Текст книги "Асклепий. Часть 5 (СИ)"

Автор книги: M. G.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Это был год, когда Майли заболела. И заболела она, опять же, по вине Майка. В какой-то момент устав жить жизнью идеального брата и сына, Майк сорвался. Просто сорвался. И скольким же он за этот срыв заплатил…

В семнадцать лет Майк начал больше времени проводить вне дома, гуляя в компании своих одноклассников. Парень находил в них отраду. Они по-своему были простыми. Простыми и глупыми, не требующими от Майка ничего, кроме его фирменного пафоса и харизмы. А кроме того… Майк находил в них отраду из-за Майли. Так и не лишившись мыслей о том, что он любил собственную сестру, Майк возненавидел себя за это. Господи… Ему семнадцать лет. Если в одиннадцать любить шестилетнюю сестру было… чем-то ненормальным, но возможным, то в семнадцать лет любить двенадцатилетку? Когда он учился в одиннадцатом классе, Майли была только в шестом. Такая маленькая на его фоне. И все равно… Майк продолжал ее любить, хотя и понимал, как это было ужасно и отвратительно с его стороны. Именно поэтому он и начал «гулять». Парень искал себе девушек, на которых мог бы переключиться. Тем не менее девушки находились, а переключаться не получалось. Тогда-то за Майком и закрепился его образ под названием «все и ничто». Тогда он и потерял окончательно свое настоящее «Я». Заврался. И это вранье стоило ему сразу трех жизней.

Майк знал о том, что Майли ненавидели в классе. Майк знал, но ничего не мог с этим поделать. Майли уверенно не хотела вовлекать его в свою «драму», и брат соглашался, хоть и с недоверием ко всему. Тем не менее Майк не упускал всей ситуации из-под своего контроля. Он поддерживал Майли, успокаивал, когда она срывалась после очередного неудачного дня в школе. И вот однажды он этого не сделал. И это «однажды» стало для их семьи роковым.

Гуляя вместе со своей компанией после школы, Майк не заметил, как к ним в один момент подошла рыжеволосая заплаканная разбитая шестиклассница. Тем не менее это заметила девушка Майка. Заметила и как побитую дворовую собаку отогнала прочь. О произошедшем Майк узнал слишком поздно. Его девушка ему сказала, но Майли уже убежала. И куда убежала… Майк не знал до сих пор. Так быстро, как только мог, Майк вернулся, прибежал домой, в надежде обнаружить сестру, найти ее и успокоить. Но дома ее не оказалось. Тогда Майк вернулся на улицу, начав прочесывать район, где они жили, вместе с тем до бесконечности названивая сестре на мобильный. Но она не отвечала. Так прошел целый день, а за ним вечер, и вскоре наступила ночь. Майк и его мама так и не нашли к тому времени Майли, а новости пришли лишь к утру. Им позвонили из больницы и сообщили, что их девочка нашлась и нашлась с подозрением на синдром Тагетеса.

В тот момент Майк забыл, как дышать. Он не сказал маме, почему Майли убежала. Он не сказал ничего никому, потому что боялся услышать «Ты виноват». Потому что он правда был виноват! Уже через каких-то полчаса они были в больнице. И тогда Майк увидел ее. Постепенно бледнеющую, теряющую волшебные силы Майли. Так проходил инкубационный период болезни. Человек просто увядал, и когда он в какой-то момент лишался последних сил, он… начинал колдовать. Безостановочно, бессознательно, бесконечно. Именно это и произошло с Майли. Когда ее последние силы иссякли, в палате распустился первый цветок, и Майк никогда не забудет, что это был за цветок. Бархатец. Бархатец, который у Майли всегда ассоциировался с ним, с Майком. С Майком, из-за которого Майли и попала в эту ситуацию, из-за которого она навсегда осталась прикована к больничной койке.

