулась Дейра, протянула руку к тарталетке. – Ммм… Сгирель, откуда переносишь это чудо? – запила чаем, щурясь от удовольствия. – Чего вы улыбаетесь?

– Потому что Сгирель сам это чудо сотворил, только что, на моих глазах.

– Д-а-а? – Дейра взглянула на линса из-под ресниц, и он вдруг выдал:

– Я тут подумал… Ты не хотела бы примерить платье? Хочу сделать тебе подарок по случаю твоей свободы. Дейра задумалась, дожевала десерт и, сделав глоток чая, сказала:

– Пожалуй, да. Только поем.

– Я узнал твой голос, Лада. Проявись хотя бы иллюзией. Я хочу тебя увидеть, —последняя фраза Ллиреля звучала отчаянным признанием.

"Он же влюбился в меня. И что я буду с этим делать? – испугалась немного.

Это была другая форма транса, когда с иномирянами можно было разговаривать. Приёмная Агатовой пещеры просто утопала в бирюзовом дыме, Лада почти не видела Сгиреля, когда засыпала по его команде. Через пару мгновений уже была на Земле и смотрела на стрижа, сидящего на спинке скамейки в парке.

– Не могу, Ллирель. На Земле только моё сознание и голос, а я в Близе.

– Я тебе помогу, не бессильный, и наша связь не пустой звук. Просто представь сейчас себя рядом со мной.

Лада сосредоточилась, представила себя на скамейке, где сидел стриж, – и тотчас там и очутилась, только полупрозрачной, совсем как Ллирель. Внутри у нее тоже трепыхалась птица! Темная, аж черная, тревожная.

Лада справилась с удивлением и взглянула на Ллиреля. Он довольно улыбался.

– Лада! Ты стала иллюзией! – еле слышался встревоженный голос Сгиреля.

– Всё в порядке, братик. Как ты? Отрастил свою дурацкую чёлку?– обратился к нему Ллирель.

– Не отрастил. Она мне нравится, – взволновано ответил Линс. – Рад тебя слышать, брат.

– Я тебя тоже, – тепло сказал Ллирель. – Но я использую полог тишины, не возражаешь?

– Только недолго.

Однако Ллирель не говорил, просто смотрел на Ладу.

Затем встрепенулся:

– Нужно улетать.

– Что?! Как – улетать?

– Сюда идут люди. Не бойся. Ты умеешь, у тебя получится.

Лада отрицательно замотала головой.

– Сюда идут люди, причем с ними, – Ллирель округлил прозрачные глаза, а его птица занервничала, – ребёнок. Ты для них сейчас просто маленькая птичка. Это мир людей, царство их физической силы. Летим! – Стриж, окруженный тенью человека, закружил над ней, тревожно умоляя большими карими глазами.

– Наша магия здесь иллюзорна, я не смогу тебя спасти. Ну же, – торопил линс.

Лада, чувствуя себя дурой, взмахнула руками подобно ему – и поднялась в воздух! Полупрозрачное тело расположилось горизонтально, волосы упали вниз; пятилетний мальчишка с радостным фанатизмом в глазах и криком: "Птичка!" побежал к ней, протягивая обе руки. Наверняка тоже мечтал сделать доброе дело, вылечить переломанное крыло…

""А-а-а!"– Лада молнией вспорхнула вверх, вмиг поняв всех страшно пугливых птиц.

А Ллирель уже кружил над парком.

– Догоняй, – бросил ей.

Взмыла к нему, постаравшись добавить скорости по-линсийски, но линс был профи, скользнул быстрее, беззаботно улыбаясь. Ветер развевал полупрозрачные волосы, трепетал шелком туники, Лада кружилась в свободном полёте и кувыркалась над парком, наслаждаясь непередаваемыми ощущениями так, будто в самом деле летала.

– Лети за мной,– сказал Ллирель над ухом, очутившись так близко, что его чёрные волосы упали ей на плечо, смешались вместе с ее золотистыми прядями; он коснулся её своим иллюзорным телом просто в полёте, обнял за талию.

"А прикосновения-то чувствую по-настоящему. Как странно!" Ллирель точно талантлив во всём, потому что Лада не рассердилась, а послушалась.

Они полетели над городом. Над дорогами с автомобилями, домами, парками, рекой, мостом, над знакомыми зданиями и площадями, пока, наконец, не прилетели к древнему дубу с одной сухой веткой. Начали кружить над ним. Лада включила видение:

– Дуб Адора! Но он умирает… – сделала заключение.

– Посмотри сюда, – Ллирель взметнул к соседним дубкам.

– О!

Молодые деревья рядом тоже отчётливо светились!

– Дуб не умирает, он передаёт свою силу потомству. Садись рядом со мной. Поговорим.

Лада присела на тонкой веточке рядом с Ллирелем. Подул ветер, завеял волосы назад, за далекими полями садилось солнце, красное и тусклое, как грейпфрут.

"Как там говорил Кеф о Дейре на дубе с развевающимися волосами?"

Лада взглянула искоса на Ллиреля. Мечтательность Кефа блекла на фоне романтичной созерцательности линса.

"Ллирель сейчас всего лишь птица, – напомнила себе, – и я тоже." Успокоилась, огляделась: дубы росли у небольшой речки, спрятанной в сливово-вербной чаще. Они вымахали выше всех деревьев, получали больше солнца, больше ветра.

Лада знала это место. В кудрявых кронах всегда слышалось шелестение, похожее на шепот; оно заставляло замедлить шаг и прислушаться, даже если просто проходила мимо по делам. Над речкой возвышалась белая с золотым куполом церквушка. Она светилась, как храм Сияющего.

– Мне кажется, мир Близ – часть отражения Земли, а Сияющий – Бога, – проговорил Ллирель, словно прочитав мысли Лады. – Той его части, которая толерантна ко всем религиозным течениям и благосклонна к доброй магии. Всевышний направил нас сюда почти сразу, как перенеслись на Землю. Мы несколько веков подзаряжались здесь, это сохранило наши личности. Я мог бы так много тебе рассказать. И спросить.... Но не время. Рассказывай, с чем явилась.

Лада вкратце рассказала о кегретах, о троне, о том, что для возвращения нужна поддержка со всех королевств. Ллирель внимательно смотрел, слушал не перебивая. Лишь когда замолчала, пообещал, что в момент полнолуния соберёт всех своих подданых здесь.

– Живы абсолютно все. Нужно шестьсот восемьдесят меток переноса.

– Меток с чем? Кого они должны обозначать? – уточнила Лада.

– Воинов, – как само собой разумеющееся, сказал Ллирель.

Подул более сильный ветер, зашелестели дубы.

– Лада, кто такой Жехард?

– Что?..

– Ты проговариваешь его имя. В определённые моменты я тебя слышу.

– Кхм… Кхм… Уже поздно, Сгирель, наверное, беспокоится.

– Только не говори, что это Жехард Алозийский.