Проснулась девочка лишь через пару дней. И первое, что она увидела, был Майк. Майк, а также их мама, которые провели все последние дни здесь, в этой больнице. Майли ничего не сказала. Она была просто рада увидеть семью, и не важно, что произошло ранее. Девочка, казалось, даже не помнила, хотя Майк по глазам видел, что это не так. Она все помнила, и несмотря на это, не говорила маме, не обвиняла его самого, она просто молчала. Молчала и внимательно смотрела ему в глаза. И так было в каждую их встречу в этой палате. В палате, в которой девочка прожила, наверное, месяц, не более. Позже… У них закончились деньги. Пристанище для больных синдромом Тагетеса было дорогостоящим удовольствием, тем более в Эйвеле, на их родине, поэтому… Им пришлось перебраться в Фелиссию, просто уехать, чтобы получить какой-то шанс на нормальную жизнь. Однако… Судьба распорядилась иначе.

В один день, уже в столичной больнице, Майли стало хуже. И когда Майк говорил «хуже», он имел в виду, что… Все. С концами хуже. Врачи их предупреждали, люди с синдромом Тагетеса долго не живут. Тем более люди с магией созидания, которые постоянно находятся в этом состоянии предсмертного истощения. Врачи их предупреждали, Майли долго не протянет. Пару месяцев – и все. И с тех самых пор, как Майк услышал это, он до сих пор держал в голове мысль: «Осталось пару месяцев – и все», прошло шесть лет, тем не менее… Майк все ждал. Ждал, когда их время закончится. Но это сейчас, а тогда… Майк и подумать не мог, что в те дни, когда Майли стало хуже, он потеряет не ее, а маму.

Майка не было тогда в больнице, когда все случилось, и узнал подробности он лишь из уст врачей. Как они говорили, в полдень Майли потеряла сознание. Она просто разговаривала со своей мамой, дежурившей у ее кровати вместо платных сиделок. И в один момент девочка… отключилась. Как по щелчку. Мама жутко перепугалась и, забыв о главном правиле поведения с больными синдромом, коснулась дочери. Синдром Тагетеса передавался через прикосновения. И их мама в панике забыла об этом.

Майк помнил, уже через пару часов их мамы не стало. Не было известно, заразилась она синдромом или же нет, и Майк до сих пор гадал об этом. Вместо того, чтобы дожидаться собственной участи, мама просто… решилась на отчаянный поступок. Она подписала эвтаназию – добровольное умерщвление. Женщина не хотела создавать новых проблем сыну, да и к тому же с ее стихией ждать появления синдромов было нельзя. Созидание ударной волны. Всю больницу бы разнесло, если бы мама дождалась своей участи. Поэтому Майк понимал ее решение, хоть и до последнего не мог свыкнуться с мыслью. Теперь они остались одни. Без папы, без мамы – одни. Одни против целого мира, последние Гарвины. И почему одни против целого мира?.. А потому что Майли выжила. В конце концов, выжила, переболела тот особо тяжелый период и оклемалась. Вопреки любым предположениям врачей, оклемалась. Майк был счастлив, но его счастье не было долгим, ведь уже через пару дней ему заявили, что либо парень находит деньги, которых он даже при желании не смог бы найти, либо он забирает Майли домой и содержит сам. Третий вариант, «мамин», Майк отказался даже слушать. Придя к сестре и сказав ей, что они уезжают из этой больницы, Майк бесконечно обрадовал Майли, ведь она хотела попасть домой, хоть и не на родину. Она хотела вернуться к той жизни, к которой привыкла. Хотела снова начать ходить в школу, пусть и другую, столичную. Но это было невозможно. Майк хотел обеспечить ей это, но это было просто невозможно.

С тех пор Майли стала узницей их нового съемного дома, она никогда не выходила на улицу. Все шесть лет Майли провела в четырех стенах, общаясь только со своим братом, с Майком. Получая информацию о мире через телевидение, интернет, девочка казалась довольной своим положением. По крайней мере, она делала вид для брата, но Майк слишком хорошо ее знал, чтобы поверить.

И таким образом, вскоре Майк пришел к той жизни, в которой он существовал сейчас. Когда открылась перспектива участвовать в Больших играх, Майк сразу же начал. Тогда ему было девятнадцать лет. Большие игры стали для парня шансом зарабатывать деньги и при этом проводить время с Майли. Не уходя из дома на бесконечные шесть-восемь часов. Нет. Вместо этого, он был рядом с ней. Все ее так и не закончившиеся, обещанные врачами «последние пару месяцев», Майк был рядом с ней. Он развлекал ее, играя в карты. Смотрел с ней фильмы, общался. Делал все, чтобы Майли чувствовала себя любимой и хоть немного счастливой. И Майк надеялся, что у него получалось, хотя… Куда там. Как он мог сделать Майли счастливой? Когда сам же и приковал к «больничной койке»… Как он мог дать девушке почувствовать себя любимой, если он не имел право дарить ей эту любовь?.. Майли наверняка мечтала выйти из дома, попасть в нормальный коллектив сверстников, поступить на первый курс университета, а после… Найти себе там нормального парня, который смог бы обеспечить ей счастливую семейную жизнь в тепле и любви. Но вместо этого… Все, чем могла довольствоваться Майли, – это ее худший на свете старший брат Майк, который только и делал, что отравлял ее жизнь своим присутствием. Своим ядовитым присутствием. Сколько бы Майли ни отрицала, сколько бы Майли ни говорила, что она рада ему, Майк знал, это не так. Ведь из-за него она заболела, из-за него она лишилась своего счастья, из-за него ее жизнь разрушилась. Разрушилась так же, как и его собственная.

Он – никто. Вся его жизнь – ничто, ведь ее не существует. Потому что тот человек, которого знают зрители, Ник, Эллиз и Рен, даже сама Майли – это не он. Это не Майк. Это лишь… пародия на него. Одна из многих десятков ролей, которые он придумал для себя, чтобы спрятать свое настоящее никчемное существо. Он идиот. Разбитый, никому не нужный, влюбленный в родную сестру, не состоявшийся сам по себе по жизни идиот. И даже это не самое страшное. Майк мог смириться со всем. С тем, что он проиграл в этой жизни, с тем, что он в конец заврался, но он не мог смириться с мыслью, возникавшей у него от взгляда на этот пустой, девственно чистый лист белой бумаги, предназначавшийся для письма Майли. Для, возможно, последнего его письма ей.

«Осталось всего пара месяцев» – сказали врачи шесть лет назад. И кто знает, когда эти пара месяцев окончательно завершатся. Возможно, это письмо станет последним. Возможно, уже завтра его вызовут в административный корпус, чтобы сообщить новость, что Майли не стало, а его даже рядом не будет. Кто знает?! Никто! В том-то и дело. Поэтому Майку было неприятно и даже в какой-то степени больно писать это письмо. В какой-то степени… Господи! В какой?!

И вот что он должен написать?.. Наконец сказать «Я люблю тебя, Майли»? Нет. Он этого не напишет. Потому что старший брат не может любить младшую сестру. Потому что он не имеет право, потому что это осудят! Потому что сама Майли наверняка не разделяет с ним этих чувств. А писать их, вкладывая совсем другой смысл, более «нравственный», Майк не хотел.

Именно по этим причинам Майк снова начинал свое письмо с пресловутого «Привет, Майли!», с которого начиналось и, вероятно, будет начинаться любое его письмо ей, если это, конечно, не станет последним.

«Привет, Майли!»…

Да уж.

И снова Майк отыгрывает роли. И снова он просто врет. И снова он ставит подпись-постскриптум: «Твой старший, единственный, а потому лучший брат, Майк». И он не верит в это, но он так говорит. Потому что так надо, потому что так будет лучше для Майли, потому что так его не осудят. И тем не менее совсем уж молчать Майк тоже не может. Поэтому он снова выбирает в качестве букета, с которым Майли доставят его письмо, цветы мальвы. Только вот… выбирает он их не из-за названия и не потому что они означают на языке цветов «Надеюсь, скоро увидимся». А потому что они означают «Истерзан любовью».

Истерзан любовью. Да… Именно так чувствовал себя Майк, надеясь, что Майли в один день поймет этот намек. Парень не верил во взаимный ответ, он не ждал понимания или принятия, он просто желал хотя бы быть услышанным. Услышанным Майли, видевшей смысл жизни в языке цветов. В языке цветов, который Майк выучил ради нее, но на котором он отказывался говорить уверенно и в открытую, продолжая делать ошибки, оправдывая их своей глупостью. И все потому что он не имел право дарить сестре мальвы, подкрепляя это уверенным утверждением: «Да, Майли, я подарил их, потому что они означают истерзан любовью к тебе, к моей младшей сестре», и тем не менее он дарил их. Дарил, потому что иначе не мог. Дарил, потому что иначе даже остаток его «ничего» растворился бы и Майк вместе с ним. А так нельзя. Пусть он будет лучше все и ничто одновременно, ведь так он хотя бы существовал. Существовал за этими бесконечными масками и ролями, давая о себе знать прекрасными мальвами, подобранными с намеренной ошибкой. И этого ему было достаточно. Ничтожно мало и все равно больше. Все равно больше, чем можно было…

========== Глава 39. Лили ==========

13 октября

Каким Лили представляла свой первый визит в искусственный город Офрис? Первое слово, что приходит на ум, – незабываемым. Да, незабываемым! Ее первый визит обязан был стать просто незабываемым. И для того, чтобы так думать, у Лили имелись свои причины.

Это произошло пять лет назад, Лили тогда исполнилось тринадцать, когда она впервые познакомилась с Большими играми. По крайней мере, девушка отчетливо помнила, что первым сезоном из тех, что она посмотрела, был сезон Майка, в котором парень выступал еще новичком. Его победа в том сезоне была легендарна. На фоне бывших постоянных игроков, которым было далеко за двадцать четыре, двадцать пять, Майк в свои девятнадцать выглядел очень… Очень интересно, наверное. Вырывая победу за победой и двигаясь вперед так дерзко и уверенно, Майк в свои годы сделал невероятное. Он буквально создал сезон, который до сих пор называют не вторым сезоном Больших игр, а сезоном Майка Гарвина. Это было круто. И Лили до сих пор помнила тот восторг, который она испытала, когда смотрела за успехами Майка. Парню было всего девятнадцать, а он совершил такое… Лили не могла отделаться от мыслей, что, когда вырастет, она обязательно попробует стать кем-то похожей на Майка. Такой же уверенной в себе, харизматичной и уникальной. А Майк, и правда, был уникальным в своем роде. Таким же уникальным, как и многие на Больших играх, но еще лучше. И все же… К чему Лили вела в своих рассуждениях?.. А вот к чему.

Она находилась в Офрисе. В Офрисе! Впервые в свои жизни девушка наконец оказалась в Офрисе. Мечтая об этом с самого детства, Лили и не думала, что когда-нибудь ей все-таки удастся попасть в этот город, на этот остров. Однако… Она все же попала. Спонтанно, неожиданно, но попала. И не абы когда, а на финал. На финал, да! На финал, пожалуй, лучшего из всех сезонов, что были у телешоу.

Когда паром наконец высадил людей в Офрисе, а Лили сделала свой первый шаг на этой земле, она испытала странные чувства. Словно поставила точку. Вот и закончились пять лет ее любви к Большим играм. И она наконец сделала это. Сделала, благодаря младшему брату Тиму, подарившему Лили этот шанс побывать на арене. Если честно, девушка до сих пор не верила в то, что все происходящее правда. Что она правда ступила в Офрис, что она правда сейчас с толпой других зрителей телешоу медленно брела от островного порта к арене и что все это на самом деле было обязано ее младшему брату – Тиму! Тиму, которого Лили привыкла мысленно называть Тиной. Такой же скользкой, как на поверхности озера, зеленоватой тиной. Или такую кличку она дала ему от слова «противный»? Нет… Лили рассмеялась. Мальчик явно не заслуживал все эти прозвища, и сейчас девушка наконец поняла почему. Да, возможно, ее брат очень часто вел себя некрасиво, обидно высказывался в ее сторону или просто пакостничал Лили на зло, но… мальчик в самом деле любил старшую сестру. Возможно, не умел это показывать, но он любил ее, ведь в противном случае не отдал бы один из билетов. Один из тех драгоценных билетов, на которые Тим копил собственными силами, собственным трудом целый год. Лили была благодарна. Наверное, уже это делало ее первый визит в Офрис незабываемым. Девушка наконец поняла свое несправедливое отношение к младшему брату, а кроме того, она увидела, что и Тим многое понял. Понял, что Лили не была той злой и страшной сестрой, которую он всю жизнь только и делал, что доводил или бесил, наоборот, мальчик увидел в ней кого-то, с кем можно было найти общий язык.

Всю дорогу от дома до столичного порта, откуда и отходил паром до Офриса, Тим вел себя… Удивительно адекватно. Он не старался задеть Лили, он не дергал ее с тупыми вопросами, наоборот, мальчик искренне веселился в ее компании. Брат и сестра успели о многом поговорить, например, они обсудили свое отношение к героям нового сезона. За время разговора Тим даже успел огласить тот список закусок, которые Лили обязана была купить ему в буфете арены. Девушка рассмеялась, не запомнив и половины пунктов, а после уверенно заявила: из всего списка она купит только три закуски, поэтому Тиму следовало выбирать с умом, осознавая ответственность за свой выбор. Тим обещал подумать до времени.

Вспоминая об этом сейчас, Лили улыбалась. С неприкрытым интересом оглядываясь по сторонам, девушка старалась запечатлеть в памяти город Офрис. Да, несмотря на то что на набережную она вряд ли смогут попасть, ведь по воскресеньям та была закрыта для посещения, Лили все равно оставалась счастливой. И, когда они с Тимом наконец дошли до арены, девушка довольно прищурилась, наблюдая за тем, как слаженно работал персонал, пропуская зрителей внутрь арены. Встав в очередь, брат и сестра даже не успели заскучать, как им уже разрешили пройти. Предъявив билеты, Лили проследила за тем, чтобы Тим зашел, а после предупредила его:

– Смотри не потеряйся, хорошо? Давай торопиться не будем, и все по порядку.

Мальчик кивнул.

– Все равно билеты у тебя, куда я потеряюсь, – подав руку девушке, Тим дождался, когда она возьмется за нее. Лили улыбнулась. – И раз уж мы идем по порядку, то сначала в буфет!

Девушка рассмеялась.

– Ну пошли в буфет, только вот… – Лили огляделась, однако не успела она сообразить, в какой сторону двигаться, как Тим ее перебил:

– Ты бабка, тупишь! – воскликнул мальчик, потащив сестру в том направлении, куда указывал висевший на стене знак.

Лили заметила указатель, лишь когда проходила мимо. Девушка закатила глаза. И как она его не увидела! Еще и Тим… Лили опустила на мальчика взгляд. Только девушка нахваливала его, как брат опять взялся за старое. Хотя… Вряд ли это замечание про бабку можно было назвать таким уж обидным. Лили вспомнила Алекса и от одних мыслей расплылась в улыбке. Она ведь тоже называла его дедушкой, и это не было обидным. Да, точно. Вероятно, девушке просто следовало пересмотреть свою реакцию относительно шуточек брата.

Улыбнувшись, Лили и не заметила, как быстро они дошли до буфета.

– Свободное место! – выкрикнул Тим, отпустив руку Лили и подбежав к единственному незанятому барном стулу. Поспешив за мальчиком, девушка остановилась у него за спиной, в то время как Тим уже взобрался на стул.

– Не убегай от меня, – серьезно заметила Лили, и Тим кивнул.

– Я только до стула! – оправдался он, и тогда же девушка вздохнула.

«Он только до стула» – повторила про себя Лили, натянув на лицо улыбку. Ладно, итак…

– Что будешь заказывать? – с любопытством спросила она, Тим улыбнулся. – Только ты помнишь?.. Всего три закуски.

Мальчик кивнул, и когда один из четырех барменов, сновавших за барной стойкой, подошел к ним, Тим серьезно произнес:

– Газировку пол-литра – это раз, – мальчик загнул палец, а бармен, смотревший на ребенка с иронией, забавно вздернул бровь, повторив этот жест и так же загнув один палец. Лили от этого вида не смогла сдержать усмешки. Тим, однако, продолжил так же серьезно: – Крендельки, вон те, – мальчик указал на те, что стояли на витрине, – это два.

Бармен кивнул, а Лили шепнула:

– Это твои любимые?

Тим улыбнулся.

– Ага! И… Хм… Давайте чипсы – это три.

– Какие чипсы? – переспросил бармен. – Есть с крабом, беконом и зеленым луком.

Лили вздохнула, поджав губы. Блин, а она так надеялась, что крабовых не будет. Они самые любимые у Тима и самые нелюбимые у нее. Наверняка мальчик сейчас возьмет их, а Лили в итоге останется без закуски. Однако… Ситуация сложилась иначе.

– Давайте с зеленым луком, – уверенно заявил Тим, и бармен, кивнув, удалился прочь набирать заказ. Лили застыла, переведя удивленный взгляд на брата. Что? Мальчик обернулся. – Это же твои любимые? Доставай деньги.

Лили не смогла сдержать улыбки. Как это было мило! Господи! Нырнув рукой в карман джинсов, девушка выудила оттуда наличные деньги и, вручив Тиму нужную сумму, позволила ему самому оплатить заказ. И пока мальчик делал это, сама Лили просто стояла и любовалась. Слов нет, чтобы передать, как это было мило с его стороны. Лили никогда бы не подумала, что Тим сделает нечто подобное для нее. У него была возможность выбрать всего три закуски, всего три, и это условие поставила ему сама Лили, и мальчик все равно выбрал одну для нее. Так трогательно!

Расплывшись в улыбке и забрав у Тима пачку чипсов и газировку, девушка дождалась, пока тот спустится с барного стула, а после предложила отойти в сторону, чтобы не мешать остальному народу. Тим согласился, и таким образом, заняв место у одной из стен помещения, Лили тут же включила телефон, чтобы проверить время. До начала Больших игр оставалось примерно десять минут, и этот факт Лили заметно смутил. Не хотелось бы опаздывать, как обычно. Поэтому, еще раз проверив в билете выученные наизусть места и ряд, Лили предложила Тиму поторопиться. Мальчик согласился. И таким образом, брат и сестра направились гулять по внутренностям арены в поисках нужного выхода. Найти его им удалось лишь через пять минут, из-за чего Лили даже начала переживать. Девушка помнила, что Большие игры всегда проводили такую странную политику относительно зрителей, мол, паром отходил за час до начала, при этом на саму арену зрители попадали за двадцать минут, а за десять минут до начала организаторы уже начинали рассаживать по местам. Очевидно, это было организовано для удобства народа, ведь таким образом люди не создавали очередей, не толпились в ожидании чего-либо в коридорах, а сразу двигались туда, куда было нужно, тем не менее Лили все равно чувствовала себя тревожно и неуютно. А что, если она не успеет, а что, если опять опоздает?.. Однако, нет, все прошло хорошо. Найдя нужный вход довольно быстро, Тим и Лили предъявили билеты стоявшей рядом с выходом девушке из персонала, и та, подсказав, куда идти, отправила брата с сестрой на места. Тем не менее только Лили вышла к трибунам, как мысли словно выветрились из головы. Девушка застыла, чувствуя, как сердце словно замерло вместе с ней.

Вау… Вот это масштаб. И так красиво… Это совсем было не похоже на то, что показывали по телевизору, это… Было в разы-разы лучше. Такой простор, такая атмосфера. Арена было просто огромна, и это чистое голубое небо над ней. Вау. Лили улыбнулась. Нет, ну это капец. Вдумайтесь только. Она, Лили, попала на такую арену, на финал, и все благодаря вот этому мелкому засранцу возне нее! Просто невозможно! Невозможно круто!

Проследовав на места, Лили неуклюже плюхнулась на одно, и Тим быстро устроился рядом с ней. Однако не успел он открыть пачку с крендельками, как девушка тут же хлопнула его по руке:

– До начала не смей! – строго заметила Лили, а Тим, уставившись на сестру с неприкрытой иронией во взгляде, только покачал головой.

– Начало через три минуты, какая разница? – проигнорировав просьбу Лили, мальчик все равно открыл крендельки, напоказ отправив в рот сразу две штучки.

Лили закатила глаза. Тиму каждый раз лишь бы повыпендриваться.

– Учти, чипсы выдам только через полчаса, а до этого растягивай крендельки, – девушка усмехнулась.

И в этот момент она услышала, как над ареной раздался знакомый сигнал, который она каждый раз слышала по телевизору. Что? Уже начало? Вот так просто?.. Вместе с братом синхронно обернувшись к песчаной насыпи, Лили заметила, медленно бредущего к ее центру Оскара Вайлда. Девушка замерла. Это что, правда был Оскар Вайлд? Тот самый?!

– Добро пожаловать, дамы и господа! – начал ведущий, с иронией оглядев притихших на трибунах зрителей. – Рад приветствовать вас на новом, уже шестом сезоне Больших игр! Знаю-знаю, с самого основания Большие игры были неизменны в своих правилах. Менялись новички, менялись и постоянные участники… Но правила – никогда! И вот сегодня я, Оскар Вайлд, имею честь представить вам новые, обновившиеся Большие игры! – гордо и выразительно заявил Оскар, а Лили, испытав странное чувство дежавю, нахмурилась.

Подождите… А это случайно была не первая речь ведущего с серии отборочных? Да точно она! Что за бред?.. Зачем он это повторил? Лили не понимала. Не понимала, как, вероятно, и большинство зрителей на арене, поэтому Оскар решил объясниться:

– Как-то так, с этих слов, с этой интонации и с этого чарующего голоса такого замечательного ведущего, как я, начался шестой сезон Больших игр. Начался, чтобы сегодня наконец завершиться. Да… – Оскар вздохнул, оглядевшись. – Быстро, однако, пролетел этот месяц. А финал, я вам скажу, пролетит еще быстрее. И на самом деле… Это довольно грустно. Ведь… Не знаю. Не знаю, как вам, но для меня этот сезон стал особенным. Я работаю ведущим на Больших играх с самого их основания. Помните?.. Помните тот первый сезон? Тогда Большие игры были сами на себя не похожи. Офрис как искусственный город даже не существовал в те года. На острове была построена только арена, а сами игры представляли из себя турнир. Да, турнир! Об этом так странно вспоминать сейчас. Сейчас! Когда, кроме как о командном соревновании, о Больших играх сложно и думать! Необычное чувство, согласитесь? Возможно. Тем не менее неправильно будет говорить о прошлых сезонах, как о чем-то «странном» на фоне последнего, шестого. Неправильно, потому что в прошлых сезонах заключена история Больших игр. Если бы не первый сезон, Офриса как города не существовало бы сейчас. Если бы не второй, «сезон Гарвина», с нами бы не было нашего несменного постоянного игрока – Майка. Если бы не третий, мы бы не узнали о многих героях, что тогда украсили сезон своим участием. Без четвертого – мы бы не узнали об Эйси. Без пятого – никогда не познакомились с Реном. И наконец, что же принесет для нас шестой сезон? Я не знаю. Не знаю пока. Но уже через пару часов, это станет известно. Ведь уже через пару часов шестой сезон завершится. Завершится, подарив нам новую звезду Больших игр. Не стану лгать, мне, как и многим из вас, будет жаль проститься с одним из старых постоянных игроков, тем не менее… Давайте же вспомним: это прощание не навсегда. И когда я говорю «вспомним», я правда имею в виду то, что нам всем нужно вспомнить. Вспомнить всех игроков, кто когда-либо участвовал в Больших играх, ведь, несмотря на их уход, несмотря на то, что каждого из них сменили новые люди, ни одно имя не осталось забыто, сохранившись в истории. В истории этого телешоу…

Закончив на такой ноте, Оскар слабо улыбнулся, и в тот же момент над ареной вспыхнули знаменитые прожектора, образовав в небе экраны. Тогда Лили увидела. На них началась трансляция видео. И боже… Девушке словно сердце защемило от одного вида. Кто бы мог подумать, что с тех пор сколько лет успело пройти… Все эти люди и эти дуэли! Лили помнила, как смотрела каждую, будучи еще школьницей. Помнила, как сидела тогда субботними вечерами, убиваясь над домашними заданиями, чтобы в воскресенье не приходилось тратить лишнее время, а можно было просто наслаждаться шоу. И это было так странно вспоминать об этом сейчас, еще и в таком формате… Очень трогательно. Лили ведь выросла на этом телешоу. Правда выросла. Выросла с этими людьми, Майком, Эйси, Реном. Они были ее кумирами когда-то и остаются ими сейчас. Майк с его бесконечной харизмой, Эйси с ее культовой самоуверенностью, а Рен… Это так странно! В видео мелькнуло столько моментов с каждым из современных постоянных игроков, и блин! Они были там такими молодыми. В плане, что они и сейчас не состарились, но тогда они были такими… Незрелыми, наверное. Майк в девятнадцать лет, во втором сезоне, был вообще не тем парнем, что сейчас представлял лицо телешоу. И это выглядело так круто! Это так хорошо демонстрировало рост каждого! Интересно, а в обычной жизни, у обычных людей, тоже был бы заметен подобный рост? И у она, Лили, не была исключением?..

Через пару минут видео завершилось, и тогда Оскар наконец снова вышел на арену. Лили, однако, все еще не могла отделаться от мыслей о том «воспоминании». И только когда мужчина начал объявлять игроков, Лили пришла в себя. С интересом наблюдая за выходившими на арену героями, девушка думала об одном: кто же из них станет новым постоянным игроком? А главное – кого из трех заменят? Майка? Эйси? Рена?.. Нет, Лили нахмурилась, только не Рена…

И в этот момент, когда Оскар наконец закончил объявлять игроков, а вместе с ними и капитанов, также вышедших на веранды, он объявил:

– Сегодня особенный день. Сегодня финал. Поэтому глупо говорить о банальном порядке проведения соревнований. Этого не будет. Испытания, парной дуэли, одиночной дуэли… Всего этого не будет. Тем не менее это не значит, что мы просто отбросим и забудем идею недели огня, – вкрадчиво произнес ведущий, а Лили нахмурилась, внимательно слушая. – Вспомните огненного элементаля из мифологии. Прекрасную девушку Игнис. Вспомните, во что она верила, что прославляла? Кроме, конечно, своей стихии огня. Я напомню. Игнис верила в справедливость, прославляла, однако же, честь. По ее мнению, это неравнозначные понятия. И именно такое утверждение раскрывает для нас стихия огня. Огонь учит, что жить следует так, чтобы перед самим собой не было стыдно. Справедливо по отношению к людям, а главное – честно по отношению к самому себе. Верь, во что веришь, следуй своей вере и будь предан ей, а не тому, что навязывают тебе окружающие. Вот, о чем говорила Игнис, вот, во что она верила, и я надеюсь, все находящиеся на этой арене, а в частности игроки, понимают эти слова. Ведь, только понимая их, можно будет добраться до победы в финале. И на таких словах я рад вам объявить начало заключительного этапа шестого сезона Больших игр, – Оскар улыбнулся, и в тот же момент прожектора вспыхнули, явив зрителям таблицу. Таблицу счета. Лили в тот же момент внимательно стала ее изучать. Так. А вот это уже было интересно.

Ригель: 55

Рен: -5

Кристин: -5

Ник: 0

Нейтан: 5

Лия: 30

МИИ: 35

Эйси: 5

Майк: 15

Иви: 10

Кевин: 10

Эллиз: 20

– Прежде чем приступить к финальному состязанию, давайте вспомним и внимательно рассмотрим рейтинг, который успел сложиться у нас за предыдущие недели. Как мы видим, команда Ригеля заметно опережает команду МИИ по очкам. И это серьезная проблема для игроков МИИ, ведь победителем может стать только игрок той команды, что выигрывает в общем рейтинге. Однако… Не стоит забывать о личном счете каждого игрока. Поговорим о постоянных героях телешоу. Третьим местом и перспективой вылететь с Больших игр на данный момент обладает Рен Фейман. Его личный счет из-за прошлого испытания, в котором Рен потерпел поражение, заметно упал, став отрицательным. И чтобы выбраться из такой ситуации, сегодня Рену придется хорошо постараться. Следом за Реном с пятью баллами идет Эйси. Результат довольно низкий, учитывая то, что лидирует среди постоянных игроков Майк Гарвин с пятнадцатью баллами. Тем не менее в рамках финала отрыв в десять баллов не решает практически ничего, поэтому, как Рену, так и Эйси с Майком сегодня придется хорошо постараться, чтобы остаться при звании постоянного игрока. Теперь же приступим к смотру новичков. Я могу выделить двух лидеров от каждой команды. Эллиз, Лия. Речь идет о вас. Несмотря на то, что на данный момент вы лидируете с заметным отрывом от остальных игроков, на сегодняшнем испытании вам придется туго, ведь каждый из присутствующих имеет вполне реальные шансы обогнать вас обеих, заняв престижное место победителя сезона. И таким образом, мы наконец подошли к той части, когда я могу уверенно огласить правила финала